От редакции. 12 декабря 1914 года в газете «Социал-Демократ», №35, вышла статья Ленина «О национальной гордости великороссов» [1]. Шла в самом разгаре первая мировая война, которую «защитники отечества» в России, Германии, Франции и других странах называли войной за национальные интересы своих народов. А действительная сущность той войны была не национальная, а империалистская, — война между двумя группами угнетателей, между двумя разбойниками из-за того, как поделить добычу, кому грабить Турцию и колонии. Русские армии вторглись в Восточную Пруссию, где в августе немцами была разгромлена армия Самсонова. Вторая русская армия под командованием Ренненкампфа отступила в Россию, потеряв 110 000 солдат. Выявилась экономическая и военная отсталость царизма. Военная бездарность царских генералов, воровство, предательство и недостаток вооружений «компенсировались» тем, что русских солдат тысячами гнали на заведомый убой. В тылу кучка капиталистов и дельцов быстро наживала миллионы на спекуляциях хлебом, имуществом, на военных поставках. В Россию широкой рекой потекли «похоронки». По выражению кадета Милюкова, «патриотический подъём сменился патриотической тревогой».
Единственную действительную национальную политику вела партия большевиков, выдвинув лозунг поражения своего правительства в войне и свержения его путём революции. Лозунг поражения царского правительства означал не только выполнение социалистами своего интернационального долга. Борьба большевиков против империалистской войны, за свои лозунги была борьбой за спасение родины, за сохранение её независимости, обеспечить которую могла только победа рабочих и крестьян над царизмом и империализмом. Тогда против ленинского лозунга поражения правительства выступили все — от царской охранки до социал-шовинистов и центристов. Большевиков обвиняли в предательстве интересов России. Ленин отвечал т. н. социалистам, что как раз наоборот, оправдывать участие в империалистской войне, выступать против поражения своего правительства — это и есть верх предательства не только социализма, но и национальных интересов своего народа. Царское правительство, черносотенцы, кадеты (буржуазия) и меньшевики объявили, что большевики — это германская партия шпионов, подрывающая Россию изнутри, что большевикам чужды национальные интересы русского народа. Ленин отвечает на эти обвинения статьёй «О национальной гордости великороссов».
Сегодня миллионы российских рабочих и угнетённых трудящихся сбиты с толку и одурачены в вопросе о национальных интересах народа. Массам внушают, что империалистический разбой правительства на Украине отвечает национальным интересам России. Пропаганда только не уточняет, какой именно России — финансовым монополиям или трудовому народу страны — нужна грабительская война. Кто и что выигрывает от этой войны — хозяева монополий, наживающие на ней миллиарды и спрятавшие своих детишек в Швейцарии, или рабочие массы России, нищающие и отдающие своих детей на позорный убой? Но поскольку национальные предрассудки очень сильны среди обывательских масс, буржуазия пользуется ими для втягивания трудящихся в разбой и грабёж, для натравливания народа на народ. В такой обстановке необходимо напомнить ленинские положения о действительной национальной гордости русского народа.
***
«Как много говорят, толкуют, кричат теперь о национальности, об отечестве! Либеральные и радикальные министры Англии, бездна „передовых” публицистов Франции (оказавшихся вполне согласными с публицистами реакции), тьма казённых, кадетских и прогрессивных (вплоть до некоторых народнических и „марксистских”) писак России — все на тысячи ладов воспевают свободу и независимость „родины”, величие принципа национальной самостоятельности. Нельзя разобрать, где здесь кончается продажный хвалитель палача Николая Романова или истязателей негров и обитателей Индии, где начинается дюжинный мещанин, по тупоумию или бесхарактерности плывущий „по течению”. Да и неважно разбирать это. Перед нами очень широкое и очень глубокое идейное течение, корни которого весьма прочно связаны с интересами господ помещиков и капиталистов великодержавных наций. На пропаганду выгодных этим классам идей затрачиваются десятки и сотни миллионов в год: мельница немалая, берущая воду отовсюду, начиная от убеждённого шовиниста Меньшикова и кончая шовинистами по оппортунизму или бесхарактерности, Плехановым и Масловым… Кропоткиным и Бурцевым.
Попробуем и мы, великорусские социал-демократы определить своё отношение к этому идейному течению. Нам, представителям великодержавной нации крайнего востока Европы и доброй доли Азии, неприлично было бы забывать о громадном значении национального вопроса;
- особенно в такой стране, которую справедливо называют „тюрьмой народов”;
- в такое время, когда именно на дальнем востоке Европы и в Азии капитализм будит к жизни и к сознанию целый ряд „новых”, больших и малых наций;
- в такой момент, когда царская монархия поставила под ружьё миллионы великороссов и „инородцев”, чтобы „решить” целый ряд национальных вопросов сообразно интересам совета объединённого дворянства и Гучковых с Крестовниковыми, Долгоруковыми, Кутлерами, Родичевыми [2].
Чуждо ли нам, великорусским сознательным пролетариям, чувство национальной гордости? Конечно, нет! Мы любим свой язык и свою родину, мы больше всего работаем над тем, чтобы её трудящиеся массы (т. е. 9/10 её населения) поднять до сознательной жизни демократов и социалистов. Нам больнее всего видеть и чувствовать, каким насилиям, гнёту и издевательствам подвергают нашу прекрасную родину царские палачи, дворяне и капиталисты. Мы гордимся тем, что эти насилия вызывали отпор из нашей среды, из среды великоруссов, что эта среда выдвинула Радищева, декабристов, революционеров-разночинцев 70-х годов, что великорусский рабочий класс создал в 1905 году могучую революционную партию масс, что великорусский мужик начал в то же время становиться демократом, начал свергать попа и помещика.
Мы помним, как полвека тому назад великорусский демократ Чернышевский, отдавая свою жизнь делу революции, сказал: „жалкая нация, нация рабов, сверху донизу — все рабы” [3]. Откровенные и прикровенные рабы-великороссы (рабы по отношению к царской монархии) не любят вспоминать об этих словах. А по-нашему, это были слова настоящей любви к родине, любви, тоскующей из-за отсутствия революционности в массах великорусского населения. Тогда её не было. Теперь её мало, но она уже есть. Мы полны чувства национальной гордости, ибо великорусская нация тоже создала революционный класс, тоже доказала, что она способна дать человечеству великие образцы борьбы за свободу и за социализм, а не только великие погромы, ряды виселиц, застенки, великие голодовки и великое раболепство перед попами, царями, помещиками и капиталистами.
Мы полны чувства национальной гордости, и именно поэтому мы особенно ненавидим своё рабское прошлое (когда помещики вели на войну мужиков, чтобы душить свободу Венгрии, Польши, Персии, Китая) и своё рабское настоящее, когда те же помещики с капиталистами ведут нас на войну, чтобы душить Польшу и Украину, чтобы давить демократическое движение в Персии и в Китае, чтобы усилить позорящую наше великорусское национальное достоинство шайку Романовых, Бобринских, Пуришкевичей.
Никто не повинен в том, что родился рабом. Но раб, который не только чуждается стремлений к своей свободе, но оправдывает и прикрашивает своё рабство (например, называет удушение Польши, Украины и т. д. „защитой отечества” великороссов), — такой раб есть вызывающий законное чувство негодования, презрения и омерзения холуй и хам. (подчёркнуто нами — Ред. РП).
„Не может быть свободен народ, который угнетает чужие народы” — так говорили величайшие представители последовательной демократии XIX в., Маркс и Энгельс, ставшие учителями революционного пролетариата. И мы, великорусские рабочие, полные чувства национальной гордости, хотим во что бы то ни стало свободной и независимой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не на унижающем великую нацию крепостническом принципе привилегий. Именно потому, что мы хотим её, мы говорим: нельзя в XX веке, в Европе (хотя бы дальневосточной Европе), „защищать отечество” иначе, как борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов нашей родины. Нельзя великороссам „защищать отечество” иначе, как желая поражения во всякой войне царизму, как наименьшего зла для 9/10 населения Великороссии, ибо царизм не только угнетает эти 9/10 населения экономически и политически, но и деморализует, унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к угнетению чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы патриотическими фразами.
Нам возразят, может быть, что кроме царизма и под его крылышком возникла и окрепла уже другая историческая сила, великорусский капитализм, который делает прогрессивную работу, централизуя экономически и сплачивая громадные области. Но такое возражение не оправдывает, а ещё сильнее обвиняет наших социалистов-шовинистов, которых надо бы назвать царско-пуришкевическими социалистами (как Маркс называл лассальянцев королевско-прусскими социалистами). Допустим даже, что история решит вопрос в пользу великорусского великодержавного капитализма против ста и одной маленькой нации. Это не невозможно, ибо вся история капитала есть история насилия и грабежа, крови и грязи. И мы вовсе не сторонники непременно маленьких наций. Мы безусловно, при прочих равных условиях, за централизацию и против мещанского идеала федеративных отношений. Однако даже в таком случае, во-первых, не наше дело, не дело демократов (не говоря уже о социалистах) помогать Романову–Бобринскому–Пуришкевичу душить Украину и т. д. Бисмарк сделал по-своему, по-юнкерски, прогрессивное историческое дело, но хорош был бы тот „марксист”, который на этом основании вздумал бы оправдывать социалистическую помощь Бисмарку! И притом Бисмарк помогал экономическому развитию, объединяя раздробленных немцев, которых угнетали другие народы. А экономическое процветание и быстрое развитие Великороссии требует освобождения страны от насилия великороссов над другими народами — эту разницу забывают наши поклонники истинно-русских почти-Бисмарков.
Во-вторых, если история решит вопрос в пользу великорусского великодержавного капитализма, то отсюда следует, что тем более великой будет социалистическая роль великорусского пролетариата, как главного двигателя коммунистической революции, порождаемой капитализмом. А для революции пролетариата необходимо длительное воспитание рабочих в духе полнейшего национального равенства и братства. Следовательно, с точки зрения интересов именно великорусского пролетариата, необходимо длительное воспитание масс в смысле самого решительного, последовательного, смелого, революционного отстаивания полного равноправия и права самоопределения всех угнетённых великороссами наций. Интерес (не по-холопски понятой) национальной гордости великороссов совпадает с социалистическим интересом великорусских (и всех иных) пролетариев. Нашим образцом останется Маркс, который, прожив десятилетия в Англии, стал наполовину англичанином и требовал свободы и национальной независимости Ирландии в интересах социалистического движения английских рабочих.
Наши же доморощенные социалистические шовинисты, Плеханов и проч. и проч., в том последнем и предположительном случае, который мы рассматривали, окажутся изменниками не только своей родине, свободной и демократической Великороссии, но и изменниками пролетарскому братству всех народов России, т. е. делу социализма».
Актуально как никогда. Вспомнился из советского детства лозунг» «Ленин живее всех живых»