Понятие

ПОНЯТИЕ — один из существенных моментов процесса познания человеком материальной действительности. Научные понятия дают правильное отражение в сознании людей материальных объектов, их сущности, закономерностей их развития и т. д. «Понятия высший продукт мозга, высшего продукта материи» (Ленин, Философские тетради, 1938, стр. 163).

Понятия отражают общее в явлениях материального мира, общие и существенные связи в явлениях и между ними. «Чувства показывают реальность; мысль и слово — общее» (Ленин, там же, стр. 281).

Процесс познания человеком материального мира — многообразный, сложный, зигзагообразный. Ленин определяет общий ход развития научного познания следующим образом: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности» (там же, стр. 166).

Абстрактное мышление, оперирующее понятиями, выступает в общем процессе познания как одна из основных ступеней познания. На основе непосредственного живого созерцания, ощущений, представлений, как их теоретическое обобщение, возникают понятия, являющиеся дальнейшим углублением познания сущности явлений объективного мира. Понятия всегда содержат в себе элементы абстрактности.

«Понятие не есть нечто непосредственное… — непосредственно только ощущение «красного» («это красное») и т. п. Понятие не есть «только вещь сознания», но понятие есть сущность предмета» (Ленин, там же, стр. 287).

Но, будучи абстрактными, научные понятия в то же время глубже и полнее отражают сущность вещей.

«Представление ближе к реальности, чем мышление? И да и нет. Представление не может схватить движения в целом, например, не схватывает движения с быстротой 300.000 км в 1 секунду, а мышление схватывает и должно схватить» (Ленин, там же, стр. 218)

и далее: «Мышление, восходя от конкретного к абстрактному, не отходит — если оно правильное… — от истины, а подходит к ней. Абстракция материи, закона природы, абстракция стоимости и т. д., одним словом все научные (правильные, серьезные, не вздорные) абстракции отражают природу глубже, вернее, полнее» (Ленин, там же, стр. 166).

Научные понятия имеют и должны иметь, несмотря на их абстрактный характер, конкретное объективное содержание. Только конкретное понятие есть подлинно научное понятие, ибо оно является единством многообразного, ибо оно воспроизводит конкретную объективную реальность во всех ее связях и с ее закономерностями. Маркс указывал: «Конкретное потому конкретно, что оно есть сочетание многочисленных определений, являясь единством многообразного. В мышлении оно поэтому представляется как процесс соединения, как результат, а не как исходный пункт, хотя оно представляет собою исходный пункт в действительности и, вследствие этого, также исходный пункт созерцания и представления» (Маркс и Энгельс, Соч., т. XII, ч. 1, стр. 191).

Учение основоположников марксизма-ленинизма о понятии есть обобщение всей истории развития научного познания. Диалектическая логика, ее категории, понятие есть «итог, сумма, вывод истории познания мира» (Ленин, Философские тетради, 1938, стр. 94). Эту же мысль оттеняет и Энгельс, указывая на то, что «искусство… оперировать понятиями не врожденно и не заключается в обыденном здравом смысле, но требует действительного мышления, которое, в свою очередь, имеет за собой столь же продолжительную историю, как и опытное естествознание» (Энгельс, Анти-Дюринг, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 12).

Диалектико-материалистическому учению о понятии противостоит господствующее в формальной логике (см.) идеалистическое и метафизическое учение о понятии. Формально-логические понятия — это пустые бессодержательные понятия, в которых свойства предмета абстрагируются от самого предмета. Эти понятия выступают как пустые, тощие абстракции, отсекающие все богатство конкретного, отдельного, тем самым удаляющиеся от всего конкретного содержания действительного мира.

Из этого понимания абстрактных понятий формальная логика и выводит свой закон обратно-пропорциональной зависимости объема и содержания. Чем больше объем, тем беднее понятие по содержанию, и наоборот. Понятия здесь рассматриваются как абсолютно неизменные, неподвижные, мертвые, изолированные друг от друга, как внешние содержанию формы мышления, неспособные выразить сущность материальных объектов. «Для метафизика вещи и их умственные образы, т. е. понятия, суть отдельные, неизменные, застывшие, раз навсегда данные предметы, подлежащие исследованию один после другого и один независимо от другого» (Энгельс, там же, стр. 21). —

Предыдущие этапы развития наук, в особенности со 2-й половины 15 в. и в течение 16-18 вв., были связаны с накоплением огромного естественно-научного и исторического материала. Большие успехи естествознания обусловливались тогда разложением природы на ее составные части, классы, порядки, виды.

«Но тот же способ изучения оставил в нас привычку брать предметы и явления природы в их обособленности, вне их великой общей связи, и в силу этого — не в движении, а в неподвижном состоянии, не как существенно изменяющиеся, а как вечно неизменные, не живыми, а мертвыми. Перенесенное… из естествознания в философию, это мировоззрение создало характерную ограниченность последних столетий: метафизический способ мышления» (Энгельс, там же).

Для всего домарксова материализма характерно, что он в теории познания, направляя основное свое внимание на исследование первой ступени познания, на выяснение характера и роли чувственных восприятий, не сумел применить диалектики к теории отражения, процессу и развитию познания и, в частности, к понятию.

Впервые глубокую критику формально-логической трактовки понятия с диалектических, но вместе с тем с идеалистических позиций дал Гегель. Его идеалистический отправной пункт не позволил ему прийти к правильным, подлинно научным выводам. Научные понятия, которые на самом деле являются отражением в сознании человека объективной реальности, выступают у Гегеля как первичное, а природа как производное, вторичное, неистинное. Но в идеалистическом учении Гегеля о понятии содержится много положительного, рационального, материалистическая переработка которого была осуществлена творцами диалектического материализма — основоположниками марксизма-ленинизма.

«Гегель гениально угадал в смене, взаимозависимости всех понятий, в тождестве их противоположностей, в переходах одного понятия в другое, в вечной смене, движении понятий именно такое отношение вещей, природы». «Именно угадал не больше» (Ленин, Философские тетради, 1938, стр. 189).

Гегель требовал, чтобы понятия были не пустыми, мертвыми, а содержательными, подвижными, включающими в себя всю полноту объективного бытия. Ленин, отмечая эту положительную сторону в учении Гегеля о понятии, писал: «Мысль включить жизнь в логику понятна — и гениальна — с точки зрения процесса отражения в сознании (сначала индивидуальном) человека объективного мира и проверки этого сознания (отражения) практикой» (там же, стр. 194).

Гегель как буржуазный философ мог только угадать в диалектике понятий диалектику вещей, а поэтому его трактовка понятия ни в какой мере не может рассматриваться как подлинно-научное объяснение сущности, характера, роли, возникновения понятия.

Марксистско-ленинское учение о понятии является существенной составной частью диалектико-материалистической логики. Основой, на которой возникают и развиваются понятия в процессе развития научного познания, является практика. Только в процессе активного взаимодействия человека с объективным материальным миром, в процессе переделки последнего, в практике общественного производства могут возникнуть и закрепиться в сознании научные понятия, отражающие сущность материальных вещей, как, например, понятия о законах физики (закон Архимеда, закон всемирного тяготения и др.), химии (периодический закон Менделеева и т. п.), биологии (закон естественного отбора и др.), общественных наук (классовая борьба и пр.). «Практика человека, миллиарды раз повторяясь, закрепляется в сознании человека фигурами логики» (Ленин, там же, стр. 207).

Марксистское решение вопроса о единстве революционной теории и практики рабочего движения должно быть основой для понимания соотношения между научными понятиями и общественно-исторической революционной практикой людей.

Диалектическая логика учит, что нет ничего абсолютно неизменного и изолированного, а поэтому и понятия должны быть изменчивыми, подвижными, гибкими для того, чтобы могли дать объективно правильное отражение реальной действительности в ее развитии. «Человеческие понятия не неподвижны, а вечно движутся, переходят друг в друга, переливают одно в другое, без этого они не отражают живой жизни» (Ленин, там же, стр. 262).

В другом месте Ленин пишет: «Всесторонняя, универсальная гибкость понятий, гибкость, доходящая до тождества противоположностей, — вот в чем суть. Эта гибкость, примененная субъективно, = эклектике и софистике. Гибкость, примененная объективно, т. е. отражающая всесторонность материального процесса и единство его, есть диалектика, есть правильное отражение вечного развития мира» (там же, стр. 110).

Основоположники марксизма-ленинизма в своих классических работах дают огромное количество гениальных образцов конкретности понятий и применения учения о понятии и в то же время беспощадно разоблачают всякие попытки извращения диалектико-материалистического учения о понятии всеми и всяческими врагами рабочего класса. Непонимание или игнорирование конкретного анализа действительности и ее своеобразия равносильно превращению материалистической диалектики и ее понятий в застывшую систему догм — софистику и субъективизм.

«Марксова диалектика, — писал Ленин, — требует конкретного анализа каждой особой исторической ситуации» (Ленин, Соч., т. XIX, стр. 187).

Нет абстрактной истины, истина всегда конкретна. И наши понятия должны быть конкретными диалектическими понятиями, должны отобразить все особенности исторических условий каждой эпохи. Всю важность действительно конкретного анализа, конкретности понятия Ленин подчеркивает в своем учении об основном звене. Ленин учит браться за те решающие звенья, которые дадут успешное осуществление поставленной задачи. «Надо уметь найти в каждый момент то особое звено цепи, за которое надо всеми силами ухватиться, чтобы удержать всю цепь и подготовить прочно переход к следующему звену» (Ленин, Соч., т. XXII, стр. 466).

Товарищ Сталин гениально применяет и разрабатывает дальше это учение Ленина. Сталин учит подходить к каждому явлению всесторонне и конкретно. Он указывает, например, что в поворотные моменты революции всегда выдвигается один какой-либо основной лозунг как узловой для того, чтобы, ухватившись за него, вытянуть через него всю цепь. Так, на Февральско-мартовском пленуме ЦК ВКП(б) т. Сталин показал, что теперь, когда для нас главным является не ликвидация технической отсталости наших кадров, ибо она уже в основном ликвидирована, а ликвидация политической беспечности и благодушия, необходимо старый лозунг об овладении техникой дополнить новым лозунгом — о политическом воспитании кадров, об овладении большевизмом. Всесторонне развивая и обогащая учение Маркса-Энгельса-Ленина, тов. Сталин дает замечательные образцы научного понимания и применения учения о гибкости понятия. Вместе с тем т. Сталин показывает огромное политическое и практическое значение диалектико-материалистического учения о понятии.

Подробнее учение о понятии см. Логика.

Г. Васецкий

БСЭ (1-е изд., 1940, т. 46, к. 415-419)