О нравственности

После выхода статьи «О воде» некоторые товарищи упрекнули авторов в безнравственности. Мол, вы называете российское правительство фашистами, хотя только Россия стоит между трудящимися Донбасса и возвратом туда украинского озверелого фашизма с его «чистками», расстрелами и т. п. Вы фактически подбиваете народ на гражданскую войну, которая принесёт ещё больше бедствий, чем нынешняя война на Украине. Тем самым, вы сознательно желаете рабочим и трудящимся ещё больших жертв. И т. п. Всё это безнравственно.

Отвечаем по пунктам.

1

Вещи и явления надо называть по их существу. Государственная форма и характер российского господства в «новых землях» — диктатура верхушки российского финансового капитала, наиболее реакционных, шовинистических и империалистических её элементов. Это слегка замаскированный политический бандитизм колонизаторов против колониальных трудящихся масс. Уничтожение остатков элементарных буржуазных свобод и демократических учреждений, которые могут быть использованы рабочим классом и трудящимися Донбасса в борьбе с угнетателями. Террористические методы сохранения диктатуры российского капитала, усиленные законами военного положения: тюрьма за слово правды, за попытку защитить права, написанные в самой российской конституции. Великорусский шовинизм по отношению к украинскому и другим народам. Средневековое военное варварство по отношению к земле украинских трудящихся, национальным богатствам, культуре и языку. Шовинизм и война как основы российской внешней политики, подавление рабочего класса и террор как основы внутренней политики, как необходимое средство для укрепления тыла своего украинского фронта, — вот принципы, по которым действует российское правительство в Донбассе и в самой России. Что это, если не фашизм?

2

Большинство трудящихся Донбасса не хотят возврата в Украину, поскольку это не Украина с буржуазной демократией 2013 г., а фашистское гетто для простого народа. Условия жизни простых людей там не лучше, а кое в чём и хуже, чем в России. При этом российская фашистская буржуазия ничем не лучше украинской или американской, и всё больше простых людей в Донбассе не считают её «своей», «хорошей» и т. п. на том только основании, что она говорит по-русски, болтает, размахивая иногда красными флагами, демагогию о победах СССР или восстановлении Донбасса. «Надо было разбить Донбасс, разорить наш ухоженный дом, чтобы потом жизнерадостные дурачки из России твердили нам: всё будет хорошо. Ничего не будет хорошо…» — замечают некоторые обыватели, и они правы.

Правы потому, что обывательские массы измотаны, имеют за плечами 10 лет войны и хотят человеческой жизни, которую они наивно ждали от вхождения ЛДНР в состав России. Они рассчитывали на такую жизнь в конкретных формах: прекращение войны, мир, восстановление всего разрушенного Донбасса и его «открытие» для обмена веществ с Украиной, подъём промышленности Донбасса, повышение в этой связи уровня жизни и культуры трудового населения, привычные права и свободы. А получили колониальное бесправие, разворот войны, варварское разрушение родного края, усиление изоляции от мира, сворачивание местной промышленности, дороговизну средств существования при падении их качества, пропажу некоторых хороших продуктов ввиду вывоза их в Россию, снижение реальной зарплаты, всевозможные полицейские прижимки, запреты, штрафы, поборы, издевательства, не знакомые ранее в Донбассе, лишение воды, наглость и произвол всяких комендантов и подкомендантов, русификация и запрет украинского языка и культуры, наплевательство на интересы местного населения, истребление природы, затыкание ртов, словом, черносотенно-полицейский режим, знакомый старшему поколению по книгам о порядках в «тюрьме народов» при царе.

Нельзя сбрасывать со счетов и то, что трудящимся ЛДНР далеко не всё равно, что российское правительство физически уничтожает простых людей, народное хозяйство и природу их бывшей родной страны — Украины. Связи и симпатии, классовое «тяготение» между трудящимися никуда не делись. Настроения против варварства люди тщательно скрывают ввиду страха жестоких преследований, но тем сильнее они становятся, вызревая «в подполье» и тем весомее будет их действие в революционные дни.

Ясно, что чистки и расстрелы, которые могут быть в Донбассе при возврате украинской буржуазии, хуже нынешнего положения дел. Но, во-первых, никакая буржуазия не сможет существовать, истребив наёмных рабов в захваченной местности. А превращать целые города и районы в концлагеря российское правительство может не хуже украинского. Во-вторых, стоит трудящимся Донбасса массово выйти на улицы, стихийно выступить за свои экономические интересы, лишь даже с намётками политических требований, и российские власти поступят с народом ничуть не милосерднее гитлеровских айнзатцгрупп или палачей СБУ. А такое выступление в Донбассе, в захваченных районах Запорожья и Херсона не исключено, поскольку жизнь и политическое положение масс не улучшается, а ухудшается, «очарование Россией» и пелена мещанских надежд, пусть медленно, но сходят.

То, что медленно — то не удивительно. Ведь буржуазия держится не только насилием, но всё больше несознательностью, ложью, подкупом, забитостью и неорганизованностью масс.

«Левые» обыватели судят по шаблону «русский — не русский». Русские коммунисты заинтересованы в военном поражении «своего» правительства на Украине. Но в этом заинтересована и украинская буржуазия. Из этого мелкобуржуазный оборонец выводит, что цели у Ахметова и коммунистов одинаковые, что коммунисты служат украинскому правительству. Но коломойские и ахметовы стремятся вернуть себе отнятые средства производства, рынки и господство над трудящимися Донбасса, Крыма и т. д. А коммунисты смотрят на военное поражение России как на ускоритель свержения российской и украинской буржуазии, как на начало конца буржуазного рабства обоих наших народов.

Если товарищи говорят, что нынешняя Россия — фашистский империалистический бандит, то перепуганный мелкий буржуа тут же возражает, что товарищи против России, что Украина ещё хуже, что товарищи — «за Украину». Филистер в данной войне видит не борьбу двух непримиримых классов — буржуазии и пролетариата, а лишь показное противоборство двух правительств с их армиями, не замечая того что оба этих правительства и государства являются воплощением власти одного и того же капитала — финансовой олигархии. Он не видит или, вернее, не хочет видеть другую сторону войны — рабочий класс и угнетённых трудящихся России и Украины, против которых в этой войне выступают оба фашистских правительства в полном согласии и единении.

Почему мелкобуржуазные массы в России держатся за подобный шовинизм и оборончество? Потому что а) они зависимы от крупной буржуазии экономически (через рынок, заказы, договоры, ипотеки, кредиты, контракты, лицензии, разрешения, подачки и т. п.), б) боятся остаться без её руководства, ибо запуганы и боятся брать власть, в) мечтают об исчезновении классовой борьбы между пролетариатом и буржуазией, ибо видят в её подъёме угрозу своему мелкому имуществу и жилью.

А вот рабочим нечего бояться власти. Но можно ли подтолкнуть огромные мелкобуржуазные массы к борьбе за власть на стороне революционного пролетариата? История показыват, что можно. Отделением и выделением в самостоятельную силу передовых сознательных рабочих, объединением их в пролетарскую партию, свободную от робости и зависимости мелких буржуа. Сплочение рабочих, на деле свободных от влияния мелкой буржуазии, способно так «подогреть» мелкобуржуазную массу, что ей при известных условиях придётся взять оружие против правительства и воевать за власть бок о бок с пролетариатом.

Пока что интересы передовых рабочих и мелких хозяйчиков разошлись по важнейшему вопросу — отношению к империалистической войне. Это нельзя исправить немедленно, так как большинство и в рабочем классе имеет мелкобуржуазное сознание и идёт в хвосте буржуазии. Необходимо, чтобы это большинство на своём опыте убедилось и осознало всю гибельность и весь вред политики «своего» правительства. Сейчас буржуазное правительство вовсю «агитирует» пролетариат цинковыми гробами. А коммунисты обязаны терпеливым разъяснением и разоблачением политики буржуазии добиваться, чтобы рабочий класс скорее сбросил с себя это правительство.

Опыт революций 1871, 1905, 1917 гг. показал, что рабочие, солдаты, правильно распропагандированные мелкие хозяйчики лучше, чем чиновники и полицейские, справляются с практическими трудными вопросами об увеличении производства и распределения всего нужного, с заключением мира, налаживанием хозяйства и т. п. Поэтому рабочим нечего бояться власти. Власть, как известно, — их историческая задача. Взять власть, сбросив с неё всех буржуазных вождей, чтобы завоевать, наконец, человеческую жизнь себе и всем трудящимся.

А российское правительство действует в грабительских целях раздела Украины, в интересах продолжения империалистической войны, в интересах ещё более ярого и упорного ведения её, в интересах избиения новых сотен тысяч рабочих и трудящихся России и Украины. Говоря о мире, оно тут же сговаривается с новым правительством США и получает от него благословение на продолжение войны, чтобы прибыли монополий текли рекой как можно дольше. Российское империалистическое правительство, следовательно, не в состоянии дать народу ни мира, ни свободы, ни настоящего хлеба, ни расцвета промышленности. Поэтому новая революция неминуема. К чему же тогда упрёки в безнравственности?

В самом лучшем случае для фашистского правительства России оно может оттягивать свой крах, опираясь на силу государства, материальные и организаторские способности российской финансовой буржуазии, на своих попов, дипломированных лгунов и фальсификаторов. Но даже в этом случае российская буржуазия не в силах избежать краха, так как нельзя вырваться из империалистической войны, не покидая почвы буржуазных отношений, не прибегая к революционным мерам, не апеллируя к историческому героизму русского и мирового пролетариата.

Социал-шовинисты не считают, что Россия ведёт империалистическую войну. Но факты таковы, что война со стороны России не может быть никакой иной, кроме как империалистической, поскольку:

• а) Россией правит кучка крупнейших капиталистов-миллиардеров, вроде Путина, Сечина, Володина, Ротенберга и т. д., жаждущих рынков, чужих богатств и наживы;
• б) правительство сплошь состоит из агентов и слуг этой кучки, по совместительству крупных капиталистов — медведевых, патрушевых, набиуллиных, шойгу, голиковых и пр.;
• в) тайные договоры российского правительства с американскими и китайскими империалистами остаются в силе (договоры эти грабительские — о захвате Украины, разделе Польши, Казахстана, Грузии, Прибалтики, Узбекистана);
• г) пока договоры эти не опубликованы и не отменены;
• д) пока не порван вообще весь союз империалистов России с банками и монополиями США и Китая;
• е) пока государственная власть в России не перешла от империалистической буржуазии в руки пролетариата, который один, при условии поддержки его всей угнетённой частью трудящихся, сможет порвать на деле с интересами капитала.

Товарищи ругают нас, что подстрекательство к гражданской войне — это безнравственно, что это — провокация. Это было бы трижды верно, если бы данные товарищи прямо сказали, что дело здесь в организационной слабости пролетариата, в его неготовности к войне с правительством, в том, что будучи рассеянным он проиграет капиталистам и его отряды будут уничтожены из-за слабости сил. Но разве об этом говорят нам наши критики? О нет! Их глубоко «нравственная» точка зрения, воспитанная буржуазной пропагандой и поповщиной, диктует лишь одно: что любая война — это зло, за которым стоит смутьян-подстрекатель. Не будь его — не было бы и войн. И забастовок, переходящих в драку, тоже не было бы.

Но если российский империализм угнетает трудящихся в Донбассе, мучает, унижает, грабит и эксплуатирует, воюет с украинским народом, сговариваясь за его спиной с Коломойскими и Ахметовыми, то нужно ли здесь искать другого «подстрекателя»? И что скажут «блюстители нравственности», когда полиция откроет огонь по трудящимся Донбасса? Увидят ли они тогда, что огромные массы берутся за оружие, следуя объективным законам общественного развития, а не по злому умыслу «безнравственных» агитаторов? Это тоже покажет история.

Между тем, уже сейчас понятно, что на Донбасс и другие «новые земли» российского империализма надо смотреть не как на «собирание пролетариата для будущей революции» (которая, конечно, произойдёт «сама собой», после ишачьей пасхи), а как на запал гражданской войны и мостик, который поможет коммунистам практически объединить рабочие массы России и Украины в неизбежной войне против «своих» правительств. Откладывать борьбу пролетариата «до полного собирания рабочих бывшего СССР» — значит, стоять за империалистическую буржуазию и её военный разбой.

Да, гражданская война, которая положит конец империализму, потребует больших жертв. Но эти жертвы — ничто в сравнении с тем, сколько ещё жертв и мучений понесут народы, если ещё 5–10–15 лет сохранится империализм с его государствами-концлагерями, бесконечной войной капиталистических группировок за раздел рынков и грабёж народов, невиданными муками сотен миллионов людей, разрушением целых стран. В этой связи военный разгром (или хотя бы даже череда военных поражений) российского правительства на Украине будет способствовать подъёму революционного движения в России, превращению империалистической войны в гражданскую. Возможно, через этап национально-освободительной войны. Возможно, сразу в виде антифашистской (демократической) революции и новых Советов. Что вынуждает на эти шаги? Расстройство капиталистического хозяйства. Грозящий ему крах. Ужасы войны, её раны, наносимые народам.

Так или иначе, борьба рабочих и трудящихся с фашизмом должна привести к войне революционной диктатуры трудящихся за свержение финансового капитала в России и далее к борьбе пролетариата во главе масс за социалистический переворот — со всей буржуазией. Нужен «режиссёр» и «ускоритель» течения истории, который в состоянии породить невиданной силы экономические, политические, национальные и международные кризисы. Такой «режиссёр» имеется — им является третья мировая империалистическая война, которая непременно ускорит падение фашизма в России.

3

О нравственности. Когда речь идёт о борьбе классов не на жизнь, а на смерть, обывательские рассуждения о нравственности надо отбросить. Марксисты дают содержание нравственности и морали не из противоречий капитализма совести или чувству людей. Необходимость гражданской войны с буржуазией, её свержение выводится из законов развития капитализма. Коммунизм наступит не потому, что сбудутся мечты лучших людей о совершенном общественном строе, в котором не будет войн, угнетения, эксплуатации, нищеты и невежества. Коммунизм будет завоёван пролетариатом и угнетёнными массами народа в силу железных законов исторического развития.

Нельзя бороться за социализм на базе абстрактной морали, на добреньких восклицаниях о правде и справедливости. Этот этап утопического социализма давно пройден. Нужно понять законы истории, которые ведут на одном из этапов развития общества к смене капиталистической фазы коммунистической, через сознательную борьбу с буржуазией с оружием в руках, ибо все крупные исторические вопросы всегда решаются а) вооруженной силой, б) через активные сознательные действия людей — масс, классов, партий. А не «сами собой», как мечтает запуганный обыватель.

Коммунизм — это не состояние, которое должно быть установлено, не идеал, под который должна подстроиться действительность. Коммунизм есть реальное движение масс, условия которого вытекают из экономики, а не из этики и нравственности. Марксизм подходит к капиталистическому производству, основанному на присвоении паразитами прибавочного труда производителей, не с моральными критериями и нравственной меркой, а с анализом капитализма, с объяснением его (лучше всех, впрочем, и с полной палитрой красок вскрывая все его язвы, низости и изощрённые преступления).

По законам буржуазного хозяйства большая часть продуктов производства не принадлежит рабочим, которые их произвели. Многие «простые» люди на это говорят: это несправедливо, этого не должно быть. Но такие приговоры не касаются экономики. Люди выражают противоречие своего нравственного чувства с данным экономическим фактом. А коммунисты не могут брать чувства и моральные противоречия за основу своих коммунистических требований. Они обязаны опираться на неизбежное, всё яснее совершающееся крушение капиталистического способа производства — через бесконечный общий кризис капитализма, империалистические войны, истребление собственных производительных сил. Когда коммунист говорит, что прибавочная стоимость — основа и источник богатства капиталистов — состоит из неоплаченного труда рабочих, он прежде всего называет факт жизни и объясняет его научно. А затем демонстрирует, и тоже на фактах, к чему приводит такое положение вещей, доказывая неизбежность борьбы за изменение общественного устройства.

Есть ли в его идеях место для морали, нравственности, этики? Безусловно есть. Ведь коммунизм есть не что иное, как очищенный от шелухи гуманизм, понимаемый как практическое движение за всестороннее и наиболее полное развитие человеческих способностей всех членов общества.

Нравственные представления людей играют в их жизни огромную роль. Они отражают изменения, происходящие в экономической структуре общества. Так, нравственное сознание народа, объявляющее несправедливым тот или другой экономический факт или уклад, политические идеи и учреждения, как это было с рабством или позже с крепостным трудом, доказывает, что данный уклад или отношение отжили своё время, что появились новые экономические факты и отношения, в силу которых старый уклад становится невыносимым и должен быть свергнут целенаправленными революционными действиями людей, угнетённых классов.

Нарастающее в народе понимание того факта, что существующие общественные отношения (закреплённые в законах, порядках, установлениях, нормах и пр.) неразумны и несправедливы, что «разум превращается в безумие», плоды прогресса — в орудие истребления общества, «благодеяние — в бедствие», — всё это верный признак того, что в методах производства и способах обмена тихо и незаметно произошли перемены, которым уже не соответствует общественный строй, приспособленный к прежним экономическим условиям.

Иначе говоря, новые производительные силы «тихо и незаметно» переросли буржуазную форму их использования. Этот конфликт между производительными силами и способом производства возникает не в головах людей, и не имеет как таковой нравственности или безнравственности. Конфликт заключается в объективных явлениях, протекающих независимо от желаний и стремлений даже тех людей, которые своей деятельностью его вызвали. Поэтому научный социализм представляет собой не что иное, как идейное выражение этого конфликта, идеальное отражение его в головах людей того класса, кто сильнее всего и непосредственно от этого конфликта страдает, — пролетариата.

Буржуазия отрывает нравственность от действительности, скрывает содержание своих нравственных «законов», так как раскрыть их — значит, целиком разоблачить себя как эксплуататора и угнетателя. Она даёт своей нравственности чисто формальную характеристику: долг обязывает человека к действию. «Ты можешь защищать отечество, ибо ты должен», — говорят капиталисты рабочим. Но что это за долг? Перед каким классом долг у рабочих? Какое отечество буржуазия гонит их защищать? Почему рабочие должны воевать за прибыли и привилегии капиталистов? Эти вопросы капиталисты запутывают и замалчивают «вечным нравственным долгом». Или терроризируют тех, кто такие вопросы задаёт.

Для коммуниста поведение людей выводится не из «вечного долга», а из общественных отношений, характерных для данной ступени исторического развития. Буржуазия объясняет «нравственный закон» божьей волей, а марксизм объясняет его происхождение из реальных факторов, управляющих общественной жизнью. Это значит, что нет никаких вечных или общих нравственных законов, морали, годных для всех времён и всех классов. В классовом обществе нет и не может быть единой общечеловеческой морали, которая годится для регулирования поведения всех и каждого. Не может быть и речи о готовой, окончательной истине, общей правде для всех классов. Мораль вытекает из действительных общественных отношений, из классового положения людей. А так как эти отношения находятся в непрерывном развитии и изменении, то вместе с ними меняются и принимают новые формы и нравственные взгляды общества. В одном народе каждый класс имеет собственную мораль, которую строит сообразно своим особым классовым интересам. То, что хорошо и морально для передовых рабочих, есть тяжкое государственное преступление для капиталистов. И наоборот.

Буржуазия проповедовала христианскую феодальную мораль, доставшуюся от средневековья. Эта мораль распадалась на католическую, протестантскую, православную, которые снова распадались на всевозможные ветви. Рядом с ними фигурировала буржуазная мораль промышленного капитализма, а рядом с ней пролетарская мораль будущего. Это давало в развитых капиталистических странах три одновременно действующих морали. Эти три морали действуют и сегодня, причём религиозная и буржуазная изменились применительно к условиям империализма, т. е. стали фашистскими. Какая из трёх истинная? В смысле завершённости — ни одна. Но наиболее прочными и устойчивыми элементами обладает та мораль, у которой есть будущее, мораль, которая представляет переворот и преобразование способа производства и общественного строя, т. е. мораль пролетарская.

Если сегодня три класса общества — буржуазия, пролетариат и мелкая буржуазия — имеют каждый свою мораль, то из этого факта следует вывод, что люди, сознательно или бессознательно, в последнем счёте черпают свои нравственные воззрения из практических, материальных условий жизни, на которых основано их классовое положение, из экономических условий производства и обмена.

Могут сказать, что все три морали имеют что-то общее. Не является ли это общее элементом раз навсегда установленной морали, примиряющей классы? Да, кое-что общее есть. С момента появления частной собственности на движимое имущество и классов все общества должны были принять общую заповедь: «не укради». Но становится ли эта заповедь вечным моральным законом? Нет. Если общество устранило экономические и социальные причины, побуждающие или даже принуждающие к воровству, где воровать могут разве что душевно больные люди, в таком обществе подняли бы на смех проповедника-моралиста, который стал бы проповедовать «вечную истину» — «не укради».

То же самое происходит с «вечной» истиной «не убий». Буржуазия, проповедуя рабочим христовы заповеди классового мира и любви, сама никогда не останавливалась перед войной с пролетариатом и истреблением миллионов рабочих и трудящихся ради своей наживы и сохранения власти. Рабочий класс в революционной войне за избавление от буржуазного рабства обязан руководиться принципом: если враг не сдаётся — его уничтожают. Но в обществе без частной собственности и классов, где ликвидированы экономические и социальные причины войн, где убить может разве что сумасшедший, в таком обществе подняли бы на смех проповедника, который стал бы проповедовать «вечную истину» — « не убий».

Поэтому сознательный пролетариат отвергает моральные принципы, стоящие над историей и над различиями классов. Такие принципы — эксплуататорская ложь для усмирения рабов. Все моральные теории являются результатом данного экономического состояния общества. А так как общество до сих пор живёт среди классовых противоречий и борьбы, то и мораль постоянно была классовой (в сталинском СССР к этому принуждала борьба с остатками и пережитками капитализма и капиталистическое окружение). Она или оправдывала власть и интересы эксплуататорских классов, или оправдывала возмущение против эксплуататоров и защищала интересы будущего угнетённых классов, как только эти классы приобретали достаточную силу. Борьба классов двигала вперёд мораль, как и все другие области человеческой деятельности. Но мораль до сих пор остаётся классовой, как политика, как наука и т. п. Человеческая мораль, общая и не знающая классовых противоречий и пережитков, станет возможной лишь в том обществе, которое не только ликвидирует классовые противоречия и пережитки в экономике и политике, но и забудет о них в повседневной жизни, в быту.

Сегодня буржуазия восторженно говорит о самопожертвовании, имея в виду военных наёмников, отличившихся в захвате для неё украинских земель. И упрекает российских обывателей в эгоизме, мол, не стремятся «за Россию умереть». С другой стороны, есть товарищи, которые считают человека коммунистом по признаку отсутствия эгоизма и наличия самопожертвования. С буржуазией всё ясно, ей нужно одурачивать и идейно угнетать рабов. А товарищам таким недоступен для понимания коммунизм. Коммунисты не противопоставляют ни эгоизм самопожертвованию, ни самопожертвование — эгоизму. Они не выражают эту противоположность ни в сладенькой мещанской, ни в возвышенной форме. Они указывают на её материальные корни. Коммунисты не проповедуют никакой «обычной» морали вообще. Они не предъявляют к людям нравственных требований: не убивайте, любите друг друга, не отбирайте денег у богатых и т. п. Наоборот, коммунисты хорошо знают, что эгоизм, как и самопожертвование, классовая война и неизбежные на ней убийства, отбирание средств у буржуазии в определённых условиях есть необходимая форма для достижения людьми определённой цели.

При коммунизме противоположность между эгоизмом и самопожертвованием, между общими и частными интересами исчезнет, ибо она была рождена и обусловлена антагонистическим способом производства. С его гибелью погибнет и эта противоположность. А пока существуют классы и борьба между ними за источники существования и власть над ними, нравственность тесно связана с классами и их борьбой. Поэтому в большевизме нет и не может быть ни грамма буржуазной или мещанской этики. Этику и мораль большевизм подчиняет практике и рассматривает «плохо» или «хорошо» только в связи с классовой борьбой пролетариата.

Могут сказать, что коммунисты вообще не признают никакой морали. Нет, коммунисты отрицают только классовую мораль буржуазии и её «хвост» — обывательскую мелкобуржуазную мораль. Буржуазия и мещанские кумушки выводят нравственность из велений бога. Коммунисты не верят в бога и хорошо знают, что от имени бога говорили рабовладельцы, помещики, попы, говорили гитлеровцы, говорит сегодняшняя фашистская буржуазия по всему миру, чтобы проводить свои эксплуататорские интересы. Иногда буржуазия выводит свою мораль из идеалистических «теорий», которые везде и всегда сводились к тому, что очень похоже на веления бога. Всякую нравственность «вобче», взятую из внеклассового понятия, коммунисты отрицают. Это обман, надувательство и забивание умов рабочих и трудящихся в интересах кучки капиталистов. Нравственность коммунистов — «прикладная», ибо подчинена интересам классовой борьбы пролетариата.

Пролетариат не знает никаких вечных принципов права и нравственности, которым он обязан подчиняться и подчинять свою борьбу за коммунизм. Ибо эти «вечные» принципы есть уловка капиталистов, чтобы отвратить от борьбы, разоружить и разложить пролетариат. Борьба рабочего класса, её принципы, приёмы и методы не могут быть обсуждаемы и осуждаемы с точки зрения буржуазии и мелкой буржуазии, с точки зрения поповских «незыблемых» нравственных мерил. Наоборот, этика пролетариата целиком и полностью определяется интересами его классовой борьбы. Только передовой рабочий класс может судить коммунистов за то, что они сделали плохо или хорошо, или не сделали. Поэтому передовые рабочие царской России, большевики, немецкие коммунисты имели право говорить, что признают над собой лишь суд своего класса, своей партии.

Нравственность для коммуниста — это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата в борьбе против всякой эксплуатации, против всякой частной собственности, так как эта собственность отдаёт в руки одного лица то, что создано трудом всего общества. Нравственность для коммуниста состоит в сплочённой солидарной дисциплине и сознательной массовой борьбе против эксплуататоров. Обман всяких сказок о вечной нравственности, общей для рабовладельцев и рабов, необходимо разоблачать. Нравственность служит для того, чтобы человеческому обществу подняться выше, избавиться от эксплуатации труда. Для коммунистов нравственность целиком сливается с массовой борьбой против эксплуататоров. Коммунистическая мораль есть сознательная боевая дисциплина освободительной армии пролетариата — правила поведения, обязательные для каждого её бойца, желающего победить.

Поэтому с точки зрения передовых рабочих нравственным является всё то, что способствует победе пролетарской революции и укрепляет и приумножает её завоевания. Безнравственными и позорными революционный рабочий признаёт все поступки, которые мешают её успеху, продлевают господство капиталистов. Благо революции остаётся верховным принципом пролетарской морали, по крайне мере до той поры, пока окончательная победа коммунизма не станет фактом.

Подготовил: РП.