О «гонениях» на генетику и кибернетику в сталинском СССР

Выступление академика Т. Д. Лысенко на сессии ВАСХНИЛ. Москва, 1948.

В дискуссии, развернувшейся в комментариях к статье «Как макаки выручили буржуазию», где автор справедливо критиковал буржуазную биологию, окончательно превратившуюся сегодня из некогда прогрессивной естественной науки в махрово-реакционную антинауку — служанку изжившего себя эксплуататорского класса буржуазии, не желающего уходить с исторической арены, наши читатели в очередной раз подняли популярную постперестроечную тему о «необоснованных гонениях на генетику и кибернетику в сталинское время».

Несмотря на то, что обсуждается она в интернете достаточно часто, и практически всегда это обсуждение проходит более чем энергично, в сети практически нет материалов, разъясняющих данный вопрос с позиций рабочего класса (с позиций марксизма-ленинизма). В лучшем случае статьи левых по этой тематике посвящены опровержению тезиса о гонениях, где их авторы усиленно доказывают, что никаких особых гонений на науку и тем более репрессий в отношении ученых за их неправильные, отличающиеся от «официальных» научные взгляды в сталинское время не было. А что было? Да были всего лишь пара-тройка критических статей в советских научно-теоретических журналах или доклады в Академии наук, на которые не стоит обращать никакого внимания, поскольку они ничуть не препятствовали развитию генетики и кибернетики в Советском Союзе, начавшемуся после смерти Сталина. Что же касается сталинского времени, то тут авторы ерзают, не зная толком что сказать и как объяснить критику, имевшую место в тот период советской истории. В итоге получается, что, пытаясь опровергнуть тезисы либералов, левые только укрепляют в читателях доверие к ним, поскольку получается, что гонения-таки были и происходили они просто так, сдуру, в силу личных амбиций советского вождя.

К примеру, автор вот этого материала, сообщая об истории кибернетики в СССР и на Западе немало ценных сведений и совершенно справедливо указывая, что в хрущевско-брежневское время кибернетика цвела в стране пышным цветом, сталинский период аккуратно обходит и выкручивается в итоге следующим образом: мол, поскольку факт отставания СССР к середине 80-х гг. в области  вычислительной техники очевиден и не требует доказательств, а в 50-х гг. этого не наблюдалось, то кибернетика — это действительно лженаука, раз ее широчайшее развитие в СССР не дало никаких практических результатов.

Но дело не только в печальных итогах развития советской кибернетики (западной, кстати, тоже, ибо теперь это уже всем очевидно, что к созданию искусственного интеллекта современная буржуазная наука не приблизилась ни на шаг!). Дело в том, что такие итоги были абсолютно закономерны. Именно на это указывали те, кто в начале 50-х гг. критиковал эту науку как очередную буржуазную антинаучную идеалистическую выдумку.

Критика кибернетики, как, собственно, и генетики в сталинское время была совершенно правильной, аргументированной и более чем обоснованной — вот в чем вся суть дела!

Приведем статью о кибернетике из «Краткого философского словаря»[1], чтобы наши читатели имели точное представление о том, как именно характеризовали эту «науку» настоящие марксисты-ленинцы:

«КИБЕРНЕТИКА (от др. греч. слова, означающего рулевой, управляющий) — реакционная лженаука, возникшая в США после второй мировой войны и получившая широкое распространение и в других капиталистических странах; форма современного механицизма.

Приверженцы кибернетики определяют её как универсальную науку о связях и коммуникациях в технике, в живых существах и общественной жизни, о «всеобщей организации» и управлении всеми процессами в природе и обществе. Тем самым кибернетика отождествляет механические, биологические и социальные взаимосвязи и закономерности. Как всякая механистическая теория, кибернетика отрицает качественное своеобразие закономерностей различных форм существования и развития материи, сводя их к механическим закономерностям.

Кибернетика возникла на основе современного развития электроники, в особенности новейших скоростных счётных машин, автоматики и телемеханики. В отличие от старого механицизма XVII—XVIII вв. кибернетика рассматривает психофизиологические и социальные явления по аналогии не с простейшими механизмами, а с электронными машинами и приборами, отождествляя работу головного мозга с работой счётной машины, а общественную жизнь — с системой электро- и радиокоммуникаций. По существу своему кибернетика направлена против материалистической диалектики, современной научной физиологии, обоснованной И. П. Павловым, и марксистского, научного понимания законов общественной жизни. Эта механистическая метафизическая лженаука отлично уживается с идеализмом в философии, психологии, социологии.

Кибернетика ярко выражает одну из основных черт буржуазного мировоззрения — его бесчеловечность, стремление превратить трудящихся в придаток машины, в орудие производства и орудие войны. Вместе с тем для кибернетики характерна империалистическая утопия — заменить живого, мыслящего, борющегося за свои интересы человека машиной как в производстве, так и на войне. Поджигатели новой мировой войны используют кибернетику в своих грязных практических делах. Под прикрытием пропаганды кибернетики в странах империализма происходит привлечение учёных самых различных специальностей для разработки новых приёмов массового истребления людей — электронного, телемеханического, автоматического оружия, конструирование и производство которого превратилось в крупную отрасль военной промышленности капиталистических стран. Кибернетика является, таким образом, не только идеологическим оружием империалистической реакции, но и средством осуществления её агрессивных военных планов.»

Возможно тому, кто не особенно любит думать, предпочитая верить буржуазным демагогам, и смешно это читать, но нам как-то не очень, учитывая постоянно встречающиеся в последние годы сообщения в буржуазных СМИ разных капиталистических стран о разработке «солдат будущего». Что касается России, то мы на этом печальном поприще отнюдь не в последних рядах.

Так что писали о кибернетике в начале 50-х гг. все правильно, разъясняя советским трудящимся, чем грозит увлечение этой антинаукой. Методологическая и классовая характеристика дана точная и бесспорная, опровергнуть ее невозможно. И тут только одно из двух — или отказываться от диалектического материализма (марксизма-ленинизма, философии рабочего класса), или громить идеализм в науке и, следовательно, отрицать кибернетику, разоблачать ее гнилую империалистическую, античеловеческую суть. Как известно, в послесталинском СССР хрущевско-брежневская контра пошла первым путем, о чем «Рабочий Путь» писал в статье «О причинах гибели СССР. Ответы РП некоторым заблуждающимся товарищам».

Что же касается научной аргументации в пользу кибернетики, то ее просто… не было!

Не случайно рассказывая на свой оппортунистическо-буржуазный лад историю развития кибернетики в СССР, Д. Поспелов пишет^[2], что ответ на наиболее разгромную статью по кибернетике «Кому служит кибернетика»^[3] был опубликован только через 2 года, уже в 1955 году (после смерти Сталина) и не содержал никаких опровержений тех аргументов, которые были приведены автором статьи:

«За два года, прошедших со времени опубликования статьи «Материалиста», в жизни страны произошли определенные перемены, сталинские методы управления наукой были уже непопулярны, а кибернетика получила массовую поддержку научно-технической интеллигенции. Обе статьи появились на страницах журнала в 1955 году.

В этих статьях нет прямой полемики с «Материалистом». Необходимость в ней отпала из-за отсутствия официальной поддержки негативного отношения к кибернетике.»

«…Все возражения «Материалиста» снимаются без ссылки на высказывания…»

Обратите внимание, чем объясняется отсутствие аргументации в научной статье — позицией партийного руководства! То есть если с ученым кое-кто в ЦК КПСС согласен, то ему никакие научные аргументы и доказательства не нужны, он прав по определению. А вот в сталинское время требовалось доказывать, что прав именно ты, а не твой оппонент! И доказывать публично, чтобы любой научный работник в стране мог представить свои возражения, если он не согласен с приведенной тобой аргументацией.

Так где был диктат идеологии и партийного руководства в науке: при Сталине или все же после него?

Там же рассказывается, каким образом «научная общественность» в СССР после Сталина готовилась к развороту на 180 градусов в отношении к кибернетике:

«Подготовка положительной реакции на дезавуирование кампании против кибернетики заняла около полутора лет. Не все проходило гладко и безболезненно. Я помню выступление А. А. Ляпунова (один из авторов статьи 1955 года, с которой в СССР началось бурное развитие кибернетики — прим. Г. Г.) на семинаре по машинной математике МГУ в 1954 году. Дискуссия, развернувшаяся после этого выступления, в которой самое активное участие принимали университетские философы и биологи, была настолько горячей, что пришлось cделать два продолжительных перерыва, чтобы часть возражений против кибернетики снять в процессе личных контактов (выделение — Г. Г.)».

То есть доказать свою правоту нечем  — значит надо давить морально авторитетом ЦК. Чисто оппортунистические методы «аргументации»!

На всякий случай для тех, кому интересна эта тема, публикуем список статей 1950—1955 гг. с марксистской критикой кибернетики^[4]. В Интернете их практически нет, в отличие от буржуазной демагогии по поводу этой критики, которой полным-полно. Вполне возможно, что некоторые из этих статей еще сохранились в крупных библиотеках и с ними можно ознакомиться. Со своей стороны редакция «Рабочего Пути» обязуется опубликовать их на своем сайте, если они вдруг окажутся в ее распоряжении.

Статьи с марксистской критикой кибернетики:

1. Агапов Б. «Марк III, калькулятор», «Литературная газета» от 4 мая 1950 г.
2. Тугаринов В. П., Майстров Л. Е. Против идеализма в математической логике, «Вопросы философии», 1950, № 3.
3. Ярошевский М. Г. «Семантический идеализм — философия империалистической реакции» в кн.: «Против философствующих оруженосцев американо-английского империализма. Очерки критики современной американо-английской буржуазной философии и социологии.» Т. И. Ойзерман и П. С. Трофимов. М., Госполитиздат, 1951.
4. Ярошевский М. Кибернетика — «наука” мракобесов, «Литературная газета» от 5 апреля 1952.
5. Быховский Б. Э. Кибернетика — американская лженаука, «Природа», 1952, № 7.
6. Клеманов Ю. “Кибернетика” мозга, «Медицинский работник» от 25 июля 1952.
7. Гладков К. Кибернетика или тоска по механическим солдатам, «Техника — молодежи», 1952, № 8.
8. Быховский Б. Э. Наука современных рабовладельцев, «Наука и жизнь», 1953, № 6.
9. Материалист. Кому служит кибернетика? «Вопросы философии», 1953, № 5.
10. Гладков Т. К. Кибернетика — псевдонаука о машинах, животных, человеке и обществе, «Вестник Московского университета», 1955, № 1.

Теперь касаемо генетики в сталинском СССР.

Тут следует сделать одно важное замечание. Дело в том, что критиковалась в 1930—40-х гг. не вся генетика, а только одно ее направление — менделизм-морганизм (или вейсманизм) — получившее широкое распространение на западе. Одним из представителей этого направления в СССР и был тот самый «невинно репрессированный» Н. И. Вавилов, о котором так много ныне говорят в связи со «сталинскими репрессиями в науке».

Другое же направление генетики — мичуринское (в СССР называвшееся «агробиология»), наиболее ярким представителем которого был Т.Д.Лысенко, до 1965 года возглавлявший Институт генетики АН СССР, в сталинском СССР активно развивалось и всячески поддерживалось. Причем этот Лысенко, которого ныне всячески оплевывают российские буржуазные идеологи и пропагандисты, был за свои работы трижды (!) награжден Сталинской премией и получил самую высокую в Советском Союзе награду — Герой Социалистического труда.

Не стоит, наверное, говорить о том, что в сталинском СССР наградами и премиями не разбрасывались. И если уж награждали, то явно за дело — за практическую и возможно бесценную помощь советскому народу и Советской стране. А какого именно рода была эта помощь — говорят даты наград Лысенко — 1941, 1943, 1945 и 1949 гг., т.е. самое тяжелое, даже тяжелейшее для страны время — военное и послевоенное.

Так в чем же состояли заслуги Лысенко перед советским народом? А в том, что в Великую Отечественную войну советские люди не голодали!!! Не голодала ни воюющая армия, ни работающий на победу народ, хотя, конечно, жировать возможности не было. Но учитывая, что буквально пару-тройку десятилетий назад Россия из голодовок не вылезала даже в мирное время, то заслуги тогдашнего Президента ВАСХНИЛ — можно сказать главного человека в сельском хозяйстве СССР — были действительно выдающиеся.

В отличие, кстати, от прежнего президента ВАСХНИЛ Н. С. Вавилова, которого теперь либеральная общественность в России преподносит как величайшего советского ученого, якобы невинно репрессированного за свои научные убеждения. Причем еще и связывает арест Вавилова с доносом на него Т. Д. Лысенко, которого не существовало в природе. Сомневающиеся могут посмотреть материалы уголовного дела Вавилова — они вполне доступны^[5], и в них нет ни слова о научном споре и ни единой бумаги от Лысенко. Но зато полно свидетельств подельников Вавилова — таких же махровых троцкистов, как и он, стремившихся по максимуму навредить Советской стране. В приговоре Вавилову четко указаны истинные причины его осуждения: растрата крупных государственных средств, увод научных исследований в области сельского хозяйства от решения практически нужных стране задач и организация антисоветской троцкистской группы. Учитывая, что арестован Вавилов был в 1940 году, можно себе представить, во что обошлась бы советскому народу «деятельность» этого проходимца, если бы он не был вовремя смещен с поста президента ВАСХНИЛ (1935), и его личные эгоистические амбиции и запросы в области зарубежного туризма своевременно не были бы ограничены. Подробнее о Вавилове можно прочитать в замечательной статье С. Миронина^[6].

Но важнее другое — то, какие результаты в итоге дала та самая «вавиловская» генетика, о «несправедливых гонениях» на которую сегодня так рыдают буржуазные пропагандисты. «Рабочий Путь» писал об этих «достижениях», по крайней мере, в нескольких свои материалах здесь, здесь и здесь. А вот в этой статье автор неплохо доказывает, что ныне те самые западные генетики, которым пытались подражать «вавиловцы» в СССР, наконец-то осознали, что больше чем полвека они шли ложным путем и прав оказался Лысенко и мичуринская генетика (теперь этот раздел науки называют «молекулярная биология»), а не менделисты-морганисты.

Не случайно в изданном на западе престижнейшем каталоге «Выдающиеся ученые XX века» из советских ученых фигурирует один только Т. Д. Лысенко, а не кто-либо другой, и уж тем более не Н. С. Вавилов, который был всего лишь посредственным ученым, ничего значительного в науке не сделавшим.

Единственное достижение Вавилова — крупнейшая в мире коллекция семян культурных растений, насчитывающая к 1940 году 250 тысяч образцов (36 000 образцов пшеницы, 10 022 — кукурузы, 23 636 — зернобобовых и т. д.). С ее помощью селекционерами было выведено свыше 450 сортов сельскохозяйственных растений. Причем больше всего этой коллекцией пользовался академик Лысенко со своими единомышленниками — самим вавиловцам она была без надобности! В связи с чем возникает закономерный вопрос: разве в предвоенные годы, когда страна знала, что жестокой мировой войны не миновать, на это следовало тратить народные деньги? На то, что не востребовано толком еще и сейчас, через 70 лет?  Может быть нужно было, как сделал это Лысенко, озаботиться насущными проблемами, стоящими в тот момент перед сельским хозяйством советской страны?

Но почему же тогда имя Вавилова так широко известно в современной России, а вот о Лысенко если кто и слышал, то только крайне негативное, в стиле того, что написан один читатель РП в своем комментарии под статьей «Как макаки выручили буржуазию»  — мол, это «мракобес, докатившейся до замены научной дискуссии инквизицией».

Потому что это результат активной буржуазной пропаганды, которая стремится во что бы то ни стало возвеличить классово-родного (Вавилова) и очернить классово-чуждого (Лысенко).

Дело в том, что те самые научные дискуссии, периодически проходившие в сталинском СССР, есть ни что иное, как отражение классовой борьбы, шедшей непрерывно в советском обществе — обществе, впервые в мировой истории строящем социализм.

Сегодня буржуазные идеологи внушают трудящимся, что истинная наука якобы должна быть объективной, стоять вне политики, вне борьбы классов. Но еще В. И. Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» показал всю ложность и несостоятельность этого либерального тезиса о «надклассовости» и «объективности» науки, убедительно доказав, что в классовом обществе всякая наука партийна (т. е. классовая).

Что это означает? А то, что каково будет мировоззрение ученого — такую науку он и будет двигать — или буржуазную антинауку, так интерпретирующую факты, явления и события, чтобы полученные выводы позволяли бы закрепить господство в обществе паразитирующего класса буржуазии, или социалистическую науку, которая действительно есть истинная и объективная наука, поскольку цель рабочего класса не увековечить в обществе свое господство, а уничтожить классы вообще, а значит и себя как класс в том числе.

Потому мировоззрением рабочего класса может быть только диалектический материализм — истинно научное мировоззрение, которое требует от исследователя отразить мир таким, какой он есть, ничего не выдумывая. А буржуазия основывает свое мировоззрение на идеализме и механицизме, когда в ход идут иллюзии и фантазии.

Все сказанное — отнюдь не такие абстрактные категории, как кажется на первый взгляд несведущим людям. Дело все в том, что социализм возникает не стихийно, как предшествующие ему классовые общества. Социализм это сознательное творчество масс, строящих новое бесклассовое общество в соответствии с законами общественного развития.

А чтобы такое общество построить, нужно не выдумывать некие абстрактные схемы о желательном обществе, как это делали в свое время утопические социалисты, не плавать в болоте своих идеалистических представлений об окружающей действительности, а четко знать, как эта действительность на самом деле устроена. В силу чего значение истинно научного знания при построении коммунистического общества возрастает колоссально. Тем более что путь к бесклассовому обществу непрост — старый эксплуататорский класс не сдается без боя. Он использует все способы, чтобы сбить рабочий класс с истинного пути к коммунизму, отлично понимая, что в бесклассовом обществе возрождение эксплуататорских классов будет уже невозможно. И чем ближе подходит рабочий класс к своей заветной цели — тем сильнее сопротивление буржуазных элементов, которые будут готовы принять любую личину, лишь бы только сохранить себя, свою гнилую паразитическую суть.

Еще в 1928 году И. В. Сталин указывал, что классовая борьба по мере приближения к коммунизму будет усиливаться, принимая новые формы. Ревизионисты и впоследствии либералы с демократами насмехались над этим тезисом, но история СССР и его поражение в классовой борьбе доказала, что Сталин был абсолютно прав.

Приведем его слова, чтобы наши читатели поняли мысль и аргументацию величайшего советского лидера, поскольку спекуляций на эту тему в буржуазных источниках немало:

«Конечно, нашу политику никак нельзя считать политикой разжигания классовой борьбы. Почему? Потому, что разжигание классовой борьбы ведет к гражданской войне. Потому, что, коль скоро мы стоим у власти, коль скоро мы упрочили эту власть и командные высоты сосредоточены в руках рабочего класса, мы не заинтересованы в том, чтобы классовая борьба принимала формы гражданской войны. Но это вовсе не значит, что тем самым отменена классовая борьба или что она, эта самая классовая борьба, не будет обостряться. Это тем более не значит, что классовая борьба не является будто бы решающей силой нашего продвижения вперед. Нет, не значит.

Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области торговли. А что это значит? Это значит, что мы тем самым вытесняем из торговли тысячи и тысячи мелких и средних торговцев. Можно ли думать, что эти вытесненные из сферы оборота торговцы будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Ясно, что нельзя.

Мы говорим часто, что развиваем социалистические формы хозяйства в области промышленности. А что это значит? Это значит, что мы вытесняем и разоряем, может быть, сами того не замечая, своим продвижением вперед к социализму тысячи и тысячи мелких и средних капиталистов-промышленников. Можно ли думать, что эти разоренные люди будут сидеть молча, не пытаясь сорганизовать сопротивление? Конечно, нельзя.

Мы говорим часто, что необходимо ограничить эксплуататорские поползновения кулачества в деревне, что надо наложить на кулачество высокие налоги, что надо ограничить право аренды, не допускать права выборов кулаков в Советы и т. д., и т. п. А что это значит? Это значит, что мы давим и тесним постепенно капиталистические элементы деревни, доводя их иногда до разорения. Можно ли предположить, что кулаки будут нам благодарны за это, и что они не попытаются сорганизовать часть бедноты или середняков против политики Советской власти? Конечно, нельзя.

Не ясно ли, что все наше продвижение вперед, каждый наш сколько-нибудь серьезный успех в области социалистического строительства является выражением и результатом классовой борьбы в нашей стране?

Но из всего этого вытекает, что, по мере нашего продвижения вперед, сопротивление капиталистических элементов будет возрастать, классовая борьба будет обостряться, а Советская власть, силы которой будут возрастать все больше и больше, будет проводить политику изоляции этих элементов, политику разложения врагов рабочего класса, наконец, политику подавления сопротивления эксплуататоров, создавая базу для дальнейшего продвижения вперед рабочего класса и основных масс крестьянства.

Нельзя представлять дело так, что социалистические формы будут развиваться, вытесняя врагов рабочего класса, а враги будут отступать молча, уступая дорогу нашему продвижению, что затем мы вновь будем продвигаться вперед, а они — вновь отступать назад, а потом «неожиданно» все без исключения социальные группы, как кулаки, так и беднота, как рабочие, так и капиталисты, окажутся «вдруг», «незаметно», без борьбы и треволнений, в лоне социалистического общества. Таких сказок не бывает и не может быть вообще, в обстановке диктатуры пролетариата — в особенности.

Не бывало и не будет того, чтобы отживающие классы сдавали добровольно свои позиции, не пытаясь сорганизовать сопротивление. Не бывало и не будет того, чтобы продвижение рабочего класса к социализму при классовом обществе могло обойтись без борьбы и треволнений. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы.

Вот почему нельзя усыплять рабочий класс разговорами о второстепенной роли классовой борьбы.»^[7]

А что мы имели в Перестройку, когда новоявленная буржуазия растаскивала народное достояние по своим личным карманами? Тот самый сон рабочего класса, который просто не понимал, что вообще в стране происходит!

Хотя уже в середине 30-х годов, когда в стране были уничтожены экономические условия для существования классов, диалектики-материалисты в партии понимали, что острие классовой борьбы неизбежно переместится в сферу идеологии, в теоретическую область. Ибо политическая сфера была тогда для буржуазных элементов недоступна — власть в стране принадлежала рабочему классу, и в экономической области они тоже потерпели полное поражение. Для них оставалось только одно поле борьбы — идеология. Так оно в итоге и случилось.

Борьба с правым и левым уклоном, со всеми и всякими искажениями марксизма есть та же самая борьба классов — борьба буржуазии с рабочим классом, которая отнюдь не была закончена известными судебными процессами над контрреволюционными элементами. Большая часть троцкистов, правых оппортунистов, меньшевиков и иных проводников буржуазной идеологии в среде трудящихся масс, не выступавшая против Советской власти открыто, стала вести подрывную работу, перейдя из области политики и экономики в область естественных и общественных наук.

Распознать врага в научной сфере было значительно сложнее, тем более что казалось, что прямой угрозы диктатуре рабочего класса нет — где наука, а где реальная жизнь, практика. Но не все так просто.

Антинаучное направление, не будучи вовремя распознанным, приносило ощутимый вред строительству социализма в стране. Во-первых, потому что на него отрывались значительные силы и средства всего общества, как, к примеру, это случилось с генетикой того же Вавилова, на идеалистические увлечения которого было затрачено советским государством немалое количество драгоценной валюты, а пользы обществу в итоге от него не было никакой. (В этом отношении показателен и пример с позднесоветской кибернетикой, о котором рассказывалось в начале статьи.) А во-вторых, в долгосрочной перспективе оно всерьез угрожало политической власти рабочего класса, поскольку серьезно разлагало общество, внедряя в его сознание опасные буржуазные иллюзии и мифы. Советская научная интеллигенция, увлекшаяся идеализмом, теряла способность видеть реальность бытия, а вслед за ней адекватность восприятия действительности утрачивал и рабочий класс. Именно это мы и наблюдали в Перестройку, когда дезориентированный рабочий класс оказался абсолютно неспособен противостоять достаточно слабым контрреволюционным силам в СССР, которые, тем не менее, сумели одержать над ним победу.

В сталинское время опасность распространения в советском обществе буржуазных идей (идеализма и механицизма) понимали очень хорошо. Потому разоблачение идеалистических направлений в науке и культуре было тогда делом первостепенной государственной важности.

Наиболее известными научными дискуссиями такого рода являются дискуссия о генетике, начавшаяся еще до войны и продолжившаяся после нее, и несколько послевоенных дискуссий — философская дискуссия 1947 г., дискуссии о математической логике, физиологии, кибернетике и языкознании, экономическая дискуссия 1951 г.

Интересно, что разного рода ревизионисты очень любят критиковать Сталина как руководителя партии за якобы отсутствие свободы обсуждений в стране. Однако публичные научные дискуссии, в том числе в области общественных наук, по сути определявшие направление развития страны, проводились именно в сталинском СССР, а вот после смерти Сталина и прихода к власти троцкиста Хрущева такие дискуссии прекратились начисто. И если уж говорить о гонениях, то этот упрек скорее можно предъявить именно послесталинским руководителям СССР, которые после очернения Сталина и его политики в 1956 году на XX съезде КПСС фактически отстранили от руководящих должностей всех тех ученых, партийных и хозяйственных руководителей, кто твердо стоял на диалектико-материалистических позициях.

К чему привел отказ от истинного марксизма-ленинизма и замена его ревизионизмом через три десятилетия, мы знаем на собственном опыте — к реставрации капитализма в СССР. Сталин оказался прав: от классовой борьбы при социализме не спрятаться, и в ней только один победитель — или ты, или твой враг.

Эту истину, за осознание которой советскому рабочему классу пришлось заплатить так дорого, мы должны теперь запомнить крепко — ведь у нас впереди новая социалистическая революция и новое строительство коммунистического общества. И мы не сможем все это успешно осуществить, если не научимся видеть и разоблачать врага так, как это делали в сталинское время.

Потому аргументацию марксистских критиков менделизма-морганизма и кибернетики мы пересказывать не будем, а просто начнем по мере возможности выкладывать на нашем сайте те статьи и документы, в которых это было в свое время сделано. Нам придется учиться очень многому, если мы действительно хотим победить.

Марксистская критика генетики (менделизма-морганизма):

Сессия ВАСХНИЛ-1948. О положении в биологической науке (стенографический отчeт)

А. А. Рубашевский «Философское значение теоретического наследства И.В.Мичурина», Госполитиздат, 1949 г.

Г. Гагина

^[1] Краткий философский словарь. Под ред. М. Розенталя и П. Юдина, изд. 4-е, доп. и испр, 1954.

^[2] Поспелов Д. А. Становление информатики в России. В кн.: «Очерки истории информатики в России». Новосибирск, Научно-издательский центр ОИГГМ, 1998, с. 7—44.

^[3] Материалист. Кому служит кибернетика. Журнал «Вопросы философии», 1953, № 5, с. 210—219.

^[4] Список взят отсюда http://www.kitov-anatoly.ru/naucnye-trudy/pioner-sovetskoj-kibernetiki/negativ.

^[5] Дело Вавилова // Stalinism.ru — Сталин. Время, люди, империя. URL: http://stalinism.ru/elektronnaya-biblioteka/akademik-trofim-denisovich-lyisenko.html?start=12 (дата обращения: 20.10.2018)

^[6] Сигизмунд Миронин. «Великий» Н.И. Вавилов и вавиловщина. URL: http://maxpark.com/community/129/content/2370982 (дата обращения: 20.10.2018).

^[7] И. В. Сталин. Об индустриализации и хлебной проблеме. Соч., т. 11, с. 171—172.