Так сложилось в практике РП, что к 1 Мая давался по большей части исторический материал, связанный с этим великим пролетарским праздником. Политико-историческое просвещение трудящихся, напоминание о том, какой именно день рабочие собираются праздновать и т.д. — дело правильное и нужное. Но мы мало внимания уделяли первомайским вопросам сегодняшнего дня, т.е. собственно тому, для чего и как рабочим нужно собираться на Первомай.
Особых причин для таких собраний-маёвок выдумывать не надо.
Первая причина (или лучше сказать, повод собраться рабочим всем вместе) — это сам рабочий праздник Первомай и его история. Превращенный стараниями контрреволюции — сначала позднесоветских ревизионистов, а затем, после уничтожения советского социализма и разрушения СССР, новоявленной буржуазии, — в аморфный «праздник весны», рабочий праздник Первое мая — День международной солидарности трудящихся в борьбе за свои права и классовые интересы должен быть возрожден в своем первозданном виде. А эта задача требует громадной разъяснительной работы, в ходе которой сознательным и активным рабочим необходимо рассказать своим товарищам не только об истории Первомая и великой борьбе предыдущих поколений рабочих с капиталистами за свое право выступать в защиту своих классовых интересов единым фронтом против своих угнетателей — объединенного класса буржуазии и его государства, но и о том, какими методами и способами капиталистам удалось уничтожить этот праздник в нашей стране, подменив его мещанским «днем весны».
И вторая причина, самая главная, которая у всех на глазах — это существующее ныне и все более ухудшающееся экономическое и политическое положение рабочего класса.
В России, на Украине и других республиках бывшего СССР всё дальше и сильнее урезаются политические права и свободы трудящихся, падает их жизненный уровень, растут цены, поборы, налоги, растёт и фашистский террор против рабочих — как реакция на недовольство трудящихся масс своим обнищанием и бесправием.
Взять хотя бы вопрос с зарплатой. То, что реальная зарплата пролетариата и подавляющего большинства других наемных работников падает, то, что капиталисты её не всегда и не везде выплачивают вовремя, а бывает, что и совсем не выплачивают, ограбляя рабочих вдвойне и втройне, — это, так сказать, классика капиталистического жанра, это на своей шкуре рабочие чувствуют уже давно. Но кроме чувств и ощущений, рабочие должны точно понимать, как именно происходит это ограбление, какими именно методами и способами действуют капиталисты, осуществляя этот грабеж.
Один из таких методов, наиболее популярный и широко распространенный сегодня, это «игры» капиталистов со структурой заработной платы рабочих, а именно её разделение буржуазией на оклад и типа «премию», т.е. на условно обязательную к выплате часть и на скрытые штрафы (которые по закону, существующему, например, в России, капиталист не имеет права налагать на рабочих). Если пару лет назад отношение оклада и «премии» было 50 % к 50 % или на худой конец 40 % к 60 %, то сегодня, как сообщают наши товарищи и активисты, дело дошло до того, что в потенциальные штрафы ненасытными капиталистами выводится уже 70 % и даже 80 % заработной платы рабочего! В трудовых договорах хозяева и их холуи из администрации предприятий и организаций так и пишут, например, что «…для оптимизации оплаты труда вводится система премий, в которой фиксированный оклад составляет 40% (а уже встречается и 30% и даже 20%) всей суммы заработной платы; остальные 60% — производственная премия, начисляемая работнику по итогам месяца» и т.п.
Иначе говоря, разделяя таким образом зарплату на оклад и «премию», капиталист заранее планирует положить себе в карман от 50% до 80% фонда оплаты труда рабочих — под любым подходящим предлогом, от «невыполнения плана» и «отсутствия у предприятия прибыли» до «слишком частых отлучек рабочего в туалет» или отказа рабочих от работы в свой законный обеденный перерыв. Была бы рабочая шея, а буржуйский штрафной хомут всегда найдётся.
Разве этот вопрос — о скрытых штрафах и «премиальном» лишении рабочих половины или большей части честно заработанных и законных денег — не является важнейшим вопросом жизни пролетариата на сегодняшний день? Разве это не серьезнейший повод, чтобы рабочим собраться вместе и обсудить как с этим бороться? Более чем является и собираться вместе для обсуждения своих насущный проблем рабочим жизненно необходимо, так как от организованной и целенаправленной борьбы за то, чтобы рабочий полностью получал всю ту цену, за которую он согласился продать капиталисту свою способность к труду, зависит само физическое выживание рабочих и их семей.
Никто не против премий, даже наоборот: если капиталистическое предприятие в данный период работает интенсивно, имеет срочный и большой заказ, капиталисты потирают руки, складывая большие прибыли в свои карманы, то нужно непременно пользоваться моментом и требовать от хозяев премии – дополнительного вознаграждения за отданный капиталисту даровый труд. Это значит, что нужно вести борьбу за настоящие премии, указывая хозяевам и разъясняя всем рабочим, что в конечном итоге вся судьба этого срочного заказа и капиталистической прибыли, и вообще вся пустая шкура капиталиста находится полностью в рабочих руках. Поэтому трудовой коллектив не только имеет право на премию, но и в таких условиях обязан её получать, причём, это должна быть именно премия, т.е. деньги сверх той цены, за которую рабочий согласился продать капиталисту свою рабочую силу (повременной или сдельной, все равно).
Само собой, борясь за получение премии, рабочим нельзя менять на премию свои классовые интересы. Выкручивать руки капиталисту в удобный момент и возвращать себе дополнительную часть присвоенного им нашего труда — это одно, это правильно и нужно. А вот прогибаться, т.е. продаваться администрации за премию или идти на раскол рабочего коллектива по вопросу получения премии недопустимо, так как это предательство всей рабочей политики, когда сиюминутные узкие интересы части рабочего коллектива ставятся выше общих классовых интересов всех рабочих предприятия, района, города и т.д. Такая линия поведения («хочу премию любой ценой») некоторых несознательных рабочих — это и мина замедленного действия, которая рано или поздно сыграет против самих этих рабочих, и палка в колёса заводской или цеховой рабочей ячейке или рабочему союзу, которые только и могут по-настоящему организовать борьбу рабочих за свои экономические, а далее и политические интересы.
Так или иначе, один из вопросов предстоящей маёвки (неофициального рабочего собрания) должен быть сегодня посвящён борьбе за 100%-е получение рабочими реально заработанного, за полный запрет для капиталистов использовать порочную, унижающую рабочих, наглую систему «оптимизации»: ничтожный оклад + фиктивная «премия» как надбавка к окладу по усмотрению работодателя.
Ясно, что и повышение реальной и номинальной зарплаты и невыплата её — всё это с повестки дня рабочего собрания тоже не снимается, а в совокупности с «премиальным» грабежом составляет один общий вопрос борьбы за заработную плату.
Но встаёт вопрос: а с помощью какого «инструмента» можно вести борьбу с хозяевами и их государством за зарплату?
Да инструменты, в общем, прежние, и в своей структуре они выглядят так: партийная (подпольная) ячейка в цеху — её работа в существующем профсоюзе или организация профсоюза там, где его нет, — ежедневная организационная работа, решение самых разных текущих рабочих проблем — агитация и распропагандирование коллектива на основе этой текущей работы — выкручивание рук администрации, в том числе по коллективному договору (если рабочее собрание приняло решение, что такой договор нужен и он улучшит их положение), по вопросу о соотношении оклада и «премии», о настоящих премиях в момент благоприятной конъюнктуры, о неприкосновенности перерывов на обед, выходных и праздничных дней, об условиях труда рабочих, о задержках зарплаты (если такая практика бытует на предприятии), о переработках рабочих и т.п. — долгожданная и мучительная наладка связи с ячейками или с отдельными наиболее сознательными рабочими соседних предприятий — образование чего-то отдалённо похожего на райком новой рабочей партии, стоящей на большевистской платформе, который бы мог централизованно руководить борьбой рабочих на предприятих своего района.
Отсюда видно, что профсоюз в деле защиты заработной платы — вещь важнейшая, но в современных условиях (в эпоху империализма) явно недостаточная. Практика уже показывает, что если рабочие не имеют у себя в цеху или на заводе политической партийной коммунистической ячейки, политического ядра, то работа в существующем или вновь организованном профсоюзе идёт вкривь и вкось, и рано или поздно вырождается в соглашение профактива с руководством предприятия, по которому интересы рабочих приносятся в жертву интересам капиталиста-предпринимателя. То есть положительных результатов, которых рабочие ждут от своего профсоюза, не получится.
Это не значит, что нужно устраниться от участия в профсоюзных делах до организации партийной ячейки — сидеть и пассивно ждать «нового пришествия» коммунистов, которые откуда-то вдруг появятся на предприятии и наладят рабочим ячейку, а уж потом рабочие под ее руководством начнут вплотную заниматься борьбой за свои права и профсоюзными делами. Необходимо самим рабочим, самым сознательным и активным из трудового коллектива, создавать такие ячейки, связываться с коммунистическими организациями в своем регионе и параллельно с этим работать в своем профсоюзе, даже если существующий на предприятии профсоюз насквозь соглашательский, «желтый», корпоративный, чтобы с помощью него сплотить, организовать и активизировать рядовых членов профсоюза и менее сознательных рабочих на борьбу с хозяевами предприятия за свои классовые интересы. Если же продажное профсоюзное руководство станет мешать этой борьбе, разоблачать его перед рабочими массами, оказывать на него максимальное давление «снизу» и при необходимости заменить его на активных и сознательных рабочих, способных проводить истинно рабочую политику. И чем сильнее реакционность существующего профсоюза, чем упорнее администрация предприятия отталкивает рабочих от участия в профсоюзных делах (чтобы тем самым обессилить рабочих!), тем настойчивее должны быть трижды законные (по существующему буржуйскому закону!) требования рабочего коллектива о самом тесном участии в делах такого профсоюза, об открытости его работы (это законно!), о регулярном проведении открытых отчётно-выборных собраний (законно!), о наполнении его руководства наиболее сознательными рабочими, которые есть в любом коллективе и о которых знают все остальные рабочие.
Здесь особенное внимание надо уделить именно проведению общих профсоюзных собраний, которых так не желают и побаиваются хозяева и администрация и перешедшие к ним на службу продажные профлидеры. Профсобрания — это элемент организации рабочего коллектива, и даже если до собрания администрация прессует рабочих на предмет того, что на собрании можно говорить и чего не говорить, всё равно сам процесс собрания всегда или почти всегда содержит нужный рабочим стихийный элемент, когда наболевшие вопросы прорываются у одного-двух рабочих и, словно детонатор, вызывают взрыв или бурю во всём коллективе. И тогда собрание уже идёт не по фашистскому сценарию администрации предприятия и его холуев из «желтого» профкома, а поперёк его, так, как нужно рабочим, и поскольку требования рабочих справедливы и опять же, как правило, вполне законны по самому буржуйскому закону, то реакционному профкому и администрации бывает некуда отступать и невозможно выкручиваться — т.е. идти на прямое нарушение своих же классовых законов, да еще публично, в присутствии рабочей массы. Этой ситуацией надо быстро пользоваться: требовать переизбрания руководства профсоюза (это возможно сделать только на общем профсоюзном собрании!), проводить своих людей в правление профсоюза, принимать нужные поправки в устав профсоюза (обязательность и периодичность общих собраний, регулярные финансовые отчеты и т.д.), вносить поправки в колдоговор или в трудовой договор по поводу оклада/премии и по другим вопросам.
Но всё это (все эти предложения) необходимо готовить заранее, а значит лучше и удобнее получается делать на основе своей уже существующей политической секции в профсоюзе, работой которой руководит коммунистическая подпольная ячейка на предприятии, состоящая из ядра наиболее передовых и сознательных рабочих. Именно она определяет общую линию коллектива, ведет свою фракцию в профсоюзе, организует рабочих на тактическую борьбу по всем текущим вопросам защиты их трудовых прав. Без такой чёрной и текущей работы политической ячейки профсоюзная фракция часто «плывёт», а бригады, участки и цеха, вчера ещё стихийно возбуждённые на борьбу по какому-нибудь отдельному и конкретному вопросу, также «плывут» и рассыпаются на глазах, поддаются давлению руководства предприятия, нажиму мастеров и цехового начальства, сдают те позиции, которые вроде бы ещё вчера клялись отстаивать до последнего…
То же касается и защиты каждого отдельного рабочего от увольнений, штрафов и другого произвола администрации. Ведь чаще всего бывает так, что террор разворачивается не против бригады или участка в целом, а против отдельных членов бригады или участка. Такому рабочему, которого прессуют, подводят под увольнение, необоснованно штрафуют и т.п. остальные рабочие сочувствуют, жмут руку, интересуются делами, жалеют, а толку нет. Его, который так и остался одиноким среди целого батальона или полка своих братьев по классу (чудовищное и ненормальное положение!), в конце концов, администрация «съедает», подводит под «законное» увольнение, безнаказанно штрафует и, в общем, делает с рабочим, чего хочет. А весь коллектив прекрасно знает ситуацию, знает, кто прав и кто виноват, но «отводит глаза», не препятствует этому наглому насилию, как будто это не с ним идёт расправа, и только ёжится — то от страха, то от бессилия, то от незнания, что делать в такой ситуации, то от всего этого в целом. И здесь, в защите отдельных рабочих, как на лакмусовой бумажке, с особой силой проявляется необходимость в партийной коммунистической ячейке — в том реально существующем и реально работающем местном марксистском органе, органе «шаговой доступности», куда всегда и всякому рабочему можно идти со своей бедой, тем более, что больше идти-то рабочим некуда да и незачем, так как кроме своей политической рабочей организации никто по-настоящему не поможет, не подскажет, как действовать, чтобы победить. Именно через ячейку к борьбе за рабочего тут же подключаются и все других легальные рабочие организации, прежде всего, профсоюз или завком.
Как именно возникает большевистская ячейка на том или ином производстве, сказать тяжело. В одном случае появляется один такой рабочий-самородок, марксист-самоучка, который начинает бороться за себя, а вместе с тем и за своих товарищей, которые часто не понимают его, не хотят помогать ему, не видят и не хотят защищать свои насущные интересы, а иногда по наущению мастеров и начальников и вредят ему. Но человек упорно ведёт своё дело, поскольку осознал необходимость классовой борьбы с буржуазией, понял, что на него (в том числе на него!) выпала огромная историческая роль организовать целый класс для слома и разгрома последнего эксплуататорского строя в истории человечества, понял, что, раз возникнув, новое должно бороться и победить, что можно это новое затормозить, задержать, нанести ему временное поражение, но убить и уничтожить нельзя, как нельзя уничтожить само историческое развитие.
Человек, осознавший всемирно-историческую роль своего дела, осознавший непобедимость той силы, которая поднимается внутри пролетариата, и свою причастность к этой силе, — такой человек уже не сворачивает с большевистского пути. Он, как магнит, постепенно притягивает к себе других рабочих, помогает, где может, делится опытом, подсказывает, как отстоять себя, используя подручные средства, в том числе и сами буржуйские законы. Вокруг него постепенно, человек за человеком, формируется актив, или ядро из 2–3–4 человек, которое, в свою очередь, «тянет» к себе своих товарищей-рабочих, которые видят на деле, что члены ячейки — не болтуны, и что большевизм, к которому постепенно и ненавязчиво подводят активисты и правоту и силу которого каждый раз доказывает сама заводская или цеховая жизнь, есть необходимая теоретическая основа для каждого случая рабочей борьбы, для каждой стычки с администрацией и хозяевами.
А так как стычек и ущемлений хватает с избытком, ячейка, возникшая, как электронное облако вокруг ядра, «вынуждена» крепнуть и усиливаться — хотя бы для того, чтобы гуртом отстаивать своих членов, а особенно для того, чтобы быть в состоянии защищать и организовать других рабочих, для которых, как уже говорилось, больше некуда податься со своими многочисленными бедами.
Если этот начальный этап формирования ядра прошёл, ячейка тут же начинает атаку реакционного профсоюза — опять же по той причине, что в одиночку, без общего собрания профсоюза (или иного существующего рабочего объединения), без своей агентуры в профкоме защищать и одновременно собирать людей в кулак затруднительно. Или приступает к организации профсоюза, благо законом это разрешено и даже регламентировано. После начала работы в профсоюзе возможности ячейки крепнут, и это даёт возможность наладить связи с другими предприятиями, делиться опытом, организовать ещё ряд вполне легальных рабочих организаций, вплоть до клуба собачников, которые будут «классами» в школе организации пролетариата и одновременно — прикрытием для нелегальной политической работы райкома, для его секций.
На другом предприятии такого самородка не оказалось, но там нашлись двое читателей РП, которые работали в разных цехах, знали друг друга на уровне «здрасьте — до свидания» и не подозревали о том, что кое-что серьёзное их всё-таки объединяло. Их пришлось знакомить одному из членов редакции РП, да и то случайным образом, когда один из них написал письмо по электронке, после чего завязалась переписка, в ходе которой и выяснилось, что этот рабочий работает там же, где и второй знакомый нашего члена редакции.
Познакомить их было делом техники, после чего, с шероховатостями и ошибками, приливами и отливами, с нервами и руганью, но всё же ядро ячейки начало работать. Первым его делом была организация и проведение занятий с рабочими по охране труда, для которого инструкции по технике безопасности переписали на марксистский лад, встроив в них нужные «закладки». Номер прошёл, люди, поначалу удивлённые непривычными постановками вопросов, начали медленно разворачиваться в нужном направлении, стали оживать. Стали больше думать. Это сегодня уже заметно. Стало больше правильных разговоров в курилках и накоротке, в паузах между работой, кое-кто уже бегает за советом и за помощью. Ячейки ещё нет, но дело к ней идёт, так как несколько молодых рабочих потянулись за статьями, проявили интерес к политике и истории СССР, начинают понимать правоту большевиков.
У них на производстве профсоюз есть, но отношение к нему со стороны рабочих формально-подарочное: с рабочих удерживают профвзносы, иногда собирают подписи на листок с каким-то протоколом собрания, на котором а) рабочих не было и б) в суть которого никто не вникает; наконец, на Новый год раздают подарки детям от профсоюза. На этом «профработа» коллектива заканчивается, т.е заканчивается именно там, где она только-только должна начинаться. Такое положение очень радует администрацию предприятия, хозяев и профсоюзных боссов, которые бесконтрольно орудуют в профсоюзной кассе (а она часто немалая!), принимают в узком кругу все решения по профсоюзной части в колдоговоре, во внутреннем регламенте, в вопросах оплаты больничных, в расследовании производственных травм и т.д. Козёл гуляет в огороде, а рабочие, с чьих грядок он жрёт капусту, не считают нужным и возможным посадить козла на цепь и самим установить порядки в своём огороде.
Отсюда следует очередная задача ячеек: на вполне законных основаниях включить как можно больше рабочих в профсоюзную текучку, в работу профкома. Нужно сделать так, чтобы профсоюзные собрания проводились по факту, а не на бумажке. А не проводятся они по факту и к вящей радости администрации только потому, что сами рабочие «забили» на это дело, не видят в профсоюзных собраниях нужды и пользы, спешно бегут домой после работы или не хотят пожертвовать своим обедом для такого собрания, от решения которого, может быть, будет зависеть не только судьба обеденного перерыва, но и сокращения, выплаты по травмам, зарплата, охрана труда, регламент т.п. важные вещи.
Ведь получается так, что рабочие в раздевалках и курилках сами плачут и жалуются на притеснения и грабёж, сами ругают профсоюз за беззубость и бесполезность, а попытаться сделать его зубастым и полезным, защищающим их интересы (и тут всё по закону!) не хотят. И задача ячейки в этом смысле — не только доказать рабочим важность профсобраний, как организующего политического момента, это придёт в процессе работы, а прежде всего и на данном этапе низкой сознательности довести до них крайнюю экономическую необходимость массовой профсоюзной работы, необходимость для рабочего коллектива упорно и глубоко совать свой нос во все профсоюзные вопросы, прежде всего, в управление и в кассу.
Словом, читатели РП, главным образом, действующие рабочие и мелкие производственные служащие должны понимать, что за них и вместо них ячейки на их предприятиях никто не организует и не наладит. РП может помочь в методическом смысле, в связи, так, как это мы пытались делать в кружковой работе. Но главная работа по организации политических ячеек на производстве лежит на вас, дорогие наши товарищи читатели: не ждите манны небесной, начните, как говорится, с себя, возьмите на себя первые шаги к ячейке, а дальше дело пойдёт, если, конечно, вы не будете сворачивать с большевистской дороги.
О фабрично-заводских комитетах. В своё время это были специальные органы для борьбы за рабочий контроль над предприятиями и против локаутов и закрытия хозяевами своих предприятий. Для того чтобы фабзавком существовал и реально действовал по своему назначению, за ним должна «стоять» уже не отдельная ячейка, а политическая организация рабочего класса, уже пролетариат на обширных территориях страны должен действовать, как единое целое, именно как класс — политическая сила, а не как разрозненное и бессознательное собрание из отдельных частей класса. Фабзавком — всё же орудие предреволюционного и непосредственно революционного периода, когда надо быстро перехватить у буржуазии и государства основные средства производства, не останавливая при этом самого производства. Но при этом прицел на такой перехват ком\ячейка, классовый рабочий «большевизированный» профсоюз и райком большевистской партии должны держать уже сегодня, так как неизвестно, насколько стремительно могут развернуться революционные события у нас в стране. Для этого у активистов и ячеек должна быть нужная литература и возможность популярно рассказать о фабзавкомах рабочей аудитории.
Вот здесь мы и подходим к вопросу о тактике празднования предстоящего Первомая.
РП считает, что в данный конкретный момент нужно воздержаться от участия в тех демонстрациях, которые организует КПРФ и другие социал-фашистские партии и организации. Ещё два-три года назад была такая плачевная ситуация в рабочем движении, что на первый план выходил примитивный, простейший организационный момент, который, в общем, мог решаться участием рабочих в демонстрациях КПРФ. Но теперь многие рабочие сами отмечают, что организационно-технический момент в таких демонстрациях кое-как развивается, а вот политический, т.е. главный, убивается в центре и на местах руководителями КПРФ и разными прочими мелкобуржуазными левыми. В ходе кпрфовской демонстрации рабочие общаются, это да, но нужные рабочие органы, жизненно необходимые рабочим организационные связи от такого общения не возникают. Вся энергия протеста, вся желаемая рабочая организация сливается в трубу, в свисток, вырождается в погремушку, которую социал-фашисты обильно увешивают красной атрибутикой. И такая демонстрация всё больше раздражает рабочих и отбивает охоту туда идти в следующий раз. Для чего идти? — если ни один практический текущий вопрос на такой демонстрации не решается. От этого рабочие «по инерции» начинают считать, что любая демонстрация сегодня — это спуск пара, пустышка. А ведь это не так, и вполне может быть, что несколько рабочих собраний-маёвок впоследствии, как это нередко и бывало в нашей революционной истории, могут вылиться в настоящую боевую демонстрацию. И выходит, что РП, если бы он призывал рабочих к участию в кпрфовских демонстрациях, с одной стороны, звал бы рабочих к настоящей, действительной борьбе с буржуазией и фашистами, а с другой — к участию в качестве кукол в первомайском буржуазном балагане.
Товарищи, каждому политическому моменту — своя тактика. Поэтому считаем правильной тактикой данного текущего момента собирать маёвки — рабочие праздничные собрания, на которых инициаторы-пропагандисты расскажут рабочим об истории Первомая, а затем предложат обсудить сегодняшние проблемы на производствах, а также другие рабочие вопросы, которых всегда наберётся много и о которых давным-давно пришло время открыто, массово и откровенно поговорить.
Информационный материал об истории Первомая, в том числе о маевках, для таких собраний можно скачать здесь, но самое главное, как мы выше писали, это провести логическую линию от дня вчерашнего ко дню сегодняшнему, подробно обсудив сегодняшнее положение на рабочих на своих предприятиях и определив примерный план борьбы рабочих за свои насущные интересы на ближайший период времени.
РП
