Кое-что о фашистской философии

Известно, что каковы отношения в производстве, таковы отношения и в обществе. Каково производство, таково, в целом, и общество. Кризис в хозяйстве вызывает кризис во всём общественном укладе людей. Империализм есть загнивающий капитализм. Его характерная черта — общий жесточайший кризис всей капиталистической системы. Гниение капитализма и бесконечный кризис хозяйства отражаются в развале буржуазной культуры. Философские «учения» империализма теряют устойчивость в безвыходном кризисе и «трагических, гигантских противоречиях». Буржуазная философия отбрасывает последние крохи идеалистической диалектики и механического материализма и пытается «объяснять мир» на базе мистицизма и поповщины. Основой фашистской философии становится неогегельянство.

Историческое значение философии Гегеля в том, что она, хотя и в реакционной, мистической форме, впервые представила весь мир в виде процесса, исследовала его в непрерывном движении и развитии, изменении, преобразовании. Она пыталась раскрыть внутреннюю связь движения и развития мира. Учение Гегеля есть диалектический идеализм. Оно в мистифицированной форме объясняло противоречивое развитие природы, общества и сознания. В уродливой идеалистической форме Гегель преодолел метафизику. Но диалектический метод у Гегеля стоит на голове, он органичен и притуплён идеализмом. Саморазвитие и противоречия имеют у него не материальный, а духовный характер. Историческое развитие находится в зависимости от сознания.

Неогегельянство — это повторение всех идеалистических задов гегельянства. При этом, однако, выхолащивается всё, что было в этом учении прогрессивно, и усугубляется всё то, что было в нём реакционно. Как фашистская буржуазия не в состоянии вывести из кризиса мировое хозяйство, так же и её бесплодная мысль не способна двигать вперёд даже идеалистическую философию. Дуализм Канта и идеалистическая диалектика Гегеля слишком революционны и опасны для нынешней буржуазии. Первый всё же предполагал наличие материального мира, вторая намекала, что исторические формы общества должны меняться. Поэтому фашистскую буржуазию, находящуюся у последней черты, не удовлетворяют ни Кант, ни Гегель. Империализм, как падальщик, питается всем, что было мёртворождённого и реакционного у этих великих идеалистов восходящей буржуазии, продуктами разложения их философии. Буржуазия переходит к неогегельянству, которое является философией самой злейшей и чёрной реакции, философским выражением фашизма.

В эпоху империализма, когда все противоречия капиталистического производства и общества обостряются и усиливаются, когда нарастают элементы революционного кризиса, реакционность буржуазии достигает крайней степени. В области философии это сопровождается поворотом буржуазных идеологов к законченно-метафизическим и мистическим системам. Половинчатые, компромиссные учения не удовлетворяют идеологов империалистической реакции. Буржуазная философия возрождает и развивает наиболее махровые формы мракобесия, воскрешает всё то, что было наиболее реакционного в истории идеализма.

Поэтому было бы дважды ошибкой думать, что неогегельянство есть полное и прямое воспроизведение учения исторического Гегеля в более позднее время. Неогегельянству чужды и враждебны революционные тенденции гегелевской диалектики. Оно отбрасывает рациональное зерно его учения, те ценные элементы, которые были в мистифицированной форме в идеалистической диалектике. Неогегельянство цепляется лишь за то, что есть мёртвого, мистического у Гегеля, за шелуху, сор его системы, т. е. за абсолютную идею — господа бога. Современной буржуазии нужен абсолютный идеализм, поэтому неогегельянство утрирует реакционные элементы учения Гегеля, раздувает их, доводит до предела содержащуюся в его учении поповщину. Мистицизм, неразумность, иррационализм — вот что нужно буржуазии для одурачивания и подавления масс.

Но не только поповщина Гегеля привлекает идеологов империализма. Их влечёт к Гегелю как раз его идеалистическая диалектика, которую реакционеры до неузнаваемости извращают, выхолащивают и в таком виде используют как идейное оружие против революционной диалектики марксизма-ленинизма. Причина обращения к идеалистической диалектике коренится в характере современного капитализма. Жестокий кризис хозяйства, обострение борьбы империалистов за передел мира, растущие классовые противоречия, неустойчивость господства финансового капитала, развал буржуазной культуры, кризис буржуазной науки — вот что есть корень обращения к Гегелю. На этой почве вырастает мистическая диалектика неогегельянства.

При этом выделяются две основные разновидности неогегельянства, которые идеалистически отражают две стороны одного и того же процесса гниения и кризиса капитализма. Это философия бесперспективного отчаяния и философия оголтелой фашистской «действенности». Первое течение ярко выражено в писаниях Шпенглера о «закате Европы» и гибели буржуазной культуры. Взамен Шпенглер воспевает фашизм и «фашистскую культуру», критикует буржуазную демократию, которая потеряла своё значение для фашистской буржуазии.

Безнадёжное положение современной буржуазии выразилось также в т. н. «трагической диалектике» (А. Либерт, И. Кон и пр.). Эта «диалектика» понимает диалектические противоречия действительности как антиномии, т. е. как неразрешимые противоречия, абсолютные, вечные, непреодолимые противоположности и разрывы. Здесь «диалектика» выражает чувство безвыходности из хаоса капиталистических порядков, чувство беспросветности, характерные для мелкой буржуазии, буржуазной интеллигенции и части обывателей.

Но «трагическая диалектика» не господствует в неогегельянстве, как в империалистическом хозяйстве не господствует мелкое и среднее производство. Она отражает момент гниения, распада капитализма. Господствующая форма неогегельянства соответствует господству в обществе монополий. Она выдвигает на первое место наступательные действия теряющей почву крупнейшей буржуазии. Это — воинствующее неогегельянство фашистов, философия самой ожесточённой борьбы реакционной буржуазии за подавление революционного и демократического движения трудящихся, за сохранение своего господства какой угодно ценой и любыми средствами. Это философия смертельной схватки финансового капитала с рабочим классом.

Так, например, «коронавирусный» террор 2020–2021 гг. по сути обрекал миллионы честных трудящихся на голодную смерть, смерть от отсутствия медпомощи, смерть от холода. Во всех странах власти запретили продавать товары, услуги, оказывать помощь гражданам без намордника. Да и для согласившихся носить намордник условия были не многим лучше: все силы былого здравоохранения были брошены на соблюдение пустых ритуалов и прямо вредительских протоколов, в результате чего люди умирали от отсутствия своевременной помощи, а также от многочисленных осложнений, вызванных таким «лечением». Ясно, что если бы не мощная волна народного возмущения, поднявшаяся на пути фашистских реформ, погибло бы гораздо больше. В этой первой открытой схватке с народом выразились, с одной стороны, отчаяние фашистской буржуазии, а с другой — её готовность прибегнуть к самым диким средствам в борьбе за сохранение своего господства.

Сущность фашизации буржуазной демократии состояла в переходе буржуазной диктатуры к открытым формам подавления трудящихся, наступлении на рабочий класс наиболее выгодными для буржуазии методами принуждения и насилия. Нынешний фашизм — это прикрытая демократическими формами гражданская война капиталистов против трудящихся. Её основные конкретные формы — постепенная ликвидация остатков демократических свобод, массовое одурачивание и запугивание народа с помощью новейших технических средств, «индивидуальная» тюремная расправа и убийства отдельных неугодных, экономическое принуждение к повиновению правительству, отчаянная борьба по всем линиям с любой демократической организацией трудящихся. «Коронавирусная» форма, хоть и ушла на второй план, но с повестки дня не снята. Урезанная медицина и извращённая медицинская «наука» продолжает играть свою роль в запугивании, одурачивании и принуждении трудящихся.

Фашизм есть диктатура монополистического капитала. В этой диктатуре взаимно переплетаются и проникают две стороны. Во-первых, фашизм и его идеология есть порождение гниющего, безвыходно-кризисного империализма. С самого начала появление фашизма говорило, что капитализм целиком изжил себя, что вызрели все предпосылки для революционного преобразования общества. Фашизм стал одним из признаков дезориентации буржуазии, её стремления найти выход из положения не в порядке «нормальной», «мирной» эксплуатации рабочего класса, ибо она стала невозможной, а в порядке жестокого, варварского подавления всех трудящихся. Уродливость идеологических форм фашизма тем и обусловлена, что он является политической надстройкой загнивающего, умирающего капитализма. Фашизм возникает на зыбкой почве капитализма, стоящего на краю могилы. Это не обычное наступление буржуазии и не признак того, что она стала сильнее. Считать фашизм только признаком усиления буржуазии — значит, впасть в пессимизм, неверие в силы рабочего класса, неверие в победу социалистической революции.

Но было бы ошибкой видеть в фашизме только одну сторону капитализма — его гниение, упадок, слабость и вырождение. Это приводит к вере в автоматическое падение капитализма, в его самораспад, саморазложение, к отрицанию или недооценке активной революционной борьбы трудящихся как необходимого условия гибели капитализма. Фашизм есть не только выражение кризиса капитализма и идущего разложения буржуазии. Фашизм есть одна из форм наступления капитализма. Эта форма наступления содержит в себе элементы преодоления кризиса методами выхода из него на капиталистических путях. Фашизм есть одновременно и наступление и оборона финансового капитала. Фашизм есть одна из форм наступления капитала в особой обстановке общего кризиса капитализма. Это и делает из фашизма особую, непривычную форму наступления буржуазии. Именно её отчаянное положение в хозяйстве и в политике вынуждает её применять против революции самые отчаянные и дикие меры.

Поэтому для правильного понимания фашизма надо учитывать, что он содержит в себе двуединство наступательной активности финансового капитала и судорожности, беспочвенности этой активности.

Уродливость идеологии фашизма принимает самые разные формы. Но её суть — ясная и недвусмысленная философия захватившего господство над обществом и государством финансового капитала. Это господство и обнаруживает себя как террористическая диктатура финансовой олигархии. Философия фашизма идейно отражает реакционное наступление капитала в условиях глубочайшего всеобщего кризиса.

Отправным пунктом нынешней фашистской философии остаётся субъективный идеализм Беркли–Юма. Этот идеализм философы фашизма стараются соединить с идеалистической диалектикой, освободить от непоследовательности, противоречий и довести до логического конца. Так возникло одно из направлений современной буржуазной философии — т. н. «актуализм». Это доведённый до крайности идеализм, род мистицизма и поповщины. «Актуализм» отрицает независимую от сознания реальность, материю. Реальная действительность для «актуалистов» представляет собой чистую субъективность. Бытие есть познание, познание есть бытие. Объект, т. е. материальный мир, полностью растворяется в сознании человека. Ничто не существует вне духа. Мышление абсолютно и независимо от материальных условий жизни. Оно, мышление, не нуждается ни в каком носителе, ни в каком мыслящем существе. Вещи и люди не существуют вне сознания. Это мыслящее нечто не нуждается в мозге, не находится в пространстве и времени. Наоборот, пространство и время, все вещи и люди находятся в некой «душе». Так, в своё время гитлеровцы превозносили «гений фюрера», который якобы мог «сам собой» выиграть любую войну с помощью усилия воли.

Но и этого для фашистских философов недостаточно. Чтобы быть последовательным, мракобесие делает ещё шаг вперёд. Не только материальные вещи, но и мысли растворяются в мышлении. Мысли и мыслимое, как слишком предметные вещи, должны уступить место мышлению как «чистому акту», «чистой субъективности». Этот акт и является основой фашистской «диалектики». Эта «диалектика» присуща только духу. Все вещи, люди, природа и общество — «недиалектичны», они есть мёртвые продукты диалектики духа. Фашистская диалектичность есть чистая субъективность. Действительность — это никогда не осуществляющееся осуществление сознания. Диалектика есть свобода этого сознания.

Но как же сочетается фашизм и свобода?! Между тем, принцип «свободы духа» был и остаётся излюбленным философским коньком фашистских палачей. О какой свободе идёт речь? Ясно, что не о свободе от классового гнёта и не о куцей буржуазной свободе — слова, печати, собраний, которой так хвасталась буржуазия. С остатками этих свобод сейчас расправляются фашистские правительства. Фашистская «философия свободы» есть философия остервенелого противодействия исторической необходимости, отчаянная, судорожная попытка потерявшей почву под ногами буржуазии во что бы то ни стало задержать ход истории, удержаться у власти, устоять перед роковой неизбежностью гибели. Фашистский «актуализм» есть философия реакционной активности, наступления обречённого класса «с развязанными руками». Более конкретно: буржуазия хочет иметь полную, ничем неограниченную свободу своего господства над обществом, свободу на самые жестокие и чудовищные расправы с рабочим и демократическим революционным движением народа. Ей нужна свобода грабить трудящихся и применять против них все дикие меры подавления рабов, какие были в истории, от распятий до атомной бомбы.

Осуждённый историей на гибель реакционный класс не может опираться на объективную необходимость. Эта необходимость несовместима с его «свободой», т. е. с его классовыми интересами, и полностью противоречит ей. Необходимость развития производительных сил требует от буржуазии уйти со сцены, а капиталисты намерены «свободно» эксплуатировать рабочих, проедать и уничтожать в войнах народные богатства, мучить и издеваться над лучшей частью трудового народа. Они желали бы «свободно», без сопротивления народов, вести общество на край гибели, не имея за это никакой ответственности. Стоит послушать нынешних президентов и главных попов, они открыто говорят о «свободе» именно такого рода.

Ради такой «свободы» философия современной буржуазии объявляет объективную необходимость призраком, от которого капиталисты хотят (но не могут) освободиться. И так как этот «призрак» весьма реально даёт о себе знать, то фашистской философии не остаётся ничего другого, как объявить священный крестовый поход всех сил чёрной реакции против исторической необходимости. Она создаёт учения, пришпоривающие буржуазию в борьбе с революцией и рабочим классом, к активности, к тому, чтобы применить против прогрессивных сил общества все средства, все силы, чтобы продержаться ещё, устоять вопреки и против исторической необходимости. Такова общая суть актуализма, прагматизма и т. п. фашистских теорий. Что выгодно и хорошо для кучки правящих миллиардеров, то правильно и справедливо вообще — таково существо прагматизма. Этот крайний субъективный идеализм есть философия воинствующего фашизма, философия последней бешеной схватки обречённой буржуазии за сохранение и удержание своего господства, когда она теряет последние элементы понимания реальности. Актуализм, прагматизм и пр. теории есть философское обоснование фашистской «действенности»: экономического удушения трудящихся, фашизации всего государственного аппарата, усиления полицейщины и репрессий, тотального обмана и запугивания масс, организации липовых эпидемий и искусственных катастроф, уничтожения культуры, «узаконенного» массового убийства трудящихся на империалистической войне.

Актуализм показывает, насколько буржуазия запуталась в собственных противоречиях. Её стремления всё больше лишаются основания в диалектике развития объективной исторической реальности. Иными словами, она становится всё более лишней и ненужной на земле, вроде чумы. В этой связи фашистские теории стремятся «освободить дух от всякой границы пространства и времени», «от всяких внешних условий», т. е. от материальных требований развития общества. Реакционная буржуазия ищет спасения в «единственной опоре — созидательной, творческой деятельности духа». История провозглашается фашистами продуктом свободного творчества чудотворного духа. Вчера конкретным воплощением этого «духа» и его «исторического творчества» был Гитлер и «белокурые бестии» из СС. Сегодня буржуазия требует, чтобы всё общество жило так, как приказывают путины, натовские советники и другие «чудотворцы» империализма.

Поэтому центральным местом фашистской философии становится связь с политикой. Воспевается культ фашистского государства, в котором «воплощается всеобщность народа, чему обязан отдаться каждый гражданин». Этот культ фашистского государства, его «целостности», якобы стирающей противоречия классов, их борьбу, проходит через все писания фашистских теоретиков. Они требуют, чтобы «вместо абстрактной борьбы классов» было сотрудничество всех граждан, классовый мир, чтобы трудящиеся покорно «жертвовали собой» на алтарь абсолютной ценности государства оголтелой буржуазной диктатуры, безропотно подчинялись бы капиталистам. Все программные выступления нынешних президентов основаны на этом требовании буржуазии к рабочему классу: отказаться от борьбы за социализм, против империалистской войны, терпеть фашистское рабство — ради буржуазного «отечества», «родины», «всеобщего блага» и т. п.

Какова судьба фашистской философии? Над всем теоретическим мышлением господствует тот факт, что мышление человека и реальный, объективный мир подчинены одним и тем же законам. Поэтому они не могут противоречить друг другу в своих результатах, а должны согласоваться между собой. Это является абсолютной предпосылкой правильного отражения действительности. Законы мышления, по которым развивается познание, отражают развитие природы и истории людей. Вне природы и истории общества законы мышления не имеют никакого значения, они превращаются в ничто. Эти законы могут быть правильны лишь потому, что правильно отражают развитие природы и истории. Фашистская буржуазия не только ложно отражает действительность в своих теориях, но и стремится отбросить научное познание реального мира вообще, заменяя науку шарлатанством, мистикой и религией. Её теории и реальный, объективный мир всё больше расходятся и противоречат друг другу, что способствует революционному свержению капитализма. Вместе с ним пролетарская революция похоронит в гроб и все фашистские теории.

Таковы некоторые тенденции нынешней фашистской философии, о которых должен знать каждый сознательный рабочий.

Подготовил: М. Иванов.