К исходу текущего года на своём сайте минфин РФ опубликовал зарплаты федеральных министров за 2016 год.
Поскольку любой марксист обязан строго считать «чужие» деньги, так как это деньги трудовые, народные, постольку оценим, во что обходятся рабочему классу главные организаторы и защитники его угнетения и эксплуатации.
Итак, министр финансов Силуанов получал в 2016 году 1 миллион 729 тысяч рублей в месяц. Министр экономического развития, ныне осуждённый, Улюкаев получал ежемесячно 1 миллион 266 тысяч рублей. «Чрезвычайному» министру Пучкову (МЧС) положили в 2016 году «всего» 954 тысячи рублей зарплаты. Такую же сущую «мелочь», 921 тысячу рублей, получал и Мантуров, возглавляющий минпромторг России.
Секретом, завёрнутым в загадку, остаются действительные доходы президента, «примера» Медведева, а также зарплаты тех, кто возглавляет основные силы буржуазного государства – армию, разведку, суд, полицию и тюрьмы. Да, служивые доходы президента и членов правительства публикуются на сайте Кремля. Но тогда получается крупная неувязка между информацией кремлёвского сайта и данными минфина. Так, например зарплата Путина за 2016 год — 8 миллионов 858 тысячи 432 рубля[1]. Это значит, что начальник (глава государства) получает в год на 8–10 миллионов меньше своих прямых подчинённых (министров)[2].
Кто в это поверит? И бывает ли так в буржуазном государственном аппарате?
Анализ открытых цифр по четырём основным империалистическим государствам показал, что везде оклады министров меньше должностного оклада главы государства. При этом разница между окладами главы и наиболее ценных министров (обороны, внутренних дел, финансов) колеблется в вилке от 15 до 60%. Поэтому надо думать, что президент, премьер и силовая часть высших чиновников РФ получают намного больше своих коллег – гражданских министров. Речь может идти о зарплате в 2–3 миллиона рублей в месяц, а то и выше (от 67 до 100 тыс рублей в день! Или примерно 3 тысячах рублей в час! Спит министр или президент, а деньги им тихо капают на счет… Не жизнь, а малина!).
Но зарплата буржуазного сановника – это лишь казённая часть его доходов. Министрами в буржуазные правительства могут назначаться как действующие (крупные и средние) капиталисты, так и старшие служащие – управленцы государственных и частных компаний. В этих условиях первые используют министерскую должность для того, чтобы увеличить свой капитал (как нынешний кандидат в президенты Грудинин, например), а вторые – для того, чтобы войти в верхний эшелон буржуазии, т.е. перейти с помощью своей должности из категории примыкающих к классу буржуазии в его основной состав. Это значит, что с течением известного времени весь состав буржуазного кабинета так или иначе становится предпринимательским, имеющим, кроме должности, собственный капитал (предприятия, акции, место в совете директоров и т.п.), который приносит министрам капиталистическую прибыль (прибыль от прямой эксплуатации своих наемных рабочих).
То обстоятельство, что действующий предприниматель становится государственным служащим высшего ранга, совсем не значит, что он тут же начинает исполнять закон о государственной службе, запрещающий чиновнику и депутату совмещать государственную деятельность с любыми видами коммерческой деятельности, то есть, перестаёт быть капиталистом. Наоборот, министр и депутат становятся ещё более сильными и оборотистыми капиталистами, поскольку так или иначе они пользуются должностью – и для увеличения своего капитала, и, одновременно, для накопления сокровищ в денежной или вещевой форме за счёт небольшой части прибыли, которую можно вывести из производства без ущерба для последнего. Ясно, что для такого дела прибыль министра должна быть огромной, так как её небольшая часть, превращаемая в «подушку безопасности» на случай отставки или конфискации, также должна быть достаточной как для безбедного существования семьи, так и для заведения нового бизнеса после служебного краха и возможного ареста существующих «активов».
Для увеличения прибыльности своих предприятий высшие чиновники сплошь и рядом начисляют себе все возможные надбавки и доплаты и пользуются своим средним заработком не как вознаграждением за службу и единственным источником существования, а как периодическим пополнением своего основного капитала.
Министр, с одной стороны, получает огромные преимущества в сравнении с большинством «чистых» капиталистов равного ранга, а с другой – неизбежно торопится реализовать все эти преимущества. Не зря давно было замечено, что на предприятиях, принадлежащих через родственников или подставных лиц министрам-капиталистам[3], эксплуатация рабочих особенно велика и беспощадна. Ведь этим чиновникам надо успеть выжать максимум из своих наёмных рабов за время исполнения высокой должности.
Что касается юридического запрета на занятие предпринимательской деятельностью, то, во-первых, буржуазию никогда не останавливали собственные законы, поскольку все они написаны и приняты в первую очередь для обеспечения ее собственных коренных классовых интересов – получения буржуазией прибавочной стоимости, сохранения и усиления эксплуатации пролетариата, защиты политического господства класса капиталистов. Даже если буржуазный закон формально что-то запрещает капиталистам и чиновникам, то эти запреты не могут затрагивать хозяйственные и политические устои общества, но при этом вполне могут касаться отдельных, частных и мелких случаев, отдельных представителей господствующего класса. Это нисколько не противоречит общим интересам класса, напротив, позволяет ему укрепить своё положение и свои ряды.
Во-вторых, поскольку сам класс буржуазии делится на слои в зависимости от размеров капитала, постольку законы, устанавливающие запрет на бизнес для чиновников, служат в руках высшего слоя буржуазии кнутом для управления высшей частью госаппарата. Если национальной или международной олигархической группе, имеющей наибольшее влияние на национальную государственную машину, будет чем-то неугоден тот или иной сановник или депутат, то его убирают от должности и разоряют чаще всего именно законным путём, с помощью прокуратуры и суда, опираясь при этом на чёткие антикоррупционные или запретительные статьи законов («вспоминают» об их существовании, когда это становится выгодным!). В этом случае олигархия сама становится первым законником, но не потому, что она желает исполнить закон, а потому, что она всеми средствами преследует две основных цели – укрепить своё политическое господство в стране и по возможности увеличить свои капиталы за счёт неугодного собрата по классу.
В-третьих, бизнес министров-капиталистов может формально числиться за членами их семей[4]. Это значит, что главное правовое отношение частной собственности – владение ею – формально запрещено для чиновника. Лично чиновник не может владеть бизнесом. Но ни в одном законе о государственной службе прямо не сказано, что министр не имеет права пользования или распоряжения капиталом. Ему запрещено получать всякий коммерческий доход, кроме вознаграждения за лекции и научные труды. Но кто и как может запретить ему реально управлять бизнесом жены или тёщи, содействовать им с помощью своей должности, не оставляя документальных следов такого содействия? Кто может запретить министру пользоваться прибылью от семейного бизнеса, если в декларации о доходах он указывает только свой служебный заработок и соответствующие этому заработку расходы, а свой предпринимательский доход (или часть его) он указывает в графе «Доходы членов семьи»? По буржуазному закону муж и жена могут иметь совершенно независимые средства – деньги и частную собственность, и в этом отношении члены одной семьи рассматриваются как отдельные юридические лица, которые не всегда отвечают друг за друга и могут вступать друг с другом в договорные отношения. Эти обстоятельства позволяют чиновникам (с известной долей риска, разумеется) передоверять своим родственникам не только право распоряжения и пользования, но и право владения капиталом.
Всё это значит, что министры – это двойные паразиты на шее рабочего класса РФ. Они двояко присваивают себе неоплаченный труд рабочих: и в виде части налогов, взимаемых с трудящихся, то есть, в виде своего официального жалованья, и в виде части прибавочной стоимости, которую создают рабочие на их предприятиях.
О соотношении этих частей неоплаченного труда говорить сложно, однако, на примере чиновников средней руки (начальников разных областных управлений, инспекций, комитетов и т.д.) можно утверждать, что жалование составляет лишь малую часть доходов таких чиновников. Зарплату эти лица могут не снимать со счёта месяцами, так как предпринимательских доходов им с лихвой хватает и на расширение производства, и на жизнь, но при этом время от времени накопленную зарплату они также пускают на расширение производства, в капиталистический оборот.
Что касается зарплаты военного и других силовых министров РФ, то о её величине можно более-менее точно судить по соотношению зарплат министров, например, в ДНР, о которых у нас имеется достоверная информация. Если зарплата «социальных» министров (образование, соц.политика, культура, медицина) в этой «народной» республике колеблется от 60 до 100 тысяч рублей, то зарплата высшего руководства МО, МГБ, МВД и МЧС делает резкий скачок и начинается от 150 тысяч в месяц. Глава ДНР и его первые заместители по совету министров положили себе оклады от 250 до 350 тысяч рублей в месяц. Из этой пропорции нетрудно видеть принцип назначения окладов и количественные соотношения между ними: выше оплачиваются те, кто непосредственно обеспечивает подавление рабочего класса, политическое господство буржуазии и её исключительное положение в обществе.
С чем всё это сравнить? При том, что нельзя механически сравнивать сталинский СССР с буржуазным государством (как того требуют некоторые, читатели РП), всё же пару слов о должностных окладах в СССР той эпохи сказать надо. При этом следует напомнить, что зарплата при капиталистической системе хозяйства и зарплата в социалистическом обществе – это не одно и то же. Зарплату социалистического труженика вообще трудно считать зарплатой в привычном для капиталистического общества смысле слова. При капитализме заработная плата – это часть капитала частного предпринимателя, на которую он закупает рабочую силу. В социалистическом хозяйстве заработная плата – это часть национального дохода страны, непосредственно идущая на личное потребление трудящихся. Кроме этой части национального дохода к услугам советских людей были и общественные фонды потребления (бесплатное жильё, медицина, образование, дешёвые коммуналка, отдых и т.п.), которые значительно повышали материальный и культурный уровень трудящихся. Подъёму благосостояния советских людей способствовали низкие потребительские цены и снижения цен на отдельные категории предметов потребления.
В капиталистической системе заработная плата большинства трудящихся постоянно снижается в реальном и номинальном плане, а в сталинском СССР заработная плата в реальном исчислении росла постоянно. При капитализме заработная плата большинства отдана в полное распоряжение ничтожной части общества – классу капиталистов – и лишь в самой малой степени регулируется государством, тогда как в социалистическом государстве большинство общества, рабочий класс, через своё государство само решало, какие оклады установить для тех или иных отраслей, для тех или иных профессий.
В этом смысле нельзя формально оценивать ту или иную зарплату при социализме, а нужно учитывать её покупательную способность в данный исторический момент, то есть, не только её размер, но и цены на основные предметы потребления, а также тот объём материальных и культурных благ, который трудящийся получал за счёт общественных фондов. Например, зарплаты в 800 рублей в 1941 г. (что ниже средней по промышленности ) вполне хватало на молодую семью из двух взрослых и одного младенца, при том, что женщина не работала.
При капитализме заработная плата рабочего или мелкого служащего очень мало растёт с ростом его квалификации, с переходом к следующему разряду или категории. В социалистической системе хозяйства государство было прямо заинтересовано в постоянном росте квалификации работников, оно создавало все условия для такого роста, и потому, если работник рос и совершенствовал свой профессиональный уровень, то пропорционально росла и оплата его труда. Но рост профессионализма не был самоцелью, а был средством для повышения производительности труда, был основой для стахановских методов работы. Человек подтверждал свой высокий разряд перевыполнением плана и получал рост своей зарплаты уже не столько за счёт разряда (тарифный коэффициент), но, в первую очередь и большей частью — по произведённому труду. В таких условиях политическая сознательность рабочего класса подкреплялась материальной заинтересованностью в количестве и качестве своего труда. Работал основной принцип социализма: от каждого – по способностям, каждому – по его труду. Отсюда – и те рабочие зарплаты, которые приводятся ниже.
Итак, перейдём к цифрам. В 1940 году оклад наркома обороны СССР составлял 3800 рублей. При этом оклад шеф-пилота Аэрофлота был 4000 рублей + надбавки за специальные рейсы. Оклады лётчиков полярной авиации колебались в вилке от 2000 до 3500 рублей месяц. Командир авиаполка ВВС получал 1600 рублей. Командир дивизии РККА – 1800-2300 рублей. Командующий армией получал 2500-3000 рублей в зависимости от состава, дислокации и назначения армии. Начальник генштаба РККА имел оклад 3200 рублей в месяц. Директор крупного оборонного завода получал в среднем до 3000 рублей. Заместитель наркома тяжёлой промышленности – 3100-3300 рублей. Сталин по партийной должности получал от 1800 до 2500 рублей.
В то же время московские, ленинградские, горьковские рабочие-стахановцы могли получать зарплаты 3500-4000 рублей, а донецкие шахтёры-ударники – до 5 тысяч. Средняя зарплата старшего машиниста на Донецкой железной дороге была 2000 рублей, а в случае успешного вождения тяжёлых составов она поднималась до 2500-3000 рублей. У московских ткачих-ударниц с «Трёхгорки» зарплата колебалась от 1500 до 2500 тысяч рублей в месяц, в зависимости от количества обслуживаемых станков, т.е. в зависимости от количества и качества произведённой ткани или пряжи.
Да, в советской промышленности были зарплаты и в 800, и в 1200 рублей. Например, в начале 1941 года у токаря 4 разряда на заводе «Шарикоподшипник» при 100% выполнении плана зарплата была 1100 рублей в месяц, а у оператора резинопресса 4 разряда на ленинградской обувной фабрике «Красный треугольник» при тех же 100% зарплата была 1150 рублей. У слесаря 3 разряда из локомотивного депо станции Красноармейск Сталинской железной дороги к началу войны зарплата составляла 840 рублей. Много это или мало в сравнении с окладом наркома обороны Тимошенко? Судите сами: нарком обороны (оклад 3800 руб.) получал на руки в 3,45 раза больше токаря 4 разряда и в 4,75 раза больше девчонки–кондитера из шоколадного цеха фабрики «Красный Октябрь» (800 рублей в месяц). Это одно.
Второе. Никто не запрещал токарю, слесарю, оператору или девчушке-шоколаднице учиться, расти, увеличивать производительность своего труда и получать по-стахановски. На той же фабрике «Красный Октябрь» были девчонки и мальчишки, зарабатывавшие до 2000 рублей в месяц, не считая премий и наградных за рационализации. В красноармейском депо, когда оно включилось в соцсоревнование, выросло число отремонтированных паровозов и вагонов. Поэтому зарплаты рабочих – участников соревнования – стали расти пропорционально их квалификации и трудовому участию, и для слесаря 5 разряда при выполнении им 140% плана ремонта зарплата в конце 1939 года составила 1700 рублей.
Таким образом, разница в зарплате между наркомом обороны СССР и средним советским рабочим колебалась в диапазоне от 4,75:1 до 1,9:1, а оклад наркома авиационной промышленности (3900 рублей) относился к зарплатам ударников и стахановцев промышленности и транспорта в вилке от 2,6:1 (в «пользу» наркома) до 1:1,28 (в «пользу» донецкого шахтёра – ударника).
Тем, кто всё-таки скажет, что у сталинских наркомов были огромные оклады, нужно напомнить, что эти люди каторжно трудились день и ночь не для личного обогащения, а для блага всего советского народа, несли огромную ответственность перед рабочим классом страны за строительство и защиту социализма. Многие из них к 50 годам были изношены настолько, что врачи удивлялись, как эти люди всё ещё живы. Кто хочет подробнее оценить, много это или мало, 4000 в месяц для должности советского министра, пусть обратится хотя бы к воспоминаниям наркома финансов А. Зверева и сравнит жизнь и работу настоящего государственника с житием и «работой» гламурных лиц современного российского кабинета.
Что же касается современной «арифметики», то конкретные соотношения между средней зарплатой российского рабочего и жалованием «среднего» министра РФ выглядят просто чудовищно. Если среднее жалование министра – 1 миллион 100 тысяч рублей в месяц, а средняя зарплата по промышленности примерно 23 тысячи рублей, то получается, что для общества министр ценнее рабочего в 47,8 раза. Это грубое отношение, так как высшие чиновники получают не только оклады, но и премии, надбавки с доплатами, гонорары «за лекции и брошюры» и т.п., а рабочие во многих отраслях производства получают номинальную среднюю зарплату, не превышающую 20, а то и 15 тысяч.
Но здесь показательно соотношение доходов. Если сталинский нарком финансов Зверев получал, чёрт с ним, в 4 раза больше среднего рабочего, а министр финансов Силуанов сегодня – в 75 раз больше рабочего, то это формально должно означать, что сегодняшний Силуанов работает в 19 раз больше и лучше Зверева. Ясно, что это абсурд. Минфин Силуанов действительно работает изо всех сил, но трудится он на свой класс буржуазии и на себя лично. Если Зверев считал каждую государственную копейку с тем, чтобы она не была потрачена без пользы трудящимся, то задача Силуанова состоит в том, чтобы ни одна лишняя копейка не попала в карманы трудящихся, не была бы изъята из собственности капиталистов и не пошла бы на пользу рабочему классу.
А как обстояло дело с отношением окладов и рабочих зарплат при царе-батюшке?
К началу царствования «любимого» и «невинно убиенного» Николая II, управляющий Юго-Западными железными дорогами РИ получал в год денежного содержания 52 тысячи рублей, или 4330 рублей в месяц. В это же время машинист паровоза 1 разряда Гришинского депо этой же дороги получал в месяц 21 рубль. Соотношение доходов 206:1.
Должностной оклад директора департамента в министерстве финансов того времени составлял примерно 9 тысяч в год, в министерстве путей сообщения – 8200 рублей в год, в министерстве промышленности – около 10 тысяч в год. Техник на железной дороге получал тогда от 40 до 50 рублей в месяц, в зависимости от того, насколько в его обязанности входили функции надзора и принуждения рабочих к труду.
С 1881 года, когда были объединены МВД и корпус жандармов, царские министры внутренних дел стали получать дополнительно 50 тысяч в год – по смете корпуса жандармов. Таким образом, тот же МВД-Горемыкин получал от казны (за счёт нищеты и каторжного труда десятков миллионов крестьян и сотен тысяч пролетариев) 25 тысяч годовой зарплаты, казённую квартиру, отопление, транспорт, прогонные и командировочные + фактически бесконтрольные 50 тысяч «на особые расходы министра». Всего в 1897 году Горемыкин получил на руки около 88 тысяч рублей содержания. Тогда как в 1897 году заработная плата ткачей-мужчин на Выборгской мануфактуре Воронина была около 70 копеек в день, женщин – до 60 копеек, или 17,5 и 15 рублей в месяц, или 210 и 180 рублей в год соответственно (без учёта штрафов). Соотношение доходов жандарма Горемыкина и рабочего-ткача составило 419:1.
Когда же министром внутренних дел был назначен Столыпин, ещё один кумир нынешней российской буржуазии, то он на пару со своим замом по политическому сыску Курловым, тратил «на представительские расходы», то есть, на личные нужды, не 50 тысяч, положенных министру как шефу жандармов, а более 100 тысяч в год. Разница запрашивалась МВД у министерства финансов под предлогом «наведения конституционного порядка», иначе говоря, под предлогом борьбы с революцией, а на самом деле эти деньги Столыпиным тратились на свои малороссийские поместья, дачу в Петербурге, квартиры в Киеве и Москве, на обучение детей в лучших английских пансионах и т.п.
Генерал Курлов как товарищ министра получал жалования 20 тысяч в год. Со всеми жандармскими доплатами и частью от представительских 100 тысяч выходило около 36 тысяч в год, или 3000 рублей в месяц. А дышащие свинцом рабочие-наборщики в московских типографиях получали при 12 часовом рабочем дне и стаже более 15 лет едва ли 25 рублей в месяц, или 300 руб. в год. Соотношение доходов квалифицированного царского палача и квалифицированного пролетария, работающего в каторжных условиях, — 120:1 соответственно.
С июля 1906 года Столыпин совмещал должности МВД и председателя совета министров. По этому совмещению он получал 35 тысяч как премьер и 28 тысяч в год – как МВД. К этим деньгам прилагались и все те доплаты, которые числились за должностью премьера и министра внутренних дел. Если не считать «рептильный фонд», 100 или более тысяч «на представительские расходы», то на руки Столыпину ежегодно выдавалось от казны примерно 76 тысяч рублей.
При этом на питерском заводе Лесснера квалифицированный литейщик получал по табелю (без учёта штрафов и удержаний) до 35 рублей в месяц, или 420 рублей в год. В 1909 году рабочий – укладчик путей на Царскосельской железной дороге получал в среднем 1 рубль в смену или, при 25 сменах и 10 часовом рабочем дне, без учета штрафов, всего 300 рублей в год. Соотношение официальных доходов Столыпина-премьера и рабочего-литейщика составляло 181:1. Тот же душитель всея Руси и кулацкий «папа» получал больше железнодорожного рабочего в 253 раза.
Из приведённых цифр уже ясно, что современным российским президентам, «примерам» и министрам есть, у кого учиться, и есть, куда стремиться. Вот потому они и хотят «хрустеть французской булкой», пока морда не треснет.
В самом деле, если минфин Силуанов получает содержание, которое «всего лишь» в 75 раз больше средней зарплаты рабочего, то это непорядок. Надо бы, как у предшественников, довести это отношение до 120-ти, 180-ти, 253-х, а лучше всего — как было у старика Горемыкина, до 420 раз. Вот это и будет «продолжением лучших традиций русской государственности», которые предусматривают, что рабочие должны вечно загибаться от нищеты и каторжного труда, а высшие должностные лица вместе со своим классом – развалясь на спинах рабочих, вечно благоденствовать, подсчитывать прибыли и тратить «представительские» миллионы.
М. Иванов
[1] http://kremlin.ru/events/president/news/54289
[2] https://ria.ru/infografika/20170414/1492264325.html?inj=1
[3] https://news.rambler.ru/other/37483640-doch-shoygu-osvaivaet-bogatstva-skrytye-v-vechnoy-merzlote-arktiki/)
[4] https://kompromat1.info/articles/7289-semejnye_kontrakty_dvorkovichej_medinskih_i_ojgu
