О сущности насилия, культе личности и причинах разрушения социализма первой волны

Хотелось бы высказать ряд дополнений и замечаний к статье проф. Д.Гечмена «Теория насилия», которая была опубликована не так давно на сайте «Рабочий Путь». Думаю то, что мы, бывшие советские граждане, имеем опыт жизни в условиях более прогрессивного общественного устройства — социалистической системы, с которым не знакомы жители капиталистических стран и которое им обычно малопонятно, может иметь серьезное значение для понимания многих вопросов, связанных с осмыслением такого явления как насилие.

Не секрет, что на западе широко распространено мнение, что социализм это система тотального насилия, в связи с чем, как мне кажется, реалии этого самого «общественного насилия», особенно в контексте указанной статьи, были бы, интересны.

Далее, жирным шрифтом будет выделен текст из статьи проф. Д.Гечмена, а обычным текстом – мои комментарии или дополнения.

«Власть может рассматриваться как потенциальная возможность насилия, в то время как сила её утверждающая может и не пользоваться насильственными методами. В распоряжении власти имеется множество иных форм пользования силой. И просто наличие силы — постоянной угрозы, способной вынудить противника подчиниться, является одной из таких форм.»

— Власть не обязательно есть потенциальная возможность насилия и совсем не обязательно она должна являться источником угрозы. Вот, к примеру, власть ума, когда авторитет  человека, его право руководить другими, основывается на доверии и уважении, которое возникает отнюдь не как результат применения силы или угрозы силы по отношению к другим людям. Ведь здесь принципиальной иной источник власти – не угроза силы, а доверие и уважение.

Кстати, именно в этом, возможно, и состоит причина культов личностей многих лидеров социалистических революций во многих странах мира (Сталина, Мао, Ким Ир Сена и др.), шедших по пути социалистического развития.

В социалистических странах складываются принципиально иные отношения между людьми. Ведь экономически людям делить больше ничего не нужно, необходимый минимум для физического выживания есть у всех (уже даже в начальный период становления социализма!), а потому отношения в социалистическом обществе (или обществах, идущих по социалистическому пути развития) между людьми уважительные, доверительные и действительно братские, как в единой семье. А в семье, к примеру, авторитет матери или отца ведь отнюдь не всегда держится на угрозах применения силы (физической или экономической), а просто потому что дети любят своих родителей и уважают. Аналогично получается и в социалистических обществах.

Говоря о культах личности, я веду речь не вообще о социализме как таковом, и отнюдь не хочу сказать, что это явление – «культ личности» для социализма неизбежно. Я говорю только  о тех примерах социализма, которые пока имелись в мировой истории.

Судя по всему, мы пока имели  примеры  начально уровня развития социализма, когда пролетариат, завоевывая власть, по сути, не был готов к своему господству в обществе.  В данном случае для понимания очень важна мысль Карла Маркса, который говорил, что «нельзя считать двигателем революции одну только свою волю вместо действительных условий. Пролетариату, может быть, придется пережить еще 15, 20, 50 лет гражданских войн и международных столкновений «не только для того, чтобы изменить эти условия, но и для того, чтобы изменить самих себя, пролетариев, и сделать себя способными к политическому господству»» [1].

Вот именно то, что победивший пролетариат России и в других стран мира не сумел изменить себя так, как это следовало сделать (как это сделать, указывал еще В.И.Ленин – «учиться, учиться и учиться КОММУНИЗМУ!!!», причем не единицам учиться, а всем пролетарским массам!), и оказался не способен в полной мере к своему политическому господству, привело в итоге к тому, что недостаточно образованный  политически, он самостоятельно принимать решения не мог, и был вынужден всецело полагаться на своих революционных лидеров, к которым испытывал (и заслуженно испытывал!) искреннее уважение. Лидеры, взяв на себя огромную ответственность за всю страну и народ (больше некому!), были вынуждены ежедневно решать сложнейшие политические и экономические задачи и в уровне своих знаний росли колоссально. Массы же, полностью положившись на лидеров, отставали в своем политическом развитии, и этот интеллектуальный разрыв между лидерами и массами постоянно увеличивался, что не могло не привести к явлению культа личности лидеров, причиной  которого стали отнюдь не лидеры, а сами пролетарские массы, их политическое невежество, нежелание брать на себя ответственность и всю полноту политической власти.

После смерти первых революционных лидеров  эта причина  — неготовность масс к своему политическому господству, связанная с  низким уровнем их политической образованности, стала роковой  для стран социализма первой волны – практически все они не смогли удержать социалистический вектор развития экономики и  повернули к капитализму. В СССР же все произошло еще трагичнее – там был разрушен уже почти построенный социализм.

В контексте обсуждаемой статьи явление культов личности может рассматриваться как насилие со знаком минус, т.е. власть, была фактически навязана  массами своим лидерам, которые ее в таком объеме точно не хотели.

На Западе широко распространяется иная точка зрения на это явление, что якобы  революционные социалистические лидеры сами добивались власти и всемерно стремились создать культ своей личности в силу своей патологический тяги к власти (Сталин, Мао, Кастро и пр.). Но этот аргумент может убедить только людей, которые не знают другого общества, кроме общества непримиримых классовых противоречий — капитализма. Это в капиталистическом обществе нужно доказывать свое право на жизнь. Это при капитализме власть, которой ты обладаешь, есть твоя защита и твоя гарантия и материального благополучия, и физического выживания. При социализме таких проблем у людей нет. Там не нужно бороться за выживание и доказывать кому-то свое право на жизнь. Именно поэтому там власть воспринимается как тяжелое бремя и страшный труд, который никак не облегчает твою жизнь ни материально, ни морально. Согласиться тащить такое бремя, за которое не получаешь никакие дивиденды, а только одну головную боль, могут немногие, только те, кто фактически жертвует собой ради благополучия других. Именно такими и были все первые революционные лидеры всех социалистических стран первой волны. Во власть проходимцы в соцстранах стали лезть уже потом, когда в основном все было сделано и построено первыми лидерами, когда все уже стало работать как часы и можно было  не слишком надрываться на управленческой работе. Вспомните того же Троцкого, который как только не поливал Сталина грязью, но при этом ни за одно даже самое маленькое направление практический работы по социалистическому строительству СССР Троцкий отвечать не согласился ни разу! В отличие от Сталина, который как локомотив тащил на своих плечах одновременно множество тяжелейших направлений  — от отраслей народного хозяйства Советского Союза до международной политики.

Почему при капитализме бремя власти не так тяжело? А все дело в степени ответственности. При капитализме государственный чиновник, пусть даже и лидер отвечает за эффективность своего управления только перед крупными капиталистическими компаниями, которые его и ставят на этот пост, он отвечает за прибыль, которую сумел им принести (вспомним, буржуазное  государство это комитет по управлению делами буржуазии).  А если за время его деятельности пара-тройка миллионов простых людей разорится и вынуждена будет нищенствовать, от этого данному  государственному деятелю ни жарко, ни холодно, его даже никто не пожурит за это!

При социализме же совершенно иное дело –  там главное не прибыль предприятий или каких-то частных лиц, в нем главное – благо людей, жителей страны, и в первую очередь, благо правящего класса – пролетариата, т.е. трудового народа. Где бы эти трудовой народ не работал, чем бы он не занимался,  в какой бы сфере не трудился, социалистический лидер отвечает чуть ли не за каждого из них. Он обязан сделать их жизнь лучше – и материально, и морально. В этом – главный критерий его деятельности, по которому его и будут оценивать.

Грубо говоря, капиталистический лидер обязан сделать немного счастливее десятки и сотни людей (владельцев ТНК, банков и пр.), а социалистический лидер обязан сделать счастливыми миллионы, десятки и сотни миллионов людей!

Учитывая все это, становится понятно, что тот же Сталин отнюдь не кривил душой, когда искренне отказывался от единоличного управления страной, когда отказывался от новых направлений работы по социалистическому строительству, которые на него с удовольствием вешали еще и еще, что он был рад любому реальному помощнику, с которым можно было бы разделить работу и ответственность, иное дело, что таких помощников было чрезвычайно мало, и все по той же самой причине, указанной выше – в связи с колоссальной политической неграмотностью масс и даже подавляющей части партийных и советских руководителей, с элементарным незнанием и непониманием ими законов общественного развития, без овладения которыми ни о каком социалистическом строительстве и речи быть не может.

Разрушение — характерная черта, определяющая насилие.  Причиной разрушения могут стать и естественные силы природы, но некоторые из форм природного разрушения, как известно, вызваны к жизни активной деятельностью человека.

— Вот здесь необходимо вспомнить о диалектике и об одном из основных ее положений — о единстве и борьбе противоположностей. Применительно к разрушению можно сказать, что рассматривая процесс разрушения диалектически, мы всегда увидим, что разрушение это в то же самое время и созидание нового. Идет ли речь о действиях сил природы, или о человеческой деятельности, мы всегда увидим эти два процесса, слитых воедино.

Например, происходит землетрясение,  сдвигаются горные пласты, разрушая долину, на которой паслись животные и росли растения. На месте долины образуется провал, который постепенно заполняется водой – появляется озеро, которое будет не менее прекрасным, чем  цветущая долина, когда-то расположенная на месте этого озера.

Так и деятельность человека, разрушая одно, человек тем самым создает что-то другое. Заставляя ребенка вовремя делать домашние задания,  проявляя тем самым насилие и воздействуя на личность ребенка, мы не только  влияем на его личность, разрушая какие-то ее определенные черты (отрицательные), например, эгоизм, слабохарактерность, но еще и вырабатываем в личности ребенка другие черты (положительные) – ответственность, аккуратность, дисциплинированность.

В связи с этим нельзя, вероятно, однозначно утверждать, что всякое насилие характеризуется разрушением. Возьмем, к примеру, убеждение. Еще большой вопрос, можно ли этот прием воздействия на человека рассматривать как насилие? Тут мы, так или иначе, должны подойти к определению насилия – что это вообще такое? Ведь не всякое воздействие на человека можно назвать насилием, а видимо, только такое, которое воспринимается самим человеком некомфортно. С другой стороны, некомфортность тоже не может служить критерием, ибо в таком случае любые манипуляции с сознанием человека, когда он не подозревает о них, и соответственно, не испытывает негативных ощущений,  насилием как бы не будут являться, что явно не будет правильным и справедливым.

С другой стороны, ограничивать понимание насилия только насилием физическим, как это делает Всемирная организация здравоохранения, тоже нельзя. Иногда моральное воздействие бывает значительно более сильным, чем насилие физическое.

Как расценивать убеждение и воспитание, как насилие или нет —  это очень важный вопрос. Ибо именно на этих процессах построена в основном вся деятельность коммунистических организаций и в значительной степени на эти методы опирается и диктатура пролетарского государства. Т.е. при переходе от буржуазной демократии (=диктатуры буржуазии) к демократии пролетарской (=диктатуре пролетариата) не только увеличивается степень реального демократизма общества, т.е. доля населения, участвующего в управлении обществом, но и значительно смягчается степень  насилия, применяемая государством – от преимущественно физического  при буржуазной диктатуре до преимущественно убеждения и воспитания при диктатуре пролетариата.

Вопреки пассивности “непротивления”, отрицающей всякую форму пользования силой, обе теории, как либерализм, так как и марксизм в основе своей необходимость обращения к силе оправдывают.

Тут дело совсем не в оправдании, а в том, что человек вне зависимости от своего желания как физический объект постоянно находится в зоне действия самых разнообразных сил, от природных до общественных, от силы гравитации до сил, связывающих его со всем человеческим обществом. Марксизм как истинная наука не может игнорировать реальность бытия и потому не может не учитывать, что всякой силе должна быть противопоставлена другая сила – «действие равно противодействию».

Г.Гагина