Еще раз о труде. Часть 2.

Начало

Человек разумный и человекообразные обезьяны

Как внешне устроен современный человек? Он имеет (в нормальном состоянии) вертикальное положение тела и головы. Взгляд направлен вперёд. У человека есть крепкие и длинные ноги и относительно (ног) короткие руки, широкие плечи, относительно плоский корпус, т.е. грудь и живот. Он твёрдо стоит на ногах и при этом способен к очень сложным и разнообразным движениям. Кожа человека не имеет сплошного волосяного покрова. Лицо характеризуется большим, широким и высоким лбом, лишённым растительности. Нос выступающий, рот окружён губами. Губы представляют собой своеобразный, вывернутый наружу и огрубелый край слизистой оболочки рта. Нижняя челюсть заканчивается впереди подбородочным выступом.

Череп человека обладает малозаметными, но мощными костными выступами позади ушей. Это так называемые сосцевидные отростки черепа, к которым прикреплены мышцы, двигающие голову: если сокращаются обе эти мышцы, человек может смотреть вверх, так как голова запрокидывается.

А как выглядит в этом смысле шимпанзе — высшая обезьяна, наиболее близкая к человеку? Ростом взрослый шимпанзе с низкого человека. Руки длинные, когда животное стоит, они опускаются ниже колен. Смотрит шимпанзе не вперёд, прямо перед собой, а косо вниз: его голова обычно опущена на грудь. Шея короткая. Шимпанзе очень трудно ходить на двух ногах, не держась руками за что-либо. Предоставленный самому себе шимпанзе ходит, опираясь руками о землю.

Тело сплошь прокрыто шерстью, от которой свободны только лицо, ладони и ступни. Лоб низкий, покатый, покрытый шерстью. Между лбом и глазами есть выступающий костный валик, который отделяет область глазниц от мозгового черепа. Выступающего носа нет, рот большой и почти лишён губ. Челюсти узкие, длинные, сильно выступают вперёд, но подбородочного выступа нет. Сосцевидные отростки за ушами маленькие и слабые.

У человека существует резкое различие между строением ног и рук: руки служат для выполнения сложного и многообразного труда, а ноги, в основном,  для ходьбы и бега. У шимпанзе эти различия не так сильно выражены, но всё же существуют: руки имеют плоскую длинную поверхность и служат для схватывания предметов, для охватывания ветвей и лиан. Но и ноги имеют двоякое назначение: ступни служат и для опоры на землю при ходьбе, и для охватывания сучьев и веток при движении по деревьям.

У человека плечо длиннее предплечья, в то время как у шимпанзе верхняя часть руки короче нижней.

Рис. Человек и обезьяна.

Наиболее важные отличия в строении рук наблюдаются в строении кистей. Кисть человека имеет более широкую ладонь, чем у шимпанзе. Это нужно для того, чтобы при всех сложных движениях пальцев они имели прочную опору. Этой опорой и служит короткая и широкая ладонь. Отличаются и пальцы рук: первый палец шимпанзе, который соответствует большому пальцу человека, короткий и слабый, а остальные четыре пальца значительно длиннее соответствующих пальцев человека. И наоборот, первый (большой) палец руки человека достаточно длинный, он шире, мощнее и крепче всех остальных пальцев. Большой палец человека обладает наибольшей способностью к охватыванию предметов, и человек не утрачивает полностью эту способность, даже если он лишается указательного, среднего, безымянного пальцев и мизинца.

Именно в этом отношении потеря рабочим и особенно работницей большого пальца на сегодняшнем капиталистическом производстве вообще не может рассматриваться как непроизводственная травма или как незначительная травма (а к этому постоянно и повсеместно стремится администрация, чтобы не платить рабочему пенсию). Потеря большого пальца — это именно тяжёлая инвалидность, которая в ряде случаев приводит к потере способности человека к труду, особенно к сложному ручному труду (станочник, часовщик, сборщик, слесарь и т.д.), а также делает такого человека в прямом смысле неполноценным в бытовом, спортивном, обиходном, военном и т.п. отношениях. Поэтому рабочие должны обращать самое пристальное внимание на травмы такого рода, которые могут лишить человека возможности работать, а значит, и жить. Никаких «бытовых» травм и липового расследования здесь быть не может, так как речь идёт не столько собственно о потере большого пальца, сколько об угрозе всей дальнейшей жизни пострадавшего рабочего. Такова производственная «цена» большого пальца.

Нетрудно понять, что все эти особенности строения руки и прилегающих частей тела имеют прямое и важное значение для трудовой деятельности человека. Руки человека имеют прочную опору на туловище и очень большую свободу движения. Этому движению помогают и широкие плечи, и пропорции рук, т.е. то, что плечо, верхняя часть руки, длиннее предплечья. Благодаря этой пропорции кисть руки имеет множество степеней свободы, и вместе с тем различные действия кистей рук могут проводиться в поле зрения глаз, т.е. под контролем.

Все эти различия между нетрудовой рукой шимпанзе и органом труда — человеческой рукой возникли в течение длительного доисторического развития людей.

Итак, в сравнении шимпанзе и человека отмечается целый ряд различий. А что между ними общего? Сходство между ними имеет целый ряд признаков. Шимпанзе — крупное животное, взрослые самцы могут весить 70–80 кг, как сильный взрослый человек. У всех обезьян Старого Света 32 зуба, столько же, сколько у человека.  У шимпанзе одна пара молочных желез, они не имеют наружного хвоста, защёчных мешков и седалищных мозолей, как у низших обезьян. Шимпанзе близок к человеку по свойствам крови, он легко заболевает многими человеческими болезнями. Велико сходство и в строении мозга: мозг шимпанзе имеет меньше отличий от мозга человека, чем мозг низших обезьян от мозга шимпанзе.

Такое сходство явно указывает на родство между шимпанзе и человеком, т.е. на их общее происхождение от древних человекообразных обезьян, которые жили в конце третичного периода. Различия между ними возникли в результате того, что одна из ветвей этих крупных древних обезьян пошла по особенному пути своего развития и дала начало древнейшим людям.

Одним из важнейших отличий человека от самой высшей обезьяны является отношение человека к природе. Обезьяны полностью зависят от природы. Они не могут по своему желанию увеличить количество пищи, защитить себя от непогоды или бороться с болезнями. В этом смысле вопрос о биологическом строении человека, которое выражает его приспособленность к труду, а не к определённой природной обстановке, имеет важнейшее значение для понимания происхождения человека.

Этот вопрос связан с изучением роли отношения к среде обитания в развитии людей. Особенности строения людей становятся более понятными при сравнении человека не только с шимпанзе, но и с другими высшими млекопитающими. Так, любой хищник из семейства кошачьих приспособлен к особому способу охоты — прыжком и коротким броском из засады, и к особому способу овладения добычей — схватыванием её крупными лапами с острыми, длинными когтями, которые в обычное время спрятаны в кожных карманах лап.

Вместе с тем каждый такой хищник приспособлен к определенной природной обстановке: полосатая шкура тигра даёт ему возможность успешно охотиться в зарослях камыша или бамбука; одноцветная песчаная шкура льва указывает на приспособление к жизни и охоте в степях и прериях.

Отсюда напрашивается вывод: у всех животных, кроме человека, отношение к природной среде обитания зависимое, каким бы активным ни было само животное. Выражение «активное добывание пищи», с помощью которого буржуазные зоологи и социологи пытаются «доказать», что, например, хищные, кровожадные повадки тигра должны быть свойственны и людям, не означает независимости от среды обитания: любой самый активный и свирепый хищник бессилен перед природой в период голода, засухи, бескормицы. Нечто похожее на независимость можно видеть у тех животных, которые готовят запасы пищи на зиму (многие грызуны), строят плотины (бобры) или крепкие гнёзда (термиты).

Однако зародыш нового отношения к природе появляется только с возникновением труда как осмысленной переделки природы в своих интересах, хотя бы этот труд и проявлялся в самых примитивных и первобытных формах. Только в труде у организмов, способных к нему, появлялась возможность преодолевать трудности, выживать там, где не могло выжить ни одно другое животное, а в дальнейшем и переделывать природу по своему усмотрению. Уже первые древнейшие люди, изобретя каменные орудия труда, смогли питаться не той пищей, на которую был рассчитан их зубной и желудочно-кишечный аппарат, а открытие огня и овладение им позволило древнейшему человеку расселяться далеко за пределы своей первоначальной родины. Это факты, которые не могут опровергнуть все сколько-нибудь вменяемые буржуазные учёные.

В дальнейшем люди начали переходить к возделыванию полезных растений, к разведению домашних животных (к получению постоянных запасов ценных белковых  продуктов, которые всегда были бы под рукой), к постройке жилищ, защищающих от непогоды, к изготовлению одежды и обуви, предохраняющей тело от дождя, холода и повреждений, к заготовке растительной пищи, к расчистке лесов, к извлечению из недр и переработке полезных ископаемых и т.д. При всём этом основные биологические признаки у современных людей почти такие же, какие были у доисторических людей, живших 100 000 лет назад. Но образ жизни людей стал совсем иным — именно потому, что люди переходят к новым условиям жизни, не изменяя своего биологического строения, как это делают все остальные животные, а изменяя, усовершенствуя орудия труда, и с помощью этих орудий — изменяя окружающую природу.

Нетрудно заметить, что потомки древних обезьян, не превратившиеся в людей, остались жить во влажных тропических странах, в джунглях экваториального и субэкваториального пояса. А люди распространились по всей земле — от Арктики и Антарктиды до экватора. Современный человек может жить практически везде: и в пустынях, и в горах, и во влажных тропиках, и в степях, и в условиях вечной мерзлоты. Высшие обезьяны живут лишь в относительно небольших районах с тёплым климатом. При этом область распространения современных обезьян колоссально сократилась по сравнению с областью распространения их ископаемых предков. И наоборот, люди увеличили область своего распространения глобально. Из своей исконной родины (Африка, Азия) они проникли на американские континенты, распространились на океанические острова, перешли в новые геоклиматические зоны, что было совершенно недоступно их человекообразным предкам.

Иначе говоря, высшие современные обезьяны по своему строению приспособлены к определённой природной обстановке. И наоборот, нет такой природной обстановки, к которой человек (современный или ископаемый) был бы специально приспособлен по своему биологическому строению.

А как быть с тем, что люди обладают способностью к очень разнообразным движениям, однако каждая отдельно взятая физическая способность человека оказывается ниже таковой способности у высших млекопитающих? Люди могут лазать по деревьям, но эта способность не идёт ни в какое сравнение с уменьем обезьян часами висеть на одной руке, взбираться на вершины высоких деревьев, перепрыгивать с дерева на дерево и т.д. Человек неплохо бегает, однако и здесь он уступает не только антилопам, которые могут бежать сотни километров от одного источника воды до другого без остановки, но даже кошкам и собакам. Человек неплохо плавает, но ему не сравниться в этой способности с дельфинами и китами, которые могут спокойно переплыть океан.

Но всё дело в том, что разносторонность человека и отсутствие у него строгой специализации в движениях ещё раз доказывают, что человек — это то единственное существо, которое воздействует на природу не с помощью своих скромных физических данных, а через производство и употребление орудий труда, изготовляемых в определённых общественных условиях. Но при всём этом, не отражая в своём строении какой-либо конкретной природной обстановки, человек отличается богатством возможностей передвижения: он способен и лазать, и быстро ходить, и бегать, и прыгать, и плавать.

Животное ограничено в своих действиях теми возможностями, которыми обладают его естественные «орудия» — его органы. Человек, как правило, воздействует на природу не своими органами непосредственно, а через сложное и разнообразное применение специально обработанных им предметов природы — орудий труда. Этим и объясняется всё богатство его возможностей в использовании природы. Поэтому новые приёмы и способы человеческого поведения явились результатом нового, трудового отношения к среде обитания. И это новое, трудовое отношение к природе коренным, принципиальным образом отличалось от прежнего, зависимого, биологического приспособления, которое свойственно всем остальным животным.

Здесь ещё раз разоблачается вся подлость и весь вред поповско-эксплуататорской проповеди, в которой трудящимся внушалось и внушается, что человек может жить, «яко птички божии, не жать и не сеять». В этой проповеди, с одной стороны, попы внушают, что все материальные блага даёт бог, а не труд, а значит, те, у кого этих благ много, награждены и избраны богом и поэтому свержению и экспроприации они не подлежат. А с другой стороны, попы проводят в сознании трудящихся ту мысль, что «жить, как птички божии», не трудясь, люди вполне могут, но не все люди, а опять же избранные, на кого бог указал, т.е. капиталисты и попы, — те, кто не ждёт и не верит в манну небесную, а присваивает себе чужой труд и благоденствует на этом — за счёт бедствий и нищеты рабочих.

Древнейшие обезьяны и древнейшие люди

Из современных высших приматов две группы живут в Африке и две в Азии. В Африке живут шимпанзе (от западного побережья Центральной Африки, в бассейне рек Нигер и Конго, далее к востоку — до озера Виктория) и горилла (от устья реки Конго до Камеруна на западе и в районе озера Танганьика). Горилла обладает разорванным ареалом, что характерно для вымирающих видов.

В Азии, на островах Суматра и Борнео обитает другая крупная обезьяна — орангутанг, а на самом азиатском материке встречается несколько видов мелких человекообразных гиббонов.

Основную пищу современных человекообразных обезьян составляют сладкие и сочные стебли, ростки и плоды растений. Случаи употребления животной пищи у этих обезьян крайне редки.

Современное географическое распространение человекообразных обезьян явно указывает на их постепенное исчезновение. В период своего расцвета в третичном периоде эти животные жили почти во всей Европе, Африке, а также в южной, центральной и восточной частях Азии. Скелетные части ископаемых человекообразных обезьян найдены в Западной Европе, Африке, в районе Гималаев, в Китае и на Кавказе.

Древнейшим родоначальником человекообразных обезьян считается североафриканская обезьянка парапитек. Нижнюю челюсть этой обезьяны нашли в нижне-третичных отложениях в пустынной местности Египта, возле города Файюм. Несколько позже в той же местности жила ещё одна небольшая обезьяна размером с трёхмесячного ребёнка — проплиопитек. Её нижнюю челюсть нашли в 1911 г. Местность, в которой были найдены челюсти этих обезьян, пустынна, но в то время, когда там жили обезьяны, там шумели тропические леса.

В 1837 г. во Франции была найдена нижняя челюсть обезьяны, близкой к гиббонам. Этого ископаемого примата назвали плиопитек («более близкий обезьяне»).

Указанные ископаемые обезьяны были родоначальниками всех последующих человекообразных обезьян, как мелких (гиббоны), так и крупных — орангутангов, горилл и шимпанзе, а также тех человекообразных обезьян, которые перешли к двуногому хождению и стали родоначальниками людей. Палеонтологические находки позволили установить, что ископаемые человекообразные обезьяны появились где-то в середине третичного периода. Одни из них дали линию шимпанзе, другие дали линию гориллы, третьи — орангутангов и гиббонов, а от четвёртых произошла та группа крупных обезьян, из которой и выделилась человеческая ветвь.

Особенно ценные находки ископаемых обезьян были сделаны в Южной Африке. В 1924 г. здесь нашли часть черепа детёныша человекообразной обезьяны. Эту обезьяну назвали австралопитеком. В 1936 г. в пещере близ Штрекфонтейна (северо-восток современной ЮАР) были найдены остатки скелета крупной самки, близкой австралопитеку. Здесь же позднее нашли часть нижней челюсти молодой обезьяны, череп старого самца объёмом 600 см³ и дальний конец бедренной кости.

Это были обезьяны ростом около 120 см, они ходили на двух ногах и жили на открытой местности. Их назвали плезиантропами, т.е. «близкими человеку».

В 1938 г. там же, в Штрекфонтейне, была найдена часть черепа и кусок нижней челюсти другой человекообразной обезьяны. Её назвали парантропом, так как она, по-видимому, жила одновременно с древнейшими людьми.

Все эти находки ближайших родственников и современников древнейшего человека, питекантропа, или обезьяночеловека, дали возможность восстановить многие черты предков древнейших людей.

Что же помогли выяснить все эти находки? Эти находки показали, что уже древнейшие люди обладали прямой походкой, а это требовало совершенно другого, чем у высших четвероногих, прикрепления внутренних органов, иной формы позвоночника и грудной клетки, нового способа крепления черепа на позвоночнике и совсем иного устройства копчика и всего хвостового отдела. Прямохождение требовало, чтобы внутренности были защищены спереди от повреждений. Это достигалось расположением большого сальника в области желудка. Этот сальник должен был, как мягкий демпфер, защищать внутренние органы от толчков и ударов. Для поддержки всех внутренних органов потребовалась опора внизу в виде расширенных, словно чаша, тазовых костей. Также прямохождение было невозможно без мощного развития тех мышц, которые двигают ногами при ходьбе и поддерживают всё туловище.

Как же могли развиться все эти анатомические приспособления? Начальной предпосылкой для перехода наших предков к прямохождению было то обстоятельство, что некоторые породы человекообразных обезьян уже передвигались по деревьям в выпрямленном положении. Они руками хватались за верхние ветви, а ногами опирались на нижние. У более поздних человекообразных обезьян большое развитие получили нижние конечности, которые опирались на ветви и на землю, а верхние конечности стали служить лишь для поддержания тела.

Южноафриканские ископаемые обезьяны были двуногими существами, которые ходили по земле уже без поддержки рук. По осадочным породам выяснилось, что жили они не в лесу, а в ровной безлесной местности. Вполне можно предположить, что по мере изменения климата и исчезновения тропических лесов человекообразные обезьяны были вынуждены приспосабливаться к жизни в степи и равнине, где ходить и бегать уже нужно было в вертикальном положении.

Южноафриканские находки показали также, что двуногое прямое хождение было присуще не только людям. Эти находки подтвердили правильность гипотез Дарвина и Энгельса о том, что прямая походка появилась раньше начала трудовой деятельности и была одной из её предпосылок.

В связи с раскопками возникает и вопрос о прародине человека. Судя по находкам, мест зарождения человечества было несколько, но все они располагались в Евразии, а именно в Африке, восточной и юго-восточной Азии, в средней и восточной частях Европы. Что касается восточной Европы как места зарождения древнейшего человека, то это не должно смущать, поскольку в конце третичного периода климат и ландшафт в этой части Евразии были другими, в Днепре купались бегемоты, а на территории нынешней Киевской области шумели тропические джунгли.

Почему шимпанзе не превращаются в людей?

Этот вопрос часто задают, причём задают и наши молодые товарищи, и, так сказать, честные обыватели, которым этот вопрос совершенно не ясен, и мелкобуржуазные провокаторы, т.е. многочисленная добровольная агентура буржуазии и попов. Мол, если действительно так, что человек произошёл от обезьяны, а не сотворён богом, то почему же ныне живущие высшие приматы не превращаются в людей?

Частично ответ на этот вопрос дан выше. Но прежде чем говорить о превращении обезьян в людей, надо разобраться с превращением обезьян, живших на деревьях, в обезьян, утративших связь с деревьями и приобретавших (или уже получивших) двуногое хождение. Как уже говорилось, южноафриканские находки показали, что прямая походка появилась до возникновения целенаправленного труда, до сознательного изготовления орудий труда, которое надо считать признаком начала трудовой деятельности. Это означает также, что приобретение обезьяной способности прямого хождения на ногах без помощи рук надо считать важной предпосылкой появления трудовой деятельности, т.е. предпосылкой появления людей как таковых.

Всё это разом означает, что вопрос о том, почему современные обезьяны не превращаются в людей, должен быть изменён и трансформирован в другой вопрос: почему современные высшие приматы, которые являются лесными, древесными жителями, не начинают превращаться в жителей открытых мест, не начинают приобретать двуногого хождения?

Здесь надо сказать, что начальные шаги такого развития можно найти у африканских обезьян — у шимпанзе и горилл. Африканские шимпанзе и гориллы значительную часть жизни проводят вне деревьев, на земле, а гориллы даже большей частью живут не на деревьях. Но при всём этом у шимпанзе и горилл нет никаких шансов не только для превращения в людей, но и для приобретения прямой походки. Почему так? Потому, что этому препятствуют а) физико-географические условия и б) близость людей к местам обитания этих обезьян. Люди в своей производственной деятельности распахивают земли, удобные для земледелия, отвоёвывают себе у африканской природы всё большие пространства, которые по своим физико-географическим условиям могли бы быть пригодными для превращения лазающих обезьян в животных, ходящих на двух ногах.

Второй момент: для перехода лесных обезьян к жизни на равнине недостаточно исчезновения лесов. Безлесные места должны быть удобны для жизни и богаты пищей для крупных и плохо приспособленных к грубой пище обезьян. Таких мест в районах, примыкающих к местам обитания горилл и шимпанзе, нет.

Третий момент: превращение горилл или шимпанзе в двуногих животных с прямой походкой маловероятно, так как всякий значительный по своему размаху процесс биологического развития должен происходить на обширной территории, населённой большим количеством особей.

Переходу количественных показателей территории и обезьяньего «населения» в новое качество прямохождения препятствует то, что гориллы, например, — это вымирающий вид, который обладает типичным признаком всех вымирающих видов, а именно разорванной областью обитания. Количество особей шимпанзе и область их распространения также недостаточны для того, чтобы при прочих благоприятных условиях могло осуществиться появление нового вида человекообразных обезьян, имеющих прямую походку.

Таковы, в общих чертах, причины того, почему современные высшие обезьяны не превращаются в людей.

Способ питания

Большую роль в превращении двуногих человекообразных обезьян в древнейших людей сыграло изменение способа питания. Древесные человекообразные обезьяны, были, судя по всему, вегетарианцами. Это неудивительно, поскольку только тропический лес с его изобилием дикорастущих плодов мог обеспечить пищей таких крупных и сильных животных, как высшие обезьяны. В другой географической обстановке получить необходимое количество подобной пищи было нельзя. А между тем зубы человекообразных обезьян были рассчитаны только на плодово-ягодную и подобную пищу.

В то же время современные низшие обезьяны, живущие вне леса, например, павианы, питаются как растительной, так и животной пищей. В пустынных местностях Аравии и Африки в рацион павианов входят птицы, черепашьи и птичьи яйца, насекомые, мелкие грызуны и пресмыкающиеся, а также съедобные корни, плоды, листья и побеги растений.

В противоположность этим всеядным обезьянам, древнейшие люди были мясоедами и питались мясом крупных млекопитающих — антилоп, оленей, медведей и других животных. Это доказали раскопки в северном Китае в пещерах Чжоу-коу-тян, вблизи города Бейпин. Но самое главное, что показали эти раскопки, было в том, что эти древнейшие люди не могли освежевать и переработать добычу без применения орудий труда. Своими естественными орудиями — зубами, ногтями и пальцами они не могли достать мясо крупных животных из-под толстой шкуры, покрытой плотной шерстью. У людей не было когтей, их коренные зубы обладали и обладают плоской коронкой, а клыки едва выступают за общий зубной край. Очевидно, что такие зубы предназначены только для жевания.

Поэтому будет логично предположить, что первые случаи применения орудий труда — оббитых осколков твёрдых каменных пород (кремня, базальта и пр.) — были связаны с тем, что человекообразные обезьяны перешли от смешанной пищи к питанию, в основном, мясом крупной дичи. Эти оббитые осколки твёрдых минералов с острым режущим краем заменили им то, что у них отсутствовало, т.е. когти и зубы хищников, позволив, таким образом, резать шкуру, отделять её от туши, добираться до мяса и резать его.

В общем и целом трудовая деятельность в своих самых начальных формах была вызвана такими условиями существования обезьяньего стада, когда количество мелкой животной пищи оказалось недостаточным, но при этом в той области, где жило это стадо предков древнейших людей, появилось много крупной дичи. Для свежевания и разделки, например, случайно найденных трупов крупных животных настоятельно требовались простейшие каменные орудия труда типа коротких клинков с оббитым краем, с помощью которых уже можно было проколоть и надрезать жёсткую и прочную шкуру животного и, сняв её, добраться до мяса.

В переходе древнейших предков человека к мясному питанию есть ещё один очень важный момент. Образование видов животных и растений определяется их полной зависимостью от материальных условий существования. Накопление мелких, часто малозаметных количественных изменений в живом организме приводит к их переходу в крупные качественные изменения этого организма. Эти качественные изменения наступают в результате возникновения новых связей организмов определённого вида с организмами других видов и одновременно — с различными факторами неживой природы.

В видообразовании людей также происходило длительное накопление мелких количественных и малозаметных изменений, которые, накопившись, создавали предпосылку для быстрого перехода к новым отношениям. Такой резкий скачкообразный переход должен был произойти тогда, когда стадо обезьян, приступивших к сознательному изготовлению орудий труда, превратилось в первый человеческий коллектив: по внешнему виду это были двуногие обезьяны, но по своему отношению к природе это были уже древнейшие люди.

В последующем развитии людей также были скачкообразные переходы от одного типа и способа изготовления орудий труда и их использования к другим типам орудий, способам их изготовления и использования. Эти переходы вели затем к изменению биологических особенностей людей — соответственно новым отношениям людей к природе. Особенно значительным был качественный переход от древних людей к людям современного типа.

Что дал в этом отношении переход обезьян к питанию мясом крупной дичи? Он привёл к сплочению членов обезьяньего стада. До этого стадо «собиралось в кулак» в основном для отпора хищникам. Теперь же стало необходимо с величайшим риском для жизни и огромными усилиями добывать совершенно необычную пищу, что привело к сплочению членов коллектива в первичном трудовом процессе — в охоте за дичью и в разделке туши.

Поэтому именно в изменении способа питания и в изобретении первых орудий труда и сказалось новое отношение предков современного человека к природе. Не боженька в эдемском саду кинул природу к ногам «готового» человека, а древнейшие полулюди впервые заставили природу служить своим целям, приспособили её к себе, заменив отсутствующие хищные когти и зубы первоначальными орудиями труда.

Производство у древнейших людей

В наши дни известны три основных этапа доисторического развития людей — древнейшие, древние и новые люди. Остатки древнейшего из известных людей были найдены в 1891 г. на острове Ява голландским врачом Е. Дюбуа. Дюбуа назвал этого ископаемого человека питекантропом, что означает обезьяночеловек. Этим были подчёркнуты переходный характер древнейшего человека между современными людьми и ископаемыми человекообразными обезьянами, связь людей с обезьянами, происхождение их от ископаемых крупных обезьян. Дюбуа видел в самом питекантропе «недостающее звено» — переходную ступень от обезьяны к человеку.

Рис. Питекантроп.

Как уже говорилось, превращение человекообразных обезьян в древнейших людей произошло в конце третичного периода. В последующем развитии древнейшие люди превратились в древних людей, или неандертальцев. Это превращение сопровождалось повышением мощности скелета и мышц, а также увеличением остроты органов чувств.

Для справки: выше несколько раз употреблялось понятие «третичный период». Учитывая крайне низкую естественнонаучную подготовку наших молодых товарищей, надо уточнить хронологический порядок истории Земли.

История нашей планеты делится на пять эр: 1. Археозойскую; 2. Протерозойскую; 3. Палеозойскую (это эра древних животных, или просто древняя эра); 4. Мезозойскую (это средняя эра) и 5. Кайнозойскую (это новая эра).

Первые две эры длились в совокупности свыше миллиарда лет. Палеозойская эра длилась около 500 миллионов лет. Мезозойская эра длилась около 150 миллионов лет и Кайнозойская — около 60 миллионов лет.

Кайнозойская, или новая, эра делится на два неравных по продолжительности периода — третичный, длившийся примерно 59 миллионов лет, и четвертичный, который длился около 1 миллиона лет. На границе этих периодов, по всей видимости, и появились древнейшие люди.

В свою очередь, четвертичный период принято исторически делить на четыре ледниковых периода, во время которых наступали значительные понижения температуры в зоне умеренного климата, и на три межледниковые эпохи, во время которых климат снова становился более мягким и тёплым.

Для четырёх ледниковых периодов были установлены названия; 1. Гюнц; 2. Миндель; 3. Рисс и 4. Вюрм. Межледниковые эпохи получили соответствующие названия: 1-я — Гюнц-Миндельская; 2-я — Миндель-Рисская; 3-я — Рисс-Вюрмская.

Многие геологи-материалисты склонялись и склоняются к тому мнению, что особенно глубокий отпечаток на животный и растительный мир Европы наложило предпоследнее, Рисское, оледенение. До начала этого периода Европа была населена растениями и животными жаркого климата, в то время как после окончания Рисского периода, т.е. в последующую межледниковую эпоху, в Европе появились животные и растения, типичные для умеренного и умеренно-континентального поясов. При этом часть четвертичного периода, которая предшествовала Рисскому оледенению, была гораздо длиннее, чем последующая часть этого периода, — от Рисса до наших дней.

Как говорилось в начале реферата, в 1856 г. в пещере Неандерталя, возле Дюссельдорфа, были найдены части скелета первобытного человека. Эта находка обратила на себя пристальное внимание учёных, хотя и не была первой находкой такого рода. Тщательное обследование этих костей, а также повторное обследование черепа первобытного человека, найденного в 1849 г. возле Гибралтара, позволило установить, что древние люди жили в середине четвертичного периода. Это означало, что превращение древних людей в людей современного типа произошло к концу третьего (Рисского) ледникового периода. От этого момента до наших дней прошло около 100 000 лет.

Помимо находок костей в Европе и юго-восточной Азии, важнейшей находкой были упомянутые выше  кости, найденные у станции Чжоу-коу-тян. Там был обнаружен коренной зуб ребёнка, а затем два черепа ископаемого человека. Этот древний человек был назван синантропом, или «китайским человеком». Всего до 1938 г. на этом месте вблизи Бейпина были найдены остатки 10-ти черепов, 11-ти нижних челюстей, 63 зуба, куски бедренных и плечевых костей и т.п. Вместе с костями были найдены следы деятельности ископаемых людей: зола, обожжённые ветки и кости, тысячи обломков камня, из которых делались каменные орудия, несколько десятков самих орудий труда, в основном в виде скребков и острых пластин.

Находки у Чжоу-коу-тян ясно показывали, что синантропы изготавливали орудия труда не только из камня, но также и из костей убитых ими животных. Рядом с этими пещерами была обнаружена целая первобытная мастерская по изготовлению каменных орудий с несколькими десятками каменных клинков с оббитыми краями. По всей видимости, синантропы широко пользовались отщепами твёрдых каменных пород (известняком, кварцитом, диабазом, гранитом, горным хрусталём), на которых они грубо оббивали и затачивали один из краёв. Надо также отметить, что остатки клыков синантропов уже не выступали за общий ряд зубов.

Таким образом, история становления человека восстанавливается не только на основании изучения костей первобытных людей. Главным моментом здесь выступают следы трудовой деятельности человека. Это очень важно, так как особый характер отношений человека к природе подтверждается именно тем, что крупнейшие сдвиги в образе жизни, в трудовой деятельности людей сопровождались сравнительно небольшими изменениями внешнего вида и строения древнейших и древних людей.

Что же, в таком случае, было основным орудием труда у поздних древнейших и очень ранних древних людей? Таким орудием было ручное рубило, или «шелльский топор» (название произошло от французского городка Шелль, что к востоку от Парижа. Там были найдены в большом количестве каменные орудия труда первобытных людей). Это крупное каменное орудие, которое изготовлялось чаще всего из массивного гранитного куска. На одном конце оно заострено, а с боков грубо оббито. Этому ручному рубилу придавали форму персиковой или миндальной косточки — для удобства держания в руке. Помимо ручного рубила, люди шелльской эпохи пользовались теми плоскими осколками кремня, которые получались при изготовлении рубила из большого куска.

Но неподалёку от устья реки Соммы, возле городка Сен-Ашель (северо-восток Франции) глубже слоя с орудиями шелльского типа был найден другой слой с дошелльскими орудиями труда, которые представляли собой кремневые осколки и отщепы с грубо оббитым рабочим краем.

Это означало, что шелльское ручное рубило было не первым каменным орудием, а очередной фазой в развитии орудий, когда люди додумались пользоваться твёрдым ядром кремневого булыжника в качестве более совершенного орудия труда.

В дальнейшем у древних людей орудия, изготовленные из ядра булыжника, становятся всё мельче: ручное неуклюжее рубило заменяется более изящным и удобным остроконечником. Из крупных отколотых пластин камня изготавливается другое характерное для древних людей орудие — скребло. В ещё более поздней стадии люди начали широко применять сколотые плоские каменные пластины, которые применялись и как скребло, и как примитивный нож, однако в позднем каменном веке, т.е. в неолите, снова вернулись к использованию твёрдых ядер кремня (так называемых «желваков») для изготовления полированных каменных топоров на ручке. По описаниям Н.Н. Миклухо-Маклая известно, что полированный каменный топор с рабочей частью из желвака даже в XIX веке нашей эры был основным орудием при изготовлении построек и лодок у папуасов Новой Гвинеи. Папуасы сохранили древнюю технологию изготовления шлифованных каменных орудий.

Таким образом, если взять в целом всю историю появления и развития каменных орудий труда, то можно увидеть спиральный ход «каменной индустрии»: от случайных отщепов с грубо оббитым рабочим краем люди переходят к использованию твёрдого каменного желвака, при этом отщепы переходят на второстепенные роли. Позднее снова наступает время острых отщепов, но на этот раз они усиленно используются уже вместе с тяжёлым полированным топором из желвака. У первобытных орудий труда наступает своего рода «разделение труда» — по характеру и условиям конкретной работы.

Наверняка подобное спиральное развитие форм и способов существовало и на древней охоте. Сама охота на крупных животных, сыгравшая огромную роль в процессе очеловечивания обезьяны, позднее могла — в зависимости от природных условий — на время уступить своё место собирательству животной и растительной пищи. Однако затем снова наступал возврат к охоте на крупную дичь.

Главным предметом охоты древних людей на территории Европы были бизоны, мамонты, пещерный медведь и другие крупные животные. Охотиться на этих животных в одиночку или небольшой группой из 3–4 человек было опасно и неэффективно. Требовалось изменение самих форм охоты. Это изменение прямо повлияло на общественные отношения людей. В первичной стадии охоты у древнейших людей не было более-менее высокой общественной организации, поэтому охота древнейших людей на крупных животных была успешной там, где было огромное количество этих животных. Дичи было так много, что загнать и убить молодое животное не представляло для древнейших людей особого труда.

Такое предположение подтверждалось обилием костей животных на местах стоянок синантропов.

Но расселяясь в новые места, либо перебив большую часть дичи в старых районах обитания, люди оказывались в трудных условиях. Еды становилось меньше, да и климат был суровее. Тогда людям приходилось более активно и изобретательно бороться с природой. Так, за какой-нибудь горной козой охотились сразу и люди и леопарды. Поэтому уже было мало убить козу; людям нужно было суметь отстоять свою добычу от покушения крупных хищников.

С другой стороны, в местах с суровым климатом люди могли жить только в пещерах. Но в пещерах жили медведи и другие опасные хищники. Это означало, что древнейшие люди были вынуждены буквально воевать с дикими зверями, но уже не за пищу, а за жильё. Но и это не всё. Холод в новых северных районах расселения заставил людей кутаться в звериные шкуры. Но чтобы одеться в шкуру, надо было основательно потрудиться. Было необходимо не только «завалить» сильного зверя, но и осторожно, не повредив, снять с него шкуру, очистить её от мездры — белой лёгкой соединительной ткани, которая при высыхании стягивает шкуру и делает её непригодной для изготовления одежды. Наконец, нужно было как-то раскроить и сшить куски этой шкуры, хотя бы нитками, изготовленными из сухожилий убитого зверя или из растительных волокон.

Сделать всё это грубыми и предельно простыми орудиями труда невозможно. Поэтому чтобы выжить в суровом континентальном климате, чтобы победить хищников, добыть себе еду, одежду и жильё, люди должны были научиться изготовлению самых разных орудий, от тяжёлых топоров и рубил до иголок. Так борьба с дикими животными изощряла ум человека, а труд делал руки более сильными и ловкими, развивая при этом мозг.

Однако на начальном этапе своего развития неандертальцы добывали себе пищу, в основном, сходясь с дичью лицом к лицу. В горных районах они загоняли стада дичи в ущелья, и когда десятки или сотни оленей или горных коз ломали себе ноги или погибали, сорвавшись со скал, первобытные люди добивали животных, собирали свежие трупы и устраивали себе пир.

Во время оледенения неандертальцам пришлось перекочевать к югу, где они попали в широкую зону степей. Здесь добыть себе мясо прежним способом загона к обрыву или ущелью было невозможно. Дикую лошадь или степную антилопу было не догнать на неуклюжих и медленных человеческих ногах.

В этих условиях понадобилась лучшая организация охоты — уже не простое нападение группой на животное, а устройство и организация засады или загона. Для охоты в степи на скоростную дичь пришлось отказаться от каменных топоров и палиц и заменить их новым орудием — дротиками и копьями. Это говорило о том, что относительно лёгкая охота в горах осталась в прошлом, и человеку пришлось перейти сложным облавам на степных животных, для чего понадобились согласованные действия сотен людей — загонщиков и метателей.

Но далеко и метко бросить тяжёлое копьё мог только очень ловкий человек с сильным телом и зоркими глазами. А изготовить это копьё, т.е. изготовить острый наконечник, древко и соединить их в единое целое, мог только человек, чьи руки и мозг уже были приспособлены к выполнению относительно тонкой и сложной работы. В свою очередь, для того, чтобы выследить добычу, перехитрить её, расставить загонщиков и охотников так, чтобы чуткие звери не почуяли приближения опасности, — для всего этого был нужен изощрённый ум, опыт, навыки и организаторские способности, т.е., те качества, которые делают человека способным к труду.

Все эти задачи уже не могли быть разрешены неандертальцами. Как задолго до неандертальцев новые потребности жизни и новые условия труда изменили питекантропов и превратили их в неандертальцев, так и теперь необходимость изготовления и применения новых орудий, необходимость применения новых способов охоты преобразили самих неандертальцев.

Окончание

Подготовил Ф. Узбоев