О национализации подлинной и мнимой

национализацияОт ред. РП: В последнее время монополистический капитал все активнее и решительнее наступает на права трудящегося населения во всем мире. В ответ на это все решительнее и мощнее становятся протесты трудящихся масс во главе с рабочим классом, в ходе которые трудовой народ требует от буржуазной власти проведения в стране социально-ориентированных реформ и широких возможностей в отстаивании своих прав. Это стремление пролетарских масс к настоящим, а не мнимым политическим свободам и реальному социальному равенству, которое возможно только на основе равенства экономического, есть не что иное, как стремление рабочих масс к социализму, которого капитал боится больше всего на свете.

В надежде подавить растущую революционизацию пролетарских масс, верные слуги капитала — госчиновники, идеологи-пропагандисты и реформисты всех мастей широко применяют ложь и обман, нередко выдавая те или иные меры буржуазных правительств, осуществляемые исключительно в интересах капиталистических монополий, за меры «социалистические», «народные». Особенно активно этот подлый прием используется в России, республиках бывшего СССР и бывших соцстранах, где стремление трудящегося населения, помнящего реалии социализма, к социалистическому обществу наиболее сильно.

Наши читатели, вероятно, помнят, как активно спекулировали российская буржуазная власть и подавляющая часть российских левых (реформистов), выдавая образовавшиеся на Донбассе в 2014 году буржуазные республики за «народные».

Теперь глава ДНР Захарченко подает примитивную схватку украинских и российских капиталистов за донбасскую собственность (заводы, шахты, недра, инфраструктуру и т.п.) как «национализацию», осуществляемую якобы в интересах народа ДНР. 16 марта 2017 г. на пресс-конференции в Симферополе он заявил, что теперь задачей ополченцев является превращение украинских предприятий, реквизированных «народно-республиканской» властью, в «народные предприятия».

Тем же самым занимаются сплошь и рядом «желтые» профсоюзы в России, например, профсоюзы ФНПР. Вместо того, чтобы организовывать борьбу рабочих с капиталистами и правительством за свои трудовые права, эти реформисты советуют российским рабочим просить буржуазную власть «национализировать» их предприятия, распространяя вредные иллюзии о том, что якобы только эта мера (чуть ли не социалистическая!) может решить все проблемы рабочих. Самый последний пример такого рода — ситуация с Медвежьегорским молокозаводом, о которой подробнее рассказывается в соответствующей заметке РП-Информ.

В программе главных реформистов в России — КПРФ «национализация» части отраслей экономики РФ при сохранении в стране политической власти класса буржуазии является чуть ли не центральным пунктом (см. п.4 здесь), и именно из-за этого пункта большинство сторонников этой партии считают ее действительно коммунистической.

РП в одной из своих прошлых статей пытался популярно разъяснить, чем настоящая национализация отличается от национализации фиктивной, мнимой (см.  «О национализации и «государственных банках» в России»). Однако тема эта в настоящее время приобрела столь важное значение, что возникла необходимость в гораздо более серьезном и подробном материал, в котором бы на примерах истории было наглядно показано, к чему приводит капиталистическая «национализация» и в чьих интересах она всегда и неизбежно осуществляется. Такой материал мы нашли в журнале «Вопросы философии» № 3 за 1949 г., и предлагаем его вниманию наших читателей.

Огосударствление в интересах английских монополий
(Сущность и цели лейбористской «национализации»)

И. Н. ДВОРКИН

1

Среди правых социалистов Запад­ной Европы, выступающих в роли агентуры монополистического капи­тала и злейших врагов рабочего класса, особенно гнусную и подлую роль играют правые лейбористы. Особая способность английской бур­жуазии к лицемерию и обману масс, которую отмечали неоднократно Ленин и Сталин, целиком присуща праволейбористской верхушке. В условиях обострения общего кризиса капитализма после второй мировой войны лейбористские реакционеры имеют немаловажные заслуги перед английским и американским импе­риализмом. Они выполняют ведущую роль среди партий правых социали­стов, снабжая их политическими ло­зунгами, той реакционной идеологи­ческой мешаниной, которую они называют «демократическим социа­лизмом».

Под прикрытием «демократиче­ского социализма» лейбористские руководители осуществили после вы­боров 1945 года ряд мероприятий, действительным содержанием и целью которых было укрепление по­зиций английского монополистиче­ского капитала во внутренней поли­тике, спасение английского империа­лизма и подготовка войны против лагеря мира и демократии во главе с СССР. Цель этой войны — уста­новление американского господства над миром, господства, при котором английскому империализму будет отведена роль приказчика и млад­шего партнёра.

Важнейшим мероприятием, кото­рое английские лейбористы провели с особой ловкостью, в интересах английского монополистического ка­питала, усиленно выдавая его за «социалистическое», было огосудар­ствление некоторых отраслей про­мышленности. Они сумели использо­вать популярный среди рабочих масс лозунг национализации, для того чтобы их обмануть и сделать вид, будто бы они проводят в жизнь этот лозунг в интересах народа. В то же время они сумели с большой ловко­стью передачу в государственную собственность отдельных отраслей промышленности осуществить в фор­ме, выгодной крупному капиталу и ни в коей мере не нарушающей его интересы.

В лейбористской «национализа­ции» обман и демагогия тесно пере­плелись с реальными мероприятия­ми, соответствующими интересам монополистического капитала. Не­сомненно, что «национализаторские» мероприятия лейбористов, разрекла­мированные ими как «социалистиче­ские», были одной из важнейших причин того, что им до сих пор уда­валось, опираясь на реакционный бюрократический аппарат профсоюзов и в союзе с ним, сохранять базу в массах рабочего класса Англии. И это в то время, как в других крупнейших странах капиталистической Европы, во Франции и Италии, влия­ние правых социалистов в рабочих массах подорвано.

Интересы борьбы за единство ра­бочего класса, за разоблачение под­лой, реакционнейшей роли правых лейбористов требуют раскрытия и разоблачения действительной сущно­сти лейбористской «национализации», разбора мероприятий лейбо­ристского правительства в этой области, экономических и политиче­ских причин, побудивших английскую буржуазию пойти на лейбористскую «национализацию». Раскрывая и разоблачая капиталистическое со­держание лейбористской «национа­лизации», необходимо противопоста­вить ей национализацию без кавы­чек, проводимую рабочим классом в интересах народа.

II

В эпоху общего кризиса капита­лизма, когда характерное для импе­риализма сращивание государства с монополиями достигает громадных размеров, довольно часто имеют ме­сто случаи прямого огосударствле­ния предприятий. В империалистиче­ских государствах отдельные пред­приятия или даже целые отрасли промышленности могут обращаться в государственную собственность. И, наоборот, когда это оказывается в интересах тех или иных монополи­стических групп, происходит репри­ватизация — обратное превращение предприятий из государственных в частные.

В работах классиков марксизма-ленинизма дан всесторонний анализ природы такого огосударствления, равно как и сущности государствен­ной собственности в условиях капи­тализма. Переход предприятий, же­лезных дорог и т. д. в собственность капиталистического государства не означает исчезновения эксплуатации. Наоборот, отношения эксплуатации становятся при этом особенно острыми и конфликтными. (здесь и далее выделение жирным шрифтом — РП, выделение жирным курсивом — авт.) Эксплуататором выступает не отдельный капиталист, а государство, то есть орган власти класса капиталистов. Или, как это часто имеет место при общем кризисе капитализма, госу­дарственная собственность стано­вится прикрытием для непосред­ственной эксплуатации рабочих монополистами, бывшими владель­цами огосударствлённых предприя­тий. В этом случае огосударствление имеет то неоценимое преимущество для капиталистов, что государство выступает в качестве гаранта полу­чения капиталистами прибыли. Вы­плачивая прежним владельцам опре­делённый процент по облигациям, капиталистическое государство га­рантирует им доход, не зависящий от колебаний конъюнктуры. Оно избав­ляет капиталистов от опасности банкротства, резкого снижения при­былей во время кризисов, становя­щихся всё более глубокими и остры­ми.

Обращение капиталистических предприятий в государственную соб­ственность осуществляется и непо­средственно для спасения капита­листов от банкротства. Последняя причина огосударствления является особенно частой. Она имела место и до наступления империалистической стадии развития капитализма. Так, Энгельс в статье «Социализм госпо­дина Бисмарка», написанной в 1880 году, анализируя причины огосудар­ствления железных дорог в Герма­нии, указал именно на такую причи­ну. В 1869—1873 годах значительная часть акций германских железных дорог была скуплена двумя банка­ми: Учётным обществом и банком Блейхредера. В 1873 году, когда на­ступил экономический кризис, оба банка оказались перед опасностью банкротства и постарались сбыть свои акции государству. «Проект концентрации всех железных дорог в руках имперского правительства, — писал в связи с этим Энгельс, — имеет своим исходным пунктом не общественное благоденствие страны, а индивидуальное благоденствие двух несостоятельных банков»[1].

Акции железных дорог были скуп­лены государством по искусственно завышенным курсам (так же в 2005 г. Газпром купил у Абрамовича «Сибнефть» по супер высоким ценам — более 13 млрд. долл. — прим. РП), и владельцы железнодорожных акций, уже не на­деявшиеся сбыть их без больших убытков, получили громадные при­были. Бисмарк, осуществив огосу­дарствление железных дорог, одно­временно спас крупнейших капитали­стов от банкротства и получил воз­можность более удобно управлять железными дорогами в случае войны.

Ленин в своих работах неодно­кратно отмечал, что в эпоху империализма государственная монопо­лия является средством повышения доходов и спасения от банкротства отдельных капиталистов и групп капиталистов. «Банковые тузы, — писал Ленин, — как бы боятся, не подкрадывается ли к ним государ­ственная монополия с неожиданной стороны. Но, разумеется, эта боязнь не выходит за пределы конкуренции, так сказать, двух столоначальников в одной канцелярии. Ибо, с одной стороны, миллиардными капиталами сберегательных касс распоряжаются на деле в конце концов те же маг­наты банкового капитала; а с другой стороны, государственная монополия в капиталистическом обществе есть лишь средство повышения и закреп­ления доходов для близких к бан­кротству миллионеров той или иной отрасли промышленности»[2].

В этом отрывке из ленинского труда об империализме с исключи­тельной глубиной раскрывается сущ­ность огосударствления в капитали­стическом обществе. Преуспеваю­щий монополист, банковский или промышленный туз не хотят обраще­ния своей собственности в государ­ственную, хотя собственность госу­дарства на отдельных предприятиях прекрасно уживается с господством монополий. Больше того, она оказы­вается при определённых условиях полезной и необходимой классу капи­талистов. Но преуспевающие монопо­листы ревниво относятся к обраще­нию их предприятий в собственность государства.

Капиталисты же, близкие к бан­кротству, видят в огосударствлении возможность спасения своих прибы­лей и охотно прибегают к этому средству увеличения своих доходов.

В условиях государственно-моно­полистического капитализма огосу­дарствление отдельных предприятии и даже отраслей промышленности имеет место вследствие того, что го­сударственная собственность в ряде случаев является наиболее выгодным и удобным для монополистов сред­ством усиления эксплуатации масс.

Ленин писал: «Империалистская война чрезвычайно ускорила и обо­стрила процесс превращения моно­полистического капитализма в госу­дарственно-монополистический капи­тализм. Чудовищное угнетение тру­дящихся масс государством, которое теснее и теснее сливается с всесиль­ными союзами капиталистов, стано­вится всё чудовищнее»[3].

Основным содержанием, сущ­ностью государственно-монополи­стического капитализма является именно слияние государства с моно­полистическими союзами капитали­стов, подчинение государства этим союзам.

Государственный аппарат являет­ся наиболее эффективным орудием такого усиления эксплуатации, какое недостижимо никакими другими средствами в условиях резкого обо­стрения классовой борьбы. Субси­дии, займы, подарки и т. д., предо­ставляемые государством промыш­ленникам и банкирам, идут за счёт налогового обложения, за счёт по­шлин, акцизов. Это прямой вычет из заработной платы рабочего клас­са и доходов трудящихся. Конечно, эти миллионы и миллиарды частная монополия на своих предприятиях не могла бы выкачать из рабочих путём прямого и открытого снижения заработной платы.

Буржуазный экономист Кейнс весьма обстоятельно объяснил капи­талистам и их правосоциалистиче­ским подручным, что великая польза налогов состоит именно в возможно­сти грандиозной перекачки средств в карман монополий под предлогом всякого рода соображений об «об­щем благе», «интересах народа», необходимости борьбы с безработи­цей и т. п. Правые социалисты, систематически подхватывающие и переписывающие реакционнейшие теории буржуазных экономистов, услужливо поспешили объявить эту форму ограбления народа «социа­лизмом».

Прямое огосударствление при вла­сти монополистов — лишь одна из форм использования государства монополиями для усиления эксплуа­тации масс. В условиях борьбы двух систем огосударствление становится средством не только спасения от банкротства отдельных монополи­стов. Оно используется для того, чтобы осуществлять строительство предприятий с последующей переда­чей их частным монополиям для целей военных, а также как сред­ство спасения от банкротства моно­полистов отдельных отраслей про­мышленности, как это мы видим в Англии после второй мировой войны.

В нынешних условиях, когда вели­чайшие экономические успехи стра­ны социализма, основанные на национализации промышленности, транспорта, средств связи и земли, хорошо известны миллионам трудя­щихся в странах капитала, правые социалисты вместе с другими пар­тиями буржуазии особенно охотно объявляют всякое обращение в госу­дарственную собственность меро­приятием «социалистическим».

Ещё Энгельс подверг сокруши­тельной критике «…особого рода ложный социализм, проявляющийся то там, то тут в виде своего рода добровольного лакейства, без даль­них околичностей объявляющего со­циализмом всякое, даже бисмарково, огосударствление»[4].

При этом Энгельс указывал, что буржуазия прежде всего предпочи­тает обращать в государственную собственность почту, телеграф, же­лезные дороги.

Лейбористы, обосновывая перед второй мировой войной необходи­мость буржуазной «национализации» угольной промышленности, желез­ных дорог, объявили почту самым ярким показателем того, что буржу­азное государство уже вросло в со­циализм. Это нужно было им для обмана рабочих масс, которые хоте­ли национализации ради осуществле­ния социализма. Лейбористы по­этому объявили «социализмом» про­ектировавшееся ими обращение в государственную собственность в интересах капитала угольной про­мышленности, железных дорог, Английского банка и т. д. Правые социалисты выдают за «социализа­цию» государственно-капиталистиче­скую монополию для того, чтобы скрыть, затушевать, спрятать от масс тот факт, что буржуазная «национа­лизация» противоположна по своим целям национализации, осуществляе­мой в интересах социализма. «…Са­мой распространённой ошибкой, — писал Ленин, — является буржуазно­-реформистское утверждение, будто монополистический или государствен­но-монополистический капитализм уже не есть капитализм, уже может быть назван «государствен­ным социализмом» и тому подоб­ное»[5].

Ленинизм учит, что государствен­но-монополистический капитализм представляет собой полнейшую орга­низационно-техническую подготовку социализма.

Будучи полнейшей материальной подготовкой социализма, государ­ственная монополия не может быть обращена на пользу всего народа без уничтожения буржуазного гос­подства. Указывая, что государ­ственно-монополистический капита­лизм «есть та ступенька исторической лестницы, между которой (ступень­кой) и ступенькой, называемой со­циализмом, никаких проме­жуточных ступеней нет»[6], Ленин в то же время доказывал, что для осуществления перехода к социа­лизму нужно революционное свер­жение господства того класса, в ин­тересах которого государственно-монополистические мероприятия осу­ществляются. Без революционного свержения буржуазии государствен­но-монополистические мероприятия не могут быть обращены на пользу народа.

Таким образом, основным, корен­ным, главным, что определяет тип национализации, является природа, характер той власти, которая нацио­нализацию осуществляет. Так как речь идёт об обращении средств тру­да и производства в государствен­ную собственность, самый характер огосударствления, его формы — ор­ганизационные, политические, реше­ние вопроса о компенсации, о характере руководства предприятиями, обращаемыми в государственную собственность, — будут определяться формой государственной власти.

Национализация есть переход соб­ственности в руки нации, народа. Огосударствление, осуществляемое в интересах монополий, не означает подлинной национализации.

Всякая «национализация», осуще­ствляемая партиями монополистиче­ского капитала или их правосоциа­листическими приспешниками, имеет целью укрепление власти буржуа­зии, укрепление основ её эксплуатации. Национализация, ведущая к со­циализму, — лишь результат сверже­ния власти буржуазии и имеет своей целью подрыв позиций буржуазии и создание условий для построения со­циалистического общества.

Обратимся к классическому образ­цу национализации социалистиче­ской, осуществлённой советской вла­стью в результате победы Великой Октябрьской социалистической рево­люции. Уже Апрельская конференция большевистской партии, по предло­жению Ленина, приняла требование национализации промышленности и синдикатов. Ленин писал в статье «К пересмотру партийной программы» 21 (8) октября 1917 года, то есть менее чем за три недели до Октябрь­ского вооружённого восстания: «Вой­ной и разрухой все страны вынужде­ны итти от монополистического капитализма к государственно-моно­полистическому капитализму. Таково объективное положение. Но в обста­новке революции, при революции го­сударственно-монополистический ка­питализм непосредственно переходит в социализм. Нельзя итти вперёд при революции, не идя к со­циализму, — таково объективное по­ложение, созданное войной и рево­люцией. Его учла наша Апрельская конференция, поставив лозунги «рес­публики Советов» (политическая форма диктатуры пролетариата) и национализация банков и синдикатов (основная из переходных мер к со­циализму)»[7].

Ленин, таким образом, совершен­но ясно и точно формулировал суще­ство большевистской программы на­ционализации. Прежде всего и рань­ше всего Ленин ставит вопрос о вла­сти. При государственно-монополи­стическом капитализме движение вперёд может быть лишь в направ­лении к свержению власти капитала, к установлению власти рабочего класса. Национализация — основная из переходных мер к социализму. По­этому Ленин, говоря о национализа­ции, рассматривает её не как само­цель, а в связи с классовой природой власти, осуществляющей национали­зацию. Ленин писал: «Мы едем на рать, т.-е. мы боремся за завоевание нашей партией политической власти. Эта власть была бы диктатурой про­летариата и беднейшего крестьян­ства. Беря эту власть, мы не только не боимся выйти за пределы буржу­азного строя, а, напротив, ясно, пря­мо, точно и во всеуслышание гово­рим, что мы выйдем за эти пределы, что мы пойдём безбоязненно к со­циализму и что вот какой дорогой ле­жит наш путь: через республику Со­ветов, через национализацию банков и синдикатов, рабочий контроль, всеобщую трудовую повинность, на­ционализацию земли, конфискацию помещичьего инвентаря и проч. и проч. В этом смысле программу пе­реходных мер к социализму мы дали»[8].

Большевики шли к победе социа­листической революции, имея ясную программу национализации в каче­стве основной из переходных мер к социализму. С победой советской власти национализация земли, про­мышленности, банков, транспорта, средств связи и т. д. была проведена на протяжении 1918 года. 27(14) де­кабря 1917 года Всероссийским Центральным Исполнительным Ко­митетом был принят декрет о нацио­нализации банков. В декабре 1917 года и в 1918 году на основании декретов Совета Народных Комис­саров переходит в собственность на­рода одна отрасль промышленности за другой.

«Для подрыва экономической си­лы буржуазии и организации нового советского народного хозяйства, прежде всего — для организации новой, советской промышленности — были национализированы банки, железные дороги, внешняя торговля, торговый флот и вся крупная промышленность во всех её отраслях: угольная, ме­таллургическая, нефтяная, химиче­ская, машиностроительная, текстиль­ная, сахарная и т. д.»[9]. Это была экспроприация буржуазии с перехо­дом средств производства в соб­ственность государства.

Самый порядок национализации, её очерёдность диктовались интере­сами уничтожения экономической власти буржуазии, интересами осу­ществления необходимых переход­ных мер к социалистическому строи­тельству и борьбы с контрреволюци­ей. Это была национализация всей крупной промышленности, диктовав­шаяся интересами пролетариата, со­циалистической революции и направ­ленная против интересов капитала. Советская социалистическая нацио­нализация является образцом и примером национализации, цель ко­торой — ликвидировать господство капитала, осуществить переход к со­циалистическому строительству.

Национализация промышленности и банков, осуществлённая в странах народной демократии Восточной Ев­ропы, является национализацией, направленной на уничтожение вла­сти финансового капитала путём экспроприации крупных и крупней­ших капиталистов. Основной особен­ностью национализации в странах народной демократии являлось на первом этапе безвозмездное отчуж­дение в собственность государства всех предприятий, принадлежавших немцам, коллаборационистам, со­трудничавшим с немецко-фашист­скими оккупантами. Одновременно национализировались предприятия, превышавшие определённые раз­меры.

Условием осуществления национа­лизации в странах народной демо­кратии было освобождение их Со­ветской Армией от фашистской оккупации, передача власти в руки народа под руководством рабочего класса. В каждой из стран народной демократии время, когда осуще­ствлялась национализация, размеры её и условия определялись ходом борьбы рабочего класса под руко­водством компартии против реакци­онных классов и их политических партий. Мощь советского государ­ства, Советской Армии обеспечива­ла эти страны от интервенции и опас­ности реставрации буржуазных по­рядков вследствие реакционных заговоров и мятежей, поддержанных иностранными империалистами.

В Чехословакии на основе декрета «О национализации шахт и некото­рых промышленных предприятий» от 25 октября 1945 года было национа­лизировано около 62% всей промыш­ленности.

Разгром заговора чехословацкой реакции, организованного при под­держке иностранных империалистов, создал условия для проведения даль­нейшей национализации промышлен­ности. В марте 1948 года были национализированы предприятия с числом рабочих свыше 50. В 1948 го­ду проведена национализация внеш­ней торговли.

В Польше на основе закона от 3 января 1946 года были национали­зированы банки, страховые компа­нии, предприятия связи и транспорта, тяжёлая промышленность, внешняя торговля и промышленные предприя­тия с числом рабочих свыше 50 че­ловек в одной смене. Согласно дан­ным, приведённым в докладе Берута[10] на пленуме ЦК Польской объ­единённой рабочей партии, стоимость продукции общественного сектора (государственная и кооперативная промышленность) в 1946 году состав­ляла 83% по отношению ко всей промышленной и ремесленной про­дукции.

В Венгрии основные национализаторские мероприятия были проведены позже, нежели в Чехословакии и Польше. Это объяснялось особенно­стями борьбы за разгром реакцион­ных сил в стране. В июне 1946 года были национализированы угольные шахты вместе с электростанциями, связанными с угольной промышленностью. К началу осуществления трёхлетнего плана — 1 августа 1947 года — был принят закон о национа­лизации банков. 25 марта 1948 года по указу президиума Национального собрания Венгерской народной рес­публики были национализированы предприятия с количеством рабочих 100 и более человек. 28 декабря 1949 года в государственную собствен­ность были переданы все промыш­ленные, транспортные и горнодобы­вающие предприятия с количеством работающих 10 и более человек.

В Румынии национализация основ­ных отраслей промышленности была произведена после уничтожения мо­нархии и установления народно-демократической республики.

В Болгарии национализация про­мышленности, транспорта и кредита была проведена в широких размерах в конце 1947 года, обеспечив в этих областях народного хозяйства обоб­ществлённому сектору «почти моно­польное положение» (Димитров).

Характеристику национализации в странах народной демократии дал тов. Жданов: «Национализация круп­ной промышленности и банков, кон­фискация собственности сотрудни­чавших с немцами предателей в корне подорвали позиции монополи­стического капитала в этих странах и избавили массы от империалисти­ческой кабалы. Вместе с этим была заложена основа государственной общенародной собственности, был создан новый тип государства — на­родная республика, где власть принадлежит народу, крупная промышленность, транспорт и банки принадлежат государству и ведущей силой является блок трудящихся классов населения во главе с рабо­чим классом. В итоге народы этих стран не только избавились от тисков империализма, но закладывают осно­ву перехода на путь социалистическо­го развития»[11].

Характерной чертой национализа­ции в её революционной народно-демократической форме является прежде всего то обстоятельство, что она разворачивается и осуще­ствляется в условиях победы социа­лизма в СССР, на основе советского опыта, опираясь на содействие и помощь страны социализма.

Особенности национализации в странах народной демократии опре­деляются характером власти, являю­щейся формой пролетарской дикта­туры. Национализация промышлен­ности, банков, транспорта является в этих странах составной частью процесса народно-демократических революционных преобразований, осу­ществляемых в обстановке ожесто­чённой классовой борьбы. Эти народ­но-демократические преобразования представляют собой исходный пункт для осуществления перехода на путь социалистического строительства.

В современных условиях обостре­ния общего кризиса капитализма, когда гнёт монополий стал небывало тяжким и от этого гнёта страдают самые различные слои населения, лозунг национализации становится популярным в широчайших массах трудящихся. Опыт Советского Союза, построившего социалистическое об­щество, оказал и оказывает глубокое влияние не только на пролетариат, но и на обширные слои непролетар­ских трудящихся (трудящихся кре­стьян, ремесленников и др.). Комму­нистические партии различных ка­питалистических стран выдвигают лозунг национализации как общена­родную революционную задачу. При этом содержание, которое вкладыва­ют коммунистические партии в ло­зунг национализации, прямо проти­воположно тому, которое вкладывают в него правые социалисты. Нацио­нализация, которую отстаивают ком­партии (в Италии и в других странах капитала) направлена против моно­полий, имеет своей целью сломать их власть, обеспечив руководящую роль рабочего класса.

В нынешних условиях лозунг на­ционализации, являющийся оружи­ем в борьбе с финансовым капита­лом, соединяется, сливается с зада­чами борьбы против американского гнёта, против подчинения власти чу­жеземных, американских монополий.

Об этом свидетельствуют, напри­мер, события во Франции. В этой стране реакционные правительства, сменявшие друг друга после вытес­нения коммунистов из правительства, стремятся в интересах американских монополий отдать в частную соб­ственность предприятия, национали­зированные в 1945—1946 годах. Аме­риканские монополии добиваются ликвидации конкурирующих с про­мышленностью США государствен­ных предприятий или скупки их по дешёвке. (То же самое, только в громаднейших масштабах, происходило в России, в бывших советских республиках  и во всех бывших соцстранах после реставрации в них капитализма. Основная причина деиндустриализации России — это не «неконкурентоспособность бывших советских предприятий», а как раз-таки высокая их конкурентоспособность, и, как следствие, опасность для крупнейших мировых монополий, в угоду которым российская буржуазная власть, от Ельцина до Путина, холуйски их и уничтожала. — прим. РП)

Этим, в частности, объясняются требования денационализировать авиационные и автомобильные заво­ды и принятие французским прави­тельством в конце 1948 года решений, позволяющих именно эти предприя­тия обратить в частную собствен­ность. Борьба против денационализа­ции предприятий, которую возглав­ляет компартия, сливается с борьбой против национального предательства французских монополий, за освобож­дение Франции от её подчинения аме­риканскому империалистическому господству. В этих условиях лозунг национализации, выдвигаемый ком­партией, является оружием мобили­зации и сплочения масс на борьбу за свержение господства американских и французских монополий. Этот ло­зунг становится оружием в борьбе за свержение власти монополистиче­ского капитала и создание прави­тельства, в котором руководящую роль будет по праву играть компар­тия, как единственный представитель революционного французского про­летариата. Национализация стано­вится острым оружием классовой борьбы. Её характер и формы опре­деляются тем, какая власть нацио­нализацию осуществляет и какое правительство распоряжается нацио­нализированными предприятиями.

Буржуазная «национализация», происходящая в условиях господства монополистического капитала и осу­ществляемая правыми социалистами или другими партиями буржуазии, означает переход в государственную собственность отдельных предприя­тий или даже отраслей промышлен­ности, но отнюдь не в народную соб­ственность. Она означает переход этих предприятий в коллективную собственность монополистов.

Сохранение власти капитала об­условливает характер, природу «на­ционализации». Поскольку она про­водится партиями буржуазии, её целью неизбежно остаётся сохране­ние и укрепление основ капитализма.

Правые социалисты — злейшие враги рабочего класса. Если они про­водят «национализацию» отдельных предприятий или даже отраслей про­мышленности, образуя правительство (как то было в Англии после выбо­ров 1945 года), или в коалиции с другими буржуазными партиями, — они действуют в интересах монопо­листического капитала и руководимы лишь заботой о его спасении и уси­лении.

Введение государственной соб­ственности в условиях государствен­но-монополистического капитализма может происходить в различных странах под влиянием различнейших обстоятельств. Представляя высшую ступень концентрации капитала, уже огосударствлённые предприятия мо­гут обращаться обратно в частную собственность — реприватизировать­ся. В этом случае монополисты на­живаются как на огосударствлении, так и на обратной передаче пред­приятий в частную собственность.

При определении целей, пресле­дуемых огосударствлением, необхо­димо исходить из конкретного ана­лиза классовой обстановки и причин этого огосударствления в каждой стране в соответствующий момент. Конечно, возможна национализация, направленная против иностранного капитала и представляющая собой акт национально-освободительной борьбы против иностранного импе­риализма.

Так обстояло дело с национализа­цией нефтяной промышленности в Мексике в 1938 году, в Боливии перед второй мировой войной. Пред­приятия нефтяных монополий Соеди­нённых Штатов были обращены в этих странах в государственную соб­ственность. Это был акт националь­но-освободительной борьбы против засилия иностранного капитала, це­ликом поддержанный народными массами.

Теперь, после второй мировой вой­ны, американский империализм, опираясь на местную буржуазию и помещиков, вновь «прибрал к рукам» и Мексику и Боливию, используя и государственный аппарат этих стран для усиления эксплуатации трудя­щихся и выколачивания из них сверх­прибылей.

Но при оценке борьбы вокруг на­ционализации, разворачивающейся в различных странах после второй ми­ровой войны, необходимо иметь в виду, что эта борьба в современной обстановке не может рассматривать­ся изолированно от борьбы двух лагерей: лагеря социализма, мира и демократии во главе с СССР и лаге­ря империализма и реакции во главе с США.

В колониальных странах борьба вокруг национализации разворачи­вается в обстановке перехода вер­хушки местной буржуазии на сторо­ну империализма и превращения пролетариата в признанного гегемо­на революции.

В своих работах Ленин неодно­кратно подчёркивал, что в условиях революции национализация не мо­жет не означать движения к социа­лизму. В современной обстановке это означает, что национализация в ус­ловиях революции происходит под руководством пролетариата, состав­ляя важнейшую экономическую ме­ру в осуществлении перехода от ка­питализма к социализму.

Национализация является во­просом не только экономическим, но и политическим. Подход с позиций классовых, политических является здесь единственно правильным. От­каз от такого подхода с неизбеж­ностью приводит к неправильным, немарксистским выводам.

Для оценки существа лейборист­ской «национализации» необходим конкретный анализ её причин и це­лей в связи с общей экономической и политической обстановкой в Анг­лии, сложившейся в результате вто­рой мировой войны.

III

Два документа, изданные в 1949 году, разоблачили перед мил­лионами рядовых английских рабо­чих сущность лейбористской «нацио­нализации». Мы имеем в виду изби­рательную программу лейбористов «Лейбористы верят в Англию» и из­бирательную программу старейшей партии английского империализма — консерваторов — «Правильный путь для Англии».

Содержание этих избирательных программ было потом изложено в форме избирательных манифестов обеих партий, опубликованных в ян­варе 1950 года. Манифест лейборист­ской партии был издан под заголов­ком «Совместными усилиями добьём­ся победы». Избирательный мани­фест консерваторов сохранил то же название, что и избирательная про­грамма, принятая съездом консерва­тивной партии в июле 1949 года.

Эти документы свидетельствуют, что в программных требованиях двух основных партий английской буржуа­зии принципиальных различий нет. Примечательно в этих документах следующее: лейбористы в программе «Лейбористы верят в Англию», а также в январском избирательном манифесте отказываются от дальней­ших мер «национализации», тогда как консерваторы принимают ряд осуществлённых лейбористами «национализаторских» мероприятий.

Все лейбористские мероприятия по «национализации» в новой програм­ме ограничиваются предложениями «национализации» фирм, занятых производством и рафинированием сахара, цементных заводов.

«Национализаторские» мероприя­тия, намечаемые в новой избиратель­ной программе лейбористов, пред­ставляют собой не что иное, как попытку лейбористов сохранить свою репутацию партии, якобы продол­жающей осуществлять национализа­торские мероприятия. По существу же, новая лейбористская программа означает, что «тур национализации» правые лейбористы считают закон­ченным. Так это и было понято эко­номической печатью английской бур­жуазии. Орган Сити «Таймс» писал по этому поводу: «Будет труднее, чем когда-либо, провести различие между партиями (имеются в виду партии лейбористов, либералов и консерва­торов.— И. Д.) на основе только раз­личия их программ»[12]. Действительно национализация была основным мо­ментом, который отделял раньше лейбористскую программу от про­грамм старых буржуазных партий.

Положения новой избирательной программы консерваторов раскры­вают существо дела. Консерваторы яростно выступали во время выбо­ров 1945 года против «национализаторских» мероприятий, объявляя их «социалистическими». Новая про­грамма консерваторов является при­знанием того, что меры по «национа­лизации», проведённые лейбориста­ми, не противоречат интересам бур­жуазии, а, наоборот, вполне им соот­ветствуют. Эта программа является признанием того, что отказ от ряда уже осуществлённых лейбористами мероприятий в нынешней обстановке ухудшит, а не улучшит положение английского капитализма.

Экономический орган монополи­стического капитала «Экономист» пи­сал по поводу лейбористской «нацио­нализации»: «Возможно, что в двух важных случаях положение было бы хуже без национализации. Угля было бы недостаточно, и он был бы ещё дороже; и почти наверняка железно­дорожные тарифы были бы выше, чем теперь»[13].

И когда «Рейнольдс Ньюс» пи­сал, что консерваторы «совершили ограбление… принципов лейборист­ской партии»[14], а Моррисон жало­вался в «Дейли Геральд», что про­граммное заявление консерваторов «имеет поразительное сходство с лейбористской политикой»[15], то этим лишь подтвердилось, что лейборист­ская «политика национализации» ве­лась в интересах того же класса, в благополучии которого заинтересо­ваны консерваторы.

Во время избирательной кампании в январе — феврале 1950 года кон­серваторы прославляли «частную инициативу». Но это же, по сути де­ла, содержалось и в избирательной программе лейбористов, в которой «предприниматели» были объявлены «опекунами», «представителями на­ции» на предприятии, а всемерная помощь им — обязанностью лейбо­ристского правительства.

Задача, следовательно, заключает­ся не только в том, чтобы вскрыть буржуазную природу лейбористской «национализации», но и выяснить, как и почему английская буржуазия пошла на осуществление этих меро­приятий, приняла их.

Вся история лейбористских про­грамм, в частности, в вопросе о на­ционализации, равно как и история самой лейбористской «национализа­ции», является блестящим подтвер­ждением ленинской характеристики лейбористской партии. Ленин писал, что это «…насквозь буржуазная пар­тия, ибо, хотя она и состоит из рабо­чих, но руководят ею реакционеры, притом самые худшие, совершенно в духе буржуазии, и с помощью анг­лийских Носке и Шейдеманов они си­стематически обманывают рабочих»[16].

Лейбористская партия, верхушка которой представляет собой самый отвратительный союз рабочей ари­стократии, тредюнионистской бюро­кратии и буржуазных элементов, выставила лозунг национализации отдельных отраслей английской про­мышленности в своей первой про­грамме, принятой в 1918 году, ещё до окончания первой мировой вой­ны. Прежде всего на основании ло­зунга о национализации лейбористы объявили себя «социалистами». На­ционализация некоторых отраслей промышленности пропагандирова­лась ими как «социализация». Это был обман, который давал возмож­ность буржуазно-реформистской вер­хушке лейбористской партии дер­жать под своим влиянием массы ра­бочих.

В программе 1918 года, изданной под названием «Рабочий и новый со­циальный порядок»[17], было деклари­ровано требование национализации железных дорог, шахт и производ­ства электроэнергии. Кроме того программа отстаивала национализа­цию Английского банка и страховых обществ, а также объявляла о намерении лейбористской партии осуще­ствить национализацию земли.

Нет сомнения в том, что самая программа была принята лейборист­скими лидерами под давлением нара­ставшего революционизирования ан­глийского рабочего класса. Она была принята лейбористскими запра­вилами из страха перед Великой Октябрьской социалистической рево­люцией.

Лейбористские лидеры в каче­стве верных слуг английских гос­подствующих классов пошли на при­нятие якобы «социалистической» программы для того, чтобы удер­жать рабочих от революционной борьбы с капиталом. При этом про­грамма была составлена так, что формы национализации целиком и полностью укладывались в рамки буржуазного общества, а объекты её были выбраны в интересах капитали­стов.

Раздел первый лейбористской про­граммы, о «немедленной национали­зации», как и вся программа, был проникнут одной заботой — предло­жить такие мероприятия, которые не затронули бы коренных интересов английского капитализма.

Программа всемерно убеждала буржуазию, что меры национализа­ции «ни в коем случае не являются «классовыми мерами», что в них заинтересованы не только рабочие, но и сами капиталисты. (Сегодня именно такую национализацию и предлагают реформисты из КПРФ и «желтые» профсоюзы, в которой заинтересованы сами капиталисты. — прим. РП)

Программа была построена таким образом, чтобы не только убедить рабочих в её якобы «социалистиче­ском» характере, но и буржуазию в необходимости некоторых реформ для спасения капитализма от гибели. Она начиналась специальным разде­лом об опасности «гибели европей­ской (читай — капиталистической. — И. Д.) цивилизации».

С лозунгами национализации от­дельных отраслей промышленности, транспорта и Английского банка лей­бористская партия выступила и в из­бирательных кампаниях 1922 и 1923 годов. Однако с приходом пер­вого лейбористского правительства к управлению страной в 1924 году лейбористы пальцем о палец не уда­рили для того, чтобы осуществить собственные обещания по части на­ционализации.

В новой программе лейбористской партии, принятой в 1928 году, издан­ной под названием «Лейбористы и нация», были повторены требования 1918 года. При этом необходимость национализации прямо мотивирова­лась тем, что «организация британ­ской промышленности является уста­релой и отсталой»[18].

С приходом к власти в 1929 году второго лейбористского правитель­ства повторилась старая история. Лейбористское правительство и не подумало провести в жизнь требова­ния своей собственной программы.

Банкротство лейбористского пра­вительства 1929—1931 годов и от­крытый переход Макдональда, Сно­удена и других лейбористских «вождей» на сторону консерваторов побудили лейбористских идеологов заняться разработкой проектов на­ционализации в таком направлении, чтобы практическое осуществление этих проектов обезопасило как инте­ресы капиталистов национализируе­мых отраслей, так и интересы моно­полистического капитала в целом.

С точки зрения группы реакцион­ных буржуазных политиков, образо­вавших руководство лейбористской партии после ухода Макдональда, группы, которая продолжает руково­дить этой партией и поныне (Эттли, Моррисон, Дальтон и др.), национа­лизация некоторых отраслей про­мышленности (угольной, железных дорог, электрической) должна была осуществиться, во-первых, путём пре­вращения частных монополий в госу­дарственно-капиталистические; во-вторых, это должно было не осла­бить, а укрепить загнивающий и теряющий свои прежние позиции на мировом рынке английский капита­лизм.

Таким образом, государственно-монополистический капитализм был объявлен стержнем лейбористской программы.

Особое удобство мероприятий по огосударствлению заключалось как раз в том, что они изображались пе­ред рабочими как «социалистиче­ские». Это было тем более необходи­мо для лейбористов в обстановке, когда успехи сталинских пятилеток, отсутствие безработицы и кризисов в СССР создавали яркий контраст с капиталистическим миром, пережи­вающим жесточайшие кризисы (сна­чала в 1929 — 1933 годах и потом в 1937—1938 годах). Успехи социали­стического строительства, победа социализма в СССР оказывали всё возрастающее влияние на англий­ский рабочий класс. Старая фаби­анская стряпня о врастании капи­тализма в социализм, сдобренная лейбористскими проектами национа­лизации, стала важнейшим сред­ством обмана масс, удержания их от перехода на сторону коммунизма.

Лейбористские лидеры рассчиты­вали убить одновременно двух зай­цев: выработать программу государ­ственно-монополистических мер для английского капитализма и в то же время выдать эти меры за социали­стические в глазах рабочих масс. «Буржуазии, — писал Ленин, — нужны такие прислужники, которым бы доверяла часть рабочего класса и которые бы прихорашивали, подкра­шивали буржуазию разговорами о возможности реформистского пути, засоряли народу глаза этими раз­говорами, отвлекали народ от революции размалёвыванием преле­стей и возможностей реформистского пути»[19]. (Прекрасная характеристика КПРФ! Лучше не скажешь! — прим. РП)

Это же размалёвывание прелестей и возможностей реформистского пу­ти и буржуазной «национализации» имеет место и в третьей по счёту программе лейбористской партии, опубликованной в 1934 году под названием «Нация и мир» («Nation and Peace»). В программе 1934 года никаких изменений в общих требо­ваниях национализации нет. Они просто изложены с присущей «прак­тичным» лейбористам любовью ко всякого рода подробностям о том, как их осуществить.

Эту краткую историю пунктов о национализации в лейбористских программах необходимо напомнить именно в целях разоблачения лейборизма и борьбы с ним. Лейбористы усиленно проповедывали и пропове­дуют, что их программы начиная с 1918 года были социалистическими прежде всего в связи с принятием пунктов о «национализации», что они эти программы и провели в жизнь после прихода к власти. Этот гнус­ный обман должен прикрыть буржу­азный характер как их программы, так и самого руководства этой пар­тии, являющейся злейшим врагом ра­бочего класса.

Разоблачение государственно-ка­питалистического характера пункта лейбористских программ о «национа­лизации» тем более важно и необхо­димо, что представление о лейборист­ской программе национализации как «социалистической», к сожалению, проскальзывало кое-где и на страни­цах коммунистической печати наших братских компартий.

Английская коммунистическая пар­тия, как это явствует из докладов Поллита на февральском Пленуме ЦК 1949 года и на XXI съезде анг­лийской компартии, настойчиво под­чёркивает, что без разоблачения лживых легенд о «национализации» в Англии нельзя разоблачить лейбо­ризм и подорвать его влияние в мас­сах.

В период второй мировой войны лейбористские заправилы становятся удивительно сдержанными в своих высказываниях насчёт программных мер по части национализации. В ча­стности, Моррисон в своей книге «Перспективы и политика», изданной в 1944 году[20], лишь глухо упоминает о необходимости национализации «естественных монополий», имея в виду угольную промышленность и производство электроэнергии. Зато Моррисон с величайшим рвением выступает в этой книжке в защиту монополий, предлагая лишь «улуч­шить» их, устранив присущие им «недостатки». Осуществить это пред­лагалось путём мер «государствен­ного контроля», то есть контроля, осуществляемого монополистами.

По сути дела, такова же была позиция исполкома перед конференцией лейбористской партии, состо­явшейся в Лондоне в декабре 1944 года. Конференция должна бы­ла подготовить платформу для изби­рательной программы лейбористской партии к выборам 1945 года. В сво­ём докладе конференции исполком предлагал ограничиться национали­зацией угольной промышленности. В остальном же лидеры лейборист­ской партии выступали лишь за сохранение над промышленностью контроля военного времени. Однако конференция голосовала за предло­жение об осуществлении национали­зации банков и важнейших отраслей промышленности.

Этот инцидент с поражением ру­ководства лейбористской партии на конференции симптоматичен. Лиде­ры лейбористской партии считались с возможностью победы лейборист­ской партии на выборах. Но если при первом и втором лейбористских пра­вительствах отказ от осуществления лейбористской программы национа­лизации отдельных отраслей можно было бы оправдать тем, что лейбо­ристская партия не располагала абсолютным большинством в парла­менте, а зависела от голосов либе­ралов, то теперь, к концу войны, дело складывалось так, что лейбори­сты имели шансы получить абсолют­ное большинство в парламенте. Пе­ред лицом такой перспективы лейбо­ристские лидеры стояли за то, чтобы отодвинуть осуществление меро­приятий по огосударствлению желез­ных дорог, газовой, электрической промышленности, Английского бан­ка отнюдь не потому, что национализаторские мероприятия, осуществ­лённые ими, должны были бы в действительности нанести удар по буржуазии. Такого рода вещей не предполагали, как мы видели, ни прежние программы лейбористов, ни лейбористские лидеры. Лейборист­ские лидеры достаточно исписали бу­маги перед второй мировой войной в виде брошюр и книг, в которых самым тщательным образом предусматрива­ли мероприятия, долженствовавшие обеспечить интересы монополистиче­ского капитала и владельцев «нацио­нализируемых» предприятий. Пре­данность этих лидеров английскому монополистическому капиталу была вне сомнений.

Предложения исполкома лейбо­ристской партии ограничивались ис­пользованием государственных суб­сидий, ссуд и других форм «поощре­ний» монополистов для осуществле­ния переоборудования промышлен­ности. Это была программа государ­ственно-монополистических меро­приятий без осуществления «нацио­нализации». (Подобные меры активно применяет российская власть, не поднимающая вопроса о национализации, а напротив, стремящаяся приватизировать все и вся. Только разницы, как видим, нет никакой — все эти меры идут на пользу крупному монополистическому капиталу и осуществляются исключительно в его интересах. — прим. РП) Как отмечала буржуаз­ная печать, эта программа по своему существу не отличалась от програм­мы партии консерваторов.

Когда конференция лейбористской партии принимала большинством го­лосов программу национализации отдельных отраслей, она отражала настроения миллионов английских рабочих, имевших перед глазами за­мечательные результаты социали­стической национализации в СССР. К концу войны миллионы английских рабочих были настроены в пользу решительных вторжений в буржуаз­ные отношения.

Но лейбористские лидеры, приняв на словах решения конференции о национализации, заранее готовились обмануть массы и осуществить эти мероприятия по-буржуазному и толь­ко по-буржуазному.

Лейбористские лидеры составили избирательную программу, которая содержала требования национализа­ции тех же отраслей промышленно­сти, что перечислялись в прежних программах, с добавлением требова­ния национализации сталелитейной и железоделательной промышленно­сти.

Избирательная программа «Лицом к будущему», принятая лейборист­ской конференцией в Блэкпуле в мае 1945 года, указывала, что Анг­лийский банк должен быть передан в общественную собственность, «дея­тельность других банков должна быть согласована с потребностями промышленности». Пункт о «согла­совании деятельности других бан­ков» с интересами промышленности абсолютно ничего не меняет в дея­тельности монополистической боль­шой пятёрки банков, составляющих костяк английской финансовой оли­гархии.

В отношении национализации зем­ли избирательная программа делала шаг назад даже по сравнению с прежними программами. Программа 1945 года провозглашала, что лейбо­ристы «верят в национализацию земли». Но никаких мер национали­зации земли программа не предлага­ла. Всё сводилось к обещанию покуп­ки отдельных участков земли «для общественных целей».

Такова была программа национа­лизации и борьба вокруг этой про­граммы, которая развернулась при её обсуждении на конференции лей­бористской партии в 1944 году.

История лейбористской избира­тельной программы 1945 года пока­зывает, таким образом, следующее.

К периоду окончания войны в мас­сах английского рабочего класса произошло серьёзное полевение. Миллионы рабочих, входящих через профсоюзы в низовые организации лейбористской партии, не хотели жить по-старому. Массы стремились покончить с буржуазным строем, хо­тели социализма. Голосование мил­лионов рабочего класса за лейбо­ристскую партию выражало именно надежду на то, что лейбористская партия осуществит политику дружбы и сотрудничества с Советским Сою­зом, выражало стремление пойти по пути Советского Союза, по пути со­циализма. Но массы рабочих, вхо­дившие в лейбористскую партию, были охвачены иллюзиями о воз­можности осуществить социалисти­ческое переустройство Англии при лейбористском руководстве. Эти ил­люзии сознательно сеяли и всемерно насаждали лейбористские лидеры, заранее готовясь обмануть чаяния масс.

Мнимую «смену программ» лейбо­ристы пытались представить как пе­реход лейбористской партии на рель­сы социализма, а национализацию в Англии — как шаги к «осуществле­нию социализма». Эта явная и на­рочитая ложь распространялась тем более рьяно, чем более ясными ста­новились, с одной стороны, успехи лагеря мира, социализма и демокра­тии и, с другой, чем ясней становился переход лейбористов на службу аме­риканских поджигателей новой ми­ровой войны.

Представление о том, что лейбо­ристские вожди, приняв «программу национализации», приняли тем самым под давлением масс социалистиче­скую программу, к сожалению, встречается и в советской литерату­ре. Так, Л. Я. Эвентов писал в своей книге «Военная экономика Англии», имея в виду лейбористскую програм­му, следующее: «Рабочие организа­ции, сознавая свою ответственность за будущее Англии и учтя опыт пер­вой и второй мировых войн, разрабо­тали положительную программу пре­образования английской экономики в сторону её социализации. Реали­зация этих требований связана с рас­ширением государственного и рабо­чего контроля над хозяйством»[21].

Вслед за лейбористами Эвентов указывает, что к национализации «созрели» лишь некоторые отдель­ные отрасли — именно те, которые указаны в лейбористской программе.

Таким образом, перед нами на­стоящая апология и лейбористского «контроля» и лейбористской «нацио­нализации». Эвентов призывал к «реализму», то есть, по сути дела, призывал рабочий класс к участию в укреплении позиций английского монополистического капитализма. Таким образом, разоблачение суще­ства лейбористской «национализа­ции» и выяснение причин того, поче­му лейбористское руководство так легко дополнило программу контро­ля программой национализации, имеет значение крайне актуальное.

К концу второй мировой войны английский империализм подходил с крайне неблагоприятными перспек­тивами. Он должен был готовиться к острой борьбе за сохранение и ук­репление своих позиций на мировых рынках, прежде всего с империализ­мом США.

Английская экономика сложилась в те времена, когда буржуазия этой страны обладала фактически про­мышленной монополией. Капитали­стическая промышленность в других странах Европы в этот период или не существовала вовсе или только нарождалась.

Ленин указывал, что английская промышленность окончательно уте­ряла свою промышленную монопо­лию в последней четверти XIX столе­тия. «Промышленная монополия Анг­лии, — писал Ленин, — разрушена ещё в конце XIX века. Это бесспор­но»[22]. Эта потеря Англией своей промышленной монополии была ре­зультатом действия закона неравно­мерности капиталистического разви­тия при империализме, приводящего, как показали Ленин и Сталин, к войнам за передел уже поделённого мира.

Товарищ Сталин указывал, что «…дальнейшее развитие мирового капитализма, особенно же развитие Германии, Америки и отчасти Япо­нии, выступивших конкурентами Анг­лии на международном рынке, подо­рвали в корне былое монопольное положение Англии. Война и после­военный кризис нанесли ещё один решающий удар монопольному поло­жению Англии»[23].

Однако, потеряв промышленную монополию и господство на мировом рынке, Англия не изменила своей экономической структуры, приспо­собленной к условиям этой промыш­ленной монополии, что породило ряд противоречий и конфликтов.

Английская капиталистическая промышленность была приспособле­на к тому, чтобы значительная часть её продукции сбывалась на мировом рынке. Действие закона неравномер­ности капиталистического развития при империализме, в частности, в об­становке общего кризиса капитализ­ма, привело к оттеснению Англии на вторые позиции на мировом рынке. Угольная промышленность — преж­няя основа экономического могуще­ства Англии — пришла в состояние крайнего упадка. Оборудование шахт устарело, добыча угля систематиче­ски падала.

Шахтовладельцы получали прибы­ли не за счёт снижения издержек производства, а за счёт всемерного повышения эксплуатации рабочих.

Техническая отсталость характерна не только для угольной, а и для других отраслей промышленности. Железные дороги — верхний путь и подвижной состав — находились в состоянии сильнейшей изношенно­сти. Техническая и организацион­ная отсталость английской про­мышленности была результатом крайнего паразитизма английской экономики. Имея необъятные коло­нии с дешёвым сырьём и дешёвой ра­бочей силой, английские монополи­сты на протяжении десятилетий пред­почитали вывозить капитал в коло­нии и получать громадные сверхпри­были, нежели вкладывать капиталы в переоборудование промышленных предприятий внутри страны. (Сегодня та же самая проблема стоит и перед российской экономикой. И причина та же — крайний паразитизм, только не на колониях а на доставшемся в наследство советском народном достоянии, которое уже все проедено. — прим. РП)

После второй мировой войны анг­лийский капитализм стоял перед необходимостью острой борьбы за рынки сбыта. Английская буржуазия в этой борьбе должна была прежде всего вернуть себе старые рынки, по­терянные за время войны. Она наме­ревалась завоевать новые позиции на мировых рынках.

В предстоявшей после второй ми­ровой войны конкурентной борьбе за рынки сбыта английская промышлен­ность оказалась крайне плохо воору­жённой.

Лейбористские заправилы были прежде всего озабочены тем, чтобы обмануть массы и в то же время смягчить затруднения английского капитализма. «Мы должны, — гово­рил Моррисон на конференции лей­бористов в Кардиффе 21 октября 1944 года, — добиться эффективно­сти производства, мы должны завое­вать рынки». Эти верные приказчики и агенты монополистического капи­тала думали не о свержении власти буржуазии, а о спасении её от банк­ротства и повышении её конкуренто­способности на мировом рынке.

Главной заботой лейбористов бы­ло избавить английских капитали­стов от обесценения их капиталовложений, обеспечить им повышение прибылей, повысить конкурентоспо­собность английской промышленно­сти. Или, как было сказано в тронной речи короля (которая, как известно, в Англии является правительствен­ной декларацией) при открытии пар­ламента нового состава в 1945 году, программа лейбористов была не чем иным, как суммой мероприя­тий по переходу от войны к миру. Иными словами, она озна­чала сумму мероприятий по укрепле­нию весьма основательно пошатнув­шихся позиций английского капита­лизма.

Между тем борьба за всемерное повышение экспорта и укрепление позиций на мировых рынках дикто­валась перспективой неизбежного ухудшения английского платёжного баланса после войны.

Огромная колониальная империя с населением, в десять раз превышаю­щим население метрополии, обеспе­чивала английской буржуазии колос­сальные добавочные прибыли. Эти прибыли, получавшиеся в форме до­ходов по капиталовложениям в коло­ниях и зависимых странах, составля­ли огромные суммы, которыми анг­лийская буржуазия покрывала пас­сивность торгового баланса.

За счёт громадных сверхприбылей, получавшихся английской буржуази­ей от эксплуатации колоний, экспор­та капитала, английская буржуазия подкупала верхушку рабочего клас­са — рабочую аристократию, слу­жившую и служащую базой лейбо­ризма, английского социал-предательства.

Чудовищный паразитизм, ограбле­ние колоний — вот что лежало в основе британской внешней торгов­ли. Английский внешнеторговый ба­ланс всегда был пассивен. Ввоз всег­да превышал вывоз. Но пассивность торгового баланса покрывалась за счёт колоссальных доходов по капи­таловложениям за границей, за счёт фрахтов торгового флота и т. д. Это положение в основном ещё сохраня­лось между первой и второй миро­выми войнами, хотя общий кризис капитализма не мог не сказаться со всей силой на Англии, представляю­щей самую обширную колониальную империю мира.

Перед второй мировой войной и в годы второй мировой войны проис­ходило систематическое увеличение пассивности торгового баланса Анг­лии. Однако, несмотря на громадный пассив по внешней торговле, предво­енные годы давали в общем уравно­вешенный платёжный баланс. Объяс­нялось это большими доходами по невидимым статьям платёжного ба­ланса.

Положение Англии с торговым и платёжным балансом в годы второй мировой войны резко ухудшилось.

Между сентябрём 1939 года и ию­нем 1944 года Англия продала за­граничных ценных бумаг более чем на миллиард фунтов стерлингов. Сумма заграничных капиталовложе­ний сократилась в результате войны более чем на одну четверть.

Таким образом, конец второй ми­ровой войны английский империа­лизм встречал с крайне неблагопри­ятными перспективами. Систематиче­ское падение экспорта отражало обо­стрившуюся конкуренцию на миро­вых рынках, общую относительную стабильность рынков, характерную для общего кризиса капитализма. Падение английского экспорта было связано, далее, с другим характер­ным проявлением общего кризиса ка­питализма — ростом промышленно­сти в колониях и зависимых стра­нах.

Для того чтобы сбалансировать свой платёжный баланс, обеспечить возможность ввоза потребного сырья и продовольствия, английская бур­жуазия должна была резко увеличить вывоз. Это означало неизбежное по­сле войны резкое обострение конку­ренции на мировых рынках. Но сде­лать свои товары способными к та­кого рода конкуренции английский монополистический капитал не мог без технического переоборудования экспортных отраслей промышленно­сти, снижения их издержек производ­ства. Но английская буржуазия, при­выкшая получать громадные (до сотни и более процентов в год) при­были от вложений капитала в коло­нии, не собиралась вкладывать ка­питалы в переоборудование промыш­ленности. Это, по программе лейбо­ристов, должно было быть осуществ­лено за государственный счёт, т. е. за счёт народа.

Поэтому и программа «национали­зации», принятая лейбористским ру­ководством, включала лишь те отра­сли, переоборудование которых за счёт государства должно было сни­зить издержки производства товаров других отраслей. Так, в программу «национализации» были включены угольные шахты, электрическая и газовая промышленность, внутренний транспорт. «Главная цель национа­лизации отдельных отраслей, — пи­сал в статье «Уголь и сталь» в жур­нале английской компартии «Лейбор Монсли» Вильям Галлахер, — снаб­жение необходимыми материалами в максимально возможной степени и по низким ценам частной… промыш­ленности. Это — национализация для капиталистов и ни в коем случае не для рабочих»[24].

Таким образом, лейбористская «на­ционализация», по сути дела, выра­жала лишь стремление спасти от банкротства английских миллионе­ров. Реакционные заправилы лейбо­ризма с соизволения английского фи­нансового капитала пошли на «на­ционализацию» угольной промыш­ленности, железных дорог, электро­станций не от хорошей жизни, а для спасения капитализма. «Осущест­влённая в Англии национализация ни в коей мере не открыла пути для построения нового, социалистическо­го общества и не способствовала уни­чтожению экономической власти фи­нансовой олигархии»[25].

Вместе с тем «национализация» была спасением от банкротства угольных и железнодорожных маг­натов. Вследствие застоя и упадка, резкого падения экспорта значи­тельная часть угольных шахт была убыточна. Лейбористский министр Шинуэлл говорил в 1946 году в до­кладе в Институте топлива: «Прави­тельству придётся перенять у шахто­владельцев их собственность. Но разве они не придут от этого в во­сторг? Ведь угольная промышлен­ность тяжело больна, и многие будут рады освободиться от своих шахт». Действительно, британская федера­ция шахтовладельцев с восторгом приветствовала «национализацию» и всемерно ей содействовала. Это был для неё поистине крайне удачный бизнес, так как условия «национа­лизации» были для шахтовладельцев крайне выгодны. За убыточные шах­ты и омертвлённые капиталы они получили колоссальную компенса­цию.

Но так же обстояло дело и с же­лезными дорогами. По сообщению журнала «Трибюн» (от 2 декабря 1949 года), перед войной железнодо­рожные акции быстро обесценива­лись и железнодорожные магнаты редко платили дивиденды. В своём заявлении в палате общин во время обсуждения законопроекта о «нацио­нализации» транспорта (в декабре 1946 года) Криппс заявил, «что же­лезнодорожные компании стоят пе­ред полным банкротством»[26].

И лейбористские предатели заня­лись спасением угольных и железно­дорожных магнатов от банкротства. Принцип, которым руководствова­лось лейбористское правительство при национализации, заключался в том, чтобы привести в восторг вла­дельцев «национализируемых» пред­приятий щедростью компенсации за государственный, т. е. народный, счёт.

Лейбористские идеологи ещё во время второй мировой войны забот­ливо подыскивали доводы, оправды­вающие необходимость компенсации капиталистам «национализируемых» отраслей.

Так, нынешний лидер лейборист­ской партии Эттли в своей книге «Лейбористская партия в перспекти­ве» «доказывал», что необходимость полной компенсации владельцам на­ционализируемых предприятий дик­туется, во-первых, тем соображением, что их нехорошо («несправедливо») обижать; во-вторых, тем, что «глупо вызывать ненужный антагонизм».

Требование конфискации лейбори­сты встречали с ужасом, видя в нём нарушение «вечных принципов спра­ведливости».

Другой лейбористский идеолог, Дальтон, в своей книжке «Практиче­ский социализм для Британии» обо­сновывал необходимость компенса­ции в полных размерах, во-первых, тем, что нельзя обижать владельцев; во-вторых, тем, что конфискация может привести к «саботажу» и «серьёзным нарушениям» в произ­водстве.

Лейбористский идеолог Дэвис, обосновывая решения лейбористских конференций о необходимости «спра­ведливой компенсации» владельцам предприятий, прямо говорил, что главное в национализации — не на­пугать капиталистов, так как цель национализации — «осуществле­ние мероприятий государ­ственного капитализма»[27].

Этот защитник монополий заявлял, что при отказе от компенсации «бу­дут разрушены стимулы к производ­ству…», и угрожал… «стачкой капи­талистов».

Сказано достаточно ясно и откро­венно. «Социализм» для этих откро­венных идеологов капитализма — не что иное, как государственно-моно­полистический капитализм, «нацио­нализация» — средство ещё тесней слить монополии с государством, ещё больше подчинить государство мо­нополиям, капитализм — вечная, соот­ветствующая природе форма произ­водства. Таковы позиции всей лейбо­ристской верхушки. Условия, на ко­торых осуществлена «национализа­ция», целиком вытекают из этой за­боты о спасении капиталистического производства.

Лейбористское правительство на­чало мероприятия по «национализа­ции» с Английского банка. Закон о национализации был принят в конце 1945 года и вступил в силу в марте 1946 года. Сущность его сводилась к тому, что банк, деятельность ко­торого в течение столетий была свя­зана с государственным казначейст­вом, стал государственным банком официально.

В самом факте обращения банка такого типа в государственную собст­венность нет ничего необычного для капиталистического мира. В боль­шинстве капиталистических стран центральный эмиссионный банк яв­ляется государственной собственно­стью. Таковым он был и в царской России. «Национализация» никак не затронула деятельности пятёрки ги­гантских банков монополистов и была встречена с полным удовлет­ворением финансовой олигархией. Цель «национализации» Английского банка — обеспечить наилучшее суб­сидирование монополистического ка­питала, расширить прибыли моно­полистов за счёт государства, то есть за счёт народа.

«Национализация» Английского банка, как и все другие мероприятия по огосударствлению, которые про­вело лейбористское правительство, осуществлена таким образом, что государство гарантирует прежним собственникам получение дивиден­дов. Акции Английского банка, как и национализированных отраслей, обмениваются на государственные облигации, по которым выплачивает­ся ежегодный твёрдо установленный процент.

Первоначальный капитал Англий­ского банка составлял 14,5 миллиона фунтов стерлингов. Средний диви­денд акционеров за последние 20 лет составил 12%. Вследствие высоких дивидендов курс акций в 100 фунтов котировался на бирже в 357,5 фунта стерлингов (1 августа 1945 года). Лейбористское же правительство вы­дало акционерам по 400 фунтов за каждую 100-фунтовую облигацию. Таким образом, бывшие акционеры банка получили компенсацию, значи­тельно превышающую биржевой курс их акций. Для этого казначей­ство выпустило облигации в обмен на акции более чем на 58 миллионов фунтов стерлингов, гарантировав их владельцам трёхпроцентный доход.

Таким образом, прибыль банка по-старому идёт в карманы прежних его владельцев. Государство гаран­тирует получение акционерами дохо­дов по неслыханно благоприятному курсу.

По такому же принципу проведена «национализация» угольных шахт, внутреннего транспорта, электриче­ской и газовой промышленности.

Всего владельцы «национализиро­ванных» предприятий получили ком­пенсационных облигаций на сумму 2884 миллиона фунтов стерлингов. Что означает эта колоссальная сум­ма, которую прежние владельцы по истечении некоторого времени полу­чат право реализовать на бирже, видно из её сопоставления с суммой национального дохода, составившего в 1947 году 9027 миллионов фунтов стерлингов[28].

Эти облигации приносят их вла­дельцам гарантированный доход, не зависящий от колебаний экономиче­ской конъюнктуры, в размере 81 мил­лиона фунтов стерлингов. Компенса­ции, выплачиваемые лейбористским правительством прежним владель­цам «национализированных» пред­приятий, являются ярким подтверж­дением глубочайшей заботы лейбори­стов об интересах монополистов, их благополучии, о закреплении и уве­личении их доходов.

Формы управления предприятиями, переданными в государственную собственность, лейбористы выдумали не сами. Управление и руководство «национализированными» предприя­тиями организовано лейбористами по типу «публичных корпораций» — мо­нополий, возникших в Англии в на­чале XX века. В 1902 году специаль­ным парламентским актом была со­здана для поглощения лондонских водопроводных компаний монополь­ная публичная корпорация — столич­ное управление водопроводом. Сто­личное водное управление выкупило акции и облигации частных компа­ний. В то время как номинальный ка­питал всех акционерных компаний, которые слились в одну монополию, составлял 22 900 тысяч фунтов стер­лингов, акции этих компаний были обменены на облигации управления в сумме 46 939 тысяч фунтов стер­лингов, то есть на сумму вдвое боль­шую. В результате курс акций с 22 фунтов 13 шиллингов поднялся до 46 фунтов 9 шиллингов, и держатель акций получил двойной твёрдый до­ход и возможность по двойной цене в любой момент продать свои акции на бирже. А для уплаты высоких про­центов по облигациям была повы­шена оплата за воду.

По такому же принципу было со­здано — на основе парламентского акта 1908 года — самоуправление лондонского порта, во главе которо­го были поставлены прежние вла­дельцы и капиталисты — отправите­ли и получатели грузов. Образцом публичной корпорации является так­же лондонское управление пассажир­ским транспортом — монополия, со­зданная в тридцатых годах в резуль­тате поглощения 92 различных пред­приятий.

Перед нами, таким образом, ряд монополий, управляемых бывшими владельцами вошедших в эти моно­полии предприятий, получающими попрежнему, даже в повышенном размере, дивиденды и кроме того ко­лоссальные оклады в качестве чле­нов управления монополией.

По такому же типу была построе­на созданная при консервативном правительстве перед второй мировой войной Британская радиовещатель­ная компания, управление которой состоит из крупнейших капиталистов, назначаемых правительством. Так же была организована электрическая монополия.

Перед второй мировой войной лей­бористские идеологи усиленно «до­казывали», что лучшим способом «национализации» является создание в отраслях промышленности, пере­шедших в государственную собствен­ность, управлений по типу публичных корпораций, то есть государственно­-капиталистических монополий, по сути дела, не зависимых от прави­тельства и управляемых капитали­стами — прежними владельцами пред­приятий.

Именно такую форму управления и руководства национализируемыми предприятиями отстаивали до войны Эттли, Дальтон, Морррсон. Эту фор­му государственной монополии, под­чинённой частным монополистам и обеспечивающей им постоянный и твёрдый доход, осуществили лейбо­ристы в своих «национализаторских» мероприятиях.

Таким образом, публичные корпо­рации, по типу которых построены «национализированные» предприя­тия, есть монополии, находящиеся формально в государственной соб­ственности; фактически же ими рас­поряжаются частные монополисты из числа бывших собственников этих предприятий. Так заботливо лейбори­сты охраняют интересы монополи­стов.

Обратимся к новой структуре «национализированной» угольной промышленности. Во главе её, согласно закону, поставлено управ­ление угольной промышленностью (Coal Board) и восемь районных управлений. Управление «авто­номно» по отношению к государству и делает то, что оно считает нужным. Государственное руководство сво­дится к назначению членов централь­ного управления и к «общим указа­ниям» о направлении его деятельно­сти. Председателем угольного уп­равления состоит лорд Хайндли, бывший главный директор крупней­шего угольного треста Англии и гла­ва ассоциации шахтовладельцев. Ранее он являлся членом правления Английского банка и был тесно свя­зан со сталелитейными монополиями. Заместителем его является консер­вативный чиновник, бывший помощ­ник министра военной авиации, упол­номоченный монополистического ка­питала сэр Артур Стрит. Из осталь­ных семи членов управления два — бывшие шахтовладельцы (Янг и Борроуз), один — директор крупной финансовой корпорации и в то же время научный консультант гене­рального штаба армии, один — круп­ный финансист, два — профсоюзные чиновники, тесно связанные с моно­полистами, и один — бывший чинов­ник министерства иностранных дел.

Как видно из этого перечня, в со­ставе правления хозяйничают как сами монополисты, так и их предста­вители с участием прямых уполно­моченных генерального штаба[29].

Как сообщал орган английской компартии «Labour Monthly», во главе районных управлений угольной промышленности стоят бывшие шах­товладельцы. Таково же положение в управлениях и других «национали­зированных» отраслей промышлен­ности.

Вся структура «национализирован­ной» промышленности обеспечивает полное и беспрекословное подчине­ние этих государственно-монополи­стических предприятий интересам частных монополий.

Нет сомнения в том, что национализаторские мероприятия, имеющие целью повысить конкурентоспособ­ность английской промышленности на мировом рынке путём переоборудования угольной промышленности, железных дорог, электростанций за государственный счёт, пришли в про­тиворечие с интересами американ­ских монополистов. Во-первых, аме­риканские монополии — против по­вышения конкурентоспособности ан­глийской промышленности на миро­вом рынке, так как это укрепило бы позиции английского капитализма по отношению к американскому экспор­ту. Американский империализм заин­тересован не в усилении, а в даль­нейшем ослаблении английской промышленности и препятствует мероприятиям по её техническому переоборудованию.

Во-вторых, американские монопо­лии стремятся подешевле скупать предприятия внутри Англии. Переход определённой отрасли промышлен­ности в государственную собствен­ность является препятствием к внед­рению в эту отрасль иностранного капитала. Всем этим и объясняются выступления Гарримана и Гофмана против проектов «национализации» сталелитейной промышленности в Англии. Этим и объясняется выступ­ление печати американских монопо­лий за полное прекращение дальней­ших «экспериментов с национализа­цией» в Англии,

Фактический отказ от дальнейшей «национализации», который нашёл своё выражение в лейбористских из­бирательных программах в апреле 1949 года и в январе 1950 и в заявле­ниях Эттли после февральских выбо­ров, объясняется не только тем, что правые лейбористы считают меро­приятия по буржуазной «национали­зации», предпринятые ими после 1945 года, исчерпанными. В частно­сти, они фактически отказываются от осуществления ими же провозгла­шённой «национализации» сталели­тейной промышленности, против ко­торой выступали консерваторы на том основании, что это отрасль, даю­щая монополиям высокие прибы­ли и теперь, в обстановке подготовки к войне, сулящая им ещё более вы­сокие прибыли. Отказываясь от ме­роприятий по дальнейшей «национа­лизации», лейбористы осуществляют не только пожелания английских мо­нополий, но и выступают в качестве холопов американского империа­лизма.

IV

Осуществляя «национализацию» угольной промышленности, внутрен­него транспорта, электрической и га­зовой промышленности, лейбористы руководствовались определённой ли­нией, направленной на обман рабо­чих лозунгом национализации и на поддержку борьбы монополий про­тив рабочего класса.

«Национализация» осуществля­лась лейбористами как часть плана, направленного на то, чтобы разору­жить английский рабочий класс, па­рализовать его, сковать его силы, держать в подчинении монополисти­ческому капиталу в приближавшихся и наступавших великих классовых битвах пролетариата против капита­ла. И здесь сказалось то обстоятель­ство, что лейбористы, по меткому выражению Гарри Поллита, — «наи­более хитрая и предательская соци­ал-демократия в мире»[30].

Английский монополистический ка­питал стоял к концу второй мировой войны перед перспективой острей­ших классовых столкновений внутри страны. Всемирно-исторические побе­ды советского народа во второй ми­ровой войне над германским фашиз­мом и японским империализмом про­извели на широчайшие массы англий­ского рабочего класса неизгладимое впечатление. Героическая борьба Советской Армии, её победы встре­чались с энтузиазмом и восхищени­ем. Миллионы рабочих понимали, что именно героическая борьба и победы построившего социалистический об­щественный строй советского народа спасли Англию от вторжения фа­шистских орд. Народные массы хоте­ли тесного союза и братской дружбы с советскими народами. В массах рабочего класса, среди солдат, при­шедших с фронта, росли революци­онные настроения.

Несмотря на закон военного вре­мени, запрещавший стачки, число стачек выросло с 2194 в 1944 году до 2293 в 1945 году; значительно вырос­ло и число потерянных рабочих дней. В 1945 году было потеряно 2840 ты­сяч рабочих дней.

Положение тем более внушало бес­покойство монополистическому капи­талу Англии и его верным слугам из лейбористской верхушки, что после первой мировой войны имели место мощный подъём революционной вол­ны в массах рабочего класса Англии и революционные выступления в ар­мии и флоте.

Английский рабочий класс вёл то­гда героическую борьбу с интервен­цией против СССР.

В августе 1920 года был создан специальный «Комитет действия» для борьбы с агрессивной интервенцио­нистской политикой английского пра­вительства против Советской России.

22 сентября 1920 года на Всерос­сийской конференции РКП(б) Ленин говорил: «…Последствием нашего пребывания под Варшавой было мо­гущественное воздействие на рево­люционное движение Европы, осо­бенно Англии… мы добрались до английского пролетариата и подняли его движение… на совершенно но­вую ступень революции…»[31].

Если самый факт того, что Крас­ная Армия в 1920 году была под Варшавой, произвёл такое револю­ционизирующее действие на англий­ский пролетариат, то можно себе представить, какое впечатление про­извёл на умы английских рабочих факт разгрома фашизма, занятие Берлина, освобождение Вены, Праги и других европейских столиц армией страны победившего социализма.

В послевоенной обстановке, когда ряд новых стран выпал из цепи капи­тализма и вступил на путь социали­стического строительства, когда ги­гантски вырос лагерь социализма и демократии, лейбористы видели в «национализации» некоторых отрас­лей промышленности одно из важ­нейших средств рассеять революци­онные настроения, удержать рабочие массы под влиянием лейборизма, со­здать из лейбористской партии, по выражению Криппса, «барьер против коммунизма».

По лейбористскому плану, «нацио­нализация» угольной промышленно­сти и железнодорожного транспорта должна была изолировать от осталь­ной массы рабочих горняков и же­лезнодорожников, игравших на про­тяжении последних десятилетий ве­дущую роль в классовых битвах английского пролетариата.

Именно шахтёры вместе с желез­нодорожниками вели борьбу с капи­талом, предаваемые и продаваемые своими вождями.

Напомним «чёрную пятницу» (15 апреля 1921 года), когда Томас, Бевин и Вильямс предали назревав­шую стачку трёх профсоюзов (горня­ков, железнодорожников, транспорт­ников). Горняки забастовали одни. 3—12 мая 1926 года возникла всеоб­щая забастовка в связи с сопро­тивлением горняков наступлению шахтовладельцев. После того как общая стачка была предана и сорва­на лидерами тредюнионов, горняки продолжали стачку одни. «Англий­ский капитал, — говорил товарищ Сталин в своём докладе в Тифлисе 8 июня 1926 года, — напал на угле­копов не только потому, что уголь­ная промышленность плохо оборудо­вана в техническом отношении и нуждается в «рационализации», но, прежде всего, потому, что углекопы были всегда и остаются до сих пор передовым отрядом английского про­летариата. Обуздать этот передовой отряд, снизить заработную плату и увеличить рабочий день для того, чтобы, расправившись с этим основ­ным отрядом, потом подтянуть и другие отряды рабочего класса, — вот какова была стратегия англий­ского капитала. Отсюда тот героизм, с каким ведут свою забастовку анг­лийские углекопы. Отсюда та бес­примерная готовность, которую про­явили английские рабочие в деле поддержки углекопов путём всеоб­щей забастовки»[32].

Ситуация, перед которой стояла английская буржуазия после второй мировой войны, была не менее гроз­ной, чем после первой. И страте­гия лейбористских заправил заклю­чалась в том, чтобы сковать по рукам и ногам и заодно обмануть передовой отряд рабочего класса Англии — горняков и железнодорож­ников. Одним из важнейших средств была буржуазная «национализация» угольной промышленности и вслед за этим — внутреннего транспорта (железных дорог, каналов и пр.).

«Национализация» угольной про­мышленности и железных дорог оз­начала, что два наиболее передовых отряда английского рабочего класса окажутся в борьбе за свои требова­ния не перед лицом отдельных капи­талистов, а перед лицом буржуазно­го государства, которое в случае обострения классовой борьбы будет преследовать горняков и железнодо­рожников и расправляться с ними, прикрываясь «интересами обще­ства».

Расчёт заключался в том, что ра­бочих «национализированных» от­раслей можно будет побудить к по­вышению интенсивности труда «во имя интересов социализма».

«Во имя социализма» лейборист­ские агенты монополистического ка­питала рассчитывали повысить эксплуатацию рабочих, за их счёт дать возможность английскому монопо­листическому капиталу разрешить те противоречия, в которых он запу­тался. (Именно ради этого Захарченко, наместник российских олигархов в ДНР, нагло заявляет сейчас, что украинские предприятия, ухваченные новоявленным донецким и российским капиталом, есть якобы предприятия «народные» — ради того, чтобы усилить эксплуатацию рабочего класса под видом «работы для всего народа»! — прим. РП)

Что речь шла о гнусном плане, специально разработанном и к тому же тщательно скрываемом от рабо­чих масс, видно из отдельных при­знаний, высказанных лейбористски­ми заправилами и идеологами в тол­стых книгах. Так как этот пункт чрезвычайно важен для разоблаче­ния действительного классового смысла лейбористской «национали­зации», нам придётся привести кое-какие из этих признаний.

В статье «Экономическая социали­зация», помещённой в официальном сборнике лейбористской партии, Мор­рисон писал, что в угольной про­мышленности до национализации и «стачки и локауты были частыми… в последние годы не было возможно­сти обеспечить получение дешёвого угля».

В угольной промышленности, под­чёркивает Моррисон, до её национа­лизации «не было промыш­ленного мира»[33].

Национализация, по заявлению Моррисона, должна обеспечить «про­мышленный мир», «создать новый общественный дух», благоприятный для повышения интенсивности труда. Вследствие национализации, писал далее Моррисон, «может быть про­ведено понижение заработной пла­ты и жалованья, которому известные лица… оказывали сопротивление по­средством стачек» (стр. 24).

В другой статье этого же сборни­ка Коль заявляет, что национализа­ция имеет то значение, «что рабочий должен заинтересоваться состоянием производительности труда в той от­расли, в которой он работает, и дол­жен в его собственных интересах и в интересах своих товарищей сде­лать всё, что в его силах, чтобы по­высить производство и снизить из­держки» (стр. 12).

Таким образом, при помощи «на­ционализации» лейбористы хотели повысить интенсивность труда, пони­зить издержки производства и тем самым укрепить конкурентоспособ­ность английской промышленности на мировом рынке.

Бесчисленные обращения лейбо­ристских заправил к рабочим с тре­бованием жертв, вся политика на­ступления на заработную плату под прикрытием «интересов социализ­ма» — всё подтверждает, что именно таковы были расчёты лейбористов. «Национализация» должна была обеспечить выход английского импе­риализма из трудностей за счёт ра­бочего класса, обезоружить рабочий класс перед лицом монополий.

Дуглас Джей в своей книге «The Socialist case», которую Эттли объя­вил одним из лучших изложений идеологии «демократического социа­лизма», прямо и откровенно заяв­ляет, что национализированные пред­приятия должны стать опорой для наступления на заработную плату и условия труда рабочего класса. (Это стоит крепко запомнить на будущее. Не исключено, что российский капитал применит и этот способ одурачивания рабочего класса. — прим. РП)

Джей писал, что в национализиро­ванных отраслях «жалованье и зара­ботная плата должны определяться принципами свободной конкурен­ции», то есть без вмешательства профсоюзов.

Повышение заработной платы, за­являет Джей, в национализирован­ных отраслях недопустимо, так как оно «нарушает отношение различных видов издержек, то есть приводит к уменьшению доходов предпринима­телей других отраслей». Если повы­сить заработную плату в национали­зированных отраслях, то это приве­дёт, по заявлению Джея, к требова­ниям повышения заработной платы и в отраслях, находящихся в руках частных собственников.

В своей книге «Тройной призыв», являющейся полуофициальным изло­жением политики лейбористов, Виль­ямс прямо писал: «Ввиду крайней серьёзности проблем, перед которы­ми стоит Британия… национализация отнюдь не означает для рабочего класса того, чего он ожидал, — более лёгких времён: она означает призыв к рабочему работать напря­жённей без всякой ком­пенсации»[34].

Так лейбористские реакционеры превратили национализацию в ору­дие чудовищного обмана масс и борь­бы монополий против рабочего класса.

Именно поэтому в меморандуме лейбористского правительства, пред­ставленном парламенту в декабре 1948 года по поводу так называемо­го «четырёхлетнего плана», указыва­лось в качестве важнейшей заслу­ги лейбористов перед буржуазией уменьшение числа промышленных конфликтов по сравнению с периодом после первой мировой войны. «Зна­чительным вкладом было, конечно, — читаем мы в меморандуме, — сохра­нение мира в промышленности в зна­чительно большей мере, чем это можно было ожидать в эти трудные времена переустройства, если срав­нить их с опытом соответствующего периода после войны 1914—1918 го­дов».

Но радость лейбористских лидеров преждевременна. Наступление на жизненный уровень рабочего класса, осуществляемое лейбористским пра­вительством в интересах монополий, раскрывает глаза рабочим на дей­ствительное положение дел. Надви­гающийся кризис чреват резким обострением классовой борьбы в Англии. При этом в качестве пере­дового отряда рабочего класса попрежнему идут горняки, а также же­лезнодорожники.

В развернувшейся после «нацио­нализации» стачечной борьбе горня­кам принадлежит почётное место. Так, по данным английского мини­стерства труда, в 1948 году было 1759 стачек — больше, чем в 1947 году. Охвачено забастовками 426 ты­сяч рабочих, потеряно почти 2 мил­лиона рабочих дней. Больше полови­ны забастовок произошло на шахтах. Девять десятых всех стачечников были шахтёры. Данные за девять ме­сяцев 1949 года показывают такую же картину: произошло 1127 стачек. 695 стачек, или больше половины их общего количества, приходятся на долю угольной промышленности. Из общего количества 1606 тысяч по­терянных в результате стачек рабо­чих дней в угольной промышленно­сти было потеряно 724 тысячи рабо­чих дней. Это свидетельствует о том, что лейбористским предателям не удалось разложить и лишить боевого духа героических шахтёров Англии.

Рост боевых настроений наблю­дается и среди железнодорожни­ков. За 9 месяцев 1948 года на транспорте бастовало 63 тысячи ра­бочих. В результате была потеряна 321 тысяча рабочих дней. За 9 меся­цев 1949 года бастовало 92 тысячи рабочих, была потеряна 521 тысяча дней. Более 75% всех потерянных вследствие стачек в 1949 году рабо­чих дней падает на стачки горняков и железнодорожников. Это свиде­тельствует о том, что лейбористским агентам монополистического капита­ла не удалось заставить шахтёров и железнодорожников поверить, что государственно-капиталистические предприятия, служащие монополиям, являются «народными», «социалисти­ческими» предприятиями. На лейбо­ристских и профсоюзных конферен­циях нередки выступления предста­вителей местных отделений профсо­юзов, в которых указывается, что порядки на «национализированных» предприятиях такие же, какие были прежде, что хозяйничают теперь те же монополисты, но уже в качестве «специалистов» и членов управле­ний.

В лейбористских журналах встре­чаются статьи с жалобами на то, что не удалось вселить в рабочих «на­ционализированных» предприятий «новый дух сотрудничества с адми­нистрацией» и заставить их отка­заться от требований улучшения своего положения. Не удалось лей­бористской агентуре монополий убе­дить рабочих отказаться и от борь­бы за повышение заработной платы в обстановке роста цен. Это ясно по­казала чрезвычайная конференция тредюнионов, созванная генсоветом 12 января 1950 года для того, чтобы добиться одобрения своей линии на «замораживание» заработной платы, проводимое в интересах монополий. Несмотря на то, что вся структура английских тредюнионов обеспечи­вает представительство на конферен­ции профсоюзных бюрократов, свя­занных с лейбористской верхушкой и монополиями, на этот раз лишь с большим трудом удалось протащить резолюцию генсовета о «заморажи­вании». Против неё и за требование повышения заработной платы было подано немного менее половины.

И здесь горняки и железнодорож­ники оказались в первых рядах. Это ясно обнаружилось в конце декабря 1949 года, когда был проведён ре­ферендум среди горняков по вопросу о поддержке линии реакционного профсоюзного руководства в лице Лоутера и др. на «замораживание» заработной платы. Подавляющее большинство горняков голосовало за требование повышения заработной платы, поддержав линию коммуни­ста Хорнера, являвшегося генераль­ным секретарём тредюниона горня­ков, против реакционных заправил этого тредюниона. Железнодорож­ники, у которых за три года, несмо­тря на систематический рост цен, де­нежная заработная плата не повы­силась ни на один пенс, также тре­буют повышения заработной платы.

Газета «Манчестер Гардиан» писа­ла, открыто признавая крах расчётов на то, что «национализация» обманет, разложит и обессилит рабочий класс: «Проблема трудовых отношений в национализированных отраслях про­мышленности имеет решающее зна­чение как в политическом, так и в экономическом отношениях; однако нет признаков, которые бы свиде­тельствовали о том, что с помощью нынешних методов национализации можно разрешить эту проблему»[35].

Важное признание. Оно свиде­тельствует о том, что «национали­зация», вопреки лейбористским рас­чётам, не обезоружила английский пролетариат и оказалась не в состоя­нии лишить его боевого духа и ре­шимости дать отпор наступлению капитала.

Пока эти выступления английских рабочих ещё ограничиваются стачеч­ной борьбой. Они ещё не сказались в крупных размерах в области полити­ческой. Оказывая отпор наступлению на жизненный уровень рабочего класса, осуществляемому монополиями при полном содействии лейбористско­го правительства и его руками, рабо­чие ещё не сделали необходимых по­литических выводов. Они всё ещё охвачены иллюзиями и верой в своих реакционных и верно служащих ка­питалу лейбористских лидеров. Это сказалось на выборах 23 февраля 1950 года. Своей политикой «нацио­нализации» (нагло выдававшейся ими за «социализацию») и некото­рых «реформ» лейбористские реакцио­неры сумели сохранить своё влияние на значительные слои английских рабочих. Они используют это влия­ние для того, чтобы поддержать бри­танский империализм, позиции кото­рого оказались подорванными. Эту заслугу правых лейбористов неодно­кратно признавали и Черчилль, и Гарриман, и органы финансового ка­питала «Экономист» и «Таймс».

Но их радость преждевременна. Действие законов исторического раз­вития не в состоянии парализовать ни лейбористский обман, ни полити­ка реакционных руководителей тредюнионов.

Нет сомнения, что Англия идёт на­встречу острым классовым столкно­вениям большого масштаба. Моно­полистический капитал будет искать выхода из надвигающегося кризиса в новом наступлении на рабочий класс. Политика лейбористов сво­дится к всемерному осуществлению этих требований монополистическо­го капитала. Деятельность компар­тии Англии, вся обстановка в стране показывают, что рабочий класс ока­жет наступлению капитала всё возра­стающий отпор.

«Национализация», осуществлён­ная лейбористами, должна, по их расчётам, быть им полезной не только в борьбе с революционными высту­плениями рабочих, но и в военное время. Как известно, наряду с уголь­ной промышленностью в государ­ственную собственность обращены ещё железнодорожный транспорт, электрическая и газовая промыш­ленность. Всё это такие отрасли, от которых зависит работа других ви­дов промышленности. Стачка на электростанциях и газовых заводах может парализовать работу всех дру­гих отраслей промышленности.

Когда лейбористы прокламируют огосударствление электростанций и газовых заводов как «электрический и газовый социализм», они нагло прикрывают словом «социализм» именно расчёт на то, что империа­листическое государство, по праву собственника и маскируясь «интере­сами народа», сможет подавить ра­бочие выступления на этих пред­приятиях военной силой. Нет сомне­ния, что к этим фашистским методам прибегнут в случае необходимости праволейбористские враги рабочего класса. Здесь буржуазная национа­лизация выступает уже как оружие реакции против возможных револю­ционных выступлений, в частности, в случае войны. То же относится к железнодорожному транспорту. Во время обсуждения законопроекта о «национализации» внутреннего тран­спорта в палате общин Криппс и Моррисон оправдывали эту меру на­ряду с другими соображениями так­же и соображениями военными.

Именно исходя из военных сооб­ражений, в большинстве буржуазных государств транспорт обращён в го­сударственную собственность.

Лейбористы, как и правые социа­листы других капиталистических стран, «первыми переняли выбро­шенный Черчиллем лозунг об орга­низации нового крестового похода против страны социализма. Они яв­ляются идейными глашатаями поли­тических и военных блоков, органи­зуемых империализмом для подго­товки такого крестового похода»[36].

Лейбористские поджигатели новой войны, исполняя директивы своих «отечественных» и американских хо­зяев, развернули усиленную военную подготовку, превращая Англию в американский авианосец. Участвуя в Западном союзе, Атлантическом пакте, лейбористское правительство рассчитывает использовать «национализированные» отрасли промыш­ленности как опору в борьбе против рабочего класса в случае войны, борьба английских рабочих за мир, против поджигателей новой войны требует поэтому разоблачения воен­ных приготовлений лейбористов и их стремлений использовать «национа­лизацию» как оружие для борьбы с рабочим классом во время войны.

Компартия Англии, разоблачая действительный смысл лейборист­ской «национализации», всемерно подчёркивает, что для изменения ха­рактера национализации следует из­менить характер государственной власти, заменив правительство лей­бористов действительным правитель­ством рабочего класса.

Мероприятия, отстаиваемые ком­партией, означают в своей совокуп­ности превращение буржуазной «на­ционализации» в свою прямую противоположность — в подлинную национализацию, ломающую власть монополий, открывающую путь к со­циалистическому строительству в Англии. Но осуществить такую под­линную национализацию может лишь иная по своей классовой природе власть, действительная власть рабо­чего класса.

Компартия разоблачает лейборист­скую «национализацию» как нацио­нализацию в интересах монополи­стического капитала. Гарри Поллит указывал на пленуме ЦК в феврале 1949 года, что «нынешняя форма на­ционализации означает усиление эксплуатации и рост прибавочной стоимости» класса капиталистов.

Исходя из такой оценки лейбори­стской «национализации», компартия требует иной, действительной нацио­нализации, осуществляемой народом в интересах социализма. Избира­тельная программа компартии, из­данная под названием «Социалисти­ческий путь для Англии» к выборам в феврале 1950 года, требует «национализации нового ти­па», «национализации для народа»[37].

В соответствии с этим XXI съезд компартии Англии, состоявшийся в конце ноября 1949 года, во вновь принятой избирательной программе выставил требование национализа­ции земли и основных отраслей про­мышленности. Программа, утвер­ждённая съездом, требует немедлен­ной национализации строений, судо­ходства и судостроения, производ­ства строительных материалов, хи­мической промышленности и маши­ностроения, деловых банков, страхо­вых компаний, сталелитейной про­мышленности. Национализация этой последней, вопреки программным обязательствам лейбористов, на деле ими сорвана.

Компартия требует отказа от вы­платы компенсаций крупным моно­полистам и ликвидации тех колос­сальных выплат бывшим собствен­никам, которые означают присвоение ими по-прежнему прибавочной стои­мости, производимой в национализи­рованных областях промышленно­сти. «Мы, — говорил Поллит в до­кладе на февральском пленуме ЦК английской компартии, — возражаем против всякой компенсации капита­листам и в качестве первого шага требуем немедленного решительного снижения размеров компенсации и процентов».

Требование резкого снижения ком­пенсаций включено в избирательную программу компартии. Временно дол­жны быть сохранены лишь годовые выплаты мелким владельцам акций. Крупные капиталисты должны быть лишены компенсаций.

Избирательная программа компар­тии требует изгнания капиталистов из управлений национализированных отраслей и предприятий. Управления предприятиями должны комплекто­ваться из рабочих и специалистов с прямым участием профсоюзов на каждой ступени управления.

Широкие массы английских рабо­чих всё больше начинают понимать, что лейбористские вожди их подло обманули. Они начинают понимать, что «национализация» по-лейборист­ски есть мнимая национализация, осуществляемая не в интересах со­циализма, а в интересах монополи­стического капитала. Гарри Поллит писал в «Дейли Уоркер», в связи с результатами голосования в палату общин, что «сотни тысяч избирателей, не голосовавших за нас, соглас­ны с предложенной нами политикой. В ближайшие годы миллионы пой­мут на своём собственном опыте не­обходимость включиться в борьбу за эту политику. Жизнь и то положение, к которому мы быстро приближаем­ся, обострят классовую борьбу и уничтожат глубоко укоренившиеся иллюзии»[38].

Как писал Пальмиро Тольятти, оценивая итоги английских выборов, «объективно эти выборы свидетель­ствуют о поражении, или, вернее, о провале лейборизма».

Настроения недовольства среди рабочих, как их ни стремятся пода­вить лейбористские заправилы и их союзники из среды реакционных профсоюзных бюрократов, проявля­ются всё чаще на профсоюзных кон­ференциях, на конференциях лейбо­ристской партии. Благодаря работе компартии и собственному опыту ря­довые рабочие с неизбежностью при­дут к выводу, что подлинная народ­ная национализация может быть осуществлена лишь на основе раз­грома лейборизма, свержения власти монополий, с установлением действи­тельной власти рабочего класса, вла­сти, ставящей своей целью осуще­ствление социализма.

[1] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XV, сто. 489—490.
[2] В. И. Ленин. Соч. Т. 22, стр. 205. 4-е изд.
[3] В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 355.
[4] К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч. Т. XV, стр. 539. Примечание.
[5] В. И. Ленин. Соч. Т. 25, стр. 414.
[6] Там же, стр. 333.
[7] В. И. Ленин. Соч. Т. 26, стр. 143.
[8] Там же.
[9] «История ВКП(б). Краткий курс», стр. 205.
[10] Газета «Правда» от 19 ноября 1949 года.
[11] «Информационное совещание представи­телей некоторых компартий в Польше в кон­це сентября 1947 года», стр. 15—16. Госполитиздат. 1948.
[12] «Times» от 13 апреля 1949 года.
[13] «Economist» от 3 августа 1949 года.
[14] «Reynoldes News» от 27 июля 1949 года.
[15] «Daily Herald» от 23 июля 1949 года.
[16] В. И. Ленин. Соч. Т. XXV, стр. 365.
[17] «Labour and the New Jocial Order». The Programme of the Labour Party on Recon­struction. London, p. 14.
[18] «Labour and the nation». Published by the Labour Party Transport House». London, p. 16.
[19] В. И. Ленин. Соч. Т. XXIV, стр. 396.
[20] Prospects and policies. London — Toronto. 1944.
[21] Л. Я. Эвентов. Военная экономика Англии, стр. 268. Госполитиздат. 1946.
[22] В. И. Ленин. Соч. Т. 23, стр. 103.
[23] И. В. Сталин. Соч. Т. 8, стр. 156.
[24] «Labour Monthly» за декабрь 1948 года.
[25] Пальмиро Тольятти. Единство рабочего класса и задачи коммунистических и рабочих партий. Совещание Информа­ционного бюро коммунистических партий в Венгрии во второй половине ноября 1949 года, стр. 70. Госполитиздат. 1949.
[26] «Railway Gazette» от 3 января1947 года.
[27] «How much compensation», by Ernest Davies. London. 1937. (Разрядка моя. — И. Д.).
[28] Эта сумма национального дохода силь­но преувеличена вследствие повторного счёта внутри отдельных его статей, при­нятого английской буржуазной статистикой.
[29] Данные о составе Угольного управления см. в статье Леонидова в журнале «Новое время» № 47 за 1948 год.
[30] «Daily Worker» от 26 ноября 1949 года. Доклад Гарри Поллита на XXI съезде коммунистической партии Англии.
[31] В. И. Ленин. Соч. Т XXV, стр. 378
[32] И. В. Сталин, Соч. Т. 8, стр. 158.
[33] «The British Labour Party, its History, growth, policy and leaders». Vol. II, p 20. London, 1948.
[34] «The triple challenge» by Francis Williams, p. 120. London 1948. (Разрядка моя.— И. Д.).
[35] «Manchester Guardian» от 26 мая 1949 года.
[36] Пальмиро Тольятти. Единство рабочего класса и задачи коммунистических и рабочих партий. Совещание Информаци­онного бюро коммунистических партий в Венгрии во второй половине ноября 1949 го­да, стр. 68. Госполитиздат. 1949
[37] «The racialist Road for Britain». (Раз­рядка моя.— И. Д.).
[38] Газета «Правда» от 27 февраля 1950 года.

О национализации подлинной и мнимой: 17 комментариев Вниз

  1. Буржуазная национализация, это спасение отдельных капиталистов от разорения. Государство покупает организацию банкрота по рыночной цене у владельца, потом модернизирует его, делает опять прибыльным. Причём это спасение происходит за счёт бюджетных денег, т.е. за счёт народа.

    1. «Приватизация прибылей, национализация убытков» (с)

      Рушил погуглить автора выражения, и наткнулся на сегодняшнюю статью:
      http://www.apn-spb.ru/publications/article3153.htm

      Выдержка:

      «Понятие «государственные корпорации» появилось в Федеральном законе «О некоммерческих организациях» в 1999 году. Но реально такие корпорации начали создаваться (причем, одна за другой) в 2007-2008 годах. Тогда и вспомнили об особенностях их правового статуса.

      В указанном законе прописано, что государственной корпорацией признается «не имеющая членства некоммерческая организация, учрежденная Российской Федерацией на основе имущественного взноса и созданная для осуществления социальных, управленческих или иных общественно полезных функций». О создании каждой госкорпорации принимается отдельный федеральный закон. При этом «имущество, переданное государственной корпорации Российской Федерацией, является собственностью государственной корпорации». Заметим, не государственной собственностью – а собственностью госкорпорации. Две большие разницы: если в государственных акционерных обществах (таких, как «Газпром», «РЖД», РАО ЕЭС и другие) государству принадлежит хотя бы пакет акций, то в госкорпорациях государству не принадлежит вообще ничего. Соответствующие средства являются государственными, а собственность — федеральной только до момента передачи их в корпорацию. Так что, слово «государственная» в их названии – лишь дымовая завеса.

      Далее, закон устанавливает, что «государственная корпорация не отвечает по обязательствам Российской Федерации, а Российская Федерация не отвечает по обязательствам государственной корпорации». Наконец, госкорпорации не могут быть признаны банкротами, и на них не распространяются общие правила контроля за НКО. Они не обязаны предоставлять никакие отчеты (в том числе, финансовые) многочисленным контролирующим органам, что является «бичом» для обычных НКО, и их нельзя (как обычные НКО) закрыть, если они не отчитываются. Единственное, что от них требуется в соответствии с ФЗ «О некоммерческих организациях» – раз в год публиковать отчет об использовании своего имущества…

      Руководство госкорпорацией тоже весьма специфично. У каждой из них есть наблюдательный совет, все члены и председатель которого назначаются или правительством, или президентом РФ (в случае с «Росатомом» и «Ростехнологиями»). В «Банке развития» председателем наблюдательного совета по должности является премьер-министр. Затем наблюдательный совет назначает правление и генерального директора корпорации, которые, собственно, и решают все практические задачи.»

      (Наглость не знает границ)
      ———-

      А статью о национализации дочитаю вечерком, когда спешить некуда будет.

      1. Да, красиво! Что хочет, то и мочим, и при этом ни за что не отвечаем и никому ничего не должны. То-то Чубайс затих…

  2. По теме Путин с олигархатом вот так открыто и нагло обманывает народ на прямой вопрос о националезации
    youtube.com/watch?v=QEyrUrVrqTA

  3. В настоящее время статья приобрела особую актуальность.
    «Таким образом, конец второй ми­ровой войны английский империа­лизм встречал с крайне неблагопри­ятными перспективами. Систематиче­ское падение экспорта отражало обо­стрившуюся конкуренцию на миро­вых рынках, общую относительную стабильность рынков, характерную для общего кризиса капитализма. Падение английского экспорта было связано, далее, с другим характер­ным проявлением общего кризиса ка­питализма — ростом промышленно­сти в колониях и зависимых стра­нах.»
    «Для того чтобы сбалансировать свой платёжный баланс, обеспечить возможность ввоза потребного сырья и продовольствия, английская бур­жуазия должна была резко увеличить вывоз. Это означало неизбежное по­сле войны резкое обострение конку­ренции на мировых рынках. Но сде­лать свои товары способными к та­кого рода конкуренции английский монополистический капитал не мог без технического переоборудования экспортных отраслей промышленно­сти, снижения их издержек производ­ства. Но английская буржуазия, при­выкшая получать громадные (до сотни и более процентов в год) при­были от вложений капитала в коло­нии, не собиралась вкладывать ка­питалы в переоборудование промыш­ленности. Это, по программе лейбо­ристов, должно было быть осуществ­лено за государственный счёт, т. е. за счёт народа.»
    Надо только заменить Англия на США, а имена лидеров лейбористов на имя нынешнего американского президента, как сразу становится понятным, что происходит сегодня.

  4. Не согласен с автором! Сегодня люди уже по-другому начинают осмысливать роль профсоюзов. Стали видеть в них защитников своих социальных и экономических интересов. Не случайно огромное количество работников продолжают вступать либо восстанавливаться в ряды профсоюзов. Знаю, что в производственной сфере охват работников профсоюзным членством составляет около 89 процентов от числа работающих. Именно на производстве прфсоюзы проявляют себя в полной мере. Считаю, что и работникам других сфер стоит изменить свою точку зрения на профсоюз.

    1. Не стоит писать в защиту продажных профсоюзов под разными именами. Чего эти профсоюзы стоят, рабочие знают лучше, чем кто-либо другой. Профсоюзы вообще — вещь хорошая и нужная. Но настоящие рабочие профсоюзы, классовые. А не та порнография, которая существует в России. Это позорище только за капиталистов радеет, а в профлидерах ходят одни холуи, получающие за предательство рабочих мзду от работодателей. Так что не надо тут петь дифирамбы гнидам и сволочам.

  5. Материал конечно интересный, но его надо осовременивать —
    «Благодаря работе компартии и собственному опыту ря­довые рабочие с неизбежностью при­дут к выводу, что подлинная народ­ная национализация может быть осуществлена лишь на основе раз­грома лейборизма, свержения власти монополий, с установлением действи­тельной власти рабочего класса, вла­сти, ставящей своей целью осуще­ствление социализма.»
    =====
    А получилось: Благодаря работе КПСС рядовые рабочие пришли к ошибочному выводу, что овладение общенародной собственностью может быть осуществлено лишь на основе буржуазной приватизации и установления всевластия рынка (капитализма).
    И вопрос не по теме: чем отличалась власть «народной демократии» от власти Советов?

    1. А ничего что в цитате речь идет о компартиях, работающих в условиях капитализма, а Вы переводите ее на совершенно иную ситуацию — на действия оппортунистической партии, сознательно уничтожавшей в стране социализм? Учитесь, пожалуйста, диалектике, если вы действительно искренне стремитесь к коммунизму. Это не наша придурь — это жизненная необходимость.

      Ответ на ваш вопрос следующий. «Народная демократия» — это особая форма диктатуры пролетариата, которая была возможна ТОЛЬКО в тех условиях — условиях середины 40-х-начала 50-х гг. В своем развитии НД проходит 2 стадии, которые необходимо четко различать. Первая стадия — это аналог диктатуры пролетариата и крестьянства, вторая стадия — собственно диктатура пролетариата. Отличие второй стадии НД от Советов по форме, содержание то же самое. Подробнее см. https://work-way.com/blog/2014/10/10/o-narodnoj-demokratii-kak-forme-diktatury-proletariata/ и здесь А.И.Соболев «Народная демократия — новая форма политической организации общества», М, 1953 г. (раздел Литература здесь на сайте)

  6. Спасибо за ссылки — обязательно ознакомлюсь.
    Вот я и хочу поучиться диалектике — расскажите о диалектике перерождения большевистской партии в оппортунистическую.

  7. Про содержание «народной демократии» — понятно — диктатура пролетариата.
    А вот по форме… информация очень скудна:
    «Высшим законодательным органом европей¬ской народной демократии является парламент избранный всем народом на основе всеобщего, равного, прямого избирательного права при тайном голосовании.»
    «Исполнительную власть в странах народной демократии осуществляет правительство, которое подотчетно парламенту.» — из второй книжки.
    Т.е. из кого формируется, способ функционирования и возможен ли отзыв — полный туман.
    Из первой книжки:
    «Товарищ Сталин показал, что функции диктатуры пролетариата могут с успехом выполняться в современной обстановке, при наличии великой социалистической державы, государствами с народно-демократической формой своего политического устройства.»
    «Политической основой СССР являются Советы депутатов трудящихся. Политической основой народно-демократического государства становятся новые органы власти — Народные советы. Создание Народных советов означает, что строй народной демократии и по форме приближается к высшей форме диктатуры пролетариата — советской»
    Туман не рассеивается, но напрашивается вывод: При наличии крепкого Советского тыла страны периферийного социализма могут использовать и буржуазный парламентаризм.

    Какая-то странная у вас диалектика:
    Как может «Краткий курс» вышедший в 1938 году объяснить процесс протекавший (приблизительно) с 1918 по 1957 год (время исключения из партии даже таких нетвёрдых большевиков, как Молотов, Каганович….)

    1. Согласен, с народной демократией разобраться непросто. Тем более, когда нет перед глазами фактического материала, как именно она выглядела на деле, как происходил процесс ее развития в диктатуру пролетариата. Немного подождите, мы выложим на «Прибое» журналы и газеты послевоенного периода, там немало будет информации. Думаю, потом все поймете. К сожалению, какой-то отдельной работы (книги) по народной демократии нам не попадалось. Только вот эта короткая и простенькая лекция Соболева.
      Что касается «Краткого курса». У нас как раз нормальная диалектика, та самая, материалистическая. В Кратком курсе хорошо изложено начало процесса острейшей классовой борьбы в СССР и партии, который как раз и завершился сначала захватом руководства в партии контры (1953 г), а затем и уничтожением советского социализма. В 53-57 победили в партии те, кого большевики разгромили в 30-х гг. Отсюда и «перерождение». Партия перестала быть большевистской, ибо вождями ее стали меньшевики и троцкисты.

  8. Товарищи рабочепутинцы, то что вождями партии (КПСС) стали меньшевики и троцкисты у сознательных граждан не вызывает сомнения.
    Вопрос стоит: почему они победили ?
    И если в «Крвтком курсе» так хорошо издожено начало процесса, то почему рядовые партийцы «не прощучили» каков будет конец?
    А для марксиста мало «объяснить мир» (что в отношении перерождения СССР и КПСС ещё не сделано), но нужно «изменить мир» (для начала наметить мероприятия препятствующие возможному перерождению грядущей советской власти).
    (Как делать революции, надеюсь, грамотные марксисты уже научились из теории и практики минувшей эпохи…)

    1. «то почему рядовые партийцы «не прощучили» каков будет конец?»
      А конец вам стоило бы знать, если вы считаете себя коммунистом — это Коммунизм. Именно им заканчивается классовая борьба. Иное дело, что к звездам можно прийти только через тернии. Научиться проходить эти тернии непросто. Вот вы, к примеру, совсем не считаете, что вам следует крепко взяться за изучение материалистической диалектики, а вполне себе довольствуетесь механистическим миропониманием, полагая, что его вполне достаточно для победы над капитализмом. Так и «рядовые партийцы» в значительной части своей тогда примерно так же думали. Итог известен.

      «наметить мероприятия препятствующие возможному перерождению грядущей советской власти»
      Похоже, вам требуется схема заранее заданных определенных действий, которая, по вашему мнению, гарантирует необходимый результат. Увы, сильно вас огорчу — такой схемы в природе не существует, и существовать не может.
      Почему? На этот вопрос опять отвечает материалистическая диалектика — потому что все течет и все изменяется. А то, что вы требуете, есть не что иное как метафизическая схема, которую марксизм отрицает, поскольку он отрицает любую абсолютизацию. «Истина всегда конкретна» — слышали? Вот это как раз об этом. Метафизическая схема — это мышление буржуазии, ее миропонимание, с которым вы дальше капитализма не уйдете.

  9. «Об этом свидетельствуют, напри­мер, события во Франции. В этой стране реакционные правительства, сменявшие друг друга после вытес­нения коммунистов из правительства, стремятся в интересах американских монополий отдать в частную соб­ственность предприятия, национали­зированные в 1945—1946 годах. Аме­риканские монополии добиваются ликвидации конкурирующих с про­мышленностью США государствен­ных предприятий или скупки их по дешёвке» — я не понимаю в чём смысл? Разве французским капиталистом не будет лучше, если они будут пользоваться более конкурентно способные предприятиями?

    1. Смысл в том, чтобы использовать все возможности для уничтожения своего конкурента, ведь тогда твоя монополия гне ограничена ничем и ты можешь лупить любые цены, а если торгуешь стратегическими товарами, то еще и держать всех в кулаке. У французских капиталистов не было иного выхода, кроме как продать свои прибыльные предприятия американцам, ибо достойно противостоять им на мировом рынке они не могли — экономика страны была разрушена войной.

Наверх

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован.

С правилами комментирования на сайте можно ознакомиться здесь. Если вы собрались написать комментарий, не связанный с темой материала, то пожалуйста, начните с курилки.

*

code