В комментариях к последней статье о партии один читатель упрекает РП в отвлечённой работе и отрыве от текущих событий. Пока РП рассуждает об истории партии, российские войска берут Курахово.
Мы не можем пока что играть роль пролетарской газеты и быстро выпускать материалы на злобу дня: для этого нет сети рабочих корреспондентов, не хватает литературных кадров, что могли бы обрабатывать текущие события. РП есть орган рабочей пропаганды, который ближе к журналу, а не к газете.
Чтобы исправить это положение, нужны а) письма с мест о текущих событиях, ибо рабочей печати нельзя питаться только буржуазными новостями, так как буржуазия врёт; б) кадры начинающих марксистов, человека 3–4, которые могут писать короткие материалы и новости.
Но главное в другом. Упрёк читателя глубже и шире, чем показался на первый взгляд. То, что Курахово и другим городам Украины грозит беда, об этом говорилось давно. Тот факт, что российское правительство обладает сегодня большей военно-промышленной и людской мощью, чем Украина, очевиден. То обстоятельство, что российский финансовый капитал не остановится на достигнутом захвате Приазовья и Таврии и будет стремиться к выходу на Днепр, в рудные районы Орджоникидзе — Кривой Рог, к узлу дорог Житомир, на линию Запорожье — Днепродзержинск, в район Кировограда, Николаевской и Одесской областей, к Одесскому заливу от Бугского лимана до дельты Дуная, — это обстоятельство хорошо видно из роста военной промышленности России и военных действий российского правительства. Об этом говорят солдаты, пишут наши помощники, когда-то писал и РП, давая прогноз политических событий.
Что исключительного происходит возле Курахово? Здесь один из районов наступления российской армии на позиции ВСУ. Не сильно «лучше» и не сильно «хуже» районов наступления на Красноармейск или Константиновку. Другое дело, что нашему читателю невыносимо видеть, как фашистские варвары обеих армий уничтожают некогда цветущий и богатый край, рушат материальные основы общества, обращают в пыль плоды труда миллионов рабочих. Но такова природа империализма: он не может развиваться иначе, чем через тяжелейшие кризисы, военные и искусственные экологические катастрофы, разрушение производительных сил, смерть и бедствия народов.
При этом империализм соединяет народы в нации путём захвата и порабощения чужих стран и народов, путём «растворения» местного населения захваченных стран в «титульной» нации. При империализме речь идёт не о слиянии народов, их языков и культур в единую нацию на добровольной основе, а о подчинении, победе одного «титульного» народа над порабощёнными народами, «титульного» языка и «титульной» культуры империалистического государства — над другими языками и культурами, путём поражения и угнетения народностей, уничтожения их языков и культур.
Наш читатель хочет для своего народа «нормальной» человеческой жизни — мира, свободы, дружбы, достатка, культуры. Наш читатель, видимо, хочет, чтобы сами народы взяли в свои руки дело мира, чтобы им были не страшны никакие капиталисты с их планами мировой войны. Но всё это невозможно без широкого и мощного рабочего и демократического движения трудящихся масс. А рабочее и демократическое движение замедлится с выходом на арену борьбы и будет хромать на обе ноги, не имея своего боевого вожака — революционной марксистской партии.
Кое-кто считает, что для роста рабочего движения пока что нет материальных предпосылок в виде стихийных выступлений пролетариата. Поэтому-де преждевременно говорить о рабочей партии. Но почему бы заранее не готовить сознательные партийные кадры, чтобы они 1) уже сегодня вели работу по организации наиболее развитых рабочих вокруг себя, 2) к моменту стихийного подъёма борьбы были бы «в боевой готовности» и смогли бы возглавить рабочих и трудящихся, направляя их усилия к цели наиболее правильным и рациональным путём.
Поэтому РП ведёт и будет вести историю партии, первых её организаций, полагая, что с такой линией передовым рабочим будет чуть легче создавать первые ячейки новой партии большевиков.
Что касается района Курахово и других районов войны, то читатель прав. Российский империализм не меняет свою тактику выжигания украинской земли. Российская армия наступает огневым валом, дотла уничтожая на своём пути средства производства, города и сёла, приводя в негодность пахотную землю, защиту полей, орошение, сады и пр. Трудно сказать, какая судьба ждёт Кураховскую ГРЭС, но что ждёт сам город Курахово и его район — это сказать нетрудно. Достаточно посмотреть на Марьинку, Попасную, Артёмовск, Авдеевку, сёла и посёлки трудового Донбасса, разрушенные и не пригодные для жизни.
С другой стороны ясно, что ВСУ зарываются глубоко в землю, превращая населённые пункты, предприятия, мосты, каналы и т. п. в узлы обороны. Российская армия эти узлы не обходит на оперативную глубину, а сосредоточивает на них огневую мощь артиллерии и авиации до тех пор, пока не разрушит до основания оборону ВСУ, а вместе с ней город, село, завод, укреплённый район. Вспомните весну 2022 г. под Мариуполем. Тогда в район дуги Лебединское — Калиновка — Сартана — Азов-Кольцо — Старый Крым, охватывающей Мариуполь с севера, нагнали несколько бригад гаубичной артиллерии, которые месяца два стреляли по городу. Такой метод варварской артиллерийской войны (тупой в военном отношении, ибо воюют не уменьем, а числом), чрезвычайно выгоден российским монополистам, хотя даёт не победу по канонам стратегии, а руины и «лунный пейзаж» вперемешку с вороньём и гробами.
Фашиствующие обыватели любят примазывать нынешнюю империалистическую войну к Великой Отечественной, чтобы и с этой стороны оправдать своё отвратительное «сытое» рабство. Сознательное разрушение 65% территории Мариуполя российской артиллерией они «подкрепляют» примером штурма Кёнигсберга Советской армией. Беда этих филистеров в том, что они слышали звон, а в суть дела вникать не хотят. Действительно, при штурме Кёнигсберга Советская армия массировала свои удары (максимум силы и огня в минимум времени) на ключевых фашистских укреплениях. Но она старалась при этом действовать так быстро, как возможно, чтобы не затягивать бои, свести к минимуму свои потери и расход боевых средств, иметь возможность быстро перебросить высвободившиеся войска на другие участки, сохранить как можно больше производств и жилья, чтобы быстро наладить в городе жизнь. Иногда город или укрепрайон подвижные соединения обходили и шли вперёд, оставляя его вторым эшелонам, которые старались взять город быстрым и решительным штурмом, сохраняя, по возможности, производство и бытовые условия жизни населения.
Ясно, что притягивание за уши революционной армии пролетарской диктатуры к фашистской армии империалистического капитала не выдерживает критики. У этих армий противоположные классовая суть и задачи. Красная армия вела самую справедливую из всех справедливых войн — против фашистской буржуазии, за свободу народов от рабства капитализма. Она защищала народы всего мира от ограбления, порабощения и закабаления, от средневековых погромов и неслыханных издевательств над человеческим достоинством. Красная Армия защищала трудящихся всех стран от мук голода и разорений, человеческую культуру — против варварства и одичания.
А сейчас фашистские армии, исполняя волю военно-промышленных монополий, имеют обратную «тактическую» задачу — разорить как можно больше средств производства, жилья и пахотной земли противника. С одной стороны, российским капиталистам нужны новые рынки сбыта, для чего на захваченных территориях должно жить население — основной потребитель товаров. С другой стороны, они сказочно обогащаются сейчас на военных заказах правительства и, стало быть, прямо заинтересованы, чтобы армия тратила как можно больше снарядов, ракет, машин, имущества, топлива и т. д. Монополии заинтересованы в вывозе своих капиталов на «восстановление новых территорий», так как это может дать им триллионы из российской казны, а также огромные прибыли от эксплуатации «новых территорий». А размах «восстановления», т. е. размер государственных заказов и приложенных капиталов прямо зависит от степени и объёма разрушенных украинских городов, сёл, предприятий, дорог, ЛЭП и пр. Отсюда вытекают оперативно-тактические приёмы российской армии — выжженная земля и огромный расход снарядов.
Капиталисты хотят максимальную прибыль немедленно — от военного производства, и максимальную прибыль от эксплуатации захваченных районов Украины — в близком будущем. И густонаселённый рынок для своих товаров в захваченной стране, и как можно больше разрушить места и средства жизни её населения. Это противоречие российский империализм пытается решить в пользу «немедленной» прибыли, но имея в виду и «подстраховку» — получить рынок путём заселения разрушенных и обезлюдевших районов Украины вывозом туда лишнего рабочего населения России и создания там военно-колониальных поселений типа британских в Северной Ирландии.
Эти поселения, вроде Мариуполя, Мелитополя, Геническа, насыщенные российскими войсками и полицией, должны закрепить российский империализм на Украине, играть роль его опорных баз в деле грабежа украинского народа и одновременно — как базы вооружённых до зубов фашистских сил против рабочего и демократического движения местных трудящихся — украинцев, россиян и других национальностей.
При этом нельзя забывать, что Донбасс, районы Запорожской и Херсонской областей российское правительство рассматривает как свои окраинные колонии, в которых опасно развивать металлургию, машиностроение, микроэлектронику и прочее важнейшее и сложное производство. Почему опасно? Потому что это неизбежно усилит конкуренцию монополий на внутреннем рынке России, обострит кризис перепроизводства, вызовет рост местного рабочего движения. Может появиться новая «донецкая», «мелитопольская» и пр. местная буржуазия с тенденцией отделиться от Москвы в самостийное государство, стать хозяевами «своего» внутреннего рынка.
Такое отделение может начаться под флагом национально-освободительной борьбы украинского народа, воссоединения и самостоятельного политического существования украинцев, под флагом борьбы местных трудящихся против «российского» фашизма, против более жестоких, чем было до этого, притеснений, которые местное население крепко связывает с «приходом России».
Есть и различия. Если на «новых территориях» Запорожской и Херсонской областей борьба с российским империализмом, скорее всего, пойдёт под внешней оболочкой воссоединения украинцев, с украинским национальным «оттенком» освободительной войны, то в ЛДНР борьба может пойти без всяких уклонов и оттенков, непосредственно против фашизма, за общедемократические свободы. В этом случае положение трудящихся масс в ЛДНР окажется самым трудным, но и самым ясным и определённым, когда впереди будет только гражданская война с правительством за революционную диктатуру рабочих и трудящихся, без национальных вихляний и уклонов. Ясно поэтому, что пролетариат ЛДНР не сможет обойтись в такой войне без того, чтобы стать частью русского или украинского пролетариата, точнее, одним из боевых отрядов того пролетариата, который первым возьмётся за оружие против «своего» правительства.
«Фронда» буржуазно-демократического типа имеется среди мелкобуржуазных масс в Мелитополе, Геническе, в Донбассе. Здесь важно, что в последнем далеко не всё население лояльно российскому правительству, одобряет войну, согласилось рвать связи с украинским народом, смирилось с потерей необходимых для мелкой буржуазии экономических и политических «вольностей».
Не надо думать, что в Донбассе хотят «возврата» нынешней Украины. Но мелкобуржуазные обывательские массы помнят и высоко ценят условия буржуазной демократии, которые были в Донбассе с 2002 до 2014 г. Тогда было оживление производства, на базе чего уровень жизни широких масс медленно рос, а буржуазия могла либеральничать и давать народу некоторые свободы. О возврате к той «нормальной» жизни мечтает бывший украинский обыватель в Донецке или Мелитополе, а не о механическом «возврате» в Украину.
Нельзя сбрасывать со счетов и то, что большинство донецких, мелитопольских, херсонских квалифицированных рабочих, мелких буржуа города и села, младших и средних служащих, интеллигентов «среднего достатка», т. е. широкие массы, — до 2014 г. или до 2022 г. не имели прямой экономической необходимости в контактах с Россией.
Возьмите Донецк. В 2010–2013 гг. работали в России на заработках или постоянно около 4,2% донецких рабочих (шахтёры, строители) в возрасте от 25 до 50 лет, 1,1% трудовой и творческой интеллигенции, примерно 3,2% сельского пролетариата (в батраках).
В то же время на заработках, постоянно или в сезон работали:
- в Киеве, Одессе, Львове, Львовской, Волынской и Закарпатской областях и в Крыму — до 17,3% донецких городских и сельских рабочих и служащих;
- в Польше, Словакии, Чехии, Словении, Италии, Германии, Сербии, Хорватии, Испании вместе взятых — до 15% городских и сельских рабочих в сезон, по контрактам или по туристической визе «шенген»;
- в США и Канаде — 2,4–4%, смотря по условиям местного рынка.
В Донецкой области получали т. н. «российскую» пенсию 5,7% пенсионеров (бывшие военные, полиция, тюремщики, прокуроры и т. п., выслужившие в РФ более 10 календарных лет; научные работники и деятели искусств и пр.). Остальные получали «украинские» пенсии.
По Донецкой области в 2010–2013 гг. было ввезено и установлено основных средств (машины и оборудование, без учёта сырья), на 413,8 млн. долл. в ценах 2013 г. Из них в %:
- производства германских фирм — 37,4;
- итальянского производства — 11,4;
- французского производства — 14,8;
- польского производства — 8,3;
- белорусского — 5,6.
84,2% продуктов питания на рынке было украинского производства или т. н. «совместного», когда капиталы были европейскими или США, а место производства в Украине. До 12% рынка продуктов составлял непосредственный импорт из Литвы, Польши, Венгрии, Белоруссии. 1,8–2% — продукты из Австрии, Швейцарии, Италии, до 3% (в основном, спиртное, моллюски, рыба) — США.
Примерно 70% одежды и обуви на рынке было иностранного производства, именно: Польша, Словакия, Чехия, Италия, Австрия, Турция, Иран, Пакистан. 12% рынка обуви приходилось на т. н. «совместное» производство украинской и европейской буржуазии. Примерно 8,6% рынка одежды приходилось на Белоруссию и Узбекистан.
До 85% бытовой техники и до 80% автомобилей и мотоциклов приходилось на «торговые марки» фирм Германии, Франции, Японии и Южной Кореи.
До 60% мебели производилось в Украине, около 15% ввозилось из ЕС и Китая.
Отдых и культура. В сезон в среднем до 35% украинцев отдыхало в Крыму, Одесской и Херсонской областях, 10–12% в Карпатах, до 20% — на местных реках, водохранилищах и в лесах, 7–10% выезжало в Турцию, Египет, Болгарию, Грузию. Около 5% ездило в автобусные туры по Европе. В России (Кабардино-Балкария, Краснодарский край, Абхазия) отдыхало от 1,8 до 3,2% дончан или днепропетровцев. Примерно 1,3% дончан ездили на экскурсии в Ленинград, Москву, «Золотое Кольцо» и т. п. места.
Сколько ездили в Россию на культурные мероприятия — данных нет. Являлось фактом, что местные концертные, театральные, спортивные постановки и мероприятия в Донецке и на Украине в целом в то время шли в изобилии. Донецкие обыватели нередко ездили в Киев или Львов на концерты иностранных рок-групп, на премьеры в киевские театры, особенно в «И. Франка» и «Л. Украинки», где, кстати, давались спектакли высшего уровня на украинском языке. Это «донецких» не смущало. Фирма Ахметова организовывала массовые полёты местных болельщиков на матчи «Шахтёра» в Милан, Варшаву, Киев, Одессу и т. д.
Эти цифры показывают, что производственная, материальная жизнь трудящихся в Донбассе была наиболее тесно связана с Украиной и Европой, а не с Россией. Это факт, и его нельзя отрицать или игнорировать.
Также нельзя забывать, что многочисленная донецкая мелкая буржуазия, младшие и средние служащие, трудовая интеллигенция (а это сила немалая) обычно капризничали, перебирая, какие туфли или штаны купить, французские или австрийские, поскольку выбор товаров широкого потребления был огромным. Китайские товары дончане считали отвратительными, признаком нищеты, «для бомжей». Сметану хотели эстонскую, сыр польский, обувь австрийскую, на крайний случай, чешскую. Продукты питания местного, львовского или одесского производства, в общем, были высокого качества. В Донецке высоко ценились молочные продукты Марьинского молокозавода, разрушенного до основания в начале войны, в 2014-15 гг.
Когда с 2015 г. в ЛДНР хлынули товары российской буржуазии, а вместе с ними и китайский «хлам», которым забит внутренний рынок России, у местных обывателей, хорошо помнивших «ту Украину» и привыкших к товарам высокого качества, были все основания считать, что «Россия везёт в ДНР отходы». Здесь попробуйте объяснить донецкому обывателю три вещи:
- почему, ради чего он лишился хороших и качественных украинских продуктов и вещей из Германии, Чехии и т. д., получив взамен российский и китайский «непотріб»?
- почему его лишили возможности без препятствий ездить по Украине и в ЕС, экономической и культурной связи с этими народами?
- что падение потребительной стоимости средств существования есть общая тенденция всего современного капитализма. Оно идёт и в России, и в США, и в Германии, и в Японии, и на Украине.
По совокупности указанных обстоятельств бывшие украинские трудящиеся и мелкобуржуазные массы города и села, оставшиеся на «новых территориях» России, не получившие «от России» экономического улучшения и свободы, могут пойти за «местной» буржуазией по пути отделения от России в «самостийные демократические республики», полностью зависимые от европейского и американского финансового капитала.
Здесь нельзя сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что «донецкая», «херсонская», «запорожская» буржуазия потеряла в войне огромные капиталы. Только в Донецкой области т. н. «группа» Ахметова–Колесникова–Близнюка лишилась основных и оборотных капиталов на сумму около 3,7 млрд. долл. в ценах 2013 г. Было бы наивно думать, что эти украинские капиталисты и их западные компаньоны оставили планы вернуть свои капиталы и рынки Донбасса, Приазовья, Херсонщины, заодно прихватив там — в качестве «контрибуции» — те капиталы, которые успела вложить в «новые территории» российская буржуазия. То, что подобный оборот событий возможен, показала операция ВСУ на юге Курской области.
Такому будущему объективно способствует и то, что общественные порядки в ЛДНР стали более фашистскими, чем были до сентября 2022 г. Появились невиданные ранее органы фашистского террора, характерные для России: СК, судебные приставы, Росгвардия, «чеченцы», Роспотребнадзор и т. п. Ещё с Первой чеченской войны украинские трудящиеся говорили, что как хорошо, что мы не в России, у нас нет войны, не взрывают дома, не убивают детей, как в Беслане и т. д. Что Украина не ввязывается в международные драки и не затевает войн на своей территории.
Войну, ухудшение своего материального положения, удушение свобод, перекрытие путей в Европу и новые большие опасности украинский обыватель намертво связывает с Россией. Поэтому он боится нынешней России и желал бы держаться от неё подальше. Он не ждал от России свободы и демократии, избавления от СБУ и ТЦК. Он ждал, что вместе с «Россией» появятся ещё более жестокие «СБУ» и «ТЦК», а его детей Россия погонит куда-нибудь «на чужину», как когда-то царизм гнал Шевченко, в далёкую Сибирь, на Нерчинскую каторгу. Или куда-нибудь далеко на чужую, непонятную и не нужную украинскому народу войну.
Непросто будет разъяснить массам, что Украина стала второразрядным империалистическим фашистским государством, зависимым от капиталистов США и ЕС. Что империализм расходует украинский народ, его национальные богатства в борьбе за передел и грабёж мира с Россией, Китаем и их «союзниками» по международному разбою. Что «своя» украинская власть есть не просто «крадій» (вор), а фашист, имеющий задачу жестоко подавлять украинских рабочих и трудящихся, чтобы свои и иностранные капиталисты могли зверски эксплуатировать рабочий класс страны, грабить её национальные богатства, посылать трудящихся воевать за новые миллиарды для кучки буржуев. Что нынешнее государство Украина есть такой же империалистический хищник, как и Россия. И при первой возможности украинская буржуазия — в обозе правительств США и ЕС — бросится грабить и захватывать чужие земли в России, Белоруссии и везде, где будет возможно что-то урвать. Нынешняя фашистская Украина — не «жертва» нападения, а одновременно один из главных виновников войны, её сторона и международный капиталистический разбойник.
А пока что в ответ на «российские стандарты», которыми новые власти оправдывают фашистские прижимки местного населения, в ответ на великорусский шовинизм, принесённый в захваченные районы Украины, неизбежно растёт местечковый национализм, часто имеющий украинскую окраску, — как реакция недовольства местных трудящихся оккупационной политикой новых властей.
Это особенно проявляется в районах Херсонской и Запорожской областей, захваченных недавно и не имевших, в отличие от ЛДНР, восьми лет войны и «приспособления к России». Массы украинских трудящихся, оставшихся в этих районах, считают своё положение при украинской власти плохим как в экономическом, так и в политическом плане. Это обычное дело, когда народ недоволен властью эксплуататоров. Там не забыли террор СБУ и ТЦК против простых украинцев.
Украинские трудящиеся, оказавшиеся в России вместе со своей землёй, не объединяли себя с украинским правительством. Но они объединяли и объединяют себя с украинским народом и своей страной. Это важно.
Прошлую власть «Януковичів, Порошенок, Зеленських» ненавидели, но она была для украинского обывателя всё-таки «своей», «домашней», а не чужой. Украинские трудящиеся считали, что с этой «своей» властью «крадіїв та покидьків» [1] они разберутся сами. Но главное состоит в том, что до 2022 г. в этих районах ещё не шла война, не рушилось обывательское жильё, быт, ещё была работа, нормальное снабжение, транспорт и т. п. Когда тысячи простого народа ещё не были превращены войной в обездоленных и неприкаянных переселенцев, потерявших самое дорогое для обывателя — жильё, скарб и хозяйство, привычный уклад материальной и культурной жизни. Этот «мир» и «стабильность» массы невольно связывают с наличием у них украинского государства.
А в войне, разрухе и своих бедствиях украинский обыватель винит, прежде всего, Россию. Ещё со времён Хмельницкого и Полуботка рабство у «своих» украинских угнетателей он считает делом внутренним, так сказать, не оскорбляющим его «национальное достоинство». «З власними панами розберемось самі» [2]. На рабство же у «чужинців» — российских властей — трудящиеся смотрят как на иноземное порабощение и национальное унижение. Этих «чужинців» народ считает главными разорителями и грабителями, которые залезли в их дом, отняли источники существования и поработили народ. А такое экономическое и политическое притеснение в совокупности с оскорблённым национальным чувством в известных обстоятельствах может сыграть роль бомбы под российское правительство.
Идейные основания для этого имеются. Как и при царе, нынешние российские власти сильно помогают украинскому национализму. На украинской земле они фактически запретили украинский язык и культуру, а приезжие из России некоторые военные и гражданские обыватели этот запрет проводят в быту, делая это агрессивно и «по-хозяйски», что особенно раздражает местное население.
С начала 2023 г. из школ, библиотек, музеев, заведений культуры российские власти выбрасывают в мусор портреты выдающихся, прогрессивных украинских деятелей — Т. Г. Шевченко, И. Я. Франко, М. В. Коцюбинского, Л. Украинки, П. Мирного и др. Может ли это понравиться массам трудящихся в «новых территориях», особенно в Запорожской и Херсонской областях, где село и часть города думает и говорит по-украински, хранит свою культуру и язык? Где массы считают себя частью украинского народа, насильно оторванной от него.
Что говорить об этой части? В ЛДНР украинский язык в школах продержался до 2018 г. Сначала его перевели из обязательных предметов в факультативные, а затем «незаметно» выбросили вообще. До 2018 г. 10-я статья конституции ДНР трактовала украинский язык как один из двух государственных. В 2018 г. украинский язык тихо выбросили из конституции.
Ясно, что протестов в ЛДНР не было. Но многим трудящимся в Донецке запрет украинского языка и культуры не понравился, так как это было ещё одно посягательство «днровцев» на «традиционные» права и свободы жителей Донбасса. «Кому мешал украинский язык?», «Пусть дети учат два языка, это хорошо», «Мы выступали не против украинского языка, а против насильственной, фашистской украинизации, против уничтожения уклада и традиций многонационального Донбасса. Мы вообще против всякого насилия в любом языке и культуре» — такие были общие настроения среди наиболее сознательной части донецких обывателей. Эти настроения сохраняются и сегодня, но уже как протест против русификации в своеобразной форме: русификацию и гонения на украинский язык и культуру многие трудящиеся понимают как элемент российского фашизма и лишения местного населения политических свобод. Это своеобразный протест против стравливания трудящихся по национальному признаку, против того, что российские власти фактически продолжают в Донбассе дело украинского национализма, только с другой стороны, как великодержавный шовинизм.
В целом российский империализм «решает» национальный вопрос на Украине так, чтобы сильнее разделить рабочих обеих стран, не допустить связи и организации революционеров России и Украины, столкнуть трудящиеся массы для продолжения империалистической войны, «растворить» украинцев и ликвидировать их как нацию.
При этом наиболее развитые украинские рабочие стихийно чувствуют, что Бандера, Шухевич, Коновалец, Мельник, Шептицкий, Слипый и пр. атаманы украинского национализма, с одной стороны, и атаманы российского капитала, вроде Путиных и Потаниных, с другой, — это деятели одного класса фашистской буржуазии. Только первые есть обслуга этого класса, а вторые там хозяева. А украинские революционные демократы Шевченко, Франко, Украинка и др. — общие враги фашистской буржуазии России и Украины.
Поэтому российские власти в ЛДНР и других захваченных районах могли бы смело развешивать портреты Бандеры. Он хотя и представитель «конкурирующей фирмы», но «свой в доску» для капиталистов России: был злейшим классовым врагом и палачом рабочих и трудящихся Украины, верным слугой монополистического капитала. Но российское правительство не делает этого, так как это была бы реклама конкурирующей группы капиталистов, да и невыгодно разоблачать себя народу как оголтелых фашистов.
Российские власти выбрасывают Шевченко, так как видят в нём знамя национально-освободительной войны украинского народа против российского империализма, огонь которой может перекинуться в Россию — в виде антифашистского восстания трудящихся масс. А украинские власти выхолащивают и «кастрируют» Шевченко, оставляя в его стихах лишь бытовую лирику и «ненависть к России» (а это была ненависть к России царей, помещиков, жандармов и попов, которую буржуазия фальсифицирует как «ненависть Шевченко к русскому народу»), так как видят в нём знамя гражданской войны украинских рабочих со «своей» и чужой фашистской буржуазией.
Борьба новых властей с украинским языком, культурой, запреты на связь с украинскими обывателями привели к тому, что среди школьной и учащейся молодёжи Донбасса вырос интерес к украинскому языку и культуре, к связи с ровесниками на Украине. Это не значит, что донецкие дети стали «бандеровцами». Это означает протест против великорусского шовинизма, против фашистских запретов и отключений, против ущемления новыми властями привычных свобод местного населения, против того, что многие российские военные, чиновники и часть трудящихся, приехавших «спасать Донбасс», старательно показывают местному населению, что они теперь в доме хозяева, а местные — их холопы, люди второго сорта.
Вернёмся к замечанию читателя насчёт Курахово. В чём экономическое назначение «новых территорий»? Сбыт товаров «внутренней» российской промышленности, поставки в «центральную» Россию сельхозсырья, зерна, овощей и фруктов, возможно, некоторых видов ценного минерального сырья (соль, керамические глины, флюсовый известняк и пр.). Российский финансовый капитал уготовил захваченным районам Украины положение сельхозколоний, прозябание и промышленную отсталость. Исключение могут составить несколько городов вроде Мариуполя, которые, как уже говорилось, российское правительство рассматривает как свои главные военные и морские базы в Северном Приазовье и Таврии. И то — только отчасти. Зря, что ли, уничтожали заводы Мариуполя? А без заводов в Мариуполе даже близко не будет жизни для прежних полумиллиона человек.
Поэтому очень вероятно, что Кураховскую ГРЭС российское правительство выведет из строя, уничтожит полностью или законсервирует — как «лишнее», «избыточное» для российских монополий средство производства, которое могло бы усилить конкуренцию на российском рынке электроэнергии, т. е. удешевить электроэнергию. Не исключено, что Кураховское водохранилище постигнет участь Каховского.
С политической стороны российский империализм понимает, что в новых колониях ему «покоя не будет». Компаньоны российской буржуазии из США и ЕС просто так эти территории России не отдадут. Значит, предстоит долгая и упорная борьба за них. Эта борьба мощных империалистических групп будет постоянным внешним фактором, возбуждающим местное население против российской власти, способствующим «подпольно-партизанскому» сопротивлению. Массы трудящихся, особенно в Запорожской и Херсонской областях, недовольны новыми порядками и считают российскую власть оккупантами, что является внутренним иглавнымфактором борьбы против российского правительства на «новых территориях». И тот и другой факторы заставляют российское правительство держать в «новых территориях» огромные военные и полицейские силы против местного населения.
Что способствует недовольству этого населения? С 2025 г. на захваченных землях вводятся новые для населения виды грабежа, такие как платные дороги, ОСАГО, безналичные расчёты для мелких и мельчайших торговцев. Обыватели помнят, что «такого при Украине не было», чтобы платить государству за право ездить по своей земле, чтобы запрещали зайти в лес или купаться в ставке, или чтобы власти уничтожали рынки и мелкие «базарчики», где население привыкло покупать и продавать хорошие «домашние» продукты.
Обывателей в «новых территориях» раздражает не только усиление государственного фашизма, но и резкий скачок бытового хамства за счёт приезжих «из России». Выросла аварийность на дорогах — в большинстве случаев по вине «джигитов», которые носятся по улицам, включают на весь район музыку, пугают местных жителей, таранят местных водителей. Например, жители Бердянска жаловались, что раньше очень редко кто-то ставил свои автомобили на пешеходных тротуарах или включал в машине «ослиную музыку» на весь район. Теперь же просто эпидемия. Ставят не только на тротуаре, а часто поперёк него, так, что жителям приходится обходить по клумбам или по дороге. «Ослиная музыка» нервирует жителей, которые пришли со смены и хотят отдохнуть, будит детей. Жители видят по номерам и по говору, что так делают не местные жители, а «россияне», и делают вывод, что «россияне» ведут себя, как хозяева и оккупанты, считают местных жителей холопами и быдлом, плюют им в лицо своим демонстративным неуважением.
А следом делается тот же «склерозный» обывательский вывод, что «при Украине такого не было». И, что хуже всего, люди по-мещански распространяют свою неприязнь к отдельным фашистам и фашиствующим люмпенам на всех россиян, не различая классов, социальных групп, слоёв и прослоек, их физиономии и интересов. Налицо политика стравливания народов «снизу». Она ведётся российскими властями незаметно, но целенаправленно и выгодна буржуазии обеих стран.
Однако надо отдать должное российскому пролетариату. Среди солдат и рабочих, приехавших на «новые территории», встречаются почти сознательные и почти передовые люди. У них видны те лучшие черты русского народа, о которых говорил Сталин: ум, разумное терпение, упорство, достоинство, воля, любовь к свободе. Они ещё робко и вполголоса, но уже говорят, что войну надо кончать, нужен мир с украинским народом, что война ведёт Россию к катастрофе. Как сказал один российский рабочий, «было бы выгоднее повернуть обе армии против обеих верхушек», чтобы их «…смести и вернуть, как было при Сталине». Война и действительное положение дел на «новых территориях» быстрее просвещают головы и делают их восприимчивее к коммунистической пропаганде.
Знакомый солдат сообщил, что у них дома уже немало «недовольных, кто вернулся с войны», но нет вожаков, и «каждый врозь». Надо думать, что эти люди, вернувшись домой, принесут с собой «революционные дрожжи», начнут исправлять положение с вожаками и «каждый врозь», не потеряют связи со своими новыми товарищами с «новых территорий». Действуя внутри рабочего движения, эти «дрожжи» могут помочь подняться революционному «тесту», но они не могут стать его основой. Не стоит забывать и о «тесте» мелкобуржуазного национализма, которое способно впитать их в себя. История партии снова оказывается нужной и полезной. Она показывает, какую роль может сыграть энергия недовольных войной и правительством людей, ещё вчера державших в руках оружие. Но она не позволяет при этом забывать о том, что без революционной марксистской партии во главе широкого рабочего движения эта энергия будет использована буржуазией, как до этого была использована энергия недовольных фронтовиков былых конфликтов — афганского, чеченского и т. д.
Для чего приведены цифры и мнения обывательских масс с «новых территорий»? Для того, во-первых, чтобы наши товарищи из России в своей агитации учитывали их и не считали, что в Донбассе, Херсонской и Запорожской областях нет «украинского вопроса». Он есть, и марксисты обязаны считаться с ним в работе с трудящимися. Для того, во-вторых, чтобы украинские товарищи не считали каждого российского солдата фашистом, а всех российских рабочих скопом — фашиствующими пособниками оккупантов.
А. Файзалиев, С. Юдина.
