← Часть 1

С мелкобуржуазной оппозицией дело сложнее. Она многочисленная, как сам класс мелких хозяев. Она неизбежно плетётся в хвосте за «либералами», так же, как массы мелкой буржуазии и омещанившегося пролетариата сегодня плетутся за финансовым капиталом. Мелкий буржуа или обыватель, перепуганный ужасами капитализма, шарахается от бешеной революционности («дайте оружие, пойдём убивать начальство!») до полной поддержки правительства в империалистической войне и фашистском терроре.

Сказывается его двойственное экономическое положение: он и труженик, эксплуатируемый и угнетённый буржуазией, и собственник мелкой частной собственности или личной собственности (отдельная квартирка или домик, гараж, дачка, машина, лодка, кредит, сбережения и т. п., чего не имел и не мог иметь массовый пролетарий царской России), которую он считает своим капиталом. Нынешний пролетариат пока что не имеет миллионов безработных. Ему пока что кое-что платят, так, чтобы он мог удовлетворить свои минимальные нужды. Он пока что рассчитывает выйти на пенсию, погасить кредиты, пристроить детей и т. п. Буржуазия кое-что строит и ремонтирует, убеждая трудящихся, что это «продолжение социализма» и делается для них. Она убеждает массы, что сегодня Россия — это военный лагерь, осаждённый врагами её народа. И поскольку капиталистам удалось одурачить многих рабочих и трудящихся, что и они являются хозяевами частной собственности, постольку «защита отечества» в империалистической войне преподносится массам как защита их собственности.

Страх мелкой буржуазии и большинства современных рабочих перед крутыми поворотами истории — это страх пролетаризации, страх разорительного суда и тюрьмы, страх потерять работу и всё личное имущество в ходе революции и гражданской войны. Отсюда — стремление ждать, мирно «выкручиваться» до упора, всё время искать малейшие лазейки и возможности для того, чтобы приспособиться к буржуазии, обойти всё новые запреты и как-то восполнить лишения, которые раз за разом создаёт фашистское правительство. А правительство наступает на трудящихся не скачкообразно, а ползучим порядком ухудшая условия жизни масс, говоря при этом, что всё делается для блага и безопасности населения, что всё скоро наладится, идя при этом на отдельные мелкие подачки, отступления и послабления. Буржуазия может легко отнять весь капитал и всё личное имущество у мелких хозяйчиков и омещанившихся рабочих, и отнимает, но постепенно и как бы «индивидуально». Эта «индивидуальность» разорения и террора трудящихся — массовая, но миллионы фактов грабежа и угнетения пока что не бросаются в глаза, не обобщены и не поставлены перед рабочим классом, как общий факт его положения. И потому эти миллионы фактов смазаны, принимаются массами не как закон развития империализма и общее наступление на них со стороны капитала, а как отдельные случаи, частности, «личное невезение», а то и вина (лень, авантюризм, недисциплинированность, неспособность вовремя подсуетиться, уйти от конфликта и т. п.) того рабочего, кого «персонально» разоряет и терроризирует государство.