…В первый же вечер на собрании руководителей групп нам сообщили распорядок дня и примерное расписание всей смены.
Подъем – в 7-7:10 утра,
общая утренняя зарядка на площади, с пробежкой вокруг корпуса – с 7:10 до 7:30,
завтрак – с 8 до 9-и,
утренние занятия – с 9 до 12-и,
обед и послеобеденный отдых – с 12 до 14,
занятия второй половины дня – с 14 до 18-и,
водные процедуры (душ) – с 18-и до 19-и,
ужин – с 19-и до 20-и,
вечерние занятия – с 20-и до 21-го.
Отбой – в 22 часа.
Некоторые преподаватели стали просить, чтобы старшим детям (и, конечно же, им самим!) разрешили ходить на море и после отбоя, до полуночи. Посовещавшись, организаторы лагеря разрешили это, но только в сопровождении переводчика – на тот случай, если возникнут какие-то трудности.
«Детям положено самим застилать постель и убирать комнату. Мы воспитываем в них самостоятельность. Один раз за смену – генеральная уборка», — предупредили нас.
Надо отдать детям должное, все они оказались достаточно самостоятельными и достаточно дисциплинированными. Ни громкой музыки, ни шума после отбоя не было. А вот преподаватели попадались разные. На одного из них – того, что разгуливал даже в самых неподходящих для того местах в футбольной форме, мне потихоньку пожаловался наш переводчик. «Этот учитель несерьезно относится к своей работе. Детей он гоняет по свистку, а сам по ночам пьет крепкие напитки у себя в комнате до 3-х часов, шумит… Мне уборщицы рассказали, по скольку банок из-под пива они у него каждый день из мусорной корзинки выбрасывают». Нужно ли говорить, что потом этот же учитель оказался и главным любителем «шоппинга», когда мы вернулись в Пхеньян…
Через пару дней я заметила, что наши переводчики встают гораздо раньше подъема и организованно отправляются куда-то из корпуса. Я спросила об этом товарища Пака.
«Мы проявляем уважение к нашим Руководителям каждое утро», — охотно рассказал он.
«А можно и мне с вами?» — у меня загорелись глаза. Товарищ Пак не стал говорить: «Я сначала спрошу у старшего» или что-то в этом роде, а так же просто, без рисовки сказал: «Конечно, можно! Приходите завтра на площадь к 6 утра».
Я пришла даже раньше, так что мне пришлось их ждать. Пока я сидела в фойе, мимо меня прошли две возвращавшиеся с моря после утреннего заплыва толстушки-хохотушки из числа российских руководителей делегаций. Одна – в едва запахивающемся на ней халатике, загорелая, крепкая, с вызывающей татуировкой на теле, напоминающем бессмертные горьковские классические строки о пингвине из «Буревестника», увидела мой непляжный наряд и саркастически фыркнула: «А Вы все бдите?»
Я только весело кивнула ей в ответ: «Кто-то же должен это делать!»
Минут через пять тихо зажужжал эскалатор, и сверху начали спускаться, позевывая на ходу, молодые девушки и ребята – наши переводчики. Был среди них и товарищ Пак. Увидев меня, он обрадовался и объяснил мне, что проявление уважения заключается в ежедневном утреннем поклоне памятнику Вождям, после которого мы занимаемся уборкой территории.
После поклона мы взяли по венику и энергично взялись за уборку площади. Присоединились к нам – чуть позже – и корейские школьники. Пыль мы подметали справа налево – от одного человека к другому, пока она не окажется вся собранной на одну сторону, а затем и в одну кучку. Другая часть работников лагеря в это время выбирала оставленные некоторыми несознательными детьми обертки от печенья из пляжного песка. Пока мы подметали, товарищ Пак не молчал. Он продолжал знакомить меня с историей Кореи, а также советовать, какие именно произведения товарища Ким Чен Ира мне лучше прочитать. Когда утренняя уборка закончилась, он сразу повел меня в книжный магазин, который был тут же, на территории лагеря, и показал мне нужный том – и на английском, и на русском. Сам нашел ту работу, о которой он говорил, и даже показал мне в ней нужные места – три конкретных исторических урока, выделенных товарищем Ким Чен Иром из того, что произошло с нашей страной.
И теперь уже я каждое утро встречала его, сидя на лавочке и перечитывая еще раз давно знакомую мне работу «Исторический урок строительства социализма и генеральная линия нашей партии». Должна сказать, что перечитывая ее теперь, спустя несколько лет после начала моих поездок в КНДР и после долголетних наблюдений за буржуазной действительностью, мои впечатления от этой работы, мое понимание ее стали намного глубже…
«Морские русалки», по-прежнему проходившие мимо меня каждое утро (обратно «в номера» – досыпать после водных процедур, до завтрака), по-прежнему хмыкали при виде меня. Если бы они еще знали, что я читаю! А читала я именно про таких людей, как эти «нимфы».
«…В некоторых странах полагали, что социализм можно построить, взяв государственную власть и средства производства и форсируя экономическое строительство, и не обращали первейшее внимание на воспитание нового человека – на развитие его сознательности и быстрый подъем культурного уровня, превращение народных масс в надежную движущую силу революции и строительства нового общества. Вследствие этого народные массы – хозяева социалистического общества – не могли как следует выполнять свою роль, что, в конечном счете, помешало экономическому строительству, привело к застою во всех других сферах общественной жизни…»
Взять в руки веник и подмести площадь в знак уважения к нашим гостеприимным хозяевам и к тем, благодаря кому мы здесь отдыхаем, им просто не приходило в голову.
А вот другим учителям – и российским, и танзанийским, — пришло. Через несколько дней они присоединились к нам по утрам. Так же, как и некоторые наши ребята.
Вездесущая журналистка корейского радио «Голос Кореи», с которой я познакомилась еще в прошлую свою поездку, бродила между нами с микрофоном и выспрашивала нас, почему мы решили принять участие в этом утреннем – вовсе не обязательном для нас – ритуале.
«Когда я ехала сюда,» — сказала я ей честно, — «То моей главной целью было показать нашим детям мир с другой системой ценностей, научить их жить не только для себя, научить их думать самостоятельно, научить их быть активными… Путь нам предстоит трудный – бывает, что и хандрят они сейчас, и не хотят делать зарядку, и стесняются участвовать в спортивных эстафетах. Всякое бывает. Но они начали меняться, и меняться в лучшую сторону. Они теперь уже оценивают свое поведение в соответствии с другими критериями. Они теперь уже говорят друг другу: «А вот настоящий коммунист так не поступил бы!» Так что мы на верном пути, и спасибо огромное за это Вашей стране и Вашему народу. Вам действительно очень повезло и с руководителями. Нам ли это не знать!»
Из занятий, в которых мы приняли участие за смену, ребятам больше всего понравились пляж, аквапарк с горками, комната с компьютерными играми и, конечно же, объемное кино! Оно было здесь опять-таки совсем не таким, как в западных странах – все объемные фильмы, которые мы успели посмотреть, целых 8 штук, были отсняты корейскими компьютерщиками. И сценарии у них были соответствующие. На моих ребят не прозвели чрезмерного впечатления полеты среди динозавров или подводные путешествия. А вот фильмы, посвященные событиям Корейской войны – произвели! Мы с огромным наслаждением отправлялись громить американскую военщину на корейских самолетах и штурмовать Сеул на танках КНДР. Ощущение реальности происходящего, того, что ты действительно находишься за штурвалом боевого самолета, было очень сильным. И когда в лобовое стекло твоего истребителя летели осколки, твое кресло сотрясалось от выпускаемых им на экране пулеметных очередей, а вокруг вздымались языки пламени, я почти по-настоящему почувствовала себя солдатом той войны…
Потом мы еще посмотрели более современную версию этого фильма, с более современной военной техникой. А когда фильм закончился, самый юный участник нашей делегации – тот самый, который только что боялся динозавров, — поднялся с кресла, снял очки и деловым тоном спросил:
— А можно еще «на бис» побомбить американский авианосец?
…Вечером того же дня была интернациональная дискотека. Мои ребята танцевать стеснялись, а вот меня товарищ Пак потащил прямо в танцующую толпу: «Потанцуйте с детьми – и Вы будете еще моложе!»
…Увидев в первый раз горку в аквапарке, мы подумали почему-то, что съезжание с нее будет достаточно медленным – так, чтобы с высоты можно было посмотреть окрестности лагеря. Но когда мы уселись рядышком, каждый – на своей разноцветной дорожке, с теплой водой, и я оттолкнулась от бортика, я почувствовала, что несусь вниз по нарастающей, со скоростью ракеты. Еще чуть-чуть – и вылечу «прямо на орбиту»! Ребята остались где-то далеко позади, а вот товарищ Пак меня почти нагнал. Как я ни старалась не намочить голову, я вошла в воду с таким всплеском, что меня накрыло с головой! Отфыркиваясь и вытирая глаза, я выбралась на поверхность, а ребята как раз только еще в воду въезжали. С веселым, естественно, визгом, хотя еще пару секунд назад визжали они скорее от страха.
— Вы забыли, наверно, законы физики, — улыбнулся товарищ Пак, вытряхивая воду из уха. — Сила притяжения к Земле зависит от массы — чем больше масса, тем выше и скорость!
Интересно, что в Корее я почему-то совсем не обижаюсь на такие шутки. Вместо этого я тоже шучу – в ответ.
А вот назавтра нам предстоял кулинарный конкурс. И тут уже мой личный пример должен был стать для ребят решающим.
Готовить нам предстояло свое национальное блюдо, а также корейское кимчхи. Узнав об этом, я, честно говоря, немножечно струхнула. Как говорил герой Льва Дурова в «Большой перемене», «Того и гляди, уронишь честь мундира!»
Но честь мундира мне не дал уронить товарищ Пак, который объявил, что поскольку наша делегация настолько меньше других, что нам будет трудно справиться, он присоединится к нам и будет нам помогать. Это было очень благородно с его стороны, он был совсем не обязан этого делать, напомнили мы ему. Однако он только посмотрел на нас укорительно и взялся за разделочный нож.
Мы решили готовить «айриш стю» — знаменитое ирландское рагу. Все ингредиенты нам обеспечили (за исключением редких ирландских приправ, которые мы привезли с собой). В самой Ирландии его частенько приправляют черным пивом «Гиннесс», но мы остановились на безалкогольной версии. Проблема с рагу в том, что его надо тушить на медленном огне очень долго – возможно, дольше, чем позволял регламент конкурса. Поэтому товарищ Пак договорился, чтобы нам разрешили начать на полчаса позже. Эти полчаса помогли и мне успокоиться, потому что готовлю я вообще-то нечасто, делаю это только для гостей, и готовлю в таких случаях русские блюда, а не ирландские. Ребята взялись за нарезку овощей и мяса, а я – за приготовление соуса. Постепенно все мы вошли в раж, включая товарища Пака, который в белом халате и колпаке выглядел заправским поваром. Мы были настолько заняты у плиты, что даже не заметили, как на кухне постепенно собрались и остальные участники конкурса.
Пожалуй, готовить кимчхи оказалось интереснее рагу. Во всяком случае, для меня, потому что это был мой первый опыт, а желание научиться этому у меня было уже давно. Время от времени мимо нас проходили участники жюри — опытные повара, и указывали нам, если мы делали что-то не так. Например, слишком крупно нарезали редьку или перец. Когда уже все руки у меня по локоть были в красном перце, оказалось, что секрет вкуса кимчхи – в том, что между листьями капусты прокладывают не только эту жгучую перечную смесь, но и… полоски сырой рыбы. И что кимчхи должно быть готово уже на следующий день, хотя вкус с каждым днем будет крепче (как наши малосольные огурцы, которые потом превращаются в соленые).
Товарищ Пак старательно запихивал нарезанную рыбу в капусту, а потом, поскольку наше рагу все еще «томилось» в кастрюле, и у нас оставалось свободное время, мы с ним взялись за фотографии, перефотографировав всех участников конкурса и их кулинарные шедевры.
Честно говоря, я не льстила нам надеждами, когда конкурс был объявлен завершенным, и блюда торжественно вынесли на покрытый красным сукном стол в соседний зал. Многочисленное жюри начало ходить от стола к столу, пробуя приготовленные блюда, и мы старались не смотреть на их лица. Мы просто радовались тому, что испытание это уже осталось позади. Меня тронул за плечо фотограф известного корейского журнала и что-то сказал с доброжелательной улыбкой.
«Хочу, чтобы ваше блюдо заняло первое место!» — перевел товарищ Пак.
Мы поблагодарили фотографа. «Мечтать не вредно…»- со вздохом подумала я.
— Первое место присуждается команде Вьетнама!- объявил результаты председатель жюри. Вьетнамская команда, состоявшая из милых девочек-подростков, веселых и ласковых, как котята, завизжала от радости.
— Второе место присуждается команде Ирландии! — эти слова уже прозвучали, и нам уже протягивали призы – традиционные корейские селадоновые вазы, а до нашего сознания это все еще не доходило, и мы, наверно, выглядели очень смешно со стороны, вот так, остолбеневшими, не визжавшими от радости, а просто тихо улыбавшимися…
Тем не менее, трудно описать словами, как здорово это подняло наш дух и нашу веру в собственные силы. С того самого вечера.
Ирина Маленко
Продолжение следует
