1. «Опыты» на собаке

В 1938 г. старый псковский колхозник, Устинов Фёдор Иванович, рассказал, как война сделала его безбожником.

«Я был очень набожным человеком, часто ходил в церковь, соблюдал посты. Меня воспитала бабушка. С юных лет учила она меня строгой вере в бога и потчевала „божественными” рассказами… Бабушка рассказала мне, что один сельский звонарь упал с высокой колокольни, но не разбился потому, что твердил: „святый боже, святый крепкий”. Истинная вера в бога, говорила бабушка, всегда вызволит человека из любого несчастья.

И с тех пор всегда в трудную минуту жизни я твердил сквозь зубы: „святый боже, святый крепкий”. Я был суеверным, боялся оставаться один в тёмной комнате. Мне мерещились черти, лешие, я боялся покойников. И уже будучи взрослым, находясь в действующей армии во время империалистической войны, пойдя впервые в жизни в бой, я твердил: „святый боже, святый крепкий”.

На фронте стала испаряться моя вера в бога. Я видел, как ожесточённо бились русские и немцы, я видел, как они убивали друг друга с именем бога на устах. Русские и немецкие рабочие шли в смертный бой друг на друга, думая о боге, а он, „справедливый и милосердный”, равнодушно взирал на потоки льющейся крови. Почему „бог-отец” не щадит „детей своих”, думал я, почему „всемогущий и святой”, он глух к людским молитвам? Были мы тогда тёмные и глупые, мы молились богу, чтобы он прекратил войну.

Попы, которых в армии было много, старались поддержать и разжечь в нас воинственный дух. Они пустили среди солдат слух, что за иконой „печерской божьей матери” якобы нашли золотыми буквами написанное письмо, в котором говорилось, что того, кто верит этому письму и будет держать слова его в сердце, а само письмо на груди, вражеская пуля не возьмёт. „Если тебя ранят, — говорилось в „божественном письме”, — приложи это письмо к ране, и кровь остановится. Дом оно охранит от пожара (к слову: сегодня в ДНР в окнах многих домов прилеплены иконки; обыватели уверены, что они охраняют жильё от снарядов и ракет. — Прим. Д. К.). Если кто не верит письму, пусть привяжет его к собаке и выстрелит в неё, — она останется невредимой. Всякое сомнение в силе письма тяжёлым грехом ляжет на душу сомневающегося”.