О поголовной «вакцинации от ковида»

В статьях РП за 2020-21 гг. приведено много доказательств преступности всех фашистских мер от «ковида». Что касается уколов «от ковида», то это «прививки» от несуществующей болезни. И сам возбудитель этого «ковида» есть выдумка.

Трудящиеся имеют свои аргументы против «вакцинации». Эти аргументы бывают интуитивные и даже ошибочные. Но общая линия в настроениях рабочих и трудящихся правильная: мы — не поголовье овец, чтобы нас колоть неизвестно чем, загонять в гетто и делать с нами, что угодно, а «вакцинация» — это никакая не охрана здоровья народа от инфекционных болезней, а геноцид. Во-первых, всё больше граждан убеждаются жизнью, что никакой эпидемии не было, и нет. Тогда зачем «прививки»? Во-вторых, что это за бешеная ярость властей по принуждению к «прививкам»? Она явно указывает, кому была нужна вся липовая «эпидемия». Когда за отказ от «прививок» трудящимся и их семьям угрожают голодной смертью, лишением средств к жизни, то ясно и дураку, что так с эпидемиями не борются. Голодом и тюрьмой капиталисты душат революционное движение масс, когда оно растёт и угрожает смести эксплуататорские порядки. Угрозой голода и безработицы рабочих принуждают к покорности, к работе за гроши, к отступлению в протестах, забастовках, демонстрациях, восстаниях против буржуазии и её государства, затрудняют организацию масс для борьбы.

Этапом к «вакцинации» были намордники (т. н. гигиенические маски — прим. Ред.). С их помощью фашистские правительства старались сломить в трудящихся волю к борьбе за свободу и лучшую жизнь, лишить простонародье человеческого облика, подавить в людях честь и достоинство, расколоть и натравить трудящихся друг на друга, приучить массы беспрекословно исполнять все фашистские приказы. Чтобы было так: сказали — одеть на голову вёдра, или упасть на колени — и большинство одело и упало бы, не спрашивая, зачем, почему, с какой целью? Экономическая сторона намордников в том, что народы мира принудили покупать десятки или сотни, может быть, миллиардов штук этого ненужного в нормальной жизни хлама, что принесло владыкам мирового капиталистического хозяйства десятки, сотни миллиардов долларов прибыли. Цена производства намордника — где-то рубль-два, продают за 7-10 рублей. Появляется дополнительный источник наивысшей прибыли, спасительной для капитала в период обострения тяжелейшего и всеобщего кризиса. Выгодный сбыт этого хлама искусственно организовали фашистские правительства и СМИ всех стран, которые находятся в кулаке у мировых монополий. И если им будет это выгодно, они инсценируют ещё десять новых эпидемий.

Мотив и цель «вакцинации» РП уже разъяснял, не худо будет повторить. Рабовладельцы Рима и Востока иногда калечили рабов таким образом, чтобы они могли трудиться, но при этом не могли хорошо воевать, говорить, драться и т. п. Так поступали с теми рабами, кто был политически опасен для рабовладельцев, кто был больше других склонен к борьбе за свободу. В 1934–1944 гг. гитлеровцы, а после войны их продолжатели — фашисты в Испании, Португалии, США, Чили, Аргентине и других буржуазных странах также калечили коммунистов, передовых рабочих, прогрессивных профсоюзных деятелей, борцов за демократию. В тюрьмах и лагерях этим людям революционного типа делали насильственную лоботомию, когда сверлился череп, а затем повреждался определённый участок коры головного мозга. В результате из революционера и борца с фашизмом получался безобидный дурачок, который ходил и показывал фиги воробьям. Иногда политических заключённых делали наркоманами, чтобы погибла личность и появилась физическая зависимость от палачей.

С развитием химии и электрических машин «медицинская» борьба с «опасными» элементами рабочего класса вышла на новый уровень. Арестованному коммунисту или рабочему лидеру можно было впрыснуть яды особого рода, от которых человек превращался в покорное животное. Или «сжечь» лобные и височные доли мозга с помощью аппаратов типа дефибриллятора. Так, например, часто поступали с «непослушными» деятелями профсоюзов в итальянских тюрьмах и психушках.

Фашисты использовали и другие методы террора. Коммунист или передовой рабочий объявлялся общественно опасным душевным или венерическим больным. Закон позволял подвергать таких принудительному лечению, и здоровых людей по приговору суда заточали в психушку или закрытую лечебницу для сифилитиков. Там их «лечили» по методам садиста Менгеле, в результате чего человек превращался в овощ или умирал в муках от медицинских опытов.

Нынешний период развития империализма потребовал калечить не только передовых рабочих и трудящихся, а весь народ, поскольку опасной для капитализма становится вся эксплуатируемая масса трудящихся. Это прямо следует из основного экономического закона современного капитализма, закона максимальной прибыли, когда капиталисты, чтобы выжить, вынуждены эксплуатировать, разорять и жестоко угнетать не только рабочий класс, но и все остальные слои и прослойки буржуазного общества, теряя, таким образом, всякую опору в обществе. Развитие производительных сил привело к тому, что появились и новые средства террора — «медицинские» и «химические» формы классовой борьбы против трудового народа. Таким средством массового подавления растущей революции и является фашистская «вакцинация».

Её суть в том, чтобы оттянуть гибель капитализма путём превращения миллионов трудящихся в хронически больных и ослабленных рабов, зависимых от правительства, как наркоман от наркоторговца. Но ослабленных так, чтобы сохранялась способность к труду в течение 10-20 лет, до замены на поколение новых наёмных рабов. Политическое существо дела в том, чтобы сильнее приучить массы к беспрекословному исполнению всех приказов правительства, подавить в зародыше всякую мысль о сопротивлении террору. Миллионы хронически больных трудящихся, зависимых от очередной «прививки», легко разобщаются, плохо способны к организации и классовой борьбе. У них нет сил на борьбу за свою свободу и лучшую жизнь. Такие люди больше всего озабочены, как ещё протянуть год-два, где взять денег на лекарства, как не попасть в немилость к начальству и т. п.

Ясно, что революционеры из такой массы никудышные. Такие трудящиеся физически и морально слабее здоровых, легче поддаются давлению, дольше терпят жестокую эксплуатацию и гнёт. На них сильнее действие водки и всех прочих дурманов, когда спасение от мук и тягот жизни они ищут в «наркозе» или на небесах.

Расчёт фашистской буржуазии делается на то, чтобы стравить трудящихся между собой по признаку «прививки» — тех, кто допущен пока что к некоторым благам общества, с теми, кто отлучён от них. Расчёт был на запугивание, политическую безграмотность и забитость масс, когда главного и общего врага ищут не там, где он есть на самом деле, а там, где укажут фашистские СМИ, где близко и удобно, т. е. среди себя (возьмите, как пример, стычки в набитом транспорте: многие ли понимают, что в тесноте виноваты не пассажиры, а буржуазные власти и хозяева города?).

Главное оружие фашистов в деле принуждения к «вакцинации» — шантаж лишением куска хлеба, увольнением (отстранением от работы). Оружием против этого является коллективный и твёрдый отказ от «прививок». Попытки фашистов увольнять за отказ проходят там, где трудящиеся разобщены, трусят, каждый за себя. Фашисты отступают несолоно хлебавши на том производстве, где наталкиваются на «стенку» — организованную группу, решительно стоящую за свою жизнь и требующую законных прав и свобод. Хотите нас всех уволить — ну, попробуйте.

Текущий опыт борьбы на производствах показывает, что достаточно крепкой группы в 10-15-20 рабочих или служащих, чтобы осадить фашиствующее руководство. Вокруг такой группы легко сплачиваются остальные рабочие. Всех не отстранят и не уволят, а не давать раздёргивать группу по одному и терроризировать — это уж дело в руках самой группы. Хорошо, что трудящиеся нутром понимают, что вопрос встал о жизни и смерти, и надо решать, жить или нет. С другой стороны, именно такая постановка дела уже приводит к тому, что стычки с начальством, которое принуждает к «прививкам», принимают всё более ожесточённый характер, вынуждая фашистов отступать.

У рабочих и трудящихся нет готовых органов борьбы за свои права и интересы, советов, комитетов и т. п. Но это не значит, что их нельзя создать. Сама обстановка, когда на кон поставлена жизнь, толкает трудящихся к самоорганизации в «подполье», «советы», комитеты по «итальянке» и т. п. Главное — не бояться фашистов. Фашисты сами боятся, когда встречают твёрдый и коллективный отпор. Их тактика в том, чтобы обрабатывать нас поодиночке, брать угрозами, наседать толпой на одного, уговаривать «по-свойски». Пусть грозят, ругаются, уговаривают. Никакой паники быть не должно. Что бы ни говорили фашисты, рабочим нужно держаться вместе, в спор по мелочам не вступать, гнуть своё, не слушая лживых фашистских «доводов». Спрашивать в несколько глоток: кто отменил конституцию? Какой закон, какая статья позволяют принуждать к «прививкам», грозить трудящимся голодной смертью? Отвечай!

Но нужно понять, что борьба с фашистами — штука нелёгкая. Не имея законных поводов к увольнению за отказ от «прививок», они будут искать любые «законные» поводы, давить на нервы, придираться, провоцировать. Это потребует от рабочих сплочённости рядов, выдержки, бдительности и дисциплины, знания нужных законов. Надо оставить всякую расхлябанность и легкомыслие, надо перестроить всю привычную жизнь на подпольный лад. Прекратить «свойские» отношения с начальством, выпивку на производстве, опоздания на работу. Стараться не давать фашистам поводов к увольнению «по статьям». Держаться и решать вместе по всем текущим делам, ободрять слабую и запуганную массу, что наше дело правое, а фашистов ждёт неминуемый крах. Не допускать в инициативную группу сомнительных и ненадёжных людей. Наладить связь, простой условный язык. Думать пять раз, что, где и кому говорить, в том числе, по телефону и в интернете. Меньше писать друг другу, больше говорить лицом к лицу, больше запоминать. При всяком «мероприятии», «подходе» или выходке администрации немедленно сообщать товарищам из своего коллектива, требовать от начальства обосновать «просьбы» или претензии (закон, №№ статей, пунктов). Не ходить по одному на «беседы» к начальству. Не подписывать ничего, пять раз не проверив и не посоветовавшись с инициативной группой. Словом, постоянно быть начеку. И смелость, смелость и ещё раз смелость.

Что кается законов. Для фашистов законы не писаны. Точнее, они сами их пишут и как хотят, так и поворачивают. Но они не хотят официально признавать, что конституция не действует, а действует фашистская диктатура. Раз так, трудящиеся должны стоять на своём, что права и свободы никто не отменял. Фашистов можно принудить исполнять кое-что из законов, выгодное трудящимся. Фашисты не хотят, чтобы поднимался шум вокруг каждого случая произвола и беззакония. Такой «шум» может объединить трудящихся, дать робким воодушевляющий пример борьбы. Поэтому нужно звонить во все колокола, вызывать на производство инспектора, прокурора, депутатов, наряд полиции с протоколом о нарушении трудового закона, звонить и писать в СМИ, рассказывать о беззаконии всем, кому можно, просить помощи и т. п. Но этот приём борьбы с фашистским принуждением к «прививкам» действует тогда, когда его применяет организация малых и слабых, собранная в кулак.

Что касается шарлатанских «тестов на антитела» и медотводов от «вакцинации». Может, кому-то они и понадобятся. Но «тесты» и «отводы» — это не освобождение от «прививок», а отсрочка от них, т. е. сделка с фашистами. К тому же — сделка в кредит. Когда придёт черёд, фашисты примутся за «должников по прививкам», шантажируя их отсрочкой по ранее предъявленным медотводам, антителам и тестам.

Откупиться от «вакцинации» не выйдет, тут либо бороться принципиально, либо подчиниться, признать себя побеждёнными. Но одно дело — позорно сдаваться без боя, и совсем другое — когда все силы и средства борьбы исчерпаны до дна. А разве у трудящихся они исчерпаны? Нет, они толком и не начаты. Сила народа безгранична, особенно организованного народа. Организованный и сплочённый единой целью он может все, вплоть до полного своего освобождения от всякого бесправия и террора.

Среди трудящихся есть пораженческие настроения того типа, что, борись — не борись, всё равно всех переколют. Ещё не впутавшись в драку, записывают себе поражение. Здесь неплохо вспомнить, что у большинства деды и прадеды воевали за Советскую власть. А что было бы, если бы все они в июне 1941 г. спасовали, решили, что дело войны уже проиграно? Советская власть была бы разгромлена, а наши предки попали бы в рабство к гитлеровцам (а мы с вами, может быть, даже не родились бы на свет). Да, были презренные трусы, кто прятался всю войну в погребах и лесах. Были и отщепенцы народа, кто сдался без боя или пошёл служить в полицаи. Но большинство решило, что лучше умереть стоя, в бою с врагом, чем жить на коленях.

Поэтому сегодня каждому рабочему и труженику надо определиться, чьё дело он намерен продолжать — правое дело бойцов Красной Армии или позорное дело трусов и полицаев. Иногда говорят, что гордятся геройскими дедами, но при этом покорно идут на фашистские «прививки» или закрывают тряпкой лицо. Это неправильно. Что-то одно: либо отвоевать себе лучшую жизнь в бою с фашизмом, либо на колени перед ним, как дезертиры и отщепенцы. Либо за победу народа, либо за грязное дело человеческого отребья. Середины здесь нет.

М.Иванов.