О настоящей коммунистической партии. Организационные основы большевизма. ч.9.

Часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8

Глава V.

Партия четверть века тому назад.

Для лучшего уяснения организационного суще­ства нашей партии нам нужно обратиться к тем временам борьбы с самодержавием, когда Ленин впервые выдвинул организационные идеи, которые легли затем в основу построения большевистской партии.

Четверть века тому назад у русского рабочего класса не было еще никакой мощной, сплоченной, дисциплинированной и авторитетной для рабочих масс партии, какой сейчас является российская коммунистическая партия большевиков. (Напомним, что брошюру ее автор — В.Сорин написал в 1924 году. — прим. РП) Еще в преддверии нынешнего века, примерно, около 1900 года, даже в 1901—1902 гг., вместо большой, хорошо организованной рабочей партии, у нас в России существовали только небольшие, несвя­занные друг с другом, социал-демократические «кружки» и «группы», называвшиеся иногда «сою­зами борьбы». Это был период кружковщины и ку­старничества. Вот что рассказывает Ленин о пар­тийной деятельности того времени (1894—1901 гг.).

«Кружок студентов, без всякой связи со ста­рыми деятелями движения, без всякой связи с кружками в других местностях или даже в других частях города, без всякой организации отдельных частей революционной работы, без всякого систематического плана деятельности на сколько-нибудь значительный период, заво­дит связи с рабочими и берется за дело. Кружок развертывает постепенно более и более широкую пропаганду и агитацию, привлекает фактом своего выступления сочувствие довольно широ­ких слоев рабочих, сочувствие некоторой части образованного общества, доставляющего деньги и отдающего в распоряжение «комитету» новые и новые группы молодежи. Растет обаяние коми­тета (или союза борьбы), растет размах его деятельности, и он расширяет эту деятельность совершенно стихийно. Люди заводят связи с другими группами революционеров, раздобы­вают литературу, берутся за издание местной газеты, начинают говорить об устройстве демон­страции, переходят, наконец, к открытым воен­ным действиям (причем этим открытым воен­ным действиям может явиться, смотря по обсто­ятельствам, и первый же агитационный листок, и первый номер газеты, и первая демонстра­ция)». (Что делать? 1902 г.)

Словом, революционная деятельность как будто развертывается полным ходом, но так как на самом деле

«военные действия явились не результатом систематического, заранее обдуманного и испод­воль подготовленного плана длинной и упорной борьбы, а просто стихийным ростом традиционно ведущейся кружковой работы», и так как, с дру­гой стороны, «полиция, естественно, почти всегда знала всех главных деятелей местного движения и только выжидала самого удобного для нее момента облавы, нарочно давая кружку достаточно разрастись и развернуться», то в результате «обыкновенно первое же начало этих действий ведет за собой немедленный полный провал».

Стоило революционной группе приступить к мало-мальски серьезной деятельности, как поли­ция и жандармы, прекрасно осведомленные шпио­нами и провокаторами о работе группы, тотчас ее ликвидировали. Царизм представлял собой мощную силу, а ведшие с нем войну революционеры был недостаточно подготовлены, недостаточно крепко связаны с рабочими массами, разрознены, не организованы, не умели соблюсти строжайшей конспирации, те есть уменья обставлять свою революцион­ную деятельность так, чтобы оставаться неулови­мыми для полиции, чтобы жандармы не могли проникнуть в тайную, подпольную организацию и раскрыть ее.

«Такую войну — писал Ленин — нельзя не сравнить с походом вооруженных дубинами шаек крестьян против современного войска».

(Что, собственно, у нас в России и во всех постсоветских республиках и происходит. Только может быть пока особо не арестовывают, ибо методы современная буржуазия против нейтрализации таких левых кружков и групп использует несколько другие, гораздо более эффективные, да и сами кружки и группы особо к рабочим не суются — и сложно, не очень-то и проникнешь, и рабочие не доверяют, и не сами «марксисты» не слишком этого хотят, нередко боясь рабочих и не умея с ними работать. Главное, что результат тот же — кружки и группы исчезают и распадаются, как будто их и не было. Нет никакой преемственности, систематичности и планомерности работы, а значит и какого-либо  эффекта от нее.- прим. РП.)

Стихийное движение рабочего класса росло. Росла и борьба самодержавия с революционерами.

«Погромы стали так часто повторяться, захватывать такую массу лиц, выметать до такой степени начисто местные кружки, что рабочая масса теряла буквально всех руководителей, движение приобретало невероятно скачкообраз­ный характер, и абсолютно никакой преемственности и связности работы не могло устано­виться. Поразительная раздробленность местных деятелей, случайность состава кружков, непод­готовленность и узкий кругозор в области теоре­тических, политических и организационных вопросов были неизбежным результатом описанных условий».

(Ленин будто про наших сегодняшних «коммунистов» пишет — все один в один: и «раздробленность», и «случайность состава», и крайняя «неподготовленность в области теоретических, политических и организационных вопросов», а еще потрясающая наивность — к примеру, идиотская тяга к разрешенным протестным акциям, т.е. дозволенной свыше  имитации классовой борьбы. В силу чего наши новоявленные «коммунисты», искренне считая себя чуть ли не революционерами, на деле великолепно выполняют роль бесплатных провокаторов, внедренных буржуазией в рабочее движение. — прим. РП) 

При такой раздробленности, распыленности, неорганизованности, кустарничестве рабочий класс не мог бы победить самодержавие. Ко всем этим организационным болезням партии надо избавить еще и идейный разброд ее: далеко не все группы отстаивали революционный марксизм, не у всех было одинаковое понимание стоящих перед рабочим классом политических задач. Сторонникам рево­люционного марксизма (теперь «революционными марксистами» себя нагло называют троцкисты, они вообще любят громкие и пышные названия, вроде даже и большевиками себя величали — это они-то, сделавшие всё, чтобы уничтожить большевизм и ленинизм! — прим. РП), главным образом, будущим большевикам, ленинцам, приходилось бороться с различными искажениями марксизма в буржуаз­ном духе, в роде «бернштейнианства», «легального марксизма», «критики марксизма», «экономизма», умалявших и принижавших задачи рабочего класса. Пролетариат не имел единой идеологии, единой тактики, единого понимания организационных задач. (Сегодня то же самое, кто в лес, а кто по дрова. Главное, что рабочий класс вообще отдельно от «комдвижения», которое в том числе и по этой причине — из-за оторванности его от рабочего класса — никак нельзя писать без кавычек. — прим. РП)

«Наше движение и в идейном и в практиче­ском, организационном отношении всего более страдает от своей раздробленности, от того, что громадное большинство социал-демократов почти всецело поглощено чисто местной работой, суживающей и их кругозор, и размах их деятель­ности, и их конспиративную сноровку и подго­товленность. (С чего начать. 1901 г.)

Изучая рабочее движение 1900—1902 гг. Ленин находил в нем, помимо раздробленности, распылен­ности, идейного разброда, еще следующие крупные недостатки, указанные им в «Письме к товарищу о наших организационных задачах» (1902 г.):

1. Отсутствие серьезной подготовки и революционного воспитания не только у рабочего, но и у интеллигентов, которые в те времена по преимуществу являлись руководителями движения. — Чтобы быть хорошим революционером, действительно, опасным для самодержавия, действительно способным руководить рабочим классом, для этого мало одного настроения, чувства, порыва. Надо серьезно рабо­тать над собой, изучать и исправлять ошибки, пере­нимать все лучшее и ценное из старого опыта рево­люционной борьбы. (Учиться сейчас хотят единицы! Это, вероятно, главная проблема сегодняшнего рабочего и «коммунистического» движения. Не нужен пока нашим рабочим и «коммунистам» великий и бесценный опыт революционной борьбы. А раз нет знающих кадров, значит, нет и серьезных руководителей. Результат очевиден — тотальное торжество буржуазии по всем направлениям. — прим. РП)
2. Неуместное и неумеренное применение выбор­ного начала (демократии) в партийных организа­циях. — Участники движения считали, что партия рабочего класса обязательно должна строиться на демократическом начале и избирать руководите­лей движения. Между тем, для успешности рево­люционной деятельности требовалась строжайшая конспирация, сохранение в тайне руководителей и участников движения. Ленин стоял против «игры в демократизм», так как стремление устраи­вать собрания и выбирать руководителей облегчало полиции слежку и вылавливание революционеров. (Не сказать, что такого рода практика — игра в демократию в неподходящих условиях — сегодня у нас распространена, но споры о партийном демократизме ведутся повсеместно. Организационные основы партии большевиков, о которой все вспоминают и все мечтают, практически неизвестны. Вместо нее за эталон компартии берется обычно ревизионистская КПСС брежневско-горбачевского разлива. — прим. РП)
3. Отчужденность рабочих от активной револю­ционной деятельности. — Ленин постоянно требовал того, что в наше время называется «выдвижением» рабочих на ответственную, активную, руководящую работу. (Этот пункт к сегодняшнему нашему «комдвижению» относится на все 100%. Вот только где их взять-то, активных рабочих-революционеров? Даже просто активных, и то не сады. А уж революционеров-то практически нет, тем более среди интеллигенции. — прим. РП)

Борьба за партию против кустарничества

Тогдашние социал-демократы в массе своей даже не понимали, что по старому работать нельзя, что при распыленности и раздробленности социалисти­ческих сил пролетариат не сможет выполнить своих исторических задач.

«Преклонение перед стихийно складываю­щимися формами организации, отсутствие со­знания того, насколько узка и примитивна наша организационная работа, какие еще мы «кустари» в этой важной области, отсутствие этого сознания, говорю я, представляет собою настоящую болезнь нашего движения. Это не болезнь упадка, — прибавлял Ленин, — а бо­лезнь роста, само собой разумеется. (Что де­лать? 1902 г.)

Идейный разброд и организационная раздро­бленность — вот что представляла собой партия четверть века тому назад, пo сути дела, партии, в строгом смысле этого слова, не было. Были только элементы, из которых можно было создать партию. (И сегодня элементы, как бы их ни было мало, все-таки есть. Но партии, увы, нет. И нет пока понимания, как ее можно создать, что не удивительно, если исторический революционный опыт рабочего движения весь выброшен на помойку. — прим. РП) Правда, в 1898 году состоялся первый съезд социал-демократических групп, на котором было заложено основание партии и избран центральный комитет.

«Но центральные учреждения партии были разгромлены полицией и не могли быть восста­новлены. Фактически единства партии не было: оно осталось лишь идеей, директивой». (Пре­дисловие к сборнику «За 12 лет». 1907 г.)

Нужно было эту идею осуществить. Нужно было из независимых кружков и групп, в значительной мере находящихся во власти мелкобуржуазных взглядов на характер и цели рабочего движения («экономизм»), создать единую, могучую партию пролетариата. Во имя создания партии кружок, группировавшийся вокруг руководимой Лениным газеты «Искры», вел самую острую борьбу с дру­гими кружками за выработку марксистской идео­логам, тактики, организации. В этой борьбе сло­жился и окреп большевизм.

Оценка кружковщины

В 1907 году Ленин дал оценку периода «кружковщины» и подвел итоги тогдашней групповой борьбе, носившей чрезвычайно страстный характер. Оппортунисты упрекали ленинскую «Искру» за ее непримиримость, за беспощадное разоблачение и вскрывание всех вредных в опасных для рабочего движения уклонов и направлений.

«В свое время кружки были необходимы и сыграли положительную роль. В самодержавной стране — вообще, в тех условиях, которые созда­ны были всей историей русского революционного движения, в особенности, социалистическая  рабочая партия не могла развиться иначе, как из кружков. Кружки, то есть тесные, замкнутые, почта всегда на личной дружбе основанные сплочения очень малого числа лиц, были необходимым этапом развития социализма и ра­бочего движения в России. По мере роста этого движения стала задача объединения этих круж­ков, создания прочной связи между ними, установления преемственности.»

«Решить эту задачу нельзя было без создания крепкой операционной базы «за пределами досягаемости самодержавия, т.-е. за границей. Заграничные кружки возникли таким образом в силу необходимости. Между ними не было связи, над ними не было авторитета русской партии, они расходились неизбежно в понимании основных задач движения в данный момент, т.-е понимания того, как именно следует строить ту или иную операционную базу и в ка­ком направления помогать общепартийному строительству. При таких условиях борьба между этими кружками была неотвратима.»

«Теперь, глядя назад, мы ясно видам, какой кружок действительно в состоянии был выполнить функцию операционной базы» (Таким кружком оказался кружок «Искры».) «Но тогда, в начале деятельности различных кружков, этого никто не мог сказать, и только борьба могла ре­шить спор».

Особую опасность для рабочего движения пред­ставлял кружок «экономистов» —предшественников меньшевизма. Можно ли обвинять эти кружки и группы, в частности «Искру», во взаимной борьбе? Казалось бы, к чему столь острая борьба, раз все кружки состоят из социал-демократов, людей одной партии?

«Сказать это — значит обнаружить непонимание тогдашних условий. Во-первых, не было никакого критерия силы и серьезности тех или иных кружков. Много было дутых, которые теперь забыты, но которые в свое время борьбой хотели доказать свое право на существование. Во-вторых, разногласия между кружками со­стояли и том, как направить новую еще тогда работу».

Спор шел, ни более ни менее, как о характере и существе будущей партии рабочего класса: будет ли она революционной партией или оппортунистиче­ской.

«Кружковщина, — прибавляет Ленин, — сде­лала свое дело и теперь, конечно, пережила себя. Но она пережила себя потому и только потому, что борьба кружков самым острым образом по­ставила краеугольные вопросы социал-демокра­тии, решила их в непримиримом революционном духе и создала тем прочную базу для широкой партийной работы».

Так оценивал Ленин в 1907 году роль кружков­щины дореволюционной эпохи. (В какой-то мере, сейчас мы видим в России тот же процесс — идет сплошная идейная борьба, одни критикуют других, ведутся ожесточенные споры, которые так сильно раздражают оппортунистов-реформистов, полагающих, что не о чем спорить, если все за социализм. — прим. РП).  Без ожесточенной, непримиримой борьбы ленинской группы (старая «Искра»), со всеми «инакомыслящими», со всеми оппортунистами не было бы нашей партии. Ле­нин беспощадно разоблачал каждую оппортунисти­ческую мысль, каждую неправильную организаци­онную идею, каждый неверный тактический шаг. Только этой борьбой и можно было заложить осно­вы большевизма. Ленин и наша партия всегда, всю свою жизнь боролись с опасными и вредными, для рабочего класса направлениями, уклонами и идея­ми. Ленинизм всегда был, есть и будет воинствую­щим. (Очень правильная мысль! Теперь, когда в результате хрущевско-брежневского ревизионизма советский трудовой народ лишился своей страны и своей свободы, вновь оказавшись в наемном рабстве, самую непримиримую войну вести нужно не только с искажающими марксизм и извращающими идеологию рабочего класса, но и с теми, кто «замазывает» противоречия, кто пытается сгладить их, избегая всяких споров и всяких дискуссий, и тем самым фактически уступая классовому врагу. — прим. РП)

Защищая революционный марксизм, Ленин не останавливался перед разрывом со своими вчераш­ними единомышленниками, если они становились на неверный путь. Никогда большевики не позво­ляли «замазывать» расхождений и разногласий, прятать их, как прячут дурную болезнь. Если обна­ружилось расхождение, уклон, неправильный круг взглядов, — их надо немедленно, всесторонне, вдумчиво, тщательно вскрыть, разоблачить, обсудить, чтобы все рабочие знали, где есть ошибка и в чем она заключается. (Именно! Чтобы все рабочие знали, где и в чем ошибка, и почему неправ тот и прав этот! Рабочий класс должен действовать сознательно, а не быть объектом манипуляции, как у буржуазии. — прим. РП) Этому учил нас Ленин. В этом сила ленинизма.

В 1921 году Ленин констатировал наличие в пар­тии «анархо-синдикалистского уклона» (Шляпников, Медведев, Коллонтай), указал, в чем он проявился, и определил отношение партии, к нему. В 1924 году, в отсутствие Ленина, партия обнаружила наличие мелкобуржуазного уклона в своих рядах (Троцкий, Радек, Преображенский, Сапронов и др.) и тотчас же дала разбор этого направления и причины его возникновения. Вся партия, весь рабочий класс должны видеть ошибку, должны знать, в чем она заключается, должны знать, как ошибку испра­влять, иначе, без непримиримой, беспощадной борьбы со всеми и всяческими отклонениями от ре­волюционного марксизма, невозможно сохранение большевистской партии. (Только в этом случае ревизионисты никогда не смогут захватить лидерство в партии и повести за собой партийные и рабочие массы. — прим. РП)

Временная необходимость двух руководящих центров.

Посмотрим теперь, как Ленин учил строить пар­тию взамен раздробленных кружков и групп. Самое замечательное произведение Ленина, посвященное этому вопросу, — «Что делать?» (февраль, 1902 г.), за­тем «Письмо к товарищу о наших организационных задачах» (сентябрь, 1902 г.). Еще раньше того статья «С чего начать?» (май, 1901 г.) и ряд других статей в «Искре» (1900—1903 гг.). После борьбы с меньшевиками на II съезде взгляды большевиков Ленин изложил в книге «Шаг вперед, два шага на­зад» (1904 г.).

«При необходимости строжайшей конспирации и охраны преемственности движения, — писал Ленин в «Письме к товарищу», — у нашей партии могут и должны быть два руководящих центра: Ц.О. (центральный орган) — подразумевается «Искра» — и Ц.К. (центральный коми­тет)».

Партийная деятельность распределяется между обоими этими центрами так, что

«первый должен руководить идейно, второй — непосредственно и практически».

Ближе это разграничение определяется следую­щим образом:

«Газета может и должна быть идейным руководителем партии, развивать теоретические истины, тактические положения, общие органи­зационные идеи, общие задачи всей партии в тот или другой момент».

«Искра» находилась за границей, вне пределов досягаемости русских жандармов, вне опасности провала и ликвидации.

«Непосредственным же практическим руководителем движения может быть только осо­бая центральная группа (назовем ее хоть Центральным Комитетом), сносящаяся лично со всеми комитетами, включающая в себя лучшие революционные силы всех русских социал-демократов и распоряжающаяся всеми обще­партийными делами, как-то: распределение лите­ратуры, издание листков, распределение сил, назначение лиц и групп для заведывания особыми предприятиями, подготовка общерусских демонстраций и восстания и т. д.».

Но не получится ли при «двоецентрии» раздвоения и расщепления партийной власти? будет ли достигнуто единство действия?

«Единство в действии и необходимая соли­дарность между этими группами должны быть обеспечены не только единой программой партии, но и составом обоих групп (надо, чтобы в обеих группах, и в Ц.О. и в Ц.К., были вполне спевшиеся между собою люди) и учреждением регулярных и постоянных совещаний между ними».

Позже для этой задачи был создан Совет Пар­тии, куда входили представители: и Ц.О. и Ц.К.

«Только тогда, с одной стороны, Ц.О. будет поставлен вне действий русских жандармов и ему будет обеспечена выдержанность и преем­ственность, а с другой стороны, Ц.К. будет всегда солидарен с Ц.О, во всем существенном и достаточно свободен для непосредственного распорядительства всей практической стороной движения».

В наше время несколько непривычно слышать что большевики, сторонники строжайшего централизма, отстаивали в дореволюционный период «двоецентрие». По сути дела, однако, в 1900—1903 гг., когда издавать настоящую революционную газету можно было только за границей, а «Искра» играла исключительно важную идейную и организационную роль в нашем движении, такое разделение труда было вполне целесообразным, а двоевластие лишь кажущимся, ибо единым револю­ционным центром должен был являться Совет Партии.

(Вполне может быть, что такая организационная структура может быть полезна и эффективна и сегодня. — прим. РП)

Общерусская политическая газета.

Руководимая Лениным газета «Искра» сумела стать центром революционной социал-демокра­тии. Революционеры, сгруппировавшиеся вокруг «Искры», создали партию из разрозненных кружков и групп. При господстве кустарничества приходи­лось доказывать необходимость для рабочего движения «общерусской политической газеты», ко­торая вела бы всестороннюю агитацию и пропаганду, откликаясь на все запросы рабочих, сплачивала их вокруг себя. Но газета «Искра» должна была, по плану Ленина, не ограничиваться агитационно-пропагандистской деятельностью. (Про «Искру» слышали все, все ее вспоминают, но на деле то, как с ее помощью создавалась партия, понимают единицы. Опять все та же наша проблема — крайнее невежество, и теоретическое, и как видим, даже историческое. И так же, как и 100 лет назад, сегодня требуется огромный труд убедить, что нам нужен орган, способный заменить в организационном плане «Искру». — прим. РП)

«Газета — не только коллективный пропаган­дист и коллективный агитатор, но также и кол­лективный организатор. В этом последнем отно­шении ее можно сравнить с лесами, которые строятся вокруг возводимого здания, намечают контуры постройки, облегчают сношения между отдельными строителями, помогают им распреде­лять работу и обозревать общие результаты, достигнутые организованным трудом. При по­мощи газеты и в связи с ней сама собой будет складываться постоянная организация, занятая не только местной, но и регулярной общей ра­ботой, приучающая своих членов внимательно следить за политическими событиями, оцени­вать их значение и их влияние на разные слои населения, вырабатывать целесообразные спо­собы воздействия на эти события со стороны ре­волюционной партии. Одна уже техническая задача — обеспечить правильное снабжение га­зеты материалами и правильное распростране­ние ее — заставляет создать сеть местных аген­тов единой партии, агентов, находящихся в жи­вых сношениях друг с другом, знающих общее положение дел, привыкающих регулярно испол­нять дробные функции общерусской работы, пробующих свои силы в тех или иных револю­ционных действиях. Эта сеть агентов будет остовом именно такой организации, которая нам нужна: достаточно крупной, чтобы охватить всю страну; достаточно широкой и разносторонней, чтобы провести строгое и детальное разделение труда; достаточно выдержанной, чтобы уметь при всяких обстоятельствах, при всяких «пово­ротах» и неожиданностях вести неуклонно свою работу; достаточно гибкой, чтобы уметь, с одной стороны, уклониться от сражения в открытом поле с подавляющим своею силою неприятелем, когда он собрал на одном пункте все силы, а с другой стороны, чтобы уметь поль­зоваться неповоротливостью этого неприятеля и нападать на него там, где всего менее ожидают нападения» (С чего начать? 1901 г.).

Агенты «Искры» сыграли великую роль в деле преобразования местных групп и кружков в строго централизованные и конспиративные организации, как того требовал Ленин, и в деле подготовки объединения кружков и групп в партию. Ленинская «Искра» и «искровцы» преодолели сопротивление «экономистов», «кустарей» и заложили фунда­мент партии. Само собой разумеется, что «эконо­мисты страшно кричали при этом о навязывании планов сверху, о нарушении демократия, о само­званстве «Искры», которая хочет перестроить пар­тию, и т. д. (Сейчас и «Искры» еще нет, а таких криков уже полно. Ничего нового… — прим. РП)

Комитеты.

Во главе каждой местной организации должен стоять комитет партии. Разделение вверху на два комитета — один из рабочих, другой из интеллиген­тов, как это бывало до сих пор, вредно.

«Комитет партии должен быть один, и в нем должны быть вполне сознательные социал-демо­краты, посвящающие себя целиком социал-демо­кратической деятельности» (Письмо к товарищу о наших организационных задачах. 1902 г.).

Комитеты не избираются всей партийной мас­сой; по условиям нелегальной работы выборы, как они происходят в наше время, были и невозможны, и нецелесообразны. Комитеты должны составляться местными активными участниками движения.

«Когда у нас будет Ц.О. и Ц.К., новые коми­теты должны образовываться не иначе, как при их участии и с их согласия».

Для руководства революционным движением нужны тщательно подобранные и проверенные ра­ботники. Подбор таких работников должен происхо­дить при участии руководящих центров партии, голос которых имеет решающее значение при со­ставлении комитетов. Комитеты имеют право «кооптации» или самопополнения, т. е. комитет может облекать полномочиями членов комитета теx лиц, которых он признает достойными этого звания. В наше время члены комитетов избираются, в эпоху подполья они могли кооптироваться.

Число членов комитета должно быть по воз­можности не очень велико (чтобы уровень этих членов был выше и их специализация в револю­ционной профессии полнее), но в то же время достаточное, для заведования всеми сторонами дела и обеспечения полноты совещаний и твер­дости решений».

Обязательно заранее подготовлять кандидатов — на случай провалов, чтобы работа не останавлива­лась.

Рабочие и интеллигенты в комитетах.

Во времена подполья руководителями револю­ционного движения, членами комитетов, были по преимуществу революционеры из интеллиген­ции. На первых порах это было, разумеется, совер­шенно неизбежным явлением. Ленин придавал большое значение тому, чтобы в комитеты вводи­лись не только интеллигенты, но и рабочие.

«Надо особенно стараться о том, чтобы как можно более рабочих становилось вполне созна­тельными и профессиональными революционе­рами и попадали в комитет. В комитет надо ста­раться ввести рабочих — революционеров, имею­щих наибольшие связи и наилучшее «имя» в рабочей массе… Чтобы руководить всем, что происходит в рабочей среде, надо иметь возмож­ность всюду попасть, надо очень многих знать, иметь все ходы и т. д., и т. д. В комитете должны быть, поэтому, по возможности все главные вожаки рабочего движения из самих рабо­чих».

Партия заинтересована в том, чтобы как можно больше сознательных, развитых, передовых рабо­чих — революционеров подымались к управлению и руководству партией.

Ленин порицал недостаточную деятельность партийных комитетов по подбору рабочих для руководящей работы, и в этом направлении разви­вал свою мысль на 3 съезде партии (1905 г.).

«Вводить рабочих в комитеты есть не только педагогическая, но и политическая задача, — говорил Ленин. — У рабочих есть классовый инстинкт, и при небольшом политическом навыке рабочие довольно скоро делаются выдер­жанными социал-демократами. Я очень сочув­ствовал бы тому, чтобы в составе наших коми­тетов на каждых двух интеллигентов было восемь рабочих» (Речь на 3-м съезде партии. 1905 г.).

Когда возникла «рабочая оппозиция» (1920 г.), Ленин особенно внимательно отнесся к тем (луч­шим) представителям оппозиции, которые ставили задачей партии «привлечение рабочих на местах на более ответственные должности». Все, что есть передового в рабочей среде, нам нужно ставить на работу по управлению партией и страной.

Районные группы.

«Комитет, — скажем московской организа­ции, — должен руководить всеми сторонами местного движения и заведовать всеми местными учреждениями, силами и средствами партии» (Письмо к товарищу о наших орган, задач. 1902 г.).

Ниже комитета расположены «районные груп­пы». Как они строятся? По правилу подбора сверху.

«Состав районной группы должен опреде­ляться комитетом, т.-е. комитет назначает одного-двух своих членов (или даже и не чле­нов) в делегаты по такому-то району и поручает этим делегатам составить районную группу, все члены которой опять-таки коми­тетом утверждаются, так сказать, в должности. Районная группа — филиальное отделение комитета, только от него заимствующее свои полномочия».

Районные группы в старое время помещались в партийном строении на том же, примерно, месте, где сейчас расположены районные комитеты (рай­комы), но только имели они много меньше прав и власти, чем теперешние райкомы.

«Районные группы должны быть, главным образом, посредниками между комитетами и заводами, посредниками и далее преимуще­ственно передатчиками».

Заводские кружки.

Дальше вниз идут «заводские кружки», пo-теперешнему ячейки. Ленин придавал им исключи­тельно важное значение, и наша партия хорошо усвоила взгляды Ленина на этот счет: большевики рассматривают фабрично — заводские ячейки, как основную базу партии, ее фундамент.

«Заводские кружки, — писал Ленин, —  для нас особенно важны; ведь вся главная сила движе­ния — в организованности рабочих на крупных заводах, ибо крупные заводы (и фабрики) включают в себя не только преобладающую по численности, но еще более преобладающую по влиянию, развитию, способности ее к борьбе часть всего рабочего класса. Каждый завод должен быть нашей крепостью».

Требование. Ленина превратить каждый завод, каждую фабрику в крепость, оплот нашей партии, является одной из основных «заповедей» лени­низма. И сейчас, как и 20 лет тому назад, партия говорит: в первую очередь нам нужно бази­роваться не на деревню, не на учебное заведение, не на воинскую часть, не на советское учреждение, а на фабрику и завод; не на крестьянина, не на ин­теллигента, не на советских служащих, не на уча­щуюся молодёжь, а на пролетариев у стан­ка. Кто выдвигает другую «базу», кто объявляет «барометром» партии и революции не рабочих у станка, а какую-нибудь другую общественную группу, тот отступает от ленинизма.

Чтобы каждый завод стал нашей крепостью, — продолжает Ленин, —

«для этого «заводская» рабочая организация должна быть так же конспиративна внутри себя, так же «ветвиста» вовне, т.-е. во внешних ее сно­шениях, так же далеко должна просовывать, и в самые разные стороны просовывать, свои щупальцы, как и всякая революционная орга­низация».

Ячейка, которая не умеет охватить рабочую массу своего завода со всех сторон, не умеет по­дойти ко всем ее нуждам и потребностям, не удо­влетворяет своему назначению.

«Я подчеркиваю — продолжает Ленин — что ядром и руководителем, «хозяином», должна быть и здесь обязательно группа революционеров-рабочих».

Как составляется заводский комитет? Он дол­жен

«состоять из очень небольшого числа револю­ционеров, получающих непосредственно от комитета поручения и полномочия вести всю социал-демократическую работу на заводе».

Снова идея централизма, идея подбора руково­дителей движения сверху.

«Все члены заводского комитета должны смотреть на себя, как на агентов комитета, обя­занных подчиняться всем распоряжениям его, обязанных соблюдать все «законы и обычаи» той «действующей армии», в которую они вступили и из которой они в военное время не имеют права уйти без разрешения начальства».

Ленин придавал огромное значение тщательному подбору руководителей для фабрик, и заводов, чтобы не ошибиться, не облечь доверием и полно­мочиями недостаточно твердого, проверенного работника. Для работы на заводах нужно образо­вать заводские комитеты или «подкомитеты», как их временами называет Ленин. Кому доверить эту работу, из кого составить подкомитет? Особая комиссия, выделенная комитетом всей организации,

«назначает ряд свиданий, испытывает хоро­шенько кандидатов в члены заводских подкоми­тетов, подвергает их перекрестному допросу «с пристрастием», подвергает их, буде надобно, искусу, старается при этом посмотреть и испы­тать сама непосредственно возможно боль­шее число кандидатов в заводской подкомитет данного завода, р, наконец, предлагает комитету утвердить такой-то состав каждого заводского кружка или уполномочить такого-то рабочего составить, наметить, подобрать целый комитет».

Связь заводского кружка с подпольным коми­тетом всей организации осуществляется посред­ством лица, назначенного непосредственно коми­тетом.

Разделение труда в организации.

Вверху — центральные органы партии; им под­чинены комитеты; комитеты связаны непосред­ственно с фабрично-заводскими кружкам и район­ными группами.

«По тому же… типу филиальных отделений комитета или его учреждений должны быть организованы все разнообразные группы, обслужи­вающие движение, — и группы студенческой и гимназической молодежи, и группы, скажем, содействующих чиновников, и группы: транспортная, типографская, паспортная, группы по устройству конспиративных квартир, группы по слежению за шпионами, группы военных, группы по снабжению оружием, группы по организации, например, «доходного финансо­вого предприятия» и т. д.

«Все искусство конспиративной организации должно состоять в том, чтобы использовать все и вся, «дать работу всем и каждому», сохра­няя в то же время руководство всем дви­жением, сохраняя, разумеется, не силой власти, а силой авторитета, силой энергии, большей опытности, большей разносторонности, большей талантливости.

«Комитет должен стараться возможно полнее проводить разделение труда, памятуя, что для разных сторон революционной работы нужны разные способности, что иногда человек, со­вершенно негодный в организаторы, будет неза­менимым агитатором, или человек, неспособный к конспиративной строжайшей выдержке, будет превосходным пропагандистом и т. п.».

Наши комитеты и ячейки должны думать о том, чтобы дать работу каждому члену организации. Не должно быть коммунистов, вся партийная деятель­ность которых ограничивается посещением собра­ний и молчаливым заслушиванием докладов. Этого мало: надо что-нибудь делать для партии, вести ка­кой-нибудь род партийной работы, отвечать за нее.

Использовать каждого человека по его способно­стям и наклонностям — одна из важнейших наших задач.

Осведомленность и ответственность.

«Мы должны безусловно требовать ма­ксимальной оформленности дела во всех этих филиальных группах, именно: каждый член партии, в них участвующий, обязан фор­мальной ответственностью за ведение дела в этих группах, обязан также принять все меры к тому, чтобы перед Ц.К. и Ц.О. были наибо­лее открыты и состав каждой такой группы, и весь механизм ее работы, и все содержа­ние этой работы. Это необходимо и для того, чтобы центр имел полную картину всего движения, и для того, чтобы можно было из наиболее широкого круга лиц делать выбор на разные партийные должности, и для того, чтобы у одной группы могли учиться (через посред­ство центра) все группы подобного рода по всей России, и для того, чтобы предупреждать появле­ние провокаторов и сомнительных лиц, — одним словом, это безусловно и во всех случаях настоя­тельно необходимо».

Центр должен быть полно и всесторонне осведо­млен обо всей внутренней жизни партии. Снизу вверх должны идти все сведения о состоянии партийной работы, о деятельности каждой из ее групп. Центр должен видеть всю жизнь партии, как на ладони, и руководить деятельностью партии.

«Мы должны централизовать руководство движением. Мы должны также децентрализовать возможно более ответственность перед партией каждого отдельного ее члена, каждого участника работы, каждого вхо­дящего в партию или примыкающего к ней кружка».

Каждый большевик обязан держать связь с пар­тийной организацией, осведомлять ее о своей дея­тельности, отчитываться перед нею.

Пропаганда.

Крайне поучительны мысли Ленина о постановке пропаганды.

«Кстати — пишет Ленин — по поводу пропа­гандистов я хотел бы еще сказать несколько слов против обычного переполнения этой профессии малоспособными людьми и приниже­ния этим уровня пропаганды. У нас иногда вся­кий студент без разбора считается пропаганди­стом, и вся молодежь требует, чтобы ей «дали кружок» и т. п.».

К сожалению, еще и поныне наблюдается недо­статочно серьезное отношение к пропаганде. Еще и сейчас к пропаганде допускаются люди, по своему развитию, подготовке, знаниям не имеющие права вести пропаганду марксизма и ленинизма. (А сколько таких невежд сейчас! Через одного, если не чаще. И ведь не понимают, что действуют своим невежеством только на пользу буржуазии, а не рабочего класса. — прим. РП) Еще и сейчас наши рабочие вынуждены учиться по раз­ным учебникам политграмоты, нещадно вульгаризирующим, упрощающим, искажающим марксизм. (В 1921 году молодой стране Советов было не до написания учебников политграмоты. Но к середине 20-х гг. этот вопрос — и с учебниками, и с преподавательским кадрами в значительной степени был решен. — прим. РП)

«С этим — продолжает Ленин, — то есть, с по­ручением пропаганды первому встречному ин­теллигенту или студенту — надо бы бороться, ибо вреда oт этого бывает очень много. Действи­тельно выдержанных принципиально и способ­ных пропагандистов очень немного (и чтобы стать таковым, надо порядочно поучиться и по­набрать опыта), и таких людей надо специализи­ровать, занимать их целиком и беречь сугубо».

Пожалуй, никакое звание в нашей партии в эпо­ху НЭП’а не стоит так низко, как звание пропа­гандиста или агитатора. Директор завода, председа­тель треста, член президиума, секретарь комитета — это люди с весом, а что такое пропагандист? Так себе. В корне надо изменить отношение «свысока» к пропагандистской профессии. Партия побеждает сознательностью, идейностью. Нужно поэтому осо­бенно внимательно, особенно вдумчиво относиться к делу пропаганды.

Продолжение