А есть ли у марксизма поражения?

Это название для статьи выбрано не случайно. Поводом для ее написания стала статья М.Лебского «Победы и поражения марксизма», в которой автор на примере статьи В.Пешкова «Преданная революция» вполне справедливо критикует взгляды последнего, свойственные, как верно было подмечено Лебским, также и некоторой части наших левых. К сожалению, Лебский не сумел выполнить на должном уровне ту работу, за которую взялся, и сам допустил целый ряд серьезных ошибок, свидетельствующих о недостаточно глубоком понимании им наиболее важных положений марксизма, таких как  диктатура пролетариата, социалистическая революция, пролетарское государство, крестьянство, пролетарская демократия и др.

Упрекая современных левых в слабом знании азбучных истин марксистской теории, Лебский продемонстрировал именно такой невысокий уровень знания марксизма, который он сам именовал в своей статье «копошением в теоретических яслях». Во многих ответах Лебского чувствуется еще значительное влияние мелкобуржуазной идеологии, от которой он пока не смог освободиться. Особенно ярко это видно в конце статьи, где Лебский задается вопросами, ответы на которые давно известны и был в свое время даны классиками марксизма, великими практиками социалистического строительства  – В.И.Лениным и И.В.Сталиным.

Поскольку взгляды Лебского также разделяет немалое число наших левых, нередко именующих себя «настоящими марксистами», оставить без внимания его ошибки и недопонимания было невозможно.

Крестьянство и истоки его революционности

Сначала рассмотрим аграрный вопрос, по которому Лебскому не удалось дать полноценную марксистскую оценку исторических событий в России в начале 20 века и отразить в нем классовую сущность крестьянства.

Критикуя Пешкова за тезис «В России совершенно точно не было сколь-нибудь серьёзного классово сознательного крестьянства. Не было ни малейшей почвы для пропаганды левой идеи.», совершенно недостаточно было акцентировать внимание на голод как одну из причин революционного крестьянского движения в Российской Империи, да к тому же еще допускать исторические ошибки, заявляя, что голод 1891-1892 гг. был последним:  «В начале 20 века крестьянство  Российской империи изнывало от налогов и малоземелья , частным явлением был голод, последний в 1891-1892. То есть была очевидная объективная ситуация для революционного движения в крестьянстве.»

Упоминая об активном участии русского крестьянства в Первой русской революции 1905-1907 гг., Лебкому следовало указать главные причины возмущения крестьян, истоки их революционности.

Лебский не видит и классовой сущности сельских жителей того времени, они все для него абстрактное крестьянство, единое целое: «Приведенных примеров достаточно, дабы опровергнуть утверждение автора об отсутствии в России сознательного крестьянства. Оно было сознательно в пределах своего классового положения, оно не могло быть сознательно на уровне рабочего класса. И это естественно, т.к. крестьянин — это прежде всего собственник земли , хоть и не большой.»

Во-первых, голод в 1891-1892 гг. был, к сожалению, отнюдь не последним в самодержавной России.  Не менее сильный голод разразился в стране и в 1902 г, в результате которого Россию охватили массовые крестьянские бунты, о которых сам Лебский и рассказывает, правда, забывая при этом указать их причину.

В 1891 г. голодает 25,7% населения, в 1892 г. ― 9,1%.

Далее голодные года – 1893, 1894, 1895, 1896, большой голод 1897 г. и еще более сильный голод 1898 г., когда голодало 9,7%. 1899 и 1900 гг. — тоже голодные.

В начале ХХ века в России голодными были: 1901-1902, 1905-1908 и 1911 ― 1912 годы.

В 1901 ― 1902 голодали 49 губерний, в 1905 ― 1908 от 19 до 29 губерний, причем в 1906 голодало 17,3% населения Российской Империи. В 1911 ― 1912 за 2 года голод охватил 60 губерний (14,9 % населения), на грани смерти находилось тогда 30 млн. человек.

По различным оценкам в 1901-1912 гг. от голода и его последствий погибло около 8 млн. человек. (источник).

Во-вторых, крестьянство это класс феодального общества, соответственно, крестьянин это мелкий собственник, мелкий единоличный производитель. В России в конце 19-начале 20 веков крестьянство находилось под двойным гнетом, с одной стороны, под гнетом не умерших еще феодальных отношений, с другой стороны, под гнетом развивающихся капиталистических отношений. Так называемое «освобождение крестьянства» только подлило масла в огонь, не освободив, а фактически еще больше закабалив русского крестьянина. «Земельный вопрос», т.е. ликвидация феодального помещичьего землевладения и передача ее в руки крестьянства, так и не решенный крестьянской реформой 1861 года, становится с того времени центральным вопросом всей политической жизни России, обостряясь по мере дальнейшего развития капитализма.

Голод Россию мучал и раньше, но постоянным ее спутником он стал именно с развитием в России капитализма в сельском хозяйстве, поскольку крестьянство обирается теперь по максимуму, с одной стороны, помещиками, а с другой стороны, сельской буржуазией, при этом собранный немалый урожай повсеместно и систематически вывозится за границу. Результатом развития капиталистических товарных отношений в деревне стала неизбежная пролетаризация крестьянства, его «раскрестьянивание», расслоение, т.е. разложение на сельский пролетариат (батраков, сельских наемных рабочих) и сельскую буржуазию.

В одной из первых своих работ «Новые хозяйственные движения в крестьянской жизни», написанной еще в 1893 г., В.И.Ленин показал, окончательно подтвердив свои выводы в работе 1896-1998 гг. «Развитие капитализма в России», что к концу 19 века почти 60% российского крестьянства уже перестало быть собственно крестьянством, в значительной степени разложившись на сельский пролетариат и сельскую буржуазию: 10% сельская буржуазия, 50% сельский пролетариат  и 40%  собственно крестьянство, единоличный мелкий товаропроизводитель —  остаток феодального общества.

Следовательно, революционно в России в тот момент времени было все крестьянство, только степень революционности его различалась. Сельская буржуазия готова была бороться с самодержавием (остатками феодальных отношений, мешавших развиваться капитализму) до завоевания буржуазных политических и экономических свобод. Сельский пролетариат был готов идти значительно дальше – вплоть до уничтожения капитализма в стране, поскольку находился еще и под гнетом капиталистических отношений и был близок к своем сознании к городскому  пролетариату. Революционно было даже собственно крестьянство, не разложившийся пока осколок феодализма, поскольку  задыхаясь от безземелья в существующих феодальных отношениях, оно одновременно испытывало немалое давление и от набиравшей силу сельской буржуазии.

Так что, как мы видим, почва для пропаганды левой идеи в сельской местности была более чем широкая, что и доказал весь ход исторических событий в России начала 20 века, в которых русское крестьянство участвовало самым активным образом.

Социалистическая революция, пролетарское государство и диктатура пролетариата

Приведем несколько цитат Лебского, в которых его непонимание данных положений марксизма-ленинизма проявилось наиболее наглядным образом.

В самом начале статьи Лебский,  критикуя Пешкова за то, что тот дает второстепенные характеристики диктатуры пролетариата и не указывает сущность этого понятия, вместо прояснения вопроса о сущности диктатуры пролетариата переводит разговор на цели социалистической революции и ее отличия от революции буржуазной, которые к тому же еще и формулирует неполно, неточно и зачастую прямо ошибочно: «Так как социалистическая революция не может сие минутно уничтожить классовые отношения, ее цель состоит именно в том  ,чтобы создать материальную базу для их уничтожения. Социалистическая революция отличается от буржуазной тем, что ставит во главе общества ранее угнетаемые и забиваемые классы, преследуя при этом цель окончательно упразднения классовых отношений. Т.е. пролетариат желает не только упразднения буржуазии как класса , но и упразднение собственного класса наемных рабочих.»

Далее Лебский вслед за Каутским, которого сам ругает за это в статье, но также как и последний, старается спрятать, скрыть насильственную сущность диктатуры пролетариата: «Но вместе с тем, ошибочно абсолютизировать насильственный фактор в диктатуре пролетариата. Так как диктатура пролетариата — это не в большей степени разрушение, а созидание нового уровня организации труда. И как раз созидательная функция, является и наиболее сложной и долгой.»

В следующей цитате Лебский путает форму и содержание: «Автор  прямо сказать не оригинален, а воспроизводит рассуждения К.Каутского. Который пытался доказать ,что диктатура пролетариата  это не форма существования  пролетарского государства, при которой   буржуазная демократия ликвидируется в пользу   пролетарской демократии.»

А здесь — цель и метод: «Все в том то и дело, что на основе этой цитаты автор пытается протащить свой идейный неоменьшевисткий хлам. В котором, диктатура пролетариата является не «целью , а всего лишь методом» и т.д. Нужно внимательнее пролистывать классиков, т.к. в приведенной цитате Энгельса как раз и говорится что уничтожение государства является  «одним из конечных результатов.» !»

Во всех приведенных выше цитатах Лебского наглядно видна узость понимания им основных положений марксизма — что диктатуры пролетариата, что сущности,  целей и задач соцреволюции и пролетарского государства.

Цель социалистической (пролетарской) революции состоит отнюдь не столько в том, чтобы создать материальную базу для уничтожения классовых отношений, как полагает Лебский, ибо материальная база для уничтожения классового общества подготавливается по большей части самим капитализмом, в связи с чем как раз и возникает на определенном уровне его развития то неустранимое никак иначе чем социалистической революцией противоречие между возросшими производительными силами и устаревшими буржуазными производственными отношениями, а создание новых, теперь уже социалистических, производственных отношений,  которые появиться и вызреть в условиях капитализма не могут. Для того чтобы создать такие социалистические отношения,  как раз и нужна пролетариату политическая власть, которую он завоевывает в ходе социалистической революции. Это и есть главное, основное отличие социалистической революции от революции буржуазной.

Используя эту политическую власть и свое классовое господство, пролетариат решает эту задачу посредством уничтожения старого буржуазного государства и созданием своего, нового пролетарского государства, реализуемого в виде своей диктатуры. Диктатура  пролетариата действительно не есть форма пролетарского государства, это его содержание, сущность. Форма пролетарского государства это Советы, которые на протяжении всего 20 века доказали свое универсальное историческое значение для всего мира.

Диктатура пролетариата это орудие и орган пролетарской революции, решающий 2 следующие задачи:

1) подавить сопротивление свергнутых эксплуататоров и закрепить достижения пролетариата,

2) довести пролетарскую революцию до конца, до полной победы коммунизма.

«Переход от капитализма к коммунизму, — говорит Ленин,— есть целая историческая эпоха. Пока она не закончилась, у эксплуататоров неизбежно остаётся надежда на реставрацию, а эта надежда превращается в попытки реставрации.»[1]

После взятия власти пролетариатом свергнутая буржуазия еще долго остается сильнее свергнувшего ее пролетариата.  В чем сила свергнутой буржуазии?

1) в силе международного капитала, поддерживающего всеми силами свергнутую в одной или нескольких странах буржуазию;

2) в том, что свергнутая буржуазия на долгое время после своего свержения неизбежно сохраняет ряд громадных преимуществ перед свергнувшим ее пролетариатом – у нее остаются  деньги, связи, навыки организации и управления,  более высокое образование и т.д.;

3) в силе мелкого производства, в силе привычки и мелкобуржуазного сознания, все еще широко распространенного в обществе:  «Ибо мелкого производства осталось еще на свете, к сожалению, очень и очень много, а мелкое производство рождает капитализм и буржуазию постоянно, ежедневно, ежечасно, стихийно и в массовом масштабе»… ибо “уничтожить классы значит не только прогнать помещиков и капиталистов — это мы сравнительно легко сделали, — это значит также уничтожить мелких товаропроизводителей, а их нельзя прогнать, их нельзя подавить, с ними надо ужиться, их можно (и должно) переделать, перевоспитать только очень длительной, медленной, осторожной организаторской работой»[2] — писал  В.И.Ленин.

Поэтому вопрос удержания власти, ее укрепления становится самым важным вопросом  всей пролетарской социалистической революции.  Это как раз и обеспечивает пролетарское государство,  которое должно решить 3 задачи:

1) сломить сопротивление свергнутого буржуазного класса и ликвидировать все и всякие попытки восстановления его господства;

2) сплотить всех трудящихся вокруг пролетариата и начать строительство нового общества, подготавливающего уничтожение классов;

3) организовать защиту от внешнего врага – мирового империализма, поскольку пролетарская революция и свержение капитализма сразу во всем мире не произойдет.

Поскольку всякое государство есть диктатура, а всякая диктатура это неизбежно система насилия одного общественного класса над другими, то такой же системой насилия является и диктатура пролетариата. Прятать этот момент, стыдиться его, как делает Лебский, означается не понимать сущности пролетарской диктатуры, потакать буржуазной идеологии, угодничать перед либерализмом, делать уступки буржуазии и, в конечном счете, отказываться от пролетарской идеологии и пролетарских задач. Это именно та ошибка, за которую В.И.Ленин ругал Каутского в той самой статье, на которую Лебский и ссылается – «Пролетарская революция и ренегат Каутский»: «При определении диктатуры Каутский изо всех сил старался спрятать от читателя основной признак этого понятия, именно: революционное насилие».

Пролетариату стыдиться нечего, диктатура пролетариата выполняет святую задачу – защитить миллионы угнетаемых от горстки бывших угнетателей, стремящихся во что бы то ни стало реставрировать старые порядки и восстановить возможность угнетения и эксплуатации. Хотя диктатура пролетариата, как и диктатура любого другого класса, не  ограничивается только и исключительно насилием, но ее задачи гораздо шире и глобальнее – уничтожить классы и государство как систему насилия, обеспечивающее господство одних общественных классов над другими. Т.е. фактически диктатура пролетариата призвана уничтожить сама себя. И это вполне возможно, ведь главное отличие диктатуры пролетариата от диктатур эксплуататорских классов в том, что осуществляется она не горсткой эксплуататоров в своих узкокорыстных интересах, а большим общественным классом в интересах всех трудящихся и угнетенных при капитализме масс, составляющих подавляющее большинство населения страны. Потому диктатура пролетариата это новая, невиданная ранее и невозможная в эксплуататорском обществе демократия самых широких масс населения – пролетарская демократия.

Самой сложной  и самой длительной по времени задачей диктатуры пролетариата является не «созидание нового уровня организации труда», как это полагает Лебский, а то, что в советском обществоведении именовалось «созданием нового человека».

«Вы должны,» — говорил Маркс рабочим, — «пережить 15, 20, 50 лет гражданской войны и международных битв не только для того, чтобы изменить существующие отношения, но чтобы и самим измениться и стать способными к политическому господству».[3]

Продолжая и развивая дальше мысль Маркса, Ленин пишет: «Придется при диктатуре пролетариата перевоспитывать миллионы крестьян и мелких хозяйчиков, сотни тысяч служащих, чиновников, буржуазных интеллигентов, подчинять их всех пролетарскому государству и пролетарскому руководству, побеждать в них буржуазные привычки и традиции» так же, как необходимо будет «…перевоспитать… в длительной борьбе, на почве диктатуры пролетариата, и самих пролетариев, которые от своих собственных мелкобуржуазных предрассудков избавляются не сразу, не чудом, не по велению божией матери, не по велению лозунга, резолюции, декрета, а лишь в долгой и трудной массовой борьбе с массовыми мелкобуржуазными влияниями».[4]

Вот эта борьба самим с собой, с собственными мелкобуржуазными пережитками и собственным мелкобуржуазным сознанием, осознание каждым пролетарием своей ответственности перед всем обществом за судьбу своей страны и социализма и есть самая трудная и самая сложная задача диктатуры пролетариата, без решения которой никакое уничтожение классового общества невозможно. Эта задача была верно указана классиками марксизма,  но, к сожалению, она не была до конца понята советским обществом в СССР, в результате чего и стала возможной реставрация капитализма в нашей стране.

Печально, но Лебский глубокого понимания всех этих положений марксизма-ленинизма не показал, иначе бы в конце своей статьи он не задавался бы более чем странным для настоящего марксиста вопросом «Автор даже своими ошибочными рассуждениями ставит важную проблему. Если социализм означает более качественный вид демократии, то почему в СССР он не был реализован?». Уже в самой постановке такого вопроса факт «отсутствия в СССР более качественного вида демократии» считается совершенно достоверным и сомнению Лебским не подвергается!  Далее по тексту статьиЛебский заявляет о том же самом вторично, и в таком же духе наворачивает подобных сомнительных тезисов еще с три короба, начисто забывая о только что декларированных им принципах партийности и историзма при оценке и рассмотрении конкретно-исторические явлений (того, что диалектики во всех этих заявлениях нет и в помине, можно даже не упоминать).

Откуда ветер дует, понятно, — бедный Лебский, не удосужившись сначала разобраться как следует  с основами марксизма (а примеры явного недопонимания им важнейших положений этой науки были только что разобраны выше), начитался Троцкого  и выдает теперь все его старые и заплесневелые метафизические и эклектические байки, рассчитанные на доверчивых мелкобуржуазных интеллигентиков-дилетантов. Что ж, придется потратить время и разобрать каждое из троцкистских измышлений Лебского по косточкам, показав, что ни одно из них  не является истинным.

Демократия в СССР

Лебский: «Одной из главных ошибок ,но больше трагедией большевиков было то, что в Советском государстве не был выработан новый вид демократии  = советская, пролетарская демократия .»

Из тезиса Лебского получается, что в Советском Союзе нового типа демократии выработано не было, следовательно, в советском государстве существовал старый тип демократии – буржуазная демократия, так получается?  Но вряд ли этот вполне логичный вывод удовлетворит самого Лебского или кто-либо еще из его единомышленников, ибо они тем самым попадают в очень двусмысленную ситуацию – согласиться с наличием в СССР буржуазной демократии невозможно, ибо это противоречит всем фактам и насмешит не только всех марксистов, но и всех либералов, а не согласиться — означает признать, что твой тезис ошибочен, что в Советском Союзе все-таки была демократия, НЕ буржуазная, а какого-то иного типа, который ранее не существовал. Что нам и требовалось доказать — ибо никакой иной демократии, кроме пролетарской демократии, в СССР быть  не могло!

Напомним, что всякая диктатура есть демократия, т.е. власть правящего класса. Диктатура пролетариата это власть пролетариата, класса господствующего в советском обществе. Следовательно, диктатура пролетариата это исходно и есть пролетарская демократия, та самая, которой до сих пор в мировой истории не существовало, т.е. нового типа. Никто же, надеюсь, не будет отрицать, что СССР это страна, в которой социалистическая революция победила в мировой истории впервые?

У Лебского есть выход — он может попытаться продолжать настаивать на верности своего тезиса об отсутствии в СССР пролетарской демократии, только отрицая, что в СССР была реализована диктатура пролетариата. И опять ему не везет — данный аргумент тоже легко разбивается реалиями самой истории. Выше в настоящей статье было показано какие задачи должна была решать диктатура пролетариата, и тот факт, что эти задачи во многом были решены (новые социалистические производственные отношения были в стране созданы,  класс эксплуататоров был в значительной степени подавлен, защита от внешнего врага была осуществлена вполне успешно и неоднократно и т.д.), доказывает, диктатура пролетариата в Советском Союзе существовала на деле, ибо никакое иное государство с подобными задачами бы не справилось — классики марксизма показали это очень четко.

Диктатура пролетариата в СССР существовала в форме Советов – широких всеобъемлющих массовых организаций пролетариата различных уровней, охватывающих миллионы рабочих, крестьян, служащих, советскую интеллигенцию. Советы были реальной силой, тем самым пролетарским государством, посредством которого осуществлялось вся власть и все управление в СССР. Десятки миллионов реально управляющих страной граждан, разве это не есть самая широкая демократия, не существовавшая ранее в человеческой истории?

«Советская власть является наиболее массовой и наиболее демократической государственной организацией из всех возможных государственных организаций в условиях существования классов, ибо она, будучи ареной смычки и сотрудничества рабочих и эксплуатируемых крестьян в борьбе против эксплуататоров и опираясь в своей работе на эту смычку и на это сотрудничество, является тем самым властью большинства населения над меньшинством, государством этого большинства, выражением его диктатуры.» [5]— писал И.В.Сталин, великий марксист-практик и строитель первого в мире социалистического государства, государства диктатуры пролетариата.

И если уж к кому и имеет смысл прислушиваться в вопросах социалистического строительства, то это именно к нему, к Сталину И.В., человеку, впервые на деле успешно реализовавшему социалистическое строительство на практике. В отличие от Л.Д.Троцкого, который всегда уклонялся от любой конкретной ответственной практической  работы.

Многопартийность

Лебский: «Налицо было  отсутствие системы советской многопартийности, когда в рамках советов соперничали между  собой  разные ,но советские партии, как например это было до июля 1918 года между большевиками и  левыми эсерами.»

Упрек Советской власти в отсутствии многопартийности очень странно звучит из уст марксиста и опять же может быть простителен разве что тем, кто чрезмерно увлекается мелкобуржуазной демагогией Троцкого. Не сразу и поймешь чего в приведенной цитате больше – непонимания основных положений марксизма или неспособности отличить форму от содержания.

Теория марксизма четко и ясно дает понять, что у каждого класса может быть одна и только одна политическая партия, которая бы выражала  истинные, коренные интересы этого класса. Если таких партий будет несколько, например, на начальном этапе их возникновения, они неизбежно сольются в одну партию, если ничем существенным друг от друга в идеологии отличаться не будут. Если отличия будут более серьезные, то в таком случае та партия, которая действительно выражает истинные интересы класса, будет этим классом поддержана и останется на политической арене, а остальные партии просто распадутся, исчезнут. Это касается что буржуазии, что пролетариата, что любого другого общественного класса.
Лебский, следом за либералами, упрекает советский социализм за то, что в нем не было многопартийности, почему-то забывая о том, что и при капитализме нет никакой реальной многопартийности. В буржуазном обществе правит один класс – буржуазия и его волю выражает только одна партия — буржуазная. Та многопартийность, которую мы наблюдаем в капиталистических странах, это всего лишь фикция, ширма, искусственное разделение одной партии на несколько внешне разных, но абсолютно одинаковых по своей сути. Данные прием буржуазия использует, чтобы вводить в заблуждение электорат — трудящихся, создавая у них видимость политической свободы.

Чем, например, в США отличаются демократы от республиканцев? Да ничем совершенно! Одна идеология, одна политика, отстаивание одних и тех же интересов крупной буржуазии. То же самое мы видим и в России, где все наши парламентские партии как близнецы-братья.

Буржуазия, будучи классом эксплуататорским, необходимо должна удерживать свое господство любыми способами, в том числе и идеологией, созданием декораций народного благоденствия и видимости буржуазных свобод, которых в реале у подавляющего большинства населения в капиталистическом обществе нет и никогда не будет.

Пролетариату, в отличие от буржуазии, не нужны декорации, ибо пролетарская демократия в реале предоставляет широчайшие свободы подавляющему большинству населения, которое само и осуществляет эту демократию на деле. Потому пролетариату не нужны и разные партии, поскольку только одна из них может быть действительным выразителем его истинных и коренных интересов.

А вот то, что Лебский так переживает за отсутствие многопартийности в СССР, говорит лишь о том, что сам он стоит явно не на пролетарской точке зрения, а все еще блуждает в мелкобуржуазных потемках.

Диктатура партии или диктатура класса

Лебский: «Диктатура пролетариата не всегда тождественна диктатуре одной пролетарской партии, Ленин писал о последнем лишь по той причине что в сложившейся конкретно-исторической ситуации большевики были вынуждены были взять всю власть и ответственность на себя .»

На этот пассаж Лебского, к тому же перевирающего В.И.Ленина, лучше всего ответить цитатой из самого классика, пусть уж Лебский не обижается:

«Одна уже постановка вопроса: «диктатура партии или диктатура класса? диктатура (партия) вождей или диктатура (партия) масс?» — свидетельствует о самой невероятной и безысходной путанице мысли. Люди тщатся придумать нечто совсем особенное и в своем усердии мудрствования становятся смешными. Всем известно, что массы делятся на классы; — что противополагать массы и классы можно, лишь противополагая громадное большинство вообще, не расчлененное по положению в общественном строе производства, категориям, занимающим особое положение в общественном строе производства; — что классами руководят обычно и в большинстве случаев, по крайней мере в современных цивилизованных странах, политические партии; — что политические партии в виде общего правила управляются более или менее устойчивыми группами наиболее авторитетных, влиятельных, опытных, выбираемых на самые ответственные должности лиц, называемых вождями. Все это азбука. Все это просто и ясно. К чему понадобилась вместо этого какая-то тарабарщина, какой-то новый волапюк?»[6]

К нашему большому сожалению, подобная путаница мыслей  свойственна не одному Лебскому, изрядно страдает ею и часть коммунистов МОК, которые на данном тезисе выстроили  чуть ли не целую теорию «новой коммунистической партии», которая якобы должна быть построена на модном сейчас среди левых  принципе «горизонтальных связей» и не иметь строгого централизованного управления. То, что партия подобного типа ни при каких условиях не сможет стать опасной для капитализма политической силой и никакого отношения к действительно коммунистической (т.е. революционной!) партии иметь не будет, это понятно любому человеку, не поленившемуся изучить в должной степени важнейшую для коммунистов работу В.И.Ленина «Что делать».

А проблема-то вся заключается, по сути, в том, что товарищи из МОК, как и Лебский, просто позабыли основные положения марксизма. Не понимая сущности эпохи социализма, диктатуры пролетариата и ее задач, они не могут понять и истинных причин реставрации капитализма в СССР, полагая, как и Лебский, что всему виной «высокая концентрация власти в руках компартии» в СССР.

Лебский: «И в определенный момент это стало ловушкой для самих большевиков, т.к. высокая концентрация  власти в руках партии, сращивание партийного и государственного аппаратов позволило термидорианцам внутри партии взять власть в свои руки.»

Касательно реалий СССР никак невозможно говорить о сращивании партийного и государственного аппаратов, ведь это должно было бы означать сращивание КПСС и Советов. А разве это имело место в реале? Нет, ничего подобного мы в СССР не наблюдали. КПСС Советами руководили, но единой структурой они не были никогда.

А что такое Советы? Это и есть диктатура пролетариата, диктатура класса. Диктатуру пролетариата в СССР осуществляли Советы, а не партия, КПСС только направляла Советы по тому или иному пути!

Причина же реставрации капитализма в Советском Союзе в том, что на определенном этапе его развития советские идеологи отказались от диктатуры пролетариата и, следовательно, отказались от решения всех стоящих перед этой диктатурой задач, что не могло не привести к возрождению в стране капиталистических отношений.  Советы сохранились, но их содержание стало другим – они больше не осуществляли диктатуру революционного класса — пролетариата, став органами власти всего советского народа, о классовом делении которого просто перестали упоминать. Поскольку в классовом обществе абстрактного народа не бывает и всякое рассуждение о народе ВООБЩЕ означает торжество буржуазной идеологии,  Советы неизбежно превратились в органы мелкобуржуазной власти со всеми вытекающими отсюда катастрофическими для советского социализма последствиями.

Уже поэтому говорить о диктатуре партии якобы заменившей собой диктатуру класса невозможно, как и объяснять случившееся высокой концентрацией власти в руках компартии или ее перерождением. Это означает указывать на следствие, а не на причину. Иное дело, что компартия – КПСС на определенном этапе развития Советского Союза направила Советы не по тому пути, по которому должна была бы направить, т.е. перестала быть авангардом пролетарского класса.  Задача как раз и состоит в том, чтобы понять, как и почему это произошло. Т.е. вопрос должен быть поставлен не так, как ставит его Лебский и его единомышленники из МОК – диктатура партии подменила диктатуру класса, а почему коммунистическая партия в СССР на определенном этапе развития страны перестала быть авангардом рабочего класса?

Но Лебский, не пытаясь вдуматься в сущность основных положений марксизма, этого, единственно правильного вопроса не ставит, а довольствуется опять-таки старой троцкистской жевачкой о «перерождении Советского государства в бюрократическое»:

Лебский: «То есть выродившееся, бюрократическое рабочее государство есть не просто следствие диктатуры пролетариата, а результат объективных и субъективных причин специфичных именно для того времени и для той обстановки.»

О бюрократии в СССР

Троцкий очень любил порассуждать о советском бюрократизме, как-то забывая все время пояснить, как и положено по идее настоящему марксисту, что такое бюрократизм и почему он неизбежно будет существовать в любом социалистическом обществе до тех пор, пока диктатура пролетариата не решит всех поставленных перед нею задач, не уничтожит классы и государство. Вот и Лебский, вслед за Троцким, не удосуживается задуматься о самом явлении бюрократии и причинах его появления в социалистическом обществе, а бездоказательно заявляет, что бюрократия якобы следствие исключительно той диктатуры пролетариата, которая была реализована в СССР.

Что есть бюрократия?

БЮРОКРАТИЗМ — 1) система управления, свойственная феодально-абсолютистскому и капиталистическому государству; осуществляется посредством разветвленной сети чиновников (государственных служащих), полицейского аппарата и других официальных административных лиц, стоящих над народными массами, враждебных им, творящих произвол и насилие над трудящимися в интересах эксплуататорских классов. 2) Канцелярщина, волокита, формальное решение вопросов в ущерб существу дела и нуждам трудящихся. Проявления Б. в социалистических государствах — вредный пережиток капитализма.[7]

Т.е. бюрократия есть один из осколков старого капиталистического общества, явление буржуазного мира и буржуазной идеологии, доставшиеся в наследство социалистическому обществу от капитализма. Вот что говорил В.И.Ленин на VIII съезде РКП(б) в 1919 г. о бюрократии в Советской стране:

«Жалобы по поводу бюрократизма раздаются давно, жалобы несомненно основательные. Мы в борьбе с бюрократизмом сделали то, чего ни одно государство в мире не сделало. Тот аппарат, который насквозь был бюрократическим и буржуазно-угнетательским, который остается таковым даже в самых свободных буржуазных республиках, — мы его уничтожили до основания…

…старый бюрократический элемент мы разогнали, переворошили и затем начали снова ставить на новые места. Царистские бюрократы стали переходить в советские учреждения и проводить бюрократизм, перекрашиваться в коммунистов и для большей успешности карьеры доставать членские билеты РКП. Таким образом, их прогнали в двери, они влезают в окно. Тут больше всего сказывается недостаток культурных сил. Этих бюрократов можно было бы раскассировать, но нельзя их сразу перевоспитать. Здесь перед нами выступают прежде всего задачи организационные, культурные и воспитательные.

Бороться с бюрократизмом до конца, до полной победы над ним можно лишь тогда, когда все население будет участвовать в управлении. В буржуазных республиках это было не только невозможно: этому мешал самый закон. Самые лучшие буржуазные республики, как бы демократичны они ни были, имеют тысячи законодательных помех, которые препятствуют участию трудящихся в управлении. Мы сделали то, что этих помех у нас не осталось, но до сих пор мы не достигли того, чтобы трудящиеся массы могли участвовать в управлении, — кроме закона, есть еще культурный уровень, который никакому закону не подчинишь. Этот низкий культурный уровень делает то, что Советы, будучи по своей программе органами управления через трудящихся, на самом деле являются органами управления для трудящихся через передовой слой пролетариата, но не через трудящиеся массы.

Здесь перед нами задача, которую нельзя решить иначе, как длительным воспитанием. Сейчас эта задача для нас непомерно трудна, потому что, как мне не раз случалось указывать, слой рабочих, который управляет, непомерно, невероятно тонок. Мы должны получить подмогу.»[8] (выделено авт.ст).

Победить, уничтожить бюрократию как уничтожить все и всякие буржуазные пережитки и есть одна из главных задач диктатуры пролетариата. И эта задача — задача борьбы с бюрократией неизбежно будет стоять перед всяким социалистическим государством, осуществляющим переход от капитализма к коммунизму.  Ибо единственный путь, которым можно победить бюрократию (и не только ее, но и другие буржуазные пережитки, в том числе и в сознании самого пролетариата!) это участие всего населения в управлении страной. Но возможно такое широкое участие станет только тогда, когда культурный уровень населения социалистической страны станет очень высоким, причем высоким он должен быть в первую очередь в области ПОЛИТИЧЕСКОГО образования.

Хотя в приведенной выше цитате об этом речь и не идет, но во множестве других своих работ В.И.Ленин указывал на жизненную важность для окончательной победы социализма овладение самыми широкими массами трудящихся именно политическим знанием – знанием научного социализма.

Сейчас мы уже знаем, что у любого социалистического общества культурный вопрос будет остро стоять потому, что никогда никакое эксплуататорское общество, в том числе и буржуазное, от которого и осуществляется переход к коммунизму, не позволит трудящимся массам получить тот высокий уровень образования, который требуется для управления страной. В этом мы убедились на собственном примере, когда буржуазная контрреволюция, победившая в СССР, тут же начала уничтожать самое лучшее образование в мире – советское, подменяя общее фундаментальное знание мозаичным, а научное обществоведение – буржуазной демагогией. Аналогичные процессы шли и идут во всех бывших соцстранах, где теперь вновь торжествует капитализм.

Будучи действительно самым лучшим в мире, тем не менее, советское образование не смогло решить тех задач, которые от него требовались для доведения социалистического строительства до конца. Именно в вопросе политического знания в СССР обстояло дело хуже всего. Формально оно было достаточно широко развито. Но проблема была в том, что научный социализм в Советском Союзе в последние десятилетия подавался во всех учебных заведениях в уже выхолощенном, нереволюционном виде, не говоря уже о том, что наука эта никак не увязывалась с практикой социалистического строительства. Характерный пример — была урезана даже известнейшая цитата В.И.Ленина  «Учиться, учиться и учиться КОММУНИЗМУ»[9] до «Учиться, учиться и учиться», что принципиальным образом меняет ее смысл. А изучать коммунизм по работам классиков не удосуживался практически никто, не говоря уже о том, чтобы пытаться соединить это знание с жизнью, применять его на практике, без чего говорить об овладении теорией научного социализма бессмысленно. В итоге все более усложняющиеся задачи по управлению советским государством и всем народным хозяйством СССР, развивающимся колоссальными темпами вследствие научно-технической революции, способно было решать все меньшее и меньшее число советских граждан, что только усиливало советскую бюрократию, а не устраняло ее.

Пролетариат, взяв власть в свои руки в 1917 году, не до конца осознал всей ответственности, которая вместе с властью ложится на его плечи, в том числе и ответственности каждого  пролетария за судьбу социализма, страны и народа. Пролетариат обязан был никогда не упускать из рук того единственного оружия, которым можно победить буржуазию и буржуазные пережитки —  могучую революционную теорию научного коммунизма. Рабочий класс должен был контролировать свою партию, выдвигать в нее лучших из своих рядов,  самых сознательных, самых грамотных рабочих, хорошо образованных политически. А поскольку таковых было очень мало, в партию массово шли не самые лучшие, не самые сознательные и не самые активные представители пролетариата. Зараженные мелкобуржуазным сознанием, они неизбежно принесли в партию и мелкобуржуазные отношения, и буржуазную идеологию. Это одна из причин того, почему коммунистическая партия в СССР на определенном этапе развития страны перестала быть авангардом своего класса, перестала отражать его коренные интересы, т.е. фактически перестала быть истинно коммунистической партией.

В.И.Ленин еще на II съезде РСДПР говорил, что «всякий член партии ответственен за партию и партия ответственна за всякого члена»[10]. Не понимая этой своей ответственности, не желая вырабатывать из себя настоящих коммунистов – строителей коммунистического общества,  не борясь с собственными буржуазными пережитками и не владея на должном уровне теорией научного социализма, советские коммунисты не смогли увидеть ошибки партийного и советского руководства, распознать заблуждения советских ученых-обществоведов и найти тот единственно верный путь, которым следовало идти к коммунистическому обществу. Все это в итоге и обеспечило победу буржуазной контрреволюции в СССР.

Лебский совершенно прав, утверждая, что: «Нас должны волновать вопросы не покаяния, а справедливой самокритики, в ходе которой мы должны попытаться осознать ошибки прошло дабы не повторить  их в нашем настоящем и возможном будущем.» Иное дело, что осознание этих ошибок не должно быть частичным, выборочным, да к самим ошибкам нужно подходить с позиций диалектики, рассматривая исторические явления во всей их полноте и взаимосвязи, и только после глубокого и внимательного анализа всех причин и следствий делать выводы относительно их верности ошибочности. Что, собственно, мы и попытались сделать в настоящей статье, показав, что отнюдь не все, что Лебский считает ошибками, оказалось таковым на деле.

Но самое главное, что мы должны вынести из исторического революционного опыта нашей страны (и не только нашей, строго говоря), это то, что любой оппортунизм, любой ревизионизм, любая уступка буржуазной идеологии всегда и неизбежно будет действием на пользу буржуазному классу, может стать одним из тех условий, которые приведут к реставрации в стране капитализма. Необходимо помнить, что немалую роль в уничтожении советского социализма сыграл троцкизм (Хрущев был ярым его последователем), идеи которого сейчас вновь пытаются возродиться в России, в том числе и стараниями самого Лебского.

О ситуации в российском левом движении

Лебский: «Отсутствие крепких связей у российских коммунистов в рабочей среде, отсутствие в целом сильного рабочего движения, даже на тред-юнионистском уровне  обуславливает кризис как социалистической  практики так и теории….Необходимо развиваться по принципу  «снежного кома», т.е. у нас есть какой-то костяк, ядро имеющий правильную стратегию и теорию, и это ядро постепенно обретает сторонников, становясь общероссийской организацией. Так в общих чертах мне представляется процесс развития сильной коммунистической организации, но разумеется оно возможно с большими оговорками. В главном этот костяк: имеет  адекватную сегодняшнему дню теорию, адекватную сегодняшнему дню практику, и разумеется восприимчивую к левым идеям — социальную базу .»

Действительно, все разговоры последнего времени об объединении левых, это не более чем утопии, ибо нельзя скрестить ежа с ужом – мелкобуржуазная идеология, выразителями которой являются практически все наши левые в России, с пролетарской идеологией, идеологией коммунизма, несовместимы.

Но причины кризиса в левом движении не в том, что у российских коммунистов нет крепких связей в рабочей среде, и не в том, что у нас сейчас в стране слабое рабочее движение – это все следствия кризиса, а не его причины. Причины совершенно в другом – в том, что наши левые пытаются в массе своей позиционировать себя коммунистами, не являясь таковыми на деле. Коммунисты это выразители коренных интересов пролетариата и только пролетариата! А наши левые толком вообще не знают, интересы какого класса они выражают. Откуда у них после этого возьмется поддержка масс?

Это кризис в теории — отказ «коммунистов» от классического марксизма-ленинизма и поголовное скатывание «коммунистов» в разного рода оппортунизм и ревизионизм, имеет своим закономерным следствием колоссальный спад рабочего и коммунистического движения в России. Да и не только в России.

У марксизма нет поражений, все, что произошло в XX веке и происходит сейчас, только доказывает его правоту на 100%. Поражения есть у «коммунистов», которые перестали быть КОММУНИСТАМИ.

Нет коммунистов – откуда возьмется коммунистическое и рабочее движение? Как социалистическое сознание сможет проникнуть и охватить массы, если таким сознанием не обладают даже наиболее революционные и образованные представители прогрессивной интеллигенции?

Организация — «снежный ком», предлагаемая Лебским, это такая же утопия, как и объединение всех левых. Это соломинка, за которою пытаются ухватиться испуганные мелкобуржуазные интеллигетики, склонившиеся перед стихийностью. Ничего иного, кроме очередной левой секты, каких полно, из этого «снежного кома» не выйдет. В данном случае совершенно прав М.Инсаров, когда он говорит о том, что боеспособную политическую организацию может создать только совместное дело. Он в своей идее не оригинален, этот способ предложил еще В.И.Ленин, доказавший к тому же на исторической практике его реальность и действенность. Иное дело, что тут опять-таки весь вопрос в идеологии, Владимиру Ильичу было тогда ЧТО предложить пролетарским массам, а что могут предложить нынешние «коммунисты», оказавшиеся неспособными осознать даже свои собственные ошибки?

Лебский с претензией заявляет: «что лично я не стыжусь  своей большевистской традиции и истории, в русле идей которой я  самоопределяю себя.»  А разве все сказанное в этой статье не доказывает со всей очевидностью, что Лебскому до большевиков как до Луны? И дело даже не в том, что следует быть скромнее и не напяливать на себя чужую одежду, до которой не дорос,  а в том, что сначала нужно понять хорошо самого себя, понять кто ты есть на деле, увидеть и признать свои ошибки, исправить их — т.е. самому сначала стать КОММУНИСТОМ, а уж потом призывать к коммунизму других.

У нас в стране очень мудрый рабочий класс, имеющий самую великую революционную историю в мире. Будучи не единожды обманутым за последние десятилетия вот такими, рядившимися не в свои одежды, он ряженным больше не поверит…

Л.Сокольский