«И он терпеливо оковы несет:
За дело любви он страдает,
За то, что не мог равнодушно смотреть,
Как брат в нищете погибает».
Из арестантской песни последней четверти XIX ст.
До тех пор, пока будут существовать классы, будет существовать государство, как аппарат насилия и подавления угнетенного класса классом угнетающим. До тех пор, пока будет существовать государство, будут существовать тюрьмы, в них будет плохо, даже если все камеры телефонизируют и снабдят кабельным телевидением. Потому что в тюрьмах, как местах отчужденных от общественной жизни, всегда скапливаются и предельно обнажаются все противоречия и недостатки общества, их учредившего и содержащего. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что в государствах, которые охраняют волчий закон эксплуатации человека человеком, т.е. классовые интересы ничтожного меньшинства, тюремная система будет гораздо жестче, тюремные порядки – во сто крат бесчеловечнее, а людей, незаслуженно подвергшихся тюремному наказанию во много раз больше, чем в государствах, защищающих интересы подавляющего большинства и общественную собственность на средства производства.
110 лет назад в этот день, 9 января 1905 года, в г. Санкт-Петербурге, столице России, тогда еще находившейся по властью царского самодержавия, произошли события, окончательно развеявшие веру русского народа в «доброго царя»и показавшие России и всему миру как выглядит на деле «любовь» венценосных особ к своему народу. События эти сразу же получили в народе название «Кровавое воскресенье» и стали одной из причин первой русской революции 1905-1907 гг., первой попытки русского народа свергнуть, наконец, ненавистное самодержавие и установить в России демократическую республику.