← Часть 9

Аресты 1895-97 гг. тяжело ударили по российской социал-демократии. Наиболее сознательные кадры рабочих руководителей оказались в тюрьме и ссылке. Это вызвало снижение сознательности всего рабочего движения в стране. Но не только массовые аресты первых русских марксистов вызвали кризис социал-демократии. Огромную роль в увлечении сугубо экономической борьбой — борьбой в целях поднятия благосостояния занятых рабочих — сыграл подъём русской промышленности. Была и третья причина роста «экономизма» — переполнение рядов партии непролетарскими элементами, массой «интеллигентов» из учащейся молодёжи.

До 1895 г. учащаяся молодёжь, в целом, враждебно относилась к марксизму. С 1895 г. обстановка резко меняется. Причины: а) влияние быстро растущей марксистской и якобы-марксистской литературы на массы интеллигентной молодёжи, б) «неожиданное» выступление на сцену широкого рабочего движения, которое народники и их воспитанники считали невероятным и утопическим. Эти обстоятельства привели к тому, что ненависть к марксистам («слугам желудка») сменилась бешеным, поголовным, стадным увлечением марксизмом. Но как и все «бешеные» увлечения, увлечение марксизмом касалось не его революционных выводов, которые вели к научному социализму и революционной практике, а только критической, разрушительной части его. Интеллигентная молодёжь приветствовала марксизм за его критику утопического народничества. В то же время молодёжь не поняла революционной, классовой точки зрения марксизма, с которой и велась эта критика.

В начале 90-х гг. XIX в. марксистской литературы в России почти не было. В 60-х гг. был издан перевод 1-го тома «Капитала» Маркса, который стал редкостью и ценился на вес золота. Экземпляры книги передаются из кружка в кружок, как реликвии. «Капитал» изучают только члены кружков. Те, кто не входил в этот узкий законспирированный круг, доступа к книге не имели. Рабочие, организованные вокруг кружков, почти не имели доступа и к нелегальной марксистской литературе, так как её было мало. Социал-демократы, у кого была литература, не успевали удовлетворять сильно возросший спрос на неё среди рабочих. Марксисты на первое место ставили работу среди пролетариата, а на работу среди учащейся молодёжи смотрели как на второстепенное дело. Поэтому ясно, что вся литература, которой и так было мало, отдавалась рабочим. Литература, которую издавал Московский рабочий союз, не доходила даже в марксистские интеллигентские кружки, не то что в руки учащихся. Немецкая с.-д. литература была доступна лишь немногим, кто владел немецким языком.

И получилось, что для большинства русской интеллигенции марксистской литературы не было. Единственным источником знакомства с марксизмом для интеллигенции стало изложение взглядов Маркса в статьях Михайловского и других народников и споры на вечеринках. Доступ на эти вечеринки был ограничен. Споры там велись без системы, безалаберно, отвлечённо, так что дать верное представление о марксизме они не могли.

← Часть 8

«Еврейский вопрос»

Иногда товарищи спрашивают: почему среди русских революционеров было много евреев? Нельзя толковать об истории нашей партии, оставив в стороне этот «еврейский вопрос».

Вышло так, что процесс поглощения сознательности стихийностью резче и сильнее всего пошёл в Польше и Литве, в районе деятельности «Бунда» — «Всеобщего Еврейского Рабочего Союза». В этом районе почти отсутствовала крупная промышленность и преобладало ремесленное производство. Еврейский ремесленный пролетариат пребывал в самой беспросветной и безысходной нужде, которую тогда вряд ли можно было найти в других областях России. Здесь царили самые грубые и отвратительные формы эксплуатации. Между еврейской буржуазией и пролетариатом существовали вдобавок «патриархальные» отношения, вроде рабовладельческих, которые ещё больше усугубляли нестерпимый гнёт. К зверской эксплуатации еврейского пролетариата и диким унижениям его человеческого достоинства со стороны еврейских капиталистов добавлялся не поддающийся описанию политический гнёт со стороны русского правительства. Русский обыватель не был избалован гражданскими правами, и полицейский произвол всякого чиновника был для него вещью обычной. Но такого полицейского произвола и рабства, которое существовало в еврейской «черте оседлости», русский бесправный обыватель не видел нигде.

В политическом смысле царизм жестоко отомстил еврейскому населению за тех отдельных революционеров из его среды, которые украсили своими именами «Народную Волю» в 70-е – начале 80-х гг. Русское правительство считало евреев «подрывными элементами». Оно сначала натравило на евреев тёмную массу «православных» обывателей, организовав погромы. А затем евреи были загнаны в гетто — в т. н. «черту оседлости», где еврейской бедноте дали право съедать друг друга в погоне за жалким куском хлеба.

← Часть 7

Как это понять? Под влиянием живой стихийной борьбы рабочих на почве экономических нужд кабинетный марксизм превращался в боевой практический марксизм. С другой стороны, идеи марксизма, попав на благотворную почву страшного гнёта, в котором жил русский рабочий класс, сильно способствовали превращению стихийных поисков выхода из этого угнетённого положения в сознательное и организованное стачечное движение.

А что скрывать? — эти поиски нередко принимали самые уродливые формы вроде погромов, фабричных бунтов, пьяных драк между рабочими и т. п. В то время, например, среди ивановских ткачей ещё жила деревенская вера, что есть высшее начальство, которое покарает и казаков, и губернатора за избиение рабочих. Рабочие ещё подымали вопрос об отправке жалобы московскому генерал-губернатору. Понадобилась крупная стачка, её жестокий разгром властями и два года борьбы, чтобы среди рабочих не осталось и разговоров о генерал-губернаторах, великих князьях, как о защитниках рабочих. Ивановские ткачи самой жизнью доросли до мысли, что против их врагов-фабрикантов у рабочих защитников нет, так как на законные и справедливые требования рабочих правительство всегда отвечает нагайками, пулями и тюрьмой.

На Украине, в Екатеринославе и Одессе, рабочее движение долго носило стихийный характер. За 2-3 года оно не успело создать передового слоя рабочей интеллигенции, который мог бы взять на себя организацию рабочей массы на борьбу против эксплуататоров и руководство этой борьбой. Между тем, в Екатеринославе в 1893–95 гг. борьба обостряется. Алчность южных горнопромышленников не знает предела. Миллионные прибыли создаются путём обсчитывания тёмных и невежественных рабочих, путём громадных штрафов, смешивания подённой и поштучной оплаты и другими уловками. И это всё — на фоне 11-ти – 14-ти часового рабочего дня и хищнической интенсивности труда рабочих. Неудивительно, что в таких условиях нарастают самые жестокие столкновения между рабочими и администрацией заводов и рудников, которые нередко сопровождаются убийствами, поджогами, разгромом цехов, машин и зданий. Только к 1896-97 гг., под влиянием марксистской пропаганды и агитации, эта борьба принимает всё более сознательный и организованный характер.

← Часть 3

В то время принципиального разногласия между этими двумя путями ещё не было. Те и другие ставили себе задачу классового воспитания рабочих. Те и другие считали необходимым не только экономическую борьбу, но и подготовку пролетариата к политической борьбе. Однако в черте оседлости евреев были особенности. Там преобладал ремесленный пролетариат, немногочисленный, со своими условиями жизни. В его среде почти не было полицейской слежки, все говорили на жаргоне идиш, из-за усиленного национального гнёта большинство еврейства, в т. ч. часть крупной буржуазии, было настроено враждебно к полицейскому режиму в России. Эти обстоятельства способствовали быстрому росту и развитию касс взаимопомощи, а вместе с ними организационной связи распропагандированных рабочих с массой.

В остальной России, особенно в крупных центрах, кассы взаимопомощи развивались плохо, но всё же лучше, чем кассы поддержки борьбы рабочих. Кассы борьбы требовали от рабочих уже известного уровня сознательности. При нелегальном существовании касс взаимопомощи было невозможно правильно и широко их применять. Передовые рабочие относились к ним лишь как к средству привлечения более широких масс рабочих к кружковым занятиям. Иначе и быть не могло. Взносы в кассу были 10-20 коп., число членов кружка обычно было 10-15 человек. При таких условиях трудно было собрать дееспособную кассу. Расширять состав кружка ради больших взносов было невозможно по политическим и конспиративным соображениям.

Поэтому передовики считали, что пока к движению не примкнут массы, идею касс нужно продвигать, объяснять их значение, проводить в жизнь, где обстановка позволяет. Но действительное значение кассы взаимопомощи приобретут лишь после того, как получат легальное существование. Сейчас же главная задача касс — не сбор средств на борьбу, а приучение рабочих к организации, приучение смотреть на всё движение, как на своё собственное дело, а не дело каких-то пришельцев и благодетелей.

Так, в кружках крупных центров рекомендовалось брать с рабочих за прочтение книг и брошюр некоторую мизерную плату, выписывать вскладчину газету или сообща покупать книги. Большинству рабочих такой порядок понравился, и они в конце концов привыкли смотреть на кружковое дело, как на своё собственное, кровное дело. На кружковых занятиях горячо обсуждались способы наилучшего приобретения литературы. При этом некоторые рабочие по своей инициативе заводили знакомства с разными либеральными деятелями, библиотекарями, архивариусами, членами комитетов грамотности и т. п. лицами, имеющими доступ к литературе и документам. Так добывались книги и ценные документы. Каждый кружок выбирал из своей среды кассира и библиотекаря.

114 лет назад, 22 января (9 января по старому стилю) 1905 г. на Дворцовой площади в Петербурге по приказу царя Николая II была расстреляна мирная рабочая демонстрация.

Этот расстрел был той последней каплей, которая и определила начало первой русской революции 1905 года. Однако не все знают, что событиям 9 января предшествовало ещё одно важное событие — всеобщая забастовка питерских рабочих. Начавшись 3 января на Путиловском заводе (забастовало разом 12 500 человек), стачка быстро охватила все крупные предприятия столицы и большинство средних и мелких. К 8 января армия бастующих рабочих составляла уже более 150 000 человек. Будучи дальнейшим развитием массового движения русского пролетариата накануне буржуазно-демократической революции и прямым продолжением всеобщей стачки бакинских рабочих (конец декабря 1904 г.), она, всеобщая питерская стачка, представляла собой новую, уже более высокую ступень в развитии классовой борьбы рабочих с царизмом и буржуазией. Читать далее →