Лекция № 28. «Классы и классовая борьба. Государство. »

(Подготовлено в рамках курса «Основы марксизма-ленинизма»)

На прошлых занятиях мы рассмотрели основные законы, движущие капиталистическим обществом, важнейший из которых – закон анархии производства, из которого вытекают многие отрицательные черты капиталистического мироустройства, в том числе основной экономический закон капитализма – закон максимума прибыли. Мы видим, что капиталистическое общество, как и всякое эксплуататорское общество, на всем протяжении его существования и развития сопровождают резкие экономические противоречия между различными группами населения. Вот эти группы населения, экономические интересы которых полностью противоположны друг другу, были выделены особым образом и названы «классами».

Сделано это было буржуазными социологами еще до Маркса. Понятие «общественный класс» (или как сейчас говорят – «социальный класс») начали разрабатывать еще буржуазные ученые Англии и Франции в XVII—XIX веках. Наблюдая капиталистическое общество, они видели реально существующие антагонистические социальные группы и выделяли богатых и бедных, собственников и несобственников. Само название – «классы» было предложено французскими историками Ф. Гизо и О. Тьери, которые в общих чертах показали противоположность классовых интересов богатых и бедных в буржуазном обществе и неизбежность их столкновения. Пытались изучать классы и политэкономы А. Смит и Д. Рикардо. Но все эти ученые подходили к изучению классов с субъективных позиций, применяя для деления общества произвольные критерии, потому никому из них цельной картины классового общества составить не удалось, как не удалось и ответить на вопрос – почему общество делится на классы.  Наиболее полно сущность классов была раскрыта К.Марксом, который, стоя на позициях диалектического материализма – истинной, а не иллюзорной науки, предложил единственный действительно научный критерия деления общества на классы, показав, что именно является тому причиной. Чуть ниже мы рассмотрим учение Маркса о классах и классовой борьбе.

А пока выясним один важнейший вопрос, без понимания которого нам будет сложно двигаться дальше.

Мы уже знаем из прошлых занятий, что в классовых обществах эксплуататоры всегда составляют ничтожное меньшинство населения. Но как они могут господствовать над большинством? Каким образом ничтожное количество членов общества делает так, чтобы подавляющее большинство общества им подчинялось? Как может десяток граждан подчинить себе сто человек? Ведь сто человек будут всегда сильнее десяти.

Основой господства эксплуататоров является их экономическое могущество. Собственность на средства производства – вот что дает эксплуататорам ставить в зависимость от себя огромные массы трудящихся.  Но собственность требует охраны – собственника всегда беспокоит только одно, как бы у него не отобрали его собственность (кстати, именно поэтому в постсоветских странах вдруг повсюду выросли заборы и металлические двери, в которых раньше у советских граждан не было никакой нужды), и потому чтобы удержать свое господство в обществе, необходима некая сила, способная подавить сопротивление угнетенных и удерживать их в подчинении. Эта сила – государство.

Государство

Государство – классовая организация политической власти, которая сохраняет и закрепляет экономические устои господства того или иного класса. Оно располагает орудиями власти – армией, полицией, судами, тюрьмами, идеологическими институтами и чиновничьим аппаратом.

Государство не совпадает с обществом, как думают некоторые. Это всегда только малая часть общества, задача которого сохранить господство правящего общественного класса.

Государство в человеческом обществе возникло не сразу. Как именно оно появилось и почему, очень хорошо написано у Ф.Энгельса в работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства», которую мы настоятельно рекомендуем всем изучающим марксизм-ленинизм. В этой работе Ф.Энгельс показывает, как именно и почему возникло государство.

В первобытном обществе никакого государства не было — оно было тогда не нужно – людям нечего было защищать и не от кого, все тогда было общим. А вот когда в обществе появилось классовое расслоение — богатые и бедные, имущие и не имущие — рабовладельцы и рабы, то у экономически господствующего класса рабовладельцев появилась потребность в особых органах вооруженной власти, отделенных от основной массы населения.

Первобытнообщинный строй не знал отделенной от народа армии и полиции. Там оружие было у всех членов общества, и если возникала необходимость сражаться с соседними племенами, то это делали все члены общества. Классовому рабовладельческому обществу особые органы вооруженной власти, отделенные от народа, оказались жизненно необходимы, ибо без его помощи невозможно было удержать огромные массы народа в повиновении ничтожно малому количеству рабовладельцев. Так возник аппарат власти, для содержания которого потребовались налоги, которых раньше общество не знало. Потом потребовались специальные люди, которые должны были заниматься учетом и сбором этих налогов – так появилось чиновничество, важнейшая часть складывающегося государственного аппарата.

Важнейший признак государства – это наличие особых отрядов вооруженных людей, особой власти, которая отстаивает интересы определенного класса. Государство появляется тогда, когда власть отделяется от массы населения и оказывается сосредоточенной в руках того или иного класса, располагающего вооруженной силой — особыми отрядами вооруженных людей.

Если бы в классовом обществе все население было вооружено, то стало бы невозможно закрепить условия эксплуатации одного класса другим. Появление государства говорит о том, что противоречия в обществе стали непримиримыми, и для того, чтобы ничтожной части общества держать в подчинении на порядок большую его часть, ему требуется насилие, которое и осуществляют особые отряды вооруженных людей и чиновничество. Благодаря наличию такого аппарата общественный класс и становится политически господствующей в обществе силой. Это и называется «обладать государственной властью», т.е. иметь возможность заставить все общество поступать так, как это выгодно правящему классу.

Т.е. признаков государства два – специальные отряды вооруженных людей и чиновничество.

Защите интересов господствующего класса служат право (т.е. указы, законы, распоряжения, инструкции и пр.) и идеология, т.е. идеи, господствующие в обществе. Чиновничий аппарат в государстве призван следить за соблюдением всех установленных в обществе законов, карая  нарушителей. Что же касается идеологии, то для ее насаждения в обществе тоже существуют специальные институты, например, церковь – важнейший институт рабовладельческого и феодального обществ. При капитализме церковь в значительной степени теряет свое значение, но зато ее функции начинают исполнять СМИ (средства массовой информации).

Право в классовом обществе тоже носит всегда классовый характер. Оно отнюдь не отстаивает интересы всех граждан страны. Право есть не что иное, как возведенная в закон воля господствующего класса. Исполнение законов, отражающих интересы правящего класса, обеспечивается силой государственной власти – судами, прокуратурой, полицией, тюрьмами и пр.

Функции всякого государства делятся на внутренние и внешние. Главная функция государства – внутренняя, и это не управление страной, как часто думают наши граждане. Это не что иное, как  насилие — силовое обеспечение проведения в жизнь интересов господствующего в обществе класса. Управление же страной, как наивно полагают наши граждане, для государства  функция второстепенная, не главная, не основная. Только в условиях социалистического государства управление страной выходит постепенно на первый план всех забот государственного аппарата. Внешняя функция государства — защита его территории от посягательств других государств.

В разных общественно-экономических формациях государство имеет разные формы. Например, при феодализме наилучшей формой государственной власти была монархия. При капитализме наиболее удобной формой государства для господствующего класса буржуазии является республика (парламентская или президентская). В современном мире буржуазные государства существуют и в форме конституционной монархии (Англия, Бельгия, Испания и др.). Но власть монарха в этих странах максимально ограничена, его функции чисто декоративные, по факту государственная власть обеспечивается все тем же парламентом.

Буржуазное государство – это большой прогресс по сравнению с государством феодальным. Трудящиеся классы общества при феодализме не имели практически никаких политических и гражданских прав – они не могли участвовать в выборах органов власти, создавать свои экономические и политические организации и пр. Теперь в условиях буржуазного государства это в принципе стало возможно. Буржуазное государство дало народу то, чего он раньше никогда не имел — демократию. Вот только буржуазная демократия это демократия узкая, ограниченная, декларативная.  Она является демократией только для эксплуатирующего меньшинства населения любой капиталистической страны. Пока сохраняется частная собственность на средства производства, говорил Ленин, самая демократическая буржуазная республика неизбежно остается диктатурой буржуазии, машиной для подавления большинства. Эта машина изначально устроена так, что она отстраняет трудящиеся массы от решающего участия в политической жизни, от  управления государством. Реальная же демократия возможна только в условиях общественной собственности на средства производства, когда буржуазное государство заменяется государством диктатуры пролетариата, при которой господствующий в обществе класс – пролетариат составляет не меньшинство, как раньше, а подавляющее большинство населения страны.

При империализме – с переходом от конкуренции к господству монополии – содержание буржуазного государства меняется – буржуазную демократию неизбежно сменяет политическая реакция, которая стремится урезать до предела права и свободы трудящихся. Буржуазия теперь боится демократии, чувствуя свою скорую гибель, она стремится избавиться от нее, понимая, что буржуазные права и свободы простых граждан обязательно будут использоваться ей во вред. Она сама нарушает все свои законы и часто переходит к прямому подавлению растущего революционного движения, надеясь путем его подавления продлить свое существование.  Последнее ярко выражается в фашизме, открытой террористической диктатуре империалистической буржуазии (финансового капитала). Подробнее о сущности фашизма можно прочитать в нашей статье на сайте «Рабочий Путь».

При империализме всегда существуют две противоположные тенденции — буржуазные правительства, ограничивая демократию, подчиняют свою политику интересам монополий, а трудящиеся массы стремятся сохранить и расширить свои демократические завоевания. И именно борьба этих двух тенденций определяет степень демократии (прав и свобод) каждой капиталистической страны.

Если в условиях домонополистического капитализма государство можно назвать комитетом по управлению делами всего класса буржуазии, то при империализме государство становится орудием финансовой олигархии, уже не отражая интересов класса буржуазии в целом, а только самой мощной его части – крупной монополистической буржуазии.

Теперь, разъяснив вкратце сущность государства вообще и буржуазного государства в частности, мы можем продолжить разговор об общественных классах и классовой борьбе.

Буржуазные теории классового строения общества

Некоторые граждане, мало что знающим о марксизме, с подачи буржуазных идеологов полагают, что Маркс выдумал классы, что на самом деле никаких классов нет, как нет и никакой классовой борьбы в современном капиталистическом обществе.

Но в том-то и суть, что Маркс ничего не выдумывал, он просто очень внимательно изучил устройство капиталистического общества, и результат его исследований четко показал, что общественные  классы не просто существуют, но еще и играют в общественной жизни человечества важнейшую роль.

Это буржуазные ученые-социологи выдумывают разные классы и группы населения, пытаясь доказать, что между ними нет принципиальных противоречий.

Они начинают с того, что берут некий критерий, например, уровень доходов населения, и делят все население буржуазных стран на части (к примеру, таким путем идет довольно популярная ныне теория страт или теория «социальной стратификации», которая преподается сегодня даже в наших общеобразовательных школах.). В результате у буржуазных социологов получается множество классов (страт), экономические интересы которых никак не противоречат друг другу. Разница же доходов людей из разных страт объясняется личными желаниями и способностями людей, мол, кто хочет работать, тот и живет хорошо, а кто плохо работает, ленится – тот бедствует.

Понятно, что такой подход к изучению общественных явлений субъективен. Это есть ничто иное как идеализм в социологии, который никак не может объяснить противоречий, существующих в капиталистическом обществе. Это пример не науки, а антинауки, ибо наука изучает объективные закономерности в природе и обществе, а не индивидуальные фантазии людей, пытающихся изображать из себя ученых.

Цель такого подхода буржуазных ученых показать, что при капитализме нет никакой классовой борьбы и никаких антагонистических общественных классов, т.е. групп населения с полностью противоположными и, главное, совершенно непримиримыми, экономическими интересами. Откуда они делают вывод, что, мол, нет никакой необходимости кардинально менять общественное устройство, вполне достаточно стремиться к его небольшому реформированию, и всем будет хорошо. И еще один вывод из подобных буржуазных социологических теорий – раз нет в обществе непримиримых экономических интересов между людьми, следовательно, улучшение общества лежит в области самосовершенствования людей, это значит, что не нужны никакие революции и никакая борьба за классовые интересы.

Подобного рода и все остальные буржуазные социологические теории.

Скажем, биологическая (расовая) теория, возникшая еще в 19 веке, пыталась объяснить социальные противоречия между разными группами людей их биологическими или расовыми различиями. Понятно, что это глупость — ведь все видят, что капиталист и рабочий вовсе не являются представителями разных рас и разных народов. Внутри каждой расы и каждого народа, живущего в условиях капитализма, есть сверхбогатые, не знающие, куда деньги девать, и обездоленные, еле сводящие концы с концами. Значит, дело совсем не в биологии и не в расе.

Существует и так называемое психологическое направление в буржуазной социологии, представители которого делят людей на разные классы по их сознанию, психологии и индивидуальным особенностям. И это деление неверно, ведь капиталистическая элита, как мы видим, вовсе не является наиболее интеллектуально развитой и образованной частью буржуазного общества. Большинство капиталистов отнюдь не принадлежит к самым способным и самым талантливым людям капиталистических стран. Часто даже совсем наоборот – наемные работники значительно умнее и образованнее своих работодателей. Капиталисту, чтобы отлично жить, совсем не обязательно быть семи пядей во лбу, ему достаточно владеть капиталом, и тогда он может поставить себе на службу таланты и способности других людей.

Еще одна — распределительная теория классов делит буржуазное общество на классы по источнику их доходов – мол, рабочие отличаются от капиталистов тем, что получают заработную плату, а капиталисты – прибыль. Но заработную плату получают, например, и государственные чиновники, и топ-менеджмент в крупных капиталистических компаниях, и полиция, и рабочие на заводах и фабриках. При этом очевидно, что они явно принадлежат к разным классам общества.

Различия между классами по способам и размерам получения общественного дохода, конечно, существуют, но это различие не является главным определяющим признаком классового деления общества.

Чтобы убедиться в этом, достаточно просто поставить перед собой еще один вопрос – а почему существуют разные источники доходов? Откуда они взялись? И почему одни получают доходы от одного источника, а другие – от другого? Почему, скажем, рабочие до конца своих дней обречены существовать за счет продажи своего труда?

И ответ тут может быть только один – потому, что они лишены средств производства, и именно отсюда вытекает тот способ, с помощью которого люди получают свою долю общественного богатства. Т.е. не способом распределения продуктов, а способом их производства обуславливается разделение общества на классы и определяются различия между ними.

Из распределительной теории, проповедниками которой в свое время активно выступали такие реформисты как Бернштейн, Каутский и пр., и которая ныне очень популярна в мире, в том числе и в России, прямо следует, что бороться нужно за изменение способа распределения, за большую долю дохода, которые бы доставалась бедным слоям населения – т.е. за отдельные реформы, а не за изменение общественного строя.

Не просто так нам все время суют в нос старую перестроечную байку, которой все еще верит немалое число наших граждан, о некоем «шведском социализме», о «социальном государстве» или «государстве вэлфер-стейт».

Что привлекает мечтающих о таком государстве граждан? На что они все время упирают в своих рассуждениях?

На то, что якобы в таких обществах распределение общественного дохода более справедливое – бедные имеют социальные гарантии от государства типа мед\страховки, пенсий и даже всеобщего бесплатного образования, и эти социальные гарантии якобы ничуть не хуже, чем были в СССР у советских граждан. Отсюда они делают вывод – никакой социализм и не нужен, можно отлично реформировать и капитализм, сделать его вполне пригодным для жизни.

Подобные рассуждения основываются вовсе не фактах, а на субъективных иллюзиях рассуждающих, совершенно не учитывающих, что в таких государствах (которых, кстати, говоря, теперь после разрушения СССР в мире и не осталось!) для малообеспеченных слоев общества все эти социальные гарантии существуют только лишь на бумаге или же настолько ничтожны, что совершенно не позволяют им выжить.  Это первый момент. Второй момент, гораздо более существенный, эти хваленые «социальные государства» не смогли уничтожить в своих обществах ни безработицу, ни коррупцию, ни наркоманию, ни полицейщину, ни моральное разложение, ни отсутствие реальных политических свобод и т.п. Т.е. корни капиталистической системы остались прежними. И самое может быть главное – у трудящегося населения этих стран нет никаких гарантий, что все их социальные блага просуществуют достаточно долго, что их завтра у них не отберут. В том-то и суть, что такие «социальные государства» просуществовали в той же Европе не более 10-15 лет (70-е годы XX века), после чего господствующий класс стал их сворачивать за ненадобностью. СССР был разрушен, и необходимость делать вид перед своими трудящимися, что и при капитализме можно жить не хуже, чем при социализме, исчезла. А буржуазии не будет просто так раскидываться деньгами, тратя свою драгоценную прибыль на каких-то там работяг.

Вопреки утверждениям буржуазных реформистов (сторонников реформ, а не революций), никаким изменение распределительных отношений, в том числе и самыми высокими социальными гарантиями, нельзя устранить ни эксплуатацию, ни все остальные негативные явления, присущие капиталистическому способу производства, ибо порочна сама его основа, которая находится не в способе распределения общественного продукта, а в способе его производства, в форме собственности на средства производства. Хочешь изменить общество – меняй способ производства, уничтожай частную собственности, а иначе все перемены будут декоративными и временными.

Есть у буржуазных идеологов и другая теория, организационная, одним из авторов которой является небезызвестный А.Богданов, в свое время бывший марксистом и даже большевиком, но после неудач революции 1905 года скатившийся на позиции буржуазного идеализма и меньшевизма (критике его философских воззрений посвящена работа Ленина «Материализм и эмпириокритицизм»). Организационная теория утверждает, что классы появились в результате разделения людей на организаторов и исполнителей, что это есть следствие наличия или отсутствия у людей врожденных организаторских способностей. Организационная теория позволяет своим сторонникам проповедовать вечность классов, их неизбежность в любом человеческом обществе и, следовательно, необходимость классового примирения, потому что якобы производство само требует различных классов, которые просто выполняют разные производственные функции и тем самым дополняют друг друга.

Различия между классами по их роли в организации общественного труда тоже имеются, их марксисты не отрицают, но они также прямо вытекают из различного отношения этих классов к средствам производства. Крупное производства требует организаторской деятельности – управления производством, но это не значит, что управлением производства должны заниматься люди, непременно принадлежащие к другому общественному классу, чем те, кто непосредственно производит продукцию. Маркс писал: «Капиталист не потому является капиталистом, что он управляет промышленным предприятием, — наоборот, он становится руководителем промышленности потому, что он капиталист. Высшая власть в промышленности становится атрибутом капитала, подобно тому, как в феодальную эпоху высшая власть в военном деле и в суде была атрибутом земельной собственности.»[1]

Вот так выдумывают свои теории буржуазные ученые.

Учение Маркса о классах и классовой борьбе

Маркс же, в отличие от буржуазных ученых, не стал ничего выдумать, «высасывать из пальца», он пошел принципиально иным путем – путем ученого-естественника. Исследуя самым внимательным образом экономические законы капитализма, он обнаружил, что разделение общества на классы это явление объективное, совершенно не зависящее от нашей воли и желания. Что это следствие экономических производственных отношений, существующих в обществе. Что именно процесс производства сам необходимым образом разделяет людей на эксплуататоров и эксплуатируемых, на паразита и жертву, и интересы этих групп людей – классов абсолютно несовместимы, а полностью противоположны (антагонистичны) друг другу.

Главный критерий общественных классов – их место в общественном производстве, их отношение к средствам производства, был не выдуман Марксом, а выявлен в ходе тщательного анализа капиталистического способа производства.

Маркс посмотрел на человеческую историю глазами материалиста, а не идеалиста. Фактически он был первым, кто это сделал – до сих пор историческая наука движущие силы истории искала в воле и субъективных действиях исторических лиц. Маркс же отбросил всякий субъективизм, и анализировал капиталистическое общество с объективной точки зрения, опираясь на факты, на экономику, что позволило ему увидеть корни, лежащие в основе всех явлений исторической действительности. Именно поэтому подход Маркса к истории и является истинно научным. Это не идеалистические утопии буржуазных ученых, в результате которых история человечества представляет собой набор несвязанных между собой действий и исторических явление.

Маркс поставил человеческую историю на истинно научную основу, четко показав, что историю двигают не личности, а массы. Он доказал, что исторический процесс это процесс борьбы разных общественных классов, это постоянное сражение экономических интересов огромных групп населения, которые не могут не бороться друг с другом, потому что речь идет об их экономическом (а часто и физическом) выживании.

Историю делает борьба классов – вот главный тезис материалистического (марксистского), истинно научного, подхода к истории.

Как мы уже говорили, классы существовали в человеческом обществе не всегда. В доисторическом обществе («до истории», заметьте!) классов не было. Не будет их и в будущем коммунистическом обществе, которое неизбежно придет на смену капитализму.

Классы возникли как необходимое следствие частной собственности, которая разделила людей на имущих и неимущих. Классовая борьба сопровождает развитие каждого общественного строя до тех пор, пока он не приходит к гибели. Если на месте старого общества появляется новое, где частная собственность продолжает существовать, то появляются и новые классы, соответствующие новым производственным отношениям. Классовая борьба продолжается до тех пор, пока частная собственность не уступит свое место общественной собственности – общественной системе хозяйства, где все средства производства будут принадлежать всему обществу.

Классы есть экономическая необходимость такого жизнеустройства общества, в котором еще недостаточно высокоразвиты производительные силы. Но как только человечество будет способно создать столько огромные производительные силы, которые  могли бы обеспечивать витальные материальные потребности всех людей на земле, необходимость классового разделения общества исчезнет – у него для этого просто не будет экономической основы.

И мы сегодня с вами находимся на том самом этапе, когда современное общество уже создало такие производительные силы, которые вполне способны удовлетворить материальные потребности каждого человека на земле. Пример о технологиях в с\х отрасли, уже сегодня способных обеспечить продуктами питания все человечество, мы приводили на прошлых занятиях.

Итак, что такое общественные классы с точки зрения марксизма-ленинизма и почему они так важны?

На первом занятии мы немного говорили об этом. И даже приводили определение общественных классов, данное В.И.Лениным в работе «Великий почин». Приведем его еще раз, поскольку понять, что есть классы нам чрезвычайно важно:

«Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства.».

Говоря упрощенно, класс есть часть общества (группа людей), связанная общностью занимаемого ею места в производстве, из чего вытекают общие интересы этих людей и их одинаковое отношение к другим классам.

Подробно ленинское определение разобрано в статье  «Об общественных классах и классовой структуре российского общества».

Классовое деление общества есть следствие экономического строя общества, оно отражается и в его политическом строе и его духовной жизни. Поэтому в марксизме общественный класс это не только экономическая категория, но и социальная категория. Противоположность пролетариата и буржуазии при капитализме проявляется во всей социальной жизни капиталистического общества: и в условиях быта этих классов, и в семейных отношениях, и в том, что рабочие имеют другие идеи и представления, иные нравы и нравственные принципы, ведут иную политику, чем буржуазия.

Отсюда вытекает главнейший принцип поведения людей в классовом обществе – партийность, суть которого состоит в том, что в классовом обществе деятельность всякой организации, учреждения или человека, в том числе идеи, мировоззрение, мораль, этика, политика, образование, наука и искусство — есть орудие политической и идеологической борьбы одного из общественных классов данного общества.

Классовая точка зрения есть необходимость и неизбежность любого классового общества. Никакого объективизма в классовом обществе существовать не может. Между двумя стульями усидеть не удастся. Либо идеология буржуазии, либо идеология пролетариата, третьего не существует, говорил В.И.Ленин.

Последнее не всегда еще понимается нашими «коммунистами», которые в виду своей слабой политической грамотности пытаются какие-либо общественные или исторические явления оценивать «объективно», вне конкретных классовых позиций, и в итоге неизбежно скатываются на позиции класса буржуазии.

Основных общественных классов в каждой классовой общественной-экономической формации два. Существование этих классов прямо вытекает из того способа производства, на котором основана данная общественная формация.

Наряду с господствующим способом производства в обществе могут сохраняться и остатки прежних способов производства или возникать зародыши нового способа производства в виде особых укладов хозяйства. В связи с этим в классовых обществах кроме основных классов существуют также неосновные классы.

Пример: Рабовладельческий строй: основные классы – рабовладельцы и рабы, неосновные – свободные земледельцы-крестьяне, ремесленники.

Феодальное общество: основные классы – феодалы-помещики и крестьяне, неосновные классы – ремесленники-цеховики, торговцы, позже появились буржуазия и рабочие.

Классовая борьба

Мы говорили, что через всю историю человеческого общества проходит борьба классов.

Почему она происходит?

Потому что экономические интересы классов полностью противоположны друг другу. Они непримиримы, антагонистичны. Потому не может идти и речи ни о каком «сотрудничестве классов» — сотрудничество волка и овцы, клеща и его жертвы невозможно! Все попытки объединить классы проповедью общей морали, «национальной идеей», с которой носятся сейчас наши правители или политическая элита заведомо обречены на провал.

Трескотня о сотрудничестве классов есть ни что иное как попытка буржуазии уговорить пролетариат не сопротивляться, когда его угнетают и эксплуатируют. Это рассуждения для неразвитых умом людей в стиле  «Я тебя немножко погрызу, и ты может даже от этого умрешь, но ты терпи, дружок, ведь мы же с тобой — друзья!».

Что такое классовые интересы, чем они обуславливаются?

Может быть сознанием данного класса?

Нет. Рабочий класс той или иной капиталистической страны может не осознавать своих коренных интересов и ограничиваться  в данный период борьбой за свои частичные интересы, например, за повышение заработной платы, сокращение рабочего дня и пр.  Но его классовый интерес не сводится к повышению зарплаты или сокращению рабочего дня. По своему объективному положению в общественном производстве, по условиям своей жизни рабочий класс заинтересован в уничтожении всякой капиталистической эксплуатации, в уничтожении капитализма как системы, поскольку в ее условиях свободы пролетариату не видать.

Классовый интерес обусловлен не сознанием класса, а его положением в системе общественного производства. Буржуазия заинтересована в увековечении капитализма, а пролетариат – в его уничтожении.

Но бывают случаи, когда разные классы действуют совместно – в том случае, если интересы их совпадают. Например, в начале XX века в Российской империи интересы крестьянства в свержении помещичьего (феодального) строя совпадали с интересами рабочего класса, который тоже стремился избавиться от одного из эксплуататорских классов.

В современных условиях империализма для противодействия монополистической буржуазии и ее политике могут временно совпасть интересы рабочего класса, крестьянства и мелкой буржуазии, которые испытывают жестокий гнет со стороны капиталистических монополий.

В некоторых случаях для совместных действий могут объединяться даже принципиально различные классы, например, в национально-освободительной борьбе, когда речь идет о национальной независимости страны. Мировая история знает немало примеров, когда в подобных случаях для совместной борьбы временно объединялись даже антагонистические классы, например, национальная буржуазия и пролетариат (например, Китай в начале XX века и пр.).

Классы неоднородны. Внутри них есть разные группы, слои и прослойки, которые могут вступать в определенные противоречия друг с другом.

Скажем, внутри класса буржуазии есть промышленная буржуазия, финансисты, торговцы, мелкая и средняя буржуазия и пр. В среде пролетариата имеют место рабочая аристократия, рабочие разных национальностей и отраслей промышленности, рабочие квалифицированные и неквалифицированные, а ныне к старому внутриклассовому делению добавилось еще одно, новое – заемные работники (работники на срочных трудовых договорах) и работники постоянные (в штате или на бессрочных трудовых договорах).

Борьба классов наиболее полно выражается в борьбе политических партий. Политические партии – это наиболее активная и сознательная часть класса, отражающая коренные интересы всего класса в целом. У каждого класса может быть только одна партия. Но не все партии честно и прямо заявляют о своей классовой принадлежности, буржуазные партии часто стремятся скрыть свою классовую суть, подавая себя народными партиями или даже рабочими партиями. Но несмотря на свое название, коренных интересов трудящихся слоев населения или рабочих эти партии не отстаивают. Потому проверять партии нужно не по словам и заявлениям их лидеров, а по делам – по тому, какую политику они проводят в действительности.

Выше мы сказали, что у каждого общественного класса может быть только одна партия, но как же так, если в реальности каждый может видеть, что партий в капиталистических странах много? Множество политических партий (многопартийность) – это сознательный миф, созданный буржуазией, чтобы создать видимость выбора, когда выбора нет. Что толку от 10 партий, если все они отражают интересы только одного общественного класса – класса буржуазии? Пример России – что «Единая Россия», что ЛДПР, что «Справедливая Россия» — это братья-близнецы, одно и тоже. Просто буржуазия взяла и разделила одну партию на несколько частей, да и все. Даже КПРФ никакая не коммунистическая партия, а самая что ни есть партия буржуазная, твердо защищающая основы буржуазного строя – частную собственность и капитализм. Не случайно во фракции в Госдуме у этой партии нет ни одного рабочего, но зато множество миллионеров и бизнесменов. Подробнее о том, почему КПРФ не является коммунистической партией, можно прочитать здесь.

Классы возникают стихийно вне зависимости от воли людей. Партии же создаются сознательно наиболее активной и сознательной частью класса и никогда не охватывают весь класс в целом. Потому партии возникают позже, чем классы.

Какие классы существуют при капитализме?

При капитализме основными классами являются — буржуазия и пролетариат, неосновными классами могут быть – крупные землевладельцы  и крестьяне – остатки феодального общества (например, в РИ в начале XX в.), мелкая буржуазия – в лице мелких торговцев, ремесленников и пр.  Кроме этого в капиталистическом обществе существует немало слоев и прослоек, которых нельзя отнести к какому-либо классу – студенчество, пенсионеры, интеллигенция, учащиеся, служащие, люмпен-пролетариат и пр.

Коренные экономические интересы буржуазии и пролетариата полностью противоположны друг другу, антагонистичны. Буржуазия, владеет средствами производства, и не может жить, без того, чтобы не эксплуатировать труд наемных работников (пролетариев), а пролетарии, не имеющие средств производства, не могут существовать, не продавая буржуазии свою рабочую силу. Потому коренные экономические, а, следовательно, и политические интересы этих классов (поскольку «политика есть концентрированное выражение экономики», как говорил К.Маркс) принципиально различны – буржуазия стремиться сохранить существующее положение и возможность эксплуатации человека человеком, а пролетариат – избавиться от всякой эксплуатации и всякого угнетения.

Промежуточное положение между этими двумя классами буржуазного общества занимает класс мелкой буржуазии, которая тоже владеет какими-то незначительными средствами производства, но либо вынуждена работать на них сама, не имея возможности нанять наемных работников, либо использует труд небольшого числа рабочих. Исторически именно из мелкой буржуазии вырос класс средней и крупной буржуазии.

Класс мелкой буржуазии в силу своего промежуточного положения очень неустойчив. На нем сильнее, чем на других классах капиталистического общества, сказываются экономические кризисы. Большая его часть в кризисы неизбежно разоряется и уходит в наемные работники (становится пролетариями, пролетаризируется). И только ничтожно малая часть мелкой буржуазии из наиболее удачливых вырастает в среднюю буржуазию.

Это промежуточное классовое положение мелкой буржуазии, с одной стороны стремящейся разбогатеть, используя труд наемных рабочих, а с другой стороны, подвергающейся давлению и притеснению со стороны крупного капитала, и определяет ее крайне непоследовательный характер, все ее идейные шатания и колебания и трусость. Действовать самостоятельно, проводить собственную политику она не способна, и вынуждена либо опираться на буржуазию, плетясь за ней в хвосте, либо примыкать к пролетариату, если он достаточно силен и активен на политической арене. В революционных ситуациях, когда резко обостряются классовые противоречия между буржуазией и пролетариатом, мелкая буржуазия прямо расслаивается на тех ее представителей, кто открыто поддерживает буржуазию, и тех, кто становится на сторону пролетариата. Но твердым и убежденным союзником пролетариата мелкая буржуазия быть не способна – это мы, коммунисты, должны понимать четко и ясно.

Отнюдь не просто так лозунгом большевиков в Февральскую революцию 1917 г. (буржуазно-демократикую по своему характеру) был союз пролетариата и крестьянства, а в Октябрьскую революцию  (социалистическую) – союз пролетариата и беднейшего крестьянства. Беднейшее крестьянство – это, по сути, сельский пролетариат, лишенный собственных средств производства и вынужденный жить батрачеством, т.е. наниматься на работу к кулакам.

К буржуазии в современных условиях можно отнести непосредственно капиталистов, владеющих средствами производства и тех, кто обслуживают интересы крупного капитала и тесно с ним связан — топ-менеджмент, высшее чиновничество, верхние слои интеллигенции и верхушка армии.

Мелкая буржуазия это мелкие предприниматели, фермеры, самозанятые, владельцы всяких мелких фирм и фирмочек, киосков и т.п.

К пролетариям, в общем и целом,  отнесем тех, кто для того, чтобы жить, вынужден работать по найму.

Подробнее о пролетариате, кого к сегодня можно отнести к этому классу, мы будем говорить на следующем занятии, поскольку это тема достаточно большая и вызывает у слушателей особый интерес. Здесь скажем только кратко, что не всякий работающий по найму, есть пролетарий. Например, не являются пролетариями служащие и часть интеллигенции. Пролетарий это только тот наемный работник, который создает своему хозяину-работодателю прибавочную стоимость (т.е. работает в сфере производства) или обеспечивает ее извлечение в сфере обращения.

Наемный работник, обслуживающий непосредственно личные потребности своего работодателя (например, личная кухарка олигарха или его водитель) пролетариями не являются. Это трудящиеся, но не пролетарии, прибавочной стоимость они не создают, и на оплату их труда идут средства, выделенные хозяином на свое личное потребление, а не на воспроизводство своего капитала.

Или, например, работающие по найму работники органов государственной власти, военнослужащие, полицейские, работники госучреждений пролетариями тоже не являются, это служащие, даже если их фактическое материальное положение не лучше, чем у пролетариев.

Капитализм, как общество достаточно высокоразвитое, позволяет себе выделить значительный слой людей, постоянным профессиональным занятием которых становится умственный труд. Этот слой людей принято называть интеллигенцией. Интеллигенция это прослойка, не класс. Напрямую в общественном производстве она не участвует. А, следовательно, места в общественном производстве не имеет (см. определение классов выше). К интеллигенции принято относить врачей, адвокатов, деятелей науки и искусства, работников просвещения, инженерно-технических работников.

Империализм, особенно в форме государственно-монополистического капитализма, которая ныне как раз и имеет место в России, как мы помним, в сильнейшей степени пролетаризирует капиталистическое общество и те слои населения, которые на ранних стадиях капитализма имели относительно привилегированное положение. Например, те же госслужащие или интеллигенция, по своему социальному  положению становятся почти неотличимы от пролетариата, поскольку в условиях ГМК эксплуатацию наемных работников осуществляют уже не только отдельные капиталисты, но и класс буржуазии в целом в лице своего буржуазного государства. При империализме наемные работники – это большинство населения страны, почти 97-98%. Классу эксплуататоров – ничтожной горстке богачей, угнетающих все население буржуазного общества, начинает противостоять чуть ли не все общество в целом – все его трудящиеся слои населения.

Но авангардом в этой борьбе выступает пролетариат, исторической задачей которого является свержение буржуазного строя и построение нового общества — коммунистического. Империализм, особенно в форме государственно-монополистического капитализма, подготавливает для этого все материальные условия.

Л.Сокольский, МЛД «Рабочий Путь»