“Ребята, смотрите, не повторите наши ошибки! Мы по-настоящему, от всего сердца тревожимся за вас,»- сказал я зарубежному товарищу. Товарищ белозубо, но несколько высокомерно, как мне показалось, улыбнулся: “Можете не волноваться, не повторим! Мы очень подробно изучали ваш опыт…» И пообещал мне присылать подробные материалы с деталями о реформах в его стране, с тем, чтобы я и сам мог убедиться, и других смог убедить, что наши ошибки действительно повторены не будут.
С тех самых пор данный товарищ упорно меня избегает. Более того, избегают предоставления подробной информации на данную тему и другие его товарищи. Как воды в рот набрали. То есть, они говорят, но с другими и совсем о другом. А то, что я могу почерпнуть из доступных мне в интернете источников, увы, далеко не успокаивает. Чем дальше, тем отчетливее вырисовывается силуэт таких уже действительно до боли знакомых нам грабель оппортунизма….
Вот я и решил набросать небольшую заметку на тему «С чего начинается развал социалистической Родины”. О том, как на горизонте появляются первые ласточки «перестроек» и «обновленных социализмов». Это не анализ причин, а лишь сводка симптомов оппортунизма. Но очень надеюсь, что она окажется полезной всем тем, кто голосует не сердцем, а разумом и кому недостаточно одних лишь красивых лозунгов о социализме для определения вектора движения общества. Хоть и говорят, что на чужих ошибках еще никто никогда ничему не научился, пора, наконец, начинать это делать. Слишком уж дорогой оказывается цена этих повторяющихся «ошибок» – жизни миллионов людей.
Итак, первые звоночки оппортунистического колокольчика….
1. Прежде всего ни одна перестройка не начинается с отрицания социализма и с призывов вернуться к капитализму. Все они начинаются с призывов к «улучшению», «совершенствованию», «обновлению» социализма, «повышению его эффективности», «возвращению к истокам» (ленинским или называемым именем соответствующего местного национального героя). Более того, само слово «капитализм» будет стыдливо замалчиваться «перестройщиками» до самого последнего момента. Вместо него употребляются термины «эффективная социалистическая экономика с рыночными отношениями», «рыночная экономика», «рыночный социализм», «социализм XXI века» (хотя и дурачку понятно, что в XXI веке социализм непременно и без того, чтобы его специфически так называть, будет другим, чем он был в веке XX, и само употребление этого термина указывает не на то, что социализм в XXI веке будет другим, а на то, что для употребляющих этот термин не капитализм, а именно социализм «XX века» — единственный из имеющихся пока в наличии в человеческой истории, нравится им это или нет, является главным и основным врагом), «свобода», «демократия» и пр.
При этом перестройщики продолжают использовать самую революционную терминологию – ссылки на работы классиков марксизма, обильные цитаты из них (а в «перестраивавшемся» ирландском национально-освободительном движении, например, ссылки на Дж. Конноли и Бобби Сэндса). Поэтому судить о происходящих в обществе процессах и о проводимых реформах только на основе многословных и вычурных заявлений самих перестройщиков о «беззаветной верности идеалам социализма», о том, что они «никогда не свернут с социалистического пути», по меньшей мере, наивно.
К сожалению, многие товарищи продолжают делать именно это, несмотря даже на весь имеющийся в наличии трагический опыт нашей собственной страны, они верят, — верят потому, что хотят верить. Слишком больно открывать глаза на реальность. Для этого периода характерна и мелкобуржуазная «романтичность» (поверхностное увлечение Чавесом, Че и другими революционерами в идеализированном виде: “Вот если бы у нас (вот если бы сейчас) были такие люди…»)
Признание в том, что целью «реформ» является именно капиталистическая реставрация, оставляется на самый десерт.
Оппортунизм начинается, казалось бы, с малого, но нарастает, как снежный ком. Заводилы оппортунистов знают это, прекрасно отдают себе отчет в том, к чему приведет осуществление на практике их «генеральной линии». Их главной задачей является моральная «артиллерийская подготовка» населения к тому, что казавшиеся еще вчера абсолютно незыблемыми завоевания социализма – в данном случае неважно, насколько совершенного или несовершенного, ибо оппортунистическая линия ведет не к совершенству социализма, а к самому что ни на есть дикому капитализму – назавтра будут ликвидированы окончательно. Для этого хороши все средства. Например, ссылки на ленинскую политику НЭПа.
Один мой товарищ справедливо заметил по этому поводу: “Но ведь Ленин был вынужден в свое время прибегнуть к этой политике, во многом потому, что наша страна находилась во враждебной окружении, помощи ждать было не от кого, а страну надо было восстанавливать после Первой Мировой и Гражданской войн. Все последующие революции в НЭПе уже не нуждались, поскольку был Советский Союз, который помогал и ещё как помогал. Разумеется, с гибелью СССР ситуация изменилась, исчез главный союзник нынешних социалистических стран, но тогда встаёт вопрос: простите, товарищи, а чем же вы занимались, пока существовал СССР? Почему спустя 20-30 лет после своих собственных революций вам требуется «лечить социализм капитализмом» ? Ведь именно благодаря существованию СССР у вас была все это время возможность искать новые СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ методы хозяйствования?
А, кроме того, стоит вспомнить, что НЭП был экспериментом. На то время это был эксперимент «на переднем крае» науки. И он дал вполне определённый результат — голод 27-28-го годов. Повторять его сейчас — это всё равно, что с умным видом воспроизводить опыт Торричелли с медными полусферами и откачанным воздухом, а потом защищать на этом материале диссертацию…”
2. Одновременно с криками «больше, больше, больше!» и «дальше, дальше, дальше!» в перестроечном обществе постепенно начинается и быстро доходит до стадии истеричного самобичевания критиканство прошлого. Именно критиканство, а не серьезная, конструктивная критика. Вместо глубокого анализа прошлого, его причин и того, а могло ли оно в то конкретное историческое время быть таким, каким хочется его видеть нам сейчас, начинается истерия в стиле «так жить нельзя!» c ее огульным отрицанием советского опыта. В ответ на любые серьезные вопросы к перестройщикам по этому поводу последние, не отвечая ни на один из задаваемых им вопросов по существу, поднимают крик о необходимости борьбы с «отжившими реакционерами» в партии и истеричное раздувание «опасности» с их стороны. Начинаются навешивание ярлыков («советские фундаменталисты», «враги перестройки») и попытки пристыдить сомневающихся в верности выбранного курса — в стиле товарища Саахова из «Кавказской пленницы»: «Не понимаешь политической обстановки!» Идет чистка партий от всех, задающих вопросы.
Целью спокойной, конструктивной критики является совершенствование социализма, целью истеричного, не терпящего вопросов критиканства – подрыв его основ и уничтожение. При этом критиканы по-прежнему еще продолжают позиционировать себя верными коммунистами-ленинцами. Это только по окончании перестроечного процесса они заявят о том, что «всегда мечтали уничтожить этот тоталитаризм» (как Горбачев) или что «готовы встретиться с британской королевой» (как Мартин Мак Гиннесс в ирландской «Шинн Фейн»). Пока процесс не завершен, они не могут позволить себе сказать о своих планах в открытую. Но как только он завершается, маска спадает с их лиц незамедлительно.
3. Призывы «жить в ногу со временем». На практике это выражается в том, чтобы постепенно шаг за шагом подталкивать общество к принятию того, что по своей сути глубоко противоречит ценностям общества социалистического и того, что еще совсем недавно было немыслимо (либо под прикрытием «необходимости момента», либо представляя это как нечто новое и революционное). Так постепенно советских людей приучали к тому, что «проституция и порнография – это нормально», что когда «на тебя работают твои деньги» — это достойная жизнь, что вовсе не обязательно думать о других, главное, чтобы лично тебе было хорошо, и ко многому другому. На людей выливаются потоки религиозной пропаганды всех мастей – под прикрытием красивых слов о «свободе совести». Церковь начинает вмешиваться в государственные дела и «приветствовать реформы». Расцветают всяческие секты, суеверия, ясновидцы и колдуны – все под тем же лозунгом «свободы». Не подозревающим пока еще последствий этого процесса обывателям это даже нравится – «жить стало веселее!» Постепенно в результате такого процесса в обществе «не остается ничего святого» не в религиозном, а в этическом понятии. В конечном итоге оно превращается в то, что имеем мы сегодня в «трехцветной» России, и то, что давно уже наблюдается в остальных капиталистических странах: не общество, а набор человекоподобных двуногих, которые просто не видят ничего для себя зазорного ни в том, чтобы оттолкнуть слабого, оказавшегося у них на пути, ни в том, чтобы не уступить место старику или инвалиду в транспорте, ни в том, чтобы зажарить яичницу на Вечном огне, ни в том, чтобы сидеть во время принятия торжественного Парада, посвященного Дню Победы….
Каждый шаг, который ведет в этом направлении, выдается перестройщиками за «новое слово в науке и технике» (О, раньше нельзя было ругаться матом с экрана, а теперь можно! Ой, вы знаете, а оказывается, иконы могут мироточить! Ой, стриптиз-то, оказывается, вполне допустимая в «цивилизованном обществе» вещь и т.п. и т.д.), а любой, для кого эти «новшества» остаются неприемлемыми, немедленно записывается в «фундаменталисты» и «отсталые ретрограды».
Под крики «От нас скрывали нашу историю!» (хотя по-настоящему никто ничего не скрывал, просто факты истории не подавали с точки зрения классового врага) начинается процесс «смывания белых пятен», а по сути – непропорционального выпячивания на первый план отдельных фактов истории при оттеснении на задний план всех остальных, «перестройщикам» неугодных.
Например, судьба еврейского народа в годы войны. Советские книги вовсе ее не замалчивали. В институте нам рассказывали на лекциях о человеконенавистнической расистской теории нацистов, о градации ими различных народов, о том, что в самом низу этой градации были евреи и цыгане. Еще в школьные годы прочитал я знаменитую книгу Д. Медведева «Это было под Ровно», где подробно описывается варварское уничтожение еврейского населения на территории оккупированной фашистами Украины. Например, то, что «за каждого выданного еврея» фашисты предлагали предателям «пуд соли».
Какое же «новое слово в истории» предложили нам по данному вопросу «перестройщики»? По сути говоря это тезис об «исключительности» страданий еврейского народа, как будто украинцы, русские, белорусы, поляки и другие народы нашей страны на оккупированных территориях страдали от фашистов меньше. Тем, кто пытается сказать об этом, тут же затыкают рот обвинениями в «антисемитизме». Примечательно, что во многих странах в перестроечном процессе рука об руку идут так называемое «холокостное лобби», провозглашающее представителей лишь одной национальности жертвами фашизма и игнорирующее все остальные его жертвы, и лобби гомосексуалистское, которое не просто борется за равные права сексуальных меньшинств, а ведет именно активную пропаганду данного образа жизни среди молодого поколения. Оба этих лобби отличаются крайней истеричностью и агрессивностью. Интересно бы было проанализировать, насколько совпадают они по своим целям, спонсорам и личному составу, но это тема для отдельного исследования.
4. Как только пошли вышеуказанные процессы в социалистическом обществе, буржуазная пресса за рубежом объявляет негласный мораторий на критику данной «идущей по верному пути» страны. Вместо критики появляются даже вполне доброжелательные по тону статьи о «реформах», среди буржуазных обывателей западных стран их собственные СМИ начинают подогревать интерес к туризму в страны, где «веет ветер перемен». Сами же перестройщики очень любят хвалить себя и делают это громко и назойливо. Когда они указывают на источники того, где именно «во всем мире» они вдруг стали пользоваться таким необычайным авторитетом, их совершенно не смущает тот факт, что хвалят их заклятые «друзья» их стран и отпетые империалисты. Продолжая заверять собственный народ и зарубежных товарищей в «верности социалистическому курсу», они, тем не менее, такой похвалой со стороны империалистов даже гордятся.
5. Постепенно начинается очернение термина «революция». Это довольно медленный процесс (здесь спешить нельзя – люди могут задуматься о происходящем), но результатом его непременно является переход от однозначной ассоциации слова «революция» в сознании граждан с позитивными коренными переменами в обществе к ассоциации с тем, что на самом деле являлось контрреволюцией (как в СССР в 1990-91 годах) — с хаосом, от которого «будет только хуже». Цель — воспитать в людях будущего уже не за горами реставрированного капиталистического общества боязнь революций («что угодно, только не это», «нет условий», «не доросли», «лимит исчерпан»).
Среди рядовых оппортунистов, конечно, полно и тех, кто искренне заблуждается, не представляя себе поначалу последствий собственной деятельности.
«Владимир Ильич подчеркивал, что оппортунист не предает, не покидает своей партии, сам он считает, что верно ей служит, но вся его беда заключается в том, что он поддается давлению обстоятельств и жертвует коренными интересами движения в угоду сиюминутных выгод. [1]
А с капитализмом шутить «в угоду сиюминутным выгодам» нельзя. «Дай ему дюйм, он возьмет ярд, дай ему ярд, он возьмет милю».[2] В чем мы, начиная с конца 80-х, убедились и убеждаемся по сей день на собственной шкуре…
6. Оппортунистов выдает с головой их отношение к классическому («отродоксальному») марксизму-ленинизму-сталинизму и к опыту СССР. Их кривые, в стиле конца 80-х, ухмылочки в адрес последних. Предвижу, что они сейчас завопят. Но речь идет вовсе не о том, чтобы петь СССР дифирамбы и провозглашать его непорочным и идеальным обществом (в чем они голословно обвиняют нас), а о том, чтобы с уважением относиться к историческому опыту, к достижениям труда наших отцов, матерей, бабушек и дедушек, к тому, чтобы учиться на позитивном из прошлого и извлекать уроки из негативного без площадной ругани в адрес большевиков, оказавшихся «неидеальными», но достигших в свое время такого, что и не снилось их нынешним критиканам, кроме пустых слов ни на что, похоже, не способным. А говорить они готовы о чем угодно, даже об аморфных «советах производителей» (так и тянет спросить «жеребцов»?) – лишь бы не допустить объединения трудящихся в подлинно боевые и сплоченные организации, способные осуществить на деле переход к диктатуре пролетариата.
«Марксист лишь тот,» — учил В.И. Ленин, — «кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата». Этим коммунисты отличаются от оппортунистов, которые позиционируют себя борцами за интересы трудящихся, но борются за власть не трудящихся, а самих себя, якобы представителей трудящихся. Оппортунисты по факту отражают интересы мелкой буржуазии, даже если они члены компартии и считают себя марксистами. Их гораздо больше волнует собственное материальное положение (и любые возможные угрозы ему) на практике, чем все революции, вместе взятые. Настоящих рабочих и крестьян любители рассуждать о том, насколько «несоветской» была советская власть, как правило, видели только в кино, да и то много лет тому назад. А способных подняться над интересами своего класса сегодня, увы, неизмеримо меньше, чем было в начале XX века.
Очень показательно, что сегодня, когда в нашей стране налицо глубокий кризис, когда на глазах нарастает народное недовольство, вместо анализа нынешней ситуации, вместо того, чтобы идти в народ, как это делали настоящие революционеры, эти люди предпочитают с утроенной энергией перемывать косточки в интернете историческим деятелям далекого прошлого. Вот то Ленин сделал не так, а вот тут Сталин напортачил…Что творят со страной нынешние «исторические деятели» в настоящем, их почему-то волнует гораздо меньше. Действительно, отчего бы не пнуть еще разок мертвого льва для удовлетворения собственных мелкобуржуазных фрустраций? Ведь от живого Путина за пинки можно и в ответ получить, да так, что мало не покажется…
Если главный враг, судя по тону, количеству и направленности выступлений того или иного очередного «пламенного пророка», не капитализм, а именно СССР при всех его несовершенствах, можете не сомневаться – перед нами оппортунист.
7. Инертность, стагнация, пустые слова очень характерны, увы, для нынешних «левых». Пустословие – симптом «перестроечного» сознания. Симпозиумы, конгрессы и съезды, не ведущие ни к чему, кроме принятия очередной пачки резолюций, сведение личных счетов в «левых» кругах идут уже много лет. Все это время капиталистические «Васьки» «слушают да кушают»… А времени у нас сегодня в условиях разворачивающегося кризиса остается все меньше и меньше….
Никто не ожидает, конечно, что нынешние «левые» вскачут на боевого коня и с шашкой и красным флагом в руках понесутся в атаку. Но если бы многие из них расходовали хотя бы десятую часть своей энергии и страсти не на плевки в адрес нашего прошлого, а на то, чтобы работать с живыми людьми, на улицах и заводах в настоящем, помогали бы страждущим, организуя окружающих, как это пытаются делать сейчас наши товарищи в Греции, где создаются домовые и уличные комитеты, организующие, например, бесплатное школьное обучение для детей, то пользы делу социализма от них было бы намного и несомненно больше.
А может быть, все дело в том, что они, как и те, кто в начале XXI века, имея прекрасно образованное население и все условия, необходимые для пусть скромного, но самостоятельного развития по социалистическому пути, затевают «новый НЭП», прикрываясь авторитетом классиков, на самом деле хотят принести пользу совсем другим силам?
Иначе подобное упорство в наступлении на грабли правого оппортунизма, анархо-синдикализма и прочих «прелестей» объяснить очень трудно.
Александр Каверзнев
[1] из доклада А. Черепанова (РКРП) «О работе РКРП в условиях кризиса и борьбе с оппортунизмом» на семинаре компартий в Брюсселе в мае 2011 года
[2] Боб Марли «Real Situation”
