На днях в Санкт-Петербурге проходил Международных экономический форум, на который съехалась вся элита не только российского, но и мирового бизнеса. Российские СМИ без умолку трещали об этом важнейшем событии, отодвинув на второй план даже происходящее на Украине, хотя все последние месяцы это было центральной темой их новостей и репортажей.
Да и как было не отодвинуть, когда на этом буржуйском сходняке обсуждались наиважнейшие проблемы господствующего класса – что теперь делать и как ему быть, поскольку та экономическая яма, в которую все глубже и глубже проваливается мировая экономика, не думает уменьшаться. Падение производства стало мировой тенденцией, рост – кратковременной счастливой случайностью. И выхода из этого тупика не видно – старые способы уже не помогают, а новые буржуазные экономисты придумать не могут.
Тот единственный выход из неминуемой экономической катастрофы, грозящей всему миру, – отказ от частной собственности на средства производства, разумеется, не рассматривался, ибо этот путь сразу же ставит жирный крест на существовании буржуазии как класса. Потому занимались на этом форуме тем же самым, чем и всегда – ходили по замкнутому кругу, вытаскивая из загашника самые устарелые и отброшенные самим развитием капитализма идеи и методы и пытаясь их вновь как-то приспособить теперь уже к решению проблем современности, отлично понимая при этом, что помогает это очень плохо.
Увы, объективное противоречие между общественным характером труда и частной формой присвоения, являющееся вообще неотъемлимой частью капиталистического способа производства, достигло своего апогея, и с этим уже ничего нельзя поделать. Каждый из присутствующих на форуме сам приложил к этому руку, в надежде, что все обойдется, что Маркс ошибся, что-то напутав. Но он к их великому огорчению, оказался абсолютно прав. Капитализм смертен, его век подошел к концу. Буржуазии пора уходить с исторической арены – ее срок вышел.
Бедных капиталистов, боящихся посмотреть правде в глаза и все еще надеющихся на какую-то случайность, которая позволит им хоть немного продлить свое существование, даже можно было бы пожалеть, если бы их стремление остановить исторический процесс и изменить неумолимое действие объективных законов общественного развития не ударяло бы по тем, на ком строится все благополучие их жизни – на миллиардах трудящихся нашей планеты, вынужденных жить в нищете и бесправии в угоду этой жалкой кучке жирующих паразитов.
Так что эти исторические отбросы придумали на этот раз? Опять все то же – усиление эксплуатации и угнетения трудящихся масс, чтобы за их счет протянуть еще немного.
Открыто и прямо об экономическом кризисе буржуазия говорить боялась, не столько опасаясь пугать трудящееся население, сколько не желая признаваться в этом себе самой и постоянно надеясь на чудо, которое все равно не произойдет. Она предпочитала нейтральный термин – «рецессия», по сути, означающий то же самое — снижение объемов производства.
Напоминаем нашим читателям, не знакомым с основами марксизма, что экономический кризис – это состояние капиталистической экономики, в котором она вынуждена периодически пребывать, поскольку в силу анархии и неорганизованности капиталистического производства (работы производителей на неизвестный им рынок) в определенный момент товаров оказывается произведено больше, чем население способно их купить. Не то, что люди не хотят их покупать, и они не нужны – произведенные товары нужны, только у трудящихся нет денег для их покупки – сами капиталисты, постоянно сокращая зарплаты наемным работникам разными способами, делают трудящихся неплатежеспособными. Т.е. капиталисты сами себе создают геморрой. Причем не делать они этого не могут – таковы законы капиталистического способа производства, которым они не могут не подчиняться. Неизбежными следствиями экономических кризисов становятся всегда падение производства, сокращение наемных работников, урезание заработных плат, увеличение налогов, тарифов и платежей, разорение огромной массы мелких, средних и даже крупных производителей и т.п.
Откуда прямо следует, что как падение производства не называй «рецессией» или «валенком», это все равно экономический кризис.
Российским трудящимся, как нам кажется, было бы интересно знать, что придумала буржуазия на этот раз, что ждет в самое ближайшее время трудовой народ, к чему ему следует готовиться и что предпринимать. Потому мы на примере интервью одного из тех, кто управляет российской экономикой, министра экономического развития Алексея Улюкаева[1], немного проясним для них этот вопрос.
Гражданин министр (господином мы его называть не собираемся, он для нас не господин и мы ему не холопы, пусть эти осколки истории, если желают поиграться в бар и аристократов, себя сами так величают, потешая народ) был не слишком скрытен и сказал немало интересного.
Например, он признал в России падение производства, т.е. кризис, хотя и именовал его традиционно — «рецессией», и честно признался, что российское правительство не знает куда идти и что делать:
«Мы близки к рецессии…. Но дело не в этом. Дело не в цифре, дело в содержании. Одна модель роста ушла, а другая не пришла пока еще. Возникла пауза роста.»
Читая подобные словоблудия, не перестаешь удивляться, насколько все же буржуазия боится не только говорить прямо и открыто о своих проблемах, но, похоже, боится даже думать о них откровенно. Язык-то какой дикий – «модель роста»! Моделей роста не может существовать в принципе! Тем более в условиях капиталистического способа производства, где рост и падение производства это закономерные и неотъемлимые стадии капиталистического развития.
Постоянного роста экономики при капитализме не бывает! История не знает таких примеров. Постоянного роста капиталистической экономики не может быть даже теоретически, и все потому же – потому что основой капиталистической экономики является частная собственность, а, следовательно, РЫНОК, т.е. неупорядоченность и хаос. Хаос есть закон любой экономики, где существует частная собственность на средства производства! При хаосе же периодическое падение производства неизбежно!
Постоянный рост экономики возможен только и исключительно в условиях общественной собственности на средства производства, о которой капиталисты и наше российское правительство даже заикаться боятся. Вот в Советском Союзе, где была общественная собственность на средства производства, не было никаких экономических кризисов.
Отвечая на вопросы корреспондента, Улюкаев сам же излагает причину существующего экономического кризиса, и тем самым отлично разоблачает всю подлую сущность капиталистической системы: «Мы не можем опираться на потребительские расходы, потому что они, с одной стороны, стимулируют экономический рост, а с другой стороны, являются издержками для бизнеса. Здесь возникает фундаментальное противоречие.»
Чрезвычайно ценное признание! Об этом как раз и писал Карл Маркс в своем «Капитале», показывая природу экономических кризисов при капитализме.
«Издержки для бизнеса» — это зарплаты рабочих, которые работают на этот «бизнес», т.е. на капиталистов. Низкие зарплаты – главное условие прибыльности бизнеса. Но низкие зарплаты делают рабочих нищими, а нищие не могут купить то, что сами и произвели. Бизнес попадает в тупик, из которого не может выбраться.
Что же предлагается делать? Еще больше урезать зарплаты рабочим и тем самым, закопаться в эту кризисную яму все глубже и глубже!
Полюбуйтесь, что говорит министр экономического развития: «C ограничением по росту зарплат мы уже столкнулись. Сейчас фактически весь рост заработных плат обеспечивается исключительно бюджетным сектором. А в секторе коммерческом – почти нет, потому что это очень большое ограничение на развитие, это же издержки производства, они запретительно высокие в ряде случаев.»
Понимаете, «запретительно высокие»! Т.е. хотелось бы снизить зарплаты еще ниже, да законы РФ запрещают, потому с этим следует бороться всеми способами: «Нужно и на микроуровне, и на макроуровне управлять издержками производства и создавать более комфортные условия для принятия деловых решений.»
О каких же «комфортных условиях» речь?
А вот о каких.
Например, в госкомпаниях следует проводить «оптимизацию» и «сокращение издержек» и государство будет этому всемерно способствовать: «С одной стороны, нужно понуждать к этому, с другой стороны, помогать принять эти решения. Это означает решение трудовых конфликтов или с учетом того увольнения работников. Значит, надо помочь им сделать это увольнение менее болезненным для самих работников и для компании.»
Причем оптимизации и сокращение издержек должны быть произведены быстро: «… у нас есть претензии к скорости этих преобразований…»
Еще одно «комфортное условие» для бизнеса – ограничение государственного вмешательства в экономику: «У нас доля прямого участия государства в собственности выше нормального.»
Кто определяет «нормальность»? Бизнес и его прибыли? А что, разве еще не все прибыльные куски в стране ухапали? Есть еще чем поживиться? Ну да, если вспомнить о том, что от планов приватизации стратегических предприятий на этот год никто и не отказывался, несмотря на то, что события на Украине четко и ясно показали всему миру, что о Россию и ее экономику может ноги вытирать любой, кому это в голову взбредет.
Мы в данном случае ничуть не защищаем буржуазной России, мы скорее хотим напомнить нашим читателям какой была наша страна в советский период и какая она теперь. Тогда, как минимум, вторая экономика мира, а по значительному числу позиций – и первая, и сейчас — сырьевая колония мирового капитала, который вывозит из страны и высасывает из российских трудящихся столько, сколько захочет.
А ведь в советское время всем управляло государство. Правда, то государство было государством трудового народа, а не буржуйским. Теперь же, оказывается, что государственное регулирование очень вредно для «экономики»: «Регулятивное давление, которое оказывает государство в виде нормативных актов своих, в виде требований технического регулирования, различных норм по безопасности производства, – это все вычеты из экономического роста. Опять-таки адекватна ли плата за этот вычет? Получаем ли мы в области безопасности охраны окружающей среды достойную компенсацию того, что наш пирог будет общий, пирог будет несколько меньше?»
И особый вред, оказывается, в требованиях безопасности производства (как для рабочих, так и для населения страны) и в остальных вопросах «технического регулирования», которые требовали соблюдения хотя бы формальных правил и норм.
Так чем же это вредно для экономики то? Экономического роста нет, да и пирог маленький! Тот самый пирог, который капиталисты потребляют, вот чем!
Так что же это за экономика такая, которой вредно регулирование, то есть по самой своей сути – некая организованность, направленность на решение общих задач и удовлетворение интересов всего населения?
А вот такая экономика – буржуазная, главное содержание и цель которой – максимальная степень наполнения карманов узкого круга лиц, именуемых капиталистами.
Есть наполнение карманов и рост богатства олигархов в стране – есть экономика, нет этого наполнения – нет экономики. При капитализме все просто и примитивно!
Если государственное регулирование капиталистам поперек горла, то в некоторых случаях оно им все-таки необходимо. И Улюкает разъясняет в каких: «на стадии рецессии государство входит в экономику в большей степени. Входит в собственность, входит в предъявлении дополнительному государственному спросу, по-разному. На стадии подъема раскрывает инициативу бизнес.»
Проще говоря, когда прибыль – кушаем сами, а когда убытки – пусть их жрет народ. Вот такая философия у буржуазии!
Отвечая на вопрос что важно для бизнеса, министр Улюкаев почти честно признается:
«Что важно? Для бизнеса важна уверенность, важно неизменность тех фундаментальных принципов, на которых зиждется развитие экономики. Важно снижение административного давления. Именно избыточное регулирование экономики, избыточные административные барьеры являются самой первой проблемой для бизнеса.»
Фундаментальные принципы – это священная частная собственность, ради охраны которой и существует российское государство. А все остальные функции государства – в помойку! Они мешают грабить трудовой народ.
Не верите? Думаете, что российское буржуазное государство существует не только ради удовлетворения потребностей и интересов капиталистов? Вот вам, пожалуйста, еще:
«Недавно было исследование Организации экономического сотрудничества развития, Всемирного банка, Европейского банка реконструкции и развития. Конечно, хорошо, если мы сможем совершать бюджетный маневр, сократив бюджетные расходы, и за счет этого высвободить средства. Если у нас получится – очень хорошо. Значит, наверное, не лучшим способом было бы увеличить доходность за счет увеличения налогового бремени. Мне кажется, наши обязательства перед бизнесом мы должны твердо исполнять.»
Что значит сократить бюджетные расходы или, как выразился Улюкаев, «совершить бюджетный маневр»? (Ну, и выражение! Так и представляешь себе ерзающего чиновника, который пытается и рыбку съесть и …) Это значит сократить расходы на население – на образование, здравоохранение, пенсии и социальные пособия и т.д. и т.п. Наглый народ слишком много потребляет, надо его урезать – буржуям, вишь, не хватает.
И в конце сказано замечательно честно, что у российского государства самое святое – это обязанности перед бизнесом. Об обязанности перед народом во всем интервью нет ни слова. Развитие его благосостояния министерство экономического развития не предусматривало.
Но что же Минэкономразвития развивает? Что с экономикой то все-таки в стране будет?
Чего-то будет точно. Но вряд ли что-то хорошее для трудящегося человека.
«Мы не можем опираться на экспорт. Мы стараемся развивать несырьевой экспорт, но он не является локомотивом роста….»
Это почему же не является то? Вот тебе новое открытие, достойное прямо-таки Нобелевской премии за необычайную дурость!
Оказывается, дурна та экономика, которая производит не сырье, а промышленную продукцию – у нее нет роста! Все время был, а теперь вдруг не стало. То Китай нахваливали за высокие темпы роста экономики, они и до сих пор самые высокие в мире, хотя значительно снизились в последние годы (кризис, однако!), а ведь экономика Китая как раз и развивалась за счет высоких темпов развития перерабатывающей, а не сырьевой промышленности. А теперь, оказывается, это не «локомотив».
На что же расчет российского правительства, этого бойскаутского кружка «моделистов роста»?
Да все опять-таки просто как три рубля — на инвестиции: «Инвестиции, инвестиционное развитие — вот то, что должно нас поддержать. А мы, к сожалению, имеем сейчас отрицательный рост инвестиции, его острота снижается. Потихонечку мы выбираемся из этой инвестиционной ямы. Но медленно.»
Опять мы слышим те же старые фальшивые речи, которые давно приелись, поскольку результат для народного хозяйства страны они дают практически нулевой. За десятилетия капитализма мы в этом убеждались неоднократно.
Но на этот раз министр экономического развития более откровенен и четко дает понять, что направлений работы правительства с инвестициями существует целых два.
Первое, как обычно — сократить издержки «бедных» инвесторов, которые из-за малой прибыли никак не хотят вкладываться в Россию.
«Инвестиционные издержки составляют примерно 35% от их общего объема. Здесь сдвинуться чрезвычайно важно. А второе, конечно же, — это расширение тех ограничений по предложению товаров. Это ограничения в области инфраструктуры, транспортной, энергетической.»
«Государство должно… обеспечить благоприятные условия для инвестиций. Ведь тут возникает такая ловушка низких темпов. При высоких темпах легко обеспечить высокий возвратный капитал. При 0,5% в год очень малое количество проектов может обеспечить высокий возвратный капитал. А инвестора-то это не привлекает такая ситуация…»
При этом под сокращениями издержек подразумевается, в первую очередь, развитие инфраструктуры, которое должно взять на себя российской государство, освободив от этих затрат частных инвесторов.
Россия ведь страна огромная. И все эти ж\дороги, энергетика, коммуникации — дело крайне дорогостоящее. Мудрые капиталисты, умеющие считать деньги в своем кармане, давно поняли, что все эти беспонтовые затраты (поскольку не приносят прямой прибыли!) надо переложить на плечи государства. Пусть налогоплательщики, т.е. простые трудящиеся, раскошеливаются. А капиталист будет только сливки снимать, приходя со своим бизнесом на все готовое.
И второе направление, самое главное из всех, на которое особо сделало ставку наше родное буржуйское правительство:
«Все-таки бизнес — это вполне материальное существо. Конечно же, волатильность геополитического ландшафта, она влияет на прямые инвестиции. Две простых вещи: возврат капитала, и это риски, оценка рисков, как приемлемые, достаточно для бизнеса, для того чтобы принять это решение. И мы видим сейчас, фондовый рынок наш третью неделю находится в «зеленой зоне», растет потихонечку, возвращаются инвесторы.
… Начинаются снова выходы на формализацию сделок, на инвестиции прямые, на инвестиции портфельные. Надеемся, что можно будет возобновить рефинансирование на глобальном рынке капитала, может быть, не в том объеме, как было прежде, но в каких-то разумных количествах. Для бизнеса важны не санкции, а угроза применения санкций. Такая угроза существует. И сейчас, и завтра надо учиться действовать в этих напряженных ситуациях, а я думаю, что наше действие — это создание таких благоприятных условий для бизнеса.»
Поняли что это за направление? Это фондовый рынок! Т.е. виртуальная экономика, когда один буржуй-паразит грабит другого буржуя-паразита, как сказал в свое время Энгельс, только гораздо красивее и другими словами.
Зачем развивать «реальную экономику» (Фу! Ну и терминология у буржуазных экономистов и политологов! Как будто есть НЕ реальная экономика! Хотя для буржуазии, давно живущей в своем иллюзорном мире, вполне может быть и так.), когда можно просто пускать пыль в глаза, пыжиться, имитировать деятельность и потом просто снимать сливки с доверчивых простаков, клюнувших на твою удочку?
При этом сам же Улюкаев сообщает, что капиталистический мир, наевшись виртуальной экономики, сегодня пытается вернуться в область «реальной экономики», вероятно, надеясь, что у капитализма откроется «второе дыхание»:
«Несколько лет назад у нас были модны разговоры про новую экономику. Считалось, что мы каким-то образом можем перескочить через индустриальную эру и оказаться в постиндустриальной. Смотрите, что сейчас в мире происходит? Происходит реиндустриализация. В Америке, в Европе производства, которые, казалось бы, навсегда были вынесены в страны третьего мира, вновь создаются и дают новые рабочие места, и дают налогооблагаемую базу, и вносят вклад в экономический рост. Это нормально. Поэтому мы должны одновременно быть на двух ногах. И на индустриальной, в индустриальной эпохе, и в постиндустриальной одновременно.»
Вроде бы российское правительство все понимает, однако делает по-старому — «…несырьевой экспорт… не является локомотивом роста….». Зачем, спрашивается? А так как легче и привычнее, меньше рисков, меньше нервов. Знаний опять же не требуется особых.
«Знаете, есть такое выражение, что каждая существующая система хороша тем, что она существует. Что придет ей на смену — это пока гипотеза, которая может быть реализована, может быть не реализована.»
Занятная философия. Вполне согласуется с концепцией экономического развития РФии, изложенной гражданином министром. Русский народ проще говорил: «От добра добра не ищут». Чисто обывательская, мещанская логика. Хотя какая же еще логика может быть у буржуазии, живущей всегда одним днем?
«Противоречия между развитием и стабильность тоже, оно диалектическое противоречие. Нет развития без стабильности, нет стабильности без развития.»
Эк как министра растащило – на философию потянуло… Вот только оплошал малость Улюкаев, — ляпнул про диалектику, да выдал метафизику. Про косноязычие мы уж и не говорим…
Что же касается развития, то развития без скачков, без прерывов постепенности («стабильности» по Улюкаеву) не бывает. Развитие это не столько эволюционный, поступательный процесс, когда происходит количественное накопление изменений, это самое главное и в первую очередь, скачкообразный процесс, в ходе которого возникает новое качество, такое, какого раньше не существовало.
Вот к такому скачку в общественной жизни и стремится изо всех сил российское буржуазное правительство, в том числе и такой своей политикой. Только уж пусть не обижается, что от него в результате этого качественного скачка – социальной революции — мокрого места не останется.
Г.Гагина
[1] http://www.vestifinance.ru/articles/43178
