Классы и классовая борьба

1. Определение классов.

«Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства» (Ленин, «Великий почин»). Это ленинское определение с исчерпывающей полнотой охватывает все главнейшие признаки и вскрывает исторический характер, подлинные основы возникновения и существования общественных классов.

Классы и борьба между ними были известны и до Маркса. Так, например, уже представители английской классической политической экономии А. Смит и Д. Рикардо дали экономическую анатомию классов буржуазного общества. В зависимости от источника и формы дохода, указывали они, люди делятся на три основных класса: землевладельцев, получающих ренту, рабочих, получающих заработную плату, и капиталистов, получающих прибыль с капитала. Они признавали классовые противоречия, например, между рабочими и капиталистами, но не видели еще антагонистического характера этих противоречий. «Рикардо, — пишет Маркс, — сознательно берет исходным пунктом своего исследования противоположность классовых интересов, заработной платы и прибыли, прибыли и земельной ренты, наивно рассматривая эту противоположность как естественный закон общественной жизни» (Маркс, Послесловие ко второму изданию, «Капитал», т. I). Выражая в своем экономическом, учении взгляды и интересы буржуазии периода «неразвитой классовой борьбы» (Маркс, там же), Смит и Рикардо развивали идею «гармонии интересов» всех классов. Противоположность интересов они видели лишь в сфере распределения доходов. Поэтому и классовую борьбу они сводили только к борьбе за долю дохода. Они не вскрыли подлинной основы образования классов — производственных отношений капиталистического общества.

Французские буржуазные историки 1820—1840-х гг. Тьерри, Минье, Гизо изложили историческое развитие классовой борьбы, главным образом борьбы английской и французской буржуазии против феодалов в 17—18 вв. «История Франции полна борьбы сословий или, вернее, сделана ею» (Гизо). Но историки признают классовую борьбу лишь постольку, поскольку она служит победе буржуазии над феодалами. Борьбу же пролетариата против капитализма они клеймят как «бич и стыд, недостойный нашего времени». Для объяснения происхождения классов они выдвигают идеалистическую «теорию завоевания». Ни экономисты, ни историки не дали подлинно научной теории классов и классовой борьбы. Отмечая классовые противоречия, они как идеологи буржуазии защищали вечность частной собственности, классов и капитализма, обусловленных якобы «природой» человека.

Великие социалисты-утописты Сен-Симон, Ш. Фурье, Р. Оуэн дали бичующую критику противоречий капитализма. Однако они не поняли исторической роли пролетариата как могильщика капитализма и основной силы революционного преобразования классового общества в коммунистическое. Они ограничивали борьбу пролетариата и трудящихся исключительно мирными средствами, не выходили за рамки просветительства, отрицали необходимость насильственной коммунистической революции и диктатуры пролетариата. Обращаясь к капиталистам за помощью и поддержкой своих утопий, они осуждали практические попытки пролетариата улучшить свою участь путем стачек, союзов и политической борьбы. Все эти теории по существу не выходили за рамки буржуазно-идеалистического мировоззрения и политики. В них еще не различаются классы от сословий.

Научную теорию классов и классовой борьбы впервые создали Маркс и Энгельс. Они указали на отношения людей к средствам производства, место их в общественном строе производства, как на глубочайшую основу образования классов и эксплуатации одних классов другими. Различие и противоположность интересов классов, непримиримость противоречий между эксплуататорами и эксплуатируемыми неизбежно порождают борьбу классов. Рабовладельцы, помещики, буржуазия стремились и стремятся сохранить и упрочить условия, которые обеспечивали бы им неограниченную эксплуатацию трудящихся масс и господство во всех областях жизни. Этой цели служит создаваемое ими государство с полицией, тюрьмами, судами, армией и другими органами насилия. Эксплуатируемые классы, напротив, заинтересованы в уничтожении общественного строя, делающего их рабами господствующих классов. Эти классы — непримиримые враги, ведущие непрекращающуюся ни на минуту классовую борьбу. Противоречия между ними могут быть разрешены и разрешаются лишь путем уничтожения господствующего класса эксплуататоров и созданного им государственного и общественного строя, т. е. путем революции. «История всего предшествующего общества, — писали Маркс и Энгельс, — есть история борьбы классов. Свободный и раб, патриций и плебей, феодал и крепостной, цеховой мастер и подмастерье, короче — угнетатель и угнетаемый находились в постоянной вражде друг с другом, вели непрерывную, то скрытую, то явную, борьбу, борьбу, оканчивающуюся каждый раз революционным переустройством всего общества или же совместной гибелью борющихся классов» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии).

Классовый антагонизм и борьба пронизывают все стороны жизни в классовых обществах: способ производства и распределение, все общественные отношения, политические, юридические и другие формы общественного сознания. Борьба классов за свои коренные интересы составляет основное содержание общественной жизни народов на протяжении ряда тысячелетий после того, как общество вышло из состояния первобытного родового строя. Борьба классов — движущая сила развития классового общества. Вся история представляет неопровержимое доказательство этого положения марксизма-ленинизма. Так, классовая борьба рабов против рабовладельцев, достигавшая наивысшего напряжения в революциях рабов, привела к ликвидации рабовладельческого строя, создала условия для перехода к феодальному обществу. В дальнейшем борьба крепостного крестьянства и нарождавшихся классов капиталистического общества против феодалов привела к буржуазным революциям, свержению феодализма и расчистке путей для развития капитализма. Классовая борьба пролетариата, возглавляющего все трудящиеся массы против капитализма и остатков крепостничества, борьба, руководимая коммунистическими партиями на основе марксизма-ленинизма, приводит к пролетарской социалистической революции, свержению буржуазного строя и установлению диктатуры рабочего класса, уничтожению не только буржуазии, но всех эксплуататорских классов и эксплуатации человека человеком, обеспечивает построение бесклассового коммунистического общества. «Революции, это — локомотивы истории» (Маркс, Классовая борьба во Франции). В них классовая борьба достигает своего наивысшего напряжения и остроты. Они открывают новые ступени в развитии общества, т. к. именно в революциях происходит уничтожение старого и создание нового способа производства, смена ранее господствовавших классов новыми классами, замена прежних общественных отношений новыми общественными отношениями.

Марксистско-ленинская теория классов и классовой борьбы — главнейшая составная часть материалистического понимания истории. В классовых обществах производственные отношения выступают как отношения классов, закономерности общественно-исторического развития проявляются в классовой борьбе. Историю какой-нибудь страны можно понять только как историю борьбы классов этой страны. (И это необычайно важно помнить, когда сегодня  множество людей пытается понять и осмыслить причины гибели СССР.) Марксистско-ленинская теория классов и классовой борьбы дает руководящую нить, позволяющую открыть закономерности в многообразии исторических фактов, материальную основу и движущие силы развития общества. Она дает возможность рабочему классу научно обосновать стратегию и тактику борьбы на разных этапах революции, борьбы за уничтожение капитализма и создание коммунистического общества. Основной вывод этой великой теории, созданной Марксом и Энгельсом на основе обобщения опыта революционной борьбы пролетариата, истории революций прошлого и критической переработки учений предшественников научного социализма, дан в положении Маркса: «1) что существование классов связано лишь определенными историческими фазами развития производства; 2) что классовая борьба необходимо ведет к диктатуре пролетариата; 3) что эта диктатура сама составляет лишь переход к уничтожению всяких классов и к бесклассовому обществу» (Маркс, Письмо к Иосифу Вейдемейеру от 5 марта 1852 г.). Это — то новое, что Маркс вносит в теорию классовой борьбы. Учение о диктатуре пролетариата — главное в марксистской теории о классах и классовой борьбе и в марксизме-ленинизме в целом.

Учение о классах и классовой борьбе, данное Марксом и Энгельсом, в новую эпоху — эпоху империализма и пролетарской революции развил В.И.Ленин. Далее, уже в условиях социализма — первой стадии коммунистического общества, когда еще не изжиты все пережитки классового общества, его разрабатывал И.В. Сталин. Ленин и Сталин отстаивали и развивали учение о классах и классовой борьбе в непримиримой борьбе с народниками, меньшевиками и эсерами, контрреволюционными троцкистскими и бухаринскими реставраторами капитализма, фашистскими наймитами, шпионами и убийцами. Только марксистско-ленинская теория классов и классовой борьбы является подлинно научной, пролетарски-революционной теорией классов.

Буржуазные теории классов и классовой борьбы являются идеалистическими теориями, открыто или замаскированно защищающими капиталистический строй. Характерной чертой всех их является отрицание непримиримых противоречий между буржуазией и пролетариатом, проповедь «вечности» классов и необходимости «классового сотрудничества», отрицание необходимости вооруженного восстания, борьба против пролетарской революции и диктатуры пролетариата. Однако защита эксплуатации трудящихся масс, господства капиталистов и помещиков мотивируется крепостниками от социологии по-разному.

Представители органической школы буржуазной социологии — Г. Спенсер (1820—1903) и др. — рассматривают классы и классовую борьбу по аналогии с явлениями органического мира. Классы — это, якобы, органы человеческого общества. Возникли они на основе «интеграции» и «дифференциации» общественной жизни. Каждый из них выполняет определенные, положенные ему обязанности и функции. Одни классы должны господствовать, другие — им подчиняться. Низшие классы, трудящиеся массы, должны добывать и обрабатывать продукты, создавать товары для всего общества; высшие, правящие классы осуществляют контроль и регулирование всей общественной жизни; средние классы, торговцы — посредники между низшими и высшими классами, занятые доставкой средств существования всем классам. Теоретической основой этой апологетики капитализма является вульгарный эволюционизм и идеализм. Отождествление закономерностей общественного развития и законов органического мира Спенсер и др. используют как средство смазать классовые противоречия и антагонизмы капиталистического общества.

Представители так называемого социального дарвинизма утверждают, что в основе исторического развития и классовых различий лежит дарвиновский закон борьбы за существование. Аммон (1842—1916), например, считает, что классы в общем представляют порядок людей, размещенных в соответствии с их дарованиями. Они возникли, якобы, благодаря естественному отбору: господствующие классы — это будто бы биологически лучшие, наиболее одаренные люди общества, это представители «высшей» расы длинноголовых и светловолосых. Их богатство, утверждает Аммон, выражает лишь высокую степень их духовных дарований. Эксплуатируемые классы, наоборот, — это, якобы, менее одаренные и совсем неспособные личности, это потомки и представители «низшей» расы, круглоголовые, с темным цветом волос. А так как различие природных дарований существовало всегда и будет иметь место в дальнейшем, то, следовательно, и классы, якобы, будут существовать вечно.

Гобино, Гумплович, Лапуж и др. представители расовой теории выдвигают как основу классов и классовой борьбы «расовое» единство, единство по происхождению и крови. Всеобщим законом отношений между людьми и основой разделения труда всякого общества, по Гумпловичу, является господство и подчинение: более сильный стремится стать господином, подчинить себе слабого и заставить его работать на себя; дворянство, например, подчинило себе крестьян. Однако Гумплович, в противоположность другим «расовикам», считает смешение крови, слияние различных этнографических, но не «высших» и «низших» групп в одну положительным явлением. Здесь сказалось то обстоятельство, что Гумплович представлял идеологию господствующих классов многонациональной Австро-Венгерской монархии. Существо же взглядов всех «расовиков» одно: с помощью биологической болтовни оправдать господство эксплуататоров над трудящимися массами.

Особенно ухватились за расовую теорию фашисты, провозгласившие ее основой своего «мировоззрения». По их заявлениям, нет классов, а есть расы и нации. Одни из них являются «высшими»; они предназначены господствовать над другими, «низшими» расами. Есть, якобы, расы «полноценных» людей и есть расы «неполноценных». К первым относятся породистые аристократы, капиталисты и помещики, ко вторым — рабочие и крестьяне. Этот реакционный бред фашистов направлен к тому, чтобы «обосновать» оголтелый национализм, шовинизм и колониальную политику империалистов. Своими демагогическими установками об отсутствии классов и классовой борьбы и о «единстве нации» фашисты хотят прикрыть жесточайшую эксплуатацию пролетариата и трудящихся масс в фашистских странах. Все их «теории» дышат звериной ненавистью к революционному пролетариату, к его всеобщей науке — марксизму-ленинизму, когда был жив СССР — к первому пролетарскому государству.

Некоторые из вождей социал-демократии, например Каутский, полностью поддерживали выдумку «расовиков» о высших и низших «по природе» расах. Представители так называемой «распределительной теории классов» считают основными признаками деления людей на классы или величину дохода или различные источники и способы распределения доходов. Так рассуждал, например, Каутский. Эта теория кладет в основу деления общества на классы производный признак — способ распределения продуктов, которы сам определяется отношением классов к средствам производства, местом и ролью людей в общественном производстве. «Распределительная теория», оставаясь на поверхности обращения, отрицает эксплуататорскую сущность капиталистического производства, антагонистические противоречия между пролетариатом и буржуазией. Каутский, например, выдвигал реакционнейшее положение, будто в капиталистическом обществе эксплуатируются не только пролетариат и трудящиеся массы, но и сами эксплуататоры: промышленные капиталисты и землевладельцы — денежными капиталистами, последние — государственной властью. Эти «теории», оправдывающие эксплуатацию пролетариата, использовались затем германскими и итальянскими фашистами в их демагогии против «процентного рабства», что позволило им привлечь на свою сторону немалую часть трудящихся. Защитники этой теории пытаются спасти капиталистический способ производства, ограничивая борьбу пролетариата одной экономической борьбой за увеличение заработной платы.

II. Происхождение классов.

Классы и классовая борьба возникли только на определенной ступени развития человеческого общества. Первобытное родовое общество не знало ни классов, ни классовой борьбы, ни государства.

«Выделившись первоначально из царства животных, — в тесном смысле, — люди вступили в историю еще в полуживотном состоянии: дикие, беспомощные перед силами природы, не знакомые со своими собственными силами, они были бедны, как животные, и производили немногим больше их. Тогда господствовало известное равенство жизненных условий, а для глав семейств — также равенство общественного положения или, по меньшей мере, отсутствие деления на классы, продолжавшее существовать еще в естественно-выросших земледельческих общинах всех современных культурных народов» (Энгельс, Анти-Дюринг).

Производительные силы первобытного общества находились на крайне низкой ступени развития. Это обусловило первобытно-коммунистические формы производства и распределения продуктов. Низкая производительность труда в родовой общине исключала возможность прибавочного продукта, могущего быть присвоенным кем-либо в собственность. В силу такого состояния в первобытном родовом обществе не было экономии, основы для эксплуатации человека человеком, там не было ни эксплуататоров ни эксплуатируемых. Эту ступень развития различные народы прошли в разное время. Первобытное родовое общество было разрушено внутренними экономическими противоречиями.

Важнейшим основным условием и причиной образования классов и эксплуатации явилось возникновение частной собственности на средства производства и существования, а одной из решающих предпосылок появления этой частной собственности и эксплуатации было создание в процессе развития производительных сил прибавочного продукта. «Пока производительность труда, — говорит Маркс, — не достигла определенного уровня, в распоряжении рабочего нет того избыточного времени, без которого невозможен прибавочный труд, невозможны, следовательно, и капиталисты, но невозможны в то же время и рабовладельцы, феодальные бароны, одним словом, какой бы то ни было класс крупных собственников» (Маркс, Капитал, том I.).

Огромную роль в возникновении прибавочного продукта и частной собственности на средства производства и существования сыграл процесс общественного разделения труда и обмена. Выделение пастушеских племен из общей массы варваров — «первое крупное общественное разделение труда» (Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства) —создало новые формы человеческой деятельности, а вместе с ними — добавочные продукты, возможность прокормить большее количество людей. Отделение ремесленного труда от труда земледельческого — «второе крупное разделение труда» (Энгельс, там же) — выражало рост специализации и дробления труда внутри общины.

Совершенствование орудий труда и охоты — замена каменного топора, ножа, наконечников стрел бронзовыми и железными и т. д. — делает труд более производительным. Совместная обработка общинной земли уступает место обработке отдельными семьями. Орудия труда и охоты передаются в пользование отдельных лиц и со временем захватываются ими в частную собственность. Скот, продукты, добытые индивидуальным трудом или семьей, также становятся не родовой или общинной, а частной собственностью семьи и ее главы. Так, наряду с общинной и родовой собственностью, возникает частная собственность на орудия производства и средства существования. Появление и развитие обмена (сначала между общинами, а затем и внутри их) и денежного хозяйства окончательно разлагают первобытную родовую общину, создают имущественное неравенство, основу классового неравенства.

В основании частной собственности, говорит Ленин, «лежит зарождающаяся уже специализация общественного труда и отчуждение продуктов на рынке. Пока, например, все члены первобытной индейской общины вырабатывали сообща все необходимые для них продукты, — невозможна была и частная собственность. Когда же в общину проникло разделение труда и члены ее стали каждый в одиночку заниматься производством одного какого-нибудь продукта и продавать его на рынке, тогда выражением этой материальной обособленности товаропроизводителей явился институт частной собственности» (Ленин, Соч., т. I).

Рост производства — земледелия, скотоводства, ремесел — создал возможность и потребность в присоединении и использовании добавочной рабочей силы. Последняя доставлялась войнами: пленные, которые раньше съедались или убивались, стали превращаться в рабов. «Рабство… скоро сделалось господствующей формой производства у всех народов, переросших старый общинный быт, и послужило… главной причиной их распадения» (Энгельс, Анти-Дюринг).

Так, разделение труда, развитие производства и обмена в первобытном обществе приводят к образованию прибавочного продукта и частной собственности, к разрушению первобытно-коммунистических отношений и созданию экономических условий для перехода к классовому обществу. Вместе с экономическими предпосылками и условиями образования классов на их основе вырастали элементы политического господства, из которых вместе с классами возникло и государство. В первобытной родовой «общине возникают с самого начала некоторые общие интересы» (Энгельс, там же) — решение споров, подавление захватов отдельными личностями излишних прав, надзор за водоемами, наконец, религиозные функции. Защита этих интересов доверяется отдельным лицам, которые «снабжаются известными полномочиями и зачаточной государственной властью» (Энгельс, там же). Вместе с постепенным ростом производительных сил «сгустившееся население создает в одном месте одинаковые, в другом — различные интересы между отдельными общинами; их группировка в более крупные целые вызывает, в свою очередь, новое разделение труда и образование органов для охраны общих и защиты спорных интересов. Эти органы, занимая уже в качестве представителей общих интересов целой группы обособленное, а при известных обстоятельствах даже враждебное, положение по отношению к каждой отдельной общине, вскоре получают еще 6ольшую самостоятельность — отчасти вследствие наследственности должностей, почти неизбежно возникающей в том быту, где все складывается само собою, отчасти по причине учащающихся столкновений с другими группами, вызывающих усиленную необходимость в этих органах… Эта самостоятельность общественных должностей по отношению к обществу усилилась со временем до господства над ним; …слуга при благоприятных условиях постепенно превратился в господина и, смотря по обстоятельствам, являлся то восточным деспотом и сатрапом, то греческим начальником, то шефом клана кельтов и т. д.; …отдельные личности, достигшие господства, слились в целые господствующие классы» (Энгельс, там же). Таков путь формирования господствующего класса.

Раскол общества на непримиримо враждебные классы был главной причиной, породившей государство. Возникший господствующий и экономически и политически класс — незначительное меньшинство населения — создает государство как машину для подчинения себе рабов и бедноты, орган прямого насилия над массами, особую публичную власть, стоящую как бы над обществом. Деление населения по родам заменяется делением по территории и группам в зависимости от богатства граждан. Первобытный родовой строй сменяется классовым рабовладельческим обществом.

Государство — орудие классового господства. Оно вырастает в результате внутренних противоречий, в самом ходе развивающейся классовой борьбы как «особая сила» для удержания своего экономического господства классом эксплуататоров, но не навязывается обществу извне, как это проповедуют враждебные марксизму теории.

В противовес марксистской теории происхождения классов буржуазные и мелкобуржуазные идеологи, например Дюринг, Каутский и другие, выдвигают так называемую «теорию насилия». Согласно этой теории, классы и государство возникли вне всякой зависимости от разделения труда, появления прибавочного продукта, частной собственности на орудия производства и развития обмена в первобытном обществе. Они возникли, якобы, в результате войн между племенами: победители становились господствующим классом и создавали государство, побежденные превращались в рабов. История первобытных народов опровергает эту буржуазную идеалистическую схему. Пленники превращаются в рабов лишь на той ступени развития производства и обмена, когда труд в общине создает известные добавочные материалы, орудия труда и средства для скудного пропитания раба и когда появляется некоторое неравенство в распределении. Но и здесь «насилие, вместо того чтобы господствовать над экономическим положением, служило хозяйственным целям» (Энгельс, Анти-Дюринг). Где не было соответствующих экономических предпосылок, никакое завоевание не в состоянии было создать расчленение общества на классы.

Другая, так называемая «технико-организационная теория» Богданова объясняет возникновение классов отделением организаторских функций от исполнительских. Она также игнорирует экономическую, основу появления классов, считая, что основой всей общественной жизни являются организационные навыки, а не материальный процесс производства. Антимарксист Богданов отрицает, таким образом, значение частной собственности как общей основы существования всех антагонистических классов общества. Марксизм-ленинизм учит, что одно отделение «организаторского» труда от «исполнительского» само по себе классов не создает. Где нет частной собственности на орудия и средства, производства, там нет и классов. Для примера можно указать на древне-индусскую общину. Там были кузнец, плотник, тележник, горшечник, цирюльник, пастух, счетовод, учитель и т. п. Все эти лица выполняли под контролем общины работу, необходимую для всей общины, которая в свою очередь обязана была заботиться о поддержании их существования. Несмотря на это широкое разделение труда, классов здесь еще не существовало. Только впоследствии, когда наряду с возникновением прибавочного продукта появляется частная собственность на средства производства и существования, появляется экономическая основа эксплуатации человека человеком — зарождаются классы, а вместе с ними и государство.

III. Классы и классовая борьба в рабовладельческом обществе.

При низкой производительности труда в первобытном родовом обществе, крайней неразвитости и примитивности как орудий труда и формы организации производства, так и развития самого человека переход к классовому обществу совершался лишь в той или иной форме рабства. Рабовладельческое общество явилось шагом вперед по сравнению с первобытным обществом. Рабство привело к более широкому разделению труда между земледелием и промышленностью, развитию обмена, росту денежного хозяйства, к выделению особого класса купцов — к третьему общественному разделению труда. При тогдашних примитивных условиях производства и жизни рабство явилось «естественно выросшей формой» «великого разделения труда между массами, поглощенными простой физической работой, и немногими привилегированными, управлявшими трудом, занимавшимися торговлей, государственными делами, а позже искусствами и науками» (Энгельс, Анти-Дюринг).

В эту эпоху усиливается противоположность между городом и деревней, проходящая потом красной нитью через все классовые общества. Рабство расширило материальную основу общества. Без рабства, указывает Энгельс, были бы невозможны древняя Греция и Рим с их культурой. «А без основания, заложенного Грецией и Римом, не было бы также и современной Европы» (Энгельс, там же). Однако все достижения в рабовладельческих обществах получались ценой суровой эксплуатации рабов. И чем больше втягивалось рабовладельческое хозяйство в торговлю, когда преобладающей целью рабского труда становилось получение меновой стоимости, тем более хищнической становилась эксплуатация рабов.

Первоначально рабы принадлежали всему роду или общине и выполняли лишь общие работы для последних — это так называемое патриархальное рабство, существовавшее, например, в гомеровской Греции, в странах Ближнего Востока и т. п. Впоследствии старшины начинают использовать рабов в личных целях в своих хозяйствах, рабы становятся их частной собственностью. Типичным примером перехода от первобытного родового общества к рабовладельческому обществу и государству, указывает Энгельс, может служить древняя Греция. Труд рабов широко применялся в земледелии, промышленности, торговом флоте, в личном хозяйстве и домашнем быту. Так, по словам Ксенофонта, в рудниках богатейших греческих рабовладельцев работали сотни рабов.

Рабство оттесняло на задний план хозяйство мелких собственников и стало во многих странах на ряд веков господствующим способом производства, а рабы — главной производительной силой общества. Масса рабов пополнялась, главным образом, за счет пленных, доставляемых войнами и набегами на другие роды, племена и «варваров» при колонизации новых земель, отчасти же — из бедноты, малоземельных и безземельных «свободных граждан» и их детей, отдаваемых в рабство за долги. Торговля рабами была одним из прибыльнейших «дел». Крупнейшие города были в то же время и крупнейшими рынками работорговли. Количество рабов достигало в отдельных городах сотен тысяч, например в Афинах — до 365 тыс. на 40 тыс. свободного населения.

Рабовладельцы и рабы — два основных класса рабовладельческого общества. Наряду с ними существовали свободные мелкие земледельцы-крестьяне и мелкие ремесленники.

Классовая борьба между мелкими и крупными землевладельцами также имела очень серьезное значение. Результатом этой борьбы были, напр., отдельные реформы в пользу мелких крестьян и ремесленников. Но решающую роль в жизни общества играла борьба между рабами и рабовладельцами.

Чтобы удержать в повиновении рабов и плебеев, было недостаточно прежнего авторитета родовых старшин — требовалась грубая сила. И она была создана рабовладельцами в форме государства — мощной организации, политического орудия их классового господства. В какой бы форме рабовладельческое государство ни выступало — в форме ли спартанской олигархии, восточной деспотии, Римской империи или афинской рабовладельческой демократии, — существо и назначение его было одно: служить в руках рабовладельцев машиной для подавления рабов. Оно закрепляло рабство, узаконяло и обеспечивало беспощадную эксплуатацию, каторжный режим для рабов, зверское обращение с ними. Законы этого государства не признавали раба за человека, а рассматривали его как вещь, частную собственность рабовладельца, как «говорящее орудие» — instrumentum vocale, хотя бы это был учитель, поэт, художник или другой просвещенный «раб».

Рабы, доведенные непомерной эксплуатацией до отчаяния, неоднократно восставали против рабовладельцев. История древней Греции и древнего Рима со 2 в. до н. э. заполнена этими восстаниями. Наиболее мощными были восстание в Сицилии в 137—132 до н. э. под руководством Эвна с участием до 200 тыс. чел. и восстание в 73—71 до н. э. под руководством Спартака, 120-тысячная армия которого состояла из бежавших рабов, бедноты, разоряемых мелких крестьян и т. п. элементов древнего Рима. Первые попытки рабов свергнуть рабовладельческий строй были подавлены рабовладельцами с невероятной жестокостью. Но это не останавливало борьбы рабов: восстания рабов вспыхивали вновь. Они все больше поддерживались массой мелких производителей, испытавших гнет рабовладельческого строя. Наконец, восстания рабов, поддержанные городской и деревенской беднотой того времени, соединились с нашествием германских племен (варваров), и рабовладельческая Римская империя пала. Сами рабы не были носителями нового, более высокого способа производства, но их борьба расчистила путь для дальнейшего развития общества. Революция рабов «ликвидировала рабовладельцев и отменила рабовладельческую форму эксплуатации трудящихся» (Сталин, Вопросы ленинизма).

Рабство расширило материальную основу общества, стало господствующей формой производства во многих странах на несколько веков. Но в дальнейшем рабство не смогло удовлетворить растущих потребностей общества, стало препятствием на пути его развития. Рабский труд становился невыгодным. Новый способ производства с большей выработкой создавался на основе мелкого хозяйства и новых общественных отношений. «Мелкое хозяйство снова сделалось единственно выгодной формой земледелия» (Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства). Крупные латифундии и виллы разбиваются на мелкие участки. Все чаще практикуется и затем начинает преобладать «сдача этих мелких парцелл колонам, которые уплачивали ежегодно определенную сумму, были прикреплены к земле и могли быть проданы вместе со своей парцеллой; они, правда, не были рабами, но и не считались свободными… Они были предшественниками средневековых крепостных» (Энгельс, там же).

Рабство, как особая общественно-экономическая формация и господствующий способ производства в странах Западной Европы, было вытеснено феодализмом в период 4—9 вв. н. э. Но это не означало полного исчезновения рабства. Оно возрождается в новых условиях с развитием капитализма в 17—18 вв. н. э., напр. рабство в США, которое было отменено лишь в 19 в. Однако и теперь еще имеются десятки и сотни тысяч рабов, например, в Африке, в скрытом виде в экваториальной Южной Америке, Китае и других странах, на рудниках, каучуковых, табачных, сахарных и др. плантациях английских, американских и др. империалистов. Поэтому борьба против всех видов и остатков рабства в колониальных и зависимых странах и до сих пор является одной из задач классовой борьбы международного пролетариата и национально-освободительного демократического движения.

1. Классы и классовая борьба в феодальном обществе.

На смену рабовладельческому обществу пришло общество феодальное — новый способ производства, новые классы со своими общественными организациями и идеологией. Революция рабов ликвидировала рабовладельцев. Но она «поставила крепостников и крепостническую форму эксплуатации трудящихся. Одни эксплуататоры сменились другими эксплуататорами» (Сталин, Вопросы ленинизма).

Феодальное общество покоилось на эксплуатации помещиками-феодалами — владельцами земли — зависимых от них и лишенных земли крепостных крестьян. Феодальная эксплуатация основывалась на внеэкономическом принуждении, на личной зависимости крестьян от помещика, на прикреплении крестьян к земле.

Наиболее простой и грубой формой эксплуатации является отработочная рента — барщина; непосредственный производитель несколько дней в неделю работает на феодала, на «барина» в его имении. С ростом обмена и товарно-денежных отношений помещику становится выгоднее вместо отработочной ренты получать непосредственно готовые продукты. Тогда барщина вытесняется рентой продуктами (оброк), а затем — денежной рентой (денежный оброк). При ренте продуктами для крестьянина и его семьи создается некоторая возможность расширения производства. Вместе с тем здесь уже для некоторых слоев крестьянства заложена возможность накопления, приобретения большего количества орудий и средств производства, чтобы, пользуясь ими, эксплуатировать других крестьян. Так создаются условия для двойного гнета: со стороны помещика и нарождающегося кулака.

Дальнейшее развитие товарного и денежного обращения все больше захватывало в свою орбиту феодальное поместье. Развитие мировой торговли доставляло новые товары, вызывало новые потребности. Прежнее преимущественно натуральное хозяйство подрывалось изнутри. Выражением этого разложения натурального хозяйства была замена ренты продуктами денежной рентой. Феодальные формы эксплуатации все больше мешали развитию производства. Зарождаются, новые, капиталистические формы эксплуатации в деревне — эксплуатация кулаком бедноты и батраков. Сами помещики все больше начинают переходить от натурального к товарному хозяйству, к производству с.-х. продуктов на рынок. Ренты отработочная, продуктами и денежная (нередко переплетавшиеся одна с другой и существовавшие рядом) — это три ступени в развитии феодального хозяйства, вместе с тем — три формы эксплуатации крепостного крестьянства.

Господствующим экономически и политически классом феодализма являлись землевладельцы, т.е. помещики и верхи духовенства. На основе феодального землевладения создается сложная иерархическая лестница, где политическая власть каждого феодала «определялась размерами землевладения» (Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства). «Иерархическая структура земельной собственности и связанная с ней система вооруженных дружин давали дворянству власть над крепостными» (Маркс и Энгельс, Немецкая идеология). Крестьяне при феодализме несвободны и в той или иной форме прикреплены к земле, превращены в придаток феодальной собственности: феодал был собственником не только земли, но и прикрепленных к ней крестьян. Чтобы была возможна феодальная эксплуатация крестьянства, необходимо было дополнительное внеэкономическое принуждение — политически-правовое подчинение, а затем и прикрепление крестьянина к помещику.

Наиболее яркой формой выражения феодальной эксплуатации является крепостное право. Феодал был в своей вотчине наследственным землевладельцем, политическим властелином, судьей и т. д. На страже интересов феодалов стояло их государство. В течение тысячелетнего существования феодализма изменялись формы этого государства — раздробленные мелкие княжества сменялись феодально-абсолютистскими монархиями, но существо его оставалось одним: быть машиной для подавления крепостного крестьянства. Все законы, право служили прежде всего этой цели. Государство узаконяло всевластие и всесилие феодалов. «При рабстве „закон» разрешал рабовладельцам убивать рабов. При крепостных порядках „закон» разрешал крепостникам „только» продавать крепостных» (Сталин, Вопросы ленинизма). За помещиками-дворянами и духовенством, как господствующими классами, в отличие от крепостного крестьянства, нарождавшейся городской буржуазии и ремесленников, «закон» закреплял многочисленные права и преимущества: освобождение от налогов, право охоты на крестьянских посевах и т. д. За каждым классом юридически закреплялось определенное место в обществе. Вся многочисленная свора феодалов жила за счет массы эксплуатируемых и бесправных крепостных крестьян — вилланов, сервов, смердов, холопов и т. п. (в разных странах они назывались по разному, но суть одна — крепостные крестьяне). При феодальном строе, как и при рабовладельческом, классы выступали в форме сословий.

Классовые противоречия и классовая борьба при феодализме шли, главным образом, между двумя основными антагонистическими классами — феодалами и крепостными крестьянами. Борьба крепостного крестьянства — главной массы производителей — против помещиков была основной движущей силой развития феодального общества. Крепостные неоднократно пытались свергнуть власть феодалов. Наиболее крупными крестьянскими восстаниями против помещиков были: Жакерия во Франции (1358), восстание Уота Тайлера в Англии (1381), так называемые «гуситские войны» в Чехии (15 век), Великая крестьянская война в Германии (1525). На Востоке — движение сикхов в Индии в 17 и 18 вв., Тайпинское восстание в Китае (1850— 1864) и т. п. В России такими восстаниями были: движение Болотникова (1606—07), крестьянская война на Украине (1648—54), восстание Степана Разина (1670—71), восстание Пугачева (1773—74).

Феодалы расправлялись с крестьянскими восстаниями с исключительной жестокостью. Например, за один (1525) год крестьянской войны в Германии было убито около 100.000 крестьян; при подавлении в 1514 восстания в Венгрии было убито и замучено до 60.000        повстанцев.

Сжигая замки феодалов, захватывая их земли и уничтожая крепостные документы, крестьяне требовали земли и свободы для своего мелкого хозяйства, уничтожения многочисленных налогов и повинностей, всего феодального строя. Но в силу того, что основная масса крепостного крестьянства самим способом производства была распылена и разрознена, политически не организована и забита, крестьянские восстания не достигали успеха. Восстание в одной области не поддерживалось дружным выступлением крестьянства всей страны. Крестьянские восстания терпели поражения, несмотря на героизм их участников. Для победоносной революции крестьянство нуждалось в руководстве другого, более организованного класса. В буржуазных революциях Западной Европы руководителем крестьянства выступала буржуазия. Она возглавила революции крепостных крестьян в Англии, Франции и других странах. Но победу над феодалами она использовала не для освобождения крестьянства и трудящихся масс города от эксплуатации, а лишь для замены одной формы эксплуатации другой. Только впоследствии, когда выступил на историческую арену единственный последовательно-революционный класс — пролетариат, во главе с коммунистической партией, крестьянство нашло в рабочем классе своего надежного руководителя и вождя. «Крестьянские восстания могут приводить к успеху только в том случае, если они сочетаются с рабочими восстаниями, и если рабочие руководят крестьянскими восстаниями. Только комбинированное восстание во главе с рабочим классом может привести к цели» (Сталин, Беседа с немецким писателем Эмилем Людвигом).

Крупнейшую роль в феодальном обществе играла церковь: в Западной Европе — католическая, в России — православная церковь и т. д. Она была крупнейшим владельцем земли, крепостных крестьян и различных обслуживающих предприятий, гостиниц и т. п. Церковь среди многочисленных раздробленных княжеств и уделов была единой централизованной организацией, крупнейшим устоем феодализма. Церковь была монополистом на идеологическом фронте — она подчинила богословию все другие формы идеологии: право, философию, науку, и т.д.

На всей идеологии феодальной эпохи лежит печать религиозного мракобесия, преследования материализма и подлинной науки. Философия была превращена в служанку богословия и сведена к схоластике. Неудивительно, что первые удары прогрессивных общественных движений направлялись против схоластики, богословия и церкви, хотя эти первые общественные и политические движения против феодализма принимали часто религиозную форму: крепнущая буржуазия, а также неимущие городские плебейские элементы выступали под флагом «ересей», напр., альбигойцы на юге Франции в период «расцвета тамошних городов» (см. Энгельс, Людвиг Фейербах).

При феодализме, кроме феодалов и крепостных крестьян — двух основных классов, были и другие классы. Росли города, а в них — ремесленные цехи, торговля. Из средневековых крепостных создается мелкое мещанское население средневековых городов, из которого потом развиваются первые элементы буржуазии. С ростом торговли расширяются группы цеховых мастеров, купцов, ростовщиков. Часть их, верхушка, тесно связалась с феодалами, особенно хозяева цехов и мануфактур, обслуживавших феодалов, позже — откупщики и т. п. Быстро росли также ряды эксплуатируемых подмастерьев, учеников, поденщиков, разорявшихся ремесленников.

Городская знать использовала городскую бедноту в вооруженной борьбе против феодалов за свою независимость; эта борьба особенно широко развернулась в 12—13 веках, когда ряд крупных городов в Западной Европе добился независимости от феодалов, превратился в города-государства (Флоренция, Бремен и др.). Кроме этой борьбы, средневековые города знают многочисленные восстания плебейских элементов против городской знати. Крупнейшим из них было восстание «чомпи» (оборванцев) во Флоренции в 1378, когда плебейским элементам удалось захватить на время власть в городе. Подмастерья и неимущие элементы городов принимали активное участие также в крестьянских восстаниях на стороне крепостных, снабжая их оружием, участвуя в отрядах, нередко давая им руководителей. Именно эти элементы во главе с Томасом Мюнцером явились авангардом восставших крестьян в 1525 в Германии. Точно так же рабочие помещичьих заводов на Урале сыграли крупнейшую роль в восстании Пугачева.

Борьба крестьян против феодалов являлась движущей силой развития феодальной формации. Тесно переплетаясь с антифеодальными городскими движениями, она привела в буржуазных революциях к свержению крепостнических порядков и утверждению капитализма. «Революция крепостных крестьян ликвидировала крепостников и отменила крепостническую форму эксплуатации. Но она поставила вместо них капиталистов и помещиков, капиталистическую и помещичью форму эксплуатации трудящихся» (Сталин, Вопросы ленинизма).

Для феодализма характерно крайне низкое и рутинное состояние техники как условия и следствия феодальной системы хозяйства, «ибо ведение хозяйства было в руках мелких крестьян, задавленных нуждой, приниженных личной зависимостью и умственной темнотой» (Ленин, Соч., т. III, стр. 141). Это обусловливало низкую производительность труда как в сельском хозяйстве, так и в промышленном производстве. Рост обмена между отдельными странами Европы и с восточными странами и колониями в 14—15 вв., открытие Америки и морского пути вокруг Африки, колонизация Америки вызвали широкий подъем торговли, мореплавания и промышленности. Вместе с появлением новых рынков растет спрос на товары. Промышленное производство на основе цехового способа производства, как и феодальный способ производства  уже не могли удовлетворить быстро растущих потребностей общества. В промышленности цеховой строй вытесняется мануфактурой — первой формой и ступенью капиталистического производства, — цеховые мастера вытесняются промышленным средним сословием. В передовых странах Западной Европы этот процесс происходит начиная с 15 в. Но и мануфактурное производство оказалось недостаточным для удовлетворения растущего спроса. «Тогда пар и машины революционизировали промышленное производство. Место мануфактурного производства заняла современная крупная промышленность, место промышленного среднего сословия заняли миллионеры-промышленники, предводители целых промышленных армий —современные буржуа» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии). Буржуазные революции 17 в. в Голландии и Англии и особенно в 18 в. во Франции уничтожают строй феодализма, тормозящий экономическое развитие, и передают политическую власть в руки буржуазии. Феодальное общество сменяется новой общественно-экономической формацией —капитализмом.

IV. Классы и классовая борьба в капиталистическом обществе.

Буржуазия и пролетариат. Капиталистический способ производства вытесняет феодальный способ производства в конечном счете потому, что создает более высокую производительность труда и обеспечивает обществу большее количество богатств и продуктов. Капитализм — это новая, в сравнении с феодализмом, ступень в развитии общества, средств производства и обмена. Он создал крупную промышленность на месте мелкого производства, объединил распыленный и разрозненный труд и увеличил его производительность. Крупная промышленность создает мировой рынок. Развивающиеся производство и торговля, рост мореплавания, строительство железных дорог втягивают в хозяйственную жизнь отдаленные области, страны, колонии. Возникли крупные города и промышленные центры, которые сконцентрировали население, вырвав «значительную часть населения из идиотизма деревенской жизни» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии).

С ростом капитализма на передний план выдвигаются новые классы: буржуазия — класс собственников средств производства, господствующий класс капиталистического общества, и пролетариат — класс, лишенный средств производства, но являющийся основной производительной силой этого общества. Деление общества по сословиям сменяется открытым разделением капиталистического общества на классы.

Буржуазия начинает расти вместе с развитием мануфактуры и крупной промышленности еще в рамках феодального общества. Торговые войны, колониальный грабеж и разбой, государственные долги и пр. сконцентрировали в ее руках в период первоначального капиталистического накопления колоссальные средства. Полное разорение, экспроприация (принудительное, насильственное изъятие имущества) миллионов мелких самостоятельных производителей — крестьян и ремесленников — создали армию бездомных и голодных пролетариев, лишенных всяких средств производства и существования, кроме своей рабочей силы, армию наемного труда для капиталистической эксплуатация. Постепенно буржуазия завоевывает господствующее положение в экономической жизни на основе развития мануфактуры и торговли, в частности работорговли, сочетавшейся с прямым разбоем. Это победное движение буржуазии началось с городов-государств Северной Италии, затем охватило Испанию и Португалию — особенно после открытия Америки в конце 15 в., Нидерланды, Англию и Францию. Буржуазия выступает против феодализма под знаменем равенства всех перед законом, свободы конкуренции, отмены дворянских и церковных привилегий, снятия таможенных рогаток в стране и т. д. Идеологи буржуазии нападали на деспотизм, на «класс тиранов и аристократов, обладающих несправедливыми богатствами». Их знаменем была новая — буржуазная — собственность, представляющая, якобы, «естественное» и неотъемлемое, «ненарушимое и священное право» человека.

Победа буржуазных революций 17—18 вв. делает буржуазию решающей политической силой в крупнейших промышленных странах Европы — Голландии, Англии, Франции. «Угнетенное сословие при господстве феодалов, вооруженная и самоуправляющаяся ассоциация в коммуне, здесь — независимая городская республика (как в Италии и Германии), там третье податное сословие монархии (как во Франции), затем в период мануфактуры противовес дворянству в сословной или в абсолютной монархии, главная основа крупных монархий вообще, — буржуазия после укрепления крупной промышленности и мирового рынка завоевала себе, наконец, исключительное политическое господство в современном представительном государстве. Современная государственная власть, это — только комитет, управляющий общими делами всего класса буржуазии» (Маркс и Энгельс, Манифест Коммунистической партии). Буржуазия «централизовала средства производства, сосредоточила собственность в немногих руках» (Маркс и Энгельс, там же). Следствием этого явилась политическая централизация, создание объединенных государств и наций из разрозненных провинций и областей. Период «от французской буржуазной революции до Франко-прусской войны и Парижской Коммуны (исключительно)» является периодом «победы и утверждения капитализма в передовых странах» (Сталин, Киров, Жданов, Замечания о конспекте учебника новой истории).

Став господствующим классом, буржуазия подчиняет себе школу, науку, печать, церковь, переделывает государство в соответствии со своими классовыми интересами. Победив феодалов, буржуазия пошла на блок с ними. Так было, например, во Франции, где буржуазное правительство Наполеона «задушило французскую революцию и сохранило только те результаты революции, которые были выгодны крупной буржуазии» (Сталин, О недостатках партийной работы и мерах ликвидации троцкистских и иных двурушников). В Германии и России, где буржуазно-демократическая революции проходили при большей политической зрелости пролетариата, особенно в России, буржуазия уже задолго до революции пресмыкалась перед реакционными классами, идя у них на поводу, предпочитая борьбе за демократическую республику союз с самодержавием.

Эпоха капитализма не уничтожила классы и классовую борьбу. Наоборот, она расколола мир на два новых лагеря с непримиримыми интересами — буржуазию, владеющую орудиями и средствами производства, пожинающую все плоды капиталистической цивилизации, и эксплуатируемый капиталистами пролетариат — класс, лишенный орудий и средств производства при системе хозяйства, когда орудия и средства производства принадлежат капиталистам. Классовые противоречия и борьба между ними развертываются с небывалой остротой и глубиной. Основой их является главное противоречие капитализма: противоречие между общественным характером производства и частным присвоением. Эксплуатация, безработица, рост нищеты, снижение заработной платы, политический гнет и преследования буржуазного государства — таковы плоды капиталистической «свободы», «равенства» и «братства» для рабочего класса и трудящихся масс. В результате победы капитализма «одни эксплуататоры сменились другими эксплуататорами. При крепостных порядках „закон» разрешал продавать крепостных. При капиталистических порядках „закон» разрешает „только» обрекать трудящихся на безработицу и обнищание, на разорение и голодную смерть» (Сталин, Вопросы ленинизма).

Создав могущественные производительные силы, капитализм оказался препятствием на пути их дальнейшего развития. Беспощадная эксплуатация разрушает основную производительную силу общества — пролетариат. Анархия производства, неотвратимые при капитализме экономические кризисы ведут к варварскому расхищению общественного труда и уничтожению уже готовых продуктов. Капиталистическая частная собственность на средства производства, как и все общественные отношения, выросшие на ее основе, стали оковами для развития производительных сил. Носителем нового, более высокого способа производства выступает пролетариат, класс, созданный крупной промышленностью. Его всемирно-исторической задачей является насильственное ниспровержение буржуазии, захват политической власти и утверждение революционной диктатуры для создания нового общественного строя — коммунизма. С этой программой, сформулированной Марксом и Энгельсом, пролетариат выступил уже в революциях 1848—49 гг.

Наряду с двумя основными классами в антагонистических общественно-экономических формациях существуют всегда и другие переходные и промежуточные классы.

В капиталистических странах кое-где до сих пор сохранились, например, помещики — класс паразитов, унаследованный от феодального строя. Землевладелец при капитализме получает ренту от земли, которую он сдает капиталистам под постройку фабрик, домов и пр., или прибавочную стоимость от капиталистически организованного поместья. Помещики сами постепенно становятся капиталистами. Таковы лендлорды Англии, юнкеры Германии и т. д. Несмотря на этот процесс сращивания, землевладельцы и капиталисты остаются двумя особыми классами капиталистического общества, с некоторыми особыми интересами, хотя и капиталисты и помещики живут за счет присвоения прибавочной стоимости. Выражением специфических интересов этих эксплуататорских классов является наличие некоторых противоречий между ними, существование различных буржуазно-помещичьих партий и т. д. Но все разногласия между этими эксплуататорскими классами отходят на задний план, как только на арену борьбы выступает пролетариат. Это показали еще революции 1848 и 1871 гг. в Западной Европе. Очень ярко это обнаружилось и в 1905 и 1917 гг. в России.

При капитализме существует многочисленная мелкая буржуазия (мелкое и среднее крестьянство, кустари, ремесленники). «Мелкий производитель, хозяйничающий при системе товарного хозяйства, — вот два признака, составляющие понятие „мелкого буржуа“, Klein-biirger’a или, что то же, мещанина. Сюда подходят таким образом и крестьянин, и кустарь» (Ленин, Соч., т.I). Проникновение капитализма в деревню порождает дифференциацию крестьянства, в нем создаются прослойки — кулачество, среднее трудящееся крестьянство, беднота и сельский пролетариат. Кулачество является составной частью основного эксплуататорского класса капиталистического общества — буржуазии. Кулачество — самый грубый, зверский эксплуататорский класс. В царской России кулаки составляли 12,3% населения — 17,1 млн. человек из 139,3 млн. чел. (в 1913 г.). На другом полюсе выделялась масса батраков или сельского пролетариата — класса «наемных рабочих с наделом». Сюда входило «неимущее крестьянство, в том числе и совершенно безземельное… Типичнейшим представителем русского сельского пролетариата является батрак, поденщик, чернорабочий, строительный или иной рабочий с наделом. Ничтожный размер хозяйства на клочке земли и притом хозяйства, находящегося в полном упадке (о чем особенно наглядно свидетельствует сдача земли), невозможность существовать без продажи рабочей силы (= „промыслы“ неимущего крестьянства), в высшей степени низкий жизненный уровень — даже уступающий, вероятно, жизненному уровню рабочего без надела, — вот отличительные черты этого типа» (Ленин, Соч., т. III). Бедняки составляли до Великой Октябрьской социалистической революции не менее 65% всего крестьянства (см. в кн.: «20 лет Советской власти. Статистический сборник, 1937). Среднее крестьянство не эксплуатирует чужого труда, ведет большей частью простое товарное хозяйство, продавая некоторую долю продуктов своего труда на рынке. По мере развития капитализма в сельском хозяйстве оно «вымывается»: немногие из середняков становятся кулаками, масса же середняков превращается в бедняков и батраков.

Наряду с мелкой буржуазией в деревне при капитализме существует и городская мелкая буржуазия: кустари, ремесленники, мелкие торговцы и т. п. Под влиянием капитализма эти группы тоже расслаиваются: большая часть из них разоряется и превращается в наемных рабочих, а незначительная часть — в капиталистических предпринимателей. Мелкая буржуазия при капитализме экономически занимает промежуточное, двойственное положение: с одной стороны, это труженики, с другой — собственники. Эта двойственная природа мелкой буржуазии обусловливает ее противоречивое положение в классовой борьбе между буржуазией и пролетариатом. «Мелкий буржуа находится в таком экономическом положении, его жизненные условия таковы, что он …тяготеет невольно и неизбежно то к буржуазии, то к пролетариату. Самостоятельной „линии“ у него экономически быть не может. Его прошлое влечет его к буржуазии, его будущее к пролетариату. Его рассудок — тяготеет к последнему, его предрассудок (по известному выражению Маркса) к первой» (Ленин, Соч., т. XXI). Капитализм уничтожает его частную собственность, основанную на личном труде. Мелкая парцелла, с которой крестьянин связывает свои надежды и иллюзии, становится источником его бедствий. Капиталистический строй для мелкой буржуазии «стал вампиром, высасывающим кровь ее сердца и мозг ее головы и бросающим ее в алхимическую реторту капитала» (Маркс, Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта). Буржуазное государство своими налогами, поборами и т. д. усиливает гнет и ускоряет гибель мелкого производителя. Поэтому последний недоволен капиталистическими порядками и стремится их изменить. Но при этом он стремится сохранить свое существование как мелкого товарного производителя. На почве общей борьбы против эксплуататоров создается союз пролетариата с трудящимися массами мелкой буржуазии. Сама жизнь показывает последней, что только пролетариат может уничтожить гнет капитала и добиться действительного освобождения для всех трудящихся. Опыт диктатуры рабочего класса и победы социализма в СССР показывает путь выхода из нищеты и кулацкой кабалы крестьянству и мелкой буржуазии всех капиталистических стран.

Значительную роль в капиталистическом обществе приобретает интеллигенция. Интеллигенция не составляет особого самостоятельного общественного класса. «Интеллигенция никогда не была и не может быть классом, — она была и остается прослойкой, рекрутирующей своих членов среди всех классов общества. В старое время интеллигенция рекрутировала своих членов среди дворян, буржуазии, отчасти среди крестьян и лишь в самой незначительной степени среди рабочих» (Сталин, О проекте Конституции Союза ССР). При капитализме интеллигенция служит буржуазии и помещикам, у нее нет иного выхода, т. к. она не владеет средствами производства. Но интеллигенция не является классово однородной группой. Различные слои ее играют неодинаковую роль в производстве, общественной жизни и борьбе классов, неодинаково и их материальное положение. Место и роль в общественном производстве определяют политические взгляды каждой группы интеллигенции, направление и участие ее в общественной жизни и борьбе. Для части интеллигенции, например, фельдшерского персонала, рядовых врачей, педагогов и т. д., источником заработной платы является продажа своей рабочей силы. «Высшая» интеллигенция, руководящая верхушка крупных капиталистических предприятий, банков, трестов и т.п., сама превращается в капиталистов. Интеллигенция — не «надклассовая» группа, она в своем большинстве связывает свою судьбу с судьбой того класса, которому служит. Ленин делил интеллигенцию на буржуазную, мелкобуржуазную и революционно-социалистическую (пролетарскую). Пролетарская интеллигенция связывает свою жизнь и деятельность целиком с рабочим классом, с борьбой за диктатуру пролетариата, за победу коммунизма. Первым отрядом такой пролетарской интеллигенции в России были профессиональные революционеры, работавшие над созданием большевистской партии и политическим просвещением рабочего класса.

Наконец, капитализм неизбежно порождает деклассированные элементы, люмпен-пролетариат (преступники, воры, проститутки, нищие и т. д.). Они выброшены из производственного процесса, обречены капиталистическим строем на голодное существование в грязных притонах и ночлежках. Часть этих элементов была использована буржуазией в борьбе против пролетариата: в отрядах душителей июньского восстания пролетариата в 1848 и Парижской Коммуны в 1871, черносотенных погромщиков в 1905 и в годы реакции в России, в бандитских группах в Америке и т. д., т. е. как оружие контрреволюции и фашизма.

Основные формы классовой борьбы пролетариата. Непримиримость классовых противоречий между буржуазией и пролетариатом с неизбежностью порождает классовую борьбу между ними. Пролетариат не сразу стал на путь общеклассовой, революционной борьбы. В ранний период капитализма пролетариат не сознавал себя отдельным, самостоятельным классом со своими особыми интересами. Борьба рабочих против своих хозяев-капиталистов была неорганизованной, велась разрозненно, отдельными группами и фабриками. Это была экономическая борьба за увеличение заработной платы, улучшение условий труда, против штрафов, обсчетов и т.п. Развитие капитализма увеличивает число рабочих, группирует их большими массами в городах, сталкивает их с непримиримо враждебным им классом капиталистов. Вместе с ростом и концентрацией промышленности (в Западной Европе в первой половине 19 в.) вырастают сила и мощь пролетариата. Школа коллективного труда, суровой эксплуатации и борьбы вырабатывает у рабочих классовую солидарность. Стачки и забастовки рабочих одного предприятия поддерживаются рабочими других предприятий, районов и отраслей производства. В процессе борьбы в таких массовых движениях, как Лионские восстания в 1831—34 гг., движение силезских ткачей, чартизм в 1830—40 гг. в Англии, революции 1848—1849 гг. во Франции, Германии и Австрии, забастовки и стачки 1880-х и особенно 1890-х гг. в России, рабочие капиталистических стран все больше осознают общность своих классовых интересов и противоположность их интересам буржуазии. Соответственно этому растет и организованность рабочих.

Не всякая борьба рабочих являлась классовой борьбой. «Борьба рабочих становится классовою борьбою лишь тогда, когда все передовые представители всего рабочего класса всей страны сознают себя единым рабочим классом и начинают вести борьбу не против отдельных хозяев, а против всего класса капиталистов и против поддерживающего этот класс правительства…. «Всякая классовая борьба есть борьба политическая» — эти знаменитые слова Маркса неверно было бы понимать в том смысле, что всякая борьба рабочих с хозяевами всегда бывает политической борьбой. Их надо понимать так, что борьба рабочих с капиталистами необходимо становится политической борьбой по мере того, как она становится классовой борьбой» (Ленин, Соч., т. II).

Создание партии пролетариата и его революционной теории — марксизма — есть одно из решающих условий, делающих борьбу пролетариата подлинно классовой, политической борьбой. Отсутствие единой массовой рабочей партии, которая вела бы за собой большинство пролетариата и его союзников, явилось одной из главнейших причин поражения Парижской Коммуны 1871 г. Победа Великой Октябрьской социалистической революции в 1917 была подготовлена гигантской работой большевистской партии по организации и революционному воспитанию пролетариата России на основе опыта всего международного и русского рабочего движения, особенно революции 1905 г. Марксистско-ленинское учение о классовой борьбе особое внимание уделяет руководящей роли партии пролетариата. Рабочий класс только тогда может успешно бороться, когда во главе его стоит партия, вооруженная учением марксизма-ленинизма. До тех пор, пока рабочий класс не имеет своей революционной партии, борьба носит стихийный, неосознанный, разрозненный характер. Революционная партия рабочего класса является организатором, воспитателем и вождем пролетариата. Поэтому без революционной партии невозможна победа пролетарской революции и диктатуры пролетариата, невозможна победа социализма. Поднимая стихийное движение на уровень сознательной политической борьбы, пролетарская партия опирается на передовую революционную теорию марксизма-ленинизма. Создание революционной теории является необходимым и важнейшим условием развертывания классовой борьбы пролетариата, показателем превращения его из «класса в себе» в «класс для себя». «Без революционной теории, — пишет Ленин, — не может быть и революционного движения» (Ленин, Соч., т. IV). Рабочее движение, лишенное революционной перспективы, носит стихийный характер, находится в плену у буржуазных политиканов. Маркс и Энгельс, Ленин и Сталин с первых же шагов своей деятельности боролись за превращение стихийного рабочего движения в сознательную революционную борьбу пролетариата как авангарда всех трудящихся.

Марксизм-ленинизм рассматривает теоретическую и идеологическую борьбу как одну из трех основных форм классовой борьбы пролетариата наряду с политической и экономической борьбой. Пролетариат одновременно ведет борьбу во всех трех направлениях, не допуская разрыва между ними. Экономическая и теоретическая борьба должна быть подчинена политической борьбе за государственную власть, за слом буржуазной государственной машины, за завоевание диктатуры рабочего класса и построение социалистического общества. Отказ от борьбы за диктатуру пролетариата означает подчинение рабочего движения буржуазной идеологии и политике. Это вовсе не значит, что экономическая борьба за повседневные нужды рабочих не имеет существенного значения. Игнорирование экономической борьбы за частичные требования приводит к отрыву партии от масс, к оппортунистическому сектантству. Экономическая борьба является одним из важнейших средств мобилизации масс и вовлечения их в политическую борьбу.

Классовая борьба пролетариата имеет международный характер. Она ведется против капитализма во всех странах мира и против всех видов эксплуатации. Объединенной силе эксплуататорских классов пролетариат противопоставляет силу организованности, сплочения, солидарности рабочих всех наций и стран. Выражением этого единства пролетариата явилось создание Международного товарищества рабочих — 1-го Интернационала в 1864 г., руководимого Марксом и Энгельсом. Их дело продолжили Ленин и Сталин — основатели и руководители 3-го Коммунистического Интернационала. Буржуазному национализму и социал-шовинизму марксизм-ленинизм противопоставляет пролетарский интернационализм.

Классовая борьба пролетариата в эпоху империализма. Наибольшей остроты противоречия капиталистического общества достигают в период его высшего развития и в то же время загнивания — в период империализма. Это — «эпоха полного господства и упадка буржуазии, эпоха перехода от прогрессивной буржуазии к …реакционнейшему финансовому капиталу» (Ленин, Соч., т. XVIII).

Первый период империализма охватывает годы «от Франко-прусской войны и Парижской Коммуны до победы Октябрьской революции в России и окончания империалистской войны (включительно). Это будет период начавшегося упадка капитализма, первого удара по капитализму со стороны Парижской Коммуны, перерастания старого «свободного» капитализма в империализм и свержения капитализма в СССР силами Октябрьской революции, открывшей новую эру в истории человечества» (Сталин, Киров, Жданов, Замечания о конспекте учебника новой истории).

Второй период империализма начинается с конца 1918 г. Это — «период послевоенного империализма в капиталистических странах, экономического и политического кризиса в этих странах, период фашизма и усиления борьбы за колонии и сферы влияния с одной стороны, и с другой стороны — период гражданской войны и интервенции в СССР, период первой и начало второй пятилетки в СССР, период победоносного строительства социализма в нашей стране, период искоренения последних остатков капитализма, период победы и подъема в СССР социалистической индустрии, победы социализма в деревне, победы колхозов и совхозов» (там же).

Третий период империализма — начался после окончания Второй мировой войны, когда от мира капитализма откололись ряд стран Восточной Европы и некоторые страны Азии, начавшие строить у себя социализм. Вслед за созданием мировой системы социализма стала разрушаться мировая система колониализма — в колониальных странах начался небывалый подъем национально-освободительного движения, в результате которого десятки колониальных стран получили государственную независимость. Таким образом, резко обострился общий кризис капитализма, начавшийся в октябре 1917 года, поставив мировую систему капитализма на грань выживания.

В эпоху империализма капиталистические производственные отношения превратились не только в препятствие для развития производительных сил, но и в прямую угрозу для их существования, в первую очередь для существования рабочего класса как важнейшей производительной силы. Капитализм уже не может обеспечить работой десятки миллионов пролетариев, которых он сам создал, он обрекает их на безработицу, голодное существование и медленное вымирание. Погоня за рынками сбыта капитала и товаров, борьба за колонии, за передел мира приводят к империалистическим войнам. Империализм означает рост политической реакции по всему фронту. Буржуазия урезывает и отменяет демократические свободы для трудящихся. «Капитализм вообще и империализм в особенности превращает демократию в иллюзию — и в то же время капитализм порождает демократические стремления в массах,… обостряет антагонизм между отрицающим демократию империализмом и стремящимися к демократии массами» (Ленин, Соч., т. XXX). Разросшийся бюрократический государственный аппарат и милитаризм ложатся тяжелым бременем на народные массы. Армия все больше переключается на открытое подавление рабочих и народов колоний.

Вместе с тем — это эпоха подготовки и собирания сил рабочим классом, укрепления единства и международной солидарности рабочих самых отдаленных стран. Классовая борьба пролетариата переходит на высшую ступень. Стачки, забастовки переходят в ряде случаев в вооруженные восстания (1905 г., баррикады в 1914 г. в России и т. д.).

Пролетариат получает мощное орудие борьбы в ленинизме — продолжении и развитии марксизма в эпоху империализма и пролетарской революции. Ленин, опираясь на открытый им закон неравномерности развития капитализма в эту эпоху, разрабатывает теорию прорыва цепи империализма в наиболее слабом его звене, теорию возможности построения социализма в одной, отдельно взятой стране. Ленин и Сталин указывают международному пролетариату конкретные пути его революционной борьбы. Во время первой мировой империалистической войны они выдвигают лозунг: «Превратить войну империалистическую в войну гражданскую!».

В период империализма, когда в порядок дня стали вопросы непосредственной подготовки свержения капитализма и организации пролетарской революции, крупнейшее значение приобретает борьба пролетариата за средние слои — за крестьянство и трудящиеся массы города и за угнетенные национальности. В 1848 и 1871 гг. эти слои выступали как резерв буржуазии. Их нужно было превратить в резерв пролетариата. Указывая на эту задачу, тов. Сталин писал в 1923 г.: «Пролетариат не может удержать власть без сочувствия, поддержки средних слоев, и прежде всего крестьянства, особенно в такой стране, как наш Союз Республик. Пролетариат не может даже мечтать серьезно о взятии власти, если эти слои по крайней мере не нейтрализованы, если эти слои не успели еще оторваться от класса капиталистов, если они все еще составляют в своей массе армию капитала» (Сталин, Марксизм и национально-колониальный вопрос). Рабочий класс России, руководимый Лениным, дал образец победоносного разрешения этого вопроса.

Однако в эту же эпоху в рядах рабочего класса развивается и оппортунизм. Империализм создает экономическую основу оппортунизма: гигантские прибыли и сверхприбыли от эксплуатации и грабежа колоний дают возможность буржуазии подкупать верхушку рабочих путем более высокой оплаты, предоставления «теплых» местечек, прямых взяток и т. п. «Рабочая аристократия» идет на поводу у буржуазии, предает коренные интересы пролетариата. Возможность подкупа капиталистами верхушки пролетариата в буржуазных странах, указывал Ленин, не является долговечной, т.к. борьба между империалистами, обострение противоречий капитализма, кризисы и т. д. подрывают основу такой возможности. Тем не менее оппортунизм успел охватить ряд социал-демократических партий. Основой политики оппортунистов является сотрудничество с буржуазией, «классовый мир», отрицание диктатуры пролетариата. Ленин заклеймил их как «буржуазных либералов». «Кто признает только борьбу классов, — писал Ленин, — тот еще не марксист, тот может оказаться еще невыходящим из рамок буржуазного мышления и буржуазной политики. Ограничивать марксизм учением о борьбе классов — значит урезывать марксизм, искажать его, сводить его к тому, что приемлемо для буржуазии. Марксист лишь тот, кто распространяет признание борьбы классов до признания диктатуры пролетариата» (Ленин, Соч., т. XXI). В первой мировой империалистической войне оппортунисты стали на сторону «своей» буржуазии, голосовали за военные кредиты, призывали рабочих к поддержке империалистической бойни, «защите отечества», т. е. буржуазного государства. Из социал-демократии они превратились в социал-шовинистов, социал- империалистов. Таковы были Плеханов в России, Эберт и Шейдеман в Германии, Вандервельде в Бельгии, Макдональд в Англии и т. п. Им фактически помогали центристы — Каутский, Мартов, Троцкий —  и др. меньшевики.

Великая Октябрьская социалистическая революция 1917 в России, создавшая диктатуру рабочего класса, открыла эпоху мировой пролетарской революции, расколола мир на два лагеря — мир социализма и мир капитализма, обострила общий кризис последнего. Создался новый центр и база мирового рабочего движения — СССР, боевой штаб этого движения — Коммунистический Интернационал. Под непосредственным влиянием Великой Октябрьской социалистической революции происходят дальнейшие классовые бои пролетариата первого тура революций и войн: революции 1918 г. в Австрии, в Германии в ноябре 1918 г., пролетарская революция в Венгрии в марте 1919 г., советская власть в Баварии в апреле 1919 г., захват рабочими фабрик в Италии в сентябре 1920 г. и т. д. Пролетариат западно-европейских стран следовал примеру рабочего класса России. Тогда ему не удалось победить и закрепить свою победу над буржуазией потому, что его предали оппортунисты из социал-демократических партий 2-го Интернационала, ставшие лакеями контрреволюции. Только предательство социал-демократии спасло капитализм в Западной Европе от гибели. В следующий период — частичной, временной стабилизации капитализма — классовая борьба пролетариата проявляется главным образом в стачках, забастовках и отдельных восстаниях: всеобщая английская забастовка 1926 г., восстание венских рабочих 1927 г. и т.п.

Особенно обострилась классовая борьба, когда капиталистический мир был парализован экономии, кризисом (1929—33 гг.) и в последующие годы. Как мираж, исчезла эра «процветания», а вместе с ней и меньшевистско-буржуазные сказки подлого предателя социализма и рабочего класса Бухарина и др. об «организованном капитализме». Эксплуататоры всю тяжесть кризиса взвалили на плечи трудящихся масс, обнищание которых росло из года в год. Еще более усилилась политическая реакция: господствующие классы ликвидировали в ряде стран буржуазную демократию и перешли к другой форме политического господства — фашизму, открытой террористической диктатуре монополистического капитала (в Германии — 1933 г., еще раньше, после разгрома рабочего движения в Венгрии — 1919, Италии — 1922, Болгарии — 1923, Польше — 1926 гг.). Это привело к краху социал-демократической политики классового сотрудничества с буржуазией. Дорогу фашизму расчистила оппортунистическая, контрреволюционная политика предателей рабочего класса из вождей 2-го Интернационала, которые раскололи рабочий класс и ничего не сделали против растущей реакции и фашизации буржуазного государства. Фашизм — это оголтелая диктатура финансового капитала. «Это—организация террористической расправы с рабочим классом и революционной частью крестьянства и интеллигенции. Фашизм во внешней политике — это шовинизм самой грубейшей формы, культивирующий зоологическую ненависть против других народов» (Димитров Г., Наступление фашизма и задачи Коммунистического Интернационала в борьбе за единство рабочего класса против фашизма). Фашизм — это подготовка новых империалистических войн, беспощадное истребление мирного населения, колониальное подчинение целых стран и народов. Яркие примеры самого дикого варварства и каннибализма дают германские и итальянские фашисты в годы Второй мировой войны, японские империалисты в Китае, американцы — в Корее и во Вьетнаме, и пр. Но временная победа фашизма в некоторых странах и его зверства говорят не о силе взбесившегося хищника, а о его слабости. Это — «признак того, что буржуазия уже не в силах властвовать старыми методами парламентаризма и буржуазной демократии, в виду чего она вынуждена прибегнуть во внутренней политике к террористическим методам управления». Это — «признак того, что она не в силах больше найти выход из нынешнего положения на базе мирной внешней политики, в виду чего она вынуждена прибегнуть к политике войны» (Сталин, Вопросы ленинизма).

Пролетариат и трудящиеся массы могут предотвратить победу фашизма, могут разгромить фашизм, добиться национальной независимости и свободы народов путем объединения в широкий народный антифашистский фронт под руководством рабочего класса, о чем коммунисты говорили еще в 1935 г. на VII Конгрессе Коминтерна. Содержание это фронта понятно каждому рабочему и трудящемуся: это — защита непосредственных экономических и политических интересов рабочего класса и трудящихся, отстаивание демократических прав и свобод. Его решающее условие одно: «чтобы единство действий было направлено против фашизма, против наступления капитала, против угрозы войны, против классового врага» (Димитров Г., там же).

Партия рабочего класса, стратегия и тактика классовой борьбы. Выразителями интересов классов и их руководителями в классовой борьбе выступают политические партии. Только при наличии революционной партии пролетариат может подняться на ступень подлинно классовой борьбы. Отрицание необходимости революционной партии и партийности в борьбе пролетариата означает отказ от революционной борьбы, переход на позиции буржуазии.

Политическим вождем и руководителем пролетариата, борющегося за свое освобождение и освобождение всех трудящихся масс от гнета капитала, является коммунистическая партия. Коммунистическая, большевистская партия, вооруженная учением марксизма-ленинизма, является партией нового типа, боевой, единственной последовательно-революционной партией пролетариата. Рост коммунистического движения и коммунистических партий тесно связан с новым периодом в развитии капитализма — с эпохой империализма, эпохой открытых столкновений классов, обострения всех противоречий капитализма, когда в порядок дня встала пролетарская революция, завоевание диктатуры пролетариата. Коммунистическая партия — это передовой организованный отряд рабочего класса, его политический вождь, неразрывно связанный со своим классом, руководящий и направляющий его классовую борьбу по революционному пути.

Рабочий класс неоднороден в своей массе. Лишь передовая часть рабочего класса составляет его партию. Это — наиболее политически сознательная и наиболее организованная и боеспособная его часть. Классовая борьба пролетариата требует единства и согласованности действий его различных отрядов. Единство действий обеспечивается единством взглядов и политической линии, принципиальной борьбой за марксизм-ленинизм против всех антиленинских течений и групп, организационным единством партии, единством партийного руководства. Руководящим принципом организационного строения партии является демократический централизм. Партия представляет собой единство воли, несовместимое с существованием фракций и антипартийных группировок. Она укрепляется тем, что беспощадно выбрасывает за борт оппортунистические элементы как агентуру классового врага. Так именно поступала партия большевиков, партия Ленина—Сталина, добившаяся выдающихся побед рабочего класса в его борьбе с мировой буржуазией.

В ходе классовой борьбы пролетариата в партии выдвигается особая группа вождей — наиболее опытных, дальновидных, энергичных, беззаветно преданных делу рабочего класса и трудящихся масс и тесно связанных с ними их руководителей. Пролетариат выдвинул таких гениальных вождей, как Маркс, Энгельс, Ленин и Сталин, олицетворяющих революционную силу и мощь рабочего класса и коммунизма.

Наряду с партией пролетариат создает профессиональные союзы, кооперативные, фабрично-заводские организации, парламентские фракции, организации молодежи, женщин, культурно-просветительные объединения и т. д. Эти организации по составу в своем большинстве являются беспартийными. Они необходимы авангарду пролетариата для связи с массами, как приводные ремни от партии к массе пролетариата и его резервам. Единое руководство со стороны партии не дает этим организациям замкнуться в своих узких рамках, увязывает их конкретные задачи с основными политическими задачами рабочего класса в целом, с борьбой за революционную диктатуру.

Партия является основной направляющей силой в классовой борьбе пролетариата, является орудием в руках пролетариата для завоевания диктатуры пролетариата, орудием укрепления и расширения диктатуры пролетариата, когда она уже завоевана. Руководя всеми организациями рабочего класса, партия концентрирует в себе опыт его классовой борьбы во всей полноте, вбирает в себя все лучшие боевые силы революции, является высшей формой классовой организации пролетариата и его боевым штабом.

Пролетариат вырабатывает свою особую стратегию и тактику, изменяющуюся в зависимости от условий развития его классовой борьбы и этапов революции. Основы стратегии и тактики пролетариата дали Маркс и Энгельс. Ленин и Сталин развернули эти основы в целую «науку о руководстве революционной борьбой пролетариата» (Сталин, Вопросы ленинизма), о завоевании и укреплении диктатуры пролетариата.

«Стратегия есть определение направления главного удара пролетариата на основе данного этапа революции, выработка соответствующего плана расположения революционных сил (главных и второстепенных резервов), борьба за проведение этого плана на всем протяжении данного этапа революции». Она «имеет дело с основными силами революции и их резервами» (Сталин, там же). На всем этапе развития революции стратегия остается в основном без изменения, каждому этапу соответствует свой собственный стратегический план. Разрешение задач данного этапа революции выдвигает новые задачи, а следовательно, и новый стратегический план, соответствующий этому новому этапу и его задачам.

«Тактика есть определение линии поведения пролетариата за сравнительно короткий период прилива или отлива движения, подъема или упадка революции, борьба за проведение этой линии путем смены старых форм борьбы и организации новыми, старых лозунгов новыми, путем сочетания этих форм и т. д.» (Сталин, там же). Тактика подчинена стратегическому плану и служит задачам выполнения этого плана, разрешая отдельные вопросы классовой борьбы. Она «имеет дело с формами борьбы и формами организации пролетариата, с их сменой, их сочетанием» (Сталин, там же). Тактическое руководство должно выдвинуть на первый план наилучшие в данных условиях формы борьбы и организации, которые содействовали бы подводу масс к революционным позициям и их размещению на фронте революции. Дело тактики —«нахождение в каждый данный момент того особого звена в цепи процессов, ухватившись за которое можно будет удержать всю цепь и подготовить условия для достижения стратегического успеха» (Сталин, там же).

Марксизм-ленинизм учит пролетариат овладению всеми формами борьбы, умению сочетать борьбу за частичные требования и реформы с борьбой за коренные интересы пролетариата, подчинять первые основным задачам революции — завоеванию и укреплению диктатуры рабочего класса, борьбе за коммунизм. Коммунистические партии обучают пролетариат на опыте борьбы, используя каждый шаг для воспитания его в революционном духе, для создания в нем способности к практическому решению великих задач в великие дни пролетарской революции.

Подготовил С.Агапченко

Основной источник: «БСЭ», 1 изд.

Текст статьи разверстан в виде брошюры. Ее можно распечатать, скачав здесь.