Как начались выборы в ДНР

О поддержке буржуазной демократии. Наш читатель спрашивает, зачем рабочим было бы голосовать за демократические буржуазные партии? С 1903 г. у рабочих была своя партия, однако им был необходим союз с крестьянством, с мелкой буржуазией против царского правительства. Ибо другого союзника, кроме широких масс мелких хозяев, угнетённых царём и капиталом, у пролетариата не было. Победить правительство силами одного только рабочего класса, бросив в бой его партию, было нельзя. Это означало бы, что в стороне от революционной борьбы останутся широчайшие массы народа, а партия будет обречена на гибель в неравном бою.

Сегодня пролетариат и полупролетариат стал подавляющей частью общества, доходящей до 80 — 85%. Большинство этих масс не является в экономическом смысле мелкой буржуазией. Классовое положение этих масс — пролетарское и полупролетарское, а вот сознание — «крестьянское», мелкобуржуазное. Эти мелкобуржуазные — в страшную силу привычек, традиций, предрассудков и суеверий капиталистического общества — массы и есть угнетённые капиталом рабочие и трудящиеся, и кроме них в России нет других революционных сил. Только на эти широчайшие миллионы народа может опираться, черпать из них кадры и силы, воспитывать, вести за собой новая рабочая партия большевиков.

В том и состоит смысл всенародного антифашистского фронта, что его задачей является не социалистическая революция сразу, а буржуазно-демократическая, когда в политику вовлекутся эти десятки миллионов народа, а олигархия будет сброшена от власти и лишена собственности. На этой базе может быть создан новый тип государства — народная республика, где власть принадлежит вооружённому народу, а ведущей силой общества будет блок трудящихся классов и слоёв населения (рабочий класс, полупролетариат, мелкая буржуазия, мелкие служащие, рядовая армия, трудовая интеллигенция, студенчество) во главе с рабочим классом. Если этот блок проведёт национализацию крупной промышленности, транспорта, земли и банков, это будет означать создание государственной (ещё не социалистической — для неё нужна диктатура пролетариата) общенародной собственности. Это означало бы, что массы экономически избавили бы себя от империалистической кабалы и ликвидировали у себя класс империалистической буржуазии — финансовую олигархию.

Власть может перейти не сразу к рабочему классу, а сперва к вооружённому народу в лице его широких демократических органов, партий, Советов, Временного правительства или чего-то подобного им. Неизбежно, что эти органы какое-то время будут мелкобуржуазными. Но только упорная борьба рабочего класса за эти органы, возможная лишь на базе самой широкой демократии, завоевание большевистской партией этих органов на базе агитации и пропаганды, на базе изживания массами своих ошибок и заблуждений на собственном опыте, — только этот путь может обеспечить органы власти за рабочим классом. Нельзя взять и выгнать из Советов мелкобуржуазные партии, пока их поддерживают массы. Поэтому не только политическая борьба с этими партиями, но возможны и временные союзы рабочего класса с ними. Нельзя свергнуть сами мелкобуржуазные массы. Только борьба рабочего класса за власть и за эти массы может показать всем, что мелкобуржуазные партии — революционные лишь временно, лишь до той поры, пока не встал вопрос о диктатуре пролетариата, о ликвидации эксплуатации и частной собственности. А коренные, действительные интересы всех трудящихся выражает только одна, до конца революционная, новая партия большевиков.

Поддержка рабочим классом партий мелкой и средней буржуазии, которая экономически заинтересована в демократии и свободах, нужна и тогда, когда своей партии у рабочих ещё нет, когда она ещё не сложилась. Но если стала возможна победа этих партий над фашистскими партиями, то на известное время это даёт рабочему классу возможность быстрее и лучше организоваться, создать свои боевые организации: политические, союзные, военные, организовать свою прессу, наладить связи и т. п., не рискуя тем, что эти органы будут немедленно разгромлены полицией. Другое дело, что в условиях фашистской диктатуры, когда на правительство ещё не обрушились удары народного движения, открытое появление демократических партий маловероятно. Это означало бы, что мелкая и средняя буржуазия усилилась до того, что готова претендовать на власть, отодвинув от неё финансовый капитал. Но мелкая буржуазия не самостоятельный класс, она может бороться в революции, но по своему экономическому положению она боится брать на себя власть и удержать её не способна. Поэтому либо она союзник пролетариата, идущий в бой под его руководством, либо инструмент борьбы групп финансового капитала за власть. Последнее происходит тогда, когда какая-то группа финансового капитала, претендующая на государственный аппарат, сумела заручиться поддержкой широких масс народа и ведёт их в бой за свои цели. Но главное в том, что даже это отражало бы готовность самих мелкобуржуазных масс взять оружие и идти на гражданскую войну с правительством. Такие случаи в истории были (война в Испании против Наполеона, Мексиканская революция, гражданская война в Испании 1936–39 гг.), хотя без руководства со стороны рабочего класса массы терпели поражение. Нельзя забывать того, что судьба демократии решается на улицах, а не на выборах. И кто — передовой класс или реакция — будет драться злее, кто будет меньше жалеть себя, кто будет действовать с крайним мужеством и решительностью, тот и победит.

Буржуазная демократия есть инструмент, а не цель для пролетариата. Ему важна тактическая сторона дела, время и возможности, которые может предоставить победа демократических партий для организации и самостоятельного выхода пролетариата на арену борьбы за власть. Если такие возможности могут быть получены с победой буржуазно-демократических партий, то пролетариат должен поддержать эти партии, если своих сил ещё мало. Если у пролетариата нет сил и возможностей использовать демократическую обстановку для собственной организации и политической борьбы, если пролетариат продолжает спать, тогда не стоит удивляться, что победившие демократические партии очень быстро станут фашистскими или будут разгромлены фашизмом.

Есть мнение, что рабочим нужно идти на выборы в условиях фашистской диктатуры, так как это каким-то образом помогает организации масс. Это действительно было так, например, в фашистской Италии, гитлеровской Германии, в Чили. Но там у пролетариата и мелкой буржуазии города уже были свои антифашистские партии и организации, полулегальные или нелегальные, которые использовали фашистские выборы для агитации, организации масс, продвижения своих людей в фашистские выборные органы и т. п. Коммунисты и социал-демократы использовали фашистские сборища и учреждения как места партийной работы, а массы получали руководство, знали, за кого голосовать, приучались быстро собираться и действовать сообща. В таких обстоятельствах рабочим нужно было идти на некоторые из таких сборищ. Есть ли сейчас у трудящихся такие обстоятельства в лице руководящих партий и организаций? Нет. Надежды, что массы сами «автоматически» организуются в ходе избирательной кампании, есть глупость.

Насколько важна буржуазная демократия для трудящихся, показывает начало выборов в ДНР. В субботу, 02.09.2023 г., по домам начали ходить группы «выборщиков» с урнами, как правило, 2-3 женщины и полицейский. На выборных плакатах было сказано, что голосование раньше срока будет проведено только в отдалённых и труднодоступных местах ДНР. Но «выборщики» стучали в дома в центре Макеевки, в центральных частях Куйбышевского и Кировского районов Донецка и пр. Эти части отдалёнными или труднодоступными назвать нельзя. Зачем было ходить по домам? Властям нужны подписные листы на выдачу бюллетеней. Их власть рассчитывает предъявлять народу как «доказательство» того, что а) он сам выбрал себе фашистские порядки и теперь не имеет права против них выступать, б) что нынешняя власть имеет поддержку в народе. Расчёт фашистов простой. Большинство граждан голосовать не собиралось и просто не пошло бы на участки. В результате правительству пришлось бы самому подписывать ведомости о выдаче бюллетеней. Примерно так бы и было в условиях широкой буржуазной демократии, если трудящиеся знают, что голосовать им не за кого. Но фашизм тем и отличается от демократии, что не убеждает, а принуждает, стремится сделать всех трудящихся подельниками по преступлениям и «соавторами» собственного рабства. Когда «выборщики» приходят на дом, происходит принуждение к голосованию, ибо далеко не все граждане имеют мужество открыто отказаться от участия в «выборах», а «выборщикам» приказано давить на людей («гражданский долг», отечество, тяжёлое время, военное положение и т. п.). Трудящиеся теряются, вынуждены брать бюллетень, опасаясь, чтобы власти не внесли их в «чёрный список» агентов Украины, «недовольных», «нелояльных» к новым порядкам, чтобы за это не лишиться работы, места на рынке, куска хлеба. В итоге людям всучивали бюллетени, получая роспись, хотя закон категорически запрещает принуждение к участию или неучастию в выборах. Но фашистам законы не писаны, а граждане их не знают. Важно и то, что граждане оставались один на один с «выборщиками», поскольку голосование действительно было «тайным», т. е. шло тайком, с полным разобщением избирателей, «по норам», без какого-никакого собрания народа. Каждый в «норе» оказался за себя, в одиночку против правительства. На страх и невежество запуганных людей была рассчитана эта фашистская политика принуждения к выборам.

Но нашлись люди, которые отказались голосовать, заявив, что если они сочтут нужным, то пойдут на участки открыто, вместе с другими людьми. «Выборщики», как и все фашисты, разводили демагогию насчёт гражданского долга, но сознательные граждане их не слушали, ибо самая правильная тактика в разговорах с фашистами — не слушать их, а гнуть им в лицо своё, что 1) закон запрещает принуждение к выборам, 2) голосовать или нет — это дело только гражданской свободы, 3) знают ли «выборщики» конституцию и законы, и если знают, то признают ли? 4) если в ДНР не демократическая республика, как написано в конституции, а фашистская диктатура, то пусть «выборщики» официально об этом скажут. «Выборщики», поскольку аргументы у фашистов всегда убогие, а спора они боятся, переходили к запугиванию, на что сознательные граждане по второму кругу повторяли им пункты 1) — 4). Иногда приходилось повторять их по 3 раза, только после этого «выборщики» уходили, не солоно хлебавши и не получив повода обвинить гражданина в том, что он «угрожает» им (фашисты любят такие провокации).

Многие граждане выбрали пассивный метод ухода от фашистских выборов. Увидев «выборщиков», эти граждане не открывали дверь или уходили из дома «по срочному делу», чтобы выборщики» поцеловали дверь.

Эти случаи показывают, что фашизму не удалось и не удастся запугать всех трудящихся, что база для антифашистского сопротивления в ДНР имеется. Нельзя угадать, какие формы примет это сопротивление, поскольку здесь смешались недовольство новыми порядками, условиями труда, наивные мечты о возврате в ту Украину, что была до 2014 года, недовольство обстрелами, уничтожением дач, присутствием армии, трудностями для мелкого бизнеса, разрушением городов, дороговизной (бензин дороже, чем в Москве), вынужденным переселением и безработицей, запретами на привычные свободы, разобщением с украинским народом, презрением «россиян» и «евроукраинцев» к местному населению и его обычаям.

Классовая борьба не исчезла. Трудно сказать, есть ли база для национально-освободительной войны против российского правительства, но элементы такой базы в наличии имеются. При известных условиях, которые создаёт российский и западный империализм, классовая борьба рабочих может тесно переплестись с национально-освободительной, антиимпериалистической, по сути, борьбой за воссоединение украинского народа и одновременное изгнание российского империализма из Донбасса, Запорожской и Херсонской областей и западного империализма из остальной Украины. При этом объединение трудящихся России и Украины не может идти в порядке пустых разговоров о братстве славянских народов, какового при империализме нет. Новое объединение народов возможно поэтому только на базе гражданской войны против обоих фашистских правительств, ликвидации империалистической войны, т. е. широкого демократического движения, руководящую роль в котором должно играть революционное рабочее движение в лице общей для пролетариата наших стран большевистской партии.

О запретах и фашистских добровольцах

«Как чёрные тучи над нами нависли.
Запреты на книги, на речи, на мысли.
Запретны поэты, запретны куплеты,
Зато что ни день издаются запреты.»

Это куплет песни дона Сезара де Базана из одноимённого фильма. Очень точно показана суть нынешнего фашизма, которую многие трудящиеся «не видят» из-за привычки к постоянным и всё новым запретам правительства. Буржуазия в мелкий шаг, но упорно наступает на права и свободы граждан, медленно затягивая удавку на шее народа. При этом главное в нынешнем фашизме — это не физический террор. На него у буржуазии уже не хватает мощи из-за того, что подавляющая часть населения — пролетариат или пролетаризируется. Главная сила фашизма сегодня — запугивание и обман, тотальная деморализация и одурачивание масс с применением самых современных научно-технических средств. Для этого фашизм действует «под чужим флагом», перекрашивается под демократию, социализм в «особой форме», в «национальном варианте», в виде «улучшенного социализма» и т. д. Поэтому было бы ошибкой понимать нынешний фашизм только как физической террор. Опорой, корнем фашистского запугивания и обмана является оппортунизм — агенты фашизма в рядах пролетариата и трудящихся.

В ДНР исторически сложилось так, что «казацкой вольницы» до сентября 2022 г. было несколько больше, чем в России. Запреты и ограничения, привычные для трудящихся РФ, воспринимаются здесь болезненно, как покушения на устои. И потому ещё, что жить в России многие обыватели не хотят, боятся её жестоких порядков, считают её правительство временным злом, чужим и пришлым, которое превратило ДНР в колонию, а её жителей в заложников войны. В развёртывании широкомасштабной войны и её бедствиях многие обыватели винят Россию, поскольку хозяином положения в Донбассе и на войне в целом они видят российское правительство, а не украинское, которое есть всего лишь фашистская марионетка Запада. Эти трудящиеся жестоко обманулись в ожиданиях, что вхождение в РФ принесёт обывателям в ДНР спокойствие, мир и благополучие. Тем не менее, они уверены, что Россия вполне может быстро и легко свернуть войну, «принудив» к миру НАТО и украинскую власть. Но правительство РФ не делает этого, так как «почему-то» заинтересовано в долгой, изнурительной для народа войне. Поэтому более-менее сознательные граждане за истекший год пришли к выводу, что мечтать о демократической Украине «а-ля Янукович» уже нечего, а в статусе «самостоятельной» ДНР, до разворота войны, им жилось всё-таки лучше и свободнее, чем сейчас. По крайней мере, силой на войну никто не гнал.

При этом фашизм должен был породить и действительно породил себе агентов среди трудящихся республики. Так как фашистская диктатура держится не столько на терроре, сколько на страхе масс перед ним, роль добровольных помощников в том, чтобы разносить страх и ложь по умам народа. Очередной запрет или ущемление прав эти обыватели сообщают окружающим, но делают это так, что в людях усиливается страх и отчаяние вместо того, чтобы накапливалась ненависть к правительству и его запретам. Эти же помощники практически бегут впереди запрета, показывая вредный пример остальным. Запрет или приказ вышел, но ещё не начались репрессии за его нарушение, ещё не ясно, будут ли они, или трудящихся фашизм берёт на испуг, но помощники уже спешат этот запрет или приказ выполнять. А ведь требуется как раз обратное — явный и скрытый, активный и пассивный массовый саботаж фашистских приказов. Граждане должны отстаивать до последнего каждую самую мелкую свободу или право. Для этого часто не требуется большого мужества, нужны здравый опыт жизни, выдержка, некоторая политическая грамотность, хитрость, желание обвести фашистов вокруг пальца, отстоять своё. Для начала хватит.

Чтобы идти дальше, нужны организации. В нынешних условиях все действительные антифашистские организации будут какое-то время нелегальными, в самых разных формах и оболочках. Но их влияние на трудящиеся массы будет только расти, ибо на боевые организации трудящихся и органы Сопротивления растёт исторический «спрос». И чем сильнее будет влияние подпольных организаций, тем сильнее ими заинтересуется полиция. Но чем сильнее она интересуется, тем изощрённее должны стать и станут эти новые органы рабочей борьбы и сопротивления, тем выше будет поднята конспирация и революционный профессионализм борцов. Глупости, что таких людей сейчас нет. Они есть.

Эти революционеры должны поставить перед рабочими очевидный вопрос: почему буржуазия так отчаянно борется с трудящимися за сохранение власти в своих руках? Потому что власть, сила угнетательского государства — единственный залог господства этих 2-3% населения над остальным обществом, гарантия исключительных привилегий буржуазии, возможности паразитически присваивать себе труд всего общества и пользоваться всеми материальными и культурными богатствами его. Но тогда почему пролетариат и угнетённые трудящиеся не должны жаждать власти и не бороться за неё, не щадя себя? Ведь только завоевание власти может дать всем трудящимся свободу, все материальные и культурные богатства, созданные их собственным трудом. Очевидно, что борьба только за кусок хлеба, лучшие условия найма давно стала недостаточной, ибо экономическая борьба не затрагивает ещё главных интересов рабочего класса, не является полноценной классовой борьбой. Только дело борьбы за власть обещает трудящимся свободу и человеческую жизнь. Это дело должно сегодня стать для тысяч и тысяч рабочих главным, самым желанным, самым необходимым для жизни делом.

И. Белый, А. Файзалиев.