Мне везет. В дешевом самолете через узкий проход от меня опять летел латвийский чиновник. В затёрханном костюмчике и галстуке, с откровенно тупым лицом, но с дорогими часами и платиновым браслетом на руке, он тут же потребовал себе обеду и, в отличие от экономящих деньги пассажиров, долго и с аппетитом ел горячее. После этого с важным видом достал ежедневник, раскрыл его и начал что-то деловито в нем черкать.
Поскольку я сидела рядом, мне было видно, что он делает. Держа ручку вертикально, он, высунув кончик языка… корябал на страницах узоры. Минуты летели за минутами, чиновник сосредоточенно рисовал в дневнике рожи. Весь вид его выражал скуку и видно было, что полеты в Европу для него были чем то повседневным и даже стали несколько скучны. Так и виделось, как сидит этот пень в Европарламенте на службе, и делать ему там нечего, кроме как тоскливо изрисовывать дневник каракулями и соглашаться со всем, что указывается делать его стране.
Это было в начале двухтысячных. Латвия тогда засверкала бутиками. На кредиты, раздаваемые предпринимателям банками, открывались рестораны, гостиницы, реставрировалась туристическая часть города, покрывались асфальтом дороги, возникло множество мелких компаний – что ни шаг, то табличка. Заводы, в обновление которых Европа не желала вложить денег, демонтировались, но на их месте открывались огромные торговые центры, на стенах которых красовались полотнища с названиями знаменитых западных фирм. Советская скромная торговля уходила в прошлое, в воздухе было разлито ощущение невыразимого счастья, народ приоделся, по всем районам Риги разгуливали семьи, одетые в светлое, с мороженым в руках, любующиеся на сияющие витрины. На лицах их было написано: «Будущее принадлежит нам!» Грандиозные государственные празднества, и фестивали должны были показать всем, что Латвия стала другой и намерена теперь в первую очередь удовлетворить материальные запросы общества, народные шествия призваны были символизировать пробуждение национального сознания. В республики бывшего СССР, на Украину потекла информация о том, что Латвия переживает невероятный экономический подъём. Сознаюсь в мои приезды в Ригу в тот период и мне передалась надежда, что Латвию ожидают перемены к лучшему после угрюмых девяностых. Латыши и в советские времена стремились убедить, что Латвии не нужны заводы и колхозы, что страна, как в короткий период 20-х годов, сможет неплохо существовать, имея мелкое производство и мелкие личные хозяйства. Думалось, ну закроют «пару» заводов, все равно Латвия станет маленькой Швейцарией – именно так именовали Латвию латвийские газеты, призывая туристов приехать и самим убедиться в чуде.
Чудо было недолгим – прошло менее десяти лет и чудо тихо, по-латвийски опрятно умирает. Деньги, которые латыши упрямо именовали европейскими инвестициями, оказались заурядными кредитами с завышенными процентами. По векселям, как известно, надо рано или поздно платить, что и произошло. Чем может платить тот, кто не работает, а лишь живет на занятые деньги, известно. Такое государство перекладывает плату на бедноту.
Сегодня только больной на голову возьмется утверждать, что капиталистическая европейская Латвия, вводящая в качестве национальной валюты Евро в 2014 году – это процветающая страна. Если страной считать несколько сот метров туристического центра столицы, то да, некоторое оживление на этих метрах заметно.
Оставим тем не менее Старую Ригу, которая является основным местом, которое видят туристы. Отъедем от нее на пару трамвайных остановок и глазам предстанет «Европа» во всей красе. Здесь я постараюсь быть предельно беспристрастной и описать Ригу такой, какой я ее увидела летом 2013 года.
Тут все теперь дышит глубокой провинциальностью. По улицам, по которым в советское время сновали служащие многочисленных учреждений, научных исследовательских институтов, теперь медленно бродят люди с опущенными, без улыбок лицами, одетые в большинстве своем в поношенную одежду. Улицы Риги в любом районе полупустые, народу на улицах мало, особенно молодежи – после введения безвизового режима началась массовая миграция за работой. По кафе в основном сидят дамы за сорок – приехавшие из за границы вспомнить «старые, добрые» времена. Большинство ресторанов либо закрыты, либо едва дышат. Отреставрированные было здания теперь осыпаются, жилой сектор выглядит запущенным, то и дело встречаются небольшие пустыри, поросшие бурьяном. Множество домов исписаны граффити, количество алкоголиков и нищих поражает. «Что нового в Париже?» — вопрошает огромная реклама на стене разрушающегося дома. И отвечает: «Мерцающие тона лака для ногтей!» В немногочисленных киосках на полках сияют иностранные журналы мод. Местная разбогатевшая интеллигенция покупает лицензии на издания типа Ле Оффисьель и наполняет их рассказами из жизни латвийской буржуазии: бомонды, наряды, рецепты… они выглядят насмешкой над людьми, экономящими на воде и лекарствах. Зато для ста латвийских миллионеров, которыми так гордится сегодня латвийская продажная пресса, не проблема потратить десятки миллионов латов на свои удовольствия.[1]
Отъезжаем еще на несколько остановок и видим огромные полотнища брезента с нарисованными на них окнами – ими закрывают многоэтажные руины заводов, под мостом бегут поросшие травой ржавые рельсы, по которым скрипя медленно двигается одинокий товарный состав. Масштаб национального предательства потрясает. Проезжаем заброшенные здания бывшего электронного завода, вагоностроительного завода, ювелирного завода, фарфорового завода… Когда то из этих проходных спешили после смены домой тысячи рабочих. Заходим в огромный универсальный магазин, построенный на месте одного из заводов и смотрим на продукты. Продуктов много, но всё завозное из чужих стран даже летом. Белый хлеб невкусный, в тортах не масло уже, а маргарин, в знаменитых в прошлом конфетах фабрики «Лайма» больше лецитина, чем шоколада. Пожилая продавщица в кондитерском отделе поделилась, что с приходом европейских требований качество продукции испортилось. Она знает, потому что сама работала на кондитерской фабрике во времена изменения технологических стандартов на европейские.
Это то, что видно любому, кто приезжает в Ригу и желает ознакомиться не только с витриной.
Теперь немного о том, что же на самом деле произошло с латвийским чудом и почему оно не состоялось. Я думаю, что ответ не составляет секрета уже даже и для латышей, не только для русских, живущих в Латвии. Он прост – Латвия вернулась к своему естественному состоянию. К состоянию заднего двора Европы. Ну скажите, чем она еще может быть в современном глобализованном мире капитала, где даже таким большим странам, как Россия не найти себе места? Сбылась наконец национальная латышская мечта – крупное производство уступило место мелким ремесленным мастерским. Так оно и было в буржуазной Латвии перед Второй Мировой войной.
В конце 90-х годов влияния на экономические процессы, происходящие в Европе Латвия не имела. Промышленные связи с Россией были разрушены, настал экономический и социальный крах. Народ стал жить неизмеримо хуже. В таких условиях любой порядок виделся как спасение и защита от возможных народных бунтов. Европа открыла границы для принятия трудовых мигрантов и предложила себя в качестве кредитора. Условия были приняты. Разумеется приняты тайно и «недемократически», то есть народ абсолютно не знал, что ожидает латвийскую промышленность и сельское хозяйство. А условия были такие: свернуть производство за ненадобностью; открыть таможни для импорта; сократить государственные расходы и субсидии; изменить законодательство и конституцию. Что именно означает каждый из этих пунктов для простого человека думаю объяснять не надо. Результат вы увидите сами, съездив в Латвию.
Об этом трудно спокойно писать. «За первые семь месяцев 2013 года смертность уже на 5 740 человек превысила рождаемость. За весь же 2012 год смертность более, чем на 9 тысяч человек превысила рождаемость. Через несколько лет количество жителей сократится еще на четверть. Депопуляция продолжается, и вполне реально, что к 2030 году латвийцев останется 1,5 миллиона! Президент Латвии Андрис Берзиньш недавно заявил, что «если через 10 лет мы не достигнем среднего уровня жизни в ЕС, то возникнет вопрос о существовании Латвии»[2]
После многих лет, проведенных в Европе видно, что депопуляция территории проводится намеренно. «Те, кто реально управляет геополитикой, не допустят, чтобы латвийцы стали сильной нацией и чтобы они имели дееспособное государство, защищающее интересы своих жителей. Балтия – это стратегический плаццдарм, кто его займет, тот будет влиять на положение дел на континенте. Думаю России это не светит, а вот базы НАТО мы вполне здесь в скорости можем увидеть.
Для зачистки территории запущен механизм постепенного «обескровливания» и «обесточивания» латвийского народа. …Трудоспособные люди уже уехали и продолжают уезжать, бизнесмены, которых у нас и так мало, не хотят здесь работать и создавать рабочие места. И я думаю, что подавление жизнеспособности нашего народа тоже было целью общей стратегии поглощения страны. … Латвию поглощают через такой инструмент, как кредит. С его помощью международные кредиторы могут управлять заемщиком»[3]
«Больницам и школам не хватает денег, дороги находятся в катастрофическом состоянии. Зато количество чиновников в 2014 году увеличится на 1000 человек. Расходы на оплату труда каждого нового чиновника составят 863 лата. Официальная средняя зарплата в Латвии – 481 лат»[4], пенсия 160 лат. Моя подруга вышла на пенсию и устроилась подрабатывать на полставки в супермаркет на кассу. За свой временный контрактный период она отработала 200 часов и получила свою первую зарплату – 170 лат. Меньше, чем лат в час! Для лучшего понимания латвийских цен поясню, что счета за трехкомнатную квартиру зимой составляют 130 лат и больше. Выживете вы на сорок лат в месяц при европейских ценах на продовольствие?
Как автор, я не представляю ничью сторону, я русский человек, выросший в Латвии. Я стараюсь правильно ставить вопросы и на них отвечать путем сравнений. В мои задачи здесь не входит расписывать Еврозону в черных тонах. Я думаю, что просто обязана поделиться своими впечатлениями от своей очередной поездки с теми, кто думает, что вступив в Европу, можно решить проблемы своей страны. Проблемы вы точно не решите. На самом деле они именно тогда и начнутся. Только в гораздо большем, системном масштабе.
В рижском аэропорту меня провожали концертные афиши – в Ригу ехали Робби Уильямс и Тото Кутуньо. Рига все еще умеет казаться успешной.
Казаться, но не быть.
Юлия Хокинз, август 2013 г.
