Суть фашизма, меняя со временем маски и ширмы, остаётся прежней: приносить народные массы в жертву интересам монополий, банков, хозяев промышленности. Для обывателей, убаюканных бытом и сытостью, стоит привести примеры из истории Германии, которые показывают, как легко рушатся надежды «как-нибудь» отсидеться в стороне от борьбы с фашизмом, сберечь от войны и разорения свой убогий мирок.
25.07.1944 г. по указке монополий гитлеровское правительство объявило о проведении новой «тотальной мобилизации». Ответственным за неё был назначен Геббельс. Он тут же разъяснил задачу: «Германия потеряла на Востоке обширные области. Это значит, что теперь главным образом с территории самой Германии должно быть получено то, что необходимо для ведения войны». В стране закрываются все оставшиеся театры, консерватории, спортивные сооружения, выставки, почти все издательства, школы и т. д., а их персонал отправляют на фронт или в военную промышленность. Трудовую повинность вводят для мужчин с 16 и женщин с 17 лет. На военные заводы отправляют студентов и учеников старших классов. Официально устанавливается рабочий день не менее 60 часов в неделю, хотя фактически уже действовала 72-часовая неделя, а в ряде случаев она достигала и 92 часов. Была поставлена задача: до конца 1944 г. «отловить» на оккупированных территориях и направить в Германию не менее 4 млн. иностранных рабочих.
Стремясь любой ценой довести войну до благоприятного для немецких монополий исхода, гитлеровцы ни в малой степени не считались с положением немецких трудящихся. Пропагандистский блеф насчёт борьбы правительства «за интересы немецкого народа» лопнул, как пузырь. 19.03.1945 г. Гитлер направил гаулейтерам и командующим группами армий приказ: вести войну, не обращая внимания на положение местного населения Германии. Объясняя приказ ближайшему окружению, Гитлер прямо заявил: «Нет необходимости принимать во внимание сооружения, необходимые для населения… Напротив, лучше самим их уничтожить». Во исполнение этого приказа требовалось полностью прекратить производство промтоваров широкого потребления. В официальном отчёте из Вестфалии фашистские чиновники открыто доносили в Берлин об «исключительно плохом снабжении населения».
Продовольственное снабжение трудящихся ухудшалось с каждой неделей. Зимой 1944/45 гг. ежедневная норма выдачи продуктов достигла голодного уровня, а весной 1945 г. регулярное снабжение населения продовольствием прекратилось. 05.04.1945 г. отделениям НСДАП была разослана директива правительства о «жизни в простейших условиях» за подписью фашистского «продовольственного эксперта» некоего профессора Шенка. Директива рекомендовала трудящимся «новейшие питательные средства» — хлеб из рапса, древесную кору, каштаны, кофе из желудей и сушёных листьев. Директива давала советы о сборе и употреблении в пищу трав, диких растений, ягод, корней, грибов, ежей и кошек, лягушек, улиток и т. п. Для сведения: в то же время в паёк офицера гестапо входило: 2 банки сардин в масле, 1 кг сала или грудинки, 0,5 кг ветчины, 4 банки гусиной или свиной тушёнки, 1 кг копчёной колбасы, 0,5 кг масла коровьего, шоколад, сухое молоко, кофе, сигареты, конфеты, апельсины и т. п. Паёк генералов СС был в несколько раз больше и лучше.
К 1945 г. внутренний долг фашистского рейха достиг 390 млрд. марок. В этой связи гитлеровцы изымают в сберкассах все сбережения населения. Министерство экономики докладывало Гитлеру: «Если около 25 млрд. марок будут изъяты у широких слоёв населения, то в кошельках отдельных ремесленников, рабочих и служащих исчезнут лишние денежные знаки… Речь идёт не о том, чтобы изъять сверхприбыль (читай, максимальную прибыль монополий. — Ред.) и излишние деньги путём налогов из различных сфер экономики и у отдельных немногих категорий, получающих высокие доходы, а о том, чтобы выловить у широких слоёв населения забредшие к ним деньги».
Германию сильно бомбила союзная авиация. Фашистское правительство кощунствовало по этому поводу, мол, от бомбардировок теряют имущество прежде всего и больше всего зажиточные слои населения. Таким образом, заявляло министерство пропаганды, без революции ликвидируется социальное неравенство и закладываются основы нового, «социалистического» общества. Над развалинами немецких городов фашисты вешали лозунги: «Мы приветствуем первого строителя Германии — Адольфа Гитлера!», «Рушатся наши стены, но не рушатся наши сердца». При этом строительные фирмы соревновались с правительством в изъятии у населения последних средств. Газеты были полны объявлениями типа: «Фирма гарантирует строительство нового дома после войны, если 25% его стоимости будет внесена немедленно».
В январе гитлеровцы проводят очередной «добровольный» сбор вещей для вермахта и «фольксштурма». Изымались обувь, одежда, бельё, одеяла и т. п. Перед своим бегством на запад фашистские власти поголовно эвакуировали жителей оставляемых областей вглубь Германии. При этой «эвакуации» миллионы женщин, детей и стариков, изгнанных силой и лишившихся крова, перевозились зимой на открытых платформах или в холодных товарных вагонах туда, где их никто не ждал.
Варварский подход «выжженной земли», который гитлеровцы вели при отступлении из оккупированных стран, они применили и на территории рейха. При отступлении из Померании и Силезии фашисты намеренно взорвали или сожгли в городах от 50 до 95% жилья, разрушили 2/3 железных дорог и почти все мосты. Были взорваны многие предприятия. Тяга обездоленного населения к немедленному прекращению войны усилилась.
Типично для фашистов вела себя верхушка нацистской партии. Пропасть между нею и рядовой партией росла. Гаулейтеры и другие фашистские бонзы при приближении Советской Армии паковали вагоны и колонны грузовиков награбленного добра и первыми бросали города, население и рядовую партию, чтобы укрыться в тылу. Фашисты вели себя как «…члены банды гангстеров, когда каждый пытается спасти свою шкуру». Что касается членов семей большинства фашистской верхушки, то ещё в 1944 г. их надёжно спрятали от ужасов войны на роскошных горных виллах неподалёку от летней резиденции Гитлера в Берхтесгадене. А весной 1945 г., когда американцы совершили несколько налётов на этот район, родня фашистских вожаков перекочевала в курортный район Пуллах в Верхней Баварии, где были самые прочные и глубокие бомбоубежища во всей Южной Германии.
Если раньше фашистская пропаганда расписывала населению богатства порабощённых стран и обсуждала, какие блага принесёт победа в войне «каждому немцу», то теперь гитлеровцы играли на страхе обывателей перед ответственностью за совершённые фашистами преступления. Запугивая население «ужасами большевизма», обвиняя большевиков в выдуманных зверствах по отношению к немецкому населению, нацисты внушали трудящимся, что их судьбы неразрывно связаны с судьбой фашизма, и гибель его якобы неминуемо приведёт к гибели немецкого народа. Поэтому, утверждали гитлеровцы, лучше умереть всем, чем капитулировать. Чтобы связать массы круговой порукой, фашисты начали зачислять в нацистскую партию самые широкие круги населения. К концу войны число выданных партийных билетов достигло 10 млн.
Конечно, было бы смешно отождествлять клику Гитлера с германским народом. Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а Германия, народ немецкий — остаются.
Тем не менее, надо признать и другое. Сочетание жестокого террора с нацистской демагогией привело к тому, что большинство трудящихся и рядовых военных Германии и на заключительном этапе войны продолжали слепо повиноваться фашистским властям.
В последний день рождения Гитлера Берлин опустел. После выступления Геббельса последовал сигнал сирены «Танковая тревога!». Только тут берлинцы поняли, что гитлеровцы хотят превратить город в поле битвы. Все, кто мог, побежали в метро, бомбоубежища и подвалы. Отбоя тревоги не было. Населению Берлина пришлось испытать все ужасы уличных боёв, затопление фашистами метро, расстрелы эсэсовцами раненых солдат, стариков и подростков, укрывшихся от обстрелов. Бессмысленная оборона Берлина стала одним из самых тяжких преступлений гитлеровцев перед немецким народом. Сами фашистские генералы признавали, что оборона города «с военной точки зрения была бессмысленной; она привела лишь к гибели обманутого населения».
Утром 21.04.1945 г. Геббельс проводил последнее совещание руководства фашистской пропаганды. Вместо распоряжений на день, Геббельс обрушился с грязной бранью на немецкий народ. Он кричал о его «неполноценности», что «все планы национал-социализма слишком велики и благородны для такого народа», и, наконец, пригрозил: «Если мы уйдём, то земной шар должен задрожать!».
Гитлеровской верхушке нужно было продержаться в Берлине до подхода армии Венка, чтобы, в свою очередь, сдаться англо-американцам. Геббельс заявляет, что заставит каждого жителя Берлина, будь то женщина или старик, «драться с русскими до конца». Тем самым сотням тысяч мирных берлинцев фашисты запретили эвакуацию и обрекли на верную смерть. Из казарм и госпиталей эсэсовцы вытаскивали больных и раненых солдат, из тоннелей метро — подростков и стариков, чтобы мобилизовать их в фольксштурм. Фаустпатроны часто раздавали двенадцатилетним мальчикам. Мужчин, заподозренных в дезертирстве, эсэсовцы расстреливали или вешали на месте. Группе схваченных девушек гитлеровцы вручили фаустпатроны, назвали их «батальоном Адольфа Гитлера» и тут же бросили в бой. Гражданское население боится принимать в бомбоубежище раненых солдат и офицеров вермахта, поскольку эсэсовцы многих вешают как действительных или мнимых дезертиров, а женщины и старики, обитатели бомбоубежищ, рассматриваются передвижными «чрезвычайными трибуналами» как соучастники.
Преступная оборона Берлина стоила жизни десяткам тысяч немецких женщин и детей. 48% зданий была разрушена, ⅓ сильно пострадала. Из 226 городских мостов 128 были взорваны. Полностью разрушены системы снабжения электроэнергией, водой, газом. Затоплена ¼ линий метро.
Гитлеровцы, будь на то их воля, утянули бы с собой в могилу всю Германию, весь народ. Но в их распоряжении оставались лишь население Берлина и некоторые части вермахта, ещё хранившие боеспособность. Их-то, не колеблясь, и решили принести в жертву гитлеровцы, стремясь оттянуть роковую развязку и улизнуть от петли.
27.04.1945 г. Гитлер и его окружение ломают голову, как задержать советские войска. Гитлер вновь показывает, чего стоят его заявления о борьбе за «величие и счастье немецкого народа». Он отдаёт один из самых преступных своих приказов: чтобы не допустить советские войска в район имперской канцелярии по тоннелям метро и городской железной дороге, взорвать шлюзы на Ландверканале. Вода быстро залила тоннели, и тысячи раненых, стариков, детей и женщин погибли мучительной смертью. Вот что пишет очевидец: «…тысячи гражданских лиц утонули в метро между станциями Лейпцигер-плац и Унтер-ден-Линден… Матери поднимали своих детей высоко в воздух, но вместе с ними падали в настигавшие их потоки воды…».
28.04.1945 г. Гитлеровцы планируют бежать в сторону Шпандау. Однако нужна разведка боем. В неё бросают не батальон головорезов СС из охраны Гитлера, а 2 000 мальчишек из гитлерюгенда и 1 000 солдат. Большая часть гибнет. Оставшиеся под присмотром эсэсовцев наспех роют братскую могилу. Туда бросают мёртвых и тяжело раненых. «…Прежде чем закапывать могилу, ждут смерти последних. Мальчишки плачут, зовут матерей».
Не хватит многих томов, чтобы перечислить все преступления гитлеровцев.
Нынешний обыватель думает, что все эти зверства фашизма были давно и его не касаются. Однако в марте 2020 г. обыватель не успел оглянуться, как на него надели намордник и посадили под домашний арест, вели над ним медицинские и социальные опыты, лишили остатков свободы, чести, достоинства и многих социальных завоеваний. Но ему оставили работу, квартиру, еду и телевизор. Из этого обыватель заключает, что жизнь у него нормальная и никакого фашизма нет.
Современные фашисты многому научились у гитлеровцев. Они маскируются, действуют хитрее, тоньше, умнее, чтобы не повторить ошибок своих учителей и не разоблачить перед массами свою людоедскую суть. Но суть прорывается наружу в виде ликвидации демократических свобод, войн, стравливания рабочих разных стран, непрерывного наступления буржуазии на уровень жизни масс, жестокой эксплуатации и террора против народов. Никто из рабочих и трудящихся не может считать себя обеспеченным от нищеты, концлагеря, войны, бомб и снарядов, гибели детей.
Как свергнуть победивший фашизм? Первое, с чего нужно начать — это создание единого фронта, единства действий рабочих на каждом предприятии, в каждом районе, области, в каждой стране. Антифашистское единство трудящихся, независимо от их убеждений, необходимо ещё до того, как будет создана политическая партия пролетариата, и большинство рабочего класса объединится вокруг неё на борьбу за свержение капитализма. Антифашистский фронт не ставит единству действий никаких условий, кроме одного, простого, для всех трудящихся приемлемого: чтобы это единство было направлено против фашизма, против всевластия монополий и корпораций, против империалистической войны — против классового врага.
Где начало единого антифашистского фронта? Самые элементарные органы и движения трудящихся в защиту насущных экономических, политических и культурных интересов. Это исходный пункт и главное содержание Фронта. Голые призывы к борьбе за пролетарскую диктатуру преждевременны. Нужно находить и выдвигать такие лозунги и формы борьбы, которые вытекают из жизненных потребностей масс, из уровня их боеспособности в данный момент. Массам нужно указывать, что им конкретно делать сегодня, чтобы защитить себя от капиталистического грабежа и фашистского варварства. Важнее всего втянуть массы в такое движение. Оно вначале и не пойдёт ещё под лозунгами борьбы против фашизма, но объективно будет движением антифашистским, сталкивая массы с диктатурой буржуазии.
Широчайший единый фронт всех трудящихся для защиты жизненных интересов нуждается в своих ячейках повсюду, где их можно создать. Фашизм отнял у трудящихся все легальные организации, но не навязал им свои, фашистские, организации, где были бы собраны массы. В этом одно из отличий от гитлеровской Германии. Это означает, что необходимо создавать свои, нелегальные и полулегальные группы, профсоюзы, комитеты, ячейки, клубы, отряды и т. п.
Содержание общенародной борьбы с фашизмом должно идти по линии совместной борьбы за то, чтобы всю тяжесть кризиса и войны переложить на плечи буржуазии — виновника того и другого; по линии совместной борьбы против всех форм и выходок фашистского наступления, в защиту завоеваний и прав трудящихся, против ликвидации буржуазно-демократических свобод; по линии совместной борьбы против империалистической войны на Украине, такой борьбы, которая затрудняла бы правительствам её ведение.
Эта народная борьба рано или поздно примет острые формы. Большевики предупреждали, что буржуазия ещё не раз попробует обрушиться свирепым террором на трудящихся и дать отпор на то или иное время растущим силам революции, но что ей всё одно не спастись от гибели. Жизнь возьмёт своё. Пусть сегодня буржуазия мечется, злобствует, сажает весь мир в концлагерь, пересаливает, делает глупости, заранее давит тысячи завтрашних большевиков, разделяет и распыляет рабочих. Она сама ведёт пролетариат к гражданской войне. А школа гражданской войны не проходит для народов даром. Это тяжёлая школа, которой до смерти боится нынешний обыватель, надеясь как-нибудь победить без неё. Полный курс этой школы неизбежно содержит в себе разгул озлобленного фашизма и контрреволюции, дикие расправы власти над повстанцами и подпольем, над рабочими забастовками и демонстрациями за свободу и демократию. Но только самые отпетые трусы и рабы, выжившие из ума «жертвы ковида» могут плакаться по поводу поступления народов в эту мучительную школу. Эта школа учит угнетённые массы ведению войны с правительством, учит победоносной революции, концентрирует в массах современных рабов ту ненависть, которую вечно таят про себя рабы — забитые, тупые, невежественные, запуганные, но которая ведёт к величайшим историческим подвигам рабов, осознавших позор своего рабства.
Подготовил: М. Иванов.
Спасибо большое РП за то что вы говорите о жизни рядовых немцев в Рейхе. Нам подают якобы что немцы ликовали, а на деле им не позавидуешь. То же самое и сейчас, режим Вовы утягивает нас в могилу. Товарищи, я сейчас понял, почему нам не говорят о жизни простых немцев. Чтобы мы не поняли где мы живём. И ещё, считаю что потери СССР в Берлинской битве завышенные, ибо если там мальчишки и прочий сброд бросались на советские танки, а головорезы пытались бежать, высоких потерь быть не могло. То же со строительством домов, что построят сразу после войны и прочее. Или как искать ягоды, ежей и прочее. Это надо писать и снимать фильмы. Ведь по сути немецкий народ одна из главных жертв Гитлера. Ибо за немцев заступиться было некому. Особенно интересно как смогли заставить офицеров и солдат сражаться до конца. Я думаю что причина в том, что во время оккупации разных стран, их повязали кровью. И немцы боялись возмездия.
Заметил, что спор сегодня идет о фашизме в свете открытой или еще не совсем открытой диктатуры. В определении формулировка четкая «открытая террористическая диктатура», но если так разбираться, открыто так никто не объявлял, фашизм всегда свои действия маскирует и подменяет благими целями иначе его бы никто не поддерживал.
// //Важнее всего втянуть массы в такое движение. Оно вначале и не пойдёт ещё под лозунгами борьбы против фашизма, но объективно будет движением антифашистским, сталкивая массы с диктатурой буржуазии.// // Вспоминаю Сунь Цзы » Вести необученных людей на войну все равно ,что выбросить их» И второе зачастую троцкисты прибегают к агитации на сомнительные протесты и митинги вновь прибывших, игнорируя и период подготовки и наличия понимания да и вообще желания у молодежи. Не является ли таким намеренным столкновением с буржуазией неподготовленных людей с целью их просто выбросить и развязать фашизму руки раньше времени?
Вы сами ответили на свой вопрос.
Есть и такое мнение — все блага: жильё с современной удобной мебелью и бытовой техникой, по несколько иностранных автомобилей в семье и др. всё это имеется в наличии благодаря личному уму, всё от человека зависит. Зачем тогда объединятся для опасных для жизни действий. Для них ещё наглядный пример, восхищаются иностранными автомобилями, которые на порядок комфортнее советских и российских, т.е. опять вывод, что всё от человека зависит. Вон немцы, корейцы, американцы, японцы какие автомобили делают, не то что в России и раньше в СССР, всё благодаря уму у иностранцев.
Обывателю России это все бесполезно писать. У него пока все хорошо. Запас денег не тронут, уровень жизни не просел существенно за исключением единиц. Так что тратить время и силы на обывателей не надо.
Вы повторяете мою ошибку полугодовой давности. Как раз таки и надо тратить и время и силы на тех у кого все хорошо пока. Потому как и время и деньги есть для обучения и нормальный уровень образования есть. А плестись в хвосте и ждать пока они проснуться сомнительно, потому как сами пишите, их уровень жизни еще достаточен. В свою очередь людям, которые держат на себе все тяготы современного общества и не пользуются его благами дойти до этих идей гораздо проще, и то надо понимать, что одни и те же материальные условия не гарантируют одинакового сознания. Тут не правильно понимают диалектику, когда говорят, что бытие определяет сознание. Изменение бытия влечет изменение сознания, но выводы могут быть совершенно разные, а зачастую противоположные. Пример фашистской философии, где она сочетает в себе как упаднические настроения безысходности так и жажда последней схватки с целью сколько то продлить свое существование, а причина одна кризис капитализма.
Хотел бы я посмотреть, как вы сытого обывателя агитировать будете и как он вас пошлёт с марксизмом куда подальше. И ведь пошлёт и не вспомнит о вас. Такова будет благодарность от обывателя. Упор надо поэтому делать на самых бедных, которые лучше воспринимают классовую теорию и легче на подъем в отличие от тех мещан, у которых куча барахла и деньги лишние есть.
Ну будут вам расклад сил с мещанами против вас, оно вам надо? Большевики с такими же мещанами крестьянами прекрасно делали революцию. Ваше понимание есть механическое то есть в моменте, не учитываете тенденции к обнищанию. Поэтому если рассчитывать, что мещане будут идти впереди нельзя, но они будут идти вместе с беднейшими , потому как если не пойдут, отчетливо понимаю- они следующие. А так можно любого обвинить кто при капитализме живет, что проявляет свою несознательность раз идет по пути встраивания в систему и сотрудничества с капиталистами. Есть уже «коммунисты» которые говорят, что с коллективом рабочих, которые работают на буржуя нечего разговаривать. Поэтому я считаю, и с рабочими беднейшими и с мещанами мелкими собственниками и с интеллигенцией тоже работать надо , но не забывать о гегемонии рабочего класса он не ограничен в доведении революции до конца. Соответственно все революционные движения должны быть на базе рабочих организаций и партии — тогда это делу поможет.
Вот поэтому, обыватель является латентным пособником фашистов всех мастей. Именно на них опираются власти, когда формируют отряды штурмовиков: будь то казаки, ЧВКашники (незаконные банд-формирования) или организации не пойми каких волонтёров. Для матёрого обывателя главное сохранить устоявшийся лично для него мирок, в котором страх перед сильной властью балансирует агрессией против каждого, кто посягает на их видение успеха. В этом обывательско-мещанском мировоззрении кроется причина частичной поддержки т. н. СВО. Нет ничего удивительного, что бывшие и, априори высоконравственные советские люди в нынешние времена считают империалистическую войну допустимой и даже желательной. Их даже не смущает непонятность и абстрактность целей войны. Треть века капитализм старательно взращивал мещанство, как питательной среды для своего существования. И надо признать, немало преуспел.
И чем дальше режим втягивается в пучину кризиса, тем сильнее эксплуатируются советские достижения и символы. Российская власть сделала подлейшую подмену понятий — антифашисткую сущность советской власти поставила на службу оболванивания людей шовинизмом и имперскими замашками. Без воспитания массового мещанина — узколобого потребителя благ (в том числе за счёт других) такой номер не прошёл бы.
// //Для матёрого обывателя главное сохранить устоявшийся лично для него мирок // //
Не только мещанин так и рабочие делали к примеру Маркс пишет «…в 99 случаях из 100 их усилия добиться повышения заработной платы являются лишь усилиями сохранить существующую стоимость труда». Сохранить свое положение в обществе это естественное желание всех угнетенных слоев и классов.
Товарищи, мы ещё не до конца понимаем в какую яму нас завели троцкисты после контрреволюционного переворота летом 1953 года. Ещё больше мы не понимаем, что нам предстоит. Сейчас в эпоху до создания большевистской партии нам довелось жить. Многие потомки будут завидовать нам, тем кому довелось бороться в последние часы империализма, как последней стадии капитализма. Прочитайте, каковы были последние часы фашизма в Германии, нам предстоит нечто подобное.
Три дня тому назад погиб в танке герой гдынских боёв гвардии младший лейтенант Енукьян. Его экипаж в подбитом, дымившемся танке ещё два часа вёл бой, мстя за смерть своего командира.
И вот вдруг рации передали приказ: «Гарнизон Берлина сдался – прекратить стрельбу». Смолкли наши орудия, и поднялись вверх стволы танковых пушек. Но тишина не настала – всё так же свистели немецкие пули и фырчали вдоль улицы немецкие болванки. Гарнизон церкви продолжал сопротивляться.
Непрерывный обстрел продолжался около часа. Тогда, наконец, из еле различимого в дыму и пыли подвального окна церкви выползла надетая на штык белая тряпка и слабо заколыхалась у самого тротуара. Был отдан приказ: «Прекратить огонь!» Наступила тишина. Стоявший рядом со мной солдат нерешительно сделал шаг вперёд на уже безопасную улицу. Потом остановился, снял пилотку и, вытирая вспотевший лоб, растерянно и счастливо улыбнулся.
А из подвала, угрюмо отворачиваясь или заискивающе улыбаясь, выползали гитлеровские солдаты и офицеры и, бросая оружие во всё увеличивающуюся кучу, медленно поднимали руки. И высокий, худой немецкий майор, жадно жуя чёрствый ломоть хлеба, уже давал через переводчика свои показания.
Было очень тихо. Только я подумал, что после этой тишины немцы должны пойти в контратаку, как увидел у соседнего дома немца с фаустпатроном в руках. Он целился в наше окно. Гвардии красноармеец Павлюченко снял этого фаустника. Тут вдруг немцы подняли стрельбу с разных сторон. На улице появились два немецких транспортёра, за ними грузовая машина с боеприпасами. Я дал им подойти метров на тридцать к нашему дому и тогда стал бросать в окно гранаты. Грузовая машина загорелась. После этого на улице появлялось ещё очень много немецких машин, но мы их не пропускали. Как только машина показывалась из за угла, мы стреляли из пулемёта по шоферу, и машина останавливалась. А потом мы добивали всех, кто был в машине.
Немцы увидели, что тут легко не пройдёшь, и выдвинули против нас пушку. Но это им не помогло, потому что их расчёт мы к пушке не подпустили. А командир роты выстрелом из фаустпатрона разбил самую пушку. Машины уже больше не могли двигаться по этой улице, – столько мы их тут навалили. Но между завалами притаилось ещё много живых немцев, и они продолжали стрелять в нас. Мы отвечали. Вдруг гвардии красноармеец Тюшкевич, заряжавший ленты, закричал: «Патронов нет!» Я принёс ему сумку с патронами, и он зарядил ленту. В сумке у меня было еще пять гранат, сколько то было и у других бойцов. Мы их разобрали и стали кидать в немцев. У меня осталась одна граната, я её бросил в офицера, который всё время кричал: «Фоер! фоер!» («Огонь! огонь!»). Тут, было, пришлось нам туго, мы израсходовали все гранаты и патроны, а немцы полезли в контратаку. Но в это время явился гвардии старшина Фирсов и принёс целый мешок гранат и патронов. Все бросились к мешку, каждый хотел набрать побольше.
Я ухватил семь гранат и скорее к окну.
пятерым гитлеровцам удалось проскочить через один из проломов во двор. Первым появился немецкий офицер. Я выстрелил в него, но не попал, а он в это время метнул в меня гранату. На счастье, она упала, не долетев до меня, и, разорвавшись, только забросала обломками кирпичей. Я выстрелил во второй раз, и тут гитлеровцу пришёл конец. Остальные немцы, видя, что их начальник убит, кинулись было назад. Но наши пули догнали и положили их на месте; одному только удалось уйти.
После этого мы замечаем, что стало что то тихо, на улице мало кто живой виден. Мы думаем: надо держаться, верно, перед боем это тихо. И вдруг является к нам связной с командного пункта роты с приказом прекратить огонь. Мы только глаза вытаращили. Не думали, что в этот час и всей войне в Берлине конец. Вылезли мы на улицу, грязные, чумазые – ведь семеро суток сидели здесь, в развалинах. Стали собирать по улицам немцев, – тех, кто не успел удрать из этого квартала, и собрали их сотен до трёх. Выстроили пленных и отправили под конвоем, а сами пошли приводить себя в человеческий вид.
из за угла прямо на нас строевым шагом вышла вооружённая колонна человек в двести, во главе с офицером. Я вышел на середину перекрёстка. В пяти метрах от меня немецкий офицер остановил колонну, повернулся ко мне, расстегнул кобуру, вынул пистолет и, подойдя поближе, вручил его мне. Затем отошёл на три шага, стал и ждёт. Я приказал колонне сложить оружие. Офицер ответил, что солдаты согласны сложить оружие лишь в том случае, если им гарантируют жизнь, так как отряд является ударной колонной войск СС.
– Пленных мы не расстреливаем, – ответил я.
Солдаты, проворно сложив на тротуаре винтовки, автоматы и противогазы, снова построились в колонну. Каску не снял никто.
Спрашиваю:
– Почему не сняли каски? Ведь никто не стреляет.
– Нет, – последовал ответ, – мы останемся в касках, потому что идёт дождь…
Я позволил им идти в плен в касках, раз им это уж так нравится.
Впрочем, пройдя метров тридцать, они стали сбрасывать каски на мостовую…
В чем РП видит причину того,что цифру потерь в 42 млн озвученную в Думе в 2017 году все,кроме конченных либералов подвергли критике,и обвинили авторов в манипуляцих.Я когда эти цифры читаю,задаю вопрос,кто тогда бы страну восстанавливал,рожал детей,учил их и защищал страну от НАТО.
В том, что эта цифра — явный перебор. Уже и так понятно, по крайней мере внутри РФ, что и с цифрами 20, 27 млн. что-то не то, а тут лезть со вбросами в 42 млн. — это явно пересаливать. Фашисты в моменте решили, что лучше спустить на тормозах и перейти замалчиванию «аналитики» людских потерь СССР в ВОВ.
Имеет ли смысл сейчас работать в профсоюзах, типа «Учитель», профсоюз врачей (забыл название) ? Если да, то с чего начать? И что делать, если члены профсоюзов не будут восприимчивы к марксизму?
Имеет смысл. Но не имеет смысла быть ведомым профсоюзом. А так и площадка подходящая и организация есть. Вопрос прозвучал про профессии интеллигентов конкретно учителей и врачей. Марксизм в прямом виде им может и не зайдет, но профессии эти склонны остро чувствовать несправедливость, люди с более тонкой душевной организацией. Про угнетение слабых сильными, про шовинизм, несправедливость распределения в коллективе учителей точно обсуждаются. Остаётся подводить разговоры о методах решения этих вопросов. Пока не будет широкого рабочего движения, пока пролетариат не представляет центра силы к нему интеллигенты не смогут стремиться.
Именно так, интеллигент сочувствует рабочему движению, поскольку сам угнетаем и унижаем государством не меньше, чем рабочий. Но, первым выступить не готов.