С разумом христианство всегда враждовало, логику ненавидело, честного и последовательного анализа боялось, как огня. Не зря же так часто оно советует: не рассуждать — а просто верить. Не зря мы постоянно слышим из уст христианских священников фразы вроде этой: мол, тайна великая сие есть, скудным человечьим умом этого не понять, это надо принять сердцем, уверовать. Это не что иное, как призыв к самоубийству разума.
Отчаянную и бешеную борьбу вело христианство с наукой. Практически все научные открытия, которые теперь стали бесспорными фактами мировой науки, в свое время встречались христианской церковью с ненавистью, объявлялись ею злоумной сатанинской ересью, вызывали в ней бешеную борьбу. Практически все технические изобретения, которыми мы ныне пользуемся и без которых не представляем нашу жизнь, в свое время объявлялись христианской религией дьявольскими соблазнами, и она набрасывалась на них со всей свирепостью оголтелого мракобесия.
Но эта отчаянная, эта бешеная битва христианства с наукой была заранее проиграна. Наука шла вперед, а христианская религия сдавала одну позицию за другой. Но странное дело! — каждый раз, позорно отступив с очередной позиции, церковь всегда потом умудрялась представить дело так, как будто она отдала ее добровольно, по собственному благому изволению. Иезуитская изворотливость и лукавство церкви просто потрясают. Представьте себе бесталанного и неудачливого, но хвастливого и хитрого полководца. Он проигрывает битву за битвой, каждый раз позорно бежит с поля боя. Но в донесениях каждый раз умудряется представить свое поражение победой, а себя — героем. Таким бесстыдным полководцем-фанфароном является христианская церковь.
Когда-то церковь с невыразимой яростью набрасывалась на утверждения ученых о том, что Земля вращается и является спутником Солнца. Джордано Бруно был сожжен на костре, Галилея под страхом казни заставили отречься от «ереси» и каяться в своем заблуждении.
Теперь ни один даже самый мракобесный священник не посмеет утверждать, что Солнце вращается вокруг Земли, а не наоборот.
Когда-то попытки изобрести воздухоплавательный аппарат страшно гневили церковь. Она заявляла, что человеку не дано летать по небу, что бог заповедал ему ходить по земле — и значит попытка подняться в воздух есть противление воли божьей, гордыня и дьявольский соблазн. Однако теперь христианские священники и паломники охотно летают на самолетах.
Церковь умеет сделать вид, что тут нет противоречия. Она не против науки, нет! Все научные достижения, которые служат человеку, она никогда не отрицала — наоборот, приветствовала!
Церковь отлично умеет не вспоминать то, что ей вспоминать невыгодно. А если ей напомнить — она все равно не смущается. Что-нибудь да придумает, наподобие того ловкого полководца, чтобы свое поражение выставить победой.
Благодаря этому беспримерному и циничному лукавству христианская религия, многократно разбитая наукой и разумом, многократно отступавшая под ударами логики, все еще держит свои позиции. И все же эти позиции достаточно ослаблены.
Еще сто лет назад в России большинство православных твердо верили, что бог — это старик с белой бородой, сидящий на облаке, и этот старик слепил человека из глины.
Теперь таких практически нет. Спросите русского человека, который называет себя верующим: верит ли он, что бог — это старик с белой бородой, который сидит на облаках? Он ответит, что нет, в это он не верит. «А тогда как же?» — спрашиваете вы. «В такого бога я не верю, но что-то все-таки есть», — отвечают часто на этот вопрос. «Верите ли, что человека слепили из глины, как говорит библия?» На это тоже почти все отвечают, что в это они не верят, что библию надо понимать не буквально, что библейский миф о сотворении богом человека из персти земной есть иносказание, в котором зашифрована непостижимая для нас мудрость, и так далее. Значит, сто лет назад верили, что старик, сидящий на облаке, слепил человека из праха. Теперь это уже не старик с седыми кудрями, а неопределенное «что-то». И это туманное «что-то» каким-то непостижимым образом сотворило человека. Большинство из тех, кто говорит, что верит в загробное воздаяние, не верят в ад с чертями и сковородками, а в какое-то другое, «духовное» воздаяние. То есть христианские мифы, прежде четкие и определенные в сознании, теперь потеряли всякую определенность, совершенно расплылись и затуманились.
Многие из тех, кто называет себя верующим, идут еще дальше. Они не стоят сильно на том, что они верят во все вышеперечисленное. Они говорят, что «надо верить». Заметьте, не «верю», а «надо верить»!
Надо верить, потому что… Почему? Потому, что если человек не будет верить в бога, то у него не будет никаких нравственных ценностей, он не будет придерживаться никаких нравственных норм, будет делать, что захочет, и все в таком духе. Надо, говорят они, чтобы человек знал, что есть кто-то, кто его покарает за зло и наградит за добро. Надо, чтобы он боялся наказания — тогда из этой боязни он будет воздерживаться от зла.
То есть, говорят они, человеку обязательно нужен какой-то жандарм над ним с кнутом и пряником. Только тогда он будет нравственен. Это же самое означает знаменитое изречение Достоевского: «Если бога нет — значит, все можно». Если человек не верит в жандарма над собой — он будет безнравствен.
Все эти утверждения означают одно: что единственно религия способна сделать человека нравственным. Следовательно, они утверждают, что человек, стоящий на материалистических позициях — атеист — не может быть нравствен.
Человечество на протяжении почти всей своей истории всегда верило в бога или богов. Христианская религия существует две тысячи лет. За эти две тысячи лет христианские государства непрерывно воевали. Люди, называющие и считающие себя христианами, истребляли себе подобных, подвергали их пыткам, умерщвляли самыми кошмарными способами, совершали чудовищные злодейства, предавались дикому разврату, предавали, преступали клятвы. И вера им в этом нисколько не мешала. В таком случае, если верующий человек может быть злодеем, блудником, клятвопреступником, кровосмесителем — почему тогда атеист не может быть нравственным человеком?
Мы, последователи материалистического учения, наоборот, считаем, что именно идея о необходимости какого-то бога-жандарма есть идея безнравственная и гнусная, потому что она убивает в человеке Человека. И как уже мы видели на примере истории, даже бог-жандарм не в состоянии обуздать в человеке зло. Сделать человека нравственным может только одно — осознание своего высокого Человеческого предназначения. Наука, разум, мысль — вот что пробуждает в человеке осознание этого предназначения. Самоконтроль, самодисциплина, служение не себе лично, а всему обществу — вот что способно сделать его нравственным, сделать его Человеком!
А это именно то, что религии всегда было ненавистно. Это именно то, с чем она на протяжении всей своей истории злобно и бешено воевала.
Почему воевала? Почему ей это ненавистно?
А потому, что эти качества в человеке возвышают, а не принижают его, они возвращают ему истинно Человеческое достоинство и уважение к себе. А людьми, не потерявшими свое человеческое достоинство, невозможно управлять, как вздумается, на них невозможно паразитировать, как хочется. Их невозможно эксплуатировать, чтобы жить за счет них другим — тому ничтожному числу членов человеческого общества, которые не желают работать и приносить пользу всему обществу! Ведь религия — это необходимый компонент всякого классового общества. Без нее невозможно господство меньшинства над большинством: большинство этого сделать просто не позволит! А значит, чтобы обеспечить такое господство, большинство необходимо запутать, унизить, лишить веры в себя и свои силы, лишить способности стать творцами своей судьбы.
Настоящая свобода приходит к человеку не с верой, а только со знанием. Наука — это путь к свободе, религия — это путь к рабству. Выбирая между религией и наукой, мы тем самым определяем и свою будущую жизнь.
Яновна
