Больной пункт. ч. 2.

Начало (часть 1)

«Чувствительный» фашизм

Говоря о фашизме как источнике психических патологий у трудящихся, нельзя не сказать о чувствах, о том, как диктатура капитала уродует чувства людей и использует патологии психики против рабочего класса и всего трудового народа.

В общем смысле, чувства – это такая форма сознания человека, которая выражает его личное, субъективное отношение к тем или иным предметам и явлениям, к потребностям и их удовлетворению. Это переживание человеком своего отношения к тому, что он делает или узнаёт.

Предметы и события действительности вызывают у человека не всякое, а определённое отношение к ним. Это отношение зависит от свойств и качеств этих предметов и явлений, от практического опыта человека, его знаний и определяется тем, полезен или вреден этот предмет или явление для человека, удовлетворяет ли возникшие потребности, как удовлетворяет.

При этом нет т.н. «чистых» чувств, «чувств в себе». Чувства неотделимы от сознания. Все чувства, так или иначе, носят общественный характер и определяются историческим бытием человека. Характер чувств, их направление, острота переживания зависят, в конечном счёте, от общественных условий, в первую очередь, условий материального производства. Когда изменяются общественные условия жизни, тогда меняется и сознание человека, его взгляды, убеждения и т.п. При изменении сознания меняются и чувства.

Если взять более конкретно, то отношения человека к раздражителям внешней среды постоянно находятся между двумя крайними точками, между приятным и неприятным. Раздражения отличаются по своей силе, и от этого зависит высота и острота чувств. Но при этом интенсивность чувства больше всего зависит от того значения, которое человек придаёт раздражителю, вызвавшему то или иное чувство.

Чувства можно разделить на высшие и низшие. Низшие чувства имеют характер безусловных рефлексов и прямо связаны с тремя основными инстинктами. Такие чувства возникают при удовлетворении или неудовлетворении инстинкта питания, самосохранения и размножения, т.е. существуют на базе самых древних потребностей выживания.

Физиологически высшие потребности «содержатся» и развиваются на базе второй сигнальной системы. Это классовые, политические, научные, философские, эстетические, культурные потребности. Удовлетворение или неудовлетворение таких потребностей вызывает появление высших чувств, которые имеют только условно-рефлекторную природу.

У нормального человека высшие чувства господствуют над низшими. При этом развитие и уровень высших чувств всецело зависят от хозяйственного уклада данного общества, уровня развития производства, политического строя, общественного сознания, уровня материальных и культурных потребностей общества. С одной стороны, это означает, что в реакционную эпоху, когда издыхает старый способ производства и общественный строй, когда налицо упадок общества, уровень и качество высших чувств в массах снижаются. С другой стороны, такая зависимость позволяет реакционному правящему классу целенаправленно влиять на высшие чувства рабочих и трудящихся с целью их низведения до уровня, близкого низшим чувствам. Яркий пример в этом отношении ― «культурная» и полицейская деятельность германского фашизма.

Условные рефлексы связаны с безусловными. Высшие чувства не появились сами по себе. Они вырастают из низших, представляют историческое, т.е. человеческое развитие на базе низших чувств. Низшие чувства, необходимость удовлетворения первичных потребностей человека дают толчок диалектическому развитию высших чувств. В свою очередь, высшие чувства побуждают человека искать производственные и общественные способы и формы для полного, постоянного и своевременного удовлетворения потребности в пище, жилище, коммунальных благах, свободе, здоровье, семье, мире над головой и т.д.

Классовая разница здесь в том, что у одних людей высшие чувства, как своеобразная надстройка, направлены на обеспечение потребностей только для себя (своих близких). А у других людей высшие чувства побуждают бороться за то, чтобы коренные жизненные интересы удовлетворялись для всех, кто трудится.

Физиологически связь между высшими и низшими рефлексами выражается как определённые изменения в организме. Такие изменения — это древние формы безусловной реакции на раздражитель. Например, при переживании сильного чувства человек краснеет или бледнеет, застывает, изменяется пульс, напрягаются или расслабляются мышцы, текут слёзы, слюна, идёт впрыск адреналина в кровь, изменяется уровень сахара в крови и т.п.

В прошлом году в общественных местах часто наблюдались т.н. аффекты – сильные, но кратковременные чувства, которые возникали внезапно и сопровождались резкими движениями и физиологическими изменениями. В таком состоянии многим людям было трудно оценивать обстановку, они попадали в ступор либо проявляли агрессию.

Своеобразным развитием аффекта является страсть – очень сильное, но длительное чувство. Такое чувство имеет новые качества, оно противоречиво и принадлежит одновременно и к высшим, и к низшим чувствам. Если у человека в его страсти преобладают высшие чувства, то это требует удовлетворения высших потребностей — классовых, политических, научных, художественных и т.п. Маркс, Энгельс, большевики, положившие всю свою жизнь на дело рабочего класса, были страстными людьми, обладавшими чувствами самого высшего уровня.

А мелкобуржуазный обыватель, набитый предрассудками всякого рода, мелкий хозяйчик, взбесившийся от ужасов капитализма, деклассированный элемент — люмпен часто показывают, что их страсти направлены к удовлетворению только персональных низших инстинктов.

Когда те или иные чувства устанавливаются у человека на более-менее длительный срок, то говорят о его настроении. При этом отдельные чувства как бы уравновешивают друг друга, и такое состояние может быть или в общем бодрым, хорошим, или в общем подавленным, плохим. Настроение зависит от суждений и умозаключений человека, от его убеждений. Люди, хорошо знающие правоту своего дела, даже в трудных обстоятельствах сохраняют бодрое настроение, не допускают никакой паники, никакого подобия паники. Наоборот, люди, не понимающие сути происходящего, озабоченные только личным сиюминутным интересом, часто паникуют при первых признаках бури, пребывают в упадническом настроении, как говорится, падают в обморок на каждом крутом повороте истории.

Чувства также имеют отклонения от нормы. При таких отклонениях изменяется их интенсивность, сила. Есть т.н. гиперестезия чувств — чрезмерное их усиление, не адекватное событию-раздражителю. Человек слишком сильно переживает разные события, даже не имеющие к нему никакого отношения. Такая чрезмерная чувствительность идёт не на пользу делу, а отражается на всём поведении человека, выбивает его из колеи. Гиперестезия наблюдается также в меланхолических психозах, когда человек так сильно переживает события своей прошлой жизни, что готов свести с ней счёты.

Буржуазия в своей идеологической обработке трудящихся иногда стремится искусственно вызвать гиперестезию. Затевая где-либо грабительскую войну, она обрабатывает население своей страны пронзительными образами и картинами, вызывающими избыток чувств. Например, фотографиями погибших или плачущих детей на фоне взрывов или разрушенных домов и т.п. На самом деле эти фотографии или видеосъёмки могут быть сфабрикованы, а дети убиты по приказу того же правительства, которое обвиняет в их гибели своих конкурентов и оправдывает свою агрессию «защитой» (американских, русских и т.д.) детей, братьев, соотечественников, языка, духа, образа жизни и т.п.

Гиперестезия опасна для рабочей борьбы. Она сбивает с толку, разоружает и деморализует в моменты, когда нельзя поддаваться чувствам, нельзя поддаваться на провокации врага. Одним из центральных «пунктов» гиперестезии является пресловутая «слеза ребёнка» — меланхолическая идея покорного и трусливого рабства, которой проникнуты произведения писателя-мракобеса и реакционера Достоевского. Элементы, близкие искусственной гиперестезии, были в «теории» Л. Н. Толстого о непротивлении злу насилием.

Противоположностью гиперестезии является чувственная тупость. Но эта противоположность диалектическая, т.к. в классово-политическом смысле даёт примерно те же результаты, подходя с другой стороны. Тупость чувств выражается в том, что у человека нет нормальных, соответствующих чувств на тот или иной раздражитель. Если до заболевания человек не мог пройти мимо несправедливости, то в ходе болезни он становится равнодушен к ней. Бывает, что человек очень любил свою семью, был привязан к ней, но в ходе болезни выявляет полное безразличие к ней.

Явление чувственной тупости чаще всего бывает при шизофрении. Характерно, что в большинстве затяжных психических заболеваний в первую очередь идёт ослабление высших чувств. За счёт того, что высшие чувства перестают подавлять и «держать в узде» низшие чувства, эти последние начинают верховодить в сознании человека. На этой базе развивается как патологический, так и социальный эгоизм. Ослабление высших чувств объясняется тем, что они исторически возникли намного позже животных инстинктов и чувств. (Здесь некоторые товарищи не без основания сравнивают такое отношение с отношением между древней мелко-хозяйской идеологией и идеологией коммунистической).

Действительно, системы и центры мозга, отвечающие за высшие чувства, ещё не имеют такой прочности, как системы и центры низших чувств. При затяжном психозе высшие центры коры затормаживаются очень быстро и теряют свою сдерживающую роль. Что касается шизофрении, то при ней чувственная тупость может охватывать высшие и низшие центры и чувства. Больной человек не только отказывается мыслить и активно действовать, но теряет интерес к пище, сексу, сохранению своей жизни.

К слову. Часто приходилось слышать слово «шизофреник» в адрес граждан, так или иначе свихнувшихся на «коронавирусе». Это ошибочное обвинение. Ниже мы отдельно коснёмся шизофрении.

В 2020 г. несколько раз сталкивались с чувственной амбивалентностью. При этой форме психоза у человека как бы в один момент сосуществуют противоположные чувства, например, родительская любовь и ненависть к своему ребёнку. Молодая женщина, пострадавшая от «коронавирусной» пропаганды, избила свою дочь за то, что та отказывалась надевать резиновые перчатки в школе. И тут же молодая мать рыдала и целовала ребёнка, просила у него прощения за побои. Ещё один пострадавший, будучи в больнице, потянулся обнять и поцеловать сестру, пришедшую на свидание, но тут же укусил её. Как говорится, случаи тяжёлые.

Особенно неприятной для рабочего дела является чувственная неустойчивость, или слабодушие. Это когда какой-нибудь слабый раздражитель вызывает у человека сильное меланхолическое чувство, деморализует, вызывает рыдания и отчаяние. Когда психоз проявляется в форме слабодушия, человек напоминает Пьеро, который опускает руки и плачет по самому ничтожному поводу.

Не меньшим нарушением психики является повышенная аффективность. Человек может устроить истерику или психический припадок по самому незначительному случаю. Из-за «коронавируса» у многих трудящихся наблюдался истерический невроз, хотя и в слабых, начальных формах. При таком неврозе как раз и бывает повышенная аффективность. Физического вреда от таких срывов, как правило, нет. Истеричка или истерик кричат, прыгают, кидают оземь мелкие предметы. Идеологический вред есть, т.к. человек становится кликушей, распространяющей вокруг себя нездоровое нервное возбуждение, деморализацию, страх. Истерик с повышенной аффективностью не поддаётся переубеждению в момент аффекта, но довольно быстро успокаивается сам. Но есть исключения. И как ни печально это признавать, но самым лучшим методом быстрого успокоения кликуш является 1–2 пощёчины или душ из холодной воды. После этого человека можно урезонить, разговаривая с ним логично, спокойным и твёрдым тоном.

В своём развитии физиологические аффекты могут переходить в патологические. Такие аффекты возникают как по неадекватному поводу, так и по вполне серьёзной причине. Патологические аффекты вызываются повреждением или гибелью клеток коры мозга, но могут быть вызваны длительным влиянием факторов, истощающих нервную систему. Люди с патологическими аффектами опасны для общества. Они могут совершить жестокие убийства, разрушения, нападения и т.п. Человек, находившийся в состоянии патологического аффекта, ничего не помнит о том, что он совершил. Были случаи, когда психопат совершал убийство, затем ложился возле своей жертвы и засыпал глубоким сном. Сознание при патологических аффектах помрачается, и человек, выйдя из сумрачного состояния, не понимает, зачем он убивал или громил, для чего он это делал.

Мы упомянули о патологических аффектах потому, что в ближайшее время не исключено появление в общественных местах граждан, у которых «коронавирусный» психоз 2020 г. развился в тяжёлые формы. Опасность для общества усугубляется тем, что большинству таких граждан психиатрическая помощь оказана не будет — по причине высокой стоимости лечения  в стационаре (пока в среднем 1000 рублей в сутки), а также из-за закрытия психиатрических отделений и больниц под предлогом «необходимости размещения тысяч больных коронавирусом».

К слову. В такой обстановке очень пригодились бы рабочие дружины в городах, говоря шире, рабочее самоуправление на местах. Имея при себе фельдшера, дружина может быстро обезвредить опасного психопата, дать ему успокоительное и доставить в психиатрическую лечебницу. В любом случае сильные рабочие организации на местах могут заставить власти открыть психлечебницы и лечить там сумасшедших, которые без призора, не имея материальных возможностей лечиться, бродят по улицам. Опасные психопаты должны не разгуливать по улицам, а получать всё необходимое лечение за государственный счёт.

Разновидностью патологического аффекта является «короткое замыкание». Оно возникает у человека после неприятного, длительного и яркого переживания. Из-за постоянных унижений достоинства, оскорблений, обид, притеснений у человека со слабой нервной системой может образоваться стойкий больной пункт. После этого очередное раздражение этого пункта вызывает взрывную реакцию, как психическую, так и физическую. В 2020 г. некоторые люди, крайне чувствительные к ограничениям прав и свобод, болезненно относящиеся к малейшему унижению личного достоинства, буквально срывались, бросались с кулаками и последними ругательствами на чиновников, на свихнувшихся. Был случай, когда гражданин крыл санитарно-полицейский патруль последними словами, а затем заявил, что будет лично их вешать в революционные дни.

С патологически повышенным настроением в 2020 г. встречаться не случалось. В двух словах это такое помрачённое состояние, в котором пострадавший веселится без достаточного основания, а иногда и вопреки обстоятельствам. Такой психоз может длиться месяцами и сочетается с благодушием, болтливостью, постоянным бессмысленным движением. Патологически повышенное настроение — это, как правило, признак маниакального или инфекционного психоза. Если у человека такое нездоровое благодушие длится год и более, то это чаще всего связано с органическими изменениями в мозге, со слабоумием разных форм, с тяжёлыми отравлениями мозга (сифилис, алкоголизм, наркомания и т.п.). Такое состояние называется эйфорией.

Массовый характер имело угнетённое настроение — депрессия. Многие трудящиеся испытывали в 2020 г. острую тоску, тревогу, страх, печаль. На пике депрессии человека ничто не радует, он всё видит в серых, тоскливых тонах. Заблуждением большинства наших трудящихся было то, что во всех свалившихся бедах они винили не действительных виновников — олигархию и фашистские правительства, а кого угодно, прежде всего, самих себя. Кое-кто вспоминал все свои прежние «грехи» и считал, что «коронавирус» — это расплата за них. Кто-то рассуждал, что он и весь народ есть неудачники, что место его жительства «проклято». Кто-то решил, что боженька приступил к «концу света», что надо смириться и ждать конца. И т.д. Были и суицидные высказывания, в том смысле, что «эпидемия так и так всех убьёт, нечего трепыхаться». Такие высказывания выражали желание спрятать голову в песок, одну из мелкобуржуазных идей отказа от борьбы за лучшую жизнь, трусливого ухода от опасностей и трудностей жизни.

Депрессия у таких граждан часто сопровождалась отказом от еды, от привычной работы, от отношений с родными. Основная мысль: «лечь и умереть», которая почти всегда сопровождалась жалобами на плохое здоровье, в основном, на лёгкие и сердце. Мышление у людей в состоянии депрессии сильно замедлялось. С одной стороны, от них непрерывным потоком шли жалобы на то, что им «трудно, плохо», а с другой стороны, было тяжело добиться осмысленного ответа на вопрос, почему конкретно плохо или трудно. Также характерной была и двигательная заторможенность. Ещё недавно нормально-активные люди стали вести себя, как Надя, жена Васи из фильма «Любовь и голуби», когда решила, что муж навсегда ушёл к другой.

Понадобилось время, 2–3 месяца, чтобы вывести некоторых товарищей из такого психоза. Основой «вывода» была твёрдая «антивирусная» пропаганда, подкреплённая логикой текущих событий. Поскольку под «коронавирусный» удар сильнее всего попали наши молодые и неустойчивые товарищи, постольку вторым этапом в «выводе» из контузии было требование глубже и настойчивее изучать большевизм. В этом был залог устойчивости рабочего сознания.

Говоря о чувствах и их патологиях, надо сказать пару слов о чувстве страха. У нормального человека страх — это реакция на опасность. Это тяжёлое, угнетающее чувство деморализующего характера. Оно как будто лишает человека физических и умственных сил, делает его беспомощным, подавляет правильное мышление. В 2020 г. у некоторых трудящихся наблюдался панический страх «невидимой смерти». Став жертвами фашистской «вирусной» истерии, такие люди не требовали достоверных доказательств опасности, но тем сильнее было чувство страха. Оно достигало высоких степеней и было мучительным.

У наших товарищей, понимавших суть коронавирусной аферы, страха не было. Но появилась его противоположность — своеобразное боевое возбуждение, ненависть к фашизму. Оно повышало физические и умственные силы, обостряло сообразительность и находчивость. Характерно, что это чувство было не ответом на необходимость выжить, а социальным, политическим чувством. Оно было вызвано не готовностью борьбы с природной стихией, т.к. таковой стихии, т.е. землетрясения, вулкана, наводнения, эпидемии и т.д. не было. Оно было вызвано наступлением фашизма по всем линиям, всемирным фашистским переворотом. Оно означало, что борьба с фашизмом выходит на новый виток и получает самый серьёзный характер.

Больные мысли — больные действия

Человек не только отражает действительность, но и изменяет её в своих целях. Он производит те или иные целенаправленные действия. С точки зрения высшей нервной деятельности в действиях человека проявляется его воля — стремление к сознательным и целенаправленным действиям.

Действия человека исходят из мотивов и направлены на определённую цель. Это значит, что мотив — это то, что побуждает к действию, а цель — то, чего человек хочет достичь в результате своих действий.

На этом фоне явной патологией звучит утверждение некоторых обывателей, что в тех или иных действиях нет мотивов, конкретных побуждений. У таких граждан экономические и политические события происходят «сами собой», упав, так сказать, с луны. Но когда поставлена и достигнута какая-нибудь цель, это всегда означает, что были причины на её постановку и достижение. Какой-то мотив обязательно побуждает людей направить свою деятельность к определённой цели. В политическом смысле это можно выразить словами Ленина о дурачках в политике: мы все останемся такими дурачками, если не научимся различать за теми или иными событиями, фактами, явлениями интересов определённых классов.

Не выяснив мотивов, нельзя понять, почему человек или группа людей стремится к одной, а не к другой цели. Следовательно, нельзя понять и настоящего смысла в таких стремлениях и действиях. 2020 г. дал массовые подтверждения этим словам. Настоящие мотивы и экономический смысл «коронавируса» для многих граждан так и остались непонятны.

Начальным побуждением, мотивом к деятельности является потребность — нужда в чём-либо, которую испытывает человек. Потребности бывают материальные и культурные. Культурные потребности возникли в ходе развития производства и общественного труда. Они росли по мере удовлетворения и роста материальных потребностей. Определяющим началом всех потребностей является материальное производство, основа которого — труд. Трудовая деятельность людей родилась из острой необходимости удовлетворять материальные потребности, выживать и сохраниться как особый биологический вид. Сам труд был и остаётся источником всё новых и новых потребностей. В своём развитии труд неизбежно даёт важнейшую потребность человека — в самом труде.

Эта важнейшая потребность человека психологически имеет двойственный характер. В ней единое целое составляют органическая потребность в активности, свойственная нормальному организму, и потребность в общении с людьми. Основной формой такого общения является производственное, трудовое общение.

Ясно, что высшая человеческая потребность не может развиться при капитализме. Например, в 2020 г. буржуазия в экономических целях пошла на такое разрушение общественного труда, как «удалённая работа», «социальное дистанцирование», «дистанционное обучение», фашистские запреты собраний, массовых мероприятий и т.п. Фашистские правительства одновременно действовали против нормальной активности и против потребности в общении людей.

Но чем дольше (и больше) душатся и не удовлетворяются нормальные потребности нормальных людей, тем сильнее они становятся, тем настойчивее требуют нужного действия. Потребность вызывает стремление к её удовлетворению. И такое стремление может выступать в форме влечения или желания.

По своему качеству влечения и желания различаются, и это имеет значение для классовой борьбы пролетариата. Влечение — это смутное, размытое стремление, не имеющее ясной цели. Примером влечения в политике могут быть мелкобуржуазные обывательские мечты о «свечном заводике», о тихой, спокойной, сытой жизни, которая придёт сама как-нибудь.

Желание — это осознанное стремление к определённой цели. Примеров такого осознанного стремления очень много. В деле рабочей агитации и пропаганды может произойти переход смутных влечений к лучшей жизни в желание сознательно бороться за такую жизнь. Этот переход является условием грамотной и целенаправленной политической деятельности рабочих, показателем их классовой зрелости.

Но не всякое желание приводит к действию. С одной стороны, глупо желать, чтобы «была обратно закрыта Америка» или чтобы исчезла классовая борьба, поскольку сие от нас не зависит. Тем не менее, такие мракобесы существуют. У таких людей есть осознанная направленность к такой цели, есть жажда достичь её, но нет твёрдого сознания того, что достижение этой цели от них зависит. Желания таких мракобесов — это недейственные желания.

У марксистов и передовых рабочих есть политические желания. Это действенные желания. Они не только побуждаются мыслями о целях коммунистов, но и подкреплены знанием путей и средств достижения этих целей, научным осознанием возможности достичь их, сильным стремлением действовать в этом направлении. Действенные желания лежат в основе волевой деятельности человека. Источниками действенных желаний являются чувства, интересы, убеждения, мировоззрение людей. Мотивы выступают во всех перечисленных формах высшей нервной деятельности.

Действия людей проходят в трёх формах: волевой, автоматизированной и инстинктивной. Эти три формы обычно сочетаются друг с другом и проявляются в единстве. У нормальных людей ведущей формой являются волевые действия. Такие действия направляются к сознательно поставленной цели, на которой сосредоточивается внимание человека. В этом случае действия человека являются преднамеренными и планомерными. Чем дальше человек отдалялся от животных, тем сильнее было его воздействие на природу. И такое воздействие требовало, чтобы действия людей были преднамеренными, планомерными, направленными на заранее намеченные цели.

Волевые, преднамеренные и планомерные действия обусловлены предметами и событиями материального мира. В то же время у человека есть свобода воли, но её надо понимать, как способность принимать решения и действовать со знанием дела.

Свобода воли стоит в диалектическом единстве с необходимостью. Если мы не знаем того или иного закона природы или истории, то он всё равно существует, действует и при этом делает нас рабами слепой необходимости, стихии. Если мы узнали этот закон, хотя он и действует, не спрашивая нашего желания или разрешения, мы стали хозяевами природы и истории. Поэтому буржуазия панически боится того, чтобы рабочий класс узнал законы общественного развития и применил их на практике, в своей борьбе за свободу.

Действия людей обусловлены обстоятельствами природы и общества. Эти обстоятельства вызывают необходимость тех или иных поступков. Здесь нет никакой свободы воли в идеалистическом понимании, как рассуждают некоторые обыватели. Они считают, что они свободны, что их действия диктуются «просто» из их головы, а общество живёт так, как захотелось каким-нибудь президентам или министрам.

Это не так, но нужно время и большие усилия, чтобы из сознания людей ушёл идеалистический дурман о «свободе воли» как о личном произволе. Но зависимость действий людей от законов природы и общества не отвергает ни разума, ни совести, ни чувств. Наоборот, только необходимость тех или иных действий позволяет строго и правильно учитывать свободную волю, а не сваливать на неё всё что попало.

Отсюда становится ясно, что волевые действия человека — это такие действия, которые связаны с преодолением внутренних и внешних препятствий на пути к цели. Однако бывает, что человек действует сознательно и целенаправленно, но его действия не связаны с преодолением препятствий. Такие действия тоже являются волевыми. Но требования к воле в таких случаях очень малы, почти незаметны. В пределе при некоторых психических заболеваниях у человека развивается абулия — патологическое безволие, когда не хватает воли даже на то, чтобы встать со стула, взять какой-либо предмет и т.п.

Внутренние препятствия к тем или иным действиям появляются тогда, когда есть конфликт, борьба противоположных побуждений. Например, убеждения требуют от человека, чтобы он ездил в транспорте без намордника, чтобы давал пример робким и сбитым с толку. А страх перед жандармами и штрафом побуждает намордник одеть. После работы нужно подготовить материал для кружка и повторить параграф из политэкономии, а хочется лечь на диван и смотреть фильм. Здесь воля проявляется в том, чтобы заставить себя сделать то, что сам признаёшь нужным, важным, и подавить те желания, которые вредны и мешают этому. Поэтому можно сказать, что воля — это власть над собой, управление своими действиями, сознательное регулирование своего поведения. Умение преодолевать внутренние препятствия к действию является ведущим. Такое умение есть фундамент успеха в борьбе с внешними препятствиями.

Сильная воля должна проявляться и в преодолении внешних препятствий. Такие препятствия — это трудности работы, помехи, сопротивление других людей и т.п.

Воля, как и интеллект, не является постоянной величиной или «данной от бога». Воля воспитывается, закаляется в малых и больших делах. «Скорость» и качество такого воспитания зависит от тех материальных, общественных условий, в которых живёт человек. На силу воли существенно влияют чувства. Чувственная тупость, о которой говорилось выше, есть одна из своеобразных форм безволия.

С другой стороны, экзальтированные чувства, чувства без меры также говорят о слабой воле. Воля предусматривает трезвое осознание своих чувств, управление ими, власть над ними.

Волевые действия есть действия обдуманные. Они бывают простыми и сложными. Сложные действия являются высшими и содержат в себе желание, установку цели, план действий, борьбу мотивов, выбор и принятие решения, практическое исполнение. Сложный волевой акт требует очень большого участия мышления и внимания. Это объяснятся тем, что сознание человека — это материальный «аппарат», отражающий объективную реальность лучше и глубже всех остальных материальных объектов. Сознание человека идёт от живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике. А практика состоит в волевых действиях.

Особенностью нормального человека является то, что сложный волевой акт при его постоянном повторении превращается в простой волевой акт. Всякая деятельность упрощается быстрее, если к ней есть интерес. Чем выше интерес, тем быстрее идёт овладение конкретной деятельностью. Если есть сильный мотив, интерес, то сложный волевой акт постепенно становится не только простым, но и автоматизированным. Пример. Среди большевиков были агитаторы такого уровня, что не боялись в одиночку выходить против большой толпы или враждебно настроенной аудитории. И часто было так, что к концу митинга или собрания половина или большая часть аудитории была завоёвана на сторону большевиков. Агитация — очень сложное волевое действие, но опытный и грамотный марксист довольно легко справлялся с такой задачей. Любовь к своему делу и осознание крайней важности, необходимости этого дела для миллионов угнетённых приводили к упрощению сложного волевого акта, а затем и к его частичной автоматизации.

Были и обратные случаи, когда человек состоял в партии, но не имел горячего интереса и мотива к большевистской работе. Бывало, что такой человек знал много, но боялся толпы и считал борьбу на митингах и собраниях «дурным делом». Здесь отсутствие мотива и интереса приводило к тому, что сложный волевой акт, несмотря на множество повторений его, так и оставался сложным, не упрощался, каждый раз требовал огромного волевого усилия и напряжения.

Простой волевой акт — это такой акт, который тоже требует напряжения и внимания, но не содержит в себе всех этапов сложного акта. Здесь нет борьбы мотивов, поэтому желание и постановка цели сразу же переходят в исполнение. Большинство волевых действий человека являются простыми актами. Поэтому действия человека, имеющего твёрдые убеждения, цели и сознательность, имеют высокую продуктивность. В постоянной практике, постоянно подкрепляемой правильной теорией, такие простые волевые акты превращаются в автоматизированные действия.

Автоматизированное действие также направлено на сознательно поставленную цель. Отличие от волевого действия в том, что «автомат» не требует большого напряжения и концентрации внимания. По мере повторения те или иные целенаправленные акты становятся всё более обычными, типовыми, переходят в привычку.

В физиологической основе волевых и автоматизированных действий лежит концентрация раздражения в определённых участках коры мозга. Эти участки вызывают раздражение или торможение на других участках. В результате в мозге складывается нужная система из нервных центров, которая и решает поставленную сложную задачу.

Есть и третья форма деятельности человека. Это инстинктивная форма. В  её основе лежат безусловные рефлексы — те простейшие меры, которые осуществляются организмом для наилучшего приспособления к внешней среде, к отбрасыванию всего того, что мешает этому, и к использованию всего, что способствует приспособлению. У нормального человека инстинктивные действия подчинены высшим формам деятельности. И наоборот, при патологических отклонениях психики на первый план часто выходят инстинкты. Чтобы лучше понять разницу между высшими и инстинктивными актами, можно сравнить, как утоляет голод современный культурный человек и как его утолял предок-дикарь. То же самое касается и половой любви, секса.

Инстинктивные действия играют подчинённую, второстепенную роль. Это не значит, что они «презренны» или не нужны. Они нужны. Мы отскакиваем от падающего камня, отдёргиваем руку от горячего утюга и т.п. Такие действия не осознаются, хотя и имеют цель. Но эти действия не имеют сознательной направленности, плана, борьбы мотивов, не требуют концентрации воли и внимания.

При патологии нарушаются все виды деятельности человека. Но раньше всего и сильнее всего страдают высшие формы деятельности. За счёт их ослабления на первый план выходят низшие, простейшие, наиболее древние формы. При угасании рассудка сложные волевые акты постепенно заменяются простыми, простые ― «автоматами», а «автоматы» ― инстинктивными действиями. Например, сварщик, которому силой или под видом «вакцины от коронавируса» ввели сложный психотропный яд длительного действия, сначала теряет возможность планировать и контролировать сварочный процесс, а затем и варить. Этот сварщик был опасен тем, что становился сознательным, начинал пропагандистскую работу в своём коллективе. У него на место высших волевых актов приходят высшие автоматизированные акты. Затем они сменяются низшими «автоматами». Затем ослабевают и они. Остаются инстинктивные действия. Человек по существу превращается в животное. Для хозяев и фашистских властей не жалко потерять квалифицированные рабочие руки. Им намного важнее вывести из строя сознательного рабочего.

При психозах и неврозах бывает состояние, которое кажется повышением волевой деятельности. Человек в состоянии маниакального психоза или параноик может проявлять просто-таки бурную деятельность. Так, осенью 2020 г. чиновница из районной санстанции была послана «расследовать случай коронавируса» в одном учреждении. Она бегала по этажам, заглядывала во все углы, кричала, что «всюду развели коронавирус». В ходе истерического крика она прикусила язык, в углах рта появлялась розовая пена, лицо дрожало, голова тряслась. После «проверки» она объявила, что закрывает учреждение «на карантин». Основанием для закрытия она считала тот действительный факт, что четверо из 200 человек коллектива заболели гриппом и ОРЗ. Она несколько часов строчила акт проверки, исписав около 10 страниц. Время от времени она резко вскакивала из-за стола и снова бегала по этажам, затем садилась и продолжала писать. Она требовала посадить под домашний арест всех сотрудников того этажа, где гриппом, т.е. «коронавирусом», заболело сразу двое. Руководству этого учреждения не удалось урезонить психопатку. Пришлось звонить наверх, чтобы её отозвали и отменили решение о закрытии учреждения.

Можно ли на этом примере говорить, что у этой проверяющей была повышенная волевая деятельность? Нет, нельзя. Если она находилась в состоянии психоза, то вся бурная деятельность шла в рамках её бредовой системы, вращалась вокруг больного пункта. И одновременно с такой патологической активностью психопатка перестала проявлять нормальную волевую активность, которая была ей свойственна до припадка или до психоза. Как позже выяснилось, психопатка-санинспектор, которая хотела «закрыть Америку», до середины 2020 г. была неплохим преподавателем медицинского училища. Но затем была вынуждена оставить эту деятельность, так как начала плохо готовиться к лекциям. Это подтверждает, что двигательная и речевая активность, обусловленная бредом «коронавируса», не говорит об увеличении нормальной волевой активности.

Физиологически это объясняется тем, что поведение «коронавирусных» маньяков определяется возбуждением не высших отделов мозга, а более низких, в частности, подкорки. В этом случае большое двигательное возбуждение и бредовые идеи показывают, что волевая сознательная деятельность человека снизилась.

Мы уже упоминали о патологическом безволии ― абулии. Это ослабление и полная потеря волевой деятельности. Абулия бывает при многих психических расстройствах, при этом у человека происходит угасание высших волевых действий и высвобождение низших ― автоматизированных и особенно инстинктивных. Иногда безволие доходит до высших степеней, т.е. до прекращения автоматизированных и инстинктивных действий, вплоть до полного ступора. Но чаще всего психопат или параноик в состоянии абулии может делать кое-что самое необходимое, но при этом весь день лежит или сидит, отказавшись от своей обычной деятельности.

Для патологического безволия характерна т.н. автоматическая подчиняемость. Её физическая суть в том, что больной человек застывает в той позе, которую ему придают. Но здесь есть и психологическая сторона. Автоматическая подчиняемость, как форма безволия, может наступить психогенным путём, от сильного психологического воздействия или переживания. Она может наступить и в результате отравления человека специальными химическими веществами, длительно подавляющими волю. Такого рода вещества уже давно применяются в гестапо разных стран при допросах заключённых. Есть предположения, что похожие вещества распыляются полицией при подавлении забастовок, митингов протеста и т.п. ― для того, чтобы в буквальном смысле парализовать активных рабочих, подавить их волю к борьбе. Это означает, что при организации забастовок и демонстраций рабочим не помешает заранее иметь при себе противогазы.

При психозах может быть и так, что человек преимущественно выполняет автоматизированные действия и почти не выполняет волевых. При этом человек может выполнять только определённые автоматизированные действия. Тогда в его поведении наблюдаются стереотипы ― одни и те же фразы, позы, одни и те же действия. Такой психопат, свихнувшийся на «коронавирусе» и пребывающий в депрессивной фазе психоза (перепуганный, угнетённый, плаксивый), хотя и отвечает на вопросы, но всё сводит к одним и тем же фразам о «смертельном вирусе», скорой гибели, грехах и т.п. Он становится похож на Топтыгина 1-го из памфлета Салтыкова-Щедрина «Медведь на воеводстве»: «…Так что об чём бы с ним ни заговорили: об торговле ли, о промышленности ли, об науках ли ― он всё на одно поворачивал: кровопролитиев… кровопролитиев… вот чего нужно!».

Среди психопатов, поражённых «коронавирусом», вполне возможны явления эхолалии и эхопраксии. Эхолалия — это когда больной человек бездумно повторяет те слова, которые слышит или которые ему внушили. Эхопраксия — это когда человек так же бездумно и бесцельно повторяет движения людей, которых видит вокруг себя.

Казалось бы, эти два явления не имеют отношения к политике. Вроде бы здесь патология, внешне напоминающая обезьяньи выходки и попугайство. Но когда в толпе, например, на крупном митинге, на майдане появляются психопаты с эхолалией или эхопраксией, они могут действовать, как «центры кристаллизации», как репродукторы того, что вещают с трибуны буржуазные политики или провокаторы. Замечено, что нормальные люди, окружающие такого психопата, как бы заражаются от него, начинают повторять за ним один и тот же лозунг, фразу, движение, брошенные в толпу с трибуны, пока вокруг таких «центров» не образуются большие группы протестующих. Эти группы уже кричат и требуют не то, что им на самом деле нужно, а именно то, что нужно и выгодно фашистским провокаторам.

Это не значит, что такого рода психопаты сами по себе разворачивали протесты трудящихся в сторону, безопасную для той или иной группы олигархов и её правительства. Но душевнобольных с эхолалией, эхопраксией, кликуш и истериков буржуазия наверняка использовала как одно из средств для развала и подрыва протестов изнутри, для провокаций рабочих на погромы и т.п. Этого нельзя исключать в настоящем и будущем.

Патологическое безволие и его формы объясняются психиатрией как распространение запредельного торможения в коре мозга, в высших её отделах. Если такое торможение распространяется на подкорку, отвечающую за движение, то у человека может наступить замедление или почти полное прекращение физических движений. Если торможение затрагивает несколько конкретных центров подкорки, то возникает автоматическая подчиняемость. Она объясняется тем, что от сдерживающего влияния высших центров коры освобождаются те отделы мозга, которые ведают способностью человека удерживать мышцы тела в определённом состоянии.

При других формах торможения могут проявляться стереотипные действия. Здесь проявляется и гипнотическое состояние человека, когда он действует по внушению и как будто в полусне. Это состояние — результат того, что в коре, в одном из высших центров сознания образовался очаг ненормально длительного возбуждения, как говорится, «без тормозов». Но такой очаг действует на фоне торможения в тех центрах подкорки, которые отвечают за физические движения. Высвобождаются противоречивые подражательные рефлексы, свойственные детям.

Отсюда у психопата появляется свойство без конца повторять или выкрикивать те или иные заранее внушённые фразы, лозунги. А с другой стороны, как бы застывать в одной позе на долгое время или всё время повторять одно какое-то движение, которое также может быть «показанным», т.е. внушённым. Психопат, которому заранее внушили определённую фразу и/или движение, может повторять их в толпе. Расчёт фашистских провокаторов в использовании таких психопатов состоит в том, что со стороны кажется, что этот психопат ― убеждённый и несгибаемый борец за что-то, упорно стоит на своём, ничего не боится и т.д.

С другой стороны, даже если нормальные трудящиеся поняли, что перед ними псих, бывает так, что к нему начинают относиться, как к юродивому, блаженному. Трудящиеся с сознанием, изуродованным религией и всякого рода предрассудками и суевериями, до сих пор считают, что таким юродивым «открыта божья планида». Мол, если уж юродивый пришёл и кричит что-то определённое, то и нам надо за это выступать. А то, что такой юродивый может быть специально подготовлен и использован «в тёмную», об этом большинство трудящихся не знают и не задумываются.

Безволие часто идёт рука об руку с негативизмом, который, по сути дела, является оборотной стороной безволия. В патологическом случае негативизм — это немотивированный отказ больного выполнять то или иное действие или требование. Или действие больного, прямо противоположное тому, что от него хотят. Человек в таком состоянии не может сказать, почему он отказывается, почему действует ровно наоборот, в пику тому, что требуется. Он как бы даёт понять: «не буду, и всё». Хотя в других случаях, отказываясь делать что-либо нужное и полезное, он прямо и конкретно объясняет свой отказ, например, враждебным отношением к врачу, опасением, что хотят отравить, убить, обворовать, унизить и т.д.

Негативизм на почве «коронавирусного» психоза имеет особенности. На первый взгляд, тоже нет ясного мотива противо-импульсу. Жертва фашистской пропаганды в состоянии психоза как будто не слышит доводов и доказательств, разоблачающих «коронавирусную» ложь и аферу. Дело в том, что больной пункт «коронавирус», т.е. очаг патологического возбуждения, создаёт вокруг себя барьер из участков коры мозга, в которых развивается сильное торможение. Этот барьер защищает избыточное возбуждение в больном пункте и не даёт проникнуть туда охранительному торможению.

В стадии затухания «коронавирусного» психоза человек, как правило, понимает, что вёл себя ненормально. Но признать это, согласиться с тем, что ошибался, заблуждался, вёл себя ненормально, — это готовы сделать немногие. Чаще происходит наоборот. Было несколько случаев, когда трудящимся указывали, что они вольно или невольно поддерживают «коронавирусный» террор и, тем самым, предают свой класс, свои настоящие интересы, что переходят на сторону фашизма. Им с фактами в руках доказывалось, что они защищают своё позорное рабство, добровольно встали на колени, сами позволили топтать свои честь и достоинство. В ответ некоторые заявляли, что всё делают правильно и «не свернут с пути, что бы им ни говорили».

На самом деле, они отдавали отчёт, что действуют неправильно, позорно. Но вместо признания своих промахов и заблуждений эти люди проявляли враждебность, вплоть до жгучей ненависти, к тем товарищам, кто разъяснял, кто пытался сопротивляться террору, кто не соглашался вставать на колени, кто не хотел марать свои честь и достоинство. Ярость вызывали попытки указать на то, что человек вольно или невольно защищает свои кандалы и намордник. Страх и при этом большую ярость вызвали упоминания фашизма, гестапо, сравнения нынешних добровольных помощников полиции со старыми полицаями-прислужниками германских фашистов. Иногда это приводило к тому, что жертва «коронавируса» кричала, что будет ещё сильнее поддерживать правительство, что одобряет тюрьмы для тех, кто не согласен с «карантином», что при случае будет стрелять в таких несогласных.

Здесь нельзя говорить о сугубо клиническом негативизме, какой бывает, например, у шизоидов или паралитиков, когда видимого мотива для противодействия нет. В этих случаях органически нарушена работа высших нервных центров мозга и связи между ними (гибель, деградация клеток и т.д.). У жертв «коронавируса» особый негативизм, опасный и противоестественный для трудящихся. Понимая или догадываясь, что действуют в ущерб себе, люди в состоянии «вирусного» психоза упорствовали в своих действиях, поступали поперёк своим интересам. На доводы изменить поведение на противоположное, они показывали, что и дальше будут действовать назло и против того классово-разумного, к чему их призывают. Но поскольку психопаты отдавали отчёт в том, что их унизили и опозорили, что их поведение — это поведение трусливого раба, у них обострялась злоба. Но эта злоба была направлена не на причину и источник своих унижений и страха, а на тех людей, кто защищал своё достоинство и был способен сопротивляться страху и оболваниванию. Ненависть к тем, кто сопротивляется фашизму, и скрытое презрение к себе усиливали друг друга и соединялись в единое целое.

Для компенсации презрения к себе (а это и есть скрытый мотив «вирусного» негативизма) психопаты часто призывают окружающих «быть, как все», т.е. быть, как они. «Вирусные» психопаты пытаются найти себе успокоение и оправдание не в борьбе с рабством, а в том, чтобы все покорно стояли на коленях. На фоне всеобщего позорного рабства не будет заметно чьё-то персональное, особенно отвратительное рабство. На фоне общей мерзости не будет выделяться личная мерзость. Этим расчётом жертвы «коронавируса» пытаются подавить раздражение в тех высших анализаторах коры, в которых всё ещё возникают острые самокритические чувства, мысли, совесть.

Чем лечится такой негативизм? В психиатрическом смысле — применением стандартного лечения для вывода из маниакально-депрессивного психоза: отдых санаторного типа с переключением внимания на природу, длительный оздоровительный сон, водные процедуры, плавание, кислородные ванны, лёгкие успокоительные препараты. И время. Нужно время для того, чтобы жертва «коронавируса», как говорится, пришла в себя, оправилась от сильного психологического удара. В наших условиях для трудящихся такое лечение невозможно. Если психоз не переходит в органическую стадию, в шизофрению, например, и человек доступен для общения, то самым лучшим средством вывода его из психоза является постепенная, тактично организованная пропаганда. Немалую роль играет и личный пример, когда жертве фашизма не ставят в упрёк её поведение, но показывают делом, что она попала в ловушку, наносит вред себе и другим, что её одурачили.

Гляжу в книгу — вижу фигу

У психики человека есть особая сторона, которая касается всех процессов сознания, но которая сама является не процессом, а свойством. Это внимание — направленность и сосредоточенность сознания на тех или иных предметах или явлениях внешнего мира, на собственных действиях, представлениях и мыслях. В результате такой направленности и сосредоточенности сознания предмет или явление сознаются яснее и отчётливее, чем остальные предметы и явления, на которых не сосредоточено внимание.

Внимание никогда не захватывает всех центров коры. Оно сосредоточивается в одном участке возбуждения, а на соседних участках при этом идёт торможение. Внимание носит избирательный характер: если человек обращает внимание на одни объекты, он отвлекается от других. Говоря иначе, внимание — это раздражительный процесс, который локализован в той или иной функциональной системе.

Источники раздражения могут быть внешними и внутренними. Но внутренние источники (мысли, собственные действия) являются внутренними лишь условно, так как они обусловлены тем или иным влиянием внешней среды. Но всё же принято считать, что при действии непосредственного внешнего раздражителя возникает непроизвольный, или пассивный, тип внимания. Например, средний нормальный трудящийся и думать забыл о наморднике, пока в магазине или учреждении от человека не потребовали его надеть. Или, слушая радио, человек пропускает новости «мимо ушей», пока не услышит что-то действительно важное для себя, например, об очередном повышении цен, очередном запрете, введении нового штрафа и т.д.

Но человек, имея сознание, вторую сигнальную систему, может направлять свою психическую деятельность сам. Он может сосредоточить своё внимание на той или иной мысли, т.е. вызвать возбуждение на определённом участке коры мозга. Это можно назвать концентрацией внимания на внутреннем источнике. Но чтобы не впасть в идеализм и поповщину, нужно всё время помнить, что самостоятельных, беспричинных, спонтанных мыслей, не вызванных материальной средой и её условиями, не бывает. Даже внимание на тех мыслях, которые якобы «внушил боженька», есть внимание на сильных материальных раздражителях, имеющих значение для жизни человека, но извращённо, ложно отражённых, неправильно понятых.

Это легко доказать. Сознание человека развивалось в ходе развития труда, производства, общества. Такое сознание — это общественное сознание. По мере развития мозга в нём образовались особые функциональные системы. Они соответствуют наиболее важным и значительным для человека явлениям материального мира. Такие сложные системы постепенно становились очень чувствительными, способными к быстрой и «точной» возбудимости. Любой раздражитель, пусть даже минимальной силы, в первую очередь возбуждает именно эти функциональные системы. Например, для человека есть стороны деятельности, которые вызывают у него большой интерес, или которые он считает важнейшими для поддержания своей жизни. Малейшие внешние раздражения, затрагивающие эти стороны деятельности, вызывают у человека повышенное внимание. Такого рода внимание является активным, или произвольным. Такое внимание играет большую роль в жизни людей.

Физиологически внимание — это господствующий очаг возбуждения, который перемещается в коре с одного места на другое в зависимости от того, на чём именно сосредоточено внимание человека. Этот господствующий очаг каждый раз как бы притягивает к себе другие раздражённые участки, использует их для своей деятельности. Чем выше внимание (возбуждение в очаге), тем больше таких участков включается в общую работу. Чем больше участков подключилось к такой общей работе, тем больше усиливается главный очаг раздражения. Пример: работа руководителей забастовки. Перед ними постоянно возникают важные вопросы, но важнейший один — победа в таком бою. Ему подчинены все остальные вопросы. Все высшие центры коры — анализаторы — притянуты к решению этого вопроса.

Но хотя главное внимание сосредоточено на победе, каждый раз возникают важные тактические вопросы, которые, в свою очередь, притягивают к себе всё внимание таких руководителей, весь их опыт, все их знания, т.е. те высшие анализаторы, которые «обслуживают» память, навыки, логику и т.д. И так раз за разом. Примерно то же относится и к работе командира на войне.

Что касается внимания жертв «коронавируса». У психопатов появляются бредовые идеи, связанные с «коронавирусом». О них мы говорили выше. Эти идеи основаны на том, что в сознании жертвы возникает изолированный очаг патологического возбуждения. В воспалённом сознании такого человека вырабатывается болезненная мысль, которая держится очень долго, месяцами, иногда годами. Всё это время на человека действуют внешние раздражители самого разного характера, в т.ч. и такие, которые доказывают бредовость и ничтожность болезненной мысли.

Но от таких раздражителей болезненная мысль у жертвы не только не исчезает, а наоборот, становится прочнее, всё больше укрепляется в сознании. К этой мысли постепенно приковывается всё внимание человека. И если не оказать ему нужную помощь, «коронавирусный» психоз из функционального (обратимого) заболевания может перейти в органическую форму, когда идёт изменение и разрушение тканей головного мозга.

У жертв «коронавируса» могут быть патологические нарушения внимания. Это, в первую очередь, слабость активного внимания. Эта слабость связана с поражением второй, «человеческой», сигнальной системы. Жертва часто не может отключиться от мыслей о «коронавирусе» и сосредоточиться на чём-нибудь другом. Это происходит даже тогда, когда человек сознательно поставил перед собой вполне нормальную цель или задачу. Так, наш товарищ охотно брал и читал большевистские материалы. Но когда мы попросили его объяснить, почему он всё же попался на «коронавирусную» аферу, он признался, что читал материалы с жадностью, но пересказать хоть что-то не может. Его активное внимание было сосредоточено на больном пункте, «коронавирусе», а не на чтении.

У жертв «коронавируса» было отмечено преобладание пассивного внимания. Человек, будучи в маниакальной фазе психоза, остро реагировал на все внешние раздражители, даже на мелкие и незначительные. Когда случались нападки психопатов на нормальных людей, речь первых напоминала песни акынов — что вижу, о том и говорю. Но с той характерной чертой, что мысль психопата в споре очень быстро переходила на самый простой путь, от разговора по существу, где нужны логика, знания, память, на личности или на угрозы. Вот для примера конкретное «выступление» одной «вирусной» психопатки: «Девушка, вы видели, что он несёт?.. Кто вы такой? Вон люди, как люди, все в масках… Где вы работаете?.. Вокруг зараза, больные все ходят, а вам это не видно… Вы близко ко мне подошли… у вас нет ума… вы, видимо, алкаш. Вас родители не доделали… Ваша жена — такая же, как вы… У вас нет медицинского образования… Умник несчастный… Вам надо своё дебильное лицо закрыть… Я сейчас полицию вызову…» и так далее.

Мы уже упоминали о патологическом прилипании сознания к тому или иному раздражителю, больному пункту. То же касается и внимания. Внимание психопатов часто и надолго прилипает к определённому представлению или мысли. Ясно, что в высшей стадии «коронавирусного» психоза всё активное внимание психопата приковано к угрозе смерти,  к мыслям о преследовании, к самосохранению любой ценой.

Синдромы

Говоря о психических патологиях на базе «коронавируса», надо сказать пару слов о некоторых синдромах этих патологий. Ясному сознанию здорового человека соответствует более-менее чёткое отражение действительности. Противоположность такого состояния — это кома, полное отсутствие сознания. Психические синдромы, связанные с «коронавирусом», занимают промежуточное положение, но в большинстве своём ближе к ясному сознанию.

Наиболее тяжёлым расстройством было сумеречное состояние сознания. Человек в таком психозе воспринимает окружающий мир, как в сумерках, неотчётливо, размыто. Некоторые вещи он воспринимает правильно, некоторые — извращённо, стоящими на голове. Такому патологическому восприятию способствуют галлюцинации и бредовые идеи. У свихнувшихся на «коронавирусе» в этом отношении преобладали идеи преследования, заражения, «греха», самоубийства. Из-за галлюцинаций и бредовых идей жертвы «коронавируса» могут быть опасными для окружающих.

Помрачение сознания вызывает чувственные нарушения. Появляются панический страх, угнетённое состояние, вспышки ненависти к окружающим людям. Такие сумеречные состояния обычно начинаются внезапно и также внезапно прекращаются, заканчиваясь чаще всего глубоким сном.

Но большинство психических отклонений было лёгкими синдромами, чаще всего оглушением. Наступление фашизма вызвало травмы психики функционального характера. При этом сознание не помрачено, а как бы оцепенело. Человек отражает реальность с большим трудом, долго не понимая, что происходит. Сильные внешние раздражители воспринимаются неплохо, а вот менее резкие, хотя и важные для нормального человека, могут не достигать сознания. Логика нарушена, интеллектуальные операции идут крайне медленно, мучительно. У жертвы фашизма часто развивается апатия, безразличие к событиям и людям. Большевистская пропаганда и убеждение такого человека, как правило, невозможны: он слушает, но «не слышит» фактов, доводов и доказательств.

Физиологически эти синдромы объясняются тем, что торможение захватывает сразу многие участки коры мозга. При этом происходит нарушение всех или почти всех форм отражения действительности. В сумеречном состоянии торможение намного слабее, чем в коме или супоре, и больной человек уже кое-что воспринимает правильно. При синдроме оглушения торможение ещё больше ослабевает, но остаётся в силе своеобразное наркотическое состояние, когда сильные раздражители вызывают сильные реакции, а слабые могут их вообще не вызывать. Между тем, большая часть нормальной работы отражения идёт именно на слабых раздражителях, на абстрактном мышлении, на внимании к «мелочам» политической жизни. Иначе говоря, рабочий, оглушённый «коронавирусным» террором, напоминает человека под наркозом: его можно заставить кидаться на братьев по классу и при этом слушаться хозяев, верить в их ложь.

Маниакальный и меланхолический синдромы также связаны с развитием торможения в коре. Но в этом случае торможение не проникает во все участки коры, не захватывает все доступные центры-анализаторы. Оно захватывает локальные функциональные системы, которые отвечают за конкретный вид психической деятельности. Общего помрачения сознания при синдромах маниакального типа не наблюдается.

Собственно маниакальный синдром проявляется в повышенном настроении человека, в ускоренном ходе мыслей и речи, в перескоках мысли с объекта на объект. Наблюдались также переоценка своей личности, бред величия, повышенная сексуальность и господство пассивного внимания над активным. Маниакальный синдром был характерен для «коронавирусных активистов», добровольных помощников полиции и фашисткой санитарии. Они чаще всего нападали на трудящихся без намордников.

Меланхолический синдром часто наблюдался у тех же «активистов», но на завершающей фазе психоза. Этот синдром — диалектическая противоположность маниакальному. Как уже говорилось, настроение людей становится угнетённым, мышление и движения замедлены. Отдельные жертвы фашизма высказывали вполне здравые идеи самообвинения типа: «Я продавал товарищей полиции… Я пошёл против народа». Большинство жертв в меланхолической фазе выдвигали бред самообвинения и говорили, что их «надо казнить за все грехи жизни». Усиливались мысли о самоубийстве на той почве, что «всё одно погибнем от вируса».

Были случаи кататонического синдрома. Он проявлялся в безволии, подчиняемости, негативизме, повторении одних и тех же фраз и движений.

Синдром дереализации уже упоминался выше. Он проявлялся в том, что человек в состоянии психоза начинал воспринимать реальность иначе, чем воспринимал до психоза. Например, жертва фашистской пропаганды говорила: «Мир изменился, стал другим. Я вроде понимаю, что наш район всё тот же, но всё же это не тот район, его изменили, но я не пойму, что именно. Мой дом тот и не тот». Здесь явно сказывалась оглушающая фашистская пропаганда «новой реальности», которая особенно сильно звучала по ТВ в первую половину 2020 г.

Парафренический синдром (бред) развивался у жертв фашизма на базе галлюцинаций. Бред этого типа всегда был систематизированным, имеющим центральную ось. Чаще всего это был бред преследования, когда жертва считала, что окружающие люди стремятся заразить её «коронавирусом».

Более тяжёлым случаем был параноический бред. Пострадавший воспринимал действительные факты из окружающей жизни, у него не было галлюцинаций. Но при этом серьёзно нарушалась логика, и реальные явления жизни человек понимал извращённо, патологически, как в кривом зеркале. Например, ложь и преступления властей он одобрял и поддерживал, а к массовому увольнению товарищей на заводе отнёсся равнодушно.

На таком фоне у нас возникали споры о том, являются ли эти синдромы предвестниками слабоумия, т.е. стойкого ослабления познавательной деятельности. Вроде бы слабоумие (деменцию) принято связывать с органическими изменениями мозга, разрушением или деградацией мозгового вещества. Но налицо были массовые психозы, а не физическое разрушение коры мозга, как бывает при травмах, отравлениях, тяжёлых инфекциях и т.п. Поэтому надо думать, что слабоумие может в отдельных случаях развиться из психозов, в ходе длительных и стойких функциональных нарушений. На наш взгляд, в 2020 г. фашисты провели своего рода пропагандистскую лоботомию, без хирургического воздействия на мозги трудящихся, но не менее сильную.

Психиатрия выделяет пять типов слабоумия. Нас интересовали только те, которые могут быть вызваны психозами или умышленным отравлением трудящихся химическими веществами. Это, во-первых, паретический тип. При нём одновременно и параллельно снижаются все формы познавательной деятельности. В равной мере слабеют интеллект, память, внимание. Деградируют высшие чувства, резко ослабляется воля. Черты паретического слабоумия были у некоторых жертв «коронавируса».

Если постепенно интересы человека сужаются и он всё больше концентрируется только на себе и функциях своего тела, то это может быть признаком концентрического слабоумия. При этом мышление замедляется, внимание «прилипает» к одному предмету, явлению или представлению. В речи начинаются повторения одних и тех же фраз. Доходит до трагикомедии. Женщина 50-ти лет, пострадавшая от «коронавируса», без конца повторяла: «коробкавиндовс… коробкавиндовс». Смех и грех.

Но наибольшее число случаев можно отнести к транзиторному типу слабоумия. Особенность этого типа в том, что в начале психоза интеллект, память и внимание ослабляются очень медленно, почти незаметно. Это объясняется тем, что в мозгу многих жертв фашизма до 2020 г. уже имелись лёгкие органические изменения, которые были своего рода точками кристаллизации будущих серьёзных расстройств сознания. В благоприятных условиях социализма эти точки кристаллизации не получили бы развития и при известной профилактике затухли бы вовсе. Но в ходе фашистской атаки на трудящихся вышло так, что небольшие нарушения интеллекта, памяти, внимания получили резкий толчок к росту. Медленный процесс деградации сознания, имевший до того органические причины, уступил место быстрому процессу деградации личности, причиной которого были уже функциональные нарушения высшей нервной деятельности. И эти функциональные нарушения оказались намного сильнее первичных органических причин: они приводили к гораздо более глубокому слабоумию, нежели то, что вызывалось небольшим разрушением клеток коры мозга.

Само собой, что транзиторный тип слабоумия имел разные степени. В одних случаях дефект сознания был сильным, в других ― слабым. В тяжёлых случаях «коронавирусный» психоз вплотную подходил к шизофрении. Но во всех случаях налицо была прямая зависимость транзиторного слабоумия от затяжного психоза: чем дольше длилось состояние психоза, тем выше была вероятность развития слабоумия.

Капитализм ― источник психозов

(для тех, кто всё ещё «не видит» фашизма)

Немного истории. На III съезде русских психиатров в 1909 г. В. М. Бехтерев заявил о том, что: «…мы встречаемся с прямым и косвенным влиянием экономических условий на развитие нервных и душевных заболеваний… Капиталистический строй ― вот основное зло нашего времени. Все наши усилия должны быть направлены к возможному облегчению последствий существующего ныне капиталистического строя, отягощающих современные условия жизни, и к предупреждению развития капитализма в будущем». Сказано передовым интеллигентом, врачом, учёным, который на практике жизни видел, как уродует рабочих и крестьян помещичье-капиталистическое общество.

1911 год. Идёт первый объединённый съезд русского союза психиатров и невропатологов. С громкой речью, обличающей русское самодержавие, выступил В. П. Сербский. Он, в частности, сказал: «…Если поэты хотят быть гордыми и смелыми, то мы, представители науки, должны быть ими и, пользуясь её светом, мы должны сказать громко и открыто, что нельзя вести людей к одичанию, толкать их на самоубийство и психические заболевания…». Сербский говорил не только о городских рабочих, сходящих с ума от голода или кончающих жизнь самоубийством, но и голодных крестьянах, которые в контрреволюционную эпоху 1907–1911 гг., эпоху разгула реакции и расправ с трудовым народом стали массово попадать в психиатрические лечебницы.

Выдающиеся русские психиатры В. М. Бехтерев, С. С. Корсаков, В. П. Сербский, П. П. Кащенко смело выступали против общественного строя царской России. Они ещё в начале XX века указывали на то, что количество психических заболеваний растёт вследствие нищеты рабочих масс, зверской эксплуатации трудящихся буржуазией, безработицы, морального террора против рабочего класса и бедного крестьянства.

Прямая зависимость между массовыми психозами и капитализмом никуда не делась, и 2020 г. полностью доказал, что психозы и другие тяжёлые заболевания головного мозга ― это большей частью болезни социальные, вызванные экономическим укладом и общественным строем современного капитализма.

В сталинском СССР профилактика психических болезней была частью работы пролетарского государства и всего общества. Советская гигиена психической деятельности основывалась на том, что здоровье нервной системы человека, её полноценность определяются не только и не столько наследственностью, сколько условиями материальной жизни людей. Это положение было доказано практикой не один раз. Материальной основной психического здоровья масс в СССР был социализм, вся социалистическая система хозяйства, общества и государства. Показательно, что в период огромного напряжения всех сил страны ― в годы Великой Отечественной войны и годы восстановления, когда было много психических травм, число психозов, неврозов, истерий и других заболеваний психогенного характера не только не увеличивалось, а наоборот, снижалось.

В те же годы в самой благополучной стране капитала, в США, которая понесла в войне меньше всего жертв и разрушений, число психозов, неврозов и истерий всякого рода выросло в разы, примерно в 2,5 раза по сравнению с 1939 г.

Сталинская материалистическая психиатрия отвергала т.н. психоевгенику ― буржуазную лженауку, область фашистского «человеководства», которая утверждала, что разные люди, слои общества, классы, расы заведомо не равны между собой в плане развития высшей нервной деятельности. Эти различия якобы заранее определены наследственностью людей. Согласно этой фашистской «науке» пролетариат обладает «отягощённой наследственностью» и поэтому не может быть равен по умственному развитию людям из обеспеченных слоёв. Причём это утверждалось не только по отношению к рабочим Латинской Америки, Африки и Азии, но и по отношению к европейскому пролетариату. Например, Гитлер и высшие гитлеровцы вели в рабочих массах социальную демагогию, где превозносили немецкого рабочего, его труд. Но в закрытых выступлениях перед промышленниками, банкирами, верхушкой НСДАП и государства они не раз говорили то, что думали. Так, 27.01.1932 г. в своей речи в клубе промышленников в Дюссельдорфе Гитлер изложил т.н. «теорию заслуг класса капиталистов перед фатерляндом». Он назвал крупную германскую буржуазию «хозяйственными вождями нации», которым по их личным заслугам и достоинствам принадлежит руководство в области экономики и политики. Этим «самой природой отобранным гениям арийской расы противостоят пролетарии ― люди, которые по своему существу фактически состоят в родстве с народами более низкой культурной ступени… люди духовно блуждающие и разложившиеся».

Нынешние предводители фашизма также не говорят открыто то, что думают о рабочем классе. Но вместо слов говорят действия фашистских правительств, их решительное наступление на рабочий класс в 2020 г. Не остаются в стороне и современные идеологи буржуазии, которые действуют на всех фронтах, от физики до медицины, от философии до биологии. Поэтому реакционные идеи евгеники и мальтузианства живы. По заказу хозяев и в соответствии с этими идеями все беды трудового народа объясняются не социально-экономическими условиями капиталистического общества, а тем, что бедность, нищета, безработица, угнетение вызваны биологической и умственной неполноценностью трудящихся масс.

По этим своим установкам евгеника до сих пор рекомендует (в завуалированной форме, как правило) правительствам применять к рабочему классу те или иные виды стерилизации, «психической нейтрализации», «массовые успокоительные средства» и т.д. ― вплоть до искусственного оплодотворения женщин-работниц спермой господ.

Известно, что германские фашисты объявляли коммунистов и передовых рабочих  психически больными, подлежащими стерилизации или «полной изоляции», т.е. уничтожению. Менее известно, что после второй мировой войны, когда в США пошло в гору рабочее движение, во многих штатах были приняты законы, позволявшие массово калечить психически больных. Было официально разрешено кастрировать, стерилизовать или лоботомировать таких людей. Американские фашисты принимали эти законы не только для того, чтобы избавиться от содержания настоящих больных. В первую очередь психиатрический террор был направлен против сознательных американских рабочих. Рабочих-коммунистов и профсоюзных активистов арестовывали и судили «за государственную измену». При этом их часто объявляли сумасшедшими и решениями судов подводили под кастрацию, стерилизацию или лоботомию. Всего к началу 1950 г. в тюрьмах и спецлечебницах США было искалечено таким путём 22 500 человек. Примерно 1/3 их них ― это психически здоровые американские граждане, коммунисты, профсоюзные активисты, передовые рабочие.

Как видим, психиатрический террор буржуазии развивается, меняет формы. Гитлеровцы объявляли коммунистов и рабочих опасными сумасшедшими и физически уничтожали их вместе с настоящими психически больными. Американские фашисты также объявляли коммунистов и сознательных рабочих «врагами Америки», калечили их, превращали в инвалидов, запирали на десятилетия в буйных камерах психиатрических больниц. Позднее в тех же США, а затем в Аргентине, Чили, Парагвае, Мексике, наряду с «традиционными средствами» психиатрической расправы, к рабочим применялись инъекции или газы психотропного или нервно-паралитического действия, после которых нормальный человек надолго превращался в апатичное, покорное существо.

Сегодня фашисты стараются сделать всему трудовому народу «прививки от коронавируса». Не являются ли эти «прививки» очередным способом политически стерилизовать рабочий класс, превратить его в покорное стадо, в хронических больных, целиком зависимых от властей? Надо думать, что являются. Иначе зачем буржуазии тратить на это дело сотни миллионов в самый разгар тяжелейшего кризиса? Финансовый капитал так поступает только тогда, когда на кону стоит само его существование. Гитлер ведь не зря поучал германских промышленников в 1929–1932 гг., что никакие меры и материальные затраты не являются избыточными, если речь идёт об уничтожении марксизма, о разрушении рабочего движения, о «пресечении большевистской революции». В чём же различие нынешних фюреров и правительств от Гитлера и гитлеровцев? Только в формах, а классовое содержание то же самое. Хотя уже и приёмы кое-где одинаковы.

А. Бойко, Д. Куснутдинов

Продолжение