Россия на пороге нового революционного подъема

Россия на пороге нового революционного подъема. И этот подъем уже начался. Именно такой вывод следует из результатов анализа буржуазных экспертов-аналитиков социально-трудовых протестов в нашей стране за 7 месяцев текущего года. Разумеется, вот так прямо, как сказали об этом мы, они не говорят, но приведенные ими данные свидетельствуют о том со всей определенностью.

Рассмотрим два отчета Центра социально-трудовых прав (далее — ЦСТП или Центр) — «Трудовые протесты в первой половине 2015 г.» и свежий, только вышедший «Мониторинг ЦСТП «Трудовые протесты в России», июль 2015».

Их составитель, Бизюков П.В., анализируя первое полугодие текущего года, пишет, что 2015 год стал рекордным по числу и интенсивности протестов за весь период наблюдений, осуществляемых Центром, т.е. с 2008 года. Статистические данные 2015 года приближаются к цифрам семилетней давности, а по многим параметрам значительно их превосходят.

Только за шесть месяцев текущего 2015 года ЦСТП было зафиксировано уже 189 протестов, что в четыре раза (!) превышает число протестов 2008 года (36), который, как известно, был годом кризисным[1]. Да, в 2008 году мощный мировой экономический кризис только начался, и пик его пришелся на следующий, 2009 год. Но итоги первого полугодия текущего года бьют статистические данные и пикового, 2009 года (130), перекрывая их в полтора раза!

Мало того, по сравнению с тем же периодом времени в настоящем году значительно возросло число протестов с остановкой производств — «стоп-акций», как их именуют буржуазные аналитики, или попросту говоря забастовок. В первом полугодии 2015 года забастовок было больше почти в три раза (!), чем в 2008 году (66 против 23), и на 10% больше чем в пиковом, 2009 году (66 против 60).

О нарастании революционной активности рабочего класса свидетельствует и такой важный параметр как интенсивность протестов, т.е. среднемесячное число протестных акций. Опять-таки сравнивая с прошлым кризисным периодом 2008-2009 годов, мы видим пятикратный рост (!) по сравнению с 2008 г. и полуторакратный — с 2009 г. (31,5 протестов в месяц в текущем 2015 году против 6,0 и 22,0  в 2008 и 2009 гг., соответственно).

Но самое главное — это даже не то, как выглядят сегодняшние протесты по сравнению с протестами в прошлом кризисном периоде, а то, как меняется количество и качество протестов по сравнению с предыдущим  2014 годом. О революционизации масс и наступлении нового революционного подъема свидетельствует, в первую очередь, резкий рост протестной активности трудящихся масс в 2015 году, сменяющий ее постепенное количественное нарастание в непосредственно предшествующие годы. Полученные цифры мониторинга столь очевидны, что даже буржуазный аналитик из ЦСТП вынужден был заявить о «значительном росте, позволяющем говорить о скачке протестности в текущем году».

И действительно, по-иному как скачок увеличение числа трудовых протестов на 45 %  в первом полугодии 2015 года по сравнению с аналогичным периодом прошлого года назвать невозможно. В первом полугодии текущего года на каждый рабочий день приходилось 1,6 протеста (это больше чем три протестные акции в 2 дня!), а в прошлом году на каждый рабочий день приходилось только чуть более одного протеста (1,1) .

В июле указанная динамика не просто сохраняется, но еще и усиливается.

«В июле 2015 г. зафиксирован 41 трудовой протест. Это абсолютный месячный рекорд за 91 месяц наблюдения в рамках Мониторинга трудовых протестов.», — пишет аналитик ЦСТП, попутно сообщая, что «на протяжении всего 2015 года практически каждый месяц регистрировались максимальные значения, как абсолютные (март – 40 протестов), так и месячные (январь, февраль, июнь)».

И действительно, мы видим, что год назад в июле прошло всего 24 протестных акции, а в этом году — уже 41. Это рост уже не на 45%, а на 70,8%! Причем, и это самое для нас важное — имеет место рост числа забастовок (стоп-акций по буржуазному). В прошедшем июле их состоялось аж 18,  в то время как в июле прошлого, 2014 г., всего 6. Имеем рост в 300%! Причем доля забастовок в протестных выступлений трудящихся масс в июле увеличилась и составила 43% против 34,9% среднем в месяц в текущем году!

Понятное дело, что этих замечательных цифр буржуазные аналитики ЦСТП не дают, они предпочитают прятать их в таблицах, полученных нарастающим итогом. Но выяснить требуемое несложно. Для этого достаточно из данных за 7 месяцев вычесть данные за полугодие, и можно получить точные цифры по июлю.

Ответ на вопрос, почему составители аналитического отчета скрывают столь важные данные, понятен. Они делают это по той же причине, по какой информацию о забастовках почти не печатают наши СМИ — чтобы, скрывая истинное положение дел, дезориентировать рабочий класс России и помешать росту его классовой борьбы с обнаглевшими капиталистами-работодателями и защищающей их буржуазной властью.

Откуда взялся этот скачок протестной активности масс, этот взлет революционных настроений, вероятно, пояснять не надо. Да, именно революционных настроений — мы подчеркиваем это,  нисколько не преувеличивая, несмотря на то, что речь пока о свержении власти буржуазии не идет. Всему свое время. Динамика очевидна и вполне закономерна. В трудящихся массах неизбежно появится понимание того, в чем корень всех бед — в частной собственности на средства производства и государственной власти, которая эту частную собственность тщательно охраняет. Оно, это понимание, уже вызревает, и если этому процессу помочь, то он пойдет значительно быстрее. Политические силы, готовые это сделать, в стране имеются. Революционный опыт у нашей страны огромный. И хотя это опыт исторический, а не непосредственный, он не забывается, сколько бы ни старался предать его забвению эксплуататорский класс, вновь забравшийся на шею нашему народу. Результат паразитирования новоявленных господ налицо, и скрывать это уже не удается.

Настолько экономически тяжела обстановка в нашей стране, понимают и чувствуют все. Аналитики ЦСТП справедливо замечают, что рост числа протестов отразил кризисные явления в российской экономике. Если их нарастание ощущалось уже в 2014 г., то в 2015 г. они проявились в полной мере, хотя вряд ли еще достигли своего максимального значения. Представители российской власти периодически выступают в СМИ с заявлениями, что кризис, мол, уже достиг дна, но на самом деле они сами не верят тому, что говорят, и народ это отлично понимает.

Рост числа безработных, снижение зарплат и доходов трудящегося населения на фоне инфляции, резкого роста цен, тарифов и платежей закономерно привели к резкому обнищанию трудящихся масс. С большим трудом скопленные в предыдущие годы запасы были быстро «проедены», и огромная часть населения страны оказалась на грани физического выживания. За чертой бедности, в состоянии откровенной нищеты находится сегодня по официальным данным порядка 53% населения России — не менее 77 млн человек! А тем временем ничтожный слой лиц в нашей стране процветает пуще прежнего — барыши крупного капитала только за первое полугодие текущего года увеличились в 2 раза!

Все это не могло не вызвать справедливого возмущения масс, которое закономерно вылилось в резкое увеличение уровня протестной активности трудящихся России, поскольку сдерживать гнев народа социальной демагогией власть уже не способна (см. данные Левады-центра о резком падении доверия наших граждан речам чиновников и данным статистики).

Территориальная распространенность протестов

Вполне логично, что большая часть протестов возникает там, где наиболее многочисленен рабочий класс, где еще сохранилась какая-никакая промышленность — в городах. В первом полугодии текущего года 42% протестных акций происходило в региональных центрах – столицах республик, краев и областей, 16% — в мегаполисах, 25% — в малых и средних городах. На долю села (мелких поселений, поселков и пр.) пришлось всего 12% от общего числа протестов.

Если взять распределение протестов по федеральным округам, то можно выделить три наиболее активных протестных центра в России, на долю которых пришлось  наибольшее количество протестов. Это Центральный (17%), Северо-Западный (16%) и Сибирский округа (16%). Причем лидерство по числу протестных акций Центральному и  Северо-Западному округам обеспечивают наличие в них двух наших столиц — Москвы и Санкт-Петербурга. Без них они вряд ли были бы в лидерах. На долю этих двух городов пришлась почти половина всех протестов каждого из указанных регионов – в Москве — 48% всех акций Центрального округа, в Санкт-Петербурге — 49% всех протестов Северо-Западного округа.

Аналитики ЦСТП отмечают и новое, недавно проявившееся явление, которое показывает не столько разрастание протестов, сколько их углубление, и которое простой демагогией — обещаниями и заверениями, как это раньше делала власть, уже вряд ли удастся успокоить.  В первом полугодии 2015 г было зафиксировано 5 межрегиональных протестных акций, охватывающих от 3 до 20 регионов России. Всего в таких межрегиональных акциях протеста участвовало 43 региона, т.е. практически половина нашей страны. И хотя сами протесты пока не вышли на уровень борьбы за социализм и находятся еще по большей части в буржуазных рамках, организаторами их пока не выступают коммунистические силы, это уже уровень борьбы политической, поскольку претензии в этих межрегиональных протестах выдвигаются не к конкретным работодателям, а действующей власти, к правительству. Распространение протестных акций одновременно на несколько регионов показывает, что классовая сознательность и солидарность трудящихся растет, хотя и не такими темпами, как бы того хотелось. В любом случае в ходе дальнейшего революционного подъема в России число таких протестов должно серьезно увеличиться, и они непременно должны будут перерасти буржуазные границы и отбросить все еще применяющиеся ими  буржуазные формы борьбы (пикеты, сборы подписей под петициями и т.п.).

В принципе, уже сегодня мы наблюдали бы более широкие и мощные межрегиональные протесты, если бы их развитие не сдерживалось сознательными усилиями буржуазных профсоюзов, как черт от ладана шарахающихся от всякой политической борьбы, и при этом отлично понимающих, что без политической борьбы с правительством поставленных вопросов не разрешить. Как пример сказанному, см. статью РП о всероссийском протесте медиков, проходившем осенью прошлого года. И хотя эта протестная акция состоялась не в рассматриваемый нами период времени, а до него отмеченное выше печальное явление не преодолено и по сей день.

Судя по всему, аналитики из ЦСТП прекрасно осознают, куда направлен революционный процесс и насколько он опасен для существующей капиталистической системы. Не случайно они с недавних пор стали особо отлеживать количество межрегиональных акций. Составитель аналитического отчета Бизюков справедливо отмечает, что «Межрегиональные акции это нечто большее, чем обычный протест. Они не могут быть стихийными, у них всегда есть какой-то организационный центр, который вырабатывает требования, согласует время, форму акции и т.п.». Потому господствующему классу буржуазии, для которого, в первую очередь, и составляет свои отчеты ЦСТП, очень важно знать как можно больше о такого рода выступлениях трудящихся: какие города задействованы, в каких формах проходят там протестные акции, кто является их организатором и пр. Это дает ему возможность понять, как именно нарастает организованное революционное движение в России, а значит, и найти способы борьбы с ним.

Протесты по отраслям экономики

Что касается отраслей экономики, в которых в первом полугодии текущего года происходило наибольшее число трудовых протестов, то это, разумеется, промышленность или то, что от нее в России осталось. Доля промышленности составляет треть всех протестных акций, состоявшихся в 1 полугодии 2015 года, и она постепенно сокращается за счет того, что активнее стали бороться за свои права работники других отраслей, в первую очередь, строители и транспортники.

Распределение трудовых протестов по отраслям в 2011-2015 гг.
(% от общего количества протестов)

В промышленности наибольшую готовность бороться проявили рабочие машиностроительных отраслей, где положение наиболее тяжелое. 64% всех протестов в промышленности возникли в этом полугодии именно на машиностроительных предприятиях, причем эта доля по сравнению с предыдущими годами выросла в 2 раза.

Значительно увеличилось количество протестов в строительстве — в 2,5 раза! В 2014 г. на долю строительства приходилось всего 4% протестных акций, теперь 10%.

Примерно на четверть возросло по сравнению с прошлым годом число протестных выступлений трудящихся на транспорте и предприятиях связи (до 28%), практически в 3 раза — в торговле и общепите, чьи работники ранее протестной активностью особо не отличались (3%).

Причины протестов

Аналитики Центра отмечают, что выяснение причин протестных действий трудящегося населения страны, это важнейшее дело. И вот по какой причине: «Протест не может быть привычным, протест – это вызов социальной структуре, нарушающий течение обычной жизни. Решиться на протест всегда непросто, это означает переступить через страх нарушения привычных правил, обозначить свою готовность участвовать в конфликте. Трудовой протест в современной России это особое явление, это конфликт, в котором работники чаще всего ощущают себя слабой стороной, противостоящей работодателю, с его властью (экономической, организационной, административной и даже политической), а порой и непосредственно с государственной властью, в тех случаях, когда она выступает в роли работодателя.»

Из этого объяснения сразу видно, на чьей классовой точке зрения стоят специалисты Центра — на буржуазной, работодателей. Они не понимают, что классовая борьба идет в любом классовом обществе, что она есть непременное условие существования всякого классового общества вообще. А именно таким обществом — классовым — и является сегодняшняя буржуазная Россия. И поскольку в классовом обществе существуют разные общественные классы с полностью противоположными экономическими интересами —  существует в этом обществе и государство как специальная структура, задача которой силой заставить один класс подчиняться другому. То есть всякий «социальный мир», который для аналитиков ЦСТП есть «течение обычной жизни», это иллюзия, которая в условиях капитализма в принципе не может быть реализована. Даже если  внешне, со стороны, кажется, что всё в капиталистическом обществе тихо и спокойно, то при ближайшем рассмотрении выясняется, что никакого покоя или даже перерыва в борьбе классов нет — капиталист постоянно выискивает способ ограбить рабочего, а рабочий всеми путями этому сопротивляется. Классовая борьба в той или иной форме идет в буржуазном обществе постоянно и непрерывно. Внешнее спокойствие, «течение обычной жизни», на самом деле — это всегда кипящий котел, из которого пар пока не слишком сильно прорывается наружу. Такое «затишье»  всегда временно, преходяще. А вот борьба классов между собой постоянна и абсолютна. Наступает час, и крышку котла срывает, и тогда весь накопившийся гнев трудового народа, угнетаемого эксплуататорами, с грохотом вырывается наружу. Последнее неизбежно и закономерно. Отсюда ясно, что то, что аналитики ЦСТП называют «вызовом социальной структуре», «особым явлением» есть норма капиталистической жизни. Этот «вызов» имеет место всегда в буржуазном обществе, но не всегда он принимает форму публичных действий, которые сегодня называют протестом.

С другой стороны, аналитики ЦСТП прекрасно осознают бесправие и сегодняшнюю слабость трудящегося класса и силу господствующего, их работодателей. Но они не желают замечать, что не только в России работники «ощущают себя слабой стороной», так обстоит дело во всех капиталистических странах мира. Везде рабочие беззащитны перед сильными мира сего. По-иному и быть не может, поскольку господствующим классом при капитализме являются не они, не те, кто все производит, а те, кто присваивает себе все произведенное наемными работниками — их работодатели, чье право присвоения всеми силами защищает и поддерживает буржуазное государство. Стоя на буржуазных классовых позициях, специалисты Центра не понимают, что  слабость эта временна, что все дело в уверенности рабочего класса в собственных силах и его сплоченности, которая и дает ему веру в себя и свои силы, что к этой сплоченности рабочие неизбежно придут, ибо для них другого пути к победе не существует. Объединение работников, их солидарность и взаимная поддержка друг друга — это единственный способ,  который позволяет уравнять силу многих слабых с немногими сильными.

Именно эта тенденция и наблюдается в представленных специалистами ЦСТП данных: все большее осознание российским рабочим классом необходимости организованных коллективных действий ради защиты своих прав и все большая решимость рабочих коллективно бороться за свои классовые интересы.

Соответствующая диаграмма ЦСТП показывает четыре важнейшие причины, по которым происходят трудовые протесты в России. Это невыплата зарплаты, политика руководства, низкая оплата труда, увольнения и сокращения работников.

Причины трудовых протестов 2011-2015 гг.
(% от общего количества протестов)

Главной причиной трудовых протестов в первом полугодии 2015 г. аналитики ЦСТП назвали невыплату зарплаты, то есть нарушение работодателем своих основных обязательств перед наемными работниками. Из-за задержки заработной платы в прошедшем полугодии произошло 42% всех протестных акций в России, и доля таких протестов в последние годы постоянно растет, стремясь побить рекорд 2008 года, когда она составляла 57%.

По сравнению с прошлым годом в 2015 г., значительно вырос размер задолженности работодателей перед своими работниками, возросла и частота подобных нарушений со стороны работодателей. Средний размер задолженности по зарплате составил в первом полугодии 2015 года 68, 826 млн. руб., что намного больше, чем в 2014 г. (31,678 млн. р.).

Но главное — задолженность работодателя перед своими работниками все чаще стала принимать колоссальные размеры. Даже составители отчета вынуждены были  отметить этот факт: «ситуация с задержками зарплаты ухудшилась не только из-за того, что они стали возникать чаще, но и потому, что размер задержанной платы вырос, порой до невероятных размеров.»

Размеры действительно невероятные. В аналитическом отчете ЦСТП за полугодие 2015 года приводится пример Челябинского тракторного завода, рабочие которого  (500 человек) вышли на протестную акцию 9 июня 2015 года из-за невыплаты зарплаты, при этом общая сумма задолженности работодателя перед рабочими составила 300 млн рублей, т.е. более полумиллиона рублей на каждого работающего на предприятии!

Этот пример наглядно показывает всю лживость буржуазной демагогии о «сотрудничестве классов». Пользуясь экономическим кризисом как хорошей отговоркой, значительная часть капиталистов-работодателей стала так нагло экономить на рабочих, что просто уже ни в какие ворота не лезет! Ни о каких человеческих правах тех, кто трудится, несмотря на прекраснодушные уверения буржуазных пропагандистов их холуев в буржуазных профсоюзах, и речи нет! Как должны жить рабочие в таких условиях, когда их месяцами вынуждают работать без оплаты, на что питаться, чем платить за квартиру — все это абсолютно не волнует ни их «партнера» работодателя, ни российское государство, позиционирующее себя защитником и выразителем интересов народа.

Последнее и само с легкостью недоплачивает наемным рабочим. Примеров такого рода не счесть. Это и злополучный космодром Восточный, где один коррупционный скандал следует за другим; это и никому не нужная сочинская Олимпиада, за которую с тысячами рабочих-строителей до сих пор так и не рассчитались; это и недавний саммит БРИКС в Уфе, где обещания местного президента оплатить, наконец, работу строителей и автодорожников так и остались на бумаге.

В общем, «классового мира» и «взаимного согласования интересов», на которое уповали защитники капиталистического строя, не получилось. В итоге вышло только еще большее ограбление трудового народа, который все чаще капиталисты заставляют работать на себя совершенно бесплатно.

Еще ярче крах лживой политики «классового сотрудничества» показали экономические кризисы. Что прошлый 2008-2010 гг., что настоящий, убедительно опровергли ложь продажных профсоюзных лидеров, убеждавших доселе рабочих, что капиталист якобы сам заинтересован в соблюдении прав наемных работников. На деле оказалось все наоборот — работодатели пользуются всяким удобным случаем, чтобы увеличить эксплуатацию рабочих, повысить долю их бесплатного труда, снизить им заработные платы и задержать честно заработанное рабочими на как можно более долгий срок, чтобы иметь возможность дополнительно «навариться» на этих задержках. Увещевателей, которые удерживали ранее рабочих от активной классовой борьбы, разоблачила сама жизнь, показав, чьим классовым интересам на самом деле они служат.

Рабочий класс на собственном опыте осознал эту горькую истину, о которой всегда говорили большевики, что классовому врагу, коренные материальные интересы которого полностью противоречат коренным материальным интересам рабочих, не может быть никакой веры и  что коллективно бороться за свое освобождение — это единственный способ рабочим выжить. Рабочие стали понимать, что им не поможет никто, кроме них самих. Они не желают больше терпеть издевательства капитала, не считающегося с их человеческими правами.

Статистические данные ЦСТП отражают все эти произошедшие в сознании людей изменения. Терпение рабочих явно подходит к концу: «наемные работники теперь начинают протестовать из-за меньших сумм и после меньших задержек зарплат, чем раньше». Аналитики ЦСТП даже заговорили о «пороге терпимости» российских трудящихся к размерам и срокам задержек. На сегодня это 3,2 месяца, в то время как в 2012 году средний срок задолженности заработной платы, после которого начинались публичные протесты наемных работников, составлял 4,9 месяцев. Динамика очевидна и не оставляет места сомнениям, что имеет место кардинальный сдвиг в миропонимании людей. Доверие рабочих к капиталистам-работодателям и их государству падает, а сознательность рабочего класса растет. А значит, будет расти и его революционная активность.

Второй по значимости причиной трудовых протестов аналитики ЦСТП называют политику руководства, под которой они подразумевают «набор управленческих действий, которые приводят к ухудшению положения работников». По информации ЦСТП доля таких протестов составила 40% от общего их числа.

Третья и четвертая причины, как показывает диаграмма, это низкая оплата труда и увольнения и сокращения работников. Они численно равнозначны — по 22%.  Но здесь следует сказать, что обе эти причины, особенно последняя, являются обычно частью «политики руководства» предприятием, от которой отделить их часто довольно сложно. Наглядным примером может служить пресловутая «оптимизация», в ходе которой определенная часть персонала обычно лишается своих рабочих мест или того уровня доходов, который имела раньше.

Еще один интересный момент. Результаты анализа трудовых протестов, состоявшихся в прошедшем полугодии, показывают, что хотя большую часть протестов составляют все еще те, основанием для которых стала только одна причина (51%), количество причин, по которым работники решаются протестовать, постоянно увеличивается.

Аналитики ЦСТП, объясняя эти цифры, правильно указывают, что выдвижение нескольких требований к работодателю или власти свидетельствует о том, что на предприятии или в организации ситуация сильно «запущена», что в трудовых взаимоотношениях работников с администрацией накопилось слишком много нерешенных проблем.

Что же касается второй части их объяснения — «тактической грамотности профсоюза, который готов сразу действовать по нескольким направлениям, умении «прощупывать» позицию работодателя, улавливать, в каких вопросах возможен компромисс и соглашение, а в каких нет», то по нашему мнению, дело здесь совсем не в «тактической грамотности», как полагают специалисты Центра. Дело в том, что эта «тактическая грамотность», которая действительно имеет место, очень специфическая, классовая — она, чтобы не утверждали профсоюзные лидеры, исходит из интересов работодателей, а вовсе не рабочих. Профсоюзные лидеры преследуют чаще всего совсем иные цели, чем те, к которым стремятся организованные ими рабочие, рядовые члены профсоюза. Такая хитрая тактика, когда вместе с существенными и основными требованиями протестующие выдвигают второстепенные и десятистепенные, продажным профсоюзным лидерам необходима для того, чтобы «слить» рабочий протест, уступить работодателю в главном, добившись от него уступок по пустякам, чтобы затем с гордым видом заявить «о победе профсоюза»!

Подобное происходит в нашей стране сплошь и рядом. И это не случайно. В России нет ни одной  классовой рабочей профессиональной организации! Все существующие профсоюзы — буржуазные, составленные по корпоративному принципу, когда кроме представителей рабочего класса в «рабочую» организацию входят и те работники, классовое положение которых примыкает к классу буржуазии. Можно ли ожидать, что такой профсоюз будет действовать в интересах рабочих? Конечно, нет. Такой профсоюз будет всячески стремиться «согласовать классовые интересы», а поскольку никакое согласование в принципе невозможно, ибо эти интересы противоположны, рабочим, как стороне слабейшей, придется постоянно уступать буржуазии. Интересы рабочих в корпоративных профсоюзах будут всегда отодвинуты в сторону, первым делом будут удовлетворяться интересы работодателя и прислуживающего ему слоя. А интерес работодателей всегда в одном — прекратить рабочий протест, любым способом связать протестную активность рабочих, не дать им использовать те формы борьбы и такую тактику, которая бы позволила им победить.

Корпоративные профсоюзы всегда стремятся подчеркнуть свою «независимость» от политики и политических организаций (читай — от коренных классовых интересов рабочего класса!). Они всегда обязуются действовать исключительно в рамках буржуазных законов и всеми способами искать компромисс с работодателем (читай — всеми способами угождать господствующему классу, работодателям, удерживая протестные возмущения трудящихся масс в приемлемом для буржуазии русле!). Посмотрите внимательно Уставы российских профсоюзов — там все это написано черным по белому, прямо и откровенно. Это означает, что такие профсоюзы, клянясь и божась в своей «независимости», на деле очень даже зависимы от политики, только проводят они политику буржуазии, а не политику рабочего класса, которым вроде бы руководят.

Стоит ли удивляться после этого тому, что, несмотря на «активную профсоюзную борьбу», в России закрывается одно предприятие за другим? Что пока еще действующие предприятия сократили количество работников в несколько раз? Классический пример — приносящий колоссальные прибыли своим владельцам «Автоваз», где работает ныне меньше третьей части ранее огромнейшего коллектива (менее 50 тыс. рабочих против 150 тыс. в советское время). А если дело так и дальше пойдет, скоро не останется и этого — планы сокращения рабочих до 15–17 тыс. человек руководство предприятия не скрывает и с помощью угождающих ему профсоюзов целенаправленно добивается их выполнения.

Несколько слов о типах трудовых протестов. Аналитики из ЦСТП делят протесты на проактивные и реактивные, то есть, соответственно, те, которые проводятся в целях предупреждения нежелательных для рабочих действий работодателей (по нашему мнению, такие протесты было бы лучше называть предупредительными  или наступательными протестами, как их всегда называли марксисты, это название полнее отражает их смысл и цель, см., например, предупредительные забастовки); и те, которые возникают уже после совершения работодателем каких-либо действий, которые не устраивают рабочих, как реакция на эти действия (оборонительные протесты). К протестам наступательного типа можно отнести протесты против политики руководства, планируемых увольнений и сокращений и изменения систем плат труда и др. Оборонительного, соответственно, протесты по поводу невыплаты заработной платы и пр.

Данные первого полугодия 2015 года и предшествующих лет показывают, что число предупредительных протестов постоянно растет, что также свидетельствует о повышении сознательности рабочего класса и росте его организованности.

А вот наблюдаемый в последнее время рост числа реактивных протестов, к которым, например, относятся протесты трудящихся по причине невыплаты заработной платы, показывает, что революционизация масс растет не только глубь, но и вширь, захватывая все новые и новые слои рабочего класса, которые прежде высокой протестной активностью не отличались. Эти вновь поднявшиеся на борьбу слои рабочих проходят тот же путь, что и старые, опытные рабочие бойцы. Они начинают с самого простого, доступного им, выплескивая свой накопившийся гнев против несправедливостей и угнетения работодателей. Но очень скоро, осознав, что «после драки махать кулаками» бессмысленно, они перейдут к более высоким формам классовой борьбы, как и их более опытные товарищи по классу.

Формы трудовых протестов

Общеизвестно, что действующее российское трудовое законодательство предполагает весьма сложную и длительную процедуру организации забастовок — основной и самой важной формы борьбы рабочего класса. Классики марксизма не случайно называли стачки чисто пролетарским методом борьбы, ибо именно таким путем рабочий класс способен нанести ощутимый удар по классовым интересам угнетающего их класса буржуазии, в первую очередь, конечно, экономическим интересам. Политические (более важные!) интересы буржуазии таким способом особо ущемить не удастся, по крайней мере, единичными забастовками — тут требуются уже иные формы борьбы рабочего класса и главное — принципиально иное ее содержание. В политической борьбе самое важное — это вопрос о власти, и пока протестов, в той или иной степени ставящих подобный вопрос, мы в России не видим.

Но надо же с чего-то начинать, верно? Понимание того, что все дело в том, кому, какому общественному классу принадлежит политическая власть, приходит к рабочим не сразу. И не последнее место в этом процессе занимает деятельность коммунистов, выразителей коренных классовых интересов рабочего класса, которых среди рабочих пока еще немного. Но не об этом сейчас речь. Для нас сейчас главное понять, идут ли протестные тенденции в России в этом направлении или нет, политизируются ли протесты или не слишком. Оказывается, что политизируются, хотя и не в той степени, как бы оно того хотелось. Как показывают результаты представленного аналитиками ЦСТП отчета в подавляющем большинстве случаев российские наемные работники к законным формам организации протеста не прибегают.

И этот факт очень и очень важен. Он свидетельствует о многом, в первую очередь, опять же о значительном росте сознательности трудящихся масс, осознавших уже, что действуя в рамках буржуазных законов, добиться улучшения своего положения они не смогут. Капиталисты и их государство в России сделали все, чтобы не дать нашим рабочим даже вздохнуть. Они своими законами, судами и полицией связали рабочих по рукам и ногам так, что по факту оказалось — любой протест рабочих, хоть чуть-чуть ущемляющий интересы работодателей, нарушает действующее законодательство. Рабочим в России осталось только безропотно сносить все издевательства капиталистов — это единственное поведение, какое позволяет им российский закон. Ясно, что желая выжить, рабочие неизбежно должны были его нарушить — к этому всеми силами толкал их сам господствующий класс буржуазии, чью волю отражают российские законы. Ибо только выход за дозволенные российскими законами рамки позволяет наемным работникам добиться успеха в борьбе за свои права.

Здесь есть и другая сторона дела, о которой боятся говорить буржуазные аналитики и идеологи, но которая осознается ими отлично.  Постоянные нарушения закона со временем становятся привычными и фактически отменяют закон, превращая его в пустую, ничем не подкрепленную бумажку. Но когда одни законы соблюдать перестают, тем самым явочным порядком устанавливают другие законы — те, которые требуются рабочему классу. Законы отражают не столько желаемое, сколько действительное, уже существующее.

Нынешние новоявленные господа отлично понимают, чем им грозит этот процесс — в конечном итоге потерей всей политической, а далее и экономической власти. Капитализму и частной собственности придет конец, а это для буржуазии полный крах. Вот потому-то ее идеологи и не устают повторять нашему населению о необходимости строгого соблюдения законов, неважно каких — всяких, надеясь таким способом в сознании людей сформировать некие моральные рамки, которые не позволят им совершать опасные для господствующего класса действия. Но закон закону рознь. В нем есть и относительно приемлемые положения, а есть и откровенно антинародные. Когда начинает идти речь о физическом выживании людей, тогда выбора у угнетенных нет. Что умереть от голода и насилия законно, что незаконно, пытаясь освободиться. Во втором случае есть, по крайней мере, шанс выжить, когда в первом его не имеется вообще!

Вот к такому рубежу вплотную подходит сейчас наша Россия — страна, в которой нищих и нуждающихся теперь подавляющее большинство населения.  В условиях, когда чуть ли не любой протест считается незаконным, когда на каждое возмущение требуется получать разрешение властей, логичен и закономерен тот факт, что протестующие наемные работники стали обходиться без процедур, установленных законом.

Формы трудовых протестов 2011-2015 гг.
(% от общего количества протестов)

Данные первого полугодия 2015 года показывают, что в трудовых протестах основном используются четыре формы борьбы:

• выдвижение требований в ходе собрания, конференции или схода (48 %);
• митинг (вне предприятия — 29%, на предприятии — 5%);
• полная или частичная остановка работы (10% и 16%, соответственно);
• и традиционное обращение к властям (13 %).

Причем последняя форма — обращение к власти — становится все менее и менее популярной, что также свидетельствует о повышении сознательности трудящихся масс.

Вообще подобное раздробление форм протеста на мелкие действия протестующих, которое применили для анализа трудовых протестов аналитики ЦСТП, выдав их за самостоятельно существующие законченные формы протестной борьбы, вряд ли можно признать обоснованным.

Судите сами. Например, в ходе любой забастовки рабочим непременно требуется сначала договориться между собой: определить точные требования, которые будут выдвинуты работодателю или правительству; выбрать форму, в какой будет проходить рабочий протест (тех же забастовок существует немалое число видов); организовать весь процесс проведения забастовки, т.е. выбрать лиц, ответственных за ее проведение, и т.п. Все это и делается на рабочих митингах или сходках, которые есть в данном случае не самостоятельная, а вспомогательная форма рабочей борьбы, как и выдвижение требований, которое вообще имеет место всегда при любой форме трудового протеста (иначе это вообще не протест, а цирк). Часто до той же забастовки дело не доходит, и работодатели уступают рабочим уже на этапе официального выдвижения требований или проведения митинга. Аналогично и при подписании обращений к властям — здесь митинги тоже не являются самостоятельным средством борьбы, а лишь возможностью собрать всех возмущенных несправедливостями работодателя рабочих в одном месте. Митинг в таких случаях вообще не борьба, это средство агитации и консолидации масс.

Аналитики ЦСТП этот момент не учитывают, хотя полученные ими данные наглядно свидетельствуют о том, что в анализируемых ими трудовых протестах одновременно использовались сразу несколько форм борьбы. Но как раз и были бы интересны сведения о том, была ли угроза забастовки или митинг и выдвижение требований (вариант — обращение к властям) были самостоятельными формами трудового протеста трудящихся. К сожалению, такой информации специалисты ЦСТП нам не предлагают. Как нет у них информации и о том, чем закончились трудовые протесты — пошли ли работодатели навстречу рабочим, выполнили ли их требования или нет, а если да, то при каких формах рабочих протестов выполнение требований рабочих происходит чаще. Ясно, что такая информация была бы очень полезна нашим рабочим для развертывания их дальнейшей борьбы за свои права. И именно поэтому ее нет, и никогда не будет в отчетах буржуазных аналитиков.

И здесь мы видим только один выход — создание своего рабочего аналитического центра, данными которого могли бы пользоваться все рабочие коллективы нашей страны. Товарищи! Убедительная просьба сообщать на сайт проверенную информацию о происходящем или готовящемся трудовом протесте к нам в редакцию. Сделать это можно, отправив письмо на электронный адрес info@work-way.com (только не используйте для этого корпоративную или служебную почту, т.к. её может отследить работодатель). Кроме электронной почты, вы можете воспользоваться интерактивной картой протестной борьбы, которая доступна вот на сайте — информация с неё также попадает в редакцию. На основании полученных данных, КРД «Рабочий Путь» будет публиковать аналитические отчёты и сводки — естественно, только в тех случаях и в той форме, которая не повредит, а поможет в борьбе сообщившим информацию рабочим коллективам, равно как и классовой борьбе наших рабочих в целом.

Возвращаясь к результатам анализа ЦСТП, следует отметить, что в текущем году в трудовых протестах проявились и иные новые положительные явления, например, резко увеличилось число митингов солидарности (9%), стали чаще использоваться такие формы борьбы как захваты предприятий (2%), остановка по статье (6%) и остановка подразделений.

Особо следует отметить резкий рост (в 3 раза!) такой формы протеста, как остановка работы при более чем двухнедельной задержки зарплаты («остановка по статье») – с 2% в 2014 г. до 6% в первом полугодии 2015 г.

А вот активно рекламируемая российскими профсоюзами форма рабочего протеста «замедление работы» или так называемая «итальянская забастовка», т. е. работа по правилам, в первом полугодии 2015 г. фиксировалась всего в трех случаях. Это говорит о том, что, несмотря на широкую рекламу, она не слишком популярна среди трудящихся масс, видимо, понимающих, что таким способом серьезно ударить капиталистов по карману не получится.

Непопулярны у рабочих пикеты и шествия. Пикеты, понятно по какой причине. Эта буржуазная форма борьбы за свои права рабочими всерьез никогда и не воспринималась. Что же касается шествий, т.е.  демонстраций, то всему свое время. Мы убеждены, что в ходе дальнейшей революционизации масс эта эффективнейшая форма классовой борьбы рабочего класса вновь станет остро востребованной.

Но самое главное, что необходимо отметить, это стабильно ничтожное количество протестов, организованных в соответствии с законом. Как указывают аналитики Центра, «за первую половину текущего года не зафиксировано ни одного случая (!) коллективного трудового спора, приведшего к забастовке, и всего два коллективных спора, в которых до забастовки дело не дошло».

О чем это говорит? О том, что таким путем  — путем коллективных споров, ведущихся по требованиям российского законодательства, решить проблемы российских рабочих практически невозможно! Именно поэтому рабочий класс нашей страны ищет новые формы борьбы и находит их, несмотря на то, что для их применения часто приходится отодвинуть буржуазный закон в сторону.

Правда, не всегда эти новые формы борьбы рабочего класса бывают коллективными. Недостаточная сознательность рабочих пока еще приводит к тому, что они наивно пытаются решать свои проблемы в одиночку.

К примеру, в июле 2015 года неожиданно увеличилось число так называемых экстремальных протестов, т.е. протестов с риском для жизни самих протестующих, которые таким способом пытались заставить работодателей выполнить свои требования.

Аналитики ЦСТП приводят два таких характерных случая: в г.Ухта, респ. Коми, 10.07.2015 г., когда работник угрожал прыгнуть с крыши высотного здания, если ему не выплатят долги по зарплате, и в Ленинградская обл., Сосновый Бор, 09.07.2015 г., когда прораб строительной компании забрался на стрелу 110-метрового башенного крана, заявив, что пока не будет погашен долг перед рабочими его бригады в 40 человек за четыре месяца, высоту он не покинет.

В обоих случаях протестующие добились желаемого — долги по зарплате были немедленно выплачены. Однако, как верно замечают аналитики ЦСТП, «практика показывает, что экстремальные формы протеста приносят эффект только в начале их применения. По мере увеличения количества таких способов протеста к ним привыкают» и работодатели больше на них не реагируют.

Самое главное сейчас другое — важность понимания рабочими, что бороться за свои права (за ту же регулярную выплату заработной платы!) требуется именно коллективно! Это единственное, что даст гарантированный результат. Причем чем мощнее будет эта коллективная борьба, чем шире она распространится, чем больше предприятий охватит и чем лучше будет организована, тем менее наглыми вынуждены будут стать и работодатели, побаиваясь особо ущемлять интересы рабочих. Это исторический факт, объективный и непреложный закон классовой борьбы, открытый не только в теории, но в первую очередь в ходе исторической практики всего мирового рабочего движения. Пытаться отменить его действие, наивно думая, что можно спастись в одиночку, это значит заведомо проиграть своему классовому врагу — капиталу.

Аналитики ЦСТП верно замечают, что скорость, с какой работодатели погасили задолженность перед «экстремальщиками», говорит  об их возможности спокойно рассчитаться с рабочими в любую секунду и, соответственно, примитивном нежелании работодателей делать это вовремя.

Но давайте зададимся вопросом — откуда появляется такое нежелание? И не только нежелание, ибо оно существует у капиталистов всегда — дай им волю, они вообще перестали бы платить рабочим — но еще и возможность это сделать. Что дает возможность капиталистам воплотить это свое нежелание в реальные действия?

Только одно — пассивное поведение самих рабочих! Нагло ведет себя только тот, кому позволяют быть наглым! А когда не позволяют, то наглость проявлять побаиваются, иначе можно схлопотать «на орехи». В этом и состоит главная задача борьбы рабочего класса за свои экономические права — не позволять работодателям и правительству наглеть без предела! Вовремя их останавливать, напоминая о том, что мало им не покажется, если они не опомнятся и далее будут продолжать ту же политику.

Зачем, например, при невыплатах зарплаты рабочим ждать аж 3 месяца? Задержали на неделю — баста! Работайте сами, дорогие буржуи! Вставайте к станку, к кассе, к комбайну, и вперед! А не хотите — так положите честно заработанное рабочими на стол, не прячьте чужие деньги в своих карманах. Вот когда такое понимание будет, когда наш российский рабочий научится уважать сам себя, тогда его будут уважать и другие, и положение его в обществе изменится кардинально. Хотя, конечно, одной экономической борьбой проблемы рабочих не разрешить, это тоже необходимо четко осознавать. Своевременный переход к борьбе политической, к борьбе за власть — это основа победы рабочего класса над буржуазией, залог его будущей исторической победы.

Руководство протестами

Последний важный вопрос, на котором стоит остановиться, ибо здесь аналитики ЦСТП сообщают нам немало интересной информации.

Во-первых, в прошлом году резко упала роль профсоюзов в организации протестов наемных работников, а число протестов, организованных работниками без участия профсоюзов, резко увеличилось.

То, что буржуазные профсоюзы сдерживают рабочее движение, не позволяя выходить ему из приемлемых для буржуазии рамок, общеизвестно, и мы выше об этом писали. Само собой, что потеря контроля над рабочим движением господствующий класс не устраивает — так ведь можно и власть потерять! Потому буржуазным лакеям из профсоюзов было дано указание активизировать свою деятельность. Это дало свои плоды в первом полугодии текущего года, хотя и не такие, на которые рассчитывала буржуазия.

Доля самостоятельных рабочих протестов расти перестала, но и не уменьшилась, четко продемонстрировав приобретенный рабочим движением иммунитет против деятельности буржуазных профсоюзов. Доля протестов с участием первичных и вышестоящих профсоюзных организаций, понятное дело, повысилась. Особенно активизировались вышестоящие профсоюзы — они приняли участие в 24% протестных акций в 2014 году и в 31% в первом полугодии текущего года. Старались угодить буржуазии и первичные профсоюзы — их доля выросла с 42 % в 2014 г. до 48% в 2015 г. Аналитики ЦСТП, объясняя данную ситуацию, честно признаются, что «в кризисных условиях, при наличии многочисленных и грубых нарушений прав работников со стороны работодателей, профсоюзам невозможно оставаться в стороне без риска потери авторитета».

Они и далее достаточно откровенны, и при внимательном прочтении их рассуждения вполне позволяют понять, куда и на что направлена политика буржуазии в ее борьбе против рабочего движения. К примеру, разделяя протесты по степени участия в них буржуазных профсоюзов, специалисты ЦСТП честно признаются, что  «желательным, конечно, следует считать третий тип, потому что в этом случае, как это ни парадоксально, речь идет о предотвращении стихийных протестов, которые сложнее урегулировать». Стихийными аналитики ЦСТП называют все рабочие протесты, проведенные без участия профсоюзов. Это, по их классификации, первая, и самая опасная группа протестов, ибо они неподконтрольны буржуазии и ее правительству (!). То есть протесты рабочих с профсоюзами подконтрольны, а без профсоюзов — не подконтрольны. По нашему мнению, честнее и не скажешь.

Второй тип протестов, как указывают аналитики Центра, — это протесты, которые возникают стихийно, «но  профсоюзы включаются и не дают протесту выйти из-под контроля». Разумеется, речь идет о буржуазном контроле, а не каком-либо другом. Этот тип протестов наиболее распространен, хотя аналитики ЦСТП сетуют, что информации о том, как развиваются протесты, у них недостаточно.

И третий, облюбованный специалистами Центра тип протестов — это когда протестные акции организуются самими буржуазными профсоюзами, «которые выдвигают требования, формируют поддержку в коллективе, организуют своих членов для проведения различных действий и акций. Это своего рода «игра на опережение», когда профсоюз пытается предотвратить негативные решения и последствия для работников.» Понятно, что в конце фразы приписка «для работников» — это не более чем традиционная для буржуазии социальная демагогия. Буржуазия и ее ученые лакеи всегда стремятся выдать свои классовые интересы за интересы трудящихся масс.

И действительно, о каких «негативных решениях и последствиях для работников» может идти речь, если все негативное идет от работодателя, от капиталистических хозяев и их правительства, от частной собственности на средства производства, которую они берегут пуще своего глаза? Под этой скользкой фразой могут подразумеваться только радикальные действия самих рабочих, на которые те готовы пойти ради защиты своих прав и которые могут крепко ударить хозяев предприятия по карману. А «игра на опережение» — это, получается, усилия профсоюзных лидеров по недопущению таких действий, устрашение активных рабочих возможными карами со стороны работодателя и действующей власти.

Из всего сообщенного нам аналитиками ЦСТП вытекает недвусмысленный вывод — для господствующего класса буржуазии существующие в нашей стране буржуазные профсоюзы — это важнейшее оружие, которое он использует в борьбе с рабочим классом, чтобы задавить его протест. И оружие это достаточно эффективное. В предыдущие десятилетия оно было одним из важнейших, с помощью которого рабочее движение в России надежно удерживалось в неразвитом, аморфно-пассивном состоянии. Особенное значение оно приобретает сейчас, в кризисный период, когда обостряются все противоречия капиталистического общества, в первую очередь, главное из них — между трудом и капиталом.

Участники трудовых протестов 2008-2015 гг.
(% от общего количества протестов)

Результаты действия этого оружия наглядно показывают цифры первого полугодия: доля рабочих комитетов (важнейшего органа самостоятельной рабочей борьбы!), вновь появившихся в России в 2010 году после долгого перерыва, в первом полугодии 2015 года по сравнению с тем же периодом 2014 годом снизилась в 2,5 раза — с 5% до 2%. Это значит, что лакеям буржуазии, продажным профсоюзникам, хоть и не очень хорошо, но все-таки удается взять рабочее движение под свой контроль.

На диаграмме, представленной ЦСТП, фигурирует еще доля с названием «другое», с прошлого года резко возросшая в 7 раз — с 1% до 7%. К сожалению, аналитики ЦСТП не поясняют, кого из участников протестов они отнесли к этой группе, и нам остается только гадать по этому поводу.

Также мы видим незначительный рост участия в протестах партий и общественных организаций. Это не слишком хорошая информация, хотя и не новая. К сожалению, тенденция прошлых лет не изменилась. Политики как огня боятся рабочих. В том числе и те, что называют себя «коммунистами». По какой причине так — это отдельный разговор, но факт, как говорится, налицо.

Совершенно очевидно, что для того, чтобы рабочий протест был эффективным, доля участия в протесте политических организаций должна быть многократно выше, причем во главе рабочего движения должны идти не абы какие политические партии, а только одна — партия самого рабочего класса, отражающая его коренные классовые интересы. Вот тогда рабочее движение в России сможет выйти на новый уровень революционной борьбы и добиться победы над капиталом, как добились ее наши деды и прадеды сто лет назад.

Таковы были примерные итоги полугодия текущего, 2015, года.

Вместо заключения. Новое за июль 2015 года

Первый месяц следующего полугодия — июль внес в представленные данные существенные коррективы. Самые важные мы отметили уже в начале нашей статьи. Это, в первую очередь,  резкое увеличение количества протестных акций  по сравнению с июлем 2014 года — 41 акция протеста против 24 (рост на 70,8%). И самое главное — это увеличение в 3 раза (!) забастовок («стоп-акций») по сравнению июльскими данными прошлого года, а также ощутимый рост доли забастовок в середине июля по сравнению со среднемесячным значением за первое полугодие текущего года: 43% в июле против 35% в предыдущие месяцы.

Эти цифры говорят не просто «о форсированном росте числа протестных акций», как указывают аналитики ЦСТП, они говорят об углублении противоречий в трудовой сфере в России, о дальнейшей революционизации трудящихся масс как реакции на действия власти, всеми своими мерами, только еще больше обостряющей эти противоречия. Хотя конечно, «лавинообразного увеличения числа трудовых протестов» мы пока не наблюдаем — будущее покажет, будет ли оно. Но то, что в России начался новый революционный подъем, это однозначно. Подтверждением тому служит и значительное смещение форм протестов от умеренных к более радикальным — к забастовочной борьбе, отбрасывание рабочим классом «беззубых» буржуазных форм борьбы, увеличение числа стихийных протестов и пр. Это все и есть  «принципиальные изменения в структуре трудовых протестов», «качественные изменения», которые не желают замечать буржуазные аналитики, боясь посмотреть правде в глаза.

Для них все это «тревожные симптомы, говорящие о возможностях изменения природы трудовых протестов». Только меняется не «природа трудовых протестов» — она не может изменится, поскольку прямо вытекает из классового положения трудящихся масс, угнетаемых капиталом  — меняются проявления трудовых протестов. Трудовые протесты отбрасывают навязанные им чужеродные буржуазные формы борьбы, и переходят к своим, родным, чисто пролетарским формам — тем, которые только и могут дать результат.

Что же касается той тревоги, которую испытывают ученые лакеи буржуазии, того страха перед грядущими великими кардинальными изменениями в обществе, которые носятся в воздухе и ощущаются уже всеми, то для нас, для рабочего класса, это не ужас, как для буржуазии, а величайшая радость, примета новой зари, занимающейся над нашей страной. Это запах нашей долгожданной свободы, дух грядущей социалистической революции, которую так долго ждал наш трудовой народ.

Наш рабочий класс поднимается с колен, он почти оправился от нанесенного ему жестокого поражения, от подлого удара в спину. Но получив хороший урок от своего классового врага, он стал многократно сильнее и мудрее. Теперь уж он не упустит из своих рук победу, а в том, что он ее завоюет, мы нисколько не сомневаемся.

Л.Сокольский, КРД «Рабочий Путь»

P.S. Сделаем одно важное замечание, чтобы наши читатели нас правильно понимали. Говоря в этой статье о профсоюзах, мы имеем в виду не профессиональные объединения рабочих вообще, а вполне конкретные профсоюзы — те, которые существуют сегодня в нашей России. Реакционны и выступают в интересах буржуазии именно существующие профсоюзы, в том числе те, которыми активно трясут наши левые и оппортунисты, выдавая их за «боевые» и «классовые».

Но критика нами существующих профсоюзов не значит, что мы отрицательно относимся ко всякой профсоюзной борьбе. К профсоюзам, стоящим на классовых позициях рабочего класса и проводящих политику в классовых интересах рабочих, мы относимся прекрасно, считаем их важнейшим средством классовой борьбы рабочего класса.

И если таких профсоюзов пока в нашей стране нет, значит их надо создать или заменить другими рабочими организациями, способными выполнять основную функцию профсоюзов — руководство борьбой рабочих за свои права. Например, рабочими или стачечными комитетами.