В статье «Общественно-экономический строй современной России»  было показано, что, несмотря на бытующие в российском обществе обывательские точки зрения, современная Россия это типичная капиталистическая страна, что капитализм в России, так же как и во всем мире, находится в своей последней завершающей стадии – в стадии империализма. Но раз так, то должны у нас существовать и антагонистические классы – буржуазия и пролетариат, без которых осуществление капиталистического способа производства невозможно. Логично? Безусловно! Но понятно это, к сожалению, далеко не всем.

Вопрос о классовой структуре российского общества поднимается в среде российских левых  достаточно часто. Разбег мнений при этом просто колоссальный – от отрицания наличия классов в России вообще (это у коммунистов-то!) до полной неспособности обнаружить в нашей стране пролетариат, который якобы весь был уничтожен господствующими ныне олигархами и чиновниками. Удивление вызывает еще и тот факт, что даже вроде бы серьезные товарищи, знакомые с теорией марксизма, допускают ошибки в этом вопросе, не будучи способными правильно применить марксистское понятие общественных классов к оценке действительности современной России.

Вот типичная для наших левых и подавляющего большинства коммунистов обывательская точка зрения:

«Кто есть сегодня пролетариат? Ведь время изменилось, сейчас условия совсем другие, чем были у Ленина. Да, капитализм, но в прошлом у нас был социализм. Чего тогда 100 лет назад не было.

Производство сегодня неразрывно связано с компьютерами, интернетом. Т.е., новый пролетариат – (высоко)ОБРАЗОВАННЫЙ человек. Причем, как делить общество на классы рабочих, крестьян и интеллигенции, если мы все в одних условиях? Что у рабочего, что у селянина, что у бюджетника ничего нет. Только руки или мозги. По большому счету, и малый-средний бизнес скоро тоже перейдет в разряд малоимущих. Т.е., остается только 2 антагонистических класса – власть (=чиновники, криминал, олигархи) против народа-пролетария. А в народе классы уже и не классы, а просто группы, неантагонистические – сегодня я у станка стою, завтра еду на Север, послезавтра – бюджетник, потом в деревню наймусь батраком. А развитие идет у антагонистических классов через классовую борьбу, а у неантагонистических – через взаимопомощь и единение. А если мы все одинаковые, то как быть при социализме с диктатурой пролетариата? Чья диктатура-то будет, всего народа?» (сохранена орфография автора – Л.С.).

Т.е. как видим, неспособность правильно разглядеть в нашем обществе классы приводит к принципиально неверной стратегии и тактике коммунистов при работе с массами, отказ от главного в научном социализме – от диктатуры пролетариата, без чего переход к коммунизму попросту невозможен.

К сожалению, даже эксперты левого движения внести ясности по вопросу о классовой структуре российского общества в большинстве своем тоже не могут. Например, социалист Кагарлицкий Б.Ю. в интервью Комстолу[1] делит российское общество по источнику доходов его граждан: «Например, если вы работаете по найму, но ваше предприятие является монополистом и выплачивает вам высокую зарплату, намного превышающую среднюю заработную плату на рынке труда (такое можно часто встретить в Москве),  вы попадает в разряд полупролетариата.  С одной стороны вы получаете плату за ваш труд, а с другой стороны в вашу зарплату входит фрагмент монопольной ренты, которую в вашу пользу распределяет хозяин предприятия.»

С точки зрения классиков марксизма подобная постановка вопроса совершенно недопустима: «Искать основного отличительного признака различных классов общества в источнике дохода — значит выдвигать на первое место отношения распределения, которые на самом деле суть результат отношений производства. Ошибку эту давно указал Маркс, назвавший не видящих ее людей вульгарными социалистами. Основной признак различия между классами — их место в общественном производстве, а следовательно, их отношение к средствам производства. Присвоение той или другой части общественных средств производства и обращение их на частное хозяйство, на хозяйство для продажи продукта — вот основное отличие одного класса современного общества (буржуазии) от пролетариата, который лишен средств производства и продает свою рабочую силу.»[2]

Здесь Владимир Ильич четко указывает основной признак различия между классами – их место в общественном производстве, на который уважаемый эксперт внимания не обратил. Не удивительно поэтому, что у Кагарлицкого в класс буржуазии попадает топ-менеджмент, вообще говоря, точно такой же наемный работник, живущий продажей своего труда, только высокооплачиваемый: «В рамках буржуазии появились такие структуры, как топ-менеджмент, который представляет собой некое привилегированное сословие, тесно связанное с буржуазными интересами, но не тождественное буржуазии.  У них может не быть собственности, но основу их дохода составляет распределение прибавочного продукта и монопольной ренты.»[3]. А интеллигенции он вообще отказал в праве на существование, заявив, что она в основном пролетариат, да еще и «самый несчастный»: «Интеллигенцию принято относить к межклассовой прослойке. Но в массе своей она относится в основном к пролетариату, причём к самой несчастной его части. Однако классовое сознание у неё отнюдь не пролетарское. Если оно у неё вообще есть. В классовом смысле её представители во многом маргинализованы и деклассированы.»[4].

Эти ошибки известного левого эксперта вполне закономерны, если учесть еще и тот факт, что общественные классы он определяет чисто по-буржуазному:  «Ведь класс определяется не только объективным положением в общественном разделении труда, но и определённой культурой, классовыми связями, определённой системой интеграции людей в определённые общности.»[5]

Однако классики марксизма подходили к понятию общественных классов принципиально по-иному. Как известно, наиболее полное и наиболее точное определение классов дал Владимир Ильич Ленин в статье «Великий почин». Приведем его здесь полностью и постараемся понять, что в нем главное, а что второстепенное.

«Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства.»[6].

Критерий общественного класса, как мы видим, не один, их несколько, и основные критерии отнюдь не те, по которым обычно принято делить общество на классы в буржуазной социологии – это не размер заработной платы, не величина дохода и даже не его источник, а уж тем более не культура. На первом месте в  ряду строгих научных критериев разделения общества на классы стоит место в общественном производстве, как и указывал В.И.Ленин в своей статье «Вульгарный социализм и народничество», цитата из которой была приведена выше. А вот из этого критерия уже последовательно вытекают все остальные – отношение к средствам производства, роль в общественной организации труда и только потом – способы получения и размер доли общественного богатства, которой располагают те или иные группы населения.

Этот чрезвычайно важный момент почему-то постоянно упускается из виду практически всеми, кто брался до сих пор анализировать классовую структуру современного российского общества, в том числе и теми, кто поначалу шел верным путем – от ленинского определения классов. Например, Роман Осин, один из идеологов РКРП, в статье «Ленинское понятие “класс” и современность»[7], приведя ленинское определение, берет в качестве основного критерия второй признак классов – отношение к средствам производства, сославшись  при этом на мнение советской философской науки 60-х годов, которая как мы знаем, к тому времени уже почти десятилетие занималась обслуживанием хрущевского оппортунизма и ревизионизма. А с главным ленинским критерием, местом в общественным производстве, он поступает просто – особо не утруждая себя его осмыслением, расценивает чисто обывательски, мол, это такая характеристика класса, паразит он или производитель. Понятно, что такой по-детски наивный подход к серьезнейшим вопросам марксистской науки не замедлил сказаться и на дальнейших рассуждениях Осина – роль эксплуататорских классов в общественном разделении труда свелась у него к нулю,  а способ получения доли общественного богатства стал одним из ключевых признаков класса: «не то, как человек трудится руками или головой определяет его классовую природу, а тот способ получения дохода, к которому прибегает индивид, а именно: получает ли свой доход, покупая или продавая свою рабочую силу.» Т.е. Осин скатился к той же ошибке, которая свойственна Кагарлицкому и об опасности которой предупреждали и Маркс, и Ленин (см. цитата выше).

Рассуждая на протяжении всей своей статьи о научности и марксизме, идеолог РКРП не смог понять, как связаны производительный труд и классы, он предложил свой критерий классов: «Основным критерием деления на классы должен выступать … критерий “продавец рабочей силы-покупатель рабочей силы”.», тем самым фактически отказавшись от основных положений марксистской науки. В результате чего совсем не удивительно, что в класс пролетариев у него попали служащие, а топ-менеджеры, инженера и конструкторы – в рабочий класс: «С позиции научного марксистско-ленинского подхода, рабочий класс представляют все наемные работники физического и умственного труда, не владеющие средствами производства и продающие свою рабочую силу капиталисту, задействованные в сфере материального производства.»  По Осину получается,  что чиновники, полицейские и депутаты Госдумы тоже будут пролетариями, ведь  у него все наемные работники это пролетариат.

Но дело, вообще говоря, совсем не в Осине, чьи ошибки мы привели чисто для примера, чтобы показать к каким абсурдным выводам приводят поверхностные суждения людей, не потрудившихся толком разобраться в вопросе, о котором они берутся говорить. Дело в том, что аналогичные ошибки встречаются у многих наших левых, которые вполне понимая необходимость «плясать» от ленинского определения общественных классов, на деле оказываются не в состоянии его применить.

В чем тут причина? Почему понять классовую структуру общества совсем непросто? Нам кажется, что главная проблема здесь в том, что полностью и глубоко осмыслить определение классов и главное его звено – место в общественном производстве невозможно, не понимая сути марксизма в целом. Только охватив эту науку в полном объеме, проникшись ею, надежно усвоив все ее положения и все взаимосвязи применяемых в ней понятий, можно разобраться, о чем идет речь в ленинском определении общественных классов. И ключевым звеном здесь является ясное понимание, что есть общественное производство, что такое производительный труд и как он связан с общественным производством, в чем состоит главная цель капиталистического способа производства и как соотносятся с ней разные группы населения в капиталистическом обществе.

Только подробно разобрав все ленинские критерии общественных классов, предложенные им в определении, мы сможем с полной уверенностью применить это определение на деле для решения поставленной нами задача – оценки классовой структуры российского общества.

Этим мы и займемся.

Первый вопрос, который требует основательного рассмотрения это что такое общественное производство, ибо, не понимая этого, мы не выявим и место в нем различных групп населения, а следовательно, не сможем понять какая группа населения к какому классу относится.