Рылеев, Пестель, Герцен, Чернышевский, Софья Перовская, Владимир Ульянов-Ленин… Интеллигенты-революционеры. Интеллигенты, посвятившие себя народу. Все они вышли из привилегированного класса. Все они волею судьбы имели доступ к образованию и культуре, которых были лишены широкие народные массы.
И все они считали себя в долгу перед народом. Они считали, что для каждого честного интеллигента есть только одна дорога – дорога народного служения. Все силы и знания отдать народу, принести ему все жертвы — вот долг честного интеллигента. Этим убеждениям они остались верны до конца.
Борьба за свободу и счастье народа стала их главным, единственным делом. Этой борьбе они отдали свою жизнь без остатка.
Как разительно отличаются от этих идеалов принципы сегодняшней буржуазной интеллигенции! Подавляющее большинство сегодняшних российских интеллигентов наглухо погрязло в обывательщине. Те из них, кто хорошо устроился, имеют престиж и достаток – всем довольны и ничего больше не желают. Те, кто обделен — возмущаются и плачутся. Но плачутся они только о себе, о том, что им мало платят и недостаточно ценят. До народа им нет дела. Дай им карьеру их удачливых коллег – и они успокоятся.
Интересы нашей интеллигенции полностью обывательские, эгоистические, сводятся к собственному благополучию, достатку и престижу. Тем не менее она претендует на то, чтобы быть духовным вождем нации, «элитой», и так далее.
Благодаря этим чертам – эгоизму и непомерным претензиям – российская интеллигенция и сыграла такую подлую роль в перестройку, идеологически поддержала буржуазную контрреволюцию.
При Сталине, когда рабочий класс был полным и безоговорочным хозяином страны – она верно служила пролетариату, славила его и воспевала.
После, с приходом Хрущева, положение меняется. Хрущевская клика отменила диктатуру пролетариата и провозгласила «общенародное государство» (которого не может быть в природе). По привычке говорят «государство трудящихся», но трудящиеся уже отстранены от власти.
И интеллигенция чувствует это.
Теперь она презирает трудовой народ и насмехается над ним – пока еще тайно, шепотком. Она цедит сквозь зубы насмешки в адрес «работяг» и «колхозников», и иронизирует над кухарками, которые норовят управлять государством.
При этом интеллигенция ноет и жалуется.
Ее не ценят, не понимают, не берегут, не создают условий, не помогают, не идут навстречу. И вообще – кругом одно хамство и бескультурье, одни дикари и невежи, и она, тонкая и возвышенная, осуждена задыхаться в такой атмосфере.
Так в чем дело? Отчего это хроническое, кляузное нытье? Отчего интеллигенция злобствовала и унижала трудящихся? Чего она хотела?
Ответ такой – интеллигенция хотела сменить хозяина.
К тому времени уже сформировался обособленный от народа, привилегированный слой – партийные функционеры, чиновники, управленцы. Нарождался класс советской буржуазии, тесно связанный с этим слоем, а местами состоящий из него – «теневики» и «цеховики».
Интеллигенция всеми силами души рвалась сблизиться с этим слоем, льнула к нему, крутилась около него, заискивала перед ним. Унижая рабочий класс, она угождала своему новому хозяину, ласкала его барскую спесь, помогала ему чувствовать себя «элитой». Она заранее отрабатывала себе будущие подачки, выслуживала себе будущие милости.
С восемьдесят пятого года интеллигенция ОТКРЫТО переходит на сторону буржуазии. Она проявляет к рабочему классу уже не насмешку, не пренебрежение – а бешенную злобу и ненависть. Она брызгает слюной, шипит о «скотах» и «хамах», об «азиатских рожах», которые «растоптали культуру». Она открыто мечтает о таком порядке, при котором «скоты», «хамы», «быдло» — будут знать свое место, а править будет «элита», «аристократия», «цвет нации».
Если раньше интеллигенция скулила и ныла, что ее не ценят, то теперь она рвет на себе рубаху и закатывает истерики – ее, такую тонкую и благородную, заставили служить «этим хамам», ее столько лет держали в рабстве у «этих скотов»!
К этому времени контреволюционный класс — новая советская буржуазия – окончательно окреп и готовится к взятию власти, к буржуазной контрреволюции. И интеллигенция открыто показывает, на чьей она стороне, кому она хочет служить, кому она УЖЕ СЛУЖИТ. Отсюда понятна та бешеная ненависть, с которой она издевалась над рабочим классом. Она старалась для новых хозяев. Дворняжка тоже старается, надеясь, что чем громче лает, тем жирнее кусок ей кинут.
Почему же интеллигенция не хотела больше служить рабочему классу? Почему служба новому хозяину – буржуазии – казалась ей заманчивей и желанней?
Тут опять только один ответ – потому что интеллигенция стремилась к паразитическому образу жизни, и надеялась, что новый хозяин позволит ей вести такой образ жизни.
Она мечтала жить так, чтобы ей все позволяли и ничего с нее не спрашивали.
При советской власти она была обласкана достаточно (и даже больше, чем достаточно). Поэты, писатели, певцы и артисты у нас пользовались всенародной любовью и признанием. Но интеллигенция, уже избалованная, принимала народную любовь не с благодарностью, как награду, которую надо оправдать. Она принимала ее как должное. И даже считала, что получает мало.
А когда ей напоминали, что она должна служить народу, она оскорблялась. Она считала, что никому ничего не должна, наоборот – это ей все должны. Почему? А потому что она – интеллигенция, такая тонкая, возвышенная, духовная, с такими нежнейшими и сложнейшими чувствами. И поэтому ею должны восхищаться, рукоплескать, потакать всем капризам, все позволять и ничего не требовать. «Меня обязаны накормить, одеть, все мне подать – а я ничем не обязан тем, кто меня кормит и одевает, я могу делать, что заблагорассудится».
Позднесоветская интеллигенция надеялась, что новый хозяин – буржуазия — даст ей возможность жить так, как ей хотелось, иметь все и не давать ничего. Поэтому-то она так рьяно бросилась угождать ему, так бешено чернила трудовой народ.
Нынешняя буржуазная интеллигенция живет по тем же «заветам». Она погрязла в обывательском эгоизме и самодовольстве. Она тоже слышать не желает о каком-то своем долге перед народом. Ее оскорбляет даже мысль, что она кому-то что-то должна.
Имена интеллигентов-революционеров, которые отдавали за народ жизнь, ей ненавистны до судорог. Она захлебывается ядом при их упоминании, и грязно и подло клевещет.
В этом нет ничего удивительного. Ей – прихлебателю и приспособленцу — ненавистна память борцов и героев.
Но откуда этот убежденный паразитизм интеллигенции?
Оттого, что она всегда чрезвычайно высоко оценивала свою роль в обществе – свой умственный, интеллектуальный труд, работу по созданию духовных ценностей. И при этом не понимала и не хотела понимать, что она полностью зависима от людей, которые создают МАТЕРИАЛЬНЫЕ блага. Что этим людям она обязана всем, в том числе и возможностью заниматься умственным трудом.
И теперь наш русский интеллигент рассуждает так же. Он живет трудом рабочих людей и не замечает этого. Ему не приходит в голову, что на нем лежит какой-то долг перед ними. Нет, он – центр вселенной. Он – создатель духовных ценностей. Его труд единственно важен, а те, кто работает и дает ему все нужное для жизни – всего лишь «обслуга», до которой ему нет дела или которую он презирает. Ведь он – элита, он – избранный. Он имеет право презирать этих людей, которые работают на фабриках и заводах, чтобы он мог получать все необходимое.
Интеллигент, живущий для народа, прекрасен и заслуживает восхищения. Интеллигент, считающий, что народ живет для него, вызывает только презрение.
Как отвратительна такая высокомерная тварь! Как бы хотелось разъяснить ему его ничтожество и самодовольство!
Вот что ему можно сказать:
— Ты ставишь свой труд чрезвычайно высоко. Ты считаешь его великим благодеянием для общества. А ты спроси себя – кто дал тебе возможность заниматься твоим «духовным» трудом?
Труд-то духовный, но воплощается он через материю. Пускай ты гениальный писатель, но без чернил и бумаги книгу ты не напишешь. А кто сделал бумагу? Рабочий. Кто произвел чернила? Рабочий. Ты говоришь, что бумага и ручка тебе не нужны, что ты работаешь на компьютере? Хорошо, но компьютеры тоже не падают с неба. Произвести компьютер в тысячу раз сложнее, чем ручку, и значит, в тысячу раз больше рабочих трудились, чтобы создать необходимую тебе вещь. И все до последнего винтика, все до последнего проводочка в твоем компьютере сделано их руками. А скажи, чего стоит твой компьютер, если нет электричества? Если бы тысячи людей не строили плотины, не добывали руду, не отливали металл для турбин, не работали на ТЭЦ, не вкапывали опоры для столбов, не дежурили на подстанциях? Ведь электрик, которого ты вызываешь, когда у тебя перегорит проводка — только конец цепочки. А цепочка тянется далеко и состоит из десятков тысяч звеньев – о которых ты не задумываешься и не хочешь задумываться.
Ты завершил свой труд, написал книгу. Как она увидит свет? Кто ее набирает и печатает в типографии? Кто произвел печатные станки? Кто выработал кожу для переплета? Шрифт для набора? Клей и краску?
Но этого мало. Чтобы производить духовные ценности — нужно ЖИТЬ, поддерживать свое существование. Для этого нужно есть, пить, одеваться, иметь крышу над головой. Кто выращивает и убирает хлеб, который ты ешь? Кто кормит и доит коров, кто убирает за ними навоз, чтобы на твоем столе было молоко и масло? Кто соткал и сшил твою одежду? Кто построил дом, где ты живешь и пишешь свои книги? А театры, библиотеки, художественные галереи и филармонии, в которых ты наслаждаешься искусством и черпаешь вдохновение? Кто их строил? Кто сделал в них все до последней вещи – от кресел и гардин до обоев и цветочных горшков? Все это сделали рабочие люди. Все они – участники твоего труда. Вместе с ними ты создал свое великое произведение, которое ты приписываешь одному себе.
И хорошо еще, если оно действительно великое. А ведь часто бывает, что «гениальная вещь», которой ты тщеславишься, на самом деле – пустая побрякушка, и интересна лишь кучке праздных бездельников.
А бывает и еще хуже. Может быть, ты создал злобную, подлую книгу, исполненную высокомерия и ненависти к тем самым труженикам, которым ты всем обязан. Может быть, твоя книга – тайный и издевательский пасквиль на рабочего человека. А может, ты даже открыто показываешь свою ненависть, называешь рабочий народ «скотами», «хамами», «азиатскими рожами», и пр. (и при этом изо вех сил льстишь и угождаешь тем, кого считаешь хозяевами, от кого ждешь подачку!)
Значит, тысячи тружеников работают на тебя, чтобы ты мог их оплевывать!
Какая же ты подлая, неблагодарная тварь! Какая смердящая душонка!
Вот из-за таких, как ты, слово «интеллигент» стало ругательным. Потому честные рабочие люди произносят это слово с брезгливостью, что они видят перед глазами тебя – ничтожного, злобного, напичканного претензиями, мечтающего пристроиться под крылышко к богатым и сильным, и оттуда плевать в тех, за счет кого живешь и ты, и твои покровители.
Но на самом деле ты – не интеллигент. Ты – шавка. И мы постоянно будем доказывать это, мы всегда будем разоблачать таких, как ты, мнимых интеллигентов.
Для того, чтобы все увидели твое самозванство, мы покажем других интеллигентов — Радищева, Рылеева, Пестеля, Герцена, Чернышевского, Добролюбова, Софью Перовскую, Веру Фигнер, Владимира Ленина. Тех, кто без остатка отдал свою жизнь народу. Тех, над кем ты теперь смеешься, клевещешь, издеваешься.
Но ты можешь клеветать, сколько угодно. Ложь тебе не поможет. Ты не сможешь очернить светлые имена. Кто тебе поверит?
Достаточно только взять тебя, такого, как ты есть. Пристроившегося в какое-нибудь уютное «учреждение культуры», мелькающего на всяких «культурных мероприятиях», мечтающего о «грантах» и «премиях». Ты – благополучный, сытый, ты причислен к «элите». Ты вполне доволен собой и жизнью, хотя, как водится, время от времени ноешь, что у нас не ценят интеллигенцию (то есть тебя) – а если бы ценили, то ты поднялся бы выше и получал бы больше.
Взять тебя, сытого, самодовольного паразита – и поставить рядом с ними, с теми, кто пожертвовал всем за народ, кто прошел тюрьмы и ссылки, шел на пытку и виселицу. И тогда всем станет понятна твоя подлость и твоя ложь. Все увидят, кто ты есть на самом деле – ничтожная, спесивая тварь, холуй и содержанец, ненавидящий народ и угождающий паразитам.
Именно поэтому ты ненавидишь революционеров и мажешь грязью их имена – потому что боишься сравнения с ними. Потому что они-то были настоящими интеллигентами.
Анна Тропинина
