Кто и как готовил войну. Часть 1

РП уже писал, для чего российская фашистская власть «празднует» День Победы. Обратной стороной такого «празднования» является то, что буржуазные фальсификаторы не прекращают нападки на сталинский СССР, обвиняя большевиков в подготовке и развязывании второй мировой войны. Центральным «аргументом» нынешних брехунов остаётся всё тот же старый, ещё довоенный «аргумент», что большевики готовили нападение на Европу с целью экспорта революции. Для этого, мол, Сталин и советское правительство делали всё возможное для усиления гитлеровской Германии, чтобы иметь в её лице таран для подрыва европейского мира и демократии. Большевики, дескать, отвергали все попытки Англии, Франции и США усмирить Гитлера, срывали переговоры о коллективной безопасности, вели всё дело к мировому пожару и т.д.

С другой стороны, нынешнее фашистское правительство РФ стремится присвоить себе и использовать в своей пропаганде выдающиеся победы Советского Союза в Великой Отечественной войне. Фашисты охотно используют тот факт, что Красная Армия дошла до Берлина. Называя себя «наследниками Великой Победы», российская олигархия также мечтает «дойти до Берлина». Но Красная Армия дошла туда как освободительница народов мира от фашистской чумы. Советский народ уничтожил гитлеровский фашизм и вернулся к себе домой, восстанавливать то, что разрушил мировой капитал в своей лютой ненависти к первому в мире социалистическому государству. Российский финансовый капитал мечтает «дойти до Берлина» в порядке захвата рынков, в порядке капиталистического грабежа других стран и порабощения чужих народов. То есть с теми же самыми целями, с которыми шел завоевывать СССР Гитлер. В этом состоит принципиальное отличие между советскими победителями фашизма и «наследниками Победы» — нынешней фашистской буржуазией РФ.

Итак, общая цель фальсификации и вранья об истоках и начале второй мировой войны — выставить СССР виновником этой войны. Грязная ложь этого типа широко гуляет среди наших обывателей, наслушавшихся фашистские СМИ. Для чего это нужно капиталистам? Чтобы навязать трудящимся мысль о том, что социализм опасен и вреден для народов мира, что он есть источник войн и борьба за него глупа и недопустима.

В самом деле, с Октября 1917 г. Советская Россия, а затем СССР стали главным врагом всего капиталистического мира, прежде всего, врагом наиболее сильных империалистических государств: Англии, США, Франции, Германии. В межвоенный период экономические кризисы толкали финансовый капитал, эту банду международных разбойников, решать свои проблемы за счёт раздела и ограбления Советского Союза. Это неудивительно, поскольку Великая Октябрьская революция разом вырвала из мировой капиталистической системы 1/6 часть рынков, вывела из капиталистического рабства 170 миллионов человек, лишила буржуазию доступа к эксплуатации народов России, лишила возможности грабить огромные богатства Советской страны. Капитализму был нанесён колоссальный удар, он ослаб, едва удержался «на ногах». В промежутке между двумя мировыми войнами империалисты ведущих стран мира судорожно искали комбинации по спасению капитализма, по выходу из этого колоссального кризиса, который поистине стал для него всеобщим.

Ясно, что не только хозяйственные затруднения толкали буржуазию к войне с Советским Союзом. Сам факт существования и развития советского социализма был большой угрозой капиталу. На СССР смотрели рабочий класс и беднота всего мира, он был маяком и базой классовой борьбы и революции. СССР с каждым годом становился всё сильнее в экономическом, политическом и военном отношении. А это диалектически означало, что мировой капитализм при всей его внешней силе становился с каждым годом слабее, проигрывал классовую борьбу мировому пролетариату, уступал свои позиции в народных массах.

Экономические и общие кризисы в 1918-1939 гг. и пример СССР на деле, экономически, подтверждали, что капиталистические порядки полностью изжили себя и стали оковами развития человечества, что будущее мира — за передовым общественным строем, за социализмом. Положение буржуазии осложнялось и тем фактом, что социализм существовал не только в виде передовой теории Маркса, а был в основном построен на практике, имел материальный, осязаемый вид в лице Советского Союза. Если теорию Маркса буржуазия ещё могла «разоблачать» и фальсифицировать, то материальное воплощение этой теории в СССР отвергать и разоблачать уже не получалось. Сталинский социализм нельзя было победить экономически, это никак не получалось, его можно было только уничтожить физически. А для этого был единственный путь — новая война мирового империализма против нашей страны. Для спасения капитализма от революции и для ведения войны против Советской страны империалистам был нужен фашизм. Но не просто фашизм, а такое террористическое государство, которое имело бы военные традиции и навыки агрессии, было бы экономически сильным, занимало бы географически подходящее место и обеспечило бы у себя спокойный тыл для войны.

На роль такого ударного кулака мировой реакции лучше всего подошла бы Германия. Но Германия потерпела поражение в первой мировой войне и была ослаблена. Её было необходимо быстро и основательно подготовить к походу против СССР. Решением этой задачи и занялся мировой капитал.

Кто и как это делал конкретно? В настоящей статье мы расскажем об этом, основываясь на материалах Совинформбюро «Фальсификаторы истории. Историческая справка». М.: ОГИЗ, Госполитиздат, 1948 г.

Роль американских монополий

Буржуазные фальсификаторы и их пособники до сих пор пытаются доказать, что подготовка германской агрессии и второй мировой войны началась с осени 1939 г. На самом деле хозяева германских банков и монополий начали непосредственную подготовку к новому переделу мира сразу после того, как в Германии был установлен фашистский режим. Этот режим с Гитлером во главе был выкормлен, подготовлен и приведён к власти крупнейшими монополистами Германии на базе щедрой помощи Морганов, Вандербильдтов, Мэллонов, Дюпонов, Рокфеллеров, на базе полного одобрения фашизма государственными верхушками Англии, Франции и США.

Чтобы подготовиться к войне и обеспечить себя новейшим вооружением и техникой, Германия должна была, в первую очередь, восстановить свою тяжёлую промышленность и поднять её на современный уровень. Это касалось, прежде всего, металлургии, угля и военного машиностроения Рурской области. Средств для этого в самой Германии не хватало. После поражения в первой империалистической войне Германия, находившаяся под гнётом Версальского договора и выплачивающая колоссальную контрибуцию, не могла восстановить свою тяжёлую индустрию в короткий срок своими силами. Но германский империализм получает мощную поддержку со стороны крупного капитала и правительства США.

Примерно с 1923 г. американские банки и тресты в полном согласии с Белым домом и Конгрессом начинают вывозить в поверженную и разоренную Германию огромные капиталы. Эти капиталы в виде кредитов в миллиарды долларов пошли на восстановление и развитие военной промышленности Германии, а также тех отраслей производства, которые непосредственно ее обеспечивают.

В этом деле огромную роль сыграл так называемый репарационный план Дауэса. С помощью этого плана монополисты США и Англии рассчитывали поставить германскую промышленность под контроль американских и английских банков и финансовых монополий. План Дауэса для Германии политически расчистил путь для усиленного притока и вложения в немецкую промышленность американского капитала.

В результате такого вывоза и вложения капитала с 1925 г. начинается подъём германского хозяйства. Этот подъём был основан на обновлении основных средств производства немецкой промышленности, на обновлении её машинной базы. Было проведено перевооружение всего ключевого производства страны. Ясно, что американские банки и монополии были заинтересованы не только в создании военной силы против СССР. Они вывозили и вкладывали капиталы в промышленность Германии для того, чтобы получать от этого гигантские прибыли. Для этого со второй половины 20-х гг. монополии и правительство США прилагают все силы для того, чтобы резко вырос германский экспорт. В 1927 г. экспорт Германии достигает довоенного уровня 1913 г., а для сложных готовых изделий машиностроения даже превышает этот уровень на 12 % (в ценах «благополучного» 1913 г.).

Всего за 6 лет, с 1924 по 1929 г., прилив иностранного капитала в Германию составил 13 миллиардов марок в долгосрочных вложениях и 6,3 миллиарда марок в краткосрочных вложениях. Но это официальные цифры. На самом деле были т.н. «закрытые кредиты», когда тот или иной банк или трест США или Англии прямо финансировал то или иное крупное немецкое предприятие. С учётом «закрытых кредитов» вывоз и вложение англо-американских капиталов в Германии на 25-30% превышали официальные данные. Ясно, что крупнейшие монополисты США и Англии становились владельцами или совладельцами германских трестов и концернов. Примечательно, что более 70% всех капиталов, вложенных в крупнейшие тресты и концерны Германии, были американскими.   

Финансирование германской тяжёлой промышленности привело к самой широкой и самой тесной связи между хозяевами этой промышленности, Круппом, Стиннесом, Тиссеном, Фёглером, — и американскими монополиями во главе с семьями Дюпонов, Морганов, Ламонтов, Рокфеллеров и других магнатов промышленности США. Ведущие американские монополии оказались прочно связанными с трестами, военными и химическими концернами, а также банками Германии. Американский химический концерн «Дюпон – Де Немур», который был главным акционером «Дженерал Моторс» (фактически одним из трёх совладельцев этого треста), и британский химический трест «Империал Кэмикл Индастриз» вошли в самые тесные отношения с германским химическим концерном «И.Г. Фарбениндустри». Эти тресты и концерны в 1926 г. заключили соглашение о разделе мировых рынков пороха и некоторых химикатов. В правлении «И.Г. Фарбениндустри» сидели представители Дюпона и «Дженерал Моторс», а в советы директоров «Дженерал Моторс» и «Империал Кэмикл Индастриз» входили крупные немецкие капиталисты из «И.Г. Фарбениндустри» и Дойче банка. В 1931-1939 гг. председатель совета директоров концерна «И.Г. Фарбениндустри» и член совета директоров Дойче банка Шмитц контролировал крупную американскую фирму «Дженерал Дейстаф Корпорейшн» и ещё ряд компаний.

Сразу после мюнхенской конференции, на которой буржуазия Англии и Франции (и США у них за спиной) продали Чехословакию германскому империализму, нефтяной трест Рокфеллера «Стандарт Ойл» заключает любопытный договор с «И.Г. Фарбениндустри». По этому договору хозяева германского «И.Г. Фарбениндустри» стали акционерами «Стандарт Ойл» и получали %% прибыли от продажи всего авиационного бензина, производимого в США. Взамен «И.Г. Фарбениндустри» отказывался от вывоза из Германии на внешние рынки своего синтетического бензина. Выгода сторон оказалась большой. У «Стандарт Ойл» стало одним конкурентом меньше на мировом рынке бензина. Причём сами эти конкуренты вошли в совет акционеров «Стандарт Ойл». А гитлеровское государство получило возможность спокойно накапливать запасы бензина для военных целей, что соответствовало планам американских монополий по стравливанию Германии и СССР и планам самого германского империализма. 

Такого рода связи с германскими промышленниками и банкирами были не только у монополий США. Перед войной самые тесные отношения военно-экономического характера сложились между Федерацией британской промышленности и германской имперской промышленной группой. Финансовая олигархия двух стран обделывала свои коммерческие дела с большим успехом. В 1939 г. в Дюссельдорфе обе группы финансового капитала опубликовали совместное заявление о том, что они заключили соглашение, целью которого является «…стремление обеспечить возможно более полное сотрудничество промышленных систем их стран». Это заявление вышло как раз в те дни, когда гитлеровская Германия оккупировала и поглощала Чехословакию. По поводу этого заявления английский либерально-буржуазный журнал «Экономист» писал: «Нет ли в атмосфере Дюссельдорфа чего-то, заставляющего разумных людей терять рассудок?»[1].

Для лучшего понимания того, кто подготовил и затеял вторую мировую войну, полезно посмотреть, как именно переплетался между собой англо-американо-германский капитал в 30-е гг. Одним из крупнейших банков Германии был банк Шрёдера. Главным акционером банка был совет директоров германского Стального треста — «Ферейнигте Штальвёрке». Хозяевами «Ферейнигте Штальвёрке» были Стиннес, Тиссен и Крупп. Банк и Стальной трест имели свои филиалы и центры в Нью-Йорке и Лондоне.

Дела банка Шрёдера и Стального треста в США вёл Аллен Даллес, который занимал должность директора нью-йоркской банковской конторы «И.Г. Шрёдер Бэнкинг Корпорейшн». Эта фирма представляла в США интересы филиалов банка Шрёдера в Лондоне, Кёльне и Гамбурге. (Чтобы читатель не запутался, нужно пояснить, что филиалы банка Шрёдера в этих городах были настолько крупными, что имели полномочия выступать как самостоятельные банки, но в составе своего «генерального» банка в Берлине. Руководили этими филиалами ближайшие родственники Шрёдера. Поэтому для различения их называли «лондонскими», «кёльнскими» и «гамбургскими» Шрёдерами. Интересы всех этих Шрёдеров и представлял А.Даллес, будущий директор ЦРУ).

В нью-йоркской банковской конторе «И.Г. Шрёдер Бэнкинг Корпорейшн», директором которой был А. Даллес, одним из главных акционеров была адвокатская фирма «Сэлливан энд Кромвэл», председателем которой был брат А. Даллеса Джон Фостер Даллес. Адвокатская фирма «Сэлливан энд Кромвэл» принадлежала как «дочерняя» компания нефтяному тресту Рокфеллера «Стандарт Ойл». Эта же адвокатская фирма вела самые важные юридические (и не только юридические) дела крупнейшего американского банка «Чейз Нэшнл Бэнк», который принадлежал Моргану. Именно банк Моргана «Чейз Нэшнл» вложил в германскую тяжёлую и военную промышленность миллиарды долларов.

Банк Моргана начал вывоз капиталов в Германию с того момента, как только в стране была остановлена инфляция и более-менее укрепилась марка. Примерно с 1924 г. американские и английские займы хлынули в Германию полной рекой. В период с 1924 по 1930 г. внешний долг страны вырос на 30,4 миллиарда марок. Нужно хорошо понимать, что основа германской военной промышленности — трест «Ферейнигте Штальвёрке» был полностью модернизирован и реконструирован на деньги «Стандарт Ойл» Рокфеллера и банка Моргана. Некоторые займы американских монополистов пошли в Германию, минуя государство и центральный банк. Деньги шли напрямую тем фирмам, которые играли главную роль в перевооружении Германии. Таким путём «скрытых» кредитов сотни миллионов долларов получали артиллерийские фирмы Круппа, АЕГ, танковые заводы Порше, авиационные и другие заводы[2].

Одновременно с банком Шрёдера Стальной трест финансировал и один из крупнейших банков Нью-Йорка «Диллон, Рид энд К^о». В числе директоров этого банка состоял целый ряд американских политиков, в частности, будущий министр обороны США Форрестол[3].

Огромные капиталы из США и Англии фактически возродили тяжёлую и военную промышленность Германии. После 1933 г. миллиарды американских долларов, вложенных в экономику гитлеровской Германии, полностью воссоздали базис немецкого военного потенциала. Монополии США вложили в руки германского империализма всё то оружие, которое было необходимо для агрессии в Европе и против СССР. В самый короткий срок, опираясь на мощную финансовую поддержку из США, гитлеровцы получили такую военную промышленность, которая к 1939 г. была способна производить в огромных количествах первоклассное вооружение, тысячи танков, самолётов, орудий, корабли новейшего типа и многое другое.

Таковы факты. Буржуазно-фашистские фальсификаторы до сих пор пытаются «забыть», «не заметить», замолчать эти факты, перевернуть их с ног на голову. Это понятно, поскольку нынешним хозяевам банков и монополий не хочется признавать, что это их деды и прадеды и вся система империализма были главными виновниками второй мировой войны.

Всё сказанное выше означает, что первой и важнейшей предпосылкой фашистской агрессии было возрождение и обновление тяжёлой промышленности и военной индустрии Германии в 1924–1939 гг. Это стало возможно лишь в силу прямой и самой щедрой финансовой поддержки со стороны банков, монополий и правительства США.

Но это одна сторона медали.

Политика «умиротворения»

Другой стороной медали была предвоенная политика правительств Англии, Франции и США, которая развязала руки Гитлеру и германскому империализму. Эта политика известна как «умиротворение» гитлеровской Германии, как политика намеренного отказа от коллективной безопасности в Европе и мире. Суть «умиротворения» была в отказе от отпора фашистской агрессии и в потакании агрессивным требованиям гитлеровской Германии. Финансовая помощь гитлеровцам со стороны монополий США дала материальную базу для войны. А «умиротворение» стало непосредственной политической базой второй мировой войны.

Какие есть факты на этот счёт?

Вскоре после прихода к власти гитлеровцев в Риме подписывается «Пакт согласия и сотрудничества» четырёх держав — Великобритании, Германии, Франции и Италии. Инициаторами этого пакта были правительства Англии и Франции. Этот пакт означал, что финансовый капитал этих двух стран пошёл на сговор с германским и итальянским фашизмом, которые уже не скрывали своих планов заново переделить мир. Английские и французские монополии пытались сговориться с гитлеровцами и итальянскими фашистами насчёт участия в этом дележе, насчёт того, кому и сколько достанется для грабежа.

Римский пакт означал отказ правящих кругов Англии и Франции от политики единого фронта миролюбивых держав против агрессивных государств. Сговор империалистов четырёх стран шёл за спиной остальных миролюбивых государств, прежде всего, СССР. А ведь именно СССР в это время предлагал на конференции по разоружению заключить европейский пакт о ненападении и пакт о чётком определении агрессора, нападающей стороны. Мирные и взаимовыгодные предложения советского правительства были сорваны именно представителями Англии и Франции, поскольку мир в Европе и мирное сотрудничество с Советским Союзом не входили в планы этих государств.

В 1934 г. правительства Англии и Франции помогли Гитлеру использовать враждебную позицию Польши в отношении СССР. Польша была союзником и «младшим партнёром» Англии и Франции, она была важнейшим узлом т.н. «санитарного кордона против большевизма». Не без давления Англии и Франции Польша в очередной раз отказалась от заключения договора о ненападении с Советским Союзом, но при этом быстро согласилась заключить такой договор с фашистской Германией. Этот договор с Польшей был нужен гитлеровцам для того, чтобы разрушить ряды сторонников коллективной безопасности в Европе и показать на примере Польши, что Европа не нуждается в коллективной безопасности, а нуждается только в двухсторонних соглашениях. Это давало возможность германскому империализму самому решать, с кем и когда заключать пакты о ненападении, на кого и когда нападать, без всякой опасности получить по рукам за нарушение коллективного договора о мире.

(К сведению читателя. В то время в целях укрепления европейской безопасности французский министр иностранных дел Барту энергично пропагандировал проект пакта взаимопомощи между СССР, Польшей, Латвией, Эстонией, Литвой, Финляндией и Чехословакией. Франция и СССР должны были выступить в качестве гарантов этого большого и очень полезного пакта. Советское правительство вполне поддерживало план Барту.

Но Англия заняла неясную позицию. 8 июля 1934 г. в Лондон прибыл Барту и вёл переговоры о мирном пакте с английским правительством. 12 июля 1934 г. заместитель министра иностранных дел Англии Ванситарт сообщил советскому послу И.М. Майскому, что Англия выскажется за пакт, если в него будет допущена Германия.

Советский Союз и Франция приняли это условие. Тогда лондонское правительство выступило в пользу пакта. Однако Германия, а за ней Польша отказались войти в проектируемое объединение миролюбивых государств. На это и был расчёт английского правительства: для виду и на словах оно было за мир; на деле оно спровоцировало смертельный удар по всему проекту большого мирного договора. Раскол в рядах сторонников мира в Европе увеличился).

***

Заключив договор с Польшей, гитлеровцы открыто приступают к восстановлению вооружённых сил Германии. Условия Версальского договора, о незыблемости которых так много говорили правительства Англии и Франции, были отброшены Германией в одностороннем порядке и на глазах гарантов этого договора. И что? И ничего. Никакого противодействия этому со стороны английского и французского правительств не последовало.

Наоборот, в 1935 г. в Лондон прибывает гитлеровский министр иностранных дел Риббентроп. Заключается англо-германское военно-морское соглашение, по которому Англия согласилась на восстановление военного флота Германии в объёме, почти равном военному флоту Франции. Кроме того, гитлеровцы получают право строить подводные лодки, общий тоннаж которых может достигать 45 % английского подводного флота. Это означало, что в будущей подводной войне и морской блокаде Англии английский народ должен был полностью обвинять своё правительство, которое в 1935 г. дало «добро» фашистам отбросить версальские ограничения и строить сильный подводный флот.

Гитлер и его ближайшее окружение понимают, что правительства Англии, Франции и США имеют свои планы насчёт Германии и не будут возражать, если она полностью отбросит все военные ограничения Версальского договора. Гитлер подписывает целый ряд односторонних актов, которые ликвидируют все ограничения на вооружение и на состав армии. Эти акты не вызывают никаких возражений со стороны держав-победительниц.

Аппетиты фашистов разгорались с каждым днём при явном попустительстве со стороны США, Англии и Франции. В 1936 г. Германия проводит военную интервенцию в Испании, а Италия захватывает Абиссинию. Реакции «гарантов» Версальского договора никакой.

Только СССР выступил против фашистской агрессии. Советское правительство указывало, что война в Испании и итало-абиссинская война приближают мировую войну, которая всё больше захватывает Европу. Ещё 6 февраля 1933 г. в Генеральной Комиссии по разоружению советская делегация предложила принять и узаконить понятия агрессии и нападающей стороны. Нужно было добиться максимально возможного сокращения армий и вооружений в Европе и точно определить, что является нападением одной державы на другую. Это было нужно, чтобы не оставлять агрессорам даже юридических лазеек для оправдания своей агрессии. Однако предложения СССР были отвергнуты делегациями Англии и Франции с тем прицелом, чтобы и юридически ничто не мешало замыслам германских фашистов.

Принцип коллективной безопасности Советский Союз отстаивал в Лиге Наций в течение всего предвоенного периода. Но постоянно встречал сопротивление и оказывался в изоляции. 30 августа 1936 г. советское правительство направило генеральному секретарю Лиги Наций конкретные предложения по мерам коллективной безопасности, чтобы обсудить эти меры на общем заседании Лиги. Но вместо рассмотрения и действительной работы в этом плане руководители Лиги Наций похоронили советские мирные предложения в своих архивах.

Стало окончательно ясно, что империалисты Англии и Франции, которые заправляли всеми делами в Лиге Наций, отказываются от коллективного отпора германской агрессии. Они отказывались от борьбы за мир потому, что безопасность и мир в Европе мешали им проводить политику «умиротворения» германского империализма, мешали политике уступок гитлеровской Германии. Понятно, что такая политика двух ведущих государств привела к усилению фашистской агрессии. Но правительства Англии и Франции считали, что это не опасно для них, так как главный замысел был в том, чтобы удовлетворить гитлеровцев уступками на Западе, а взамен направить их на Восток и использовать в качестве орудия против СССР.

Стали видны причины усиления гитлеровской агрессии в Европе. Главная причина состояла в отказе неагрессивных стран, прежде всего, Англии и Франции, от политики коллективной безопасности, от политики коллективного отпора фашистской Германии. Англия, Франция и США перешли на позицию невмешательства и «нейтралитета» к фашистскому разбою.

Чтобы замазать этот позорный факт и оклеветать СССР, буржуазная пропаганда уже 80 лет твердит, что советское правительство само было против коллективной безопасности. Как доказательство «коварных планов Сталина» приводят тот факт, что нарком иностранных дел М.М. Литвинов был смещён со своего поста — якобы за то, что поводил политику коллективной безопасности. На кого рассчитан этот «аргумент»? На полных политических невежд. Во-первых, Литвинов проводил не свою личную политику, а политику Советского правительства. Во-вторых, в течение всего предвоенного периода никто не боролся за мир и против новой войны так, как это делал СССР.

Но почему М.М. Литвинов был снят с поста и на этот пост был назначен В.М. Молотов? Потому что для СССР и других миролюбивых государств сложилась очень сложная и опасная обстановка. США, Англия и Франция содействовали гитлеровской агрессии и подталкивали фашистскую Германию к нападению на СССР. В такой обстановке на посту Народного комиссара иностранных дел был нужен человек, более опытный в политике и более популярный, чем М.М. Литвинов.

Отказ западных держав от пакта о коллективной безопасности не был случайным. Правительства США, Англии и Франции выражали и защищали классовую волю и интересы кучки монополистов — нескольких тысяч хозяев банков, трестов, концернов. Воля этих хозяев была в том, чтобы навсегда уничтожить социализм, раздавить революционное и рабочее движение в своих и чужих странах и при этом отвлечь сильного конкурента по мировому разбою – империалистическую Германию от своих сфер влияния.

Это означало, что довоенная мировая политика шла по двум линиям. Одна линия — это линия борьбы за мир, за организацию коллективной безопасности и за объединение сил миролюбивых сил против агрессоров. Эту линию вёл СССР, защищая интересы народов.

Другая линия — это линия на отказ от коллективной безопасности, на отказ от противодействия агрессии. Эта линия неизбежно вела к усилению фашистской агрессии и подталкивала гитлеровцев к войне.

Поэтому историческая правда заключается в том, что агрессия германского империализма стала возможной в силу того, что США помогли Германии в короткий срок создать экономическую базу новой войны и вооружили гитлеровскую агрессию. Во-вторых, отказ Англии и Франции от коллективной безопасности расстроил ряды миролюбивых стран, разрушил единый фронт этих стран против агрессии, очистил дорогу гитлеровцам и помог им развязать вторую мировую войну.

Но что было бы, если бы США не финансировали тяжёлую промышленность гитлеровской Германии, а Англия и Франция не отказались бы от коллективной безопасности? Если бы эти страны вместе с СССР организовали бы коллективный отпор фашистской агрессии? В этом случае Германия оказалась бы без достаточного вооружения и военных запасов. Не было бы достаточной материальной базы для ведения войны. Политика гитлеровцев на внешние захваты «жизненного пространства» оказалась бы в тисках режима коллективной безопасности, когда на каждое внешнее поползновение гитлеровцев отвечали бы всей своей силой сразу несколько государств. В такой обстановке шансы германского империализма на новую разбойничью войну снизились бы до минимума. И если бы германский фашизм всё же решился бы на захваты и войну, он был бы быстро разбит.

Этого не случилось. Виной тому — вся пагубная политика США, Англии и Франции по поддержке и защите германского империализма в течение всего предвоенного периода. Империалисты и правительства этих стран виноваты в том, что германский фашизм смог подготовить и развязать вторую мировую войну, которая длилась почти 6 лет, уничтожила огромные производительные силы и поглотила миллионы жертв.

Изоляция СССР вместо борьбы с германской агрессией

Что происходило дальше? В 1936 г. агрессивные фашистские государства объединились в военно-политический блок под названием «Ось Берлин – Рим». Всё это время правительства, банки и монополии Англии, Франции и США своими уступками и поблажками подталкивали Германию на путь захватов чужих стран. Англия и Франция открыто объявили о своей политике «невмешательства».

В чём была суть этой политики? Её можно описать примерно так: «пусть каждая страна защищается от агрессоров, как хочет и как сможет, а наше дело сторона. Мы будем торговать и с агрессорами и с их жертвами». На деле такая политика невмешательства означала попустительство агрессии и развязывание войны в Европе. А это означало, что война обязательно превратится в мировую. Было ясно и то, что политика невмешательства обязательно обернётся против самих «невмешателей», особенно против Франции. Уже в 1937 г. стало понятно, что гитлеровская Германия ведёт дело именно к большой войне, а Англия и Франция поддерживают Гитлера по всей линии.

Политика невмешательства предусматривала, что миролюбивые государства должны быть разобщены, а Советский Союз остался бы против агрессивных стран один на один. Американский и англо-французский империализм планировал, что в таких условиях будет нетрудно повернуть гитлеровскую Германию на Восток, против СССР. При этом фашистская агрессия разобьёт или ослабит Советский Союз, т.е. Германия сделает против социализма «всю неприятную  работу», а плоды этой «работы», так или иначе, упадут в руки капиталистов США, Англии и Франции.

Иногда говорят, что правительства Англии и Франции не знали точного направления гитлеровской внешней политики. Но это ложь. Гитлер открыто определил политику германского империализма:

«Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под направлением внешней политики в довоенное время. Мы начинаем с того, на чём остановились шесть веков тому назад. Мы приостанавливаем вечное стремление германцев на юг и запад Европы и обращаем свой взор на земли на востоке. Мы порываем, наконец, с колониальной и торговой политикой довоенного времени и переходим к территориальной политике будущего. Но когда мы сейчас в Европе говорим о новых землях, то мы можем в первую очередь думать только о России и подвластных ей пограничных государствах. Кажется, сама судьба указывает нам путь»[4].

Гитлеру и его хозяевам охотно шли навстречу в Лондоне, Париже и Вашингтоне. Замыслы западных держав стали хорошо видны во время мюнхенских сделок с гитлеровцами. Тогда шла игра судьбами народов, империалисты беззастенчиво торговали чужими территориями, тайком перекраивали карту мира. Буржуазия Англии, Франции и США подбадривала Гитлера и делала огромные усилия, чтобы направить агрессию на Восток, против СССР.

19 ноября 1937 г. в Оберзальцберге состоялась беседа между Гитлером и английским министром Галифаксом в присутствии министра иностранных дел Германии фон-Нейрата. Галифакс тогда заявил, что он и другие члены английского правительства

«…проникнуты сознанием, что фюрер достиг многого не только в самой Германии, но что в результате уничтожения коммунизма в своей стране он преградил последнему путь в Западную Европу, и поэтому Германия может по праву считаться бастионом Запада против большевизма»[5].

От имени английского премьера Чемберлена Галифакс указывал на то, что имеется полная возможность найти решение даже трудных проблем, если Германии и Англии удастся достигнуть соглашения также с Францией и Италией:

«Не должно быть такого впечатления, что «Ось Берлин – Рим» или хорошие отношения между Лондоном и Парижем пострадают в результате германо-английского сближения. После того, как в результате германо-английского сближения будет подготовлена почва, четыре великих западно-европейских державы должны  совместно создать основу, на которой может быть установлен продолжительный мир в Европе. Ни одна из четырёх держав не должна остаться вне этого сотрудничества, так как в противном случае не будет положен конец теперешнему неустойчивому положению»[6].

Это заявление означало, что ещё в 1937 г. Галифакс от имени английского правительства сделал Гитлеру предложение о присоединении Англии и Франции к «Оси» фашистских государств. Речь шла о том, чтобы заранее переделить будущие сферы разбоя и грабежа и ещё раз подтолкнуть гитлеровцев к походу против СССР.

Но к этому времени германский империализм имел кое-какие свои планы. На предложение Галифакса Гитлер ответил, что такое соглашение можно заключить, если речь идёт о доброй воле и любезном отношении друг к другу. Но дело, по словам Гитлера, усложняется тем, что Германия до сих пор рассматривается как государство, несущее на себе «…моральное и материальное клеймо Версальского договора».

В ответ на это Галифакс заявил, что

«…англичане являются реалистами и, может быть, больше чем другие, убеждены в том, что ошибки Версальского диктата должны быть исправлены»[7].

Из дальнейшей беседы Гитлера с Галифаксом видно, что английское правительство одобрительно относится к гитлеровским планам «приобретения» Данцига, Австрии и Чехословакии. Галифакс заявил, в частности:

«…Все остальные вопросы можно характеризовать в том смысле, что они касаются изменений европейского порядка, которые, вероятно, рано или поздно произойдут. К этим вопросам относятся Данциг, Австрия и Чехословакия. Англия заинтересована лишь в том, чтобы эти изменения были произведены путём мирной эволюции, и чтобы можно было избежать методов, которые могут причинить дальнейшие потрясения, которых не желали бы ни фюрер, ни другие страны»[8].

Империалисты Англии и Франции прямо уведомили гитлеровцев, что добровольно отдают им в качестве добычи своих младших партнёров — Польшу, Австрию и Чехословакию. Германия может смело двигать свои войска и захватывать эти территории — удара в тыл со стороны западных держав не будет.

Это не было простое прощупывание противника, как считают некоторые. Это был тайный сговор империалистов, тайное соглашение английского правительства с Гитлером об удовлетворении интересов германских монополий за счёт третьих стран.

Намерение сторговаться с Гитлером подтвердил английский министр иностранных дел Саймон. 21 февраля  1938 г. он заявил в парламенте, что Англия никогда не давала Австрии специальных гарантий национальной независимости и суверенитета. Но это была заведомая ложь, так как именно такие гарантии были даны Австрии по Версальскому и Сен-Жерменскому договорам.

О том, что Англия не возражает против захвата гитлеровцами Австрии, прямо указал премьер Чемберлен. Он официально заявил, что Австрия не может рассчитывать на какую-либо защиту со стороны Лиги Наций:

«Мы не должны пытаться вводить себя в заблуждение и тем более мы не должны обманывать малые, слабые нации надеждами на то, что они получат от Лиги Наций защиту против агрессии, и что можно будет соответственно действовать, раз мы знаем, что ничего подобного не может быть предпринято»[9].

В мае 1945 г. советскими войсками был захвачен ряд германских архивов в Берлине. В одном из них имелась протокольная запись[10] беседы Гитлера с британским послом в Германии Гендерсоном, которая велась 3 марта 1938 г. в присутствии Риббентропа. С самого начала Гендерсон подчеркнул, что разговор будет иметь доверительный характер и о его содержании не будет сообщено ни французам, ни бельгийцам, ни итальянцам. Беседу нужно понимать как продолжение переговоров между Гитлером и Галифаксом по вопросам, которые касаются только Германии и Англии. Выступая официально от имени правительства, Гендерсон подчеркнул, что

«…дело идёт не о торговой сделке, а о попытке установить основу для истинной и сердечной дружбы с Германией, начиная с улучшения обстановки и кончая созданием нового духа дружественного понимания»[11].

На это Гитлер заявил, что необходимо «объединение Европы без России». Гендерсон согласился с этим требованием и напомнил Гитлеру, что Галифакс, который к этому моменту уже стал министром иностранных дел, уже давно согласен с теми территориальными изменениями, которые Германия намерена произвести в Европе. Гендерсон добавил, что «…целью английского предложения является участие в таком разумном урегулировании». «Разумным урегулированием» Гендерсон называет гитлеровские планы захвата суверенных государств в Европе и раздел сфер влияния в ней.

Также Гендерсон ещё раз напомнил Гитлеру, что фашистам нечего бояться и что у них развязаны руки для агрессии. По словам Гендерсона, Чемберлен «…выказал большое мужество, когда, не обращая внимания ни на что, сорвал маску с таких интернациональных фраз, как коллективная безопасность». «Поэтому, — добавил английский посол, — Англия заявляет о своей готовности устранить все трудности и спрашивает Германию, готова ли она со своей стороны сделать то же самое»[12]. 

В беседу вмешался Риббентроп, обратив внимание Гендерсона на то, что английский посланник в Вене в «драматической» форме сделал заявление фон Папену по поводу событий в Австрии. Гендерсон тут же отмежевался от своего коллеги, заявив, что он, Невилл Гендерсон, сам часто высказывался за аншлюс Австрии, т.е. за насильное присоединение её к гитлеровской Германии.

Вскоре после этих переговоров, 12 марта 1938 г., Германия захватила Австрию, не встретив никакого противодействия со стороны Англии и Франции. 17 марта 1938 г. советское правительство направило всем миролюбивым европейским державам ноту, в которой предлагалось немедленно приступить к выработке мер по приостановке агрессии и устранению опасности новой мировой бойни[13].

Ответ английского правительства на ноту СССР говорил о том, что Лондон не намерен создавать ни малейшей помехи гитлеровским захватам в Европе. Ответ гласил, что конференция для принятия «…согласованных действий против агрессии не обязательно окажет, по мнению правительства Его Величества, благоприятное воздействие на перспективы европейского мира»[14]. Это была дешёвая отписка.

Следующим шагом фашистской агрессии был захват Чехословакии. Этот шаг к мировой войне гитлеровцы смогли сделать только при прямой поддержке Англии и Франции. 10 июля 1938 г. германский посол в Лондоне Дирксен сообщил в Берлин, что правительство Англии «…сделало поиски компромисса с Германией одним из существеннейших пунктов своей программы» и что «…данное правительство по отношению к Германии проявляет такой максимум понимания, какой только может проявлять какая-либо из возможных комбинаций английских политиков»[15].

Дирксен далее писал, что английское правительство «…приблизилось к пониманию наиболее существенных пунктов основных требований, выставляемых Германией в отношении отстранения Советского Союза от решения судеб Европы, отстранения Лиги Наций в этом же смысле, целесообразности двусторонних переговоров и договоров». Дирксен также сообщал, что английское правительство готово принести большие жертвы во имя «удовлетворения других справедливых требований Германии».

Это означало, что между гитлеровцами и английским правительством установилось полное и далеко идущее согласие во внешней политике. Об этом Дирксен и сообщал открытым текстом в Берлин.

Сделка в Мюнхене

19 сентября 1938 г., через 4 дня после свидания Гитлера с Чемберленом в резиденции фюрера в Берхтесгадене, представители Англии и Франции потребовали от правительства Чехословакии передать Германии те районы страны, где проживали судетские немцы, этническое немецкое меньшинство. Свой ультиматум Чехословакии Англия и Франция мотивировали тем, что без этого якобы невозможно поддержание мира и обеспечение жизненных интересов Чехословакии. Чехословацкому правительству говорилось, что если оно добровольно отдаст гитлеровцам часть территории своей страны, то Англия и Франция дадут «международную гарантию новых границ Чехословацкого государства». Такая гарантия, дескать, будет «вкладом в дело умиротворения Европы»[16].

20 сентября правительство Чехословакии ответило на англо-французский ультиматум. Оно заявило, что «…принятие предложений такого характера равнялось бы добровольному и полному искалечению государства во всех направлениях». Английским и французским предателям напоминалось, что «…паралич Чехословакии имел бы в результате глубокие политические перемены во всей средней и юго-восточной Европе. Равновесие сил в средней Европе и Европе вообще было бы уничтожено; это повлекло бы за собой далеко идущие последствия для всех остальных государств, а особенно для Франции».

Правительство Чехословакии обратилось в Лондон и Париж «с последним призывом» о помощи против фашистской Германии, заметив, что это в интересах дела мира и нормального развития всей Европы.

В ответ на справедливые предостережения и просьбу о помощи английское правительство отправило в Прагу ноту. В этой ноте чехословакам предлагалось взять обратно свой ответ на англо-французское «предложение» отдать часть страны гитлеровцам. Праге заявлялось, что Англия не может принимать на себя никакой ответственности за судьбу Чехословакии. Правительство Чехословакии просило о международном арбитраже в конфликте с Германией. В ответ на эту просьбу английский империализм заявил, что он «…не может полагать, чтобы германское правительство считало ситуацию такой, какая могла бы быть разрешена арбитражем, как это предлагает чехословацкое правительство».

Здесь Англия выступала уже не просто как предатель союзников, а как адвокат и приказчик Гитлера.

В заключение ноты английское правительство угрожало Чехословакии. В том случае, если Прага «не одумается» и не отдаст гитлеровцам кусок территории своей страны, чехословацкое правительство «…должно иметь свободу каких угодно действий, которые оно сочтёт соответствующими ситуации, какая могла бы создаться позднее».

29-30 сентября 1938 г. в Мюнхене состоялось известное совещание Гитлера, Чемберлена, Муссолини и Деладье[17]. Это совещание подводило итог той грязной сделки с фашизмом, которая ранее была заключена правительствами Англии и Франции. Судьба Чехословакии была решена без всякого её участия. Представителей Чехословакии пригласили в Мюнхен лишь для того, чтобы они покорно ожидали результатов сговора между империалистами.

Политика предательства Чехословакии со стороны Англии и Франции не была случайной или «просто» ошибочной, как считают некоторые. Эта политика была важнейшим шагом для того, чтобы направить германский фашизм против Советского Союза. Чехословакия была разменной платой, очередной взяткой германскому империализму за поход на Восток. Судетские районы Чехословакии, отданные немцам, были ценой за обязательство начать войну против СССР.

В такой политике, которую проводили Англия, Франция и США, было сильное желание буржуазии этих стран не мешать агрессорам делать свои чёрные дела. Эта политика правящих классов Англии, Франции и США представляла смертельную угрозу для народов этих стран. Правительства Англии, Франции и США не хотели мешать Японии впутаться в большую войну с Китаем, а лучше всего с Советским Союзом. Они не хотели мешать Германии увязнуть в европейских делах, впутаться в большую войну с Советским Союзом. Замысел западных империалистов состоял в том, чтобы дать всем участникам войны глубоко увязнуть в войне. Нужно было тайком поощрять агрессоров и их жертвы, чтобы они как можно больше ослабили друг друга. А потом, когда участники войны достаточно ослабнут, — выступить на мировую сцену со свежими силами «в интересах мира», разумеется, и продиктовать ослабевшим участникам войны свои условия. То есть, ослабить руками Германии и Японии Советский Союз, вывести его из игры; устранить руками СССР Германию как сильного конкурента; переделить в свою пользу мировые рынки, чужие богатства и т.д.

Как отнеслись к мюнхенской сделке в демократических кругах Запада? Заигрывание и потакание Гитлеру вызвало не только возмущение, но и опасение за национальные интересы США, Англии и Франции. В своё время в США вышла книга М. Сайерса и А. Кана «Тайная война против Советской России». По поводу мюнхенской сделки авторы указали не только позицию демократических сил, но и классовую позицию тех буржуазных кругов Запада, которым было выгодно мирное сотрудничество и широкая торговля с СССР:

«Правительства нацистской Германии, фашистской Италии, Англии и Франции подписали мюнхенское соглашение, — сбылась мечта об антисоветском «Священном союзе», которую мировая реакция лелеяла ещё с 1918 года. Соглашение оставило Россию без союзников. Франко-советский пакт — краеугольный камень коллективной безопасности в Европе — был похоронен. Чешские Судеты стали частью нацистской Германии. Перед гитлеровскими полчищами открылись ворота на восток»[18].

Из всех великих держав только СССР выступал в защиту независимости и национальных интересов Чехословакии. По договору с Францией обе страны, СССР и Франция, обязывались вместе оказать помощь Чехословакии в случае военного нападения. Это было известно всем. Но после Мюнхена правительства Англии и Франции пытались оправдаться перед своими народами и ложно заявляли, что им ничего не известно о том, будет ли Советский Союз выполнять свои обязательства перед Чехословакией, которые вытекали из договора о взаимной помощи. Правительства Англии и Франции лгали. Правительство СССР публично заявило о готовности выступить за Чехословакию против Германии — в полном соответствии с договором. Но этот договор требовал одновременного выступления Франции в защиту Чехословакии. А Франция отказалась выполнять свой долг.

Когда захват Чехословакии стал фактом, правительства США, Англии и Франции одно за другим заявили о признании «нового положения», т.е. выступили в защиту гитлеровской Германии. В создавшейся обстановке советское правительство в своей ноте назвало вещи своими именами, агрессию — агрессией, предателей мира и врагов своих народов — предателями и врагами. Правительство СССР предупреждало западные державы, что они играют с огнём, что война стоит на пороге у них самих.

Дело, однако, не ограничилось выдачей Чехословакии германскому империализму. На базе мюнхенской сделки правительства Англии и Франции наперебой спешили заключить с гитлеровской Германией самые широкие соглашения. 30 сентября 1938 г. в том же Мюнхене Чемберленом и Гитлером была подписана англо-германская декларация о ненападении. Она гласила:

«Мы продолжили сегодня нашу беседу и единодушно пришли к убеждению, что вопрос германо-английских отношений имеет первостепенное значение для обеих стран и для Европы. Мы рассматриваем подписанное вчера вечером соглашение и германо-английское морское соглашение, как символ желания наших обоих народов никогда более не вести войну друг против друга. Мы полны решимости рассматривать и другие вопросы, касающиеся наших обеих стран, при помощи консультаций и стремиться в дальнейшем устранять какие бы то ни было поводы к разногласиям, чтобы таким образом содействовать обеспечению мира в Европе»[19].

6 декабря 1938 г. подписывается франко-германская декларация Боннэ[20] – Риббентропа, аналогичная англо-германской. В этой декларации указывалось, что правительства Франции и Германии пришли к убеждению, что мирные и добрососедские отношения между странами являются предпосылкой консолидации отношений и мира в Европе, залогом сохранения всеобщего мира и т.п. Декларация особо подчёркивала, что между Францией и Германией больше нет спорных вопросов территориального характера и что граница между ними является окончательной. Оба правительства намерены, не касаясь своих отношений с третьими странами, держать контакт и совещаться по всем вопросам, особенно если эти вопросы в своём развитии могли привести к международным осложнениям. Это была декларация Франции и Германии о взаимном ненападении.

Обе декларации означали, что Англия и Франция заключили с гитлеровцами пакты о ненападении. Что означали эти пакты? Они означали стремление английского и французского правительств отвести от себя угрозу фашистской агрессии в расчёте на то, что мюнхенские и другие сделки с Гитлером уже открыли Германии ворота и развязали руки для агрессии на Восток, в направлении Советского Союза.

Таким образом, усилиями империалистов Англии, Франции и США, которые стояли за спиной обеих западных держав, были созданы политические условия для «объединения Европы без России», т.е. против Советской страны. Дело шло к полной изоляции СССР.

Конец 1-й части. Часть 2.

РП

---

[1] См.: О. Корвин, Д.Эдвардс. Международные картели в экономике и политике. М.: Международные отношения, 1947 г.

[2] Richard Sasuly, «I.G. Farben». Bony and Gaer, New York, 1947, p. 80.

[3] Stock Exchange Year Book, London, 1925; Who’s Who in America; Who’s Who in Finance, Banking and Insurance; Moody’s Manual of Railroads and Corporation Securities; Poor’s Manual, 1924-1939.

[4] А. Гитлер. Майн кампф. Мюнхен, 1936, стр. 742.

[5] См.: «Запись беседы между фюрером и рейхсканцлером и лордом Галифаксом в присутствии г-на рейхсминистра иностр. дел в Оберзальцберге 19.XI 1937 г.», из Архива германского министерства иностранных дел.

[6] Там же.

[7] «Запись беседы между фюрером и рейхсканцлером и лордом Галифаксом в присутствии г-на рейхсминистра иностр. дел в Оберзальцберге 19.XI 1937 г.», из Архива германского министерства иностранных дел.

[8] Там же.

[9] «Таймс», 23 февраля 1938 г., стр. 8.

[10] «Записка о беседе между фюрером и рейхсканцлером и британским королевским послом, которая состоялась в присутствии г-на рейхсминистра иностранных дел фон Риббентропа 3 марта 1938 года в Берлине», из архива германского МИД.

[11] «Записка о беседе между фюрером и рейхсканцлером и британским королевским послом, которая состоялась в присутствии г-на рейхсминистра иностранных дел фон Риббентропа 3 марта 1938 года в Берлине», из архива германского МИД.

[12] Там же.

[13] «Известия» от 18 марта 1938 г.

[14] Нота британского МИД от 24 марта 1938 г.

[15] «Архив Дирксена». «Политическое донесение 10 июля 1938 г., дополнение к донесению А № 2589 от 10 июня с.г.» Из архива германского МИД. 

[16] Correspondence respecting Czechoslovakia, September 1938. London 1938, ctd 5817, p. 8-9 (Переписка, относящаяся к Чехословакии, сентябрь 1938 г.).

[17] Премьер-министр Франции.

[18] М. Сайерс, А. Кан. Тайная война против Советской России. Бостон, 1946, стр. 324-325.

[19] Архив внешней политики и страноведения МИД Германии, л.д. 483 (Archiv für Aussenpolitik und Länderkunde, September 1938, S. 483).

[20] Министр иностранных дел Франции.