Часть 1.
Судя по всем признакам, не существует комплексных исследований латвийского индустриального пролетариата. Делая попытку такого исследования, мы полностью осознаём, что «первый блин комом». Цифровые данные, даже если они будут собраны, не смогут дать наглядного представления о жизни и работе пролетариата. Нужно не количественное, а качественное описание. Поэтому при составлении этого обзора автор пользовался, в основном, личными наблюдениями и впечатлениями, полученными, так сказать, изнутри.
Рождение латвийской капиталистической промышленности состоялось в момент, когда наши крупные и высокотехнологичные предприятия уничтожались быстрее чем где бы то ни было. Не менее важной особенностью того же момента, начиная с 1991 года и вплоть до наших дней, было отсутствие социалистических и социал-демократических тенденций в латвийской политике. Этими факторами объясняется всё то, о чём пойдёт речь дальше.
Классификация производственных предприятий в Латвии
Пролетариат неоднороден и состоит из нескольких категорий, принадлежность к которым определяется тем, где приходится работать пролетарию.
Представляется целесообразным классифицировать латвийских рабочих не по отраслям промышленности, а по финансово-юридическому состоянию предприятий. С этой точки зрения имеется 3 типа промышленных предприятий в Латвии.
1) Старые предприятия, созданные в советское время и чудом сохранившиеся до сих пор. Их можно также назвать приватизированными предприятиями. Они сравнительно велики, количество работников на таких предприятиях колеблется от 200-300 до 500-600 — однако это значительно меньше, чем в советское время. Иногда это даже малые фирмы, оставшиеся после развала более крупных советских предприятий. Эти предприятия сохранили остатки советской организации производства — изготовляют сами для себя инструменты, имеют штат инженерных работников, выпускают продукцию собственной разработки, нередко осуществляют полный цикл производства: закупка сырья — производство полуфабрикатов (деталей, комплектующих) — производство (сборка) готового изделия.
Предприятия этого типа возникли путём приватизации «за бутерброд» (известное латышское выражение), это позволяло новоявленным капиталистам получать прибыли без больших затрат. Отсюда незаинтересованность капиталистов в капиталовложениях. Устаревшее, изношенное оборудование стало визитной карточкой приватизированных заводов. Настоящий заповедник, край непуганых технологий!
Старое оборудование, без гарантийного и послегарантийного сервиса, постоянно выходило из строя и работало всё хуже и хуже. Это вынуждало держать штат ремонтных работников — механиков, электриков, слесарей.
Разделение труда на приватизированных «постсоветских» предприятиях слабое — отсюда большая роль индивидуальной квалификации. В условиях, когда система профессионального образования разрушена, а количество старых опытных рабочих уменьшается, эти предприятия всё больше испытывают «кадровый голод».
Персонал старых «постсоветских» предприятий традиционен: это рабочие предпенсионного возраста и пенсионеры, нередко они десятилетиями работают на «родном заводе».
Здесь царит сдельная оплата, не повременная, что связано с организацией труда, вернее, с её отсутствием. Администрация не занимается организацией труда, перекладывая свои обязанности на рабочих. Рабочий должен сам позаботиться о своей производительности, а чтобы он не мог увильнуть, его сажают на «сделку». Чем интенсивнее поработал — тем больше будет начислена зарплата.
Хозяева этих предприятий стремятся не заработать как можно больше, а потратить как можно меньше. Чтобы повысить доходность бизнеса, им проще снижать издержки, нежели улучшать эффективность производства и увеличивать продажи. Полусонная работа, простои, неполная загрузка оборудования — таковы обязательные черты жизни старых приватизированных промпредприятий. Этим они отличаются от предприятий, о которых речь пойдёт дальше.
На старых предприятиях есть старые профсоюзы, непосредственно унаследованные от советского времени, вместе с прочими остатками прошлого.
Старые приватизированные предприятия кое-как влачили своё существование на протяжении 20 лет и уже начинали казаться бессмертными, но нынешний экономический кризис нанёс по ним страшный удар. Это, однако, было сильнее всего заметно в соседних странах, в таких как Россия и Украина.
2) Новые предприятия с латвийским капиталом, созданные после 1991 года. Они всегда невелики, максимальное количество работников — несколько десятков. Созданы с нуля и не задаром, а на «честно заработанные» капиталистом деньги. Вследствие этого владельцы заинтересованы в интенсивной работе предприятий. Здесь встречается новое дорогое оборудование, здесь рабочий работает как лошадь. Впрочем, оплата труда также сдельная. В научном, инженерном и техническом отношении эти фирмы едва ли могут сравняться с ведущими мировыми производителями. В сфере металлообработки и машиностроения на таких предприятиях — нет собственных разработок, они работают по готовым чертежам, получаемым от заказчиков. Хозяева обычно имеют 2-3 постоянных заказчиков, часто в Западной Европе. Нередко производят не готовое изделие, а только комплектующие (детали). Это и есть знаменитый outsourcing.
Хозяева и начальники этих фирм представляют собой типичнейшие образчики периферийной буржуазии. Снобизм, также как и самодурство, являются их обязательной чертой. Свои «рабочие кабинеты» они обставляют с показной роскошью, а по своим манерам делятся на два типа: а)»Собакевич» (те, кто постарше), б)»голливудская кинозвезда» (те, кто помладше). Этим они довольно заметно отличаются от своих западных коллег.
3) Новые предприятия с западным капиталом, созданные после 1991 года. Бывают довольно крупными — и по 100, и по 200 работников. В России образцовыми предприятиями с западным капиталом считаются хорошо известные автозаводы (Ford, Renault). В Латвии же крупных иностранных предприятий нет, крупный капитал сюда не пошёл. Присутствующий в Латвии иностранный капитал избегает больших вложений. Не создаётся высокотехнологическое производство, не вкладываются средства в обучение персонала; даже помещения предпочитают не строить, а подыскать готовые на месте бывших советских фабрик. Связано всё это, вероятно, с тем, что иностранные предприятия появились в Латвии уже после уничтожения латвийской промышленности и системы профобучения — в этих условиях найти грамотных рабочих и инженеров найти было уже невозможно. Кроме того, Латвия двигалась в Евросоюз, а создавать у себя под боком потенциальных конкурентов европейские капиталисты не желали. Невысокий технологический уровень, отсутствие собственных разработок, работа на outsourcing, отстутствие инженерного персонала — вот типичнейшие черты западных предприятий в Латвии.
Главным козырем этих фирм являются их клиенты. Имея заказчиков в Западной Европе, эти фирмы обладают весьма устойчивым сбытом своей продукции. Вследствие этого фирмы с западным капиталом, как правило, работают без простоев и интенсивно эксплуатируют рабочих, что позволяет получать высокую прибыль.
Фирмы с западным капиталом отличаются повышенным вниманием к организации труда. С рабочего там не спускают глаз. Поэтому нет нужды понукать его сдельной оплатой. С другой стороны, если производство организовано по методикам западного менеджмента, то высокое мастерство рабочему на таких предприятиях не требуется, отчего администрация набирает рабочих без большого опыта и без глубоких знаний, чаще всего молодых.
Добавим, что только на прибыльных и растущих предприятиях могут возникнуть боевые профсоюзы, поскольку на таких предприятиях эксплуатация выше.
Типичные нарушения прав рабочих в Латвии
Заработная плата
Сдельная оплата труда по своей природе несовместима с учётом рабочего времени — действительно, зачем записывать время, если оплачиваются на рабочие часы, а объём выделки? Поэтому фирмы со сдельной оплатой, как правило, не доплачивают рабочим за сверхурочную работу. Эти действия прямо противоречат ныне действующему законодательству, где определена доплата в 50% за сверхурочную работу. Но и сама сдельная зарплата не установлена чётко — ряд работ выполняется без точных, заранее установленных расценок (а при штучной работе — без неё не обходится — они и не возможны), так что рабочий-сдельщик зачастую не знает, за что он работает. Но и это ещё не всё. Цеховое начальство (мастера и бригадиры) по своему произвольному усмотрению «накидывают» или «срезают» часть зарплаты. Расценки составляют лишь часть «сдельной» оплаты, другая часть является нестабильной и непредсказуемой, зависящей от текущей прибыли хозяев и от настроения цехового руководства. По этому поводу некоторые исследователи вежливо говорят о «премиальной составляющей» зарплаты…
На предприятиях с иностранным капиталом, где оплата труда повременная, можно встретить махинацию с «основной ставкой» и «доплатами». Зарплата всех рабочих состоит из одинаковой, не очень большой основной ставки и индивидуальных доплат, зависящих (якобы) от квалификации работника, причём увеличенный тариф за сверхурочную работу вычисляется только для основной ставки, а «доплата» остаётся без изменений, так что в итоге рабочий получает за каждый сверхурочный час отнюдь не в полтора раза больше.
Трудовой договор
Традиционным нарушением является работа без письменного договора. Довольно часто отечественные капиталисты предлагают заключить договор после «испытательного срока», что является, конечно, откровенным нарушением: по закону испытательный срок должен быть предусмотрен в трудовом договоре — бессрочный договор с трёхмесячным испытательным сроком. На предприятиях с западным капиталом избегают таких наглых нарушений, но стараются найти лазейки в законах — например, некоторые важные положения могут быть записаны не в трудовом договоре, а во внутренних правилах предприятия, с которыми рабочего не знакомят в момент заключения договора.
Коллективные договоры в Латвии крайне редки.
Необоснованные увольнения
Не имеющему высокой квалификации рабочему нетрудно потерять работу. Истинной причиной увольнения зачастую оказывается «нелояльность» рабочего, хотя в документах, естественно это не укажут. Как только рабочий вступил в конфликт с начальством, он становится кандидатом на увольнение. Хозяева и начальники с лёгкостью избавляются от неугодных. Этим особенно «славятся» новые предприятия с западным капиталом, так как незаменимых людей там немного.
Условия труда
На старых заводах и в новых фирмах с латвийским капиталом — почти всегда неотапливаемые цеха, грязные гардеробы и туалеты, нет душа, нет отдельных помещений для принятия пищи.
На предприятиях с западным капиталом этого не увидишь. Но здесь рабочих подстерегают другие неприятности.
На предприятиях с западным капиталом царит распорядок концлагерного характера. Имеются надсмотрщики над рабочими. От рабочего на таких предприятиях требуют не профессионализма и даже не усердия, а покорности. Шаг вправо, шаг влево считается побегом. Порядки граничат с издевательством над людьми, практикуется систематическое унижение человеческого достоинства. И это организовано людьми, прибывшими из западных стран. И они не вспоминают при этом о свободе личности, толерантности и правах человека. Но рабочего и не считают человеком. Чтобы вызвать сочувствие буржуазии, надо назваться не рабочим, а гомосексуалистом.
Мы настолько привыкли думать, будто в Латвии нет рабочего класса, что не замечаем типичных невзгод наших трудящихся. А ведь за фактами далеко ходить не надо. Например, в советское время большинство трудящихся работало на крупных предприятиях — там были столовые, благодаря чему рабочие ежедневно ели настоящий горячий обед за небольшую плату. Крупные предприятия исчезли вместе со столовыми, питание рабочих ухудшилось.
На предприятиях с западным капиталом рабочий день начинается очень рано, в полседьмого утра или даже в шесть часов, рабочие регулярно невысыпаются, а если с этим соединяется посменная работа, когда режим дня нестабилен, то сон становится ещё хуже.
Сегодня рабочий не может себе позволить здорового образа жизни. Это — роскошь, не доступная народу. И латвийские медики не спешат бить тревогу, они вообще не замечают указанных нами проблем.
Несчастные случаи, травмы, гибель на производстве
Профессия рабочего имеет ту особенность, что у него под угрозой находятся руки; типичная производственная травма — это травма рук. Машина обычно отрывает палец. Весьма часто это происходит там, где задействованы мощные машины с быстродвижущимися частями, особенно при обработке резанием — в деревообработке, металлообработке. Так, регулярным источником увечий является обыкновенный сверлильный станок. Причиной этого является твёрдое убеждение цехового начальства в том, что «на сверлилке может работать каждый». На сверлильный станок начальство ставит случайных, неопытных людей, не прошедших инструктажа по технике безопасности.
С виду нарушения правил безопасности часто происходит по вине самих рабочих. Во время работы рабочий вынужден спешить (так как его подстёгивает сдельная оплата, угрозы начальства), а соблюдение правил безопасности (например, применение индивидуальных защитных средств) замедляет работу, мешает работать быстро… Чтобы соблюдать правила предосторожности, надо работать спокойно и неспешно. Латвийские рабочие лишены такой привилегии.
Нередко рабочие гибнут. И читая публикуемые изредка сводки о количестве несчастных случаев, можно подумать, будто Латвии — великая индустриальная держава. Производства у нас почти нет, но зато в изобилии есть несчастные случаи на производстве …
Советы предприятий и акции для рабочих
Несколько штрихов дополнят картину. В годы кейнсианства в Западной Европе появились так называемые советы предприятий, состоящие из представителей собственников и трудящихся. По замыслу устроителей, советы предприятий должны были наладить «диалог» и «социальное партнёрство» между капиталистами и рабочими. Как бы то ни было, трудящиеся получили очередной инструмент влияния на буржуазию. В Латвии же советов предприятий нет — даже на предприятиях с западноевропейским капиталом.
В то же самое время в богатых капиталистических странах практиковалось выделение части акций предприятий в руки рабочих. В Латвии акции были розданы рабочим старых советских заводов во время приватизации, чтобы создать видимость справедливого раздела поровну, причём акции фактически были разновидностью приватизационных сертификатов. Во всяком случае, судьба акций и сертификатов оказалась одинаковой — они быстро сконцентрировались в карманах капиталистов. Едва ли здесь есть что-либо общее с западноевропейской практикой. На новосозданных промпредприятиях, как с латвийским капиталом, так и с западным, о выделении акций рабочим никто даже не заикается.
