Война на Донбассе: аристократия и плебеи

В сети время от времени всплывают статьи, написанные бывшими или действующими военнослужащими ВС Украины, касающиеся различного отношения украинской власти к тем гражданам, которые служат ей с оружием в руках. Содержанием и существом эти статьи подобны друг другу, отличаются детали, персонажи, места дислокации и предметы справедливого недовольства или зависти. Речь обычно идёт о видимых различиях в отношении к иностранным гражданам, служащим в ВСУ, и военнослужащим – гражданам Украины. Большей частью претензии ограничиваются указанием на вопиющую разницу в продовольственном, общебытовом и денежном довольствии легионеров — наёмников и туземцев, несущих службу бок о бок.

Мы постарались вникнуть в это несправедливое положение несколько глубже, основываясь на том предположении, что двойственный подход руководства Украины и военного руководства в частности к окладам, меню, качеству продуктов, одежды и условиям военно-полевого жития есть только вершина, венчающая традиционное для украинской (российской и всякой вообще) буржуазии расточительно-потребительское отношение к своей «серой окопной массе».

Как и ожидалось, противоречия, возникшие между служащими ВСУ и иностранными наёмниками разной кормёжкой не исчерпываются. И даже не определяются. Это мелкие, даже не тактические, а бытовые противоречия, которые легко преодолеваются небольшим увеличением финансирования. Внимание стоит обратить на различия в боевом применении отдельных лиц и подразделений ВСУ, разделив при этом наше рассмотрение между тремя предметами.

1. Условия службы и использование украинцев и иностранных граждан, служащих в одном подразделении:
2. То же, но касательно отдельных частей, одни из которых состоят из иностранцев, а другие из украинцев:
3. То же, но касательно т.н. иностранцев, служащих в «добровольческих» батальонах.

По первому и второму пункту. Суммируя данные, которые удалось собрать случайно, без подтверждающей информации, от разных лиц, проживающих и действующих по обе стороны конфликта, иностранные военнослужащие в частях ВСУ и Национальной Гвардии имеют привилегированный статус. Иностранцы несут службу, в основном, на офицерских должностях, связанных с планированием боевых действий и обеспечением тыла. Отдельная категория иностранцев в ВСУ – это военные советники и инструкторы. Располагаются они при учебных центрах и штабах. На передовую их вывозят редко, а вывезя, держат в наиболее безопасных местах с усиленным охранением по периметру таких мест. При выездах иностранных спецов на фронт на месте их дислокации командование ВСУ обязано обеспечить им максимально возможный в полевых условиях комфорт, вплоть до отапливаемых сортиров.

Та часть иностранцев, которая не является советниками, инструкторами, офицерским составом и участвует в реальных боях на должностях, соответствующих должностям прапорщиков, старшин и сержантов, имеет свои особенности службы. К примеру, в затяжных боях октября – ноября 2015 года возле п. Широкино со стороны ВСУ принимала участие неизвестная танковая рота, вооружённая танками, по мнению ополченцев ДНР, очень похожими на французские «Ле Клерки» и американские «Стингреи». Несколько дней, в течение которых эти 7 — 8 танков действовали на передовой, в эфире висела иностранная речь. Как выяснилось позже, управляли этими машинами не офицеры, а как раз натовские рядовые и сержанты  Одновременно разведка ополчения в эти дни засекла большую концентрацию сил ВСУ, которые вели себя странно. Они заняли боевые позиции, но к наступлению не готовились. Создавалось впечатление, что они разворачивались для охраны кого-то, кто будет действовать в их полосе.

Боевые действия на участке от пансионата «Машиностроитель» до валуна у трассы Мариуполь – Ростов осуществляла только эта рота, танки которой на предельных скоростях перемещались по участку и непрерывно обстреливали позиции ополчения. Получалось, что действия неполной танковой роты обеспечивались примерно дивизией (тремя полками) ВСУ, которая прикрывала весь сектор от побережья до кукурузных полей к северу от Широкино.

В чём заключалось особое обеспечение действий иностранных танков?

А) При малейшей активности ополчения ДНР, которое пыталось подбить эти танки, по их позициям со стороны частей ВСУ открывало огонь всё, что только могло стрелять. Если учесть, что в частях, примерно равных по силе и численности советскому мотострелковому полку, есть артиллерийский дивизион (где-то 27 – 30 орудий), миномётная батарея (9 – 10 миномётов) и несколько установок РСЗО, то по позициям ополченцев несколько часов, кроме ручного реактивного оружия, било где-то 90 орудий, 30 миномётов и 6 – 7 «катюш». Необычность такой артподдержки заключалась в том, что при аналогичных действиях украинских частей плотность обеспечивающего огня была в несколько раз ниже. Действия украинской танковой роты, как правило, поддерживала одна – две батареи (10 – 20 орудий калибра до 152 мм);

Б) К линии соприкосновения были подтянуты: мощный натовский радиоцентр, целая колонна бронированных машин инженерного назначения (разградители, эвакуаторы и пр.), два мобильных «надувных» госпиталя с операционными, несколько машин скорой хирургической помощи (т.н. операционные на колёсах) и реанимации, два медицинских вертолёта с запасом консервированной крови, медикаментами и оборудованием. Дополнительно на флангах были развёрнуты несколько комплексов войскового ПВО «Оса». Когда через три дня неизвестные танки с передовой ушли, следом за ними были свёрнуты и увезены радиоцентр, госпитали, «скорые помощи». Улетели вертолёты, сразу же ушла инженерная техника. От линии соприкосновения в тыл были отведены  все три полка прикрытия. Ушла и войсковая ПВО. Ранее такой роскоши в операциях, проводимых равными по численности и вооружению национальными частями ВСУ, отмечено не было;

В) Военнослужащим – украинцам было приказано в случае подбития или повреждения этих танков любой ценой отбить их и вытащить на свою территорию. Для этого были сформированы несколько штурмовых групп, дополнительно укомплектованных бронированными эвакуационными тягачами на базе танков Т-72. То обстоятельство, что при эвакуации боевых машин такие группы становятся полигонной мишенью, никого из командования не смущало, было сказано ясно: вытаскивать любой ценой.

А вот другой «нетипичный» случай. В середине февраля 2015 года, когда было завершено окружение украинских частей под Дебальцево, подразделения ополчения ДНР, замыкавшие кольцо на северо-западном фасе окружённой группировки, получили странный приказ: на несколько часов обеспечить безопасный коридор для выхода из окружения каких-то подразделений ВСУ. Ну, выход так выход, приказы не обсуждают. Такой коридор был организован, причём командование ополчения потребовало от своих боевых частей не просто организовать коридор, но и полностью обезопасить его, для чего образующие коридор позиции ополчения были фактически развёрнуты спиной к выходившей из котла украинской колонне. Были перенацелены вовне (против кого, интересно?) наличные средства ПВО и противотанковой обороны. Как вспоминал один из ополченцев — участников тех событий,  их в тот день отвели метров на 200 от дороги, по которой должна была идти украинская «броня» и «Уралы», и приказали открывать огонь на поражение по всему, что окажется в передних секторах обстрела. Было явно видно, что из «котла» выводят кого-то  или что-то очень особенное. Сразу по прохождении колонны коридор был вновь запечатан, и далее ещё несколько дней продолжалась, как выразился этот боец, усиленная «трамбовка котелка». Через несколько часов к ним на позиции пришёл командир и рассказал, что из «котла» вывели всех иностранных наёмников, и что приказ на обеспечение их эвакуации пришёл с таких «верхов», что лучше подробностями не интересоваться.

Что означал такой приказ на войне? Блажь, граничащая с изменой? Нет, обычная «высокая» политика буржуазии, которая торгуется друг с другом, используя сотни или тысячи человеческих жизней в качестве гирек на аптечных весах. Например, так: выпустите импортных придурков из котла – отменим какую-нибудь персональную санкцию против кремлёвского чиновника или депутата ГД. Стоит заметить, что после вывода из окружения иностранных мерзавцев и палачей, боевые действия по уничтожению запертой группировки ВСУ, состоявшей теперь из одних украинцев, усилились. Конечно, это западная падаль имеет высшую гуманитарную ценность, а своих ванек\петро не жалко. Пусть гибнут тысячами – бабы ещё нарожают.

Возможно описанные выше операции – исключение. Но многие солдаты и офицеры ВСУ отмечают исключительность положения иностранных наёмников и в более-менее штатных условиях линейных частей и соединений.

В частности, иностранцы, которые не являются военными инструкторами, занимающие рядовые должности, не привлекаются к хозработам. Они не ходят в наряды и караул, не несут охранную службу в «секретах» на передовой. Их боевой день редко начинается раньше семи утра и редко заканчивается позже 18.00. Они единственные, кому разрешено отлучаться на ночь или на выходные из расположения боевых частей. Они воюют так, как будто ходят на работу, — от сих до сих, ни метра дальше, ни секунды дольше.

В оперативном отношении иностранцы – рядовые и иностранцы – штабные специалисты  подчинены украинскому командованию. Однако при возникновении конфликтных ситуаций, связанных с выполнением каких-либо дополнительных функций, с продлением боевого времени или увеличением нагрузки, они немедленно «прячутся» за контракт. На войне бывает масса непредвиденных и не предусмотренных никакими инструкциями ситуаций, но если участие в конкретной ситуации не прописано в «трудовом» договоре, иностранец оставляет на своё усмотрение, подчиниться ему приказу (внять просьбе) командира или нет. Наказаний за отказ, как правило, не бывает.

При совместном ведении боевых действий иностранными и украинскими подразделениями на одном участке, передовые позиции и наиболее опасные места занимают украинцы. Иностранные военные подразделения, как правило, вводятся в уже готовый прорыв, сделанный первым эшелоном, тогда, когда основные позиции и узлы сопротивления уже подавлены. Они развивают успех, избегая, таким образом, значительных жертв первой волны атаки.

Иностранные части в Донбассе до сих пор не использовали в качестве заградотрядов, во всяком случае, таких фактов не отмечалось. Действующие отделения, группы, взводы и роты иностранного состава намного чаще украинских частей выводятся в тыл для отдыха и доукомплектования. Оружейное, продовольственное и вещевое укомплектование иностранцев – по нормам НАТО для «войск, участвующих в боевых действиях», в соотношении 1:1,5 к нормам натовского тылового обеспечения.  К слову, тыловые натовские нормы в части продовольственного и вещевого довольствия превосходят действующие украинские «боевые» примерно втрое в количественном и качественном отношении.

Иностранцы очень редко задействуются в боевых операциях ночью. Если ехать вдоль линии расположения передовых частей, то по наличию теплушек заводского изготовления, надувных утеплённых палаток с газовым обогревом, санитарно – гигиенических блоков с бионужником, тарелкам спутникового ТВ и многим другим признакам, непривычным для отечественного солдата, можно безошибочно определить, что на этом участке стоят иностранцы – европейцы или америкосы.

«Добровольческие» батальоны. Основной состав таких батальонов – местное население: украинцы, русские, евреи, татары. Остальные рядовые должности до Дебальцевских событий 2015 года занимали иностранцы, примерно 10% от штатной численности рядового и сержантского состава. Но штабной и командный состав разбавлен иностранцами примерно на треть. По информации, полученной от нескольких бывших военнослужащих батальонов «Донбасс» и «Січ», исходя из целевого назначения этих батальонов, иностранные солдаты и командиры в них были подобраны особенные. Как рассказывали бывшие «герои» батальона «Донбасс», среди иностранного контингента «…было много психов», людей, проявлявших явные психические патологии, от склонности к гомосексуализму до садистов и мазохистов, имеющих очень низкий болевой порог. Некоторые иностранные наёмники не имели опыта боевых действий, зато обладали большим полицейским опытом или стажем тюремного персонала. Служило несколько бывших врачей, лишённых в США лицензии за «причинение больному умышленного вреда». В батальоне бывшие надзиратели и полицаи встретились со своими бывшими подопечными, т.к. в числе иностранцев было около 20 человек с уголовным прошлым, в том числе и по «грязным» по воровским понятиям статьям – мокрушники и насильники.

В материальном обеспечении иностранцев в этих батальонах больших различий с обеспечением местных не было. Но «украинцы» знали, что в конце каждого месяца, а также по завершении каждой боевой операции иностранный контингент получал какие-то дополнительные деньги «от неустановленных гражданских лиц, говоривших по-английски и по-немецки». Эти лица приезжали в расположение батальона, в отдельной палатке собирали только иностранцев и о чём-то с ними совещались. Точные размеры «премий» неизвестны, но судя по размеру кейсов, с которыми приезжали «гражданские лица», дополнительный заработок легионеров составлял от двух до семи тысяч в месяц – в зависимости от должности в батальоне. Основная зарплата как иностранцев, так и «украинцев» в 2015 году составляла в среднем 450 долларов США для рядового состава. Зарплаты офицеров нам пока не известны. Вещевое, продовольственное и оружейное довольствие служащих батальона было одинаковым для всех и формировалось, в отличие от частей ВСУ, и не по американским, и не по украинским нормам, а по каким-то промежуточным. Вооружение было советских образцов, а вот питание и вещевое довольствие, как утверждали легионеры – немцы, было по бундесверовским стандартам. Косвенно это подтвердилось возле Дебальцево, когда были захвачены склады со снабжением «Донбасса»: на ополченцах с того момента всё чаще стал появляться бундескамуфляж со споротыми знаками различия и эмблемами этого батальона.

Кроме ведения боевых действий против сил ДНР, в Донецкой области батальоны использовались в качестве частей заграждения под Широкино, Дебальцево и Докучаевском. До конца 2015 года отношения военнослужащих ВСУ к «добровольческим» батальонам было скорее негативным, о чём говорит, в частности,  то обстоятельство, что батальоны всегда расквартировывали вдалеке от армейских частей, сводя к минимуму неслужебные контакты.

PS: Что до наших информаторов, то их большая часть до середины 2014 года была родным и самым обычным украинским пролетариатом, профессионально и биографически представляющим Донецкий и Донецко-Приднепровский промышленные районы, Северное Причерноморье и Слобожанщину. На войне они оказались разными путями, но подавляющая часть попала в батальоны и ополчение, одинаково спасаясь от безработицы и нищеты, увидев в незнакомой до сих пор и рискованной военной карьере шанс «выбиться». Если и не все из них прониклись мечтой ландскнехта о богатых трофеях и «личной благодарности короля в виде золота и куска земли с крепостными», то для всех абсолютно, измученных безденежьем, неустроенностью, обездоленностью, бесперспективностью скользкая дорожка войны оказалась единственным местом приложения неистраченной творческой энергии.

Мужчина должен состояться. Он должен творить и созидать. Капитализм лишает человека его призвания, не позволяет заняться любимым делом, загоняет его в хронический конфликт между естественным предназначением и способностями с одной стороны, и наглухо запечатанной капиталом возможностью эти способности реализовать, с другой. Массе молодых, сильных и способных мужчин, умышленно лишённых настоящего, большого дела, буржуазия оставляет только одну лазейку, ту, которая ведёт к эрзацу творчества и антиподу созидания – к войне.

Мы склонны доверять тому, о чём рассказали эти люди. Их рассказы не повторялись в деталях, что скорее и вызвало бы наши подозрения в неискренности. Но общая канва и главные, узловые события ими излагались одинаково, хотя смотрели они на эти  события с разных сторон. Эти люди в ходе боевых действий не могли быть связаны друг с другом по обстоятельствам, озвучить которые пока нельзя. К нашему трагическому сожалению многие из них до сих пор видят друг друга только в бинокли или прицелы, чем ещё раз прямо подтверждают вопиющую ненормальность, патологическую аномалию капитализма, сталкивающего лоб в лоб именно тех, кому делить совершенно нечего, чьё главное и всеобъемлющее дело – не убивать друг друга, а вместе строить новый, социалистический мир на всей земле.

Максим Иванов, 21.03.2016 г.