О значении революционной интеллигенции

Многие наши статьи были и, возможно еще будут, посвящены разоблачению и справедливому клеймению нынешней российской буржуазной интеллигенции. Мы немало писали о ее подлой предательской роли по отношению к пролетариату и трудящимся слоям населения, а также о ее безмерном угодничестве перед господствующим ныне классом буржуазии в лице самых высших ее слоев – крупного капитала и олигархии.

Из этого у некоторых наших читателей могло сложиться впечатление, что мы ведем войну с интеллигенцией как таковой, что осуждаем и клеймим интеллигенцию в целом.

Кстати, буржуазные идеологи как раз и стараются создать у обывателя именно такое впечатление, внушая ему, что коммунисты борются с интеллигенцией вообще, а не с той ее частью, которая пресмыкается перед буржуазией и услужливо помогает ей опутывать общество всяческим враньем, клеветой и реакционными теориями.

Например, один из излюбленных мифов буржуазных идеологов звучит так: «Ленин ненавидел интеллигенцию, презирал ее, издевался, позволял себе оскорбительные высказывания о ней». И так далее. Да,  Ленин действительно ненавидел и презирал буржуазную интеллигенцию и ее представителей, которых он именовал «дипломированными лакеями буржуазии». С ними он не церемонился, не щадил и не скрывал своего отвращения к этому гнусному слою буржуазного общества, уважать который рабочему классу действительно не за что.

Но Ленин никогда не враждовал с интеллигенцией как таковой,  никогда не отрицал значение умственного труда вообще. Ленин сам был представителем интеллигенции, человеком умственного труда. Он с детства проявлял блестящие способности к наукам, закончил гимназию с золотой медалью. Потом сдал экстерном на «отлично» все экзамены за курс юридического факультета Императорского Санкт-Петербургского университета. Великолепно подготовленный юрист, Ленин уже на первом своем процессе показал необыкновенную силу мысли,  владение логикой и ораторское мастерство.

Владимир Ильич знал немецкий, английский, французский и польский языки, и не просто знал, а на любом из этих языков мог написать статью, заметку, доклад на политическую или экономическую тему. Он прочитал тысячи книг по философии, экономике, социологии, статистике. Он обладал фундаментальным, на редкость систематизированным и глубоким знанием истории. Свободно цитировал  на латыни изречения древних философов, читал наизусть стихи, был в курсе всех научных открытий своего времени, живо интересовался селекцией, мелиорацией, лесоводством, улучшением климата, изобретениями в области техники, воздухоплавания, электричества, разработками в области рационального питания и рационального использования природных ресурсов, достижениями медицины и биологии.

Ленин хорошо знал русскую и европейскую классическую литературу, любил и ценил ее. И сам, несмотря на то, что был гением философии и революционной теории, обладал редким литературным талантом. Его статьи поражают не только колоссальным, гигантским масштабом исторического видения – но и великолепным литературным языком. Десятки томов написаны им так, что любой абзац ленинского текста  по своей силе и яркости, по интеллектуальной и эмоциональной насыщенности перевешивает сотни страниц его противников (прежних и нынешних дипломированных лакеев буржуазии).

Подытоживая все это, можно сказать – Ленин был интеллигентом в полном и лучшем смысле этого слова, и вряд ли кто-нибудь больше него имел право носить это имя.

Что касается его соратников-большевиков – то, хотя никто из них не поднялся до ленинских высот философской, революционной и  политической мысли – но почти все они были фундаментально, энциклопедически образованы, обладали высочайшей эрудицией. Они всю жизнь стремились к новым знаниям, к познанию окружающего их мира.

Насколько все большевики ценили знание, науку — ясно показывает тот факт, что они использовали любую возможность для самообразования. Тюрьму и ссылку из места вынужденного безделья они превращали в место систематической, полноценной учебы, в место насыщенного умственного труда. На воле, будучи заняты на опасной подпольной работе, спасаясь от преследований самодержавия и постоянно скрываясь от полиции – они часто не могли полноценно учиться. А тюрьма и ссылка, хотя разлучала с товарищами и лишала возможности вести революционную работу – позволяла приобрести теоретическую базу, основательно подготовиться к будущей борьбе. И большевики всемерно использовали эту возможность — пополняли и систематизировали свои знания, изучали языки, философию, историю, политэкономию.

Многие из них и сами писали статьи, освещали проблемы политики, экономики, философии, культуры и искусства с позиций марксистского знания. Например, Луначарский писал статьи об искусстве, о театре, Крупская – о педагогике, Коллонтай занималась исследованием женского вопроса. Свердлов готовил статьи и доклады о политической обстановке за рубежом, о финансовой политике русского правительства.

Почти все ведущие большевики владели одним или даже несколькими европейскими языками, знали и ценили русскую классическую литературу, все без исключения имели богатую общую культуру.

Они, как и Ленин, были настоящими интеллигентами — Интеллигентами с большой буквы, и, вне всякого сомнения — интеллектуальной элитой российского общества начала XX века, на порядок лучше, чем кто-либо другой, понимая окружающий мир.

Но, как и Ленин, они были не буржуазными интеллигентами, они были представителями совсем иного слоя интеллигенции – интеллигенции революционной, отражающей интересы подавляющего большинства населения России того времени – ее трудового народа. Большевики, в отличие от большей части тогдашнего образованного слоя, отказались служить господствующему классу помещиков и капиталистов и отдали все свои силы и всю свою жизнь делу освобождения всех эксплуатируемых и угнетенных – делу борьбы рабочего класса за свое освобождение.

Если бы они этого не сделали – если бы лучшая часть образованного слоя царской России конца XIX-начала XX века не отреклась от реакционного, эксплуататорского класса и не перешла бы на сторону тех, кто страдает от угнетения и борется – то тогда не было бы никакого революционного социалистического движения в России и никакой Октябрьской социалистической революции.

Почему?

А потому что социалистическое сознание в рабочий класс вносит именно революционная интеллигенция. Сам, без помощи интеллигенции, рабочий класс не может выработать социалистического сознания. Социализм — это наука. А наукой, умственным трудом занимается интеллигенция, которая образуется выходцами из состоятельных слоев общества. У рабочих в буржуазном обществе, занятых физическим трудом, нет ни времени, ни сил, ни средств заниматься наукой и вообще какой-либо серьезной умственной деятельностью, ибо рабочим элементарно нужно как-то физически выжить – чем-то прокормиться и обеспечить себя минимально необходимым, а для этого требуется работать от зари до зари.

Представьте себе – в царской России рабочие заняты по пятнадцать часов изнурительным трудом на хозяина. Они окончили в лучшем случае лишь церковно-приходскую школу (4 класса с самыми элементарными знаниями), а чаще всего — неграмотны или едва умеют читать. Скудных денег, которые рабочие получают за свой каторжный труд, не хватает даже на самое необходимое. Могли ли в этом случае рабочие в массе своей самостоятельно, сами по себе, дойти до социалистического сознания и понять, кто есть истинный виновник всех их бед? Могли ли они сами прийти к мысли, что им нужно изучать марксизм – теорию какого-то немца Маркса, который, оказывается, открыл законы развития капиталистического общества, и показал, к чему эти законы неизбежно его приведут? Откуда рабочие, не всегда владеющие грамотой, вообще узнали бы о Марксе? Было ли у них время сидеть в библиотеках, если у них не оставалось его даже на сон? А деньги, чтобы покупать книги, когда их не хватало даже на еду для себя и семьи?

Понятно, что нет. Хотя по своему положению рабочие из всех слоев буржуазного общества наиболее подготовлены к восприятию социалистических идей, и многие революционеры из рабочих со временем сумели подняться до высокого уровня социалистической теории (например, Август Бебель — немецкий социал-демократ, бывший токарь; Игнац Ауэр, немецкий социал-демократ, седельщик; болгарский коммунист Георгий Димитров, в молодости работавший наборщиком в типографии, и др.) — но сначала они были приобщены к социализму интеллигентами, представителями того класса, у которого было время и возможности заниматься наукой.

Рабочим, для их освобождения от гнета капитала, как воздух нужна революционная интеллигенция. Без ее подвижнического и самоотверженного труда он никогда не осознает свое историческое предназначение и не сможет подняться на борьбу за создание нового коммунистического общества.

Но и интеллигенции нужны рабочие, ибо сама она, без рабочего класса, абсолютно беспомощна, и все ее усилия изменить общество в одиночку бесполезны и не состоятельны.

Почему?

А потому что интеллигенция, как бы ни была она умна и образована, не является общественным классом – она не участвует в общественном производстве и создании материальных ценностей, составляющих экономическую основу любого общественного строя. Потому интеллигенция не имеет и своих собственных классовых интересов, а так или иначе, всегда становится на сторону тех общественных классов, которые существуют в данном обществе. В капиталистическом обществе два основных класса – буржуазия и пролетариат, потому и интеллигенция при капитализме становится либо на классовую позицию буржуазии, либо пролетариата.

Но даже встав на точку зрения рабочего класса, сама по себе интеллигенция бессильна, ибо как говорили классики марксизма – не она держит в руках ключи от материального производства. Эти «ключи» – в руках рабочего класса – той части капиталистического общества, которая и создает все его материальные ценности, без которых ни о каком благосостоянии общества не может быть и речи. Потому революционная интеллигенция без рабочего класса не способна воплотить в жизнь даже самые лучшие теории и самые великие революционные идеи.

Откуда же берется революционная интеллигенция? Как представители образованных слоев буржуазного общества порывают с господствующим классом буржуазии и отдают себя служению рабочему классу?

Вот что пишет об этом К. Маркс в Манифесте Коммунистической партии:

«Наконец, в те периоды, когда классовая борьба приближается к развязке, процесс разложения внутри господствующего класса, внутри всего старого общества принимает такой бурный, такой резкий характер, что небольшая часть господствующего класса отрекается от него и примыкает к революционному классу, к тому классу, которому принадлежит будущее. Вот почему, как прежде часть дворянства переходила к буржуазии, так теперь часть буржуазии переходит к пролетариату, именно — часть буржуа-идеологов, которые возвысились до теоретического понимания всего хода исторического движения» (Манифест Коммунистической партии, глава «Буржуа и пролетарии»).

Понятно, что «возвыситься до теоретического понимания всего хода исторического движения» способны лишь самые мыслящие, самые интеллектуально и духовно развитые представители интеллигенции (и не только интеллигенции, но и других состоятельных слоев буржуазного общества, в том числе и буржуазии, как справедливо указывает Маркс).

На примере революционного движения XIX-XX веков в России и мире мы убеждаемся, что так оно и есть. Революционеры социал-демократы в интеллектуальном отношении стояли несравнимо выше всех своих противников.

Каким острым политическим зрением обладали большевики-ленинцы, в какие  исторические дали проникал их взгляд, и как зорко они умели разглядеть важнейшее, главное, определить стержень исторического движения!

Никто из их врагов не был способен на это. Исторические события, о приближении которых большевики предупреждали трудящихся загодя – за несколько лет до их наступления, и заранее готовили к ним рабочий класс, просчитывая варианты возможного развития событий, – для их противников всегда оказывались неожиданностью, заставали  врасплох. Большевики неизменно шли впереди исторических событий, а их идеологические противники почти всегда отставали от движения истории. Ни дремучие монархисты, ни более чуткие и образованные либералы не в силах были увидеть и понять то, что для большевиков было ясно как белый день. То, что для ленинцев было несомненным признаком надвигающихся перемен, нарастающей революции – для всех остальных было случайным явлением, из которого они не могли сделать никакого исторического вывода, не могли понять его значения и места в общей исторической картине.

Это происходило именно потому, что наиболее умственно развитые выходцы из образованных классов буржуазного общества смогли «возвыситься до теоретического понимания всего хода исторического движения», т.е. смогли изменить свое мировоззрение, отказавшись от старого мышления и ложной науки и восприняв новое, более прогрессивное знание. Они отвергли буржуазное, иллюзорное мировоззрение, основу которого составляет идеализм и метафизика, и твердо встали на позиции истинно научного мировоззрения – диалектико-материалистического, которое позволило им видеть мир таким, каков он есть в действительности. Вооружив себя теорией научного, марксистского понимания истории и познав объективные законы общественного развития, которым следует любое человеческое общество, большевики не только верно видели и понимали происходящее, но вовремя распознавали и исправляли свои собственные ошибки, что и обеспечило в конечном итоге их колоссальное интеллектуальное превосходство над своим классовым противником.

Последнее наглядно проявилось и в их идеологических спорах, в их разоблачительной работе. За словесными излияниями врагов рабочего класса, будь то монархисты, консерваторы, черносотенцы, либералы, или народники, или меньшевики – большевики умели видеть главное – классовую суть противника, его классовые интересы. Враги могли сколько угодно лукавить, громоздить высокопарные фразы, плести хитрые словеса, большевики не давались в обман и не позволяли провести рабочий класс и крестьянство. Они без труда показывали фальшь и лицемерие буржуазных идеологов. Достаточно им было «взяться» за речь или же статью какого-нибудь буржуазного витии, и все лукавые и напыщенные фразы слетали, как шелуха, обнажая классовую суть, примитивный корыстный классовый интерес оратора. И рабочие и крестьяне видели – вот тут оратор врет, вот тут хитрит и виляет. Вот тут распинается и бьет себя в грудь, изображает горячую любовь к России и народу — а на самом деле любит он только свои капиталы и «Россия» ему нужна только самодержавная и буржуазная, и то лишь постольку, поскольку в ней он может сохранить свое привилегированное положение.

Однако примкнувшие к рабочему классу интеллигенты отличались не только выдающимся умственным развитием. В революцию всегда шли самые честные, благородные и мужественные из них — те, которые сознавали свой долг перед трудовым народом и видели одно назначение своей жизни – вернуть этот долг. Ради этого они способны были отказаться от всего остального. Решившие порвать все идейные связи со своим классом и пойти путем революционной борьбы, нередко порывали и с семьей, с родными, со всем своим прежним образом жизни, с сытостью и достатком и фактически ставили себя вне законов самодержавной России. Они знали, на что себя обрекают — на ссылки, тюрьмы или даже виселицу.

На такое самопожертвование способна всегда лишь небольшая часть интеллигенции. Только немногие ее представители готовы и решаются порвать с господствующим классом, отказаться от тех привилегий, которые они получают как его идейная обслуга. Большинство буржуазных интеллигентов не способно отказаться от всего ради идеи. Даже понимая несправедливость и порочность капитализма, они, тем не менее, продолжают ему служить – из лени, инертности, трусости, слабости, из эгоистических личных расчетов, тем самым поддерживая и укрепляя буржуазный строй и помогая сохранить господство буржуазии.

И все же, хотя в двадцатом веке к революционному движению примкнула очень небольшая в процентном отношении часть российской интеллигенции, этого количества оказалось вполне достаточно для победы Революции.

Почему же среди нынешней российской интеллигенции мы почти не видим революционеров? Почему сегодня даже малая часть российской интеллигенции не нашла в себе ума, честности и мужества встать на сторону рабочего класса и трудящихся слоев населения страны? Или российская интеллигенция так глубоко развращена и куплена капитализмом? Или она утратила свой былой интеллект, и уже не видит, что происходит в действительности?

Мы знаем, что и в наше время среди российской интеллигенции есть люди, которые потенциально могли бы стать революционерами. Люди, с одной стороны, высокого умственного уровня, а с другой – с огромным чувством ответственности за других, остро чувствующие социальную несправедливость, настроенные на борьбу за преобразование общества. То есть, именно такие, которые потенциально могли бы стать революционерами-большевиками нашего времени.

Получается люди, обладающие качествами революционеров, среди российской интеллигенции есть, а революционеров – нет. Почему?

Одна из причин — то, что российская буржуазия отлично учится – она извлекла уроки из своих поражений в классовых войнах прошлого.

Вот у кого следовало бы учиться нашим коммунистам!  Им, как говорится, сам бог велел изучить всю историю борьбы пролетариата с буржуазией, чтобы знать ее назубок и использовать ее уроки лучше своих классовых противников. Но они с какой-то детски-идиотской безмятежностью упорно пренебрегают этой своей обязанностью.

Зато не дремлет буржуазия –  она самым внимательным образом изучила победы рабочего класса, проанализировала и выявила их причины и учла все свои ошибки. Теперь, сражаясь против пролетариата за сохранение своего господства – она вооружена и подготовлена на порядок лучше рабочих вождей, ибо использует и учитывает опыт прошлого.

Из истории отлично видно, что и в дореволюционной России  классовые враги Революции были далеко не младенцами. По тем уловкам, которые предпринимал правящий класс Российской империи, чтобы предотвратить, парализовать или подчинить себе рабочее движение, видно – это был хитрый и изощренный враг. За время борьбы с революционным движением он достиг немалого искусства, устраивая всевозможные козни и подлости трудовому народу. Поняв, что рабочее движение уничтожить невозможно, эксплуататорский класс Российской империи попытался его подчинить своим интересам, направить в безопасное для себя русло.

Именно такую задачу выполнял, например, поп Гапон – агент царской полиции, создававший рабочие организации под верноподданическими лозунгами. Эти организации даже участвовали в классовой борьбе против фабрикантов.

Знаменита была в свое время и деятельность Зубатова, полковника царской охранки. Он выступил инициатором создания легальных рабочих организаций, полностью подконтрольных полиции.

Такая провокаторская политика царского правительства получила даже нарицательные названия «гапоновщина» и «зубатовщина». Осуществлялась она, разумеется, с одной-единственной целью – не допустить возникновения в стране настоящих, революционных рабочих организаций, представляющих реальную опасность для господствующих классов.

И если, как мы видим, уже дореволюционная буржуазия была способна на хитрые уловки, чтобы обмануть рабочий класс – то нынешняя на пути провокаций ушла далеко вперед. Она стала коварнее, зорче, предусмотрительнее. Ей памятен разгром семнадцатого года, и теперь она делает все, чтобы не повторить судьбу своих предшественников. Она внимательно изучила  — где и в чем они тогда дали маху. И ныне умело избегает подобных промахов и не допускает прежних ошибок.

В частности, российская буржуазия поняла, насколько важна роль революционной интеллигенции. Она осознала то, чего до сих пор не дошло до наших российских левых — ни интеллигенция без рабочего класса, ни рабочий класс без революционной интеллигенции не могут совершить революцию. Если не будет революционеров из интеллигенции, которые пойдут к рабочему классу, чтобы поднять его на революционную борьбу за социализм – то рабочий класс не сможет начать борьбу за политическую власть. А значит, господству буржуазии пока ничто не угрожает.

Усвоив эту истину, буржуазия сделала для себя закономерный вывод — для того чтобы предотвратить революционное движение рабочего класса – прежде всего нужно  предотвратить появление революционной интеллигенции. Стихийно поднимающийся в интеллигентской среде протест против существующего общества следует вовремя брать в свои буржуйские руки, чтобы потенциально способные к революционной деятельности люди ни в коем случае не шли революционным путем. И для этой цели хороши все средства – обман, отвлечение, манипуляция сознанием, лесть, подсовывание заведомо ложных идей и т.п.

Именно эту тактику с большим успехом и применяет в последние десятилетия российская буржуазия.  Она усиленно работает над тем, чтобы одурманить и разложить российскую интеллигенцию, не дать ей встать на тот путь, который является для капитализма единственно опасным – на путь революционного марксизма.

Умом, инстинктом и многовековым опытом борьбы с пролетариатом и особенно печальным для нее опытом XX века буржуазия понимает – если что и представляет для нее смертельную опасность – то это именно марксизм, на деле доказавший свою силу и мощь. Она на своей собственной шкуре убедилась, что соединенный с рабочим движением, марксизм непобедим, и что-либо противопоставить такому союзу уходящий с исторической арены, уже изживший себя класс буржуазии не сможет. А потому главное – не допускать этого соединения, не позволить угнетенным увидеть истинное положение вещей.

Громить потенциально опасное следует по частям: отдельно – марксизм, с помощью тех, кто может и должен был бы нести его в пролетарские массы, отдельно — рабочее движение, не представляющее серьезной силы без своей классовой идеологии — марксизма.

Центральное звено этого плана – российская интеллигенция. Она в силу своих классовых особенностей наиболее уязвима и чрезвычайно подвержена буржуазной идеологии и технологиям манипуляций сознанием. Поэтому буржуазия стала действовать по принципу – пусть российская интеллигенция занимается чем угодно, увлекается и развлекается какими угодно социальными теориями (которые ей следует вовремя подбрасывать!), лишь бы она не заинтересовалась марксизмом, не встала на классовые позиции рабочего класса.

Отвлекают интеллигенцию от марксизма точно так же, как отвлекают малое дитя, протянувшее руку к коробку спичек. Чтобы ребенок не ухватил опасные спички или еще чего доброго гранату — ему подсовывают  погремушку. И пусть погремушка будет самой яркой и звонкой. Пускай ребенок размахивает ею сколько угодно. Как бы она ни блестела и гремела – пожара или взрыва от нее произойти не может. Погремушка и есть погремушка. Главное, чтобы таких погремушек было как можно больше, и одна ярче и громче другой.

Буржуазия, имеющая огромный опыт классовой борьбы с пролетариатом, научилась быть начеку, она знает, когда в обществе начинают назревать опасные для нее настроения,  когда оно начинает «леветь» и способно повернуться к ненавистному и страшному для нее марксизму. Буржуазия специально отслеживает состояние общества и внимательно его изучает. Обо всех изменениях его настроений она узнает на редкость оперативно. Настолько оперативно – что часто само общество еще не осознало до конца своих новых настроений, а буржуазия уже поняла, куда ветер дует. На изучение общества она затрачивает огромные средства и немалые интеллектуальные силы своих преданных слуг из среды все той же буржуазной интеллигенции. По сути, все буржуазные социологические институты занимаются именно этим. Всякие исследования общественного мнения, соцопросы, голосования в телеэфире служат этой цели – помогают буржуазии всегда быть в курсе общественных настроений, а значит и вовремя реагировать на то, что для нее кажется опасным.

Общество еще только начинает склоняться к социализму, задумываться над необходимостью переустройства своего экономического и политического базиса, а правящий класс уже принимает меры. Чтобы интеллигенция, из которой только и могут выйти первые революционеры — дрожжи революционного процесса – не встала на позиции марксизма, ей тут же подсовывают нечто новенькое – новую ложную теорию или новую псевдо-оппозиционную организацию. Что именно – абсолютно все равно, пойдет любое буржуазное идеологическое болото – лишь бы подальше от марксизма.  Главная задача – подыграть критическим, антикапиталистическим устремлениям интеллигенции, взять их под свой контроль и немедленно слить опасные революционные настроения наиболее интеллектуально развитого слоя общества в канализацию – туда, где любая его околополитическая суета была бы неопасна господствующему классу.

Подавляющее большинство левых политических партий и организаций в России именно такого толка. Практически все они не что иное, как канализационные стоки, создание которых зачастую было инициировано самой российской буржуазной властью. Те же, которые были созданы относительно самостоятельно, в той или иной степени уже взяты под ее контроль.

Типичные и яркие примеры – КПРФ, кургиняновская «Суть времени», удальцовский «Левый фронт» и др.

Как и для чего появились эти организации?

Первая давно известно, как и для чего. КПРФ была создана в феврале 1993 г. как главная «оппозиция» господствующей буржуазной власти.

После перестройки и реставрации в СССР капиталистических отношений захватившему политическую власть в России классу новоявленной российской буржуазии срочно требовалось поставить под полный контроль значительную часть населения страны, которое вовсе не желало жить в буржуазном обществе. Лучшего способа как создать буржуазную партию, дав ей коммунистическое название, было не придумать. В эту канализационную трубу и была направлена большая часть бывших советских коммунистов – вообще говоря, действительно искренних сторонников социализма, только, увы, не отягощавших себя в свое время знанием марксизма и потому не способных до конца разобраться в происходящем и увидеть то, что их элементарно обманывают. Сработал этот помоечный сток самым превосходным образом – силы сотен тысяч бывших советских коммунистов и миллионов их сторонников, способные при большевистском руководстве и соответствующей организации мгновенно восстановить советскую страну, оказались полностью нейтрализованными и еще больше усилили поражение в России коммунистической идеи, отвратив от нее многие миллионы новых возможных сторонников из молодого поколения. Действует эта канализация, как мы все знаем, до сих пор, дожирая остатки былой советской «коммунистической роскоши» и параллельно перековывая бывших идейных лидеров и организаторов рабочего класса в ярых патриотов буржуазной государственности, сторонников реакционного мракобесия и великодержавных шовинистов.

Две другие из вышеуказанных канализационных стоков были созданы российской буржуазной властью относительно недавно (2005 г. и 2010 г., соответственно) и обе были рассчитаны именно на ту часть буржуазной интеллигенции, которая, пожив немного в условиях капиталистического общества и осознав все его недостатки, стала мало-помалу осознавать необходимость его кардинального изменения.

С середины 2000-х гг. в российском обществе начали нарастать две тенденции — с одной стороны, неприятие уже изрядно разоблаченных «либеральных ценностей», а с другой – сильная тоска по утерянному Советскому Союзу и симпатия к социализму. Причем, дело для господствующего класса буржуазии осложнялось еще и тем, что в этот неприятный для нее процесс были втянуты, с одной стороны, относительно обеспеченные слои общества, сумевшие занять в нем неплохое положение, а с другой стороны,  молодежь — то поколение российских граждан, которое не знало реалий социалистического общества.

Если первое было для буржуазии неприятно – оказалось, что бывших советских граждан купить не так-то просто, а до конца – практически невозможно – они как волк из русской пословицы – все время в лес (т.е. в социализм) смотрят, то второе – было просто катастрофой. Победивший в перестройку господствующий класс буржуазии полагал, что самое главное это пережить первые пятнадцать-двадцать лет после уничтожения социализма, сделав все, чтобы в течение этого времени он в России восстановиться не смог. (С этой задачей отлично справилась КПРФ, не разочаровав своих создателей.) А потом, мол, легче будет – там уже вырастет новое поколение россиян, которые не захотят никакого социализма, и они станут надежной опорой буржуазного строя. Но историческая действительность чрезвычайно огорчила господствующий класс. Как оказалось, молодые российские граждане совсем не желают жить в условиях уготованного им капиталистического общества, а почему-то тоже смотрят в сторону социализма. Причем, в отличие от бывших советских граждан, молодое поколение, выросшее уже в условиях конкурентной борьбы, прекрасно понимает, что за хорошую жизнь придется крепко бороться. Российская буржуазия вместо ожидаемой опоры получила нового серьезного врага, который все больше и больше заставлял с собой считаться. Учитывая, что и «средний класс», которого она так «лелеяла», оказался неблагодарным, она поняла, что поддержки в российском народе ей не видать как своих ушей, и придется сохранять себя как-то по-другому. Но как?

Выход был только один – всеми силами пресекать революционную активность трудящихся масс, не допуская самого главного – образования революционной марксистской интеллигенции и соединения ее с рабочим движением.

Вот тогда по инициативе буржуазной власти и возникли эти две политические организации – «Суть времени» и «Левый Фронт». (Вообще говоря, подобных организаций было создано в России за два постсоветских десятилетия множество, но эти наиболее яркие и широко известные.). Задача перед каждой из них стояла одна и та же — охватить порученную ей часть интеллигенции, которая была способна стать марксистской и революционной, и направить ее в русло удобной для российской буржуазии идеологии.

Для возрастной группы 25-45 лет была создана «Суть времени». Ее идейный лидер Кургинян, паразитируя на советском прошлом, вместо истинно научного диалектического материализма (философской основы марксизма) сначала подсунул прогрессивной и искренне ориентированной на СССР части российской интеллигенции дикую эклектическую смесь субъективного идеализма и метафизики, а потом стройными рядами привел ее в лоно  буржуазного патриотизма и великодержавного шовинизма. «Суть времени», начавшая с провозглашения своей целью возрождение Советского Союза, ныне является ярой поклонницей Путина и рьяно поддерживает великодержавную империалистическую политику российской буржуазной власти, играя роль новых черносотенцев. Ее «суть» теперь видна совершенно ясно, как и цель ее создания. При этом Кургинян не перестает вести «профилактическую» работу со своими сторонниками по очернению марксизма. Он с завидной регулярностью то здесь, то там пинает марксизм, и не устает повторять, что тем путем, которым пришли к власти большевики  семнадцатом году, нельзя идти ни в коем случае. Правда, как именно нужно идти к «СССР 2.0», Кургинян не указывает, он только лишь призывает признать поражение советского социализма перед капитализмом, убеждая своих поклонников, что с этого и начнется возрождение[1], правда, какое именно возрождение, никто не знает. Да это и не важно – важно, что нужно верить всему, что скажет Кургинян, новоявленный иисус христос.

Трансформация бывших сторонников советского социализма в махровых реакционеров, полностью поддерживающих действующую в России буржуазную власть, была проведена великолепно. Тысячи потенциальных революционеров, многие из которых были готовы работать за идею на благо трудового народа, оказались не просто нейтрализованными, а рекрутированы теми, против кого сначала они желали бороться не на жизнь, а на смерть.

С молодежью буржуазии пришлось работать по-иному. Тут ей на помощь пришел опыт буржуазии европейских стран. Для россиян 15-35 лет, по большей части старших школьников и студенчества, быстренько слепили «Левый Фронт», где под видом борьбы с капитализмом молодым людям предложили примитивное мелкобуржуазное левачество — бессмысленный и бесполезный буржуазный активизм, задача которого имитировать протест, но не быть им на самом деле.

В «Левом фронте» молодежь (объективно самая революционная часть общества!) бесплодно тратит свою энергию, устраивая марши, митинги, пикеты и всякого рода флэш-мобы, над которыми буржуазная власть откровенно потешается. Но левофронтовцы считают себя очень революционными и ставят себе в заслугу то, что на митингах они частенько дерутся с полицией, после которых их катают в автозаках и допрашивают в отделениях. Этой мелкобуржуазной полуанархической суетой они очень гордятся и именуют ее «борьбой с капитализмом». От марксизма они, понятное дело, тоже открещиваются, изучение теории и опыта революционного движения считают ненужным, необходимость создания прочной и централизованной организации отрицают, уповая на новый «современный тип организации», построенной на так называемых «горизонтальных связях».

Как всякие интеллигенты, левофронтовцы склонны к индивидуализму, амбициозны и самолюбивы. Поэтому они с воодушевлением восприняли мелкобуржуазную, пришедшую от западного левачества идею о том, что теперь «левым» нужна не классовая организация, не партия, основанная на прочном идейном и организационном единстве – а некое «широкое движение» и «самоорганизация масс». У этого «широкого движения» нет ни четкой классовой позиции, ни революционной идеологии  – а лишь свойственное многим молодым  желание побунтовать, выплеснуть пар, бросить вызов власти, куда-то деть переизбыток юношеской энергии. Вместо единого центра  — некое подобие координации совместных действий, вместо твердой и сознательной дисциплины – интеллигентский индивидуализм и своеволие. То есть – именно то, что для буржуазии не представляет никакой опасности. Балуется молодежь, шумит, да и пусть себе шумит, лишь бы Маркса в руки не брала… Эффект от почти десятилетней деятельности «Левого Фронта» такой и вышел – шуму много, толку мало. Истинных революционеров на свет не произвели, что и требовалось буржуазной власти.

Причем, и первую и вторую группу интеллигенции «развели» ее на ее же собственных недостатках.

В «Левом фронте» студенческую молодежь «ловят» на ее по-детски наивной самоуверенности, внушая ей, что она сама все знает и не нуждается в том, чтобы изучать революционный опыт прошлого и делать из него выводы, что она, с ее потасовками с полицией и «винтами», куда как революционна безо всякого марксизма.

Кургинян самолюбие своих адептов щекочет еще более умело. Будучи в массе своей людьми хорошо образованными и в той или иной степени состоявшимися, они легко клюют на примитивную лесть, на которую тот не скупится. Подавая свои уныло-идеалистические примитивные бредни под видом «философии для избранных», доступной якобы только самым интеллектуально развитым и высокодуховным личностям – настоящей элите общества, он внушает своим сторонникам мысль об их особой роли и их великой исторической миссии, которая, увы, не имеет никакого отношения к освобождению труда от гнета капитала.

Таким образом, та часть российской интеллигенции, которая могла стать революционной, была умело и своевременно нейтрализована буржуазией и не сумела выделить из своей среды настоящих революционеров. Ее потенциальная революционность была благополучно «слита», начисто выхолощена, а сама она стала абсолютно безопасной для господствующего класса и буржуазного строя. Это значит, что пойти к рабочему классу и поднять его на борьбу за свою свободу в нашей стране пока просто некому, или таких людей считанные единицы.

И только тогда, когда эти единицы превратятся в тысячи — когда тысячи революционных интеллигентов понесут трудовому народу России, ее великому и могучему рабочему классу революционное Знание, он перестанет истекать потом и кровью, сгнивая заживо в тухлом болоте разлагающегося капитализма, и встанет на борьбу за свое окончательное освобождение.

Л. Данилевский

[1] http://maxpark.com/user/3201649340/content/914611