О диалектико-материалистических основах мичуринской биологии

Современный период общественной жизни характеризуется борьбой на мировой арене двух противоположных лагерей: лагеря социализма и демократии, возглавляемого Советским Союзом, и лагеря империализма и реакции, возглавляемого англо-американскими империалистами.

Эта борьба находит свое отражение в сфере идеологии, в частности в области науки. Прогрессивное, материалистическое направление, двигающее науку вперед, борется с реакционным, идеалистическим и метафизическим направлением, враждебным науке, фальсифицирующим науку с целью поддержания и укрепления гибнущего строя империалистического угнетения и эксплуатации.

В биологии таким реакционным, метафизическим и идеалистическим направлением является вейсманизм-морганизм, против которого ведет непримиримую борьбу прогрессивное, материалистическое направление, представленное мичуринским учением.

Борьба двух направлений в биологии завершилась в нашей стране полной победой передового мичуринского учения над реакционным, метафизическим и идеалистическим учением вейсманизма-морганизма. Эта победа продемонстрировала еще раз превосходство передового, диалектико-материалистического мировоззрения над реакционным метафизическим и идеалистическим мировоззрением, превосходство социалистического общественного строя над капиталистическим строем.

***

Научно-материалистические основы биологии были даны Дарвином в его учении об эволюции, об естественном и искусственном отборе и изложены в труде «Происхождение видов». До Дарвина идея о роли среды в развитии органических форм была сформулирована Ламарком в его произведении «Философия зоологии». Эволюционный метод Ламарка и Дарвина, говорит товарищ Сталин, поставил на ноги биологическую науку.[1]

Дарвин научно доказал, что все современные формы растений и животных суть продукты длительного естественно-исторического развития органической природы. Он разрушил телеологическое, религиозное и метафизическое представление о природе. «…Дарвин положил конец воззрению на виды животных и растений, как на ничем не связанные, случайные, „богом созданные“ и неизменяемые, и впервые поставил биологию на вполне научную почву, установив изменяемость видов и преемственность между ними…»[2].

Отмечая великую заслугу Дарвина в обосновании эволюции органического мира, классики марксизма-ленинизма указали в то же время на ограниченность учения Дарвина, на ошибки, им допущенные. Дарвин не смог решить ряд важных вопросов развития органической природы: вопроса об источниках и движущих силах эволюции, о причинах индивидуальной изменчивости организмов, о закреплении и передаче новоприобретенных признаков и свойств по наследству, хотя, как указывал Энгельс, именно Дарвин, создав теорию эволюции органического мира, дал толчок к решению этих вопросов.

Дарвин ошибочно признал движущей силой эволюции внутривидовую борьбу за существование на почве перенаселенности в органическом мире. Указывая на эту ошибку Дарвина, Энгельс писал, что она явилась результатом того, что Дарвин некритически принял и перенес в область биологии реакционную буржуазную социологическую теорию английского философа Гоббса о борьбе всех против всех, английского попа Мальтуса о народонаселении, а также буржуазно-экономические теории о конкуренции, придав им форму теории о борьбе за существование между представителями одного и того же вида, о внутривидовой борьбе.

«Все дарвиново учение о борьбе за существование, — пишет Энгельс, — является просто-напросто перенесением из общества в область живой природы гоббсова учения о… [войне всех против всех] и буржуазного экономического учения о конкуренции, а также мальтусовской теории народонаселения. Проделав этот фокус…, очень легко потом опять перенести эти учения из истории природы обратно в историю общества; и весьма наивно было бы утверждать, будто тем самым эти утверждения доказаны в качестве вечных естественных законов общества»[3].

В письме к П. Л. Лаврову Энгельс указывал, что взаимодействие в живой природе включает в себя как гармонию, так и коллизию, как борьбу, так и сотрудничество. Поэтому Энгельс считал невозможным сводить все богатство и разнообразие исторического развития «к односторонней и сухой формуле „борьба за существование“, к формуле, которая даже в области природы может быть принята лишь весьма условно…»[4].

В заметках по биологии, имеющихся в «Диалектике природы», Энгельс говорит о борьбе, происходящей от перенаселения в мире растений и животных, «действительно имеющей место на известных ступенях развития растительного царства и на низших ступенях развития животного царства», отнюдь не сводя ее к внутривидовой борьбе. «Но необходимо строго отграничивать от этого, — продолжает Энгельс, — те условия, при которых виды изменяются — старые вымирают, а их место занимают новые, более развитые — без наличия такого перенаселения: например, при переселении растений и животных в новые места, где новые климатические, почвенные и прочие условия вызывают изменение… То же самое при постепенном изменении географических, климатических и прочих условий в какой-нибудь данной местности (высыхание Центральной Азии, например). При этом безразлично, давит ли здесь друг на друга или не давит животное или растительное население: вызванный изменением географических и прочих условий процесс развития организмов происходит и в том и в другом случае. — То же самое при половом отборе, где мальтузианство также не играет совершенно никакой роли»[5].

Ошибкой Дарвина являлось также признание им только постепенного, эволюционного характера изменения органических форм и отрицание качественных преобразований в развитии природы, в чем нашла свое выражение буржуазная ограниченность его мировоззрения.

Указывая на эту ошибку Дарвина, товарищ Сталин писал: «…Дарвинизм отвергает не только катаклизмы Кювье, но также и диалектически понятое развитие, включающее революцию, тогда как с точки зрения диалектического метода эволюция и революция, количественное и качественное изменения, — это две необходимые формы одного и того же движения»[6].

Таким образом, классики марксизма, указав на огромное научное значение дарвиновской теории, подвергли критике ее слабые стороны и указали пути преодоления их — применение диалектического метода к изучению законов органической природы и непримиримая борьба против идеализма и метафизики в науке.

В то же время подавляющая часть буржуазных биологов отнюдь не стремилась устранить эти слабые стороны дарвинизма и развить научно-материалистическую его основу; напротив, буржуазные биологи прилагали все усилия к тому, чтобы опошлить дарвинизм, удушить то ценное и важное, что в нем было. С особенной ясностью эта установка на опошление дарвинизма, вытравление его научной сердцевины выявилась в учении Вейсмана — Менделя — Моргана — основоположников буржуазной реакционной генетики, названной ими «неодарвинизмом».

«Неодарвинизм» представляет собой реакционное, метафизическое и идеалистическое направление в биологии, возникшее как реакция на материалистические основы учения Дарвина. Социальными истоками «неодарвинизма» является загнивание капитализма в период империализма, усиление реакционной роли буржуазии, распад и разложение буржуазной идеологии вообще.

Ведя борьбу не столько против действительных, сколько против вымышленных ошибок Дарвина, прикрываясь после его смерти флагом «неодарвинизма», Вейсман, Мендель, Морган, их сторонники и последователи выступили с проповедью метафизики и идеализма в науке.

Борясь против учения о естественно-историческом процессе развития организмов растений и животных, вейсманисты-морганисты выдвинули антинаучную теорию некоего бессмертного «наследственного вещества», якобы обладающего свойством непрерывного существования и управляющего развитием тленного тела. В этой «теории» откровенно выступает наружу осуществляемая вейсманизмом-морганизмом защита мистики и религии.

Таким образом, отрицание объективной закономерности развития органической природы, игнорирование материальных причин, обусловливающих жизнь и развитие организмов растений и животных, составляют суть метафизики и идеализма в биологической науке.

Вскрывая истоки подобных взглядов, В. И. Ленин писал, что игнорирование объективных закономерностей развития природы и общества, отход от объективного анализа реальных отношений и связей, существующих в природе и обществе, чисто априорные, субъективные, догматические, абстрактные построения выводов и положений в отрыве от действительной жизни природы и общества, от живого опыта, практики — «это самый наглядный признак метафизики, с которой начинала всякая наука: пока не умели приняться за изучение фактов, всегда сочиняли a priori общие теории, всегда остававшиеся бесплодными. Метафизик-химик, не умея еще исследовать фактически химических процессов, сочинял теорию о том, что такое за сила химическое сродство? Метафизик-биолог толковал о том, что такое жизнь и жизненная сила? Метафизик-психолог рассуждал о том, что такое душа? Нелеп тут был уже прием»[7].

А в работе «К вопросу о диалектике» Ленин указывает, что метафизический взгляд на мир ведет прямо к идеализму, мистике и религии.

Глубоко реакционный смысл вейсманистско-морганистской теории ясен. Она широко используется буржуазными идеологами как научное якобы обоснование «естественности» и вечности классового деления общества. Вейсманизм-морганизм является фундаментом человеконенавистнических «теорий» расизма, «социального дарвинизма», «теорий» «неполноценности» трудящихся масс и «превосходства» господствующих классов. Согласно этим «теориям», в обществе должны всегда существовать рабы и рабовладельцы, угнетенные и угнетатели, эксплуатируемые и эксплуататоры.

В нашей стране сторонники вейсманизма-морганизма проповедовали реакционные метафизические и идеалистические теории, привнесенные к нам из зарубежной буржуазной науки; подобно своим зарубежным учителям, называя себя дарвинистами, они занимались тем, что раздували то ошибочное, что было во взглядах Дарвина, и вели борьбу против передового мичуринского учения в биологии.

Развитие подлинно научной биологии в нашей стране связано с именами великих русских ученых — В. О. Ковалевского, И. И. Мечникова, И. М. Сеченова, К. А. Тимирязева, И. П. Павлова, В. В. Докучаева, В. Р. Вильямса, И. В. Мичурина, с работами продолжателя дела Мичурина — академика Т. Д. Лысенко.

Великая Октябрьская социалистическая революция, победившая под знаменем марксизма-ленинизма, под руководством великих корифеев науки, вождей коммунистической партии Ленина и Сталина, положила начало новой эре в истории человечества — эре социализма, открыла невиданные еще возможности для развития производительных сил нашей страны, роста техники и науки, расцвета культуры. В СССР на практике осуществилось гениальное предвидение творцов научного коммунизма — Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина — о том, что только при социализме раскрываются безграничные просторы для развития техники и науки, что только при социализме люди впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что только при социализме они становятся господами своей собственной жизни.

Ленин и Сталин открыли новатора науки, великого преобразователя природы — Ивана Владимировича Мичурина. Большевистская партия и советская власть создали все условия для развития мичуринского учения, сделав его достоянием всего советского народа, всего прогрессивного человечества.

В статье «О значении воинствующего материализма» Ленин указывал, что «без солидного философского обоснования никакие естественные науки, никакой материализм не может выдержать борьбы против натиска буржуазных идей и восстановления буржуазного миросозерцания. Чтобы выдержать эту борьбу и провести ее до конца с полным успехом, естественник должен быть современным материалистом, сознательным сторонником того материализма, который представлен Марксом, то есть должен быть диалектическим материалистом»[8].

Выполнение этого указания В. И. Ленина обусловило замечательные достижения передовых деятелей советской биологии. В своей творческой работе они опирались и опираются на огромное богатство философских идей, содержащихся в произведениях Маркса и Энгельса, в бессмертном труде Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», в гениальных работах товарища Сталина, особенно в его работе «О диалектическом и историческом материализме».

Овладение диалектическим материализмом и сознательное его применение к изучению живой природы дало возможность советским биологам разгромить вейсманизм-морганизм, поднять на новую, высшую ступень биологическую науку.

Свою творческую работу советские ученые осуществляли и осуществляют под вдохновляющим руководством большевистской партии. «Научная дискуссия по вопросам биологии, — говорил В. М. Молотов, — была проведена под направляющим влиянием нашей партии. Руководящие идеи товарища Сталина и здесь сыграли решающую роль, открыв новые широкие перспективы в научной и практической работе»[9].

В Советском Союзе учение И. В. Мичурина, развитое дальше в трудах Т. Д. Лысенко и других биологов, положило начало новому этапу в развитии биологической науки, созданию новой, советской биологии, названной по имени ее великого основоположника — мичуринской.

***

Мичуринская биология представляет собою качественно новый этап в развитии биологии. Она является наукой о закономерностях жизни и развития живых тел, о способах управления развитием растений и животных в сторону, нужную человеку, народу.

Указывая на существенное, главное в мичуринском учении, академик Т. Д. Лысенко говорит: «Самое же главное в том, что учение Мичурина… каждому биологу открывает путь управления природой растительных и животных организмов, путь изменения ее в нужную для практики сторону, посредством управления условиями жизни, т.е. через физиологию»[10].

Мичуринская биология — наука, развившаяся в условиях советского социалистического строя. В основе мичуринской биологии лежит единственно правильное, научное мировоззрение — диалектический материализм.

Критический и революционный метод Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина — материалистическая диалектика, — сознательно примененный Мичуриным и Лысенко к познанию законов органической природы, помог им совершить подлинную революцию в биологической науке, открыть закономерности развития растений и животных и указать способы и средства управления этим развитием.

В ответах на вопросы редакции журнала «За марксистско-ленинское естествознание» И. В. Мичурин писал:

«Мои взгляды на взаимоотношения между естествознанием и данной его конкретной областью и философией следующие.

Наука и в частности её конкретная область — естествознание — неразрывно связана с философией, но так как в философии проявляется человеческое мировоззрение, то, следовательно, она есть одно из орудий классовой борьбы.

Партийность в философии является основным ориентирующим моментом. Строй вещей определяет собой строй идей. Передовой класс, каким показал себя пролетариат, несёт и более передовую идеологию, он выковывает единую, последовательную марксистскую философию. Естествознание по своему существу материалистично, материализм и его корни лежат в природе. Естествознание стихийно влечётся к диалектике. Для избежания ошибочного понятия в усвоении необходимо знать единственно правильную философию, — философию диалектического материализма.

…Только на основе учения Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина можно полностью реконструировать науку. Объективный мир — природа — есть примат, человек — есть часть природы, но он не должен только внешне созерцать эту природу, но, как сказал Карл Маркс, он может изменять её. Философия диалектического материализма есть орудие изменения этого объективного мира, она учит активно воздействовать на эту природу и изменять её… Гигантское строительство заводов, фабрик, совхозов, колхозов ставит перед советскими учеными ряд актуальнейших задач, которые могли быть разрешены только в Стране строящегося социализма, на основе философии диалектического материализма…»[11].

Неразрывная связь научной и практической деятельности с задачами строительства коммунизма, непримиримая борьба с антинаучными, реакционными «теориями» и взглядами, самокритичность в работе — таковы важнейшие черты творчества новатора в науке И. В. Мичурина.

Новаторство, непримиримость к консерватизму, косности и рутинерству в науке и на практике пронизывают все труды И. В. Мичурина.

«Мне не раз приходилось слышать советы отдельных рутинёров о том, — пишет И. В. Мичурин, — что „лучше бы держаться испытанного старого, чем стремиться к неизвестному новому“. На это я ещё давно, в первые годы организации советской власти, отвечал им, что крайне неблагоразумно, да в сущности и бесполезно, держаться на одном месте в каком бы то ни было деле, цепляясь за часть, когда целое стремится неудержимо вперёд. Люди, которые никак не могут отрешиться от отсталых приёмов в работе, никогда и не смогут добиться решающих результатов. Всё, что стоит на месте, не движется вперёд, не прогрессирует, обречено на гибель»[12].

Принцип материалистической диалектики, как подчеркивал неоднократно И. В. Мичурин в своих трудах, являлся основным принципом его работы:

«Вся суть моей работы в том, что я исключительно занимался изучением законов растительного мира, подходя к этому с диалектической стороны и выработанных мною методов, основанных на глубоких наблюдениях и строгой практической проверке»[13].

Применение марксистского диалектического метода к изучению живой природы, подчинение всей научной и практической деятельности осуществлению указаний И. В. Сталина, решениям партии и советского правительства — главное решающее условие творческих успехов мичуринской биологии.

«Социалистическое строительство, — говорит И. В. Мичурин, —ведущееся под руководством большевистской партии во главе с дорогим вождём всех трудящихся товарищем Сталиным, дало нам возможность увидеть великие, чудесные дела и в городе и в селе, в заводских и академических лабораториях, в недрах земли и высоко в воздухе»[14].

В статье «Наши неотложные задачи» И. В. Мичурин писал: «В одном из величайших документов нашей эпохи, — в документе, который теперь изучает весь мир и который носит скромное название „Отчётный доклад тов. Сталина XVII съезду партии о работе ЦК ВКП(б)“, есть замечательное руководство к действию: „Социализм означает не нищету и лишения, а уничтожение нищеты и лишений, организацию зажиточной и культурной жизни для всех членов общества“.

…В организации зажиточной и культурной жизни наша плодово-ягодная система имеет свою долю работы. Наша насущная задача — оказывать постоянную помощь производству, передавать ему свои достижения, увязывать научно-исследовательскую работу с практикой»[15].

Идеалом Мичурина было переделать природу растения для того, чтобы оно полнее отвечало потребностям жизни трудящихся, превратить колхозы в богатые поля-сады.

Наша страна, говорил И. В. Мичурин, и внешне должна быть самой красивой страной в мире.

Для мичуринской биологии характерно сознательное введение практики в научное исследование в качестве решающего момента познания закономерностей, управляющих жизнью и развитием растений и животных. Исходный принцип научного исследования в мичуринской биологии — это единство теории и практики. «Научное решение практических задач, — подчеркивает Т. Д. Лысенко, — наиболее верный путь к глубокому познанию закономерностей развития живой природы»[16].

Исходя из философии диалектического материализма, проверяя истинность научных положений на основе широкой практики социалистического сельского хозяйства, мичуринская биология установила основные закономерности развития органического мира и открыла способы управления жизнью и развитием организмов растений и животных, подняла учение Дарвина на новую, высшую ступень, очистив его от недостатков и ошибок.

Мичуринская биология по-новому решает ряд коренных вопросов биологической теории. Поднимая дарвинизм на более высокую ступень, она не только очищает его от недостатков и ошибок, но и в значительной степени видоизменяет. Из науки, преимущественно объясняющей прошлую историю органического мира, дарвинизм становится творческим, действенным средством по планомерному овладению, под углом зрения практики, живой природой. Советский мичуринский дарвинизм — это творческий дарвинизм, по-новому ставящий и решающий проблемы теории эволюции.

Творческий дарвинизм — материалистическое учение Дарвина, поднятое на качественно новую, высшую ступень И. В. Мичуриным и Т. Д. Лысенко и разрабатываемое советскими биологами-мичуринцами, — составляет генеральную линию развития биологической науки.

Научное понимание эволюции органического мира, изменчивости видов служит Мичурину основой для постановки задачи управления этой изменчивостью в нужном народу направлении. Растительный мир, писал И. В. Мичурин, не есть нечто неизменное, как учили метафизики всех времен, как еще до сих пор пытаются доказать рутинеры, представители кастовой науки. «Вид изменялся так же, как „все течет, все изменяется“. И если мы призваны к тому, чтобы не объяснять только, а переделывать мир, мы прежде всего должны переделать свойства растений в желательном для трудящихся направлении»[17].

Мичуринская биология в своем решении проблемы управления жизнью исходит из учения диалектического материализма о сущности жизни, развитого в трудах Энгельса «АнтиДюринг», «Диалектика природы» и в произведениях Ленина и Сталина.

Энгельс говорит: «Жизнь — это способ существования белковых тел, существенным моментом которого является постоянный обмен веществ с окружающей их внешней природой…»[18]. «Из обмена веществ посредством питания и выделения, — обмена, составляющего существенную функцию белка, — и из свойственной белку пластичности вытекают все прочие простейшие факторы жизни: раздражимость, которая заключается уже во взаимодействии между белком и его пищей; сокращаемость, обнаруживающаяся уже на очень низкой ступени при поглощении пищи; способность к росту, которая на самой низшей ступени включает размножение путем деления; внутреннее движение, без которого невозможно ни поглощение, ни ассимилирование пищи»[19].

Исходя из этих положений, мичуринская биология учит: сумейте изменить обмен веществ организмов — и изменится их порода, их наследственность.

Изучая процессы обмена веществ, познавая закономерности этого обмена в разные периоды (стадии) развития организмов растений и животных, в разных условиях внешней среды, мичуринская биология указывает способы и средства управления развитием этих организмов в сторону, нужную человеку. Установление способов, путей и средств изменения обмена веществ с целью направленного изменения природы организмов является одним из важнейших достижений мичуринской биологии — науки об управлении природой растений и животных.

В качестве конкретного примера управления жизнью и развитием растений путем изменения типа обмена веществ можно привести способы вегетативной гибридизации и яровизации. Пользуясь этими способами, советские ученые добились выдающихся теоретических и практических результатов.

Так, управляя — путем удобрения почвы — концентрацией клеточного сока в определенные периоды развития яблонь и груш, можно управлять их плодоношением, т.е. заставить яблони и груши плодоносить не через год, а ежегодно.

Ярким примером направленного изменения природы живых организмов на основе мичуринского учения является выведение костромской породы крупного рогатого скота. Обильное кормление, интенсивное умелое доение, правильный уход за животными, отбор и подбор лучших животных, упорная и систематическая работа по накапливанию и закреплению ценных новых свойств и особенностей — таковы те средства, при помощи которых советские животноводы, следуя учению Мичурина, вывели высокопродуктивную новую породу животных.

Учение мичуринской биологии о воздействии на обмен веществ в жизненном цикле развития организмов с целью управления их изменением в сторону, нужную человеку, в корне опровергает реакционную, метафизическую и идеалистическую «теорию» вейсманизма-морганизма о таинственном субстрате наследственности организма — «зародышевом вещество», не поддающемся якобы воздействию среды, ни в какой мере не связанном ни со средой, ни с телом организма.

Великая заслуга И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко, как подлинных новаторов в науке, и состоит в том, что они, исходя из диалектико-материалистического понимания мира и его основных закономерностей, впервые дали научное обоснование основных свойств и закономерностей развития живых тел: наследственности, изменчивости, видообразования и выживаемости.

Научное обоснование Мичуриным и Лысенко основных свойств и закономерностей развития живых тел положило начало новому этапу в развитии биологической науки — этапу направленного управления жизнью и развитием растений и животных.

В своем учении об основных свойствах и закономерностях развития живых тел, об управлении жизнью и развитием организмов растений и животных мичуринская биология опирается на положения диалектического материализма, который «рассматривает природу не как случайное скопление предметов, явлений, оторванных друг от друга, изолированных друг от друга и не зависимых друг от друга, — а как связное, единое целое, где предметы, явления органически связаны друг с другом, зависят друг от друга и обусловливают друг друга»[20].

В работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека» Энгельс подчеркивал важность учета взаимосвязи явлений для познания процессов, происходящих в природе. «Ведь в природе, — писал Энгельс, — ничто не совершается обособленно. Каждое явление действует на другое и обратно, и в забвении факта этого всестороннего движения и взаимодействия и кроется в большинстве случаев то, что мешает нашим естествоиспытателям видеть ясно даже самые простые вещи»[21].

Мичуринская биология, как и всякая подлинная наука, опирающаяся в своих выводах на знание объективных закономерностей развития природы, — враг случайностей.

Вейсманисты-морганисты, как и все метафизики и идеалисты, отрицая объективную закономерность развития природы, являются рабами случайности. Отождествляя причинность и необходимость, вейсманисты-морганисты, протаскивают в науку фатализм, являющийся прямым выражением идеализма и мистики.

Согласно теории случайностей вейсманизма-морганизма, указывает Т. Д. Лысенко, «„генные“ мутации возникают …случайно. Хромосомные мутации также появляются случайно. Направление мутационного процесса вследствие этого также случайно. Исходя из этих вымышленных случайностей, морганисты строят и свои эксперименты на случайном подборе средств воздействия на организм так называемых мутагенных веществ, полагая, что этим они воздействуют на вымышленное ими наследственное вещество, и надеются случайно получить то, что случайно может пригодиться.

Согласно морганизму расхождение так называемых материнских и отцовских хромосом при редукционном делении также подчинено чистой случайности. Оплодотворение, по морганизму, происходит не избирательно, а на основе случайной встречаемости половых клеток. Отсюда — случайно и расщепление признаков в гибридном потомстве и т.д. …

В общем, живая природа представляется морганистами хаосом случайных, разорванных явлений, вне необходимых связей и закономерностей»[22].

Отрицая объективную закономерность развития природы, вейсманисты-морганисты отрицают тем самым возможность научного предвидения, разоружают сельскохозяйственную практику и протаскивают в биологическую науку идеализм и поповщину.

Мичуринская биология, исходя из диалектико-материалистического понимания основных закономерностей развития природы, рассматривает случайность как форму проявления объективной закономерности.

Вскрывая внутреннюю необходимую взаимосвязь между явлениями и телами живой природы, среди «бесчисленных кажущихся случайностей, видимых на поверхности» (Энгельс), мичуринская биология устанавливает подлинную закономерность их развития, вооружает этим самым сельскохозяйственную практику подлинной научной теорией преобразования природы, уверенностью в достижении намеченных целей.

Мичуринская биология учит, что свойства и признаки живых тел, которые передаются по наследству и закрепляются в последующих поколениях, превращаются в необходимость и, наоборот, старые свойства и признаки живых тел, старые формы живой природы, будучи необходимостью на определенной ступени развития живых тел, с появлением новых свойств и признаков, новых, более высоких форм живых тел, начинают отмирать, превращаться в случайность.

«В природе, — говорит Т. Д. Лысенко — эволюция растений и животных идёт через случайные изменения старой наследственности, через случайные построения и закрепления новой наследственности. В экспериментальной обстановке, а также в практике можно направленно изменять наследственность тех или иных процессов растительных и животных организмов и направленно строить, закреплять новую наследственность»[23].

Мичуринские сорта, указывает Т. Д. Лысенко, получились не сами собой, не случайно. И. В. Мичурин создавал сорта неустанно, работал над ними. Из многочисленных возможностей развития, присущих наследственной основе гибридного семечка, он давал развиваться только необходимым для создания нужных сортов и не давал развиваться нежелательным свойствам и признакам[24].

Таким образом, мичуринская биология строит свои научные выводы не на случайных, внешних связях, проявляющихся на поверхности явлений, а на основе раскрытия внутренней, необходимой взаимосвязи между явлениями и телами живой природы, на раскрытии основных закономерностей развития живой природы, подчиняя решение этой задачи сельскохозяйственной практике.

Мичуринская биология дает научно обоснованное понимание наследственности. Наследственность организмов растений и животных, учит мичуринская биология, — это есть эффект концентрирования воздействия условий внешней среды, ассимилированных организмами в ряде поколений, — это есть специфический тип обмена веществ, ассимиляции и диссимиляции, сложившийся под влиянием условий внешней среды и закрепленный в ряде поколений, — это есть исторически сложившиеся требования организмов растений и животных к условиям внешней среды.

Энгельс отмечал важную роль, которую играет в изменении видов животных необходимость «приспособляться к новым, необычным для них родам пищи, благодаря чему их кровь приобретает другой химический состав и вся физическая конституция постепенно становится иной, виды же, установившиеся раз навсегда, вымирают»[25].

Развивая эти положения, мичуринская биология учит, что изменение типа ассимиляции, типа обмена веществ, вызванное изменившимися условиями существования организма, ведет к изменению природы живого тела, изменение же природы живого тела ведет к изменению его наследственности,

«Изменение наследственности обычно является результатом развития организма в условиях внешней среды, в той или иной мере не соответствующих природным потребностям данной органической формы.

Изменения условий жизни вынуждают изменяться сам тип развития растительных организмов. Видоизмененный тип развития является, таким образом, первопричиной изменения наследственности»[26].

Всякое живое тело, указывает Т. Д. Лысенко, само себя строит из пищи, из условий внешней среды. Из окружающей внешней среды организм избирает нужные ему условия; избирательность же условий обусловливается наследственностью данного организма. Во всех тех случаях, когда организм находит в окружающей среде нужные ему условия соответственно его природе, развитие организма идет так же, как оно проходило в предыдущих поколениях той же породы (той же наследственности). В тех же случаях, когда организмы не находят нужных им условий и бывают вынуждены ассимилировать условия внешней среды, в той или иной степени не соответствующие их природе, получаются организмы или отдельные участки тела данного организма, более или менее отличные от предыдущего поколения.

Изменение типа обмена веществ, ассимиляции и диссимиляции, вызванное изменившимися условиями существования данного организма, ведет к изменению его природы, наследственности.

Единство живого тела и среды — внешних, необходимых для его жизни, условий — является одним из основных положений мичуринской биологии. Живое тело, учит мичуринская биология, — это тело в единстве с условиями его жизни.

Учение мичуринской биологии о единстве организма и среды, подтвержденное практикой социалистического сельского хозяйства, в корне опровергает метафизическую, идеалистическую «теорию» вейсманистов-морганистов о так называемом автономном, независимом от внешних условий, изменении организмов. Оно опровергает реакционные утверждения И. И. Шмальгаузена о «стабилизации форм» — утверждения, отводящие внешним условиям роль «первотолчка», «пускового механизма», «фона», «места», где находится организм, для которого внешние условия могут быть якобы только поводом, но не причиной изменения и развития.

Мичуринская биология, подвергнув сокрушительной критике мистические бредни вейсманизма-морганизма, показала и доказала не только связь организма со средой, но и внутреннюю неразрывную связь всех частей и функций организма.

Энгельс на основе анализа и обобщения естественно-исторических фактов указывал, что изменение одних частей и функций живого тела влечет за собой изменение других частей и функций этого тела. Говоря об очеловечении животного предка человека в процессе труда, Энгельс подчеркивал исключительную важность усвоения животным — предком человека — прямой походки, в результате чего «рука стала свободной и могла теперь усваивать себе все новые и новые сноровки, а приобретенная этим большая гибкость передавалась по наследству и возрастала от поколения к поколению». Но рука, указывает Энгельс, не была чем-то самодовлеющим. Она была только одним из членов организма. И то, что шло на пользу руке, шло также на пользу всему телу. «Постепенное усовершенствование человеческой руки и идущее рядом с этим развитие и приспособление ноги к прямой походке несомненно оказали… обратное влияние на другие части организма»[27]. Энгельс отмечает также значение мясной пищи в формировании организма человека, особенно в развитии его мозга.

Применяя учение диалектического материализма об органической взаимосвязи и взаимообусловленности явлений к жизни и развитию растений и животных, мичуринская биология учит, что живое тело, ассимилируя условия внешней среды, в силу этого само себя изменяет, диференцирует. «Степень передачи изменений будет зависеть от степени включения веществ изменённого участка тела в общую цепь процесса, ведущего к образованию воспроизводящих половых или вегетативных клеток. В естественной природе это зависит от случайно складывающихся для данного растения условий, в эксперименте и сельскохозяйственной практике — от знания и умения человека»[28].

Учение мичуринской биологии о единстве функций и частей живого тела находит свое выражение в научном обосновании единства и взаимообусловленности функций соматических и половых клеток, в доказательстве того, что наследственность присуща не только хромосомам, но и любой частичке живого тела, что «любая частица живого тела, даже пластические вещества, даже соки, которыми обмениваются привой и подвой, обладают наследственными качествами»[29].

Зная пути построения наследственности организма, можно направленно изменять ее путем создания определенных условий в определенный момент развития организма. Практическим применением этого принципа мичуринской биологии является выведение новых сортов растений, в частности, путем вегетативной гибридизации, выведение новых пород животных путем подбора и отбора племенных животных с одновременным улучшением условий кормления, содержания и ухода — основного пути беспрерывного совершенствования пород животных.

Учение мичуринской биологии об органическом единстве функций и частей живого тела в процессе его изменения и развития, подтвержденное практикой социалистического сельского хозяйства, в корне опровергает так называемую «хромосомную теорию наследственности» вейсманистов-морганистов, по которой живое тело делится на две принципиально различные части: на обычное тело (сома), якобы не обладающее наследственными качествами, и на особое «наследственное вещество», находящееся, по их утверждению, в хромосомах клеток, которые только и являются носителями наследственности. Тело (сома) смертно. Мистическое же «наследственное вещество», находящееся в хромосомах клеток, якобы бессмертно и существует независимо от живого тела; оно переходит из одного тела в другое как некая «божественная сущность», «душа», для которой живое тело является только временным «местопребыванием». Отсюда следует антинаучный, реакционный вывод, что все качества организма заранее предопределены его «наследственным веществом» (генами), что человек бессилен вмешаться в развитие организма и направить его по нужному пути.

Отрицание возможности закрепления вновь приобретенных признаков и свойств в последующих поколениях, отрицание возможности направленного изменения организмов растений и животных является логическим завершением «хромосомной теории наследственности». Поэтому можно сказать, что «хромосомная теория наследственности» является наиболее ярким выражением метафизического и идеалистического характера всего учения вейсманизма-морганизма.

Учение мичуринской биологии о закономерностях развития организмов растений и животных, о наследственных качествах, присущих каждому живому телу и каждой клетке организма, о возможности и необходимости наследования новых свойств и признаков, приобретенных организмом под влиянием условий его жизни и развития, подтвержденное практикой социалистического сельского хозяйства, является крупнейшим открытием в области биологической науки. Оно наносит сокрушительный удар по реакционным, буржуазным метафизическим и идеалистическим теориям и их представителю — вейсманизму-морганизму.

В своем учении о развитии организмов растений и животных мичуринская биология исходит из учения диалектического материализма о движении и развитии как всеобщей закономерности природы.

«В противоположность метафизике, — указывает товарищ Сталин, — диалектика рассматривает природу не как состояние покоя и неподвижности, застоя и неизменяемости, а как состояние непрерывного движения и изменения, непрерывного обновления и развития, где всегда что-то возникает и развивается, что-то разрушается и отживает свой век.

Поэтому диалектический метод требует, чтобы явления рассматривались не только с точки зрения их взаимной связи и обусловленности, но и с точки зрения их движения, их изменения, их развития, с точки зрения их возникновения и отмирания»[30].

Исходя из этого, мичуринская биология учит, что изменение и развитие органического мира заключается в приобретении организмами новых качеств и свойств под влиянием условий их существования. В своей книге «Итоги полувековых работ по выведению новых сортов плодовых и ягодных растений» И. В. Мичурин писал, что в своей творческой деятельности он исходил из положений материалистической диалектики, которая видит в природе непрерывный процесс возникновения, бесконечное восхождение от низшего к высшему. Мичурин отмечал, что этот принцип являлся всегда основным в его работах, проходя красной нитью через все его многочисленные опыты, которые он ставил для улучшения существующих и для выведения новых сортов плодово-ягодных растений[31].

Научное обоснование изменения и развития организмов, наследования организмами растений и животных признаков и свойств, приобретенных в процессе их индивидуального развития, является коренным вопросом мичуринской биологии.

«…Всюду видимое эволюционное движение форм живых организмов, — писал И. В. Мичурин, — имеющее своей причиной наследование приобретённых признаков, настолько очевидно, что решительно устраняет всякие сомнения в этом отношении. Таким образом, изменения комбинаций свойств растений нисколько не мешают эволюционному движению форм живых организмов.

Все особенности свойств каждого сорта плодовых растений есть результат наследственной передачи и комбинации влияния внешних факторов как в эмбриональный период построения семени, так и в постэмбрионалъный период дальнейшего развития сеянца из семени»[32].

Еще Ламарк и Дарвин высказали мысль о наследовании организмами новых признаков и свойств, приобретенных ими в процессе индивидуального развития. Но в силу ограниченности селекционной практики и естественно-научных знаний своего времени они не смогли объяснить причин первичных уклонений в процессе индивидуального развития организмов, не смогли указать путей управления изменчивостью организмов.

Великая заслуга И. В. Мичурина перед наукой и прогрессивным человечеством состоит в том, что он на основе глубокого изучения исторически сложившихся наследственных свойств и признаков организмов растений впервые в истории биологической науки открыл закономерность изменчивости организмов, установив закон первичных уклонений в процессе индивидуального развития организмов под влиянием условий внешней среды и положил конец так называемой теории «неопределенной» изменчивости. Тем самым Мичурин доказал возможность планомерного, направленного подбора и управления индивидуальным развитием организмов.

И. В. Мичурин впервые научно доказал и подтвердил на практике органическую взаимосвязь между жизнью индивида и его историческим прошлым, доказал, что природа и наследственность организма представляют собой единство филогенеза и онтогенеза, что только на основе знания филогенеза — естественно-исторического образования вида — можно управлять онтогенезом — развитием индивида.

И. В. Мичурин научно и практически доказал, что воздействие факторов внешней среды на данный организм на разных стадиях его развития, особенно в период созревания организма, приводит к приобретению им и наследственному закреплению новых качеств, признаков и свойств. Познавая закономерность этого процесса, мы можем направленно управлять развитием живых организмов, говорит И. В. Мичурин в своей работе «Чем мои методы работы отличаются от методов работы других специалистов».

Основными средствами, способами управления развитием организмов являются: учет природы организма, его генетических особенностей, учет особенностей окружающей среды, создание внешних условий среды, соответственно плану направленного воспитания организма, применение вегетативной гибридизации и способа ментора, подбора пар и отбора лучшего потомства и других приемов, слагающихся в систему «целесообразных режимов воспитания».

Особенно ярко принципы направленного изменения организмов изложены И. В. Мичуриным в его работе «Условия успеха в получении новых сортов при помощи гибридизации». В этой работе Мичурин пишет, что «качества каждого гибрида, выращиваемого из семян плода, полученного от скрещивания двух производителей, состоят из комбинации лишь той части наследственно переданных ему свойств от растений-производителей, т.е. отца, матери и их родичей, развитию которых в самой ранней стадии роста гибрида благоприятствовали условия внешней окружающей среды (т.е. температура окружающего воздуха и почвы, степень насыщенности атмосферы электричеством, того или другого направления и силы господствующие ветры, степень освещения, состав почвы, степень её влажности и т.д.). Следовательно, организм каждого сеянца гибрида есть сумма, а слагаемые её — признаки растений-производителей, их родичей и плюс влияние внешних факторов окружающей среды»[33].

В прямом соответствии с учением Мичурина Т. Д. Лысенко указывает, что изменчивость — приобретение новых признаков и свойств и наследование их в последующих поколениях — является основной закономерностью в процессе развития растений и животных. Научное и практическое обоснование этой закономерности — объяснение причин (условий), способствующих передаче признаков и свойств по наследству, а также причин (условий), препятствующих передаче и закреплению приобретенных признаков и свойств по наследству, — является замечательным достижением мичуринской биологии. Важную роль в решении этого вопроса играет теория стадийного развития организмов, созданная Т. Д. Лысенко.

Теория стадийного развития открыла новые возможности для управления развитием растений. Т. Д. Лысенко научно доказал, а практика социалистического сельского хозяйства подтвердила, что не только различные растения для нормального своего роста и развития требуют различных условий, но что одни и те же растения в продолжение своей жизни — от посева до созревания — также требуют неодинаковых внешних условий.

Развитие всякого живого организма — растения или животного, — показывает Т. Д. Лысенко, есть переход от одного качественного состояния к другому, что проявляется в различных требованиях данного организма на различных стадиях его развития к внешним условиям окружающей среды. Зная те стадии, которые проходит растительный организм в своем развитии, а также те требования к условиям внешней среды, которые он предъявляет, проходя эти стадии, деятели науки и практики сельского хозяйства получают надежное орудие для воздействия на организм и целенаправленного его изменения.

Учение Т. Д. Лысенко о стадийности развития растений имеет общебиологическое значение.

Своим учением о стадийности развития растений Т. Д. Лысенко научно доказал и на практике подтвердил, что индивидуальное развитие организмов — это не простой рост, увеличение массы тела, а приобретение организмом на каждой данной стадии его развития новых признаков и свойств, приводящих к изменению качественного состояния организма, знаменующих его поступательное развитие.

В основе учения мичуринской биологии об изменении признаков и свойств организмов под влиянием условий их существования, о стадийности развития организмов, лежит учение диалектического материализма, которое «рассматривает процесс развития, не как простой процесс роста, где количественные изменения не ведут к качественным изменениям, — а как такое развитие, которое переходит от незначительных и скрытых количественных изменений к изменениям открытым, к изменениям коренным, к изменениям качественным, где качественные изменения наступают не постепенно, а быстро, внезапно, в виде скачкообразного перехода от одного состояния к другому состоянию, наступают не случайно, а закономерно, наступают в результате накопления незаметных и постепенных количественных изменений»[34].

Учение мичуринской биологии о развитии организмов, качественном изменении их природы и наследственности в зависимости от изменения условий окружающей среды, о передаче по наследству приобретенных признаков и свойств организмов, подтвержденное практикой социалистического сельского хозяйства, в корне опровергает метафизическую и идеалистическую «теорию» вейсманистов-морганистов, которая, отрицая наследование приобретенных новых признаков и свойств, по существу отрицает развитие (эволюцию) органических форм, качественное изменение природы организмов.

Вейсманисты-морганисты не хотят понять того, что механическое воздействие на организм («обрубка», «обрезка», «поломка» и т.п.) не может привести к качественному изменению природы организма, если такое воздействие не меняет типа обмена веществ, без чего не могут возникнуть наследственные изменения организма.

Биологи-мичуринцы разгромили антинаучные взгляды вейсманистов-морганистов, всячески раздувавших внутривидовую борьбу в органическом мире. Советские ученые вскрыли и подвергли уничтожающей критике глубоко реакционную суть взглядов вейсманистов на эволюцию органического мира, изображающих ее как следствие внутривидовой борьбы и таинственных «взрывов» мутаций в «наследственном веществе», проповедующих «затухающую», «деградирующую» эволюцию.

Эти антинаучные построения вейсманистов-морганистов являются наиболее ярким выражением реакционности их взглядов, прямого прислужничества перед империалистической буржуазией. Научно доказано, что закономерности наследственности, законы жизни организмов можно постичь только исходя из теории развития. Этим и объясняется, почему в буржуазном обществе биологическая наука — наиболее отсталый раздел среди всех других разделов науки. Признание теории развития невыгодно, несовместимо с интересами реакционной буржуазии.

А наука, дающая основы для управления природой организмов, невозможна, если к ней не подходить с позиций теории развития, с позиций диалектического материализма.

Исходя из идей классиков марксизма-ленинизма, основываясь на огромном опыте сельскохозяйственной практики, Т. Д. Лысенко доказал, что «внутривидовая конкуренция» вследствие перенаселения является не правилом, а исключением. Он раскрыл и научно определил значение взаимодействия в органической природе и его решающую роль в процессе эволюции, показав, что взаимодействие включает в себя и гармонию и противоречие. «В борьбу за жизнь вида и разновидности, — писал Т. Д. Лысенко, — входит и симбиоз, гармония в широком смысле, и антагонизм. Всё это происходит потому, что особи любого вида растений, животных или микробов живут за счёт жизнедеятельности особей других, тех или иных видов. В природе взаимосвязь видов растений и животных представляет сложнейшую цепь»[35]. Раскрыв отношения вида со средой, т.е. с другими видами и с неживой природой, Т. Д. Лысенко показал творческую роль естественного отбора в эволюции живой природы.

Изменение и развитие видов, всей органической природы совершается в процессе изменения и развития индивидов, отдельных растений и животных. Открыв закономерность индивидуального развития организмов растений и животных, мичуринская биология указала способы, пути и средства управления развитием видов.

Количественное накопление изменений в организмах в результате воздействия определенных условий жизни ведет к возникновению качественных видовых отличий.

«…Образование вида, — говорит Т. Д. Лысенко, — есть переход от количественных изменений к качественным в историческом процессе. … Превращение одного вида в другой происходит скачкообразно»[36].

Подчеркивая качественное отличие одного вида от другого, указывая на то, что наряду со сходством между видами существует и видовое различие, Т. Д. Лысенко в своей работе «Новое в науке о биологическом виде» дал новое определение вида. Он пишет:

«Вид — это особенное качественно определенное соединение живых форм материи. Существенной характерной чертой видов растений, животных и микроорганизмов являются определенные внутривидовые взаимоотношения между индивидуумами. Эти внутривидовые взаимоотношения качественно отличны от взаимоотношений между индивидуумами разных видов. Поэтому качественное отличие внутривидовых взаимоотношений от межвидовых взаимоотношений является одним из важнейших критериев для различения видовых форм от разновидностей»[37].

Тут же академик Лысенко дает научное обоснование различия вида и разновидности, указав на то, что разновидности — это формы существования данного вида, а не ступеньки его превращения в другой вид. Изучение процесса видообразования, указывает Т. Д. Лысенко, дает основание сделать вывод о том, что многие из существующих видов растений и в настоящее время могут сызнова порождаться и в соответствующих условиях неоднократно порождаются другими видами.

Новое в учении о биологическом виде имеет большое значение для дальнейшего развития мичуринской биологии, для практики социалистического сельского хозяйства.

Научное обоснование видообразования, как основного свойства и закономерности развития живой природы, — величайшая заслуга И. В. Мичурина и Т. Д. Лысенко.

В основе мичуринского учения об изменении и развитии видов лежит диалектико-материалистическое понимание развития органической природы.

Открыв закономерность индивидуального развития организмов растений и животных и указав способы управления этим развитием, мичуринская биология указала пути направленного воспитания, выращивания новых форм, сортов и видов растений и животных.

В жизни, в органической природе, указывает Т. Д. Лысенко, виды существуют как отдельные, качественно особенные формы органического мира. Сельскохозяйственная практика не только считается с этим, но из этого и исходит в своей деятельности. Материалистическая биологическая теория, занимаясь вопросами вида и видообразования, также должна исходить из незыблемого положения, что «виды — это звенья цепи живой природы, это этапы качественной обособленности, ступеньки постепенного исторического развития органического мира»[38].

В основе количественно-качественных изменений, как учит материалистическая диалектика, лежит борьба противоположностей, борьба между старым и новым. «В противоположность метафизике диалектика, — указывает товарищ Сталин, — исходит из того, что предметам природы, явлениям природы свойственны внутренние противоречия, ибо все они имеют свою отрицательную и положительную сторону, свое прошлое и будущее, свое отживающее и развивающееся, что борьба этих противоположностей, борьба между старым и новым, между отмирающим и нарождающимся, между отживающим и развивающимся, составляет внутреннее содержание процесса развития, внутреннее содержание превращения количественных изменений в качественные»[39].

«Жизнь, — говорит И. В. Мичурин, — …безостановочно движется вперёд, все внешние условия существования живых организмов постоянно изменяются. Приспосабливаясь к этим изменениям, каждый организм постепенно совершенствуется по общему пути эволюции, а всё, что задерживается в этом движении, неизбежно обречено к отмиранию и уничтожению»[40].

Мичуринская биология учит, что выживаемость это есть непрерывное совершенствование организмов растений и животных, отдельных форм и видов в процессе эволюции живой природы, движущим фактором которого является естественный и искусственный отбор.

Основа выживаемости составляет жизненность организма, которая определяется степенью активности взаимодействия организма с условиями среды, степенью интенсивности обмена веществ, степенью плодовитости организма.

Чем с большей необходимостью живое тело вступает в единство с условиями его жизни, указывает Т. Д. Лысенко, чем с большей необходимостью оно ассимилирует — уподобляет себе определенные условия внешней среды, — тем более жизненно данное тело, более интенсивен жизненный процесс.

Пока существует противоречие живого тела, до тех пор оно жизненно. С постепенным изжитием противоречивости тела, с затуханием процесса ассимиляции — диссимиляции, нормально угасает жизненность тела, оно стареет[41].

Таким образом, источником и основным противоречием развития организмов растений и животных, учит мичуринская биология, является противоречие между организмом и средой, внутренним и внешним. Формой разрешения этого противоречия является изменение природы организма в связи с изменением типа обмена веществ под влиянием изменения среды — внешних условий, вне которых и без которых организм жить и развиваться не может.

«Импульсом развития, — говорит Т. Д. Лысенко, — являются внутренние силы, свойства самого тела жить, видоизменяться, превращаться»[42]. Живое тело само себя строит из условий внешней среды. Ассимилируя ту или иную пищу, оно само себя биологически изменяет. Качественное изменение живого тела и есть единственный путь изменения наследственности этого тела. Первоисточником и первопричиной поддержания жизни, изменения и развития живого тела, превращения одних форм и видов в другие являются условия внешней среды.

Изменение внешних условий, учит мичуринская биология, т.е. того, что ассимилируется, вызывает изменение природы организма, его функций. У организма появляются новые признаки и свойства, которые при соответствующих условиях закрепляются в последующих поколениях. И так как процесс изменения внешних условий, окружающей природы, совершается постоянно, то столь же постоянным и неизбежным является процесс изменения и развития организмов растений и животных, процесс совершенствования их по пути эволюции.

Однако, указывает Т. Д. Лысенко, закрепляются, передаются потомству изменения, только полезные для выживания особи и ее потомства. Вредные — уходят, не закрепляются. «Таким образом, органический мир растений и животных, находясь в сложной биологической цепи взаимосвязей, естественным отбором всё больше и больше шлифуется, неизбежно прогрессирует в смысле всё большей, вернее, всё новой и новой приспособленности особей каждого вида к окружающей внешней живой и мёртвой среде.

Этим самым неизбежно прогрессируют, развиваются виды и разновидности. Те же виды или разновидности, которые застывают в своей форме, раньше или позже сходят со сцены жизни»[43].

Отрицая единство онтогенеза и филогенеза, организма и среды, отстаивая «неопределенность» наследственных изменений, так называемых мутаций, вейсманисты-морганисты, говорит Т. Д. Лысенко, «мыслят наследственные изменения принципиально не предсказуемыми. Это — своеобразная концепция непознаваемости, имя ей — идеализм в биологии»[44].

Откровенный агностицизм вейсманизма-морганизма служит ярким выражением идеализма и метафизики, лежащих в основе этого реакционного, буржуазного течения в биологии.

В противоположность агностицизму вейсманизма-морганизма в основе мичуринской биологии лежит учение диалектического материализма о силе человеческого познания, о безграничных возможностях роста человеческого знания, постигающего материальную действительность, переходящего от незнания к знанию, от менее полного и менее точного знания к более полному и более точному знанию.

В. И. Ленин в своей работе «Материализм и эмпириокритицизм» говорит: «Мы не знаем необходимости (закономерности — В. К.) природы в явлениях погоды и постольку мы неизбежно — рабы погоды. Но, не зная этой необходимости, мы знаем, что она существует. Откуда это знание? Оттуда же, откуда знание, что вещи существуют вне нашего сознания и независимо от него, именно: из развития наших знаний, которое миллионы раз показывает каждому человеку, что незнание сменяется знанием, когда предмет действует на наши органы чувств, и наоборот: знание превращается в незнание, когда возможность такого действия устранена»[45].

Мичуринское учение дает яркий пример творческого развития науки, в частности биологии, на основе сознательного применения диалектического материализма к объяснению развития органического мира.

Мичуринская биология, созданная на основе применения законов диалектического материализма к объяснению явлений органического мира, является глубочайшим естественно-научным подтверждением истинности марксистско-ленинского мировоззрения. Мичуринское учение окончательно изгнало метафизику и идеализм из биологии, подняв биологическую науку на новую, высшую ступень, на ступень науки об управлении природой. В противоположность метафизическому и идеалистическому учению вейсманистов-морганистов оно еще раз научно доказало и на практике подтвердило, что в основе изменения всех форм органической природы лежат материальные причины, объективные закономерности, которые можно познать и которыми можно управлять, что биологическая наука, как и всякая другая наука, должна строить свои выводы не на случайностях, а на знании закономерностей, подтвержденном практикой. Мичуринское учение, в противоположность метафизическому и идеалистическому учению вейсманистов-морганистов, еще раз научно доказало и на практике подтвердило, что единственно правильным, научным методом познания и изменения мира является материалистическая диалектика, что развитие (эволюция) органического мира совершается по законам движения материи, диалектически, что постепенные количественные изменения органических форм приводят к изменениям коренным, качественным, что противоречия, складывающиеся в процессе развития органических форм, являются подлинной движущей силой изменения и развития как индивида, так и вида, что познание этих противоречий дает возможность практически управлять развитием (эволюцией) организмов растений и животных в сторону, нужную человеку.

Мичуринская биология выросла в условиях советского социалистического общества. Только советский социалистический строй открыл безграничные перспективы развития научного знания.

«Дарвин, — пишет Энгельс, — не подозревал, какую горькую сатиру он написал на людей, и в особенности на своих земляков, когда он доказал, что свободная конкуренция, борьба за существование, прославляемая экономистами как величайшее историческое достижение, является нормальным состоянием мира животных. Лишь сознательная организация общественного производства с планомерным производством и планомерным распределением может поднять людей над прочими животными в общественном отношении точно так же, как их в специфически биологическом отношении подняло производство вообще. Историческое развитие делает такую организацию с каждым днем все более необходимой и с каждым днем все более возможной. От нее начнет свое летосчисление новая историческая эпоха, в которой сами люди, а вместе с ними все отрасли их деятельности, и в частности естествознание, сделают такие успехи, что это совершенно затмит все сделанное до сих пор»[46].

Историческим подтверждением этого гениального предвидения Энгельса являются великие достижения страны победившего социализма — СССР. В нашей стране созданы все необходимые предпосылки для мощного развития науки, получающей могучие стимулы из практических потребностей нашего общества, победоносно движущегося вперед, к коммунизму. На этой основе развилась мичуринская биология — великое творческое достижение ученых страны социализма.

«Только колхозно-совхозная система сельского хозяйства создала возможность строить сельскохозяйственный труд на подлинно научных основах, создала возможности для проявления творческой инициативы широчайших слоев работников сельского хозяйства, создала возможности развития материалистической мичуринской биологии. Тем самым она дала возможность людям науки вскрывать подлинные законы развития органического мира и на этой основе облегчать сельскохозяйственный труд, повышать его продуктивность, изменять и подчинять природу интересам социалистического общества»[47].

Решения Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР», «О трехлетием плане развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства» — есть конкретный пример того, какие огромные перспективы и какое безграничное поле деятельности открываются для науки в советском обществе.

Сталинский план преобразования природы, великие стройки коммунизма свидетельствуют о том, что наука превращается в могучую творческую силу, когда ею овладевает народ, строящий коммунистическое общество.

В. Д. Кивенко

Из книги «Вопросы диалектического материализма», издательство Академии наук СССР, М., 1951 г., стр. 328-355.

[1] См. И. В. Сталин. Соч., т. 1, стр. 303.

[2] В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 124.

[3] Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1950, стр. 249.

[4] К. Маркc и Ф. Энгельс. Избранные письма, 1947, стр. 305.

[5] Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1950, стр. 248

[6] И. В. Сталин. Соч., т. 1, стр. 309.

[7] В. И. Ленин. Соч., т. 1, стр. 126-127.

[8] В. И. Ленин. Соч., т. 33, стр. 207

[9]    В. М. Молотов. 31-я годовщина Великой Октябрьской социалистической революции, 1948, стр. 20.

[10] Т. Д. Лысенко. О положении в биологической науке, 1948, стр. 14.

[11]  И. В. Мичурин. Избранные сочинения, 1948, стр. 508.

[12] Там же, стр. 397.

[13] Там же.

[14] Там же, стр. 506.

[15] Там же, стр. 480.

[16] Т. Д. Лысенко. О положении в биологической науке, 1948, стр. 41.

[17] И. В. Мичурин. Соч., т. IV, 1948, стр. 259.

[18] Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1950, стр. 244.

[19] Ф. Энгельс. Анти-Дюринг, 1948, стр. 78.

[20] И. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 536.

[21] Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1950, стр. 139.

[22] Т. Д. Лысенко. О положении в биологической науке, 1948, стр. 54-55.

[23] Т. Д. Лысенко. Агробиология, 1948, изд. 4-е, стр. 501.

[24] См. Т. Д. Лысенко. Агробиология, 1948, изд. 4-е, стр. 268-269.

[25] Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1950, стр. 137.

[26]  Т. Д. Лысенко. О положении в биологической науке, 1948, стр. 31.

[27] Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1950, стр. 134.

[28] Т. Д. Лысенко. Агробиология, 1948, изд. 4-е, стр. 479.

[29] Т. Д. Лысенко. О положении в биологической науке, 1948, стр. 49.

[30] И. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 537.

[31] См. И. В. Мичурин. Избранные сочинения, 1948, стр. 510.

[32] Там же, стр. 555.

[33] И. В. Мичурин. Избранные сочинения, 1918, стр. 143.

[34] И. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 537.

[35] Т. Д. Лысенко. Агробиология, 1948, изд. 4-е, стр. 531.

[36] Т. Д. Лысенко. О положении в биологической науке, стр. 42,43.

[37] «Правда», 3 ноября 1950 г.

[38] Там же.

[39] И. Сталин. Вопросы ленинизма, изд. 11-е, стр. 539.

[40] И. В. Мичурин. Избранные сочинения, стр. 199.

[41] См. Т. Д. Лысенко. Трехлетний план развития животноводства и задачи сельскохозяйственной науки.

[42] Т. Д. Лысенко. Агробиология, 1948, изд. 4-е, стр. 506.

[43] Там же, стр. 556.

[44] Т. Д. Лысенко. О положении в биологической науке, 1948, стр. 21.

[45] В. И. Ленин. Соч., т. 14, стр. 177.

[46] Ф. Энгельс. Диалектика природы, 1950, стр. 15.

[47] Т. Д. Лысенко. Трехлетний план развития общественного колхозного и совхозного продуктивного животноводства и задачи сельскохозяйственной науки, 1949, стр. 5-6.