«Черная пятница» как показатель товарного дефицита при капитализме

В прошедшие выходные в очередной раз по всему миру, в том числе и в буржуазной России,  происходило совершенно безобразное действо, которое периодически организуют капиталисты, не понимая, что оно больше, чем что-либо другое, разоблачает один из важнейших буржуазных мифов — будто бы при капитализме нет товарного дефицита. Речь идет о гигантских распродажах, которым даже было дано свое собственное название — «Черная пятница», потому что объявляют их в пятницу, открывая в этот день магазины очень рано — в 5 утра, а иногда и вообще в полночь, с четверга на пятницу. «Черными» же эти несчастные пятницы  в конце ноября стали по той причине, что в эти дни в магазинах и на улицах крупных капиталистических городов творится черт знает что: дикие автомобильные пробки на дорогах, давка в метро и магазинах, громадные очереди, разгромленные торговые прилавки и стеллажи, выбитые двери магазинов, драки покупателей между собой за желанный товар и пр. Отчего это столпотворение происходит, понятно: зная, что некоторые магазины в этот день снижают цены на 50 и даже 80%, люди, торопясь купить именно сейчас, потому что завтра уже будет поздно — завтра таких скидок не будет, ведут себя, как безумные звери, теряя человеческий облик.

Зато происходящее в «Черную пятницу» приводит в полный восторг капиталистов. Они потирают ручки в предвкушении громадных прибылей. С «Черной пятницы» начинаются так называемые «предновогодние распродажи», точнее просто продажи новогодних и прочих товаров, вовсе не обязательно со скидками. В этот предпраздничный ажиотаж, как правило, дополнительно стимулированный лживой буржуазной рекламой о якобы немалом снижении цен (на некоторые несущественные товары цены действительно снижают), капиталистические торговцы надеются «втюхать» покупателям все залежалое и заветренное — то, что месяцами не продавалось.

Для искренней радости капиталистов есть и другая причина — социально-политическая. Воочию видя перед собой  тысячи обезумевших людей, готовых ради обладания какой-то ерундой, разорвать друг друга, капиталисты понимают, что пока могут спать спокойно — этими существами, почти забывшими о том, что они люди, еще можно управлять, им явно не до политических перемен в обществе. Пусть лучше раздирают друг друга, чем кидаются на своего настоящего врага — капиталиста.

Довольно долго, зная о подобном бесновании на «далеком западе» людей, искусно превращенных в животных господами-капиталистами, мы в России, не привыкшие к подобному самоунижению, пожимали плечами и крутили пальцем у виска. Однако с 2010-го года эта зараза стала распространяться и в нашей стране. Притащили ее к нам, естественно, иностранцы,  фактически подчинившие себе значительную долю российской торговли. От них решила не отставать и российская капиталистическая мелюзга. Правда, первое время чернопятничный ажиотаж в России наблюдался только в онлайн-торговле — на улицах российских городов такого безобразия никто не наблюдал. Но вот теперь, «хвала цивилизации», и в офлайн-торговле у нас тоже столпотворение. Об этом с радостью сообщает главный рупор российского бизнеса — «Коммерсант»[1]:

«В России завершилась «Черная пятница»: общий оборот в дни акции превысил 75 млрд руб. При этом большая часть этого объема — продажи в офлайн-магазинах, как это происходит и на родине акции — в США.»

«В этом году произошло самое главное — переворот сознания у российских граждан. Наша «Черная пятница» наконец стала похожа на ту «Черную пятницу», которая происходит во всем мире, то есть на офлайновую. Например, в Петербурге одна из станций метро даже не смогла работать нормально, потому что гигантские толпы людей пытались выбраться и пройтись по торговым центрам, смести все товары на своем пути».

Буржуазное СМИ не скрывает своей радости:  в самом культурном и образованном городе России — Санкт-Петербурге люди чуть не передавили друг друга, стремясь «смести все товары на своем пути». Ура! И мы в России теперь стали, как все в мире капитализма, слегка выжившими из ума, стали, как те самые американцы, над которыми мы еще недавно смеялись.

А есть ли на самом деле причины для радости? Понятно, что капиталистам есть повод прыгать до небес — за один только день они стали на 75 миллиардов рублей богаче, искусно вытянув эти деньги у трудящегося населения России. А чему, собственно, должно радоваться это самое трудящееся население?

Говорить сейчас о мошенничестве и махинациях магазинов с ценами, специально рассчитанными на этот искусственный ажиотаж, о примитивном надувательство покупателей, когда за пару-тройку дней до «гигантской распродажи» цены на товары специально поднимают, чтобы потом гордо заявить, что они снижены исключительно ради «Черной пятницы», думаем, не стоит. Это общеизвестно и не интересно. В этом нет ничего нового. Капиталист перестанет быть капиталистом, если он не обманет и не надует где-нибудь и в чем-нибудь своего покупателя.

Либерально-перестроечная болтовня о том, что при капитализме «все решает покупатель», а в капиталистическом обществе «все делается ради человека», ничего уже, кроме нервного смеха не вызывает. По крайней мере,  у тех, кто способен думать хотя бы чуть-чуть. Даже записные политтролли — штатные агенты буржуазной пропаганды, действующие под видом частных лиц — боятся теперь поднимать эту тему, настолько правда стала всем очевидна. Ведь в нашей стране, в отличие от тех же США, которые нам наше буржуазное правительство все время ставит в пример, еще помнят совсем другие времена, совсем другое общество, где о подобном зверском и циничном отношении к людям и помыслить было невозможно.

Поскольку мы марксисты или пытаемся таковыми стать, нам интереснее сейчас другое — в чем политэкономический смысл «Черной пятницы» и вообще такого рода глобальных распродаж?

Казалось бы, ответ здесь очевиден. Это кризис перепроизводства — обычная для капитализма ситуация. Ведь спокойно и равномерно он развиваться не способен. Товаров произвели слишком много, их не могут продать и потому резко снижают на них цену, чтобы выручить хоть что-то и избавиться от товарных излишков. Это и есть проявление регулирующей функции капиталистического рынка.

Это все так, никто не спорит, но при чем здесь дикий ажиотаж? Объяснять его одной только рекламой, нам кажется недостаточным. Должно быть еще что-то политэкономическое, лежащее в основе этого явления.

И чтобы разобраться в том, что это такое, зайдем немного с другой стороны.

Всем, вероятно, известен любимый тезис защитников капитализма, что якобы при капитализме нет товарного дефицита. Внешне это утверждение кажется бесспорным: полки капиталистических магазинов действительно забиты товарами, и это сейчас может видеть каждый. В противовес такой картине защитники капитализма приводят «реалии» социализма — большие очереди и пустые торговые прилавки СССР периода Перестройки, и гордо заявляют, мол, отличие разительное, и оно не в пользу социализма.

Обывателю такое «доказательство» кажется вполне логичным, тем более, что о том же самом визжат на всех углах тучи продажных капиталистических писак. Думать самому ему сложно — это требует немалых усилий, гораздо легче согласиться с чужим «мнением», тем более что оно подается буржуазными СМИ как «общепринятое».

Но на самом деле дело обстоит как раз наоборот. Забитые товаром полки капиталистических магазинов еще не говорят о том, что в стране нет товарного дефицита. И вот почему.

Первое, сколько людей могут эти товары купить, чтобы тем самым удовлетворить какую-то свою потребность? У многих ли при капитализме есть для этого необходимые денежные средства? «Черные пятницы» наглядно показывают, что доля таких людей в капиталистическом обществе невелика, ведь без громадных скидок капиталистические магазины обычно пустуют, в них немного покупателей. Людское столпотворение там случается только в моменты серьезных распродаж, таких, например, как «Черная пятница». Получается, что для громадного числа членов капиталистического общества товаров, способных удовлетворить их потребности, просто нет. А когда нет, значит это дефицит.

Второе, качество капиталистических товаров. На полках капиталистических магазинов стоит по большей части мусор в красивых упаковках, а не товары, действительно способные удовлетворить потребности людей. Купленная, часто даже за дорого, вещь может не решить проблемы покупателя или будет решать ее очень короткий срок. Вероятнее всего, эта вещь быстро сломается, и покупателю потребуется приобретать новую, такую же или аналогичную, тратя на это дополнительные средства, причем новая вещь тоже проработает недолго. Отремонтировать сломавшееся сейчас практически невозможно, даже если поломка незначительная, потому что многие капиталистические товары специально сделаны так, чтобы их нельзя было починить. Они фактически одноразовые: попользовался немного и выбросил, купил новое… Безумное расходование сырья, людского труда, электроэнергии. А в итоге — пшик! Потребность людей остается неудовлетворенной. Дефицит? Дефицит! Это явный дефицит таких товаров, которые бы действительно удовлетворяли потребности людей, то есть выполняли свою первейшую функцию — реализовывали в себе потребительную стоимость.

Третье, хваленый капиталистический ассортимент. Товара в магазинах вроде много, а того, что надо, купить никогда невозможно — то нет таких размеров, то нет такой полноты, то нет из нужного по качеству материала, и т.п., и т.д.

Наглядный пример — продукты питания. Здесь российских граждан уже не требуется убеждать, что советское было многократно лучше, они в этом убедились на собственном печальном опыте. Это понимают даже сами капиталисты, пытающиеся на своих продуктах написать «советский ГОСТ», «советское качество» и пр., хотя действительно советским качеством там и не пахнет. Теперь, после 25 лет капитализма в России, вряд ли даже перестроечные любители колбасы и туалетной бумаги предпочтут 100 сортов несъедобной капиталистической колбасы 10 сортам советской натуральной колбасы из мяса (хотя в СССР видов производимых колбас было, конечно, не 10, а сотни).

Второй пример — с той самой, любимой либералами-перестроечниками, туалетной бумагой. Если раньше, в СССР, туалетная бумага полностью выполняла свою функцию, то теперь, чтобы найти такую бумагу, это надо крепко постараться. То, что повсюду продается под видом туалетной бумаги, простите, просто растворяется при попытке ее применения по назначению.

Получается, что и здесь явный и откровенный дефицит!

Мы указали только на три стороны явления «полных полок» капиталистических магазинов и каждая из них в корне своем содержит товарный дефицит. На деле же этих сторон гораздо больше. И все они неопровержимо свидетельствуют об одном: отсутствие товарного дефицита при капитализме — это не более, чем лживая пропагандистская байка, рассчитанная на одурачивание простачков.

Такого же рода примерно и обоснование «закономерности» товарного дефицита при социализме. Приводя яркую перестроечную картинку советских магазинов с пустыми полками и длинными очередями, сторонники капитализма почему-то ни слова не говорят о том, что это не результат социалистической экономики, а результат ее разрушения, результат действия как раз-таки капиталистических элементов и методов, которые насильно внедрялись в советскую социалистическую экономику перестроечными «реформаторами» (на деле — капиталистическими реставраторами).

Социалистическая экономика — плановая, и этот факт, если немного подумать, не оставляет камня на камне от спекуляций буржуазных пропагандистов о товарном дефиците при социализме как его характерной и неотъемлемой черте. Непрерывный товарный дефицит должен существовать и действительно существует не при социализме, а именно при капитализме, так как его экономика выстроена на анархии производства, свойственной капиталистическому способу производства.

Почему? А потому что капиталисты понятия не имеют, сколько нужно производить того или иного товара! Они действуют на авось, пытаясь предугадать, сколько произведенной продукции найдет своего покупателя. Откуда со всей неизбежностью следует только одно, что при капитализме должно быть то густо, то пусто, и не в том смысле, что сегодня всё есть для всех, а завтра чего-то не хватает, а именно что не хватает постоянно — то одного, то другого! И эта самая постоянная нехватка то одного, то другого, то есть самый настоящий товарный дефицит, — есть двигатель капиталистического производства, двигатель всей капиталистической экономики. Капиталистическая экономика без товарного дефицита существовать не может вообще! Не будет товарного дефицита, она просто остановится — ведь капиталист не будет иметь никакой возможности получить самое желанное для него — сверхприбыль! Он просто не будет знать, что нужно производить, чтобы стать богаче, чем другие капиталисты, чтобы победить и завоевать рынок.

Совсем иное дело при социализме. Товарный дефицит социализму чужд по определению, потому что его цель — обеспечение потребностей людей, а его двигатель — план производства, который вырабатывается на основе научного и тщательного изучения потребностей членов социалистического общества (спроса).

При капитализме планирование невозможно в виду существования частной собственности на средства производства. Даже если досконально знать, что нужно произвести, все равно частных собственников — владельцев заводов и пр. заставить производить именно это, а не что-то другое, невозможно. На то они и частные собственники, что сами по собственному усмотрению распоряжаются всем принадлежащим им имуществом, сами решают, что им производить и в каком количестве.

При социализме совсем иное положение — там обеспечить всех желающих нужными им товарами не составляет никакого труда. Ведь социалистическая экономика — централизованная, управляется из единого центра, в котором собирается вся информация о том, кто, что и сколько производит и может произвести, а также о том, сколько продано уже произведенного и сколько людей готовы еще купить то, что может быть произведено. И если раньше в СССР выяснение спроса могло быть некоторой проблемой, так как сложно было опросить всех граждан страны в отношении всех их потребностей, то сейчас, в эпоху интернета об этом говорить просто смешно. Ныне о потребности людей в любом товаре можно узнать за доли секунды, причем узнать точно, до последней единицы, если это организовать централизованно, в общегосударственном масштабе. После чего просто разместить заказы на соответствующих государственных (общенародных) заводах и фабриках, дать соответствующие распоряжения транспортным структурам и торговым организациям и пр. Всё, вопрос с обеспечением членов социалистического общества нужными им товарами решен!

Могут сказать, а почему же мы в позднем СССР видели иное? Здесь сразу заметим, что говоря о позднем СССР, мы имеем в виду доперестроечный период, т.е. хрущевско-брежневское время. Тогда явления товарного дефицита в стране тоже были, случалось так, что чего-то в советских магазинах не оказывалось. Но это было не настолько глобально, как стало позже, при Горбачеве, когда советский социализм стали убивать целенаправленно, ради чего сознательно вызывали недовольство советского населения отсутствием в магазинах самых нужных товаров.

Частично ответ на этот вопрос уже дан — потому что не было в то время таких технических средств, с помощью которых можно было бы быстро выявить реальный спрос населения советской страны в том или ином товаре. Не существовало тогда еще Интернета, который дает громадные возможности человечеству усовершенствовать свою общественную организацию, в том числе полнее и скорее удовлетворить свои потребности. Не зная точно реального спроса населения на те или иные товары, планировать их выпуск можно было только в общем, «на глазок», всего лишь приближаясь на основании каких-либо косвенных параметров к правильной цифре объема того, что нужно произвести.

Второй, самой главной проблемой несовершенного планирования в СССР была недостаточная степень обобществления средств производства в стране. Ведь, кроме общенародной собственности, которая управлялась из единого центра, существовала еще и колхозно-кооперативная собственность, на основе которой также производилось немало товаров,  и учитывать весь их объем можно было также только ориентировочно, приближенно. Это, прежде всего, касалось продуктов питания.

Есть еще и третья проблема, которую, говоря о товарном дефиците в хрущевско-брежневском СССР, тоже следует отнести к важнейшей. Это сознательные действия вредителей не только в органах планирования СССР, но и в партийном, советском и хозяйственном руководстве страны. Вредителей, к сожалению, было немало. А то, что они существовали и действовали, хорошо доказывается не только многочисленными фактами того времени, историческими фактами сталинского периода, но еще и всем тем, что происходило позже, в Перестройку.

Вредителей (раньше их справедливо называли врагами народа) не могло не быть в стране социализма, ведь СССР все-таки находился в капиталистическом окружении. Само существование этой страны, в которой политическая власть и вся собственность принадлежала трудовому народу,  постоянно угрожало существованию капиталистической миросистемы. Капиталисты не могли смотреть спокойно на то, как стремительно развивается советская экономика, оставляя далеко позади капиталистические страны с их доисторическим, примитивным способом производства, с их неразрешимыми экономическими и социальными проблемами и периодическими катаклизмами в виде кризисов. Они всячески вредили Советскому Союзу и другим социалистическим странам всегда, всегда активно поддерживали внутри этих стран контрреволюцию в любой ее форме и даже засылали туда тысячи своих собственных агентов.

В сталинское время с этими врагами народа вели непримиримую борьбу, разоблачали и выявляли их, в том числе в органах Госплана (см. например, процесс «Промпартии»). А вот в хрущевское, напротив, стали тайно поддерживать и помогать, одновременно стараясь отвлечь трудящееся население страны от борьбы с контрреволюционным подпольем лживой болтовней о том, что в стране якобы никаких врагов народа нет и бороться ни с кем не надо; что классов уже нет, а капитализм за рубежом — это пустяки; что социализм у нас построен окончательно и навечно, и мы без труда и особых усилий сами по себе приплывем к коммунизму; что главное — это никуда не лезть и ни во что не вмешиваться, потому что руководство страны знает, что делает. К чему привела такая политика крайней беспечности, известно — страну разорвали на части, а социализм уничтожили. Агенты мирового капитала действовали умело и постепенно: СССР не давали нормально развиваться, всеми способами тормозили его экономику, а значит и уровень обеспечения потребностей его граждан; потом, осознав, что вредительские меры не помогают уничтожить советский социализм, приступили к его открытому и откровенному слому, который и был осуществлен в годы горбачевской Перестройки, когда эти самые враги народа, которых якобы не было в стране, полезли изо всех щелей при полном попустительстве советского правительства, советской армии и самое главное — советского рабочего класса, который так и не понял, что происходит, пока не оказался на положении бесправного наемного раба у господ-капиталистов.

Трех названных причин вполне достаточно для того, чтобы в товарном обеспечении населения СССР наблюдался некоторый дисбаланс. Приходится еще удивляться тому, насколько устойчивой оказалась советская социалистическая экономика, если все эти причины, каждая из которых более чем существенна, привели всего лишь к недостаточной организованности советского производства и торговли, а не к чему-то более серьезному.

Последнее наше утверждение доказывается очень просто — тем самым фактом, который не оспаривают даже буржуазные пропагандисты: что, несмотря на то, что то в советских магазинах не всегда «всё было», то дома у советских трудящихся действительно было всё, и особенных затруднений с удовлетворением своих потребностей в СССР не испытывал никто. (Магазины в СССР были не единственным местом распределения товаров, подробнее об этом  см. здесь). Некоторый дискомфорт существовал, да, но  ведь это был еще не коммунизм!

Само по себе это явление очень странное, по логике обывателя такого быть не должно — в магазинах — дефицит, но у всех всё есть, и в стране абсолютно нет голодных, бездомных и безработных. Это явное противоречие, по идее, должно было бы заставить людей всерьез задуматься. Ведь здесь же что-то явно не стыкуется. Ведь должно быть совсем наоборот: если нет в магазинах, то не должно быть ничего и дома, в холодильниках, а значит, в стране должны были быть голодные, нищие и безработные! И это было бы правильно, потому что если товаров действительно производится в стране недостаточно, их не хватает на всех (дефицит), значит, не может не быть тех, кому они не достались, кому их не хватило. А в СССР таковых не было!

(Мы в данном случае не берем в расчет личные автомобили, видеомагнитофоны и пр., то есть некоторые вещи из тех, что относились в СССР к предметам роскоши. И не стоит последнему удивляться: автомобиль в Советском Союзе при сверхразвитом общественном транспорте был просто не нужен — в любую точку страны можно было добраться либо автобусом, либо поездом, либо самолетом, или, на худой конец, речным транспортом. Причем еще и за сущие копейки. То есть передвижение по огромной стране было доступно всем без исключения гражданам страны без всякого личного автомобиля. Не то, что сейчас, когда и имея личное авто, мало куда доберешься, если нет в запасе приличного количества денег.)

Что это все означает? А то, что пустые полки в магазинах — вовсе не показатель количества производимого и самое главное — потребляемого в стране. Действительный показатель — это то, что у всех «всё было», что всем практически всего хватало, а значит страна производила вполне достаточно, для того чтобы обеспечить всех своих граждан всем необходимым и даже не особенно необходимым, раз уже некоторые переживали за нехватку того, что относилось в Советском Союзе к предметам роскоши.

Здесь есть и другая сторона вопроса — платежеспособность советского населения. Злились-то на «товарный дефицит» в СССР, прежде всего, потому, что у людей были свободные деньги, и они хотели их потратить, покупая больше, чем прежде. Скажем, мясо можно есть один раз в три дня, можно через день, а можно и каждый день. Можно есть курицу, а можно каждый день требовать говяжью вырезку. И ясно, что если все в стране вдруг захотят есть каждый день именно говяжью вырезку, то такие потребности (больше похожие на прихоти) вряд ли способна будет удовлетворить любая страна в мире. Разумное ограничение своих потребностей ведь тоже вещь немаловажная, хотя и совершенно непонятная для обывателя. Он хочет, чтобы его желания удовлетворялись мгновенно, и не особенно задумывается над тем, что потребности у него постоянно растут, а для того, чтобы социалистическая экономика могла их быстро удовлетворить, он сам должен приложить для ее развития все свои способности и все свои силы. Хотя, если он будет это понимать, это будет уже Коммунизм, и обыватель перестанет быть обывателем, а станет человеком коммунистического общества.

Почему мы подняли вопрос о платежеспособности советского населения? Да по одной простой причине — полки в советских магазинах наполнились бы мгновенно самыми разнообразными товарами, если бы советское правительство просто подняло цены на товары, как это делают капиталисты. Вот тогда в СССР бы наблюдали такую картину: полки ломятся от товаров, а люди ходят вокруг, да облизываются. По мнению сторонников капитализма, это и было бы «отсутствием товарного дефицита». Правда, тогда это был бы не СССР,  а примитивная страна капитализма.

Мы не хотим здесь сказать, что это хорошо, что полки пустые, мы хотим сказать, что не в магазинах и не в их полках все дело, а в том, удовлетворяются ли потребности людей или нет. Если удовлетворяются, значит хорошо, вне зависимости от того, как именно решается этот вопрос — через магазин или нет. А вот если не удовлетворяются, то и набитые товарами магазины не помогут, как мы это и видим сегодня при капитализме.

Раз в СССР дома у всех «всё было», значит, хватало в стране производимых советской промышленностью товаров, и, в общем и целом, спрос соответствовал предложению. Вот потому и не было в СССР распродаж, подобных мерзкой «Черной пятнице». Снижения цен были, и, кстати, очень существенные — 30%, 50% и 60%, причем цены снижались не на один день, а навсегда. Соответственно, не было и дикого, животного ажиотажа, и люди не разбивали друг другу лица, желая непременно заполучить себе ту или иную вещь сегодня, потому что завтра будет уже поздно.

Иное дело при капитализме. О постоянном снижении цен здесь никто не слышал уже десятки лет, тем более снижении существенном. Хотя правительства всех капиталистических странах похваляются друг перед другом, как хорошо у них растет производительность труда — главный фактор, определяющий себестоимость товара. По идее, если производительность труда растет, то цены на товары должны падать. Ан нет! При империализме, при господстве монополий и стремлении их к сверхприбылям, цены, напротив, все время повышаются, повышаются на все и постоянно, и самое главное — повышают больше всего на то, что особенно нужно людям — еду, услуги ЖКХ и пр. Цены повышаются даже в кризис, когда и так ясно, что трудящееся население уже ограблено донельзя.

В итоге что? В итоге капиталистическое обращение начинает пробуксовывать — товары уже не могут завершить свой кругооборот, т.е. превратиться в деньги, капиталистическое производство останавливается, не имея возможности работать дальше — ведь не продается даже то, что уже произведено! Кризис капитализма становится глобальным, и выхода из него, учитывая нежелание монополий отказываться от своих сверхприбылей, нет.

Но это вовсе не означает, что товаров капиталисты произвели больше, чем требуется трудящемуся населению — основному и главному потребителю всех товаров. В том-то и дело, что это перепроизводство означает вовсе не удовлетворение потребностей в данных товарах всех членов капиталистического общества, а только тех из них, кто может заплатить за эти товары данную цену, установленную производителем-монополистом на пару с торговцем-монополистом. Учитывая, что, кроме них эти товары никто больше не производит и не продает, монополисты, пользуясь своим монопольным положением, назначают за товары значительно более высокую цену, чем реальная меновая стоимость их товаров, и тем самым сами сужают свой рынок, сокращая количество тех людей, которые бы могли купить у них эти товары.

Отсюда получается, что перепроизводство при империализме — это не перепроизводство в смысле избыточного производства товаров, нужным людям, а только избыточное производство товаров, которые люди могут купить по данной цене! А глобальные распродажи типа «Черной пятницы» — есть фактически приведение завышенной монополистами цены своих товаров в соответствие с их реальной меновой стоимостью, приближение к ней. Распродажи сразу расширяют монополистам рынок сбыта. Но расширяют его только на время, ибо от своих сверхприбылей монополисты отказываться не хотят, и через несколько дней они возвращают цены на место, а то и повышают их еще больше.

Учитывая, что «черные пятницы» не обеспечивают товарами всех желающих и способных их купить, получается, что товарный дефицит при капитализме не только существует, он существует в глобальном масштабе. Товарный дефицит — есть хроническая болезнь капитализма, его неотъемлемая черта, особенно усиливающаяся в эпоху господства монополий, то есть при империализме.

«Черные пятницы» и прочие распродажи — это фактически показатель того, как выглядели бы полки капиталистических магазинов, если бы монополисты не гонялись за сверхприбылями, если бы цены на их товары соответствовали их реальной стоимости. Полки капиталистических магазинов были бы совершенно пустыми, а очереди — просто бешеными, так как капитализм не способен удовлетворить потребности всех, живущих в его условиях людей.

Единицы при капитализме живут неплохо, но зато миллионы откровенно бедствуют, не имея возможности позволить себе даже самого элементарного, того, что просто необходимо человеку для выживания, хотя существующие техника и технологии вполне позволяют обеспечить потребности всех граждан капиталистических стран, по крайней мере, их основные и главные потребности. Не дают этого сделать общественные отношения — та самая пресловутая частная собственность на средства производства, которая словно топор висит над всем капиталистическим миром, периодически опускаясь на головы тех, кто держит его на своих плечах — рабочего класса и трудящихся масс.

Что можно со всем этим сделать, давно известно — этот топор над своей головой нужно просто выбросить на историческую свалку, уничтожить частную собственность, заменив ее собственностью общественной, и тогда такое безобразие, как «черные пятницы», унижающие человека, канут в лету вместе с эксплуататорскими классами и их неуемной жаждой  прибыли.

В. Кожевников, 29.11.17 г.

[1] https://www.kommersant.ru/doc/3479976