Кое-что о германском опыте комработы в условиях наступающего фашизма

Плакат КПГ «Покончим с этой системой»

Речь здесь пойдёт о том, как были организованы некоторые стороны коммунистической пропаганды и агитации в первые годы фашистской диктатуры в Германии, в 1933–1935 гг. С позиции сегодняшнего дня многие приёмы немецкой Компартии того времени кажутся смешными и детскими. Но здесь весь вопрос в том, что, во-первых, тогда, в годы фашистского зверства, коммунисты не сдались и смогли наладить печать и её распространение, а во-вторых, подходы и принципы работы в условиях фашистского террора должны быть осмыслены нынешними передовыми рабочими — хотя бы как небольшие заготовки и примеры, которые могут пригодиться в условиях современного фашистского государства.

После прихода к власти гитлеровцев коммунистическая печать играла  исключительную роль в деле борьбы с фашистской диктатурой. КПГ сумела довольно быстро перестроить свою тактику, когда пришлось от легальной работы переходить на полное нелегальное положение. Коммунистическое подполье издаёт нелегальные газеты, листовки, брошюры, тиражи которых превышают десятки тысяч. При помощи своей печати КПГ разворачивает разъяснительную работу среди той части рабочих, которые ещё находились под социал-демократическим влиянием предательских партий II Интернационала. Коммунисты разоблачают роль вождей германской социал-демократии в победе нацистов, демагогическую ложь гитлеровцев о «рабочем государстве» и «народном социализме». Коммунисты показывают истинную классовую природу правительства Гитлера, как правительства германского финансового капитала. В условиях нацистского террора немецким коммунистам удалось с помощью нелегальной печати создать трибуну, с которой партия указывала массам  правильный путь в борьбе с фашизмом и капиталистическим строем.

С 1928 по 1933 гг. в Германии не было ни одного крупного города или области, где бы наряду с легальной газетой КПГ не выходила бы нелегальная коммунистическая литература. С приходом к власти фашистов легальные газеты и журналы партии были закрыты и разогнаны, но выпуск нелегальной литературы усилился — на базе готового подпольного издательства. В течение первых 6-ти месяцев нацистской диктатуры появляется около тысячи нелегальных партийных газет и листовок с общим тиражом, доходившим до 2 миллионов экземпляров. Усилия фашистской полиции пресечь этот поток долго не давали результата. Если ей и удавалось путём организации массовых налётов и облав в деревнях и рабочих районах городов изымать отдельные части типографского оборудования, всё одно печать не прекращалась: коммунисты и их помощники из сочувствующих рабочих, служащих и мелкой буржуазии после каждого тиража разбирали типографию на части и развозили в разные концы. Полиция находила отдельные детали, а не всю типографию в сборе, при этом рабочие машиностроительных предприятий очень скоро научились изготавливать все сложные части типографских машин — для того чтобы быстро восполнять убыток от полицейских облав.

Это сообщения коммунистических газет о закрытии их фашистами

В итоге такой организации печать коммунистической литературы и газет в районе или городе очень быстро восстанавливалась. При этом литература и материалы КПГ трудящимися расхватывались с жадностью, так как они единственные соответствовали действительности и показывали правду о фашистском режиме в Германии, о положении рабочего класса, о международных делах. Сложилось положение, обратное расчётам гитлеровцев: из-за большого спроса на газеты, листовки и брошюры КПГ пришлось заказывать и закупать дополнительное типографское оборудование и увеличивать свои тиражи.

Так, в Гамбурге выпускалась ежедневная коммунистическая газета для моряков и портовых рабочих «Роте вахт», орган «Единого союза портовых рабочих и моряков», где верховенство было за коммунистами. До середины 1933 г. эта газета продавалась в количестве 100–150 экземпляров. С июля 1933 г. газета превысила тираж 3000 экземпляров, ее номера раскупались рабочими, младшими служащими, студентами и мелкой буржуазией города в течение 2–3 часов. Редакции высказывались претензии в том, что не все рабочие успевают купить газету. Тогда было принято решение о том, что в редакцию в обед будут прибывать по одному делегату от каждого предприятия, оплачивать и забирать 200–300 экземпляров каждый. Деньги на газету рабочие собирали заранее на месяц, в дни зарплаты.

На одном из предприятий АЕГ в Руре получилось так, что центральных коммунистических изданий долгое время не было. Полиция разгромила в этом промышленном районе несколько типографий КПГ, и издание периодической литературы было сорвано. Вместе с этим усилился контроль на всех проходных местных заводов и фабрик. Тогда рабочие предприятия АЕГ пошли по пути создания собственной заводской газеты с тем прицелом, чтобы её можно было выносить за пределы завода и распространять в городе. Дело было в том, что полиция и заводские шуцманы вели усиленный досмотр только на входе в завод, рассчитывая пресечь пути проникновения коммунистических материалов внутрь предприятия. На выходе рабочих досматривали не сильно, не рассчитывая на то, что печать таких материалов могут организовать внутри завода.

Этим и воспользовались рабочие. Они изготовили печатный пресс, написали тексты и распечатали газету. На газету установили цену в 10 пфеннигов. Первый выпуск в 300 экземпляров разошёлся тут же, на заводе. Второе издание сделали в 500 экземпляров, которые также прямо не попали в город, так как разошлись внутри. Только с 3-го издания в 1000 экземпляров заводская газета непосредственно попала в город, где была моментально раскуплена. Распространению газеты способствовало то, что по уговору рабочие, купившие газеты первых двух выпусков, выносили их в город и давали читать своему окружению, друзьям, знакомым и т.п. Кроме этого, за неделю до третьего выпуска рабочие сделали ему широкую устную рекламу, и газету в городе ждали, заказывая её едва ли не по предварительной записи. Потребность в коммунистическом издании была исключительно высока — на фоне сплошного вранья и тошнотворной нацисткой пропаганды.

Это обстоятельство были вынуждены признать и фашистские идеологи. Трудящиеся Германии относились к легальной национал-фашистской прессе не только критически, но и резко отрицательно, вплоть до брезгливого чувства. В середине июня 1933 г. нацистская газета «Ангриф» заявила, что миллионы немецких рабочих не имеют сейчас никакой связи с правительственными изданиями, которые «могли бы оказать решающую роль в формировании их политических убеждений»[1].

До весны 1933 г. фашистская газета «Фёлькишер беобахтер» издавалась в количестве 200 000 экземпляров, а «Ангриф» — 350 000. Когда трудящиеся «распробовали» первые шаги гитлеровцев, тиражи этих газет упали. На 1 сентября издание «Фёлькишер беобахтер» снижается до 130 00 экземпляров, а «Ангриф» — до 250 000. Хотя все крупные типографии и находятся в руках фашистской буржуазии, тем не менее, хозяева-издатели не хотят работать на склад, т.е. в убыток себе. Тогда через созданное имперское министерство «народного просвещения» и пропаганды власти дают крупным издательствам невозвратные субсидии на выпуск главных органов печатной фашистской пропаганды, но дело всё равно не движется: большая часть напечатанных газет возвращается на склад.

Тогда нацисты идут на жульничество. Они начинают издавать свои газеты под названием закрытых коммунистических изданий. Так, в Берлине под именем разгромленной «Вельт ам абенд» ведомство Геббельса выпускает фашистскую газету, напечатанную тем же шрифтом и в том же формате. Но номер не удался. Рабочие, раскупившие, было, газету, тут же начали бросать её в урны и мусорники. В итоге через несколько дней издание фашистской «Вельт ам абенд» пришлось закрыть из-за ничтожного спроса.

Это последний легальный «Роте фане»

Главным органом коммунистической партии Германии стала «Роте фане». Её нелегальный выход дал некоторый толчок рабочему сопротивлению гитлеровцам. Массы получили правильную оценку событий. Всего успели издать 17 номеров центральной газеты, которая показала себя как хороший организатор, пропагандист и агитатор. Нелегальная «Роте фане» возглавляла, обобщала и дополняла всю агитпропаганду, которую коммунисты вели путём индивидуальных бесед, листовок и брошюр.

К осени 1933 г. в округах Германии начинают подпольно издаваться местные коммунистические газеты, закрытые и запрещённые с весны того же года. Эти газеты выходят под своими прежними названиями. Например, в Нижнерейнском округе издаётся «Фрейхейт», в Баварии «Нойе цайтунг», в Приморье «Гамбургер фольксэхо» и т.д.

К концу 1933 г. нелегальная коммунистическая печать завоёвывает монопольное положение у пролетарского читателя Германии. В это же время и некоторые социал-демократические организации начинают копировать коммунистов и пытаются издавать нелегальные газеты, рассчитывая тем самым вернуть своё влияние и авторитет у рабочих. Но дальше попыток дело не идёт. Отрицательное отношение рабочих к социал-демократии привело к тому, что через короткое время эти газеты закрылись. Характерным было то, что коммунисты вели постоянную работу в низовой массе социал-демократических рабочих, и это определило, что целый ряд с.-д. организаций отказался распространять в Германии социал-демократические газеты изменнического II Интернационала и Амстердамского «жёлтого» профсоюза, которые печатались за границей.

В то же время среди массы с.-д. рабочих самое широкое распространение находит «Роте фане» и другие коммунистические издания. Такие рабочие особенно интересуются статьями, в которых коммунисты дают оценку социал-демократии. То же самое наблюдается и среди тех рабочих, которые подпали под влияние национал-социалистов. Коммунисты действуют и среди таких одураченных рабочих, находят там недовольных, разочарованных и оппозиционно настроенных и предлагают таким рабочим стать корреспондентами коммунистических газет. Рабочие, состоящие в НСДАП, должны были сами, без всякого давления, наблюдать изнутри обстановку в этой партии и у себя на предприятии, а затем писать заметки в «Роте фане» и другие газеты КПГ, рассказывая о том, что есть на самом деле.

Постепенно такое наблюдение и написание заметок убеждают рабочих корреспондентов в полной правоте коммунистов. Корреспонденты подпольных газет в НСДАП начинают пропагандировать своих товарищей против фашистов, уходят из партии, либо остаются в ней — уже в качестве агентов КПГ.

Такая совместная работа коммунистов и рабочих, состоящих в НСДАП, позволила провести несколько успешных кампаний по раскрытию истинной физиономии гитлеровцев и их монополистических хозяев.

У революционных рабочих Германии были определённые находки и в деле распространения нелегальных газет и других материалов. В этом деле партии нужно было проявлять незаурядную ловкость и выдумку. Ведь коммунистам приходилось опасаться не только фашистской полиции и штурмовиков, но и многих рядовых членов НСДАП, а также функционеров с.-д. партии. О том, какую позицию заняло руководство германской социал-демократии по отношению к нелегальной коммунистической прессе в 1933–1935 г., хорошо говорило циркулярное письмо районного комитета с.-д. партии в Дюссельдорфе. Социал-демократические вожди, выстелившие фашистам дорогу к власти, прямо писали:

«Если кто-либо из социал-демократов получит “Сигнал”[2], то он должен или бросить его тут же, не читая, в печку или сдать в ближайший пункт полицейской охраны».

В таких обстоятельствах рабочие-коммунисты были вынуждены организовывать читательские клубы, которые собирались под предлогом чтения и обсуждения Гёте или Шиллера, а на самом деле для коллективного чтения нелегальной прессы. Когда гитлеровцы заявили о том, что композитор Р. Вагнер является «выразителем идей национал-социализма в музыке», коммунисты начали применять прикрытие в виде музыкальных вечеров. Рабочие собирались на своё собрание, приносили патефон с пластинками Вагнера или брали либретто опер «Кольцо нибелунга», «Гибель богов» и т.д. Включали музыку, раскладывали на столах либретто, а сами вели свои партийные дела.

Нелегальные газеты КПГ 1933-1936 гг.

Большую роль в распространении коммунистических материалов сыграл старый способ передачи газеты от рабочего рабочему. Так, бывало, что на районный комитет или заводскую ячейку удавалось доставить только 7–10 экземпляров газеты или брошюры. Начинал работать «веер», когда газету первыми прочитывали 7–10 рабочих, непосредственно занятых в доставке газеты или брошюры. Затем газету передавали другим рабочим с условием, чтобы её прочитали их родные и друзья. И т.д. Тут же передовые рабочие пытались установить, сколько человек прочитали переданную газету или брошюру. В среднем, у одного экземпляра газеты или брошюры набиралось до 70 читателей. Среди них было до 50 рабочих и работниц, до 15 служащих и мелких чиновников и до 10 рядовых членов фашистских организаций, которые постепенно начинали колебаться — под влиянием коммунистической агитации и пропаганды.

Довольно умело распространялись внутри предприятий и листовки. Для большей сохранности листовок рабочие наклеивали их на тонкий лист фанеры или металла, покрывали лаком и после сушки передавали из рук в руки по участкам и цехам. Эта система агитации была хороша также тем, что полиция долго не могла выяснить, кто первым запустил листовку в оборот на заводе.

Транспортные рабочие в городе и на железной дороге получали нелегальные газеты и листовки вложенными в официальные фашистские газеты. Часто коммунисты оставляли свою прессу и листовки в трамваях, автобусах и троллейбусах. Водители или кондукторы очищали на конечных станциях салон от мусора, находили такие газеты с закладками и доставляли коммунистические материалы рабочим в своё депо.

Рабочие на тех предприятиях, где у КПГ были ячейки, старались делать так, чтобы фашисты не могли поймать тех товарищей, которые распространяли листовки. По условиям момента бывало так, что листовки и газеты раздавались на проходной в конце дня, чтобы в предельно короткое время заранее предупреждённые рабочие могли получить нелегальные материалы, взяв их буквально на ходу. Это выяснила полиция, которая устраивала облавы на проходных с целью ареста тех товарищей, которые распространяли газеты и листовки. Но поскольку многие рабочие ездили на работу на велосипедах, то они тут же устраивали из своих велосипедов баррикаду перед проходной. Пока полиция разбирала это препятствие, коммунисты-распространители успевали благополучно скрыться. При этом у полиции не было формального повода для задержания тех рабочих, которые устроили баррикаду, так как рабочие в один голос заявляли, что кто-то из выходящих споткнулся, устроил затор, на который навалились задние ряды и устроили давку. Виноватых нет, обычное недоразумение.

В рабочих кварталах нелегальные газеты и листовки распространялись и через почтовые ящики. Когда собирались домовые или дворовые комитеты, которые контролировала полиция, коммунисты шли и на такой приём, как сброс листовок или газет с крыш домов или верхних этажей. Способ этот был не экономным и не самым лучшим, но в отдельных особых случаях своей цели он достигал.

В 1933–1935 гг. не было ни одного сколько-нибудь значительного политического события, на которое не отозвалась бы нелегальная коммунистическая печать Германии. По этому поводу фашистская печать была вынуждена постоянно жаловаться на то, что коммунистическая агитация и пропаганда «вносят раздор в единый германский народ». Не отставала и социал-фашистская печать, которая вещала рабочим о том, что путь к социализму лежит «только через усердный труд и мир в промышленности». С.-д. вожди проклинали коммунистов за то, что те разъясняли рабочим, что без политической власти пролетариата никакой социализм невозможен, и за то, что те призывали рабочих к организованной классовой борьбе против хозяев предприятий и фашистского государства.

Поджог рейхстага, лейпцигская провокация, террор против революционных рабочих, средневековые методы расправы, применяемые фашизмом, разгул военщины, рост цен и резкое снижение жизненного уровня масс — всё это получало правильную оценку в подпольной коммунистической литературе. Простым, понятным и вместе с тем точным и ярким языком коммунисты вскрывали перед рабочими истинный смысл всего происходящего. Листовки освещали вопросы борьбы на данном предприятии, в конкретном рабочем квартале или районе. Касались они и общих событий в стране. С помощью листовок КПГ организует выступления на заводах против принудительных отчислений и займов «на защиту отечества», т.е. на милитаризацию Германии, на «поддержку национальной промышленности» или, иначе говоря, на «хороших» капиталистов, в карманы которых попадали все рабочие займы. Листовки организовывали рабочих на борьбу против принудительного участия в фашистских демонстрациях и сборищах, против обязательной отработки в выходные дни «на пользу отечеству» и т.д.

Германские коммунисты вели свою работу и через многочисленные спортивные общества и клубы. Здесь удобство было в том, что эти общества и клубы не нужно было создавать с нуля, т.к. они уже были организованы государством, с.-д. и нацистской партиями, профсоюзами и союзами предпринимателей по всей Германии. Коммунистам нужно было проникнуть туда и развернуть свою агитацию и пропаганду среди спортсменов. Это оказалось технически не очень трудно, так как, во-первых, среди партийных и беспартийных коммунистов было не принято вести нездоровый образ жизни (злоупотреблять спиртным и пивом, лениться насчёт зарядки, лежать без дела и т.п.), а во-вторых, среди всей массы рабочих было много спортсменов, особенно по прикладным и водным видам, традиционным для Германии.

Работа в спортивных клубах приобретала известный размах и потому не могла остаться незамеченной. К середине 1934 г. среди спортсменов Штутгарта было задержано и арестовано за коммунистическую работу более 200 человек, а во всём Баден-Вюртемберге — свыше 600 красных спортсменов. Тем не менее, коммунистическая пропаганда усиливалась. Среди немецких спортсменов за месяц распространялось более 50 000 экземпляров газет и листовок, а число клубов и обществ, в которых верховодили рабочие-коммунисты, превысило 50 % общего числа таких спортивных организаций. Спортивные соревнования использовались рабочими как слёты партийного актива и как собрания по обмену опытом подпольной работы. Поскольку «чистых» марксистских кружков в Германии в то время практически не было, их роль частично взяли на себя спортивные клубы, где по выходным устраивалась политическая учёба под видом разработки тактики на тренировки и соревнования. Известное неудобство доставляли всякого рода фюреры — старшие и младшие партайшпортлихерфюреры, партийные надзиратели за спортсменами, они же осведомители гестапо. Эти фюреры старались постоянно приглядывать за спортсменами, но постепенно рабочие наловчились собираться так, чтобы не вызывать подозрений, например, в бане, в студенческой столовой или даже в зале ожидания вокзала.

Иногда красным спортсменам удавалось устроить антифашистскую демонстрацию в ходе соревнований. Так, в Больших водных соревнованиях в Штутгарте в 1934 г. перед началом главных заплывов рабочими-спортсменами были спущены на воду 100 деревянных плотов, на которых были установлены мачты с красными флагами с серпом и молотом. Под дружный смех 200 000 зрителей нацисты и штурмовики несколько часов вылавливали из воды эти плоты. После этого спрос на коммунистические газеты вырос, а КПГ показала, что, несмотря на фашистский террор, партия жива и действует.

После прихода к власти фашистов коммунистические газеты в Германии печатались различными способами: на типографских станках, которые были спрятаны партией в подполье, на ротаторах, на самодельных прессах и ещё более примитивно. Когда в мае 1933 г. была разгромлена редакция главной газеты КПГ «Роте фане», газету стали печатать на машинке и размножать с помощью ротатора. Через некоторое время печать «Роте фане» наладили привычным типографским способом в нормальном формате. Но быстро выяснилось, что в таком формате газету трудно распространять. Поэтому последние номера «Роте фане» оформили в виде компактной брошюры, напечатанной на тонкой упаковочной бумаге, в которую заворачивались продукты в магазинах.

Фабрично-заводские газеты, отпечатанные на машинках и ротаторах

Иногда рабочие были вынуждены переписывать  пропагандистские материалы от руки. Эту работу делали дома вечером, выделяя специальный час, в который рабочего или работницу нельзя было трогать и отвлекать. Для этого с домашними  передового рабочего или работницы велись специальные беседы, в которых им разъяснялась необходимость освободить мужа, жену, брата, сестру и т.п. на час от всех обязанностей по дому. В отдельных случаях на дом к таким рабочим приходили другие рабочие или, чаще, работницы, которые оказывали помощь в присмотре за детьми.

При такой домашней работе применялся метод последовательного размножения. Один товарищ переписывает 9 листовок и раздаёт их 9-ти своим товарищам с заданием переписать каждую то же 9-ти экземплярах.

На заводах применяли линотипный способ печати листовок. Так, на предприятиях АЕГ выработали размер листовки 10х20 см, а для печати делали так. На полосках линолеума химическим карандашом писали текст задом наперёд. Затем полоски приклеивали к щиту, ставили под канцелярский пресс и печатали листовки одну за другой до тех пор, пока не заканчивались химические чернила. Затем текст наводили заново.

Для конспирирования нелегальной литературы рабочие применяли разные способы. Книгу или брошюру маскировали легальным заглавием или легальной обложкой. Иногда оставляли название, но убирали с обложки автора. Так, «Государство и революция» В.И. Ленина распространялась в обложке с названием «Некоторые вопросы муниципального устройства», а «Критика Готской программы» Маркса печаталась хотя и под своим названием, но без фамилии Маркса.

Нелегальные брошюры чаще всего шли под экономическими заголовками типа «О профсоюзной кассе», «Экономика домашнего хозяйства», «Фермеру на заметку» и т.п. При распространении таких замаскированных материалов коммунисты предупреждали тех, кто был в курсе, что дают «книгу с закладкой». А если человек был не в курсе, то указывали ему на то, что «форма не всегда соответствует содержанию» или «смотри вглубь». Пока такой человек определял содержание брошюры или листовки, товарищ, вручивший её, успевал скрыться.

Листовки, изданные антифашистским «Пролетарским сообществом свободомыслящих» («Фрейденкер»), в которое входили как коммунисты, так и с.-д. рабочие, имели такой вид, что их можно было принять за рекламные листки германского радио. Многие листовки и брошюры КПГ распространялись в дешёвых суперобложках или в конвертах. Одна из важных политических брошюр КПГ имела заголовок «Под знаком креста», что придавало ей вид религиозной брошюры. На самом деле она была посвящена раскрытию истинных причин и обстоятельств поджога рейхстага.

Рабочие и другие трудящиеся часто получали на улицах рекламные листовки, в которых восхвалялись велосипеды Опеля, были призывы ехать на ПМЖ в Восточную Пруссию, рекламировалось пиво или немецкое радио. Долгое время полиции и гестапо и в голову не приходило, что под прикрытием первой странички такой рекламы идут агитационные статьи коммунистов — «Что происходит в Германии», «Завтра вспыхнет новая война разбойников», «Компартия Германии и её пресса» и т.д.

Коммунистами был изготовлен рекламный буклет по пылесосам «Электролюкс». Под обложкой буклета пряталась брошюра «От поджога рейхстага — к убийству рабочих». Революционная комсомольская литература, показывающая борьбу Германского союза молодёжи против гитлеровцев, издавалась в виде сброшюрованных книжечек под общим названием «Проблемы молодёжи настоящего времени». Для маскировки на первом и последнем листах таких брошюр были кратко перечислены официальные фашистские издания для молодёжи, начиная от военных новелл Лилиенкрона и заканчивая германским эпосом.

Нелегальная пресса КПГ имела огромное внутрипартийное значение. Она информировала членов партии, часто изолированных друг от друга, о существующем положении дел и о новых задачах в связи с новой обстановкой.

До перехода в подполье КПГ издавала в центре и в округах руководящие журналы для партийного актива. При помощи этих печатных органов партработникам и ячейкам передавался опыт революционной работы и текущая практика, пополнялся теоретический багаж немецких коммунистов на основе большевизма и опыта ВКП(б). Таким органом для Берлина был «Дер функе» («Искра»), для Среднерейнского округа — «Зихель унд хаммер» («Серп и молот»), для Нижнего Рейна — «Революцион». С переходом в подполье необходимость в таких журналах резко возросла, особенно в связи с фашистским террором, когда партийные органы на местах по 5–6 раз подряд лишались руководящих товарищей.

Издание всех партийных журналов в нелегальных условиях наладить не удалось. Но «Дер функе» и «Зихель унд хаммер» подпольно выходили до 1936 г. Недостатком этих журналов было то, что они освещали политические и организационные задачи того округа, в котором выходили. Общенационального партийного журнала у КПГ с 1933 г. не было. Это изъян партия постаралась заполнить путём издания нелегальных брошюр по общим вопросам классовой борьбы в условиях фашизма. Эти брошюры имели вид легальных изданий. В одной из них излагалось учение Ленина о вооружённом восстании, в другой рассказывалось о том, как Ленин и большевики строили нелегальную партию в условиях царизма и полицейщины. Отдельной брошюрой вышел сборник статей «Ленин об организационной структуре и о принципах построения нелегальной партии», «Ленин о высших формах классовой борьбы» и др.

Успехи агитации и пропаганды коммунистов признавали и центральные фашистские власти. В секретных сводках гестапо и криминальной полиции о положении в промышленных центрах часто появляются указания на то, что

«сейчас можно отметить не отмирание, а новый подъём враждебной государству пропаганды, и, по-видимому, нелегально развёртывающим революционную работу активистам КПГ удаётся вовлечь в свои ряды всё новых и новых сторонников».

Гестаповцы из аналитических «рефератов» (секторов) пишут об арестах и жестоких наказаниях революционных рабочих как об «орудии, имеющем обратную сторону»:

«Это необходимо, но репрессии действуют, к сожалению, в направлении усиления не национал-социалистской идеологии, а марксистской. Ибо то спокойствие и самообладание, с которым старые отцы семейств и рабочие, пользующиеся всеобщим уважением и популярностью, относятся к своему аресту, играют, скорее, роль примера, нежели запугивания».

Национал-социалисты сами соглашались с тем, то они «завоевали» производства только внешне, что их агенты на заводах и фабриках «вынуждены занять вследствие революционной работы коммунистов оборонительные позиции» и «не проявляют в достаточной мере бдительность и проницательность». С 1934 г. к функционерам НСДАП на производствах начинают применять взыскания по партийной линии, вплоть до отправки в трудовые лагеря. Если на том или ином заводе или депо верховодит ячейка КПГ, за которой идёт большинство рабочих, то рабочему или служащему-нацисту, работающему там, объявлялся выговор от  районной канцелярии НСДАП «за нарушение дисциплины» с лишением партийного пайка и доплаты.

У нацистов возник настоящий страх перед выборами фабзавкомов осенью 1933 г., когда стало ясно, что туда не пройдут кандидаты от штурмовиков и НСДАП. Поэтому сначала гитлеровское правительство долго оттягивало начало этих выборов, а затем и вовсе запретило их, разгромив оргкомитеты и арестовав их руководство. Ошибкой передовых рабочих и КПГ было то, что в этом вопросе они не проявили твёрдости и фактически пошли на поводу с.-д. рабочей массы, которая была за официальное проведение таких выборов. Эта позиция привела к соглашению лидеров с.-д. с гитлеровским правительством и долгим переговорам между рабочими-коммунистами и рабочими-социал-демократами. Время было упущено, а разброд на предприятиях усилился. Чем и воспользовались гитлеровцы.

Таковы были некоторые стороны работы немецких коммунистов в 1933–1935 гг., в начальный период господства гитлеровского фашизма в Германии.

Наверняка кое-что из этого опыта будет полезно всем передовым рабочим России в их повседневной практике борьбы.

Подготовил: М. Иванов

[1] Der Anhriff. Das deutsce Abendblatt in Berlin. Juni, 1933, № 24 (387),

[2] «Der Signal», подпольная коммунистическая газета в Рейнско-Рурском районе в 1932–1935 гг.