О «коммунистах не в себе»

Попалась заметка одного товарища «Классовая составляющая добровольцев на СВО». Вот что он пишет, и тут же наши замечания.

«В данной статье рассмотрим классовый состав и позиции, на которых стоят добровольцы, заключившие контракт с министерством обороны РФ.

Начнем с исторического отступления».

Не с исторического отступления надо начинать, а с того, кто, почему, в каких обстоятельствах заключал контракты с МО РФ.

1. В 2022 г. часть трудящихся, которую призвали по мобилизации и которая насильно, в условиях военной дисциплины и войны была силой принуждена заключать контракты с МО и становиться, таким образом, военными наёмниками. Какая-то часть мобилизованных, принуждаемых к контрактам, отказалась их заключать, имея в виду ничем себя не связывать и быстрее вернуться домой. За это таких солдат отправляли в наиболее гибельные места с целью истребить непокорный элемент, не желающий воевать. Их ставили на довольствие по самому низкому разряду, фактически лишали средств защиты, льгот и благ, что полагаются солдату на войне. Кое-кто не выдерживал и контракт подписывал из соображений выжить, а также ввиду высокого жалованья наёмника, трёх миллионов за ранение и шести миллионов семье в случае гибели. «Уж если пропадать, так хоть с пользой».

Эта часть наёмников, так сказать, была наиболее честным элементом российской армии, который старался всеми правдами и неправдами скорее вернуться домой. Хотя кое-кто из них в ходе войны втянулся в жизнь профессиональных убийц и уже смотрит на войну как на опасное, но хорошее и прибыльное дело, отбросив прочь пролетарскую совесть и весь свой мелкобуржуазный пацифизм первых месяцев службы.

Здесь уместно выделить в подкатегорию рабочих, трудящихся и студентов ДНР и ЛНР, которых фашистские власти хватали на улицах весной-летом 2022 г. и отправляли на войну. Среди этой подкатегории % не желавших подписывать контракт был самый высокий. Примерно в течение года российское командование убедилось, что этот местный «материал», в основном, воевать не желает, испытывает симпатии и тяготение к украинскому народу, является ненадёжным для массовых убийств и разорения Украины, и потому понемногу отпускало большую часть призванных в ЛДНР домой.

Отношение к таким «днровцам», попавшим в украинский плен, было двойственным. С одной стороны, рядовые солдаты и младшие командиры ВСУ считали их предателями Украины, часто избивали и относились очень плохо. С другой стороны, солдаты понимали, что «днровцев» силой загнало на войну российское правительство, а сами они воевать не хотят. Это обстоятельство иногда спасало пленному жизнь. Разумеется, что в реальной обстановке эти обстоятельства переплетались и давали самый разный исход: от того, что в 2022 г. пленному «днровцу» могли дать пинков и отпустить — до расстрела прямо на фронте после мучительного допроса и издевательств.

2. Не имея возможности заработать на производстве столько, сколько составляет наёмническое жалованье, и получить миллионы (по лёгкому ранению, разумеется), часть действующих рабочих, трудящихся и мелкой буржуазии, имевших средний доход до 50 000 рублей, добровольно заключила контракты о военном найме с МО и была отправлена на войну. Эти люди не имели намерения надолго оставаться профессиональными убийцами и не шли на войну «по зову совести» или «Россию защищать». Они имели ясную, единственную и сознательную цель — с помощью войны по истечении контракта или в ходе его изменить своё классовое положение с пролетарского на эксплуататорское, открыть (поправить, расширить) собственное небольшое или среднее (если повезёт) дело — вплоть до того, чтобы стать мелким паразитом — рантье и жить на %% от своих 3-4 миллионов, ссужая их банку или иным действующим капиталистам.

Сюда надо отнести и т. н. «профессиональных» наёмников, вроде тех, что состояли в частных военных предприятиях и формально в кадрах МО РФ не числились («Вагнер», «Сокол», «Витязь», РПА и т. п.).   

3. Среди наёмников были и те российские рабочие и трудящиеся, кто пошёл убивать, как выразился один из них, «по крайней экономической необходимости», спасаясь от безработицы или нищеты. Это, в основном, действующее и резервное рабочее население российской глубинки, где уничтожена крупная промышленность или не было сосредоточения промышленности, зарплаты на существующем производстве (коммуналка, мелкие предприятия, магазины и т. п.) низкие, %% безработных высок. Империалистическая война, по мнению этих рабочих и трудящихся, дала им не просто «выход» от безработицы и полуголодного прозябания, а «хороший выход», предложив разом невиданный для них доход в 200 и более тысяч рублей. Ясно, что для большинства из низкооплачиваемых, наиболее отсталых и несознательных слоёв российского пролетариата 200 тысяч и военные льготы оказались сильнее страха увечий и гибели на войне. Понятно, что о классовых задачах рабочего движения в империалистической войне и пролетарском интернационализме в этой группе наёмников и слышать не хотят.

Известную роль в подталкивании этой категории к наёмничеству сыграли женщины, их жёны, матери, сёстры. Часто не имея работы, измученные случайными заработками и нищетой, поддерживая мужа, сына или брата, которые сидели с хлеба на воду, да ещё и пили «с горя», эти женщины из двух зол выбирали, на их взгляд, меньшее. «Чем без толку сидеть и спиваться, пусть уж лучше воюет. Половину заработка будет присылать домой, а на 100 тысяч можно жить. Если ранят или убьют — жаль, но тоже не плохо, так как правительство даёт за это три или шесть миллионов. Будет на что вырваться из нищеты, поднять детей, спокойно дожить свои дни» и т. п. Так или примерно так рассуждали эти женщины, подталкивая своих мужей на войну.

4. Уголовники и люмпены. Сконцентрированы в нескольких подразделениях российской армии типа «Шторм». Наиболее бесправная и угнетаемая, но и самая «озверевшая» часть российских наёмников. Правительство вербует уголовников, в основном, по месту их пребывания — в «крытых» тюрьмах и ИТК. В обмен на наёмничество власти обещают уголовникам освобождение от наказания, «чистую ксиву», военный оклад и льготы. Наёмников этой категории командование использует без всякой жалости на тяжёлых участках фронта. Поэтому уголовники быстро расходуются в лобовых атаках и штурмах. Чтобы пополнить этот контингент, власти устраивают в тюрьмах и ИТК т. н. «трамбовку». Тем заключённым, кто отказывается от контракта и предпочитает досиживать свой срок, администрация создаёт невыносимые условия пребывания. И так до тех пор, пока человек или согласится идти воевать, или погибнет в тюрьме. Бывают, конечно, и исключения, когда человек не идёт убивать и разрушать и остаётся при этом в живых в фашистской тюрьме.

Деклассированные, босяцкие слои российского общества, нуждающиеся, нищие бродяги, выброшенные из производства капитализмом, хулиганы, т. н. «бомжи», всякого рода продажные уличные «подёнщики», готовые за деньги на любые преступления против трудящихся. Из этой массы российский империализм черпает расходный человеческий материал в свои военно-фашистские банды, вроде того же «Шторма». Люмпены отвыкли или не приучены к организованному труду и дисциплине производства, презирают рабочих и трудящихся, являются злейшими врагами рабочего класса «снизу». Плохо поддаются военной дисциплине и обучению, поэтому используются, в войсках, в основном, как «верблюды» или «ослы» — одноразовая тягловая сила для переноски боезапасов «на передок», к тактическим рубежам атаки, откуда уже планируют действовать «гуси» и «спецы».  Люмпенов применяют для отвлечения обороны ВСУ, чтобы они приняли на себя огонь и отвлекли таким образом ВСУ от другого участка, на котором «спецы» прорывают оборону или ведут манёвр. Босяки применяются на выносе трупов при наступлении, рытье окопов, чистке выгребных ям и т. п. работах, где они массово гибнут и, как правило, бросаются без учёта и захоронения, как животные.

5. Среди всех категорий наёмников имеются т. н. «идейные защитники России» — убеждённые фашисты и фашиствующие обыватели. Среди них немало бывших «частично» безработных и т. н. «самозанятых» — тех трудящихся, кто долго перебивался случайным заработком, шабашками, временной и подённой работой. Есть бывшие занятые рабочие мелких и средних предприятий, мелкие служащие с зарплатой до 35 000 рублей. Чаще всего это бывшие рабочие малых частных фирм, рабочие и служащие городских коммунальных предприятий — «мусорки», водоканала, озеленения, мастерских и т. п., где рабочие коллективы небольшие, зарплаты низкие, рабочие места разобщены и разбросаны, а сам характер производства предусматривает много индивидуального труда. Есть и бывшая домашняя обслуга буржуазии — водители, личные охранники, рабочие на виллах и усадьбах. Немало бывших охранников из частных охранных фирм, магазинов, торговых центров. Это наиболее развращённая и реакционная часть фашиствующих обывателей, близко стоявшая к буржуазии.

Среди фашистов есть и безработные, отчаявшиеся найти применение своего труда. Характерно, что среди всей «чёрной сотни» почти нет квалифицированных рабочих высших разрядов, занятых в крупном сложном производстве: электрические сети, наладка сложных машин, станочная металлообработка, металлургия, химия, производство электроэнергии, приборов. Эта социальная группа, нечто вроде «рабочей аристократии», является реакционной в составе рабочего класса России, но воевать не стремится, поскольку, во-первых, считает своё положение в производстве устойчивым и обеспеченным. А во-вторых, в обмен на трудовое старание и преданность хозяевам ждёт от правительства улучшения своего материального положения за счёт международного разбоя, который ведёт российский империализм. Захват чужих стран, колониальный грабёж чужих богатств, крохи от которого эти рабочие рассчитывают получить себе, для них единственное конкретное выражение и смысл «величия России» и «войны с бендеровцами». Расчёт на крохи от грабежа — вот материальная основа поддержки «рабочей аристократией» «своего» правительства.

Реакционности «аристократов» способствует бронь от призыва и относительно высокий заработок, что объясняется ростом военного производства, нехваткой квалифицированной рабочей силы в военной промышленности, энергетике, тяжёлом, точном и специальном машиностроении, химической промышленности, в отраслях, непосредственно связанных с войной и обеспечивающих военное производство сырьём, топливом, энергией и машинами.  

Среди «идейных» фашистов почти нет учителей, врачей и инженеров со стажем более 5 лет, сельских пролетариев — электриков и механизаторов, работающих на комбайнах и другой сложной технике. Зато немало мелкой и мельчайшей городской буржуазии, разорившейся или разоряющейся, спасающей на войне свой «бизнес». Есть бывшие рабочие средних и крупных предприятий средней квалификации в возрасте 35-45 лет, имеющие частные дома с участками, кредиты, ипотеки. Их дети заканчивают школу, и потому встал вопрос их «пристройства в жизни» — поступления в «хороший» институт, покупки для них жилья, проталкивания на государственную службу, в полицию, ФСБ и т. п. «тёплые места». А для этого от рабочего требуются не только деньги, но и полная лояльность правительству — как политический залог мелкобуржуазных устремлений и тёплого местечка.

«Добровольцы», или «чёрная сотня», оказались наиболее злобной и реакционной частью российского наёмничества, что является отражением их реакционности в составе всего рабочего класса. С «гусями» и «спецами» дело понятнее и честнее: их интересуют только деньги, поэтому они не выдвигают никаких идей «защиты отечества» и не делают на войне ничего лишнего, за что им не платят.

А «черносотенец» — это идейный, сознательный, инициативный фашист. Он напоминает проштрафившихся гестаповцев, которых посылали в окопы на Восточный фронт. «Гуси», в общем, правы, что относятся к нынешним «идейным» добровольцам с презрением, как к трусам и лицемерам. Так солдаты вермахта относились к разжалованным гестаповцам, от которых военной пользы мало, зато много крика, подлостей, доносов, провокаций. «Гуси» рассказывали, что многие идейные борцы за «русский мир», против «бандеровцев» и западных фашистов, побывав на штурмовках или попав под огонь ВСУ, бросали своё идейное знамя и старались быстрее попасть в тыл, в органы материального снабжения, военной полиции и прочие учреждения, не воюющие на передовой, но позволяющие добровольцам развернуть свои склонности шпиков, провокаторов, грабителей, садистов…

Самые глубокие корни политики лежат в экономике. Если отбросить заявления и словесную шелуху «добровольцев», то окажется, что их действительные мотивы и цели на империалистической войне —хорошо пристроиться в новых генерал-губернаторствах и колониальных администрациях, лично обогатиться в обозе российского империализма на разбое и грабеже чужих стран и народов. Именно для этого добровольцу надо показать себя самым жестоким, самым отъявленным фашистом, готовым на любые подлости и преступления не только против украинских трудящихся, но и против своего народа.

Ясно, что здесь приведены лишь основные признаки разных групп российского наёмничества. В жизни много сложнее. Эти группы переплетаются, переходят друг в друга и дают огромное разнообразие социальных «типов» наёмников. Например, призванный силой рабочий из ДНР подписал контракт, затем за дезертирство попал в тюрьму, откуда вышел на условии нового контракта воевать. Безработный из Сызрани пошёл записываться в наёмники с голодухи и через год превратился в «гуся» — профессионального наёмника, умеющего хорошо убивать и не желающего возврата на производство. Бывший прапорщик, уволенный из ГАИ как «козёл отпущения» за какую-то полицейскую аферу, записался в наёмники. Был легко ранен, получил 3 миллиона, купил себе демобилизацию по болезни. Дома начал пить, пропил деньги, жена выгнала из дома. Четыре месяца «бомжевал», сейчас собирается снова идти на войну. Есть бывший рабочий, некогда хорошо воевавший по линии профсоюза за своевременную зарплату. Сейчас получает 270 тысяч, отпетый фашист, служит «замполитом», т. е. шпиком военной полиции. Есть бывший вор, недавно потерял в бою кисть руки, перевели в тыловую часть. Войной недоволен, стал читать, пытается разобраться в политике, кое в чём помогает нашим товарищам.

«В годы Великой Отечественной Войны на первых позициях на передовой были коммунисты, комсомольцы, пионеры. Люди принципиальные, идейные, которые не только первыми шли в бой, но и вели за собой остальных. Для них борьба за общее дело (построение социализма, помощь ближнему, борьба с контрреволюцией, родимыми пятнами капитализма на теле советского общества, спасение страны от немецко-фашистских захватчиков) была важнее лично-собственнических интересов.»

Не точно, поверхностно. Победа советского народа в Великой Отечественной войне имела две главные причины, из которых вытекали все другие причины.

1. Общественная социалистическая собственность на средства и орудия производства материальной жизни. Всё производство и его продукты находились в распоряжении рабочего класса и других трудящихся, чем были исключены наёмное рабство и эксплуатация. Вся польза и выгода от труда доставалась самим трудящимся, весь «необходимый» и «прибавочный» продукт страны потреблялся ими, чем были исключены кризисы и безработица и чем был обеспечен непрерывный рост материальной и культурной жизни людей.

2. Вся власть в СССР была в руках трудящихся масс, поэтому они могли распоряжаться своей судьбой по своему усмотрению, а не зависеть от интересов кучки капиталистов. Советские люди сражались насмерть за эти материальные условия своей жизни, которые были и общим делом и единственные могли обеспечить личные интересы людей при их совпадении с интересами социалистического общества.

«Потому настоящие коммунисты всегда были на острие лезвия, и закономерно, что лучшие коммунисты погибли в годы войны. Для фашистов коммунисты в рядах советских войск были приоритетными целями. Их как правило не брали в плен и расстреливали на месте, так как фашисты понимали опасность для себя, исходящую в первую очередь от коммунистов, представляющих авангард и элиту советского народа».

Слова надо употреблять правильно. История — это не животноводство, где есть элита — группа, стадо животных, отличающихся наивысшей производительностью, крепким сложением и здоровьем. Коммунисты — авангард, руководители и наиболее сознательная часть прогрессивного, передового класса —рабочего класса в борьбе за свержение капитализма и построение коммунизма.

«Коммунисты в составе армии, партизанских отрядов, мирных жителей показывали героические примеры, когда перед лицом смерти не отказывались от своих идей. Примеров этому несчетное количество. Потери среди коммунистов в том числе повлияли на возможность свершения контрреволюции в рядах партийной номенклатуры под предводительством предателя Хрущева. Так как партийные ряды в послевоенные годы оказались значительно ослаблены, а в целом страна находилась в тяжелом положении послевоенного восстановления.

Вернемся в текущий момент. Как представлен классовый состав добровольцев СВО? В первую очередь — это представители рабочих профессий (рабочий класс, фабрично-заводские промышленные рабочие), потом — остальной пролетариат (люди, живущие наемным трудом), интеллигенты, а также представители мелкой и средней буржуазии. Что движет этими людьми, которые добровольно (не по повестке из военкомата) идут защищать Россию от современных западных фашистов? По сути, нынешние добровольцы — это те же коммунисты, которые оставили мирную жизнь ради общего дела: защиты Родины. При этом большая часть добровольцев имеет буржуазное сознание и разный классовый состав. Так как в стране на данный момент времени главенствует буржуазная власть. Власть, действующая в интересах буржуазии и осуществляющая ее диктатуру по отношению к большинству народонаселения».

Это уже было. То же самое кричали осенью 1914 г. Дубровины, Пуришкевичи, Марковы и другие черносотенцы: «оставим мирную жизнь ради общего дела — защиты родины и братьев-славян от немецких варваров». А на деле царская Россия (крупные помещики и буржуазия) влезла в войну с целью: а) вместе с Англией разделить Турцию (отнять Армению и Константинополь) и Иран, чтобы превратить их в свои колонии, б) захватить проливы из Чёрного моря в Средиземное и обеспечить беспрепятственный вывоз товаров на рынки Европы, Востока и Африки, в) подчинить себе Балканские страны — Болгарию, Сербию, Румынию, Грецию, чтобы господствовать на их внутреннем рынке, г) отнять у Австро-Венгрии Восточную Галицию и обеспечить русским помещикам новые земли. Русских крестьян и рабочих бросили воевать за интересы наживы помещиков и капиталистов России, Франции и Англии. Русские солдаты гибли в войне между двумя группами разбойнических держав из-за дележа колоний, порабощения других наций, из-за выгод и привилегий на мировом рынке.

Если «по сути» нынешние добровольцы — те же коммунисты, то почему они идут «защищать» империалистическую Россию, воевать как раз за грабительские интересы российской буржуазии — делёж Украины, порабощение других наций, за выгоды и привилегии на мировом рынке — вместо того, чтобы выступать за интересы российского пролетариата и желать «своему» правительству военного поражения? А политика поражения своего правительства, единственно возможная для коммуниста в нынешней войне, заключается в создании нелегальных революционных организаций в армии, в поиске возможности братания с украинскими солдатами на фронте, в организации революционных выступлений рабочих и трудящихся против войны, переводя их в восстание против своего империалистического правительства. При этом поражения своих правительств должны добиваться не только российские и украинские революционеры, но и революционеры всех стран, которые втягиваются в войну.

Если добровольцы — это «те же коммунисты», то почему у них буржуазное сознание? Коммунист, если это действительно коммунист, не может иметь никакого иного сознания, кроме марксистско-ленинского, большевистского, правильно отражающего коренные интересы рабочего класса и пути их завоевания. Коммунисты не могут не понимать, что лучшей защитой России от современных западных фашистов является превращение нынешней империалистической войны в войну гражданскую — разворот оружия против российского финансового капитала и «своего» фашистского правительства, свержение этого правительства, установление в России (как первый шаг) революционно-демократической диктатуры рабочего класса и трудящихся масс.

Если добровольцы — это «те же» коммунисты, то почему они руководятся не идеями интернационального союза и общей войны рабочих всех стран против капитала и фашизма, а руководятся идеями великорусского шовинизма и воюют против своих украинских братьев на стороне кучки российских миллиардеров?

Автор пишет: «…коммунисты, которые оставили мирную жизнь ради общего дела: защиты Родины». А в каком случае защита родины есть дело справедливое и прогрессивное? Иначе говоря, в каких войнах коммунисты могут и обязаны воевать, против кого, за что, в каких условиях?

1. Строй наёмного рабства, капиталистической кабалы и гнёта не может быть отечеством рабочего класса. Но в нынешней России именно такой строй. Стало быть «те же коммунисты» защищают на Украине капитализм и своё наёмное рабство в России.

2. У рабочего класса и трудящихся масс не может быть единого отечества с эксплуататорами. Рабочие и трудящиеся обретают подлинное отечество тогда, когда в нём они становятся хозяевами всех материальных и духовных богатств, хозяевами своей судьбы. Но полными господами положения и судеб народа в России являются 2 500 богатейших капиталистов, которым принадлежит власть и все богатства страны. Выходит, что «те же коммунисты» на Украине воюют за отечество этой горстки миллиардеров, а не за отечество трудящихся России.

3. «Те же коммунисты» были бы правы, идя добровольцами на войну, если бы речь шла о защите буржуазной демократии от нападения фашистских держав. Рабочим не всё равно, какие капиталистические порядки в стране — буржуазно-демократические или террористические, фашистские. Так, в 1936–1938 гг. рабочие и трудящиеся Рейнской зоны, Саарской области, Австрии и Чехословакии поступили бы правильно, встав на войну против гитлеровской Германии под знамёнами «своей» буржуазии. Но в нынешней России фашистские порядки, защищать которые коммунисты не могут.

4. «Те же коммунисты» были бы правы, если бы пошли воевать за национальное освобождение России от ига иностранного империализма. Но иго для российских рабочих и трудящихся представляет «свой» российский империализм. С ним, в первую очередь, обязаны вести борьбу коммунисты. А разве «те же коммунисты» ведут борьбу с российским правительством? Наоборот, они верно служат ему в военных наёмниках.

5. Коммунисты признают два типа войн:  а) война справедливая, незахватническая, освободительная, имеющая целью либо защиту народа от внешнего нападения и попыток его порабощения, либо освобождение народа от рабства капитализма (революционная война), либо освобождение колоний и зависимых стран от гнёта империалистов (национально-освободительная война); б) война несправедливая, захватническая, имеющая целью захват, грабёж и порабощение чужих стран и народов. Если войну ведёт исторически прогрессивный класс, класс революционный, против национального порабощения, против капитализма, то защита отечества в такой войне необходима и законна. Если войну ведёт класс реакционный в целях захвата и порабощения других народов, закабаления трудящихся, в целях грабежа и передела мира, то защита отечества недопустима и является изменой своему народу. Российская буржуазия является классом подыхающим, реакционным, который добивается национального порабощения других народов, защищает капитализм, ведёт войну в целях захвата, грабежа других народов, за передел мира. Коммунисты не могут воевать за интересы такого класса, за укрепление рабства.

6. А война на Украине есть трижды война рабовладельцев за укрепление рабства. Это, во-первых, укрепление рабства украинских трудящихся посредством более «справедливого» раздела Украины и дальнейшей более «дружной» её эксплуатации. Это, во-вторых, укрепление гнёта над рабочими и трудящимися в самой России, ибо нынешняя Россия держится только полицейскии гнётом, усиливая его войной. Это, в-третьих, укрепление и продление всей системы наёмного рабства, так как пролетариат расколот и придавлен, а капиталисты выигрывают, наживаясь на войне, растравляя национальные предрассудки и усиливая реакцию. 

«Для наглядности приведу пример: буржуазная пропаганда в современной России направлена на создание потребителя по западным лекалам, живущего животными потребностями: еда, алкоголь и другие наркотики, похоть, насилие, жизнь для себя, эгоизм, разводы и так далее. Всё это транслируется 24/7 по ТВ, в газетах, радио и интернету. Такими людьми проще управлять, на таких людях–потребителях можно больше зарабатывать. Ничего личного, просто бизнес».

Не по «западным», а по обычным буржуазным «лекалам» «создаётся потребитель» в России. Автор, видимо, считает, что в России «хороший», особенный империализм, принципиально отличный от плохого американского или французского. Империалистические порядки в этих странах одинаковы по сути, как едины основные законы капиталистического развития для всех буржуазных стран. Разница состоит в отставании или опережении капиталистического хозяйства, в конкретных формах буржуазной диктатуры той или иной страны.

«В свою очередь, буржуазное бытие России формирует буржуазное сознание у народа. Именно поэтому добровольцы СВО являются «коммунистами в себе», то есть они не осознают себя коммунистами, но действуют как коммунисты, ставя общее выше личного. Коммуни́зм (от лат. commūnis — «общий») в марксизме-ленинизме — это организация общества, при которой экономика основана на общественной собственности на средства производства».

Как коммунисты, действовали итальянские партизаны, когда воевали с фашистами — гитлеровцами и итальянским фашистским государством. Эта их борьба совпадала с интересами рабочего класса и всех трудящихся, их интересы они ставили выше своей жизни. А что же наёмники российских монополий? Что движет ими помимо личной выгоды? Получается, что экономические интересы монополий. К тому же, ставить общественное выше личного — не главный и не существенный признак коммуниста, поскольку не всякое общество (коллектив, организация и т. п.) разделяет интересы рабочего класса. Главный признак коммуниста — организовать борьбу рабочего класса и трудящихся масс против капитализма, руководить ею, воевать во главе масс за революционное свержение диктатуры буржуазии, за взятие рабочим классом политической власти, установление пролетарской диктатуры, строительство социалистического и коммунистического общества.

«Так же, как и рабочий класс в современной России является «классом в себе», а не «классом для себя». То есть рабочий класс в данный момент времени не осознает своих коренных классовых интересов и не ощущает своей могучей силы.

При этом нельзя сказать, что этот неосознанный коммунизм добровольцев на СВО основан на материальных выплатах. В массе своей добровольцы идут по идейным соображениям, оставляя семьи, работу, бизнес и все радости мирной жизни ради общего дела».

Можно сказать и нужно сказать. Империализм не может дать иной армии, кроме карателей для подавления трудящихся внутри своей страны, захватчиков чужих стран — вне своей страны. Не идейные соображения людей, а состояние современного империалистического хозяйства — через фашистское государство — определяет физиономию массового наёмника. Другое дело, что есть наёмники, которых силой заставляют продлевать контракт. Среди наёмников есть (появляются) более-менее «сознательные» люди, которые воевать не хотят, понимают гибельность войны для российских трудящихся, видят военные преступления против украинского народа, пытаются вести антивоенную пропаганду среди товарищей. Но таких людей единицы, и они погоды в наёмной армии не делают.

«Так пожелаем же добровольцам осознать себя коммунистами, а значит истинными патриотами своей страны! Того же желаю рабочему классу: осознать свои коренные интересы, встать на позиции своего класса и бороться за свои экономические и политические интересы.

С коммунистическим приветом, товарищ Денис Б.»

На словах лицемерно пожелал наёмникам «осознать» себя коммунистами, а в реальности сделал всё, чтобы они забрели как можно глубже в дебри политического невежества и, заблудившись в этих дебрях, как можно дольше, преданнее и усерднее служили врагам рабочего класса (считая себя коммунистами…). Это так же подло, как желать доброго здравия человеку, одновременно подмешивая ему в питьё яд.

Автор критикуемой нами статьи наверняка упрекнёт нас в отсутствии диалектического понимания событий, в близорукости и в полнейшем непонимании того, что до поры до времени «коммунисты в себе» вполне могут мыслить и действовать как самые настоящие фашисты. Однако всё это полнейшая чепуха, товарищи. И самое показательное здесь то, что и сам автор слов о «коммунистах в себе» ни капли не верит в их чудесное превращение в коммунистов на деле. Почему? Да потому, что в своей статье он не посчитал нужным обсудить ни одного конкретного условия, при котором наёмники фашизма могут превратиться в организаторов борьбы рабочего класса или хотя бы в сознательных борцов за его интересы! Или же он думает, что такое превращение может случиться само собой? Чтобы не тешить себя и товарищей нелепыми иллюзиями насчёт самопроизвольного роста сознательности солдатской массы и тем, когда и какие надежды можно возлагать на недовольных фронтовиков, нужно конкретно определить условия этого роста. Тут, увы, одними пожеланиями из глубокого тыла не обойтись.

Вот, что мы писали об этом недавно в статье «Об одном замечании»: масса недовольных войной фронтовиков и ветеранов может влиться в рабочее движение, послужить «дрожжами», на которых взойдёт и обретёт мускулы революционное «тесто», но она не может стать его основой. Чтобы росла коммунистическая сознательность фронтовиков, необходимо мощное рабочее движение в тылу. В противном случае фронтовики рискуют быть в очередной раз замешаны в «тесто» мелкобуржуазного национализма.

РП.