А.А.Рубашевский «Философское значение теоретического наследства И.В.Мичурина»

Скачать книгу 

Предисловие

«Философы лишь различным образом
объясняли мир, но дело заключается в том,
чтобы изменить его».
К. Маркс

«Мы не можем ждать милостей от при-
роды; взять их у неё — наша задача».
И. В. Мичурин

После разгрома гитлеровской Германии и империалистической Японии в Великой Отечественной войне наша родина возобновила победоносное движение к высшей фазе коммунизма по тому пути, который был намечен XVIII съездом ВКП(б).

Для успешного решения задачи дальнейшего мощного развития социалистического сельского хозяйства и получения изобилия продуктов, необходимого коммунистическому обществу, требуется неустанное развитие сельскохозяйственной науки, представляющей в условиях социалистического общества могучую производительную силу.

Созданная трудами Мичурина и Вильямса и развиваемая академиком Лысенко, самая передовая в мире советская агробиологическая наука в решении коренных вопросов генетики, селекции, растениеводства и животноводства, коренных вопросов земледелия достигла великих успехов.

Задача заключается в том, чтобы в интересах полного торжества коммунизма в нашей стране шире применять мичуринское учение о революционном преобразовании живой природы.

Известно, что пропаганду и использование всей мощи мичуринской науки для развития социалистического сельского хозяйства всячески тормозили сторонники вейсманизма-морганизма в советской биологии. В своё время занимая нередко позиции в руководящих учреждениях, в научно-исследовательских, в учебных заведениях и т. д., они, под флагом формального признания Мичурина, пытались растворить его учение в тощих абстракциях законов Менделя и хромосомной теории Моргана. В то же время они злобно критиковали мичуринское направление в биологической науке, возглавляемое академиком Лысенко.

Потеряв чувство советской национальной гордости, сторонники реакционно-идеалистической вейсманистско- морганистской биологии в нашей стране (Жебрак, Дубинин, Шмальгаузен и другие) рабски преклонялись перед реакционерами биологии и генетики империалистических стран. Собираясь строить «мировую» биологию, они в то же время охотно уступали иностранцам приоритет в развитии биологической науки.

В августе 1948 г. на сессии Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук имени В. И. Ленина, как очистительная гроза, прошла дискуссия мичуринцев с вейсманистами-морганистами, завершившаяся полным разгромом вейсманизма-морганизма и торжеством передовой, мичуринской материалистической биологии в нашей стране. Акад. Лысенко, сделавший доклад «О положении в биологической науке», одобренный ЦК ВКП(б), и другие мичуринцы разоблачили и разгромили вейсманистов-морганистов как носителей и проводников лженаучных идеалистических и метафизических буржуазных теорий в области сельскохозяйственной науки и практики.

Итоги августовской сессии ВАСХНИЛ особенно наглядно подтвердили истину марксизма-ленинизма о партийности науки и философии. История биологии является ареной идеологической борьбы классов. Столкновение материалистического и идеалистического мировоззрений в биологической науке имело место на протяжении всей её истории. Ныне, в эпоху борьбы двух миров, особенно резко определились в ней эти два противоположных, противостоящих друг другу направления. Сессия воочию показала, что борьба мичуринцев против вейсманистов есть борьба диалектики против метафизики, материализма против идеализма, науки против мистики, — борьба советского мировоззрения против проникновения в СССР буржуазной идеологии.

Эта дискуссия вызвала горячую поддержку мичуринцев со стороны всей научной общественности, со стороны широких слоев рабочих и колхозников. Она вызвала широкое научно-общественное движение, всколыхнувшее всю страну, и явилась началом нового этапа в развитии советской науки.

Характеризуя значение этой сессии, т. Молотов в докладе о 31-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции говорил: «Дискуссия по вопросам теории наследственности поставила большие принципиальные вопросы о борьбе подлинной науки, основанной на принципах материализма, с реакционно-идеалистическими пережитками в научной работе, вроде учения вейсманизма о неизменной наследственности, исключающей передачу приобретённых свойств последующим поколениям. Она подчеркнула творческое значение материалистических принципов для всех областей науки, что должно содействовать ускоренному движению вперёд научно-теоретической работы в нашей стране. [1]

Дискуссия дала толчок для развёртывания борьбы с идеализмом и метафизикой во всех областях знания и привела к серьёзному пересмотру значительной частью учёных своих прежних исследований под углом зрения беспощадной борьбы со всякого рода идеалистическими извращениями.

Большое практическое значение этой дискуссии, особенно для дальнейших успехов социалистического сельского хозяйства, состоит в том, что она «прошла под знаменитым девизом Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы; взять их у неё — наша задача». Этот мичуринский завет, можно сказать, проникнут большевистским духом и зовёт не только работников науки, но и миллионы практиков сельского хозяйства к живой творческой работе на пользу и славу нашего народа.

Научная дискуссия по вопросам биологии была проведена под направляющим влиянием нашей партии.

Руководящие идеи товарища Сталина и здесь сыграли решающую роль, открыв новые широкие перспективы в научной и практической работе.

Следующей столь же крупной исторической вехой в успешном развитии мичуринской агробиологической науки явилось опубликование постановления Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) от 23 октября 1948 г. «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоёмов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР».

Характеризуя значение этого исторического постановления партии и правительства, т. Молотов говорил: «Поставлена цель так использовать имеющийся большой практический опыт и достижения сельскохозяйственной науки, чтобы колхозы и совхозы степных и лесостепных районов, вооружённые передовой техникой, в течение ближайших лет сделали существенный скачок в дальнейшем развитии земледелия и животноводства. При этом особое значение придаётся освоению травопольной системы земледелия и организации в широких размерах работ по полезащитному лесонасаждению. Осуществление этого грандиозного государственного плана, принятием которого объявлена война засухе и неурожаям в степных и лесостепных районах европейской части нашей страны, выведет наше сельское хозяйство на прямой путь высоких и устойчивых урожаев, сделает труд колхозников высокопроизводительным и во многом поднимет экономическое могущество Советского Союза»[2].

Война засухе и неурожаям в степных и лесостепных районах европейской части нашей страны охватывает огромную территорию в 120 млн. га. Насаждение лесозащитных полос и введение травопольной системы земледелия развёртывается также и в других районах нашей страны.

Устраняя с пути сторонников вейсманизма-морганизма, сплачивая и мобилизуя все силы мичуринцев ка полное использование передовой агробиологической науки, организуя массы, партия претворяет в жизнь грандиозный сталинский план обуздания стихийных сил природы в сельскохозяйственном производстве.

Сталинский план преобразования живой природы ставит перед мичуринцами ряд новых крупных задач, требующих немедленного разрешения. Нужно, например, научно, с пользой для развития сельского хозяйства установить наиболее экономичные и продуктивные методы лесонасаждения, состав тех сообществ растений, в которых наилучше будут развиваться новые лесонасаждения, состав фауны, которая в ближайшее время должна заселить новые лесонасаждения, состав микроорганизмов почвы лесных массивов и т. д. Выполнение сталинского плана преобразования живой природы создаёт настолько высокое плодородие почвы, что многие современные сорта сельскохозяйственных растений полностью использовать эти возможности плодородия не смогут и через полтора десятка лет многие из них придётся заменять совершенно новыми сортами. Тем самым перед мичуринцами весьма остро поставлена задача создать новые сорта, способные использовать новые возможности плодородия почвы. Ещё В. Р. Вильямс нацеливал советскую селекционную мысль не ориентироваться на худшие условия, а создавать организмы, способные развить наибольшую производительность при наличии всех наилучших условий. Акад. Лысенко и другие мичуринцы уже сейчас добиваются превращения окультуренной ими ветвистой пшеницы в сорта, приспособленные к местным условиям различных районов страны, и широкого внедрения её в производство, так как на высоком агротехническом фоне она способна давать до 100 ц урожая с гектара. Жизнь требует, чтобы эти и подобные задачи решались быстро и точно, ибо народ, рассматривая этот сталинский план как своё кровное дело, стремится претворить его в жизнь не за 15, а всего за 8—10 лет.

Выполнение этого плана великих работ не только изменит климат нашей страны, её облик, не только обеспечит высокие и устойчивые урожаи и укрепит экономическое могущество нашей родины, но и ускорит процесс индустриализации деревни и вообще ликвидации противоположности между городом и деревней, поможет широким массам народа усвоить мичуринские методы преобразования природы, явится могучим средством развитий творческих дарований миллионов советских людей и наглядной пропаганды в массах научного, диалектико-материалистического миропонимания. Планомерно изменяя природу во имя полного торжества коммунизма в нашей стране, советские люди изменяются сами, превращаясь в работников коммунистического общества,

* * *

Работы И. В. Мичурина в области плодоводства произвели настоящую революцию в науке.

Мичурин создал более 350 новых сортов плодово-ягодных и других сельскохозяйственных растений.

Многие из его сортов получили широкое распространение в нашей стране и за рубежом и имеют громадное народнохозяйственное значение.

Так, яблоня Антоновка шестисотграммовая в возрасте 15 лет даёт урожай до 200 кг с дерева; Пепин- китайка в таком же возрасте даёт урожай до 250 кг с одного дерева, а яблоня Пепин шафранный — свыше 200 кг.

Не говоря уже о том, что мичуринские сорта яблонь, груш, вишен, рябины и т. д. являются перворазрядными по красоте и своим десертным качествам, многие из них выдерживают суровые зимы средней и даже северной полосы СССР.

Яблони Китайка золотая ранняя, Таёжное, Ермак и другие не погибают от морозов там, где даже Антоновка и другие северные сорта вымерзают.

Мичуринские сорта винограда произрастают во многих колхозах и совхозах Тамбовской, Саратовской и других смежных областей, где он никогда не произрастал раньше. Урожай высококачественного винограда в этих областях достигает 9 г с гектара.

Мичуринские сорта плодово-ягодных культур в нашей стране уже заняли десятки тысяч гектаров садов. Еще большую ценность представляют мичуринские методы сознательного, планового создания новых растительных форм, благодаря которым человек получает громадную власть над естественным течением эволюции живой природы.

Его конкретные методы управления формообразованием растительных организмов явились результатом обобщения теории и практики русского и мирового плодоводства, обобщения собственной богатейшей практики по выведению новых сортов плодово-ягодных растений.

Мичурин оставил ценнейший капитал в виде богатого теоретического наследства, дающего более глубокое и конкретное понимание, чем у Дарвина, законов развития организмов.

Это блестяще показал Т. Д. Лысенко, который творчески применил мичуринское учение к управлению развитием полевых и огородных растений.

Именно учение Мичурина явилось для Т. Д. Лысенко руководящей нитью в создании теории стадийного развития растений, которая в свою очередь является научной основой целого ряда практических методов создания новых сортов полевых и огородных культур и повышения урожайности сельскохозяйственных растений вообще.

Вот что пишет Т. Д. Лысенко о значении мичуринского учения для различных областей сельскохозяйственной науки:

«В истории селекционно-генетической науки не было других примеров такого глубокого понимания жизни и развития растений, какого достиг Иван Владимирович Мичурин»[3].

«На плодово-ягодных объектах И. В. Мичурин вскрыл общие закономерности развития растений. Поэтому его работы должны служить научной основой не только по селекции и генетике плодово-ягодных растений, но и по семеноводству, селекции и генетике всех сельскохозяйственных культур»[4].

Акад. Лысенко и другие мичуринцы (В. А. Шаумян, акад. Л. К. Гребень) показали полную применимость мичуринского учения к управлению формообразовательными процессами и у животных. «Труды И. В. Мичурина, — говорит Т. Д. Лысенко, — неиссякаемый источник всё новых действенных руководящих указаний.

Наша обязанность — развивать и применять гениальную теорию Мичурина в практике социалистического сельского хозяйства»[5].

Несмотря на то, что мичуринское учение лежит в основе самой передовой в мире, советской агробиологической науки, что это учение представляет высший этап в развитии материалистической биологии, несмотря на то, что гениальное применение этого учения академиком Лысенко к полевым и огородным культурам обеспечивает значительное повышение их урожайности, что оно вызвало десятки тысяч последователей Мичурина и Лысенко в нашей стране и за рубежом, несмотря на громадное теоретическое и практическое значение мичуринского учения, наши философы до августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. не ставили перед собой задачи осмыслить творческое наследство великого преобразователя живой природы под углом зрения материалистической диалектики. Не был исследован вопрос о мировоззрении Мичурина, о методе его творческой работы.

До августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 г. в философской литературе даже не обращалось внимания на прямые высказывания Мичурина по философским вопросам, не было показано, что до Октябрьской революции Мичурин был одним из крупных представителей естественно-научного материализма и что в годы советской власти он стал сознательным сторонником марксистско-ленинской материалистической диалектики. В работах по истории русского материализма и естествознания, как это ни странно, даже не упоминалось о Мичурине. Такие крупнейшие теоретики советской агробиологической науки, как И. В. Мичурин и В. Р. Вильямс, выпадали из истории русского естествознания и материализма.

Это объясняется, видимо, тем, что до полного разгрома вейсманистов-морганистов не был преодолён предрассудок во взглядах на Мичурина, как на простого садовода- практика. Подобные ложные представления о Мичурине распространяли вейсманисты-морганисты. Формально они, конечно, признавали, что Мичурин разработал оригинальные методы изменения живой природы, но тут же подчёркивали, что он якобы оставался человеком несведущим в науке. Подобным квазиучёным невдомёк, что выработать действенные методы преобразования живой природы можно было только опираясь на глубокое знание законов развития природы.

Многие наши философы до самого разгрома вейманистов-морганистов в 1948 г., к сожалению, не понимали, что борьба мичуринцев с вейсманистами-морганистами есть борьба диалектики и материализма передовой, мичуринской биологии против метафизики и идеализма реакционной биологии, и в общем оставались в стороне от этой борьбы.

Дискуссия по вопросам биологии показала, что перед работниками философского фронта стоит насущная задача дальнейшего разоблачения и критики остатков идеализма и метафизики во всех областях науки, равно как и в других формах общественного сознания. Перед работниками философского фронта стоит задача критики и полного искоренения идеализма и метафизики в биологической науке. С другой стороны, поставлена большая задача раскрытия философского значения теоретического наследства Мичурина и всего богатства мичуринской науки и практики. Надлежащее решение этой задачи имеет громадное значение для всей советской науки. Мичуринская наука, отражая богатство диалектики живой природы, является блестящим подтверждением принципов диалектического материализма.

Философское обобщение мичуринской науки и практики даёт возможность показать громадную силу и творческий характер принципов диалектического материализма в научно-исследовательской и практической работе. Это позволит также сделать необходимые выводы, обогащающие естественно-научные основы мировоззрения марксистско-ленинской партии, укрепляющие это мировоззрение против всякого рода идеализма и метафизики и способствующие дальнейшему развитию мичуринского учения. Это позволит расширить пропаганду диалектического материализма и самого мичуринского учения в широких слоях нашей интеллигенции и всего советского народа.

Мичуринское направление в биологической науке является образцом применения материалистической диалектики к познанию явлений живой природы, образцом подчинения исследовательской работы решению конкретных задач коммунистического строительства в нашей стране. Особенность и заслуга мичуринско-лысенковского направления в биологии состоит в том, что его творцы сознательно применяют диалектический материализм к исследованию живой природы и что они перестроили биологическую науку на основе диалектического материализма как самого передового и революционного мировоззрения — мировоззрения коммунистической партии.

Именно это обстоятельство вызывает приступы бешенства по отношению к Мичурину и его последователям у реакционных генетиков, дипломированных лакеев империализма США и Англии.

Диалектический материализм Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина внушает буржуазии и её идеологам злобу и ужас, так как в понятие существования капитализма материалистическая диалектика включает также неизбежность его гибели. Всесилие и мощь идеологии марксизма-ленинизма доказаны всемирно-исторической победой социалистического государства над гитлеровской Германией, ростом и укреплением позиций социализма и демократии в результате этой победы.

«Одержанная в Великой Отечественной войне блестящая победа социализма, — говорил т.Жданов на философской дискуссии в 1947 г., — которая явилась также блестящей победой марксизма, стала костью поперёк горла империалистов. Центр борьбы против марксизма переместился ныне в Америку и Англию. Все силы мракобесия и реакции поставлены ныне на службу борьбы против марксизма. Вновь вытащены на свет и приняты на вооружение буржуазной философии, служанки атомно-долларовой демократии, истрёпанные доспехи мракобесия и поповщины: Ватикан и расистская теория; оголтелый национализм и обветшалая идеалистическая философия; продажная жёлтая пресса и растленное буржуазное искусство»[6].

Реакционные генетики империалистических стран (Сакс, Дарлингтон, Хедсон, Риченс и другие) всячески стремятся обесценить теорию и методы Мичурина путём критики философской основы этого учения, т. е. диалектического материализма. Эти черносотенные биологи и генетики особенно критикуют работы наиболее выдающегося продолжателя мичуринского учения, акад. Т. Д. Лысенко, и притом не столько за их теоретическое содержание, сколько за их методологию, за то, что акад. Лысенко строит генетику на основах диалектического материализма.

Можно оставить в стороне жульнические приёмы наёмных писак американского и английского империализма, которые сначала сужают диалектический метод до учения о развитии общества и тем самым искажают его, а потом доказывают невозможность его применения к физике и биологии. Понятно, что при таких условиях идеологической классовой борьбы диалектико-материалистическое обобщение теоретического наследства Мичурина и пропаганда методологических основ учения Мичурина становятся нашей первостепенной задачей.

Сам Мичурин поставил эту задачу перед философскими кадрами. Он говорил: «…всю жизнь я провёл в саду и на грядках, и за эту жизнь мною была сделана масса наблюдений и изучений жизни растений, много открыто новых фактов, теоретическая сторона которых ещё не затронута наукой. Эти факты требуют, конечно, освещения и детальной теоретической разработки. В этом отношении должна притти на помощь материалистическая диалектика как единственно правильная философия последовательного материализма»[7].

Мы явно находимся в большом долгу перед Иваном. Владимировичем, ибо ещё не выполнили его завещания обобщить с точки зрения материалистической диалектики явления и факты, открытые им. Задача раскрытия всего богатства диалектики живой природы, отражаемой в трудах великого естествоиспытателя, может быть разрешена лишь усилиями многих исследователей. В данной работе имеется в виду сделать лишь первый шаг на этом пути.

* * *

Предлагаемая работа — плод трёхлетнего труда, начатого в 1946 г., — автором была защищена в качестве кандидатской диссертации на кафедре диалектического и исторического материализма Академии общественных наук при ЦК ВКП(б). Значительная часть работы была в рукописи просмотрена акад. Т. Д. Лысенко, указания которого для автора имели руководящее значение.

Автор выражает свою большую признательность акад. Трофиму Денисовичу Лысенко, своему научному руководителю по диссертации т. Белову П. Т. и всем товарищам, которые своими критическими замечаниями оказывали несомненную помощь в работе над темой.

Выражаю свою безграничную любовь и благодарность Центральному Комитету ВКП(б), создавшему мне все условия для завершения работы по написанию настоящей книги.

[1] В. М. Молотов, 31-ая годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, Госполитиздат, 1948, стр. 20

[2] Там же, стр. 13.

[3] И.В. Мичурин, Сочинения в четырех томах, Сельхозгиз, 1948. т. 1, стр. VIII.

[4] Там же

[5] И.В. Мичурин, Соч., т. I, стр. VIII.

[6] А. А. Жданов, Выступление на дискуссии по книге Г. Ф. Александрова, Госполитиздат, 1947, стр. 41—42.

[7] И. В. Мичурин, Соч., т. I, стр. 624.

Скачать