Интеллигенция

ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ (от лат. Intelligentia — понимание), многозначный термин, впервые введен в русскую литературу в 60-х гг. писате­лем П. Д. Боборыкиным (1836—1921 гг.) в одном из его романов, взамен писаревского термина «мыслящий пролетариат» (у Лассаля и Добро­любова встречается термин «умственный пролетариат»). Под термином «интеллигенция» тогда подразу­мевался так называемый образованный авангард.

В Западной Европе термин «интеллигенция» стал применяться лишь в последние десятилетия. В Германии сло­во «Intellectuelle» довольно широко употреб­ляется как обозначение особого социального слоя капиталистического общества. Сюда вхо­дят инженеры, техники, врачи, адвокаты, ху­дожники, артисты, государственные чиновники, служащие и т. п. Во Франции слово «intellectuels» (интеллигенты) тоже начинает приме­няться для обозначения работников умствен­ного труда. Под термином «интеллигенция» понимают также образованную верхушку какого-либо класса, например, интеллигенция дворянская, буржуазная, мелко­буржуазная, пролетарская. «Ни один господ­ствующий класс не обходился без своей соб­ственной интеллигенции» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 457).

Проблеме интеллигенции посвящена огромнейшая литература. Марксизм разоблачил и развенчал идеалистические мел­кобуржуазные легенды о «внеклассовом», «бес­сословном», «надклассовом», «надсословном» по­ложении интеллигенции в современном классовом обще­стве. Еще в 90-х гг. 19 в. Ленин выступил против Михайловского и народников, искажавших роль и место т. н. русской интеллигенции в революционной борь­бе. Лениным, Сталиным в спорах с народниками, затем с эсерами, кадетами, экономистами, меньшевиками до конца были разоблачены как реакционные взгляды об «особой исторической роли русской интеллигенции» в классовой борь­бе, так и взгляды махаевцев, причислявших интеллигенцию к эксплуататорским, паразитическим классам.

Большое внимание проблеме русской интеллигенции уде­ляла также и русская реакционная публицистика (К. Леонтьев, Катков и др.). Русский реак­ционный лагерь с понятием «интеллигенция» всегда связы­вал понятие чуждости русскому народу, отщепенства, беспочвенности и рассматривал ин­теллигенцию как явление антинародное, — «ин­теллигент — по существу, иностранец в родной стране».

В сборнике «Вехи», вышедшем в период реакции, в этом пресловутом манифесте ренегат­ствующей русской буржуазной интеллигенции, Струве, Бердяевым, Франком, Гершензоном также бы­ло заявлено, что интеллигенция — явление антинарод­ное. Само понятие интеллигенции объявлялось вредным, антигосударственным. «Русскому интеллигенту чуждо и отчасти даже враждебно понятие культуры в точном и строгом смысле слова» (сб. «Вехи», 1909 г., стр. 186). «Масса интелли­генции была безлична, со всеми свойствами стада: тупой косностью своего радикализма и фанатической нетерпимостью» (там же, стр. 84). «Сонмище больных, изолированное в родной стране, — вот что такое русская интел­лигенция» (там же, стр. 87). Это оплевывание всей русской интеллигенции со стороны реакционной вер­хушки русской буржуазной интеллигенции вытекало из того, что интеллигенция на этапе буржуазно-демократической революции в своем большинстве (демокра­тическая интеллигенция) представляла собой революцион­ный и оппозиционно настроенный по отноше­нию к помещичье-крепостническому режиму элемент.

Огромное место проблеме интеллигенции отведено в на­роднической литературе. Русские народники при определении социальной природы, роли и значения интеллигенции в процессе общественного разви­тия исходили из антинаучных, субъективных, идеалистических предпосылок. «Движущей си­лой истории была интеллигенция, ход истории определяется уровнем теоретического развития интеллигенции» (Писарев). В этой писаревской формуле заключена вся дальнейшая эво­люция народнической идеологии о роли и исто­рическом месте интеллигенции в процессе общественного развития. Лавров и Михайловский, развивая и дополняя Писарева, утверждали, что термин «Интеллигенция» не связан ни с какой профессией, ни с каким определенным общественным классом, что интеллигенция стоит над классами, над сословиями, больше того, выше всяких классов, выше всяких сосло­вий. Лавров и Михайловский определяли ин­теллигентов как «критически мыслящих лич­ностей», якобы направляющих исторический процесс и призванных вести за собой народ­ные массы.

Корни происхождения современной интеллигенции как особой социальной прослойки капиталистиче­ского общества нужно искать в разделении труда, точнее, в отделении умственного труда от физического. «Именно капиталистическому способу производства свойственно разобщать различные виды труда, а стало быть также и умственный и ручной труд» (Маркс, Тео­рии прибавочной стоимости, том I, 4 изд., 1936 г., стр. 265). «Рядом с огромным большин­ством, исключительно занятым физической ра­ботой, образуется класс, освобожденный от прямого производительного труда и заведую­щий общественными делами: руководством в работе, государственным управлением, право­судием, науками, искусствами и т. д.» (Эн­гельс, Анти-Дюринг, в кн.: Маркс и Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 285).

Таким образом, по Марксу и Энгельсу, раз­деление умственного и физического труда, воз­никшее на определенной ступени исторического развития человечества, является исходным в анализе причин возникновения и развития со­временной интеллигенции. Связь между разделением ум­ственного и физического труда и возникнове­нием специальных интеллигентных (умствен­ных) профессий можно проследить и на индий­ской первобытной общине: «В различных ча­стях Индии, — писал Маркс, — встречаются раз­личные формы общин. В общинах наиболее простого типа обработка земли производится совместно, причем продукт разделяется между отдельными членами, тогда как прядением, тка­чеством и т. д. занимается каждая семья само­стоятельно, как домашним побочным промыс­лом. Наряду с этой массой, занятой однород­ным трудом, мы находим: „главу» общины, со­единяющего в одном лице судью, полицейского начальника и сборщика податей; бухгалтера, ведущего счет земледельческим операциям, кадастрирующего и регистрирующего все, сюда относящееся; третьего чиновника, преследую­щего преступников и сопровождающего ино­странных путешественников от деревни до де­ревни; пограничника, охраняющего границы общины от посягательства соседних общин; надзирателя за водоемами, который распре­деляет из общественных водоемов воду, необ­ходимую для орошения полей; брамина, выпол­няющего функции религиозного культа; школь­ного учителя, обучающего детей общины чи­тать и писать на песке; календарного брамина, который в качестве астролога указывает время посева, жатвы и вообще благоприятное и неблагоприятное время для различных земле­дельческих работ; кузнеца и плотника, которые изготовляют и чинят все земледельческие ору­дия; горшечника, изготовляющего посуду для всей деревни; цирюльника; прачечника, мою­щего одежду; серебряных дел мастера и, в от­дельных случаях, поэта, который в одних об­щинах замещает собою серебряных дел масте­ра, в других — школьного учителя» (Маркс, Капитал, том I, 8 издание, 1936 г., страницы 289—290).

Если зародыши современной интеллигенции встречаются довольно рано, то как массовая социальная прослойка интеллигенция характерна именно для капита­листического общества. Капитализм особенно сильно развивает противоположность между умствен­ным и физическим трудом. Эта противополож­ность в капиталистическом обществе является классовой противоположностью. Работники физического труда всю жизнь вынуждены зани­маться физической работой и лишены возмож­ности всестороннего интеллектуального раз­вития, с другой стороны, образующиеся в результате разделения умственного и физиче­ского труда многочисленные группы работников умственного труда занимаются исключитель­но или почти исключительно только умствен­ным трудом.

Интеллигенция как самостоятельная социальная про­слойка имеет свою длинную историю и даже «предисторию». На протяжении длинного как «предисторического», так и исторического пути раз­вития работники умственного труда жили, как правило, под эгидой правящих классов — рабо­владельцев, дворян, духовенства, буржуазии. С техническим прогрессом, развитием горо­дов, ростом торговли, развитием крупного капиталистического производства и машинной техники создаются новые условия для нового вида интеллигенции, колоссально возрастает спрос на людей, умею­щих писать, читать, считать. Рост мировой тор­говли, мореплавание, великие изобретения расширяют границы научных знаний, все большее количество людей посвящает себя научной дея­тельности. Эмансипация светского образования от духовного, быстро растущая сеть школ повы­шают спрос на учительство, а крупное машин­ное производство — на инженера, техника. Тор­говле нужны нотариусы, маклеры, адвокаты. Растущее городское благоустройство требует инженеров, архитекторов, скульпторов, худож­ников и т. д.

Классики марксизма неоднократно подчер­кивали отрицательные последствия разделения умственного и физического труда. Это разделе­ние уродует человека, заглушает его способно­сти, таланты, сковывает и задерживает развитие производительных сил общества. Маркс писал, что: «разделение труда внутри современного общества характеризуется тем, что оно поро­ждает специальности, специалистов, а с тем вместе и свойственный им профессиональный идиотизм. „Мы приходим в величайшее удивле­ние, — говорит Лемонтей, — видя, что у древних одно и то же лицо являлось часто одновремен­но замечательным философом, поэтом, орато­ром, историком, священником, администрато­ром и полководцем. Нас ужасает такое обшир­ное поприще. Каждый отгораживает себе из­вестное пространство и запирается в нем. Я не знаю, увеличивается ли через это раздробление общее поле деятельности, но человек несомнен­но мельчает»» (Маркс, Нищета философии, 3 изд., М.—Л., 1931, стр. 132).

С началом книгопечатания появляется новая группа интеллигенции — работников печатного слова. Пе­чатное слово становится могучим орудием по­литической борьбы. В ожесточенной борьбе го­родской буржуазии с феодальными сеньорами интеллигенция, как правило, принимает сторону городской буржуазии. Здесь в городе нарождается и в оже­сточенной борьбе с католическим духовенством побеждает т. н. светская интеллигенция, светская школа, литература, наука. Роль и значение интеллигенции в обще­ственной жизни значительно возрастает. Уже во времена английской революции 17 в. интеллигенция играла сравнительно крупную роль и наложи­ла свой отпечаток на политическую борьбу, которой характеризуется эпоха английской рево­люции. Эпоха Возрождения, период Реформа­ции, эпоха т. н. просвещенного абсолютизма, на­конец, французская революция 18 в. являются теми периодами, когда крупнейшие идеологи буржуазной интеллигенции подняли на очень высокий уро­вень роль светской науки, гуманистической философии, литературы, живописи. Достаточ­но перечислить таких выдающихся корифеев человеческой мысли, искусства, науки, как Леонардо да Винчи, Данте, Рафаэль, Колумб, Джордано Бруно, Б. Спиноза, Рабле, Шекспир, Мольер, Вольтер, Руссо и др., чтобы увидеть, какой неизгладимый след на все развитие че­ловеческой культуры наложила деятельность этих представителей тогдашней интеллиген­ции. Интересы капиталистического хозяйства, интересы буржуазии тогда совпадали с напра­влением экономического развития общества. Именно в этот период буржуазия, как это ука­зывали Маркс и Энгельс, играла «в высшей сте­пени революционную роль» (Маркс и Эн­гельс, Манифест коммунистической партии, Партиздат, 1936 г., стр. 18). Эту в высшей сте­пени революционную роль сыграла тогда и бур­жуазная интеллигенция. Именно в этот период буржуазная интеллигенция дала миру великих титанов человеческой мысли как в области науки, техники, так и в области искусства.

С развитием же капитализ­ма, с победой буржуазии интеллигенция, однако, все боль­ше и больше превращается в простую наемную силу: «буржуазия лишила ореола святости все роды деятельности, которые считались до сих пор почетными и на которые до сих пор смотре­ли с благоговейным трепетом. Она превратила врача, юриста, священника, поэта, человека науки в своих платных наемных работников» (Маркс и Энгельс, там же, стр. 19). По­беда капиталистического способа производства, вытеснение мануфактуры, ремесленника маши­ной, господство буржуазии повело к быстрому росту интеллигенции. Крупное капиталистиче­ское производство для своего развития потре­бовало многочисленные кадры интеллигенции: инженеров, техников, агрономов, администраторов, юри­стов, экономистов, ученых и т. д. Эти кадры интеллигенции буржуазия создала и постави­ла себе на службу.

Современная интеллигенция капиталистических стран как социально-экономическая прослойка пред­ставляет собой профессиональную группу лю­дей, работников умственного труда, имеющих специальные знания (образование), вышедших из различных классов современного общества, в большинстве своем из мелкой буржуазии, и добывающих себе средства к жизни продажей своего умственного труда, в отличие от физиче­ского труда рабочих. Общим признаком, характеризующим интеллигенцию как таковую, явля­ется умственный труд, то, что она продает этот свой труд, ибо только в капиталистическом обществе умственный труд и результат этого труда становятся товаром, равно как и физиче­ский труд и продукты физического труда. Ес­ли зародыши современной интеллигенции, как мы виде­ли, встречаются на довольно ранних ступенях исторического развития, поскольку там сущест­вует уже разделение умственного и физического труда, а также первые зачатки товарного хо­зяйства, то интеллигенция как явление массовое, интеллигенция как социально-экономическая категория и с точки зрения численности и с точки зрения места в производстве является специфическим про­дуктом, характерным для современного капита­листического общества. Служа интересам бур­жуазии, выполняя роль технических органи­заторов капиталистического производства, интеллигенция в то же время, однако, создавала себе иллюзию о своей собственной внеклассовости, внесословности.

Интеллигенция в целом не образует самостоятельного класса современного капиталистического об­щества, она распадается на разнообразнейшие профессии с самыми различными профессио­нальными интересами, которые сближают ту или другую группу интеллигенции то с одним, то с другим об­щественным классом. Довольно значительные слои интеллигенции по месту, занимаемому ими в производстве, по уровню их жизни представляют собой не что иное, как наемных работников, порой даже хуже оплачиваемых, чем квалифициро­ванные кадры рабочих. Но наряду с этим су­ществует и такая группа интеллигенции, как директоры предприятий, адвокаты, высшие чиновники и служащие, интересы которой совпадают с классо­выми интересами буржуазии. Между этими двумя слоями интеллигенции находится широ­кий слой средней интеллигенции, напоминаю­щий по своему промежуточному положению прежнюю мелкую буржуазию. Это довольно значительный общественный слой, колеблющий­ся между буржуазией и пролетариатом; в эпо­ху острых классовых битв он может стать со­юзником или пролетариата или буржуазии.

Интеллигенция не в состоянии самостоятельно вести классовую борьбу, но зато ее участие в клас­совой борьбе, благодаря ее знаниям, является важным фактором. Классики марксизма неод­нократно отмечали значение интеллигенции в классово-освободительной борьбе и необхо­димость завоевания интеллигенции на сторо­ну пролетариата.

Крупное значение интеллигенции в развитии и разработке социалистических идей научного коммунизма неоднократно отмечалось Лениным и Стали­ным. «История всех стран свидетельствует, что исключительно своими собственными силами рабочий класс в состоянии выработать лишь со­знание тред-юнионистское, т. е. убеждение в необходимости объединяться в союзы, вести борьбу с хозяевами, добиваться от правитель­ства издания тех или иных необходимых для рабочих законов и т. п. Учение же социализма выросло из тех философских, исторических, экономических теорий, которые разрабатыва­лись образованными представителями имущих классов, интеллигенцией. Основатели совре­менного научного социализма, Маркс и Энгельс, принадлежали и сами, по своему социально­му положению, к буржуазной интеллигенции» (Ленин, Соч., т. IV, стр. 384).

Уделяя огромное внимание философским, историческим и экономическим теориям, которые разрабатывались образованными представите­лями имущих классов — интеллигенцией, клас­сики марксизма Маркс, Энгельс, Ленин, Ста­лин вместе с тем всегда и неизменно подчерки­вали и отрицательные стороны самой буржуаз­ной интеллигенции: индивидуализм, половинчатость, нере­шительность и колебание, свойственные интеллигенции. «Интеллигенция, как особый слой современных капиталистических обществ, ха­рактеризуется, в общем и целом, именно индивидуализмом и неспособностью к дисциплине и организации… в этом, между прочим, состоит невыгодное отличие этого об­щественного слоя от пролетариата; в этом за­ключается одно из объяснений интеллигент­ской дряблости и неустойчивости, так часто дающей себя чувствовать пролетариату; и это свойство интеллигенции стоит в неразрывной связи с обычными условиями ее жизни, усло­виями ее заработка, приближающимися в очень и очень многом к условиям мелкобур­жуазного существования» (Ленин, Соч., т. VI, стр. 212—213). «Интеллигенция никогда не была и не может быть классом, — она была и остается прослойкой, рекрутирую­щей своих членов среди всех классов общества» (Сталин, О проекте Конституции Союза ССР, 1936 г., стр. 34). Интеллигенция «занимает свое­образное положение среди других классов, при­мыкая отчасти к буржуазии по своим связям, воззрениям и пр., отчасти к наемным рабо­чим, по мере того, как капитализм все более и более отнимает самостоятельное положение у интеллигента, превращает его в зависимого наемника, грозит понизить его жизненный уровень. Переходное, неустойчивое, противо­речивое положение рассматриваемого обще­ственного слоя отражается в том, что среди него особенно широко распространяются те поло­винчатые, эклектические воззрения, та меша­нина противоположных принципов и точек зрения, то стремление подниматься на словах в превыспренные области и затушевывать фра­зами конфликты исторических групп населе­ния, — которые так беспощадно бичевал своими сарказмами Маркс полвека тому назад» (Ленин, Соч., т. XXX, стр. 16). Ленин неодно­кратно указывал, что интеллигенция «не есть само­стоятельный экономический класс и не представляет поэтому никакой самостоя­тельной политической силы» (Ленин, Соч., т. X, стр. 207).

Однако, как Маркс и Энгельс, так и Ленин и Сталин придавали большое значение тем группам интеллигенции, которые переходят целиком и пол­ностью на сторону пролетариата и активно по­могают пролетариату выковать теоретическое оружие, выработать социалистическое созна­ние. В своей исторической речи о шести усло­виях развития социалистической промышлен­ности — «Новая обстановка, новые задачи» — Ста­лин подчеркивал необходимость внимательно­го отношения к старой производственно-тех­нической интеллигенции, честно работающей с Советской властью.

С развитием классовой борьбы между про­летариатом и буржуазией значительная часть интеллигенции отходит от пролетариата. Так, например, в период первой русской революции, особенно после ее поражения (1907—10 гг.), большая часть интеллигенции отошла в лагерь реакции. Февральскую буржуазно-демократическую революцию интеллигенция, в том числе ее основные слои, мелкобуржуазная интеллигенция встретила восторженно в надежде, что бур­жуазно-парламентский строй расширит поле ее деятельности.

Великую Октябрьскую пролетарскую рево­люцию, пролетарскую диктатуру подавляющее большинство буржуазной интеллигенции встретило резко враждебно. Это враждебное отношение пода­вляющего большинства интеллигенции к дик­татуре пролетариата, к Советской власти на первых этапах пролетарской революции явля­лось не случайным, а вытекало из классовых позиций, промежуточного положения большин­ства интеллигенции.

«С ужасом и трепетом думаю я о времени, когда эти мрачные иконоборцы достигнут гос­подства, — писал еще в 1855 г. даже такой пе­редовой представитель интеллигенции, как Генрих Гей­не, — своими грубыми руками они беспощадно разобьют все мраморные статуи красоты, столь дорогие моему сердцу; они разрушат все те фан­тастические игрушки искусства, которые так любил поэт; они вырубят мои олеандровые ро­щи и станут сажать в них картофель… Увы! Я предвижу все это, и несказанная скорбь охва­тывает меня, когда я думаю о погибели, которою победоносный пролетариат угрожает моим сти­хам, которые сойдут в могилу вместе со всем старым романтическим миром. И несмотря на это — сознаюсь откровенно — этот самый комму­низм, до такой степени враждебный моим склон­ностям и интересам, производит на мою душу чарующее впечатление, от которого я не могу освободиться» (Гейне Г., Полное собр. соч., под ред. П. Вейнберга, т. II, 1904, стр. 10—11).

Глубина ошибки такого передового предста­вителя буржуазной интеллигенции, как Генрих Гейне, особенно ярко видна в настоящее время, когда памятники многовековой культуры уничтожаются изуверами-фашистами. В нашей же социалистической стране искусство, театр, литература, музыка, наука, культура в широком смысле слова подняты на большую вы­соту и стали достоянием многомиллионных масс трудящихся, чего не знала прошлая исто­рия человечества. С первых дней Великой Ок­тябрьской пролетарской революции значитель­ная часть интеллигенции повела решительную борьбу с Со­ветской властью, прибегла к саботажу. Под­твердилось пророческое указание Энгельса о том, что «если мы придем к власти…, то техни­ки будут нашими принципиальными врагами и будут обманывать и предавать нас, как только смогут; нам придется прибегать к устрашению их, и нас все-таки будут обманывать» (Энгельс, Письмо Бебелю, в кн.: Маркс и Энгельс, Письма, перев., ред. и примеч. Адоратского, 4 изд., стр. 391). Несмотря на эту резко враждебную позицию интеллигенции, Ленин и Ста­лин с начала пролетарской диктатуры проводи­ли линию на использование старых кадров интеллигенции, в руках которых были сосредоточены наука, тех­нические знания, опыт. Вопрос об отношении к интеллигенции, к специалистам был одним из важнейших вопросов политики партии. Ленин и Сталин в беспощадной борьбе с «левыми коммунистами», «рабочей оппозицией», у которой очень сильны были отрыжки махаевщины, отстаивали единственно правильную политику использования интеллигенции в работе по строительству нового социали­стического общества. «Совершенно незачем вы­кидывать полезных нам специалистов. Но их надо поставить в определенные рамки, предоставляющие пролетариату возможность кон­тролировать их. Им надо поручать работу, но вместе с тем бдительно следить за ними, ставя над ними комиссаров и пресекая их контррево­люционные замыслы. Одновременно необходи­мо учиться у них. При всем этом — ни малейшей политической уступки этим господам, поль­зуясь их трудом всюду, где только возможно» (Ленин, Соч., т. XXIV, стр. 36).

Победы, одержанные рабочим классом под руководством ленинско-сталинской партии над внутренней контрреволюцией и интервентами, первые успехи на фронте хозяйственного строи­тельства ускорили дифференциацию в рядах старой интеллигенции и выявили поворот значительной час­ти ее демократических слоев (учителя, агроно­мы, мелкие государственные служащие и т. п.) в сторону Советской власти. Переход на мирную работу по восстановлению народного хозяйства вызвал у известной части буржуазной интеллигенции, в том числе и у белоэмигрантской, надежды на восстановление капитализма, буржуазно-пар­ламентского режима в России. В этой связи на­ходится т. н. сменовеховское течение среди час­ти буржуазной интеллигенции, возникновение и издание в Париже и в Праге в 1921—22 гг. журнала «Сме­на вех». Крупнейшие представители сменове­ховского направления, и особенно его левого крыла, при всей своей буржуазной идеологи­ческой направленности все-таки в известной мере отразили тот сдвиг части буржуазной интеллигенции в сторону сотрудничества с Советской властью, который уже тогда наметился.

В периоды борьбы за социалистическую ин­дустриализацию страны и борьбы за коллек­тивизацию сельского хозяйства снова выяви­лась значительная дифференциация в среде технической интеллигенции. В результате этой новой диффе­ренциации большинство технической интеллигенции активно включилось в процесс индустриального строи­тельства, в то же время остатки верхушки буржуазной интеллигенции, кровно экономически связанные с капиталом, пользуясь поддержкой из-за гра­ницы, развернули самую острую замаскирован­ную борьбу, принявшую форму вредительства социалистическому строительству. «Вредитель­ство буржуазной интеллигенции есть одна из самых опасных форм сопротивления против развивающегося социализма. Вредительство тем более опасно, что оно связано с международным капиталом», — так охарактеризовал тов. Сталин вредительство буржуазной интеллигенции в этот период (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 издание, стр. 243). Пролетариат вынужден был самым беспощадным способом подавлять и пресекать это вредительство.

Решающие победы, одержанные социализмом в периоды борьбы за социалистическую индус­триализацию и коллективизацию страны, огром­ные победы в области национального и культур­ного строительства, исключительно большой спрос на кадры интеллигенции как в центре, так и, в особен­ности, в национальных республиках и, с другой стороны, общий мировой кризис капитализма — все это ускорило новую дифференциацию и вызвало но­вый переход старой интеллигенции на сторону Советской власти. «Новая обстановка должна была создать и дей­ствительно создала новые настроения среди ста­рой технической интеллигенции. Этим, собственно, и объясняется тот факт, что мы имеем оп­ределенные признаки поворота известной части этой интеллигенции, ранее сочувствовавшей вре­дителям, в сторону Советской власти. Тот факт, что не только этот слой старой интеллигенции, но даже определенные вчерашние вредители, значительная часть вчерашних вредителей начинает работать на ряде заводов и фабрик за­одно с рабочим классом, — этот факт с несомнен­ностью говорит о том, что поворот среди старой технической интеллигенции уже начался. Это не значит, конечно, что у нас нет больше вреди­телей. Нет, не значит. Вредители есть и будут, пока есть у нас классы, пока имеется капитали­стическое окружение… Но из этого следует, что сообразно с этим должна измениться и наша политика в отношении старой технической интел­лигенции. Если в период разгара вредительства наше отношение к старой технической интелли­генции выражалось главным образом в поли­тике разгрома, то теперь, в период поворота этой интеллигенции в сторону Советской вла­сти, наше отношение к ней должно выражаться, главным образом, в политике привлечения и заботы о ней» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 460—461).

Период первой и второй пятилеток также ха­рактеризовался усиленной работой партии и правительства над созданием кадров своей соб­ственной пролетарской интеллигенции. Расширением сети рабфаков, вузов и втузов, созданием ряда академий (промышленная, транспортная и др.), организацией новых очагов формирования ин­женерно-технических сил на Урале, в Сибири, в Средней Азии, в Закавказье, на Дальнем Во­стоке партия и правительство подготовили мно­гочисленные кадры новой интеллигенции. Обосновывая не­обходимость создания кадров собственной про­летарской интеллигенции, тов. Сталин указывал: «Но нам нужны не всякие командные и инженерно-­технические силы. Нам нужны такие команд­ные и инженерно-технические силы, которые способны понять политику рабочего класса нашей страны, способны усвоить эту политику и готовы осуществить ее на совесть. А что это значит? Это значит, что наша страна вступила в такую фазу развития, когда рабочий класс должен создать себе свою собственную производственно­-техническую интеллигенцию, спо­собную отстаивать его интересы в производстве, как интересы господствующего класса. Ни один господствующий класс не обходился без своей собственной интеллигенции. Нет никаких осно­ваний сомневаться в том, что рабочий класс СССР также не может обойтись без своей соб­ственной производственно-технической интел­лигенции» (Сталин, Вопросы ленинизма, 10 изд., стр. 457).

Осуществляя эту боевую важнейшую задачу, партия и правительство уже подготовили и вы­двинули кадры пролетарской интеллигенции — инженеров и техников, врачей и агрономов, писателей, артистов, художников, музыкан­тов, научных работников. Происходит процесс огромного роста новой советской интелли­генции, вышедшей из людей рабочего класса. Так, например, на заводе им. Сталина (быв. АМО) в 1936 г. работало 968 инженеров; из них старых, служивших до революции, — 61, а инже­неров, окончивших вузы при Советской вла­сти — 907; на «Красном богатыре» из 82 ин­женеров инженеров, получивших образование в годы Советской власти, — 69, а на «Трехгор­ной мануфактуре» из 50 инженеров — 49. Та­кой же процесс происходит и в колхозной дерев­не. Машинно-тракторные станции уже стали очагами индустриальной культуры в деревне. Развитие и рост стахановского движения являются важнейшей предпосылкой как для куль­турно-технического подъема рабочего клас­са, так и для ликвидации вековой противо­положности между умственным и физическим трудом.

Стахановское движение, как это подчеркнул на Первом Всесоюзном совещании стахановцев тов. Сталин, содержит в себе первые начатки, правда, еще слабые, но все же начатки такого именно культурно-технического подъема рабо­чего класса нашей страны, который подорвет и уничтожит основы противоположности между умственным и физическим трудом. «Некоторые думают, что уничтожения противоположности между трудом умственным и трудом физическим можно добиться путем некоторого культурно-­технического поравнения работников умствен­ного и физического труда на базе снижения культурно-технического уровня инженеров и техников, работников умственного труда, до уровня средне-квалифицированных рабочих. Это совершенно неверно. Так могут думать о коммунизме только мелкобуржуазные болтуны. На самом деле уничтожения противоположности между трудом умственным и трудом физическим можно добиться лишь на базе подъема культур­но-технического уровня рабочего класса до уров­ня работников инженерно-технического труда. Было бы смешно думать, что такой подъем неосуществим. Он вполне осуществим в усло­виях советского строя, где производительные силы страны освобождены от оков капитализ­ма, где труд освобожден от гнета эксплуатации, где у власти стоит рабочий класс и где молодое поколение рабочего класса имеет все возмож­ности обеспечить себе достаточное техническое образование. Нет никаких оснований сомне­ваться в том, что только такой культурно-тех­нический подъем рабочего класса может по­дорвать основы противоположности между тру­дом умственным и трудом физическим, что толь­ко он может обеспечить ту высокую производи­тельность труда и то изобилие предметов по­требления, которые необходимы для того, что­бы начать переход от социализма к коммунизму» (Сталин, Речь па Первом Всесоюзном сове­щании стахановцев, 1935, стр. 9—10).

Сдвиги и изменения, происшедшие за период Советской власти в самой интеллигенции, изменение места, роли интеллигенции в классовой структуре советского об­щества, новые взаимоотношения, сложившиеся между интеллигенцией, рабочим классом и колхозным кре­стьянством, ярко отражены в Сталинской Конституции. Замена старой формулы «Советы ра­бочих, крестьянских и красноармейских депу­татов» новой формулой, выраженной в 3-й ста­тье Сталинской Конституции «Вся власть в СССР принадлежит трудящимся города и де­ревни в лице Советов депутатов трудящихся», закрепляет победу новой социалистической экономики СССР и сообразно с этим те изменения, которые произошли в классовой структуре совет­ского общества. В корне изменилось лицо интеллигенции Советской страны: «Это уже не та старая заско­рузлая интеллигенция, которая пыталась ста­вить себя над классами, а на самом деле слу­жила в своей массе помещикам и капиталистам. Наша советская интеллигенция это — совер­шенно новая интеллигенция, связанная всеми корнями с рабочим классом и крестьянством. Изменился, во-первых, состав интеллигенции. Выходцы из дворянства и буржуазии соста­вляют небольшой процент нашей советской интеллигенции. 80—90 процентов советской ин­теллигенции это — выходцы из рабочего класса, крестьянства и других слоев трудящихся. Изменился, наконец, и самый характер деятельности интеллигенции. Раньше она должна была слу­жить богатым классам, ибо у нее не было дру­гого выхода. Теперь она должна служить на­роду, ибо не стало больше эксплуататорских классов. И именно поэтому она является теперь равноправным членом советского общества, где она вместе с рабочими и крестьянами, в одной упряжке с ними, ведет стройку нового бесклас­сового социалистического общества.

Как видите, это совершенно новая, трудовая интеллигенция, подобной которой не найдете ни в одной стране земного шара» (Сталин, О проекте Конституции Союза ССР, Доклад на Чрезвычайном VIII Всесоюзном Съезде Советов, 1936, стр. 12—13).

Мировой экономический кризис крайне бо­лезненно ударил по интеллигенции капитали­стических стран. Безработица, обнищание интеллигенции (врачей, инженеров, техников, художников, артистов и т. д.), разгром научных, культурных учреждений, преследование передовых деяте­лей науки и искусства в Германии, Италии и других фашистских государствах, опасность фа­шизма в т. н. старых демократических странах, как Франция, Англия, опасность новой импе­риалистической войны — все это ускоряет диф­ференциацию в рядах интеллигенции капиталистических стран: полевение и революционизирование пе­редовой ее части и отход в лагерь фашизма, в ла­герь поджигателей новой войны, худшей ее части.

Парижский конгресс писателей в защиту культуры (июнь 1935 г.), Брюссельский конгресс мира (сентябрь 1936 г.), активное участие в под­готовке и в работах этих конгрессов таких вид­нейших представителей интеллигенции капиталистических стран, как Ромен Роллан, Анри Барбюсс, Вик­тор Маргерит, Андре Мальро, Жан Ришар Блок, Карин Михаэлис, Мартин Андерсен Не­ксе, Эгон Эрвин Киш, Уолдо Франк, Майкл Голд, Генрих Манн, Лион Фейхтвангер и др., являются яркими показателями процесса полевения зарубежной интеллигенции. В борьбу за народный фронт во Франции, Испании, Польше и других странах, в борьбу против угрозы новой войны, против фашизма включаются все большие кад­ры зарубежной интеллигенции. Даже такой скептик, как Герберт Уэлс, в беседе с тов. Сталиным 23/VII 1934 г. должен был признать, что настроения, взгляды мировой интеллигенции изменяются, что интеллигенция рево­люционизируется. «Я припоминаю (указывал Уэлс. — Ред.), как обстояло дело с технической интеллигенцией несколько десятилетий тому назад. Тогда технической интеллигенции было мало, зато дела было много, и каждый инженер, техник, интеллигент находил применение своим знаниям. Поэтому это был наименее револю­ционный класс. Ныне же наблюдается избыток технической интеллигенции, и настроение ее круто изменилось. Квалифицированный интел­лигент, который ранее никогда не стал бы даже прислушиваться к революционным разговорам, теперь очень ими интересуется» (Сталин, Во­просы ленинизма, 10 изд., стр. 606). Однако и теперь половинчатость, неустойчивость, коле­бания интеллигенции дают и еще неоднократно будут да­вать себя чувствовать.

Коммунизм, как указывают классики мар­ксизма, означает полное уничтожение противо­положности между умственным и физическим трудом, полное уничтожение старых профес­сий, сковывающих человека и прикрепляющих его на всю жизнь. «Разделение труда в преж­нем его виде совершенно исчезнет, — писал Эн­гельс — …общество, организованное на комму­нистических началах, даст возможность своим членам всесторонне применить их всесторонне развитые способности» (Энгельс, Принци­пы коммунизма, в кн.: Маркс и Энгельс, Сочинения, том V, стр. 477 и 478). «Экономиче­ской основой полного отмирания государства является такое высокое развитие коммунизма, при котором исчезает противоположность ум­ственного и физического труда, исчезает, следо­вательно, один из важнейших источников современного общественного неравенства» (Ленин, Соч., т. XXI, стр. 436). Следовательно, при полном коммунизме, при ликви­дации противоположности между умственным и физическим трудом не будет и самой интеллигенции как особого социального слоя.

Лит.: Маркс К., Теория прибавочной стоимости, т. I, 4 изд., [М.—Л.], 1936; Энгельс Ф., Анти-Дюринг, в кн.: Маркс К. и Энгельс Ф., Соч., т. XlV, М.— JI., 1931; Ленин В. И., Что делать?, Соч., 3 изд., т. IV, [М.], 1935; его же, Шаг вперед, два шага назад, там же, т. VI; Сталин И., Новая обстановка — новые задачи хо­зяйственного строительства, в его кн.: Вопросы лениниз­ма, 10 изд., [М.], 1936; его же, Беседа с английским писателем Г. Д. Уэллсом, там же; его же, Речь на Первом Всесоюзном совещании стахановцев 17 ноября 1935         г., [М.], 1936; его же, О проекте Конституции Союза ССР. Доклад на Чрезвычайном VIII Всесоюзном Съезде Советов 25 ноября 1936 г., [М.], 1936; Лафарг П., Пролетариат физического и пролетариат умственного труда, Соч., т. II, Москва—Ленинград, 1928; Горь­кий М., Ответ интеллигенту, в его сб.: Публицистические статьи, [М.], 1931; его же, О русской интеллиген­ции и национальных вопросах…, в его кн.: Материалы и исследования, 1, Л., 1934.

БСЭ, 1 изд., т. 28 , кол. 608-619