Околофутбол

Во время проведения чемпионата Европы по футболу во Франции на передовицы новостных лент выплыла тема футбольного хулиганства (или, как ещё выражаются на слэнге — «околофутбола» или «хулиганизма»). Выплыла, в связи с выходками наших родимых фанатов, устроивших серию потасовок в Марселе, итогом которых стала фактическая смерть 50-летнего английского болельщика. Казалось бы – катастрофа, чрезвычайное происшествие, тяжёлый удар по имиджу Российской Федерации и повод для стыда. Однако же на деле мы видим совершенно иную подачу информации. Сам президент, официально как бы осуждая немыслимый инцидент, лучился гордой улыбкой, публично удивляясь, дескать, как это, двести болельщиков (наших, наших орлов!) отметелили тысячу англичан. Иногда такой суровый и безжалостный, в этот раз господин президент выказывал явные признаки удовлетворения.

Неспроста, наверное, ибо произошедшие во Франции события вполне укладываются в русло политики, проводимой определёнными буржуазными кругами РФ, ставленником которых является В.В. Путин. Однако, для начала нужно выяснить, как, зачем и почему появилась эта парадоксальная субкультура, занимающая ныне даже умы «гениальных» политических вождей Российской Федерации.

Итак.

Родоначальниками т.н. «околофутбола» по праву считаются англичане. Именно они на протяжении долгого времени являлись законодателями мод, маяком на который равнялись футбольные фанаты многих европейских стран, в том числе и нашей замечательной державы.

Несмотря на заверения отдельных исследователей о том, что футбол в Англии якобы всегда сопровождался вспышками насилия (аж с XIX века), культура футбольного хулиганства в своей организованной форме зародилась на британских островах лишь в конце 60-х годов.

Как составная часть капиталистического мира, Великобритания не избежала роста социального напряжения в этот период, вызванного всеобщим кризисом капиталистической системы. Социальные протесты трудящихся и учащейся молодёжи охватили значительное число «развитых» и «развивающихся» стран – Японию, Францию, Италию, Германию, Португалию, Бразилию, Мексику, Аргентину, США… Освобождённая от воинской повинности в 1965 году британская молодёжь, не имевшая особых жизненных перспектив, не знавшая куда выплеснуть скопившуюся злость, разочарованная в социальных экспериментах лейбористского правительства, уверявшего британцев в возможности построения государства «классовой гармонии», определённо несла в себе заряд опасности. В этих тяжёлых условиях футбол и, самое главное, «околофутбол», стал для английской буржуазии поистине спасительным «паровым свистком», пускающим назревшее недовольство масс в безопасное русло. (Как, собственно. И субкультуры хиппи, позднее — панков и т.п. — прим. РП)

Хотя действительно, нередко футбольные матчи в Англии отмечались вспышками насилия, ранее мало кто придавал им какое-то особое значение. Однако начиная с 1966-67 гг. английская пресса широко и с удовольствием начинает освещать пока ещё незначительные и случайные инциденты, происходившие на трибунах и за трибунами стадионов. Таким образом, буржуазия не только отвлекала массы от назревших политических и экономических проблем, но и практически положила начало как бы стихийно зарождающемуся движению – движению футбольных хулиганов, чьей задачей была не столько поддержка команды, сколько использование футбола для организации актов масштабного насилия.

Какова была социальная база этого явления? Футбол, как весьма доступный и относительно демократичный вид спорта (в отличие от аристократического крикета) привлекал на трибуны огромные массы рабочих, которые видели в посещении футбольных матчей фактически единственное доступное для себя развлечение. Поэтому неудивительно, что костяк футбольных фанатов составляли именно представители рабочего класса. Однако ведущую роль в формировании особой самобытной «культуры» футбольного фанатизма/хулиганизма играли отнюдь не они. Проводниками буржуазной гегемонии внутри этой инертной массы болельщиков, их организаторами становились представители мелкой буржуазии или же выходцы из пролетариата, впитавшие мелкобуржуазную психологию. (Еще и люмпен-пролетарии. — прим. РП)

На протяжении 50-х и 60-х годов в Великобритании зародилось множество аполитичных молодёжных течений, объединявших скучающих городских мещан. Сначала это были «Teddy Boys», некий аналог советских «стиляг», самозваная городская богема, затем их сменили «моды» — субкультура поклонников «современного джаза» и американского стиля, вобравшая в себя уже некоторых молодых представителей рабочего класса, после появились рокеры, «руд-бои» и «скинхеды», основной контингент которых составляли молодые рабочие с мелкобуржуазным мировоззрением. Решающими характеристиками, вокруг которых строились все эти субкультуры, являлась определённая мода, как проявление типично-буржуазного стремления к классовому обособлению от «серой массы», и некий не менее типичный для мелкой буржуазии «бунтарский дух», выражавшийся в агрессивном поведении по отношению ко всем вокруг (нигилизм — прим. РП) и антиобщественных поступках, вроде порчи кресел в кинотеатрах. Понятно, что никакими реальными политическими вопросами данные персонажи озабочены не были, что весьма устраивало английскую буржуазию, сквозь пальцы смотревшую на многочисленные погромы и мордобои в пабах, на музыкальных концертах и просто на улицах, виновниками которых были представители этих мелкобружуазных молодёжных течений.

Неудивительно, что в футбольном фанатизме эти замечательные парни увидели ещё одну возможность реализации своего агрессивного поведения: «моды», рокеры, «руд-бои» и «скинхеды» повалили на трибуны, привнеся с собой уже вполне сформированную мелкобуржуазную психологию, заражая ею ряды посещавших стадионы пролетариев. Именно эти, скажем так, «неформалы», склонные к созданию замкнутых «элитных» групп по интересам, стояли у истоков возникновения в начале 70-х годов многочисленных банд футбольных хулиганов, профессионально занимавшихся организацией мордобоя дома и на выезде (чему, кстати, способствовало снижение цен на железнодорожные билеты в конце 60-х). Организованность придавала дополнительную силу в распространении «философии» футбольных хулиганов среди широких масс пролетариата, увидевших в «околофутболе», как и было задумано, метод выплеска накопившихся негативных эмоций. Проще говоря, это был способ преобразования обострённой классовой ненависти в безобидную местечковую агрессию по отношению к «чужим» болельщикам или полиции.

Господствующие классы всё это вполне устраивало, поэтому они не чинили фактически никаких препятствий распространению футбольного насилия по стране, ограничившись лишь возведением решёток вокруг дешёвых фанатских секторов за воротами, где рабочим была предоставлена полная свобода бить друг другу лица, выясняя чей же футбольный клуб лучше.

Несмотря на объявленную аполитичность, английские футбольные фанаты, ввиду своей мелкобуржуазной психологии, всегда стояли на позициях господствующего класса. Наиболее ярким проявлением реакционности являлся оголтелый буржуазный патриотизм, доходивший до самых крайних форм. Замечу, что именно ужасающее поведение на выездных международных матчах сделало англичан «эталоном» для организовавшихся несколько позже футбольных хулиганов других европейских стран.

Одной из главных причин подобных проявлений был культивируемый в среде хулиганов реваншизм, эдакая ностальгия по ушедшим временам Великой Британской империи, когда английский солдат наводил ужас на половину мира, не считаясь ни с чьим мнением. Воображая себя последним оплотом некогда могущественной державы, английские хулиганы «отстаивали» якобы попранную политиками честь страны посредством погромов с таким энтузиазмом, что уже к 1977 году два ведущих английских клуба – «Манчестер Юнайтед» и «Лидс Юнайтед» — были отстранены от участия в международных соревнованиях по причине бесчинств собственных болельщиков.

Логическим итогом подобных «аполитичных» настроений стал рост влияния в среде футбольных хулиганов английского национализма в целом и ультраправых организаций, в частности, например, «Национального Фронта» и «Британского Движения».

Само собой, мы не можем говорить о тотальной гегемонии реакционного национализма в «околофутбольной» среде – ряд хулиганских банд, в которых присутствовали выходцы из стран Британского Содружества (Бирмингем Сити, Вест Хэм Юнайтед, Мидлсбро, Манчестер Сити и т.д.) являлись противниками «нацистов» и всячески осуждали расизм, но… делали это с позиций более умеренного «гражданского патриотизма». Таким образом, ненависть к «Национальному Фронту» не мешала, например, чернокожим хулиганам из Ист Энда распевать песню «No surrender to the IRA!» (Не сдадимся ИРА!), выказывая поддержку правительству в его борьбе с «террористами, которые убивают наших людей», то есть с угнетённым народом Северной Ирландии или же славить победоносную Фолклендскую войну против Аргентины.

Что же касается социальных вопросов, то здесь, действительно, на радость английских капиталистов футбольные хулиганы сохраняли завидную аполитичность, совершенно дистанцируясь от любых  общественных проблем. Момент наивысшего подъёма рабочей борьбы в Великобритании — забастовка британских шахтёров 1984-85 гг. – практически никак не тронул сердца футбольных хулиганов, превратившихся к тому моменту в значительную силу. Единственным отголоском происходящих событий стала развернувшаяся «война» между хулиганами второстепенных клубов «Честерфилд» и «Мансфилд Таун», предлогом к которой стали провокационно-оскорбительные песни в адрес фанатов «Мэнсфилда», где оппоненты именовали их не иначе как «scabs», штрейкбрехерами («Мэнсфилд» базируется в Ноттингемшире, чьи шахтёры не приняли участия в забастовке, за что заслужили всеобщее презрение). В целом же, хулиганы равнодушно отнеслись к выступлениям трудящихся, продолжая беззаботно колесить по стране, устраивая то тут, то там традиционные мордобои и погромы. Что не могло не вызвать удивления у обывателя, наблюдавшего за тем, как значительно менее агрессивные выступления шахтёров подавляются правительственными силами с гораздо большим рвением.

Однако же, столь вольготное существование не могло длиться вечно.

К середине восьмого десятилетия футбольные хулиганы перестали отвечать потребностям английской буржуазии. Проигравшее консервативному кабинету рабочее движение впало в глубокую депрессию, левые силы, ранее представлявшие некоторую опасность, были оттеснены на самый край политического поля, в обществе воцарилась столь желанная буржуазии «классовая гармония» — т.е. социальная апатия трудящихся масс. В этой связи движение футбольных хулиганов, выпестованное для отвлечения масс от политической борьбы, просто перестало быть нужным.

Более того: в сохранявшемся виде оно начало мешать превращению футбола в бизнес-индустрию, начавшую приносить в середине 80-х грандиозные прибыли за счёт продаж телетрансляций, атрибутики, а так же выхода акций футбольных клубов на фондовую биржу. Оголтелые бузотёры, срывающие матчи и отпугивавшие своим поведением чинную денежную публику, встали на пути коммерческого развития. Стало быть, они должны были быть, как минимум, удалены со стадионов.

В 1985 году, после серии беспорядков, кульминацией которых стал погром в Лутоне, устроенный фанатами лондонского «Миллуолла», Маргарет Тэтчер заявила о создании специального кабинета по борьбе с футбольным насилием.

В этом же году трагедия на бельгийском стадионе «Эйзель» во время финала Кубка Европейских Чемпионов, когда в результате агрессивных действий хулиганов «Ливерпуля» в давке погибло 39 болельщиков «Ювентуса», привела к отстранению английских клубов от участия в международных соревнованиях на пять лет.

Начинается длительный период борьбы британского государства с футбольным хулиганством. Ряд репрессивных мер правительства изрядно поубавил пыл бесшабашных погромщиков. Мало-помалу количество инцидентов с участием фанатов начало снижаться.

К концу 80-х, после очередной трагедии (на этот раз на стадионе «Хиллсборо» в Шеффилде в результате давки погибли 96 болельщиков «Ливерпуля»), был принят список рекомендаций по реорганизации стадионов (т.н. «доклад Тейлора»), включавший в себя, в том числе и ликвидацию стоячих фанатских трибун за воротами. Это стало началом подлинного конца «классического» английского «околофутбола». В 90-х, в связи с образованием Премьер-лиги, а так же перехода трёх других дивизионов на коммерческие рельсы, вопрос о мерах безопасности на стадионах, о комфорте для посетителей, стал ключевым: хулиганы окончательно были вытеснены за пределы стадионов, существенно растеряв былое величие.

Английский футбольный «хулиганизм», естественно, не исчез совсем, однако же, потеряв связь непосредственно с игрой, он, образно говоря, потерял связь и с массами, сузившись до масштаба небольших, довольно замкнутых группировок, ведущих борьбу между собой где-то за пределами взгляда удручённого обывателя и зачастую связанных с мелким криминалом.

Подведя итоги можно сказать следующее: футбольный «хулиганизм», как организованная субкультура с собственной мелкобуржуазной психологией, охватывавшая значительное число молодёжи (прежде всего – пролетарской) сыграл огромную роль в деле стравливания пара социального напряжения, в деле отвлечения наиболее активной части британского общества — молодёжи — от важных политических вопросов в 60-80-е годы. Очевидно, что благодаря неимоверному размаху насилия на футбольных стадионах и близ них английская буржуазия избежала куда больших проблем. Ибо сама по себе грандиозная популярность футбольного насилия говорит нам о глубоком социальном кризисе, о наличии значительного числа разочарованных, «лишних» людей, нашедших в бестолковых антиобщественных действиях единственный смысл своей бесперспективной жизни, единственный метод применения своей энергии.

Фанатизм в СССР/РФ

В СССР фанатизм, как и многие другие «неформальные» молодёжные течения, являлся примитивной калькой западной модели поведения зрителей на футбольных трибунах, усвоенной из иллюстрированных журналов «передовыми людьми своего времени», т.е. лицами с зачатками мелкобуржуазной психологии: представителями хиппи-движения Москвы. В дальнейшем, кстати, основной костяк фанатских групп формировался именно за счёт «неформальной», отвергающей советский образ жизни, молодёжи крупных советских городов. Т.е. изначально фанатизм был классово чужд социалистическому обществу.

Неудивительно, что практически сразу же он подвергся репрессиям со стороны правоохранительных органов советского государства, однако особых результатов эти репрессии не принесли, ибо не устранены были причины, порождавшие рост буржуазных настроений внутри общества и, прежде всего, молодёжи. Попытка ЦК ВЛКСМ «оседлать» фанатское движение Москвы (фактически мощнейшее на тот момент), взять его под контроль, в 1981 году окончилась провалом, за которым вновь последовали топорные репрессии, нелепые и малоэффективные, сопровождаемые примитивной демонизацией образа фаната в массовой прессе. (Что значит «сопровождаемые примитивной демонизацией»? А что надо было хвалить это тупое и бессмысленное увлечение молодежи? Советской молодежи, поверьте, было чем заниматься. Кстати, оно не было распространено в СССР, как можно подумать, прочитав абзацы выше. Можно даже сказать, что оно отсутствовало. Не знаем, откуда автор статьи брал информацию, вполне возможно, что и из современных российских источников, которым доверять невозможно по определению, поскольку они постоянно передергивают и преувеличивают до гигантских размеров любые негативы СССР, однако мы, жившие в эти годы в Советском Союзе и именно в крупных городах, будучи молодыми ребятами, о футбольных фанатах в СССР даже не слышали. — прим. РП)

Как уже было указано, фанатизм не был естественным явлением социалистической действительности, он был занесён в советское общество извне, не имел и не мог иметь глубоких социально-экономических корней. Ибо футбольное (и «околофутбольное») противостояние на капиталистическом Западе являлось кривым отражением экономической рыночной конкуренции, тогда как внутри социалистического общества такая конкуренция отсутствовала, и для советского человека футболист противоположной команды являлся не «врагом», а спортивным соперником, требующим уважения в случае талантливой, красивой игры, своего спортивного превосходства. Подобного рода отношения противоречили самой концепции фанатизма как метода активной поддержки «своей» команды (какую бы игру она не показывала) против «чужого» клуба, поэтому довольно длительное время фанатизм, лишённый социальной базы, являлся уделом весьма узкой группы лиц, склоняющихся к буржуазному мировоззрению (категорически антисоветскому и антисоциалистическому, как следует из рассказа анонимного автора[1]).

Ситуация начала меняться по мере торжества контрреволюции. Ближе к началу т.н. «перестройки» фанатизм пережил настоящий взлёт. Трибуны стадионов — не только в «зажиточной» Москве, не только в республиканских столицах, но и в провинции — начали заполняться утерявшей всякие ориентиры молодёжью. Стремительное укрепление рыночных отношений отразилось и на характере этих фанатов. Появилась агрессивность.

Советский экономический строй при всех его недоработках (в экономическом строе не было «недоработок», неизжитые элементы классового общества были, да, только ведь это и не коммунизм, чтобы предъявлять к нему претензии в том, что он не был идеальным — прим. РП), при всей его «кровавости», о которой так печалятся буржуазные пропагандисты, не порождал в обществе ненависти человека к человеку (для этого не было экономической основы, что как раз и подтверждает «доработанность» советского экономического строя — прим. РП). Напротив, социалистическая экономика находила своё отражение в области морали в таких, безусловно, прогрессивных чертах как коллективизм, взаимопомощь, солидарность. Поэтому первые советские фанаты отличались от своих зарубежных собратьев гораздо более миролюбивым поведением. Это не значит, что фанаты не были замечены в хулиганских выходках: само собой, происходили пьяные скандалы и стычки с т.н. «гопниками» (общей бедой советских неформалов), но они носили спорадический, сугубо случайный характер и были скорее исключением. С началом эпохи «гласности и свободы» ситуация изменилась: некогда единое советское общество стремительно разваливалось на куски под ударами торжествующего рынка. На практике это выразилось в резком росте преступности и антисоциального поведения, в повышенной агрессивности, в триумфальном шествии национализма и религиозного мракобесия. (Не советских, а перестроечных, то есть уже капиталистических, ибо Перестройка и есть период слома социалистических экономических отношений и реставрации в стране капитализма. — прим. РП.)

В фанатском движении все эти тенденции проявились в виде начала многочисленных «войн» между поклонниками различных команд. Особенную роль стал играть национальный фактор. Ибо с середины 80-х годов такие города как Баку, Ташкент, Киев, Тбилиси, Ереван, Вильнюс, Кишинев стали настоящими «горячими точками» для приезжавших болельщиков. Здесь футбольное противостояние не без помощи буржуазных крикунов превратилось в противостояние национальное. Здесь футбольные фанаты являлись своеобразным мотором процесса разжигания национальной розни, увлекая за собой даже не слишком интересовавшихся футболом местных жителей. Совершенно естественно, что подобные настроения встречали противодействие со стороны болельщиков команды соперника, усиливая раскол советского общества, порождая ответную ненависть. Именно тогда, в 86-90 гг., движение футбольных фанатов продемонстрировало своё истинное, классово-чуждое социализму лицо.

Характерной закономерностью, на мой взгляд, является то, что подобную же картину несколько позже можно было наблюдать в разваливавшейся Югославии, где футбол так же превратился в фактор национальной распри, где фанаты исполняли точно такую же роль ударного авангарда в процессе разрушения единого социалистического общества. (Югославия не была социалистической страной, хотя и числилась в системе стран социализма по воле контрреволюционной КПСС. — прим. РП) Достаточно вспомнить побоище между фанатами загребского «Динамо» и белградской «Црвены Звезды» на хорватском стадионе «Максимир» в 1990 г., предвосхитившее начало крушения СФРЮ, или же бесконечные столкновения в Боснии в период 88-91 между фанатами команд, базировавшихся в различных этнических районах.

Разрушение СССР подорвало силы фанатского движения на долгие годы. Превратившись из граждан великой страны в люмпенов, ведущих каждодневный бой друг с другом за кусок хлеба, бывшим фанатам стало не до футбольных зрелищ. Новым поколениям молодёжи футбольные баталии так же были не по душе: вчерашние школьники, студенты и молодые рабочие, оставшиеся без будущего, увлечённо душили друг друга, растаскивая осколки великого промышленного наследия СССР (И много они, интересно, растащили? Зачем повторять за буржуазной пропагандой гнилые сплетни, цель которых только лишь обелить нынешнюю воровскую «элиту». Что-то среди нынешних российских олигархов нет ни одного бывшего рабочего. — прим. РП), или в пьяном виде бузили по подворотням, даже не пытаясь объяснять «высокими мотивами» свои криминальные выходки обществу.

На долгие годы фанатизм на постсоветском пространстве практически исчез, вновь начав оживать лишь во второй половине 90-х годов прежде всего в «богатой» Москве, ставшей «законодательницей мод» всего фанатско-хулиганского движения страны. Теперь это было уже «классическое» мелкобуржуазное «элитарное» движение эпохи капитализма. Со своей психологией и мировоззрением, со своим стилем, полностью слизанным с западных образчиков, с националистическим уклоном, доходящим до откровенного фашизма (в 90-х годах словосочетание «футбольный хулиган» являлось фактически синонимом слова «скинхед» со всеми вытекающими).

Несмотря на то, что на переломе тысячелетий футбольные хулиганы отметились серией весьма резонансных выступлений — начиная с многочисленных погромов, заканчивая активным участием в патриотическом митинге близ американского посольства в Москве в знак протеста против бомбардировок Югославии — российское общество громко заговорило о них лишь после погрома на столичной Манежной площади в 2002 году, когда футбольные фанаты впервые оказали «родной» буржуазии неоценимую услугу. Тогда в результате весьма примитивной провокации с показом пьяной толпе, собравшейся для просмотра на большом экране матча Россия-Япония, рекламного ролика со «сценами вандализма» (как гласит официальная версия), были спровоцированы масштабные массовые беспорядки с участием нескольких тысяч человек, в результате которых был разгромлен центр Москвы, множество людей получили ранения, один человек убит. (Из Вики: «пострадали 79 человек, 49 из них были госпитализированы, один человек скончался от ножевых ранений».- прим. РП) Спустя месяц после событий на волне поднятой средствами массовой информации истерики Государственная Дума оперативно принимает знаменитый закон о борьбе с экстремистской деятельностью, ранее вызывавший множество вопросов и нареканий по причине ущемления гражданских прав. («Гарант конституции» — умелый провокатор. — прим. РП)

Далее взаимодействие между организованными группами фанатов и представителями правящего буржуазного класса лишь укреплялись. И если в конце 90-х, в эпоху «дружбы» между ЛДПР и фанатами московского «Динамо», можно было говорить о том, что фанаты банально «доили» Жириновского, предоставляя ему массовку в обмен на всяческие преференции (бесплатные поезда для болельщиков, юридическую защиту в случае проблем с милицией, наконец, финансирование, благодаря которому, например, издавался журнал динамовских хулиганов «Wild West Stories»), то в середине двухтысячных характер взаимоотношений объективно стал иным.

После «оранжевой революции» на Украине правящая в РФ буржуазная клика всерьёз задумалась над подготовкой «силового блока» для возможного противодействия уличным протестам по типу украинских. Не менее важным фактором стали опасения, как бы сами «политические оппоненты» не использовали хорошо подготовленных и организованных хулиганов для насильственных антиправительственных выступлений. Началась активная работа с фанатами.

Описывать примеры плодотворного взаимодействия футбольных хулиганов и господствующей буржуазии довольно долго и утомительно – это и чреда нападений в 2005-06 годах на представителей «либерально-розовой» оппозиции[2], в которых деятельное участие принимали представители хулиганских группировок «Спартака» (Gladiators96») и ЦСКА (Galant Steeds) под руководством авторитетных околофутбольных «генералов» Василия Степанова и Андрея Митрюшина; это и формирование под эгидой движения «Наши» «Добровольной Молодёжной Дружины», лидером которой являлся руководитель тех же самых «Гладиаторов» Роман Вербицкий по прозвищу «Колючий»; это и помощь в разгоне митинга защитников Химкинского леса[3]; это и живое участие в деятельности православного движения «Сорок Сороков», чьи активисты, координируемые экс-лидером объединения спартаковских болельщиков «Фратрия» Иваном Катанаевым, «прославились» в ходе конфликта вокруг московского парка «Торфянка»[4]…

Понятно, что официально представители движения футбольных хулиганов всячески открещиваются от «политики» и участия отдельных фанатов в «околополитической» деятельности, подчёркивая свой «нейтралитет», однако на деле мы видим, что «нейтралитет» этот весьма выгоден правящему олигархату. Ибо при желании он свободно мобилизует некоторую часть хулиганского актива ради своих целей (что показали события в Крыму и на Юго-Востоке Украины[5] [6] [7]). Однако признать в открытую факт подчинённости этого движения власти означает дискредитировать его в глазах самих хулиганов, мнящих себя, как и всякие мелкие буржуа, «свободными» личностями со своим мнением, а значит содействовать его развалу и распылению столь ценной для капитала силы.

Вообще, о связях российских фанатов/хулиганов с буржуазными политическими группами в последнее время не писал только ленивый. Это не удивительно, поскольку по сути своей движение футбольных хулиганов – это мелкобуржуазное движение, в целом тяготеющее к буржуазии, причём зачастую – к наиболее реакционным её секторам. Не приходится поэтому удивляться, когда сегодня эти самые сектора, задающие тон в политической жизни страны, после событий во Франции устами своих глашатаев именуют футбольных хулиганов не иначе как «настоящими мужиками» и «патриотами». Предпринимаются дипломатические меры по вызволению из тюрем «своих», которых «на войне не бросают» (все трое арестованных во Франции хулиганов, кстати, принадлежат к официальному Всероссийскому Объединению Болельщиков, причём двое из них занимают посты аж в центральном совете ВОБ[8]). Буржуазной прессой нагнетается истерика вокруг «политизации футбола», жертвой чего якобы стали наши родные болельщики, осмелившиеся дать отпор английским хамам, на все лады склоняется героический эпос о том, как две сотни соотечественников «отметелили» несколько тысяч врагов. Что это? Это – классовая солидарность между реакционной российской буржуазией, ступившей на откровенно империалистический путь, и выражающей (пусть и в такой агрессивной форме) её интересы мелкой буржуазией, которая верно идет в ее фарватере.

Кто-то может отметить, что среди фанатских групп (особенно на западе) есть и такие, которые позиционируют себя как «антифашистские» и даже «коммунистические». Однако принципиально это дело не меняет – весь «антифашизм» подобных деятелей заключается лишь в «антифашистском» пустословии и эпатаже, тогда как по сути своей, они были, есть и остаются элементами, полностью воспринявшими мелкобуржуазную психологию (иначе они не были бы фанатами/хулиганами!), идущими на поводу буржуазной культуры, полностью находящиеся под влиянием гегемонии капитала. Ведь активного участия в классовой борьбе пролетариата они не принимают!

«Левая» идеология для них – лишь эклектичный набор символов и фраз, служащий поводом выделиться из толпы, поводом для бесцельного мордобоя с теми, кого они называют «фашистами». Однако в момент накала классовой борьбы эти «околофутбольные антифашисты» и «ультралевые» горлопаны, осознавая свое социальное родство с эксплуататорами, как и их противники — фанаты, встанут на сторону погибающей буржуазии — для того их и выращивал правящий класс!

Как это проявляется на практике, можно видеть на примере соседней Украины, где фанаты киевского «Арсенала», известные даже в Европе своими «ультралевыми» и «антифашистскими» взглядами, не раз вступавшие в жестокие уличные схватки с «нацистами», после начала гражданской войны… оказали полную поддержку «своему» правительству в борьбе с «московской агрессией» и дошли даже до организации т.н. «Чёрной Гвардии» (по аналогии с отрядами анархистов времён 1917-18 гг.)[9], структуры, занимавшейся в период 2014-15 гг. отправкой бойцов-«антифашистов» в зону проведения АТО в составе добровольческих территориальных батальонов «Донбасс», «Айдар» и «Азов».

Кстати, в последнем случае вклад футбольных фанатов просто колоссален – именно они, «настоящие украинские патриоты», закалённые в уличных боях между собой, стали основным костяком, вокруг которого формировался батальон «Азов», сыгравший отнюдь не последнюю роль в раскручивании маховика гражданской войны на Донбассе.[10] (Вот откуда взялись «правые радикалы»! — прим. РП) А уж как тут не вспомнить про «марш национального единства» в апреле 2014 перед матчем харьковского «Металлиста» и днепропетровского «Днепра» или приезд объёдинённого фронта украинских футбольных хулиганов в Одессу 2 мая на игру «Черноморец» — «Металлист»… Чем именно этот день закончился, кажется, помнят все — сотни погибших, сожженых, забитых до смерти людей…

Таким образом, мы не можем говорить о футбольном насилии, как о каком-то отдельном, независимым ни от чего явлении общественной жизни капиталистических стран. «Околофутбол» — изначально использованное английской буржуазией в своих собственных интересах управляемое хулиганство, пронизанное буржуазной этикой и эстетикой, целенаправленно канализирующее энергию части пролетарской молодёжи в безопасное русло бессмысленного мордобоя. Находясь на идеологических позициях буржуазии (пусть даже не осознавая этого), футбольные хулиганы закономерно своими действиями служат её интересам, укреплению ее господства. Более того – часть из них, одураченная патриотической демагогией, либо попросту подкупленная небольшой копеечкой, готова гораздо более активно защищать интересы класса эксплуататоров, в том числе – используя свои «боевые» умения. Что мы, собственно, можем видеть как на примере Украины, так и на примере РФ.

Константин Никитич

 Заключительный комментарий РП:

Очень важную тему поднял автор статьи — тему неформальных молодежных объединений, созданных специально реакционной буржуазией для использования их против растущего революционного движения рабочего класса. На Украине они уже пущены фашиствующей буржуазной властью финансового капитала в ход. То же планируется сделать и в России, как и в других странах мира.

Обиднее всего то, что в рядах этих борцов за чужие карманы множество одураченных ребят — или рабочих, или выходцев из рабочих семей. И их непременно рано или поздно не знающий жалости капитал столкнет со своими отцами и братьями, если их не вытащить из этого реакционного болота. Это значит, что долг настоящих коммунистов — работать во всех молодежных организациях, в том числе созданных буржуазией, вне зависимости от их направленности и тематики; вести там социалистическую пропаганду, разъясняя этим молодым ребятам их истинные классовые интересы, чтобы они не стали игрушками в чужих руках, не загубили сами свое будущее.

[1] http://ultras.wikia.com/wiki/%D0%A1%D0%BF%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B0%D0%BA_%D0%9C%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B2%D0%B0-1976

[2] http://www.fontanka.ru/2005/11/21/153184/

[3] http://www.gazeta.ru/social/2010/07/23/3400721.shtml

[4] http://www.kommersant.ru/doc/2773036

[5] http://ua-ru.info/news/71328-moskovskie-futbolnye-fanaty-obedinyayutsya-dlyapodderzhki-novorossii-fotovideo.html

[6] http://korrespondent.net/sport/football/3317007-fanaty-zenyta-vspomnyly-pro-sevastopol

[7] http://e-news.su/in-world/29132-na-matche-rossiya-moldova-fanaty-podnyali-portrety-liderov-novorossii.html

[8] https://www.newsru.com/world/17jun2016/marseilles.html

[9] http://theins.ru/obshestvo/1355

[10] https://ruposters.ru/news/21-05-2015/futbolnye-fanaty-i-karatelnye-otryady-vsu