Кому служит агитация и пропаганда К. Семина (окончание)

Начало

21. Семин продолжает:

«…И я хотел бы, чтобы они сравнили то, что происходит у нас в патриотическом сегменте с тем, что происходило в патриотическом сегменте на Украине». (18.02)

«Происходило» когда? В период последнего майдана и после него? Видимо, да, Сёмина именно так надо понимать. Он полагает, что ситуация в России «в патриотическом сегменте» точно такая же, какая была в то время на Украине. Однако, это не так. Между Украиной и Россией есть существенная разница.

Эти страны находятся в разных экономических условиях, их роли в мировой системе капитализма различны. Украина не располагает такими громадными сырьевыми запасами, как её ближайшая соседка Россия, поэтому украинский капитал может паразитировать в основном на доставшихся ему в наследство от Советской Украины заводах, фабриках, бывших советских сельхозпредприятиях, и значительная часть украинского производства «завязана» на Россию.

Различен и «вес» финансового капитала Украины и России среди акул мирового бизнеса — украинский олигархат не имеет возможности так стремительно обогащаться, как могут себе позволить их коллеги из России, которые, накопив громадные капиталы, теперь активно ищут им применения. Российским монополиям нужны колонии и новые рынки сбыта.

Поэтому буржуазная Россия, являясь полуколонией Запада, тем не менее, страна империалистическая, её монополистический капитал проявляет явные имперские амбиции, претендуя на рынки за пределами страны. В то время как голодный украинский капитал самостоятельно о подобном даже пока не мечтает. Но он хорошо понимает, кто у него под боком, какая опасная империалистическая акула точит на него зубы. Отсюда «в патриотическом сегменте» на Украине уклон в национализм как единственное средство защититься от опасного соседа, который может сожрать с потрохами. Отсюда и готовность Украины спрятаться под крылышко другого империалистического хищника — Евросоюза или США, в надежде, что там будет несколько безопаснее, во-первых, и, во-вторых, может что-то дополнительно «обломиться» из прибылей, если западный капитал сумеет-таки откусить кусок рынка у российских империалистов. (Подробнее об интересах украинского и российского капитала можно посмотреть в статье М. Иванова «К приближающейся войне»).

Что же касается России, то у неё нет особой необходимости разыгрывать «национальную карту», да и сложно это сделать в многонациональной стране, не рискуя её целостностью. Поэтому российской олигархии ближе и важнее идеология великодержавного шовинизма, которая для дезориентации трудящихся масс России усиленно декорируется в «советскую оболочку»: «борьба с украинским фашизмом», «возврат к “советской империи”» и т.д.

22. Сравнивая Украину с Россией, Семин говорит:

«…между Бандерой и Власовым никакой разницы нет. А идеология власовщины — это ведь не идеология перехода на сторону врага исключительно… В манифесте Власова в 42 году было написано, что Советский Союз при помощи перешедших из Красной Армии на сторону армии власовской солдат и офицеров, должен вернуться к завоеваниям народной революции февраля 17 года. Это какая революция? Буржуазная эта революция!»(18.36)

Нет такой идеологии — «идеология власовщины»! Есть идеология контрреволюции, белогвардейщины, либерализма и меньшевизма, т. е. идеология капиталистической реставрации или, иначе говоря, буржуазная идеология. С такими идеями выступали меньшевики, а затем троцкисты и правые реставраторы.

Вторая ошибка Семина — он именует Февральскую революцию 1917 г. революцией буржуазной. Но это не вполне верная характеристика. Февральская революция 1917 года была буржуазно-демократической революцией. Именно так её квалифицировали В. И. Ленин и большевики.

Дело в том, что происходила эта буржуазная революция уже в эпоху империализма — капитализма умирающего, загнивающего, и потому во главе этой революции, во главе всего революционного народа Российской империи, шёл пролетариат, а не класс буржуазии, как в буржуазных революциях на Западе XVIII–XIX вв., поскольку буржуазия при империализме становится реакционным классом. Да, характер революции был буржуазный — в результате неё уничтожались остатки феодальных отношений в российском обществе (см. п. 6.), и вся власть переходила в руки класса буржуазии. Но важнейшей задачей этой революции был ещё и демократический переворот — установление демократической республики, предоставление всем гражданам страны буржуазных прав и свобод, и др., а в этом были заинтересованы самые широкие массы трудящихся, и, прежде всего, революционный пролетариат, который, как известно, на этой революции не остановился, а пошел дальше — к революции социалистической.

Вот для того, чтобы иметь возможность пойти дальше – к социалистической революции и нужна была пролетариату широкая буржуазная демократия, ибо без неё он не смог бы привлечь на свою сторону миллионные массы полупролетарских и непролетарских слоев населения страны. И именно поэтому революционный пролетариат шел во главе этой революции.

23. Интересно понимание Семиным национального капитала в России. На 20-й минуте своего интервью он говорит:

«Приедьте вы в любой регион и посмотрите на любую нефтебазу. И вы увидите, что это местная братва, которая построила церквушки, которая крестится и говорит что крымнаш. Когда вы посмотрите на похороны япончика — это национальный капитал». (19.57)

То есть национальный капитал, по Сёмину, — это исключительно бандиты и прочая уголовщина. А их «российскость» определяется тем, что они строят церкви, крестятся и говорят «Крымнаш!». Оригинальные критерии, ничего не скажешь! Одна беда — они безграмотно-обывательские, не научные, не марксистские. Между прочим, под эти критерии прекрасно подходят единороссы во главе с Путиным и Медведевым — те тоже строят церкви, крестятся и говорят «Крымнаш!».

С точки зрения марксизма, бандиты и уголовники при капитализме — это те же представители класса буржуазии. Экономическая основа их существования — такой же паразитизм, как и у капиталистов, только в несколько иной форме — в форме непосредственного отъёма тем или иным способом денежных средств или материальных ценностей у отдельных граждан, чаще всего у тех же пролетариев и трудящихся. То, что бандиты и уголовники при этом нарушают те или иные буржуазные законы, никакого значения не имеет, — сами «классические» капиталисты сплошь и рядом нарушают свои собственные законы, и это считается у них нормальным делом. Законы в буржуазном обществе вообще существуют не для господ, а для угнетённых, для трудящихся масс. Вот им не дозволяется никакое нарушение законов, установленных буржуазией, и за малейшую провинность следует наказание.

Не случайно в СССР уголовников политически классифицировали как «осколки старого капиталистического общества». И совсем не случайно бандиты и уголовники приняли самое активное участие в Перестройке, в разрушении советского социализма и реставрации в Советской стране капиталистических отношений. Они замечательно «вписались в рынок», потому что сами были плоть от плоти его, и практических ничем не отличались от «честных» капиталистов, разве только имели меньше иллюзий на предмет совести и чести. В новых условиях капиталистического беспредела и анархии они оказались, как рыбы в воде, и потому быстро пошли в гору. Сегодня многие из тех, кто отбывал в СССР наказания за совершённые уголовные преступления, прежде всего, связанные с хищениями социалистической собственности, занимают почетное положение в российском обществе, а некоторые даже входят в его «элиту», в самый высший слой — олигархат (который, кстати сказать, совсем не отличается почтением к российским законам).

Так что Сёмин фактически опроверг сам себя: пытаясь доказать корреспонденту, что в России нет национального капитала или что он ничтожен и не имеет серьезного значения, Сёмин доказал обратное — что этот капитал есть и он достаточно могущественен, чтобы влиять, а то и определять политику страны. Тот факт, что этот национальный капитал, особенно высшего уровня — уровня монополий, тесно связан с иностранным капиталом и нередко скачет под его дудку, ситуацию не меняет — в условиях империализма образование международных союзов монополий обычное дело, ведь так легче скрутить в бараний рог пролетариат и выжимать их него сверхприбыли!

24. Наконец, Семин переходит к вопросу, который ему был задан корреспондентом в самом начале интервью, — об «изменении системы»:

«Если вы эту коренную смену системы  собираетесь производить с сохранением капитала как такового и власти капитала, то результат у вас будет точно такой же, как сейчас. Разницы никакой нет. Называется: шило и мыло. Ключевой вопрос — это не тексты и не буква закона. Ключевой вопрос… — это вопрос о собственности на средства производства. Если эта собственность находится… если она является общественной — это одна ситуация. Если эта собственность является частной, это другая ситуация». (22.15)

Сёмин ошибается — «ключевым вопросом» «изменения системы», если под этим невнятным обывательским выражением понимается кардинальное изменение всего общественного устройства России, то есть революция в научном, марксистском её понимании, является вопрос о политической власти — в руках какого общественного класса она находится. Без политической власти в руках рабочего класса, без его диктатуры форму собственности на средства производства не изменить, частную собственность на средства производства не уничтожить. Только диктатура пролетариата способна отобрать все средства производства у класса буржуазии и передать их в собственность всего народа, сформировав, таким образом, собственность общественную, общенародную.

25. Чуть позже следует ещё один ошибочный тезис Сёмина:

«Капитализм конечен. Это проповедует марксизм. Марксизм говорит, что капитализм роет себе могилу сам… Внутри капитализма, внутри империалистического мира, постоянно генерируются, нарастают противоречия, которые этот капиталистический мир разорвут на части». (24.56)

Марксизм это не религия, и марксисты — не попы, чтобы что-то там «проповедовать». Проповедуют те, кто не способен доказать свою правоту и кому нужна безоглядная вера. А марксисты хотят изменить мир и поэтому им необходимо знание того, как он на самом деле устроен. Марксизм — это наука, изучающая объективные законы развития природы и общества, и его положения неопровержимо доказаны самой жизнью — как историческим опытом человечества, так и существующей сегодня реальностью. Сёмин, если он действительно изучает марксизм, как он утверждает, мог бы поинтересоваться сначала, что же он изучает, и не допускать подобных оговорок, очень напоминающих любимые шпильки пропагандистов буржуазии, которые не могут пройти мимо, чтобы не пнуть марксизм за то, что его выводы и положения невозможно опровергнуть.

Марксизм не «проповедует» конечность капитализма, марксизм научно доказал неизбежность его гибели, доказал на основе открытых им объективных экономических законов самого капиталистического способа производства.

Безусловно, «внутри капитализма, внутри империалистического мира» существуют противоречия, и они действительно с дальнейшим развитием капитализма, его загниванием и умиранием всё более нарастают и обостряются и в итоге неизбежно приведут его к гибели. Но полагать, что эти противоречия сами по себе «разорвут капиталистический мир на части», это чистый идеализм — всё то же упование на стихийность и отрицание сознательности, которое мы уже отмечали у Сёмина в п. 17.

Да и что, собственно говоря, подразумевает Семин под выражением «разорвать на части»? Ведь «капиталистический мир» отнюдь не един, он и так «разорван на части» и неоднороден, ведь в нём царствует рынок с его неизбежной анархией производства. Капиталистическая конкуренция — это и есть «разорванность на части», потому что каждый элемент капиталистического рынка думает только о себе, только о том, как бы ему выжить в этом царстве хаоса и бардака — выжить за счёт других.

Сёмин говорит о противоречиях так, как будто бы это нечто ужасное и совершенно несвойственное «нормальному миру», в котором всё должно быть гладко, мирно, спокойно и в котором не должно существовать никаких противоречий. Но ведь всякое развитие идет через противоречия, они — источник развития. Марксизм стоит именно на этой, истинно научной точке зрения. Не является исключением и «капиталистический мир». Существующие в нём противоречия заставляют капитализм развиваться, двигаться вперед, применять всё новую и новую технику и технологии — совершенствовать свои производительные силы. Эти противоречия ведут капиталистический строй к расцвету, но они же одновременно приближают и его увядание и его смерть, потому что в окружающем нас мире нет ничего вечного и неизменного.

Однако не всякое противоречие в капиталистическом мире ведёт к его уничтожению, если именно уничтожение капиталистического общества Сёмин понимает под выражением «разорвать мир». К гибели капитализм ведет только одно противоречие, коренное, главное — между общественных характером производительных сил капитализма и частной формой присвоения произведённого продукта, т. е. частной собственностью на средства производства. Это противоречие находит своё выражение в противоречии между трудом и капиталом, в борьбе между двумя основными классами капиталистического общества — пролетариатом и буржуазией. Класс буржуазии, развивая производительные силы, технику и технологии, подготавливает все условия для своего свержения и строительства нового социалистического общества. Пролетаризируя трудящиеся слои населения, буржуазия сама своими собственными действиями создаёт себе своего могильщика — революционный класс, пролетариат, который и уничтожит её — последний эксплуататорский класс в истории человечества.

Но произойдет это не само собой, а силу сознательных, целенаправленных действий миллионов пролетариев, организованных в свою политическую партию. Соединив свои усилия в единый боевой революционный кулак, рабочий класс под руководством своей партии может вырвать политическую власть у класса буржуазии и разрушить важнейшую и главнейшую его опору — буржуазное государство. Он установит свою диктатуру — диктатуру пролетариата, с помощью которой построит новое общество — коммунистическое, основанное на общественной собственности на средства производства.

26. Семин далее заявляет:

«Если вы не хотите, чтобы Россия была разорвана на части, вы должны биться за тоже, за что бились большевики в 17 году. За власть пролетариата. Потому что наши капиталисты отдадут Россию на растерзание, на съедение первыми, и они это делают прямо сейчас. Они это отдадут… Они это сделают в виде майдана; они это сделают в форме прямого соглашательства, закулисного, когда подпишут какую-нибудь сдачу Курил или еще чего-нибудь… за спиной. Или отрекутся от всего, что связывается сейчас в сознании массовом с крымской весной и с восстанием людей на Донбассе».(25.43)

Семин, судя по всему, даже не знает, что «большевики в 17-м году» бились «за власть пролетариата» вовсе не ради того, чтобы была сохранена в целости и сохранности абстрактная Россия, не из-за того, чтобы её никто не «разорвал на части». А ради того, чтобы избавить трудовой народ России — рабочих и крестьян — от эксплуатации, угнетения, нищеты и голода, ради того, чтобы люди, производящие своими руками всё то, за счёт чего жило всё российское общество, могли жить по-человечески — в полном достатке, имея возможность удовлетворить все свои материальные и духовные потребности. Большевикам была нужна не «Россия вообще», а Россия пролетарская, социалистическая. Ибо только в такой России трудящийся человек может быть счастлив и свободен.

А вот гр. Семина, в отличие от большевиков, интересует как раз «Россия вообще», он не первый раз говорит об абстрактной России, забывая о классах, которые в ней существуют, и о непримиримых классовых противоречиях между ними (см. п. 8). Ему чихать, какой будет общественный строй в этой «России вообще», как в ней будут жить трудящиеся, главное, чтобы была сохранена территориальная целостность страны, чтобы она не была «разорвана на части».

Он лицемерно переживает о том, что «капиталисты отдадут Россию на растерзание, на съедение», не замечания, что Россия уже три десятилетия как отдана «на растерзание», и её уже «доедают»: в стране катаклизмы за катаклизмами (за 2018 год разрушилось более 100 мостов, а ведь каждый мост — это стратегическое сооружение, прямо связанное с безопасностью страны), промышленность и сельское хозяйство разрушены на 2/3 — так, как Гитлеру не снилось! И как раз «за спиной» народа, не спрашивая на то его согласия, «подписывают сдачу Курил», подписывают именно те, которые ратуют и причитают, восхваляя, как Сёмин, «крымскую весну» и «восстание людей на Донбассе».

Эти путинские байки о «весне» в Крыму и «восстании» на Донбассе зачем Сёмину понадобились? Укрепить образ врага у своих зрителей, созданный из Украины ещё в 2014 году российской пропагандой, и сплотить их вокруг «единственного лидера, борца с украинским фашизмом» — гр. Путина? В п. 5 мы разъясняли уже, что это была за «весна» и что это было за «восстание» — это были организованные российским империализмом самые настоящие «цветные революции», которые для одурачивания наивных трудящихся Крыма, Донбасса и России, пользуясь их политической неискушенностью и стремлением вернуться в СССР, российская пропаганда с помощью оппортунистов эффектно подала по «советским» соусом. Сёмин же подобными высказываниями продолжает этот подлый обман, заявляя далее на 27-й минуте своего интервью:

«На территории Крыма на протяжении многих, первых лет там, после его воссоединения с Россией…» (26.16)

Как видите, и байка про «воссоединение» ему пришлась по душе, и её он не забыл, вспоминая какой уже раз — четвертый, пятый? — несчастную Украину. И всякий раз, заметьте, он это делает как бы невзначай, как плевок в сторону — чисто по перестроечной методике: тогда вот так же из Сталина лепили образ «кровавого тирана» и убеждали советских граждан в «неэффективности» плановой экономики. Методы те же самые. А значит и цели такие же — насквозь гнилые: одурачить, обмануть, запутать, но не объяснить, не просветить, не показать верный путь к свободе и избавлению от ига капитала.

27. На 29-й минуте Сёмин выдает ещё более оригинальное, чем все предыдущие его высказывания. Он заявляет:

«И мы должны понимать, что мы не сумеем этот класс защитить, если этот класс не добьётся власти… не вернёт себе власть, отнятую у него в 91 году». (28.20)

Очень хотелось бы узнать, кто же такие эти «мы», которые собрались «защитить» некий «класс», у которого «отняли власть в 91 г.»? И что это за «класс» такой, которого этой власти лишили?

Кстати, интересно было бы выяснить и про 91-й год, что же там такое произошло, в результате чего какой-то класс потерял власть? Насколько мы помним, никакого перехода власти из рук одного общественного класса в руки другого общественного класса в СССР в 1991 году не происходило. Советский Союз прекратил своё существование, да, — 8 декабря были подписаны Беловежские соглашения, которыми Президенты трех союзных республик расторгли Союзный договор между РСФСР, Украиной и Белоруссией. Но политическая власть, захваченная контрреволюционной буржуазией в результате политических реформ Горбачева 1987–88 гг., когда в «народные» депутаты полезли все, кому не лень, и, прежде всего, конечно, капиталистические реставраторы, получившие право решать за весь советский народ, так и оставалась в их руках, — на неё в 1991 году никто не покушался.

О ком же переживает Сёмин? Кого он собрался осчастливить своей «защитой»? Может быть рабочий класс, который тогда, в ходе горбачевских реформ 1987–88 гг., окончательно лишили политической власти? Но дело в том, что под рабочим классом Сёмин понимает вообще всех сегодняшних наёмных работников в стране (см. п. 11), и себя в том числе! И кто тогда такие эти загадочные «мы», собравшиеся «защищать» рабочий класс? Буржуазия, что ли? Собственники средств производства? Так получается, ибо больше некому! Не господа бога же с ангелами Сёмин решил привлечь к «защите» рабочего класса!

Но ещё интереснее другое — Сёмин явно собирается с этими своими «мы»-буржуазией решать проблемы рабочего класса вместо самого рабочего класса. Он заявляет: «мы не сумеем этот класс защитить, если этот класс не добьётся власти…». И тут совсем смешно — Сёмин собирается «защищать» рабочий класс после того, как рабочий класс возьмет в свои руки власть. Но, простите, когда у рабочего класса будет в руках власть — политическая власть, уточним! — к чему ему какие-то защитники? Зачем ему Сёмин с его загадочными  «мы» и уж тем более с «мы»-буржуями? Рабочий класс сам прекрасно себя сумеет защитить, в том числе от класса буржуазии и от его прислужников Сёминых. Если уж он сумел вырвать политическую власть из рук капиталистов, то значит, у него есть и организация, и оружие, и революционная теория, которая указывает ему верный путь — ленинизм (большевизм), и величайшая политическая сознательность и громадный политический опыт. Помощь Сёминых, не усвоивших пока еще даже азов марксизма, путающихся в элементарных вещах, ему точно не потребуется.

28. Сёмин продолжает свои рассуждения:

«До тех пор, пока ты ведёшь борьбу с противоположными классовыми интересами, до тех пор, пока ты побеждаешь в этой борьбе, ты себе что-то гарантируешь. Как только ты перестал вести борьбу, а в 80-х годах, на излёте советского времени, наше государство вести такую борьбу перестало». (30.08)

У Сёмина опять здесь подмена — советское социалистическое государство он называем «нашим», уравнивая его тем самым с существующим сегодня в Российской Федерации буржуазным государством.

Вот этот прием — ни в коем случае не отмечать классовый характер государства и ставить знак равенства между государством советским, по своей классовой сути пролетарским, и сегодняшним российским государством, государством буржуазии, — используется буржуазной пропагандой постоянно. Трудящемуся населению России с помощью журналистов, экспертов, политологов-социологов и прочей холуйской шатии-братии вбивается в голову мысль, что якобы нет никакой разницы между этими двумя государствами, что они все одинаковые и не имеют никакого отношения к общественным классам — «стоят над народом». Скрывается главное, что государство есть аппарат насилия — специальная организация господствующего в обществе класса, созданная для подчинения, принуждения силой остальных общественных классов и слоёв общества. Ложь о «нашем» государстве — один из центральных тезисов, на котором держится вся система современной буржуазной пропаганды — идеологической обработки российских трудящих в нужном буржуазии ключе.

Чем этот тезис опасен для рабочих? Прежде всего, тем, что, не понимая классового характера государства в капиталистическом обществе, люди не понимают и необходимости борьбы с ним. Они надеются на существующее в современной России буржуазное государство, полагая, что оно может решить их проблемы, и потому обращаются к представителям этого государства — чиновникам с просьбами и прошениями. Многие у нас ещё убеждены, что задача государства — согласовывать интересы разных слоев и классов общества, выступать арбитром между ними. Такие сказки рассказывали им буржуазные пропагандисты в Перестройку и после неё, вот так же, как Сёмин, скрывающие классовый характер государства и нередко уравнивающие нынешнее буржуазное государство с государством советским, социалистическим. Нашим рабочим и трудящимся никто не объяснял, что одно дело, когда громадное большинство населения (рабочий класс вместе со всем трудовым народом страны) заставляет подчиниться себе ничтожное меньшинство — эксплуататорские классы помещиков и капиталистов, т. е. государство пролетарское — СССР. И совсем другое дело, когда ничтожное меньшинство (сейчас это класс капиталистов) угнетает и притесняет десятки и сотни миллионов трудящихся — буржуазное государство РФ.

Сёмин вместо разоблачения буржуйской лжи о государстве, вместо той самой, крайне нужной и важной социалистической пропаганды, о которой он повсюду говорит в своих роликах, занимается прямо противоположным — помогает учёным лакеям буржуазии дезориентировать российских трудящихся, укрепляя в их головах ошибочное понимание государства. Да, он сказал всего одно слово, но когда такие слова произносятся слишком часто и повсюду, они начинают восприниматься истиной в последней инстанции. И подобная методика – не случайная ошибка или оговорка, это именно целенаправленное действие, умелая и ловкая тактика одурачивания.

Здесь же ещё одна ошибка Сёмина — он говорит о «борьбе с противоположными классовыми интересами». Но борьбу ведут не с интересами, а с носителями этих интересов — с классами или слоями населения, то есть с людьми, группами людей, у которых имеются эти интересы!

Нам могут сказать, подумаешь, не так выразился, вы же поняли, что Сёмин имеет в виду. На что мы ответим: извините, как раз не поняли! Нужно точно формулировать свои мысли, чтобы тебя правильно понимали, если ты, конечно, хочешь того, чтобы тебя действительно поняли, а не преследуешь какой-то иной цели. Мы отлично знаем, что буржуазия, когда ей нужно, например, при формулировании своих законов, выражается очень точно, даже скрупулезно точно. В её законах нередко громадную роль играет даже не слово, а запятая. Например, в трудовых отношениях имеет большое значение, что указано в коллективном договоре: «согласовать» или «учесть мнение» (профсоюзной организации при увольнении работника — члена профсоюза). Если «учесть мнение», то работодатель при любом мнении профорганизации может выкинуть это мнение в помойку, не считаться с ним, и преспокойно уволить, когда ему вздумается, наёмного работника — члена профсоюза. А вот если стоит слово «согласовать», то такого работника можно уволить только при согласии профкома. Разница, как видите, для рабочего человека принципиальная. Ещё более важны эти тонкости при ведении социалистической пропаганды и агитации, если она, конечно, социалистическая, поскольку эта пропаганда касается самого важного — всей жизни людей, их настоящего и будущего.

Сказанное означает, что сёминское невнятное выражение «борьба с противоположными классовыми интересами» в переводе на нормальный язык должна звучать так: классовая борьба или борьба классов. То, что мы правильно его перевели, показывает следующее дальнейшее высказывание Сёмина:

«Вот эта классовая борьба внутри Советского Союза была проиграна. Она была проиграна классу кооператоров, классу торгашей, классу мещан, классу предателей, которые, по сути дела, вели дело… э-э-э, вели историю под уздцы к буржуазной контрреволюции 1991 года. Вот что произошло». (30.56) 

Здесь Сёмин, наконец-то, изволит выражаться по-человечески, называя «борьбу с противоположными классовыми интересами» классовой борьбой. А это значит, что когда он хочет, он умеет говорить точно и ясно. Отсюда получается, что Сёмин ясности хочет крайне редко, потому что за полчаса его интервью мы обнаружили у него десятки подобных ошибок, неверных и неточных выражений и недосказанностей. (Та же самая картина наблюдается у него во всех его видеороликах и выступлениях. Зачем Сёмин так делает, думайте сами. Мы пока свои выводы попридержим до конца статьи.)

Упомянув классовую борьбу, Сёмин опять недоговаривает — почти ничего не сообщает о борющихся классах. Если о классе победившем мы от Сёмина хотя бы узнаем, что это был «класс кооператоров, класс торгашей, класс мещан, класс предателей», то с кем боролся «внутри Советского Союза» и кого-таки победил этот многоликий «класс» нам остаётся только догадываться — о побеждённой стороне Сёмин не говорит ни слова.

Что же касается победителей — «класса кооператоров, класса торгашей, класса мещан, класса предателей», то такого общественного класса не существует и никогда не существовало в человеческой истории! Это досужая обывательская болтовня, а не название и даже не характеристики какого-то конкретного общественного класса, пусть и не названного Сёминым научно, по-марксистски.

Кооператоры — это всего лишь объединившиеся люди, производители или потребители. И кооперироваться для совместного производства продуктов или товаров или решения проблем снабжения себя и своих семей этими продуктами/товарами могут люди в различных обществах, с принципиально разным общественно-экономическим устройством, т. е. и при капитализме, и при социализме. Скажем, в условиях советского социализма основную часть сельскохозяйственной продукции производили, как известно, колхозы (коллективные хозяйства), которые представляли из себя не что иное, как кооперацию сельхозпроизводителей, осуществленную в форме артели. Аналогичным образом объединялись для совместной производственной деятельности и промысловики — промысловая кооперация. Желая улучшить свое потребление, объединялись простые рабочие или крестьяне — потребительская кооперация. И т. п. и т. д. В СССР даже существовала такая особая форма социалистической собственности на средства производства — колхозно-кооперативная собственность, которая хотя и не являлась еще общенародной собственностью, не распространялась на весь народ Советской страны, а касалась только членов колхоза или кооператива, но, тем не менее, не была уже и частной собственностью на средства производства.

Внешне похожим образом — тоже для целей совместной производственной деятельности, организации сбыта своей продукции или личного потребления — объединяются производители товаров и наёмные работники при капитализме. Но при капитализме любое кооперативное объединение остается капиталистическим предприятием, в котором сохраняется в той или иной форме эксплуатация человека человеком, и кооперативная форма собственности на средства производства является разновидностью коллективной частной собственности.

Отсюда становится понятно, что никакого общественного класса со своими особыми классовыми интересами кооператоры представлять не могут. Кооператором может быть как рабочий, так и крестьянин, и мелкий или средний капиталист, а если речь идет о социалистическом обществе, то и представитель колхозного крестьянства — совершенно нового общественного класса, которого при капитализме не существует.

Другие перечисленные Семиным «классы» ничем не лучше и существа вопроса о «победившем классе» нам никак не проясняют:

«Торгаши» — это бытовое, несколько презрительное, название работников торговли, которые имеются и при капитализме, и при социализме. Это название даже при капитализме никак не разграничивает два класса — торговую буржуазию и торговый пролетариат. А при социализме работники торговли — все служащие советского государства или организаций кооперативной торговли.

«Мещане» — городская мелкая буржуазия и мелкобуржуазные слои населения: служащие, интеллигенция, и т. п. Нередко это слово используется как синоним слова «обыватель», что тоже никаким образом не определяет какой-то конкретный общественный класс, а скорее некую социальную позицию — политическую индифферентность, равнодушие к общественной жизни, к политике, которая может встречаться у представителей разных общественных классов

Аналогичным образом, «предателями» могут быть представители также любого класса и слоя общества, которые пошли против интересов того сообщества, группы, общественного класса, к которому принадлежали.

Из сказанного получается, что никакой толковой информации о «классе победившем» Сёмин нам не даёт, у него одни эпитеты, рассчитанные на эмоции слушателей, и не более того. И мы опять должны заниматься гаданиями, пытаясь понять, кого он имел в виду, заявляя о «классе кооператоров, классе торгашей, классе мещан, классе предателей».

Возможно, Сёмин под «классом кооператоров…» имел в виду класс буржуазии, поскольку именно буржуазия захватила в свои руки в конце 80-х годов политическую власть в СССР, она же и рулит до сих пор в Российской Федерации, образовавшейся из осколков большой советской страны. Но класс буржуазии начал появляться внутри СССР только в ходе горбачёвских реформ, когда был дан «зелёный свет» возрождавшейся частной собственности. До этого, в условиях существовавшей социалистической собственности на средства производства (общенародной и колхозно-кооперативной) и при полном отсутствии частной собственности на средства производства, говорить о классе буржуазии никак нельзя, — её просто быть не могло.

Начало образованию этого класса в Советском Союзе положил известный в своё время закон «О кооперации в СССР», принятый Верховным советом 26 мая 1988 г.[1], который предоставлял советским гражданам право объединяться и создавать кооперативы с использованием наёмного труда. Вот этих самых граждан — новоявленную, зачаточную буржуазию — и называли во время Перестройки «кооператорами». Их имеет в виду Сёмин, говоря о «классе кооператоров…»? Это с ними, по его мнению, советское государство до 80-х годов прошлого столетия вело классовую борьбу, а потом вдруг «перестало вести эту борьбу», в результате чего «классовая борьба внутри Советского Союза была проиграна»?

Но и в этом случае Сёмин ошибается. И вот почему.

Во-первых, понять этот его намёк на закон «О кооперации в СССР» 1988 года могут в лучшем случае только те его зрители, которые пережили горбачёвскую Перестройку, и которые ещё помнят происходившие в то время события, в том числе и богатеющих на глазах ушлых «кооператоров». Молодёжи же — основной и подавляющей сёминской аудитории — название «кооператоры» ни о чем не говорит, а Сёмин пояснить его происхождение не удосужился.

И во-вторых, самое главное: «в 80-х годах, на излёте советского времени» советское государство никак не могло «перестать вести такую борьбу», потому что для того, чтобы что-то «перестать», нужно сначала это делать, а до горбачёвской Перестройки кооператоров (новоявленных буржуев-эксплуататоров, использующих наёмный труд) в СССР не существовало — мы только что выше об этом сказали. С началом же Перестройки советское государство — уже умирающее советское государство, так будет правильнее, ибо советы как форма пролетарской власти к тому времени, благодаря активно действующей контрреволюции внутри страны, «выродились», превратившись в органы власти буржуазной контрреволюции, — само делало всё, чтобы эти «кооператоры»-буржуи появились на свет! Например, приняло тот самый закон «О кооперации в СССР» в 1988 году, разрешивший и узаконивший наёмный труд, и, следовательно, эксплуатацию человека человеком.

И тут уже никак невозможно употребить выражение «перестало вести борьбу», как стыдливо заявляет Сёмин, замазывая грехи «нашего государства». Тут следует говорить прямо то, что было на деле — активно способствовало возрождению буржуазии и поражению рабочего класса и трудящихся масс, показывая тем самым яркую антинародную политику этого «нашего» государства, которое являлось уже буржуазным государством, и которое предало свой народ, старательно загоняя его в наёмное рабство.

Некорректно и сёминское выражение «классовая борьба внутри Советского Союза была проиграна». Классовая борьба — это борьба классов. В процессе классовой борьбы имеются, как минимум, две борющиеся между собой стороны. Можно сказать, что класс такой-то проиграл в классовой борьбе классу такому-то. Но классовая борьба как процесс, как явление, «проиграна» быть не может! Она продолжается непрерывно до гибели старого реакционного класса и окончательной победы нового революционного класса. Никто же не говорит, что «футбол был проигран». Выражаются несколько иначе: «данный конкретный футбольный матч был проигран тем-то тому-то».

Возможно, Сёмин хотел сказать, что рабочий класс проиграл в классовой борьбе буржуазии, поскольку в эпоху капитализма основными борющимися классами, ведущими между собой классовую борьбу, являются класс буржуазии и класс пролетариев. Раздражает другое, почему мы опять должны догадываться, что хотел сказать Сёмин и почему он не говорит всего этого прямо, открытым текстом? Что это за цыганка Аза такая, от которой только и слышно: «казённый дом», «дальняя дорога»…?

Ладно, оставим эмоции, пусть наши читатели сами решают, можно вот так вести «социалистическую» пропаганду и агитацию или нет. У РП позиция в данном вопросе однозначная и непреклонная — мы считаем подобное недопустимым и потому сейчас тратим время на разбор сёминских изречений, чтобы показать, как нельзя работать, если считаешь себя марксистом или хотя бы левым, социалистом, и если действительно стараешься помочь нашим трудящимся освободиться от капиталистического рабства и беспредела.

Да, действительно, в конце 80-х гг. прошлого века советский рабочий класс — передовой отряд мирового пролетариата оказался слабее мировой буржуазии, имевшей своих агентов внутри страны Советов. Но! Он проиграл буржуазии только на определенном этапе, на конкретном этапе их громадного исторического сражения, которое отнюдь не закончено. (Почему проиграл, это вопрос другой, отнюдь не для темы разбора сёминского словоблудия. На сайте РП имеются материалы по этому вопросу, и интересующиеся читатели всегда смогут их найти.) А до этого, неудачного для себя, этапа советский рабочий класс неоднократно укладывал буржуазию на обе лопатки — и в октябре 1917 года, и в период иностранной интервенции и гражданской войны в Советской России 1918-1922 гг., и в Великую Отечественную войну. Не говоря уже о победах экономических, культурных, социальных и т. п. То есть классовая борьба не проиграна, она идёт, продолжается, развивается и обостряется! И само появление Сёмина тому ярчайшее доказательство.

29. Семин, отвечая на вопрос корреспондента, приветствует ли он «идею Коминтерна, который хотел навязать… формат мышления, где пролетарии руководят миром, всему миру», заявляет:

 «…это не формат Коминтерна, это суть социалистической идеи…» (30.25).

Но дело совсем не в идее, а в объективных (то есть независящих от воли людей) законах общественного развития. Идеи в смысле пустых, ничем не подкреплённых мечтаний были у утопических социалистов. Полно таких идей у нынешних левых либералов и мелкобуржуазных левых, которые хотят того, чего в принципе не может быть, например, «правильного капитализма» или «капитализма с человеческим лицом». Научный социализм, которым руководствовался Коминтерн, это не просто идеи — это наука, отражающая объективную реальность человеческого общественного бытия, реальность историческую и существующую. Это независящие от конкретных людей и их субъективной воли законы развития человеческого общества, открытые Марксом и Энгельсом и сведённые в одну непротиворечивую систему, которая, как и всякая истинная наука, не только объясняет окружающий мир и человеческое общество, но и помогает их изменить в соответствии с интересами и стремлениями людей.

30. Корреспондент спрашивает Сёмина о мелком и среднем бизнесе, «останется ли он в формате» (у корреспондента такой же уродский язык, как и у всех либеральнутых, нормально по-русски они говорить уже не умеют). Сёмин сначала пытается увильнуть от ответа, а затем говорит:

«…этот вопрос, который мне постоянно… то Стариков мне ее задает… Что вы будет делать с булочными, отберете жевачки… Понимаете, об этом можно дискутировать, только мне кажется, что это настолько далекая сейчас перспектива, что у кого отбирать…». (31.49)

Здесь Сёмин неправ. Какой бы далёкой не казалась нам сейчас «перспектива» конкретного социалистического строительства (на деле она может оказаться гораздо ближе, чем мы думаем сегодня), вопрос об отношении рабочего класса, взявшего политическую власть в стране в свои руки, к средней, мелкой буржуазии и мелкобуржуазным слоям населения отнюдь не последний вопрос всей социалистической революции. А в некоторых странах, как, к примеру, в своё время в царской России, где большинство населения составляли крестьяне (в значительной части своей — мелкая буржуазия), это вопрос практически центральный, от ответа на который зависит успех или неуспех всей революции. Именно поэтому отношение к мелкой буржуазии всегда рассматривалось в программах всех коммунистических партий, и в частности, в Программе Коминтерна.

Какова была позиция Коминтерна по данному вопросу, мы поясним ниже. Пока же посмотрим, что по этому поводу думает «социалистический» пропагандист и агитатор гр. Сёмин.

31. А Сёмин заявляет следующее:

«Для того, чтобы уверенно говорить, что ты готов отобрать мыловаренную конторочку и подвальчик, в котором варят джинсы…  ты должен это аргументировать. Я могу аргументировать, почему это опасно. Потому что именно из-за этого кооператорства вырастали все сегодняшние олигархические капиталы». (32.14)

«…как только ты приоткрыл эту дверочку маленькую для частного предпринимательства, да? Ты будь готов, что в эту дверочку просунется драконий хвост, который вышибет двери заводоуправления». (32.48)

В первой приведенной цитате у Сёмина либо опять оговорка (не думает, что говорит!), либо полное противоречие и явная демагогия. Потому, что в итоге у него получилось следующее: «опасно» отбирать «мыловаренную конторочку» и т. п., потому, что из этого отбирания вырастает крупная буржуазия, «все сегодняшние олигархические капиталы». Получается, что Сёмин переживает за судьбу бизнеса. Его фразы построены именно таким образом, что по-другому их понять нельзя — с точки зрения правил русского языка они понимаются только так и никак иначе. Списываем на очередную ошибку? Но не слишком ли их много? Заметим, что Сёмин — дипломированный журналист и не из последних, русский язык он должен знать на все сто процентов, а значит, прекрасно понимает, как нужно говорить по-русски правильно. Но почему-то он этого никогда не делает.

Но допустим, что Сёмин опять оговорился, и хотел сказать, что опасно НЕ «отбирать мыловаренную конторочку и подвальчик…», потому что из них вырастает крупный бизнес. На первый взгляд такое высказывание кажется очень правильным, революционным, полностью соответствующим положениям марксизма. Но это только на первый взгляд. Ибо всё зависит от условий, в которых существуют эти «конторочки» и «подвальчики» и о которых Сёмин, не будучи марксистом-диалектиком, не упоминает. В одних условиях «конторочки» и «подвальчики» действительно могут вырасти в средний и крупный бизнес. А в других условиях — очень скоро благополучно помрут.

Строительство социализма — это процесс, и его нельзя понимать абстрактно, «вообще», руководствуясь при этом какими-то заранее заданными схемами и шаблонами: разрешить «конторки» и «подвальчики» или изначально их запретить, и др. Необходимо всегда учитывать, где строится социализм, в каких условиях и при каком соотношении классовых сил. Нельзя также недооценивать историческую практику строительства социализма в СССР, роль и политику диктатуры пролетариата. История первого в мире социалистического государства доказала обратное тому, что утверждает Сёмин — она показала, что при правильной, истинно большевистской политике диктатуры пролетариата «мыловаренные конторки и подвальчики» ничуть не мешают, а даже в определенной степени помогают построению социализма. Новая экономическая политика (НЭП), проводимая в СССР большевиками с 1921 г. по 1936 г., доказала со всей очевидностью, что когда командные высоты в экономике находятся в руках государства диктатуры пролетариата, у «конторок» и «подвальчиков» нет никакой возможности вырасти в средний и крупный бизнес, а в конечном итоге даже выжить. Их проигрыш крупной социалистической промышленности предопределен.

Вырасти в «олигархические капиталы» можно только при условии, что капиталу позволяют развиваться и расти, то есть в обществе существуют условия для его укрепления, формирования и развития. А кто сказал, что диктатура пролетариата создаст мелкому капиталу такие условия, чтобы он имел все возможности вырасти в крупный? Извините, этого не будет! Этого не было в СССР, в том числе и при НЭПе, не будет и в будущей Советской России. Все ключевые звенья экономики, и прежде всего, крупная индустрия, банки, монополия внешней торговли, земля и др. будут находиться в руках рабочего класса, в руках пролетарского государства. При таких условиях дальше своей «мыловаренной конторки или подвальчика, где варят джинсы», не прыгнешь. Да и те вскорости придется забросить, ибо их собственникам, мелким хозяйчикам, будет выгоднее (материально выгоднее!) пойти работать на завод и получать стабильную зарплату от пролетарского государства, чем пытаться продать своё мыло или джинсы, которые никому не нужны, потому что в государственных магазинах аналогичные товары, производимые на крупных социалистических госпредприятиях, будут дешевле, лучшего качества и в огромном количестве.

Мелкий бизнес не представляет никакой опасности для диктатуры пролетариата при правильной, большевистской политике — на определенном этапе социалистического строительства он не выдержит экономической конкуренции с монополизированными сверхкрупными социалистическими предприятиями! И потому в Программе Коминтерна не только не существовало требования уничтожить весь мелкий бизнес в городе после завоевания политической власти рабочим классом, а напротив, имелась рекомендация пролетариату  помогать мелкой буржуазии «в борьбе против всех и всяческих форм капиталистического гнета». (см. Коммунистический интернационал в документах. 1919-1932., М., Партийное издательство, 1933 г., стр.26)

Сёмин же чисто по-левацки пугает своих зрителей выдуманными им ужасами о всесилии и всевластии капитала, даже самого мелкого, хотя это далеко не так. Заявление Семина, что якобы «из-за этого кооператорства вырастали все сегодняшние олигархические капиталы», мягко скажем, не соответствует действительности. И Сёмину об этом отлично известно.

Это на Западе и во всех остальных странах мира, не имевших социалистического прошлого, нынешний олигархат вырастал постепенно, в течение многих десятилетий, а то и сотен лет, поднимаясь из мелкого бизнеса через средний к крупному, и далее — к капиталистическим монополиям (олигархии). Современной российский капитализм совершенно иной природы. Это капитализм реставрированный, он имеет иную историю. Он возник не из раздробленного мелкого феодального хозяйства, не из примитивных мануфактур, а из централизованной социалистической экономики, представлявшей из себя, по сути, громаднейшую сверхмонополию в размерах целой страны. Отсюда и сверхэффективность социалистической плановой экономики, которой под силу было такое, о чем теперь ни одна капиталистическая страна мира, даже самая развитая, не может и мечтать.

Соответственно, чтобы вернуться к капитализму, т. е. опуститься на более низкий уровень экономического развития — в предшествующую общественно-экономическую формацию, —капиталистическим реставраторам требовалось эту централизованную советскую сверхмонополию разрушить — раздробить на части, потому что только таким образом могла быть восстановлена в Советской стране частная собственность на средства производства. Вот эти самые куски бывшей советской сверхмонополии, большие или меньшие ее части, тоже представлявшие из себя монополии, но меньшего размера, охватывающие часть или отрасль той или иной промышленности (как пример — Газпром, бывшее советское министерство газовой промышленности), и достались кому ни попадя — тем, кто в тот или иной момент подвернулся под руку заказчику капиталистической реставрации в СССР — мировому капиталу. Но достались, конечно, не просто так, а за вполне себе конкретные обязательства — разрушить и уничтожить те советские предприятия и отрасли промышленности и сельского хозяйства, которые представляли серьезную угрозу международным капиталистическим монополиям на мировом рынке.

Поэтому далее в ролике Сёмина заставка на экране, что «Не “бывшие кооператоры” захватили власть, а иностранный капитал назначил некоторых из них на роли российских олигархов в своей театральной труппе» более-менее правильно, хотя и несколько упрощенно, примитивно, однобоко и далеко не полностью, отражает события, произошедшие в конце 80-х гг. —  90-х годах в СССР—РФ.

32. Сёмин далее нам сообщает:

«Люди, которые получили в распоряжении весь советский алюминий, в какой-то момент начинали с производства сандалий в Узбекистане». (32.26)

Да, такие примеры есть среди представителей российского олигархата. Есть и примеры откровенной дворовой шпаны и даже уголовников. Но не «производство сандалий» сделало их «королями российского алюминия» и высокими чиновниками. Они просто оказались в нужное время в нужном месте, и самое главное — были не отягощены порядочностью и любовью к родине и народу. Только такие глубоко безнравственные люди могли служить мировому капиталу, предавая свой народ и свою страну, которая их вырастила. И только такие люди могут сегодня продолжать одурачивать и дезориентировать этот народ своей демагогией, помогая буржуазии, «национальной» и мировой, удерживать его в цепях капиталистического рабства.

33. Чуть позже Сёмин решил блеснуть своими знаниями в марксистской политэкономии. Он заявил:

«Прибыль как категория в социалистическом хозяйстве отсутствует».(33.06)

Мы решили остановиться на данном заявлении Сёмина, потому что здесь он опять врёт и передергивает. И не столь важно, понимает он сам или не понимает, о чём говорит, важно то, что он опять путает своих зрителей и сторонников, продолжает распускать буржуйские байки, вместо того, чтобы всё толком разъяснить.

Да, экономической категории «прибыль» в социалистической экономике не существует, так как прибыль выражает отношения капиталистической эксплуатации. Но слово «прибыль» в системе хозяйственного расчета социалистического общества употребляется как обиходное выражение. Под ним подразумевается чистый доход социалистических государственных предприятий, который есть «разница между денежной выручкой за реализованную данным предприятием продукцию по ценам, установленным для него государством, с одной стороны, и себестоимостью этой продукции, с другой» (см. «Политическая экономия» под ред. К.В. Островитянова, М., Государственное издательство политической литературы, 1954 г., стр. 474.)

Поэтому, если в каких-то советских книгах говорится о «прибыли социалистических предприятий», это вовсе не доказывает их «эксплуататорского» характера, это говорит только о том, что это социалистическое предприятие работает хорошо, эффективно, с высокой рентабельностью.

34. Продемонстрировав свои «глубокие» познания политэкономии социализма, Сёмин не успокоился, а решил добить своих зрителей «энциклопедическими знаниями» истории коммунистического движения. На 37-й минуте своего интервью, он заявил по поводу Коминтерна:

«Сталин Коминтерн упразднил только в 43 году». (36.33)

«Но в 1946 году, если не ошибаюсь, был создан Коминформ». (37.04) 

Мы опять-таки слышим от Сёмина старую буржуйскую байку (точнее, байку махровых оппортунистов, угодливо поставлявших буржуазии всякие мерзостные выдумки о политике большевиков). И даже не одну байку, а целых две.

1) Не «Сталин упразднил», а было принято совместное коллективное решение представителей коммунистических и рабочих партий о необходимости иной формы взаимодействия и сотрудничества, соответствующей новым  условиям (подробнее см. в статье «Почему был распущен Коминтерн»). Говорить «Сталин упразднил», это лепить из Сталина какого-то царя, абсолютная власть которого распространялась чуть ли не на весь мир. Это классический приём буржуазной пропаганды — выдвигать личность впереди классов, т.е. подходить к общественным явлениям и процессам с идеалистической точки зрения.

2) «Коминформ» был создан 22 сентября 1947 года на конференции представителей компартий в польском городе Шклярска-Поремба.  Основание то же — новые, изменившиеся условия, которые потребовали и изменения форм взаимодействия коммунистических и рабочих партий. Этими новыми условиями, прежде всего, являются антифашистские, буржуазно-демократические революции, произошедшие в некоторых странах Восточной и Центральной Европы, и их перерастание в пролетарские революции. Трудящиеся Европы тоже захотели построить в своих странах социализм, как это сделали рабочие и крестьяне в Советском Союзе. Представители коммунистических и рабочих партий стран Восточной и Центральной Европы и присутствовали на данной конференции, поскольку задача построения в этих странах социалистического общества и борьбы с контрреволюцией остро требовала от коммунистов разных стран тесного сотрудничества, взаимных консультаций и обмена опытом.

35. Столь же «глубоки» познания «пропагандиста марксизма» Сёмина и в истории партии большевиков, продемонстрированные им чуть позже:

«В начале 17 года партия большевиков, вся РСДРП в царской России огромной, насчитывала 8 тыс. человек. А летом того же 17 года, через полгода, в этой партии уже около 100 тыс. человек». (54.54 )

Цифры Сёмина неверные. По данным стенографических отчётов съездов, конференций, уточненным Институтом марксизма-ленинизма СССР, в феврале 1917 г. (после выхода из подполья) численность одних только большевиков (не считая меньшевиков!) составляла 24 тыс. чел., на конец апреля 1917 года — около 100 тыс. чел. (из них 60% рабочие), в начале августа 1917 г. — уже 240 тыс. чел. С учетом партии меньшевиков, а Сёмин не уточняет, о ком конкретно он говорит, то ли о большевиках, то ли о «всей РСДРП», указанные выше цифры должны быть еще больше.

36. Тему Коминтерна Сёмин решил завершить рассуждениями о «перманентной революции». Вот что он по этому поводу наговорил:

«У нас превратно очень многими понимается разница между подходом Троцкого и подходом Сталина. Сталин никогда не отрицал идею перманентной революции». (36.30)

«…как только где бы то ни было появляется социалистическое государство, это государство оказывается моментально в кольце… врагов. Мечтающих это государство уничтожить. В изоляции выстоять этому социалистическому государству невозможно. И Советский Союз своей печальной судьбой, в принципе, доказал этот тезис. Выстоять можно только, вызывая мир капитала на бой. Принимая его повсеместно, на всей территории земного шара. И в этом состоял смысл перманентной революции». (37.44)

«Сталин говорил о том, что в тот момент, да? Аграрная страна, необразованная страна, страна, выпотрошенная гражданской войной и первой мировой войной, в этот момент эта страна не может вести борьбу за дело мировой революции, потому что она должна немного мяса нарастить на своих поломанных костях». (38.11)

«Тезис о строительстве социализма в отдельно взятой стране… связан именно с этим. Сталин понимал, что неминуема мировая война. Уже в 37 году он писал, что мировая война… новая мировая война стала реальностью. И поэтому, после провала социалистического движения, после разгрома социалистического движения в Германии, стало очевидно, что не получится глобального фронта, нужно обороняться там, где стоишь. Вот в чем разница была! Троцкий проповедывал другую идею… Они различались в тактике, а не в стратегии». (38.52)

«Они были настолько принципиальными эти расхождения, что если бы предложения Троцкого были реализованы, то страна бы погибла… Погибла бы не только страна, понимаете? Не только Россия, сама идея погибла бы. И Сталин этого допустить не мог. Поэтому в споре Троцкого и Сталина Сталин был прав. (39.13)

Здесь у Сёмина опять переврано всё, что только можно. И переврано в традиционной манере буржуазной пропаганды — в море лжи подмешаны крупицы правды (видимо, для большей правдоподобности). Одна из таких крупиц — заявление Сёмина, что вопрос о «перманентной революции» прямо связан с вопросом о возможности построения социализма в одной стране. Что же касается лжи, то сознательно Сёмин лжёт или в силу выработавшейся у него многолетней привычки (работа в сфере буржуазной пропаганды обязывает!), уже неважно, главное то, что его словам нельзя доверять ни на грош. И вот почему.

Перманентную революцию пролетариата не отрицал не только Сталин, ее не отрицали и Ленин, и Маркс с Энгельсом. Последние как раз и выдвинули такое предположение, которое впоследствии получило название «перманентная (то есть непрерывная) революция».

Ещё в  конце 40-х годов XIX века в «Обращении Центрального Комитета к Союзу коммунистов» Маркс писал, что пролетариат не должен останавливаться на этапе буржуазно-демократической революции, а должен идти дальше — к революции социалистической. В то время как буржуазия стремится как можно быстрее закончить буржуазно-демократическую революцию, уничтожающую прежде всего остатки феодализма в стране, задача пролетариата заключается в том, чтобы «…сделать революцию непрерывной до тех пор, пока все более или менее имущие классы не будут устранены от господства, пока пролетариат не завоюет государственной власти…» (К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., 2 изд., т. 7, с. 261).

Эту мысль Маркса позже развил В. И. Ленин в своей теории социалистической революции, основные положения которой были даны им в работе «Две тактики социал-демократии в демократической революции».

«Во главе всего народа и в особенности крестьянства — за полную свободу, за последовательный демократический переворот, за республику! Во главе всех трудящихся и эксплуатируемых — за социализм! Такова должна быть на деле политика революционного пролетариата, таков классовый лозунг, который должен проникать и определять собой решение каждого тактического вопроса, каждый практический шаг рабочей партии во время революции» (В.И. Ленин, ПСС 5-е изд., т.11, стр. 104)

В статье «Отношение социал-демократии к крестьянскому движению» Ленин разъясняет свою мысль:

«От революции демократической мы сейчас же начнем переходить и как раз в меру нашей силы, силы сознательного и организованного пролетариата, начнем переходить к социалистической революции. Мы стоим за непрерывную революцию. Мы не остановимся на полпути». (В.И. Ленин, ПСС 5-е изд., т.11, стр. 222).

Как известно из истории СССР, именно так всё и получилось: буржуазно-демократическая революция февраля 1917 года, задача которой была уничтожить в стране остатки феодализма, переросла в революцию пролетарскую, социалистическую (октябрь 1917 года).

Приведём здесь же высказывание Ленин о власти, которая возникла в России в результате такой революции — о диктатуре пролетариата, что это такое:

«Диктатура пролетариата — есть особая форма классового союза между пролетариатом, авангардом трудящихся, и многочисленными непролетарскими слоями трудящихся (мелкая буржуазия, мелкие хозяйчики, крестьянство, интеллигенция и т.д.), или большинством их, союза против капитала, полного подавления сопротивления буржуазии и попыток реставрации с ее стороны, союза в целях окончательного создания и упрочения социализма». (В.И. Ленин, Предисловие к изданию речи «Об обмане народа лозунгами свободы и равенства», ПСС 5-е изд., т.38, стр. 377).

А вот как понимал «перманентную революцию» Троцкий. В 1922 году в предисловии к своей книге «1905» он пишет:

«Именно в промежуток между 9 января и октябрьской стачкой 1905 года сложились у автора (т.е. у Троцкого — прим. авт.) те взгляды на характер революционного развития России, которые получили название теории «перманентной революции». Мудреное название это выражало ту мысль, что русская революция, перед которой непосредственно стоят буржуазные цели, не сможет, однако, на них остановиться. Революция не сможет разрешить свои ближайшие буржуазные задачи иначе, как поставив у власти пролетариат. А этот последний, взявши в руки власть, не сможет ограничить себя буржуазными рамками в революции. Наоборот, именно для обеспечения своей победы пролетарскому авангарду придётся на первых же порах своего господства совершать глубочайшие вторжения не только в феодальную, но и в буржуазную собственность. При этом он придет во враждебные столкновения  не только со всеми группировками буржуазии, которые поддерживали его на первых порах его революционной борьбы, но и с широкими массами крестьянства, при содействии которых он  пришёл к власти. Противоречия рабочего правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения, смогут найти своё разрешение только в международном масштабе, на арене мировой революции пролетариата».

В чём же разница между ленинско-сталинским пониманием перманентной революции и теорией «перманентной революции» Троцкого?

В отношении к крестьянству. И разница кардинальная — позиции сторон в этом вопросе полностью противоположны. А вопрос этот, как выясняется, совсем не мелкий, а, можно сказать, центральный для всей пролетарской революции, решающий судьбу диктатуры пролетариата. И. В. Сталин в своей статье «Октябрьская революция и тактика русских коммунистов» об этом пишет следующее:

«Ленин говорит о союзе пролетариата и трудящихся слоев крестьянства, как основе диктатуры пролетариата.  У Троцкого же получаются “враждебные столкновения” “пролетарского авангарда” с “широкими массами крестьянства”.

Ленин говорит о руководстве трудящимися и эксплуатируемыми массами со стороны пролетариата. У Троцкого же получаются “противоречия положения рабочего правительства в отсталой стране, с подавляющим большинством крестьянского населения”.

По Ленину, революция черпает свои силы прежде всего среди рабочих и крестьян самой России. У Троцкого же получается, что необходимые силы можно черпать лишь “на арене мировой революции пролетариата”.

А как быть, если мировой революции суждено прийти с опозданием? Есть ли какой-либо просвет для нашей революции? Тов. Троцкий не дает никакого просвета, ибо “противоречия в положении рабочего правительства… смогут найти свое разрешение только… на арене мировой революции пролетариата”. По этому плану для нашей революции остается лишь одна перспектива: прозябать в своих собственных противоречиях и гнить на корню в ожидании мировой революции.

Что такое диктатура пролетариата по Ленину?

Диктатура пролетариата есть власть, опирающаяся на союз пролетариата и трудящихся масс крестьянства для “полного свержения капитала», для “окончательного создания и упрочения социализма”.

Что такое диктатура пролетариата по Троцкому?

Диктатура пролетариата есть власть, вступающая “во враждебные столкновения” с “широкими массами крестьянства” и ищущая разрешения “противоречий” лишь “на арене мировой революции пролетариата”». (И. В. Сталин. Октябрьская революция и тактика русских коммунистов, в кн.: И. Сталин. Вопросы ленинизма. 11-е изд., стр. 84.)

Именно поэтому И. Сталин называет далее в своей статье троцкистскую теорию «перманентной революции» «разновидностью меньшевизма», что она полностью повторяет идеи меньшевиков о невозможности построения социализма в одной, отдельно взятой стране, отрицающих диктатуру пролетариата и требующих передать власть назад буржуазии.

Теперь давайте посмотрим, что Сёмин понимает под «перманентной революцией». Коротко его позиция звучит так:

«социалистическое государство, где и когда бы оно не появилось, всегда будет находиться “в кольце… врагов”, с которыми вынуждено постоянно воевать, причем воевать “на всей территории земного шара”, но поскольку  “в изоляции выстоять невозможно” и «Советский Союз своей печальной судьбой… доказал этот тезис», никаких перспектив у социалистического государства нет».

Чем это отличается от заявления Троцкого, утверждавшего, что «противоречия в положении рабочего правительства… смогут найти свое разрешение только… на арене мировой революции пролетариата»? Чем это отличается от идей меньшевиков о якобы невозможности построения социализма в одной, отдельно взятой стране? Это же одно и то же! Это же всё те же троцкистские завывания: «В изоляции выстоять этому социалистическому государству невозможно»! И лживая аргументация, что дескать, «Советский Союз… доказал этот тезис».

Но Советский Союз как раз-таки опроверг данный тезис! Он именно что выстоял, находясь в  изоляции, в полном одиночестве, в окружении враждебных ему капиталистических стран. Да еще и одерживал над ними победу за победой! Отчего Сёмин об этом не вспоминает?

Что же касается гибели СССР, то Советский Союз был уничтожен не внешним нападением, а изнутри — внутренними врагами, внутренней контрреволюцией. Внутренняя контра, конечно же, была связана с капиталистами за пределами страны, однако к тому времени СССР уже четыре с лишним десятилетия не находился в изоляции, а существовал в системе соцстран и стран, строящих социализм. В мировую систему социализма к середине 80-х гг. прошлого века входило 25 государств, занимавших почти третью часть территории нашей планеты.

Но обратите внимание, как вертится Сёмин: он открыто не заявляет о своей троцкистской позиции и своем полном согласии с Троцким и контрреволюционерами-меньшевиками, он подлейшим образом прикрывается Сталиным, мол, «в споре Троцкого и Сталина Сталин был прав», и я с ним согласен. Вот только позиция Сталина перевирается, ставится с ног на голову. Сёмин заявляет, что «Сталин никогда не отрицал идеи распространения революции и борьбы, классовой борьбы в масштабах планеты», да «аграрная страна, …выпотрошенная гражданской войной и первой мировой войной,… не может вести борьбу за дело мировой революции». Однако большевик Сталин отлично понимал, что Советская страна как раз и ведёт борьбу за дело мировой революции тем, что она укрепляется, строит у себя социализм и создает тем самым экономическую, политическую и идейную базу мировой революции, помогает этим её развертыванию! Более подробно эта большевистская позиция – не только Сталина, но и Ленина! — изложена в материалах Коминтерна.

По Сёмину, расхождения между Троцким и Сталиным были «в тактике, а не в стратегии». Для этого «марксиста» вопрос о строительстве социализма в отдельно взятой стране это «тактика», а не стратегия. Но это именно что стратегия! Когда один — Троцкий призывает фактически к сдаче всех завоеваний рабочего класса и реставрации капитализма в стране, потому что не случилось сразу, как очень хотелось, мировой революции, а другой — Сталин, как и его учитель Ленин, убежден, что сдаваться на милость капитала ни в коем случае нельзя и социализм в стране построить можно и нужно, потому что СССР как база мировой пролетарской революции станет важнейшим стимулом и экономической  (а если потребуется, то и военной!) опорой для мировой революции, то это уже не тактика, это именно что стратегия, это вопрос более чем принципиальный, теоретический, коренной, который определяет всю практику революционной борьбы рабочего класса страны Советов.

И последняя ложь Сёмина про Сталина — он приписывает большевику Сталину, великому вождю советского рабочего класса, чьих поступков он совершенно не понимает, потому что стоит на иной классовой позиции, своё буржуазное идеалистическое мировоззрение, что, дескать, Сталин потому расходился во взглядах с Троцким, что переживал за страну, за Россию, за идею (видимо, подразумевается идея коммунизма): «…если бы предложения Троцкого были реализованы, то страна бы погибла… Погибла бы не только страна… Не только Россия, сама идея погибла бы. И Сталин этого допустить не мог».

Только при чем тут «идея»? А живые люди, рабочие и крестьяне, которых бы растерзали довольные троцкистской провокацией белогвардейцы, мировой империализм, фашисты? Их что, не жалко? Они не важны? Не имеет никакого значения и загубленное дело мировой революции, да?

Не в идеях тут дело — дело в людях, в живых людях, которые всё могут преодолеть, если захотят. Да, непросто будет, да, сложно, может быть, очень сложно. Но не невозможно! А значит сделать можно. И ленинско-сталинский СССР это доказал. Сделали ведь! Построили социализм. И фашистов победили в 1945 г. И страну восстановили после страшной войны.

37. Завершая свой опус про «перманентную революцию», Сёмин стал изрекать «непреложные истины» и свернул на свою любимую тему:

«…Сталин никогда не отрицал идеи распространения…  революции и борьбы, классовой борьбы в масштабах планеты. Ты перестал вести эту борьбу в масштабах планеты, ты получил Донбасс. Ты стал вести эту борьбу в масштабах своего государства, ты потерял это государство». (39.30)

Странно, при чем тут Донбасс, в котором сцепились сейчас между собой конкурирующие группы капиталистических монополий? Ведь вроде речь шла о борьбе мирового рабочего класса с мировой буржуазией, о мировой пролетарской революции. По разумению Сёмина, чтобы не «получить Донбасса», Украине нужно было вести «борьбу в масштабах планеты»? Он немного думает, что говорит, или просто лепит, что придется? Благо язык без костей, тем более у профессионального буржуазного журналиста.

Ладно, бог с ним, с Донбассом, может и вправду Сёмин оговорился – такой трещотке это немудрено, ведь слова у него вылетают быстрее, чем рождаются мысли в голове. Попробуем лучше подвести итог сёминскому красноречию о «перманентной революции».

Что у Сёмина получается? С одной стороны, он говорит, что «Сталин был прав» (39.13), а с другой стороны, тут же опровергает это своё заявление, доказывая прямо противоположное — правоту Троцкого. Сталин, по утверждению Сёмина, считал, что Советская страна «не может вести борьбу за дело мировой революции», что «она должна немного мяса нарастить» (38.11), что «нужно обороняться там, где стоишь» (38.44), то есть ограничиться классовой борьбой внутри своей страны и не лезть на мировую арену (пока!). Но это неизбежно ведет к поражению, потому что, если ты «стал вести эту борьбу в масштабах своего государства, ты потерял это государство» (39.11)!

Какой вывод из этого следует? Только один — прав был Троцкий, а не Сталин. Сталин как раз ошибался — ведь советский рабочий класс потерял своё социалистическое государство!  Эта логика прямо следует из посылок Сёмина. Получается, что Сёмин, заявляя о правоте Сталина, сам стоит на противоположной позиции — на позиции Троцкого. Он рекламирует идеи Троцкого, подменяет марксизм троцкизмом.

Сёмин нагло и подло извращает позицию Сталина и большевистской партии, не сообщая зрителям о том, что большевики и не думали ограничиваться классовой борьбой «в масштабах своего государства», то есть борьбой только внутри СССР, что это всё выдумки Сёмина и ему подобных, а вовсе не политика Сталина. Такое ограничение классовой борьбы пределами государственных границ в принципе невозможно, потому что СССР не на Луне находился, а на планете Земля, в окружении капиталистических государств, которые вовсе не желали мириться с его существованием.

И второе, Сёмин умалчивает о том, что классовая борьба между рабочим классом и буржуазией ведётся в самых разных формах, а не только в виде военных столкновений, и в тот или иной промежуток времени на первый план выступает то одна форма классовой борьбы, то другая. Если СССР стал строить социализм внутри своей страны, это не значит, что он перестал бороться за пролетарскую революцию и социализм на международной арене. Сражение советского социализма с мировым капитализмом шло непрерывно, начиная с октября 1917 года. Когда оно было не военным сражением, то было политическим, экономическим и идеологическим.

Кстати, наш вывод, что Сёмин на деле занимает позицию Троцкого, а не Сталина, подтверждает одна фраза, сказанная Сёминым далее в интервью. На замечание корреспондента о мировом социализме Сёмин заявляет: «А он не может быть другим». (44.23) То есть, по-Сёмину, социализм может быть только мировым, и никаким больше! Именно так и считали меньшевики и троцкисты, то есть социал-фашистская контра, которая, как известно, с радостью пошла в услужение к германским фашистам и мировому империализму, лишь бы свалить ненавистный СССР.

Разобраться в тонкой лжи Сёмина, в его искусной демагогии непросто, особенно если толком не знаешь ни марксизма, ни истории партии, ни деталей дискуссий партии большевиков с партийной оппозицией (троцкистами, зиновьевцами и пр.), в том числе их борьбу по вопросу о возможности построения социализма в одной стране. Более подробно о таких дискуссиях можно прочитать в сборнике статей и речей И. В. Сталина «Об оппозиции», 1928 г.

38. Стоило бы остановиться на том, как Сёмин понимает отечество, тем более, что он не единожды в этом интервью связывает его с социализмом. Например, он говорит следующее:

«Я хочу вам сказать, что никакого отечества у нас без социализма не будет. Мы потеряем то, что мы любим. Мы потеряем нашу землю. Мы потеряем нашу Родину. А социализм, если мы похороним наше отечество, рано или поздно в масштабах планеты восторжествует». (43.54)

 «Я вам объясняю еще раз — отечества не будет без социализма. Поэтому, если вы хотите сохранить отечество, вы обязаны социализм хотя бы изучать. Если вы этого делать не будете… Нравится вам отечество, не нравится отечество, за Троцкого вы, или за какого-либо другого иудушку, вы потеряете отечество. Я вам пытаюсь объяснить, что социализм — это единственный путь к спасению». (44.21)

Заявления Семина об отечестве и социализме очень двусмысленные. Фразы противоречивые. Что именно он имеет в виду под отечеством и социализмом, из таких заявлений понять невозможно — сам же Сёмин эти понятия не объясняет. По крайней мере, его представление об отечестве и социализме явно не марксистское, не ленинское, не пролетарское. А вот буржуазным оно может быть вполне: если допустить, что Семин ловчит и играет словами, то сказанное им приобретает определенную логику, правда, классово противоположную интересам пролетариата.

В чем тут дело, что нам не понравилось, попробуем объяснить. Дело в том, что классики марксизма утверждали, и жизнь это доказала со всей определенностью, что у пролетариата нет отечества, что свое собственное отечество у рабочего класса появляется только после взятия политической власти в свои руки. Вот как пишет об этом Маркс в своем «Манифесте КП»:

«Рабочие не имеют отечества. У них нельзя отнять то, чего у них нет. Так как пролетариат должен прежде всего завоевать политическое господство, подняться до положения национального класса, конституироваться как нация, он сам пока еще национален, хотя совсем не в том смысле, как понимает это буржуазия».

А Сёмин стоит на позиции, что отечество «у нас» имеется, и он очень боится что «мы» его потеряем, если не будем изучать социализм. Кто эти «мы», у кого это «у нас», если у рабочего класса и трудящихся масс ничего нет, никакого отечества? Только класс буржуазии, потому что потерять можно только то, что имеешь сейчас, а отечество сейчас имеется только у российской буржуазии — российский пролетариат отечества лишен, политическая власть и собственность не на всё не в его руках. Получается, что Сёмин волнуется за судьбу сегодняшнего буржуазного отечества, он беспокоится, что оно может быть потеряно буржуазией — рабочий класс отберёт у неё отечество и создаст на его основе своё отечество, пролетарское.

«Вы обязаны социализм хотя бы изучать», — говорит своим зрителям Сёмин. А для чего его изучать, он не говорит. Действие ради самого действия? Так это неприкрытый оппортунизм! Еще отец оппортунизма Э. Бернштейн заявлял: «Движение — всё, цель — ничто». И этот его лозунг замечательно восприняли идеологи фашизма.

Ведь действительно, научный социализм (если речь идет, конечно, о нём, а не каком-то другом социализме — утопическом, мелкобуржуазном и т.п. — см. у Маркса в «Манифесте КП») наука сложная, для чего людям тратить на неё немалые силы, если от неё нет ощутимой пользы, если применять ее не планируется? Ведь учатся чему-то, чтобы применять это в жизни! Учение ради учения никого не интересует.

Говорил ли когда-нибудь где-нибудь Сёмин, о том, как и где применять марксизм — науку о социализме? Мы о таком не слышали. По идее, он и не должен был говорить, потому что социализм у него наступит сам по себе, без помощи людей, в том числе тех самых, которым он рекомендует его изучать.

Вот смотрите: «социализм, если мы похороним наше отечество, рано или поздно в масштабах планеты восторжествует», — говорит Сёмин. Восторжествует, заметьте, сам по себе, никто никаких усилий к его «торжеству» не приложит — Семин о таких усилиях нигде не упоминает. Восторжествует примерно так же, как дождик идёт — раз, и пошёл! Раз, и восторжествовал! Главное, только подождать, сколько надо. Пока сам не восторжествует. Что это, как не крайний идеализм, который, как известно, есть идеология буржуазии?

Очень любопытная фраза у Сёмина и про «спасение»: «социализм — это единственный путь к спасению». Какой-то сектантский стиль! И мысли полу-религиозные. Две тысячи лет назад некто Иисус (или его проповедники) призывал людей к спасению тем, что звал их бежать в пустыню, спасаясь от мирских невзгод. А теперь вот новый апостол Сёмин толдычит о «единственном пути к спасению», причем путь этот понимается им только как изучение книжек и видео в формате домашних монастырей. Никаких активных действий, упаси бог, не предполагается! Особенно на улицах (см. п. 46). Максимум, абстрактная «пропаганда и агитация»… в пределах домашней кухни.

39. Возражая корреспонденту по поводу «мондиалистского проекта», Сёмин не преминул ввернуть любимое:

«Во-первых, нужно понимать, что никакого назад в подвалы, никакого назад в землянки, к телеге там, то, что товарищ Стерлигов проповедует – все в косоворотки, в лапти там… На Украине мы видим, как это происходит. Этого скачка в средневековье не будет». (45.07)

Опять пинок Украине! Опять, как бы невзначай, мимоходом, как про Донбасс (п. 37.) Претензия к Украине снова высосана из пальца. Какой «скачок в средневековье»? Что Сёмин несёт? На Украине что, общество на доисторический уровень опустилось, что ли? «В подвалах» и «в землянках» живут, «на телегах» передвигаются? «В косоворотках и лаптях» ходят? Ничего подобного! Такой маразм, если и можно где встретить, то скорее в России, чем на Украине, ведь там и промышленных предприятий сохранилось значительно больше, чем в России, и сельское хозяйство не настолько разгромлено, как в РФ.

Зачем Сёмин систематически лжёт про Украину? Подыгрывает путинской пропаганде, создавая из братского народа, с которым столько вместе пережито радостей и невзгод, образ врага? Зачем он помогает раскалывать пролетариат и трудящихся двух республик, вместо того, чтобы их объединять против общего классового врага — ненасытных капиталистов? Ведь задача борьбы с классом буржуазии у российского и украинского пролетариата общая, одинаковая: что украинским буржуям нужно головы свернуть «за все хорошее», что российским, — они одним миром мазаны.

Настораживает и метод, каким это делает Сёмин, — исподтишка, вроде как «к слову» пришлось. Это уже не оговорки, это сознательное действие по манипуляции сознанием своих зрителей — работа буржуазного пропагандиста, на которую мы за 30 с лишним лет насмотрелись досыта.

40. Идеализм Сёмина, не раз отмеченный нами выше, пропитывает в той или иной степени все его высказывания. Вот, например, что Сёмин говорит о глобализации.

«Глобализация, укрупнение человеческих усилий, я сейчас не говорю о капитале и культуре, вот этот процесс глобализации не остановим. Вопрос лишь в том, именно об этом идет разговор, именно это находится на весах истории, это будет капиталистическая, фашистская глобализация или это будет глобализация социалистическая, во имя человека, во имя развития человека и раскрытия его творческих способностей». (45.33)

Обратите внимание — ни слова о материальном, о самом главном — об экономической обеспеченности людей. Сплошной идеализм! Трудящимся сегодня кушать нечего, жить не на что, а этот буржуазный пропагандист соловьём заливается о «развитии человека и его творческих способностей»! Да, коммунизм обеспечит и всесторонне развитие людям всех их способностей, но сначала он накормит людей труда, оденет, обует, обогреет, т.е. полностью удовлетворит все их материальные потребности, без чего ни о каком творчестве и культурном развитии и речи быть не может!

Но сытому Сёмину такая проза жизни неинтересна. Ведь у него-то нет заботы думать о хлебе насущном — ему хорошо платят на телевидении за обслуживание интересов крупного капитала и олигархии.

41. Идеалистически извращает Сёмин и понимание социализма, что особенно непростительно этому, как некоторые его сторонники считают, «пропагандисту марксизма» (не случайно мы в п. 38 удивлялись странному пониманию Семиным социализма). Сёмин превращает научный социализм Маркса в утопический — в социализм-фантом, которого не может быть на свете, потому что не может быть никогда.

«Человек у капиталиста — это вещь, это товар. Человек у социалиста — это творец, это хозяин своей судьбы, это человек, который живет не ради себя, а ради другого. Человек, который смыслом и целью своей жизни видит творчество, а не потребление». (46.07)

Это насквозь кривое, немарксистское, некоммунистическое понимание.

Во-первых, заявление, что для капиталиста человек — это вещь, товар, есть грубая теоретическая ошибка. Человек был товаром в рабовладельческом обществе, где существовала собственность на рабов. Капиталист же покупает у рабочего не его самого, как раба, в полную свою собственность, а только его рабочую силу — способность рабочего к труду, которую он и использует для получения прибавочной стоимости — основы своего обогащения. Рабочий при капитализме лично свободен в отличие от раба. И капиталист не обязан кормить и как-то содержать рабочего — рабочий это делает сам, он сам распоряжается собой в нерабочее время.

Во-вторых, что значит, «человек у социалиста — это творец, хозяин своей судьбы…»? Это Сёмин так считает, прикрывая свои собственные взгляды отсылкой к некоему «социалисту»? Но это насквозь идеалистическое представление о человеке как о человеке абстрактном, «человеке вообще»! Марксисты, коммунисты, будучи диалектическими материалистами,  рассматривают не абстрактного человека, не «человека вообще», а человека здесь и сейчас, — конкретных людей в конкретных исторических условиях, т.е. общественные классы и прослойки. И они точно знают, что люди при коммунизме действительно станут хозяевами своей судьбы, творцами, переделывающими мир и общество под себя, изменяющие их под свои цели в соответствии со своими потребностями. Но и при коммунизме нельзя примитивно и плоско, утрированно, как это делает Сёмин, понимать цель и смысл существования людей, что, дескать, они при коммунизме «живут не ради себя, а ради других», что они «целью своей жизни видят творчество, а не потребление». Это не живые реальные люди получаются, а какие-то ангелочки с крылышками.

В том-то и дело, что коммунистическое общественное устройство таково, что люди могут удовлетворять свои постоянно растущие потребности через и посредством удовлетворения потребностей других людей, если так можно выразиться. То есть, человек, живя для других, живёт и для себя тоже, он улучшает свою жизнь тоже, помогая улучшить жизнь других людей — всего общества в целом. Вот потому он и становится творцом, что на удовлетворение его потребностей работает всё коммунистическое общество, все его члены. Потому и человек стремится отдать этому обществу и всем его членам всё, чем сам располагает — все свои творческие интеллектуальные и физические силы. При таком положении вещей людям при коммунизме не просто жить — летать хочется от счастья! Каждый — для всех и все — для  каждого, а значит и для самих себя. Вот упрощенно сущность жизни людей  при коммунизме. И это совсем не то, что говорит Сёмин, рисуя выдуманных им ангелочков-творцов.

42. Но «коммунистический ангелочек», не имеющий никаких материальных потребностей, это ещё не все выдумки Сёмина. Он вошёл в раж и продолжает безудержно фантазировать о будущем социалистическом обществе. На вопрос корреспондента, что «мы делаем с национальными культурами (при социализме – прим. В. К.)», «пропагандист марксизма» заявляет:

«Ничего мы не делаем. Мы открываем Ленина и читаем работу под названием — запомните! — «О национальной гордости великороссов». Там очень хорошо описывается то, как марксист должен для себя выбирать между отечеством и социализмом. И эти понятия не противоречат друг другу». (46.34)

Во как! Сама постановка фразы «выбирать между отечеством и социализмом» уже противопоставляет отечество и социализм, и способна напугать социализмом любого искреннего патриота родной земли. Сёмин нагло клевещет Ленина, приписывая ему то, чего нет и в помине, и тут же пытается завуалировать свою ложь, стремится сохранить лицо «марксиста», заявляя, что, дескать, «эти понятия не противоречат друг другу».

Они действительно не противоречат, если понимать главное — о каком отечестве идёт речь. Ленин четко разделяет отечество буржуазное и отечество пролетарское. Для Сёмина же отечество есть понятие неклассовое, у него «отечество вообще», некая не существующая в природе абстракция, под которой на деле скрывается всё то же буржуазное отечество.

Никакого противопоставления отечества и социализма и заявлений Ленина о необходимости для марксиста выбрать что-то одно из них в этой работе Ленина нет. Ленин в работе «О национальной гордости великороссов» ругает социалистов, которые предали классовые интересы пролетариата, встав на сторону своей национальной буржуазии под ее лозунгом «защиты отечества», специально придуманным капиталистами для обмана трудящихся масс. Он называет их «социалистами-шовинистами», «царско-пуришкевичевскими социалистами», которые помогают российским помещикам и капиталистам («Романову-Бобринскому-Пуришкевичу») душить другие народы. Главная мысль Ленина в этой работе в том, что единственно правильной, настоящей защитой отечества с точки зрения классовых интересов пролетариата и всех трудящихся масс является не угнетение чужих народов на радость и в интересах помещиков и капиталистов, а борьба «всеми революционными средствами» против своих помещиков и капиталистов, желание им поражения в войне с другими народами, потому что это есть меньшее из зол для трудового народа России.

«”Не может быть свободен народ, который угнетает чужие народы”, так говорили величайшие представители последовательной демократии XIX века, Маркс и Энгельс, ставшие учителями революционного пролетариата. И мы, великорусские рабочие, полные чувства национальной гордости, хотим во что бы то ни стало свободной и независимой, самостоятельной, демократической, республиканской, гордой Великороссии, строящей свои отношения к соседям на человеческом принципе равенства, а не на унижающем великую нацию крепостническом принципе привилегий. Именно потому, что мы хотим ее, мы говорим: нельзя в XX веке, в Европе (хотя бы и дальневосточной Европе), «защищать отечество» иначе, как борясь всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов нашей родины; — нельзя великороссам “защищать отечество” иначе, как желая поражения во всякой войне царизму, как наименьшего зла для 9/10 населения Великороссии, ибо царизм не только угнетает эти 9/10 населения экономически и политически, но и деморализирует, унижает, обесчещивает, проституирует его, приучая к угнетению чужих народов, приучая прикрывать свой позор лицемерными, якобы патриотическими фразами». (В.И. Ленин, ПСС, 5-е изд., т.26, стр. 108–109.)

Для чего, по Ленину, нужно бороться «всеми революционными средствами против монархии, помещиков и капиталистов своего отечества, т. е. худших врагов нашей родины»? А для того, чтобы пролетариату и трудящимся массам завоевать своё собственное отечество — пролетарское. Вот когда пролетариат «завоюет политическое господство» (см. высказывание Маркса из «Манифеста КП», п. 38.) и уничтожит всякую эксплуатацию и угнетение в своей стране, тогда он вместе со всеми трудящимися будет защищать своё пролетарское отечество от посягательств классовых врагов до последней капли крови. Трудящимся тогда будет за что бороться и умирать, если потребуется. Они будут защищать от врагов свою свободу и свою собственность (собственность всего трудового народа), а не собственность тех, кто над ними сейчас измывается и их эксплуатирует. Вот ленинское понимание взаимосвязи отечества и социализма и лозунга «защиты отечества»!

Ленин — материалист-диалектик. Лозунг один, а содержание его, а значит и действия рабочего класса и трудящихся масс, вытекающие из него, разное. Всё зависит от условий, от того, о каком обществе, а значит и отечестве, идёт речь — буржуазном или пролетарском. У Ленина всё чётко и ясно, что когда нужно делать рабочим и всем трудящимся.

А что у «марксиста» Сёмина? У него полный туман. И что делать, как ориентироваться в обстановке, его сторонникам неясно. То ли вставать под знамена «родных буржуев» и защищать их собственность и прибыли в конкурентной борьбе с буржуями других стран, то ли бороться против всех буржуев и своих в первую очередь.

44. Столь же неясно, абстрактно, с марксистской точки зрения совершенно неправильно, отвечает Сёмин на вопрос корреспондента о том, какие будут в социалистическом обществе предприятия, будет ли там акционерный капитал.

«Это будет так, как это было в Советском Союзе». (52.06)

«Это будут государственные предприятия при том, что государство принадлежит народу, то есть Советам». (52.12)

Если первая его фраза более-менее верная, то вторая — сёминское разъяснение того, что «было в Советском Союзе», — ни в какие ворота не лезет! Сёмин здесь либо подтасовывает, либо сам толком не знает. Но и то и другое объективно служит классовым интересам буржуазии, а не рабочего класса и трудящихся масс, которым необходимо чётко представлять себе, что такое государственные предприятия в социалистическом обществе, что представляет из себя пролетарское государство и какое место в нём занимают Советы. Этих объяснений Сёмин не даёт. И у него получается махровый оппортунизм:

— государство у него «общенародное», а не классовое, каким оно является всегда на деле, поскольку это есть аппарат насилия господствующего в обществе класса;

— состоит это государство исключительно из Советов, тоже не имеющих никакого отношения к общественным классам, существующим ещё в социалистическом обществе.

Естественно, что о сущности социалистического государства — диктатуре пролетариата — у Сёмина нет ни слова, хотя это вопрос в научном социализме (марксизме-ленинизме) центральный.

Вот такому абстрактному, несуществующему в природе, «социалистическому государству» и принадлежат, по-Сёмину, предприятия. В итоге под сёминское понимание «государства» (которое он, кстати сказать, социалистическим и не называет! Хитёр буржуазный пропагандист, сразу видно — тёртый калач!) и «госпредприятий» легко «попадают» госпредприятия при государственно-монополистическом капитализме, которые буржуазная пропаганда сейчас нередко выдает за «народные». Достаточно вспомнить, например, о Газпроме и его позиционировании долгие годы российской буржуазной властью как «национального достояния». Правда, народ России к этому «достоянию нации» никакого отношения не имеет.

Понимаете, куда Сёмин клонит, не давая марксистских разъяснений по поводу государства и госсобственности? Именно так — он своими абстрактными рассуждениями готовит почву для внесения в умы его сторонников откровенно фашистских идей (например, идеи «корпоративного государства»), выгодных тому классу, которому он сам присуживает — крупным капиталистам и олигархату.

Полагаете, преувеличиваем? Возводим напраслину на «властителя дум» мелкобуржуазных обывательских масс в России, г-на Сёмина? Судите сами:

«Государство представляет собой организационную форму народной жизни. Оно — предпосылка народной жизни и уходит своими корнями в народ. В национал-социалистском государстве преодолено противоречие между государством и народом. Государство — это организованный народ. Поэтому-то в национал-социалистском государстве нет места для либеральной многопартийной системы».

Как вы думаете, чьё это заявление, практически один в один повторяющее сёминское: «Это будут государственные предприятия при том, что государство принадлежит народу, то есть Советам»?

Это писал официальный историограф гитлеровской Германии Г. Рюле. С чем мы Сёмина и его защитников поздравляем! Классовая суть и истинные цели подобной демагогии, которую мы разбираем пункт за пунктом, становится всё более ясной.

Что касается сущности Советской власти — диктатуры пролетариата, то этот вопрос позвольте нам здесь не разъяснять, поскольку это разъяснение потребует немалого объема, а размер нашей статьи и так уже зашкаливает, тем более что гораздо лучше разъяснил этот вопрос тов. Сталин в своих работах «Об основах ленинизма» и «К вопросам ленинизма», к которым мы и отсылаем заинтересованного читателя. Вопрос о государственной социалистической собственности хорошо рассмотрен в книге А.В. Венедиктова «Государственная социалистическая собственность», 1948 г., которая имеется на сайте «Рабочий путь» в разделе «Литература».

45. После пространных рассуждений Сёмина о будущем социалистическом обществе началось самое интересное. Корреспондент, как человек думающий, вполне логично задает «пропагандисту марксизма» вопрос: «что такое по факту “сбросить капиталистов”?». Вот как отвечает на него Сёмин:

«Вернуть собственность, средства производства под общественный контроль».  (51.45)

Но это неверно, причём неверно категорически, о чём мы уже говорили в п. 24! Сбросить капиталистов — это значит вырвать из их рук политическую власть и разрушить их государство — их аппарат насилия и угнетения, с помощью которого они господствуют сейчас над пролетариями и трудящимися массами. Только политическая власть в руках рабочего класса и его собственное государства — его собственный аппарат насилия над всеми угнетателями и эксплуататорами — позволит рабочему классу лишить капиталистов их главного средства экономического угнетения — средств производства, передав их в собственность всего трудового народа. Вот как марксизм понимает «сбросить капиталистов», то есть совершить пролетарскую революцию — как завоевание политической власти для того, чтобы уничтожить экономический базис капиталистического способа производства и соответствующую ему политическую надстройку. Проще говоря, «сбросить капиталистов» с точки зрения марксизма означает завоевать пролетариату политическую власть, взять ее в свои руки.

У Сёмина же о самом главном — о политической власти в руках пролетариата — здесь нет ни слова! Он вообще крайне редко об этом вспоминает. Видимо, эта тема для него табу — категорически запрещена его хозяевами для публичного обсуждения (чтобы не вызвать у масс интереса, нежелательного для буржуазии). И что касается собственности на средства производства, Сёмин юлит — прямо не говорит о том, кому конкретно она будет принадлежать. Он упоминает только «общественный контроль». Но «общественный контроль» при сохранении в руках буржуазии политической власти и собственности на средства производства — это полнейшая фикция, мелкобуржуазные либеральные иллюзии, и не более того.

46. Вполне закономерно, что следующим вопросом корреспондента стал вопрос КАК, как «сбросить капиталистов», т.е. ЧТО ДЕЛАТЬ, чтобы добиться всей той «красоты», о которой рассказывал Сёмин — «общественный контроль», «госпредприятия», «народное государство» и т.п. Как Ленин учил рабочих и крестьян добиться счастливой, сытой и свободной жизни, мы знаем, это — социалистическая революция, завоевание пролетариатом политической власти. А что нам предлагает г-н Сёмин?

«Я описал депрессивную, тяжелую, страшную картину. Я был бы идиотом, если бы я сказал, что в этой ситуации нужно залезать на броневик и призывать людей штурмовать Зимний. Потому что в этом случае за мной пошли бы 5 человек, и все они закончили на эшафоте. Вот, это первое. Поэтому, единственное, что можно делать, это призывать людей к самообразованию». (50.43)

«Я еще раз повторю, что ситуация тяжелая. Я не предлагаю идти под пули…»(53.36)

Чтобы звучало повесомее, Сёмин не преминул сослаться на Ленина, заявив:

«Вот представь себе, в 911 году — закат или разгар столыпинской реакции…. Это мрачное время такое, когда были задавлены, потушены все последние угольки революции 1905 года. И вот Ленин, сидя где-нибудь за границей, призывал бы людей идти и чего-нибудь там совершать. Класть живот за други своя. Это же глупость. Почему? Потому что в тот момент никакой классовой борьбы…» (54.26.)

Ну и дополнение к этому «от Сёмина», когда корреспондент не выдержала его утопических бредней и иронически заметила: «Ваших детей увозит ювенальная юстиция, а мы будем, значит, учиться…».

«…если вы выходите на протесты против ювенальной юстиции – вы протестуете перед носом у волка против его зубов. Волк откажется от своих зубов? Никогда не откажется». (53.27).

«Сначала нужно не крышу латать, а фундамент… Все вот эти трехбуквенные объединения занимаются починкой надстройки, а не базиса. А базис, я вам говорил, без починки базиса…» (51.16)

Нам кажется, что позиция Сёмина в вопросе, что же нужно делать, ясна и понятна без наших комментариев. Даже корреспондент сообразила, точно определив, на что это похоже, — на отвлечение трудящихся от реальной борьбы с капиталом, на «канализирование» их протеста в русло, абсолютно безопасное господствующему классу буржуазии: сидеть дома и заниматься самообразованием и ни на какие протесты не выходить ни в коем случае, потому что «волк не откажется от своих зубов».

Понятно теперь, зачем Сёмину нужны все эти пугалки и причитания в стиле «как всё плохо»? Понятно, зачем ему бесчисленные ссылки на Донбасс и Украину, где «кровавая прорубь», «печка украинская», «майданы» и пр.?

Вот поэтому он и говорит о «починке базиса», а не о его сломе, как говорил бы всякий настоящий марксист, что Сёмин не собирается ломать существующую капиталистическую систему. Он пуще глаза своего бережёт российское буржуазное государство, боясь упомянуть о его истинной классовой сути и единственном предназначении — помогать капиталистам угнетать трудящиеся массы и выжимать из них прибыли.

И Ленин с Марксом ему требуются всего лишь для прикрытия, чтобы рабочий класс не столь быстро разоблачил его социал-фашистские бредни.

И классовая борьба Сёмину не нужна, потому что она мешает ему проводить в жизнь интересы своих капиталистических хозяев. Сёмин готов признать существование классовой борьбы только в периоды революционного подъёма, а в отсутствии такового он в упор не видит борьбы классов — ни в истории России («потому что в тот момент никакой классовой борьбы…»), ни в сегодняшней российской жизни. Отсюда и его полное равнодушие к рабочим забастовкам и протестам в РФ.

47. Ну и в завершение, диагноз «от Сёмина», поставленный им своему интервьюеру, сказавшему, что ему «лично импонирует схема, где… крупные производства, заводы и так далее… находятся… в государственной собственности. …где средний бизнес существует». Сёмин на эту «схему» отреагировал следующим образом:

«Это называется третий путь». (56.38)

«И это самая короткая дорога к фашизму». (56.42)

Ясно теперь, что такое «третий путь» или «фашизм по-сёмински»? Это экономическая система, в которой госпредприятия сосуществуют свободно вместе со средним (и видимо, малым тоже!) бизнесом! То есть обычная буржуазно-демократическая система эпохи империализма. А НЕ-фашизм, с точки зрения Сёмина, это, видимо, когда никакого среднего и мелкого бизнеса нет, потому что всю предпринимательскую мелочь давно задавил крупный капитал, и в стране безраздельно царствуют исключительно капиталистические монополии, в том числе в виде предприятий буржуазного государства (государственной буржуазной собственности).

То есть Сёмин в вопросе о фашизме (как и по всем остальным вопросам!) расходится с марксистами кардинально, поскольку марксизм считает наоборот, что именно господство монополий, государственно-монополистический капитализм и власть финансового капитала, подчинившего себе всё и вся, являются экономической основой фашизма. Об этом мы уже писали в пп. 19,20.

***

Какой можно сделать вывод из нашего немалого разбора сёминского интервью газете «Национальный курс» от 03.05.2017 г.?

Сёмин за час с лишним наговорил вполне достаточно, чтобы сделать вывод о его идейной позиции.

Классовой борьбы у Сёмина нет, государство у него бесклассовое, что такое социализм и диктатура пролетариата этот «пропагандист марксизма» понятия не имеет. Истории партии большевиков, международного рабочего и коммунистического движения, истории СССР он не знает и не понимает.

Борьбу за социализм Сёмин представляет себе по-сектантски: сидеть дома и не высовывать оттуда носа, заниматься только лишь «агитацией и пропагандой», непонятно с кем и непонятно как, видимо, по интернету или на кухнях. Главное, не выходить на улицу и не участвовать ни в каких протестных акциях! Потому что всё плохо, капитал очень силён и могущественен, и жалеть борцов не будет, а социализм наступит сам по себе, ничего делать для этого особенно-то и не надо.

Вот такая философия у г-на Сёмина, штатного журналиста ВГТРК и по совместительству популярного видеоблоггера, кумира городских мещан и обывателей — «мелких буржуа, испуганных ужасами капитализма» (выражение Ленина).

Так что вышеуказанный диагноз, который Сёмин поставил журналистке, бравшей у него интервью, с полным правом принадлежит самому Сёмину. Всё то, что он говорил битый час на камеру, и есть, по сути, социал-фашистская идеология, мелкобуржуазный либерализм.

Утверждения сторонников Сёмина, что он сильно «эволюционировал» за последние полтора года, «совершенно исправился», и если раньше он «допускал ошибки», то теперь «стал настоящим борцом за социализм» и «пропагандистом марксизма», как видим, совершенно не соответствуют действительности.

Сёмин, как мы выше показали, не является ни пропагандистом марксизма, ни борцом за социализм. Нельзя пропагандировать то, чего сам не знаешь и не понимаешь, что извращаешь на каждом шагу и в каждом слове. Во всех своих высказываниях Сёмин только и делает, что перевирает марксизм, искажает его в угоду буржуазным идеям, которые стремится донести до сознания своих зрителей и сторонников. Что касается борьбы за социализм, то если Сёмин и борется за какой-то «социализм», то его «социализм» не имеет никакого отношения к социализму Маркса, Ленина, Сталина, то есть к научному социализму — к тому социализму, который был построен в сталинском СССР.

Грубых теоретических ошибок, с точки зрения марксизма, Сёмин допускает множество, как и прежде. Только отмеченных здесь в статье почти 50 серьезнейших, принципиальных ошибок уже говорят о том, что от марксизма он далёк точно так же, как далёк от научного социализма любой буржуазный идеолог и пропагандист.

Постоянные отсылки Сёмина к Украине, всегда негативного эмоционального оттенка — это сознательное и целенаправленное действие буржуазного пропагандиста, таким способом внедряющего нужные классу буржуазии идеи в головы своих мелкобуржуазных, политически неразвитых сторонников. Семин с 2014 г. был одним из ведущих российских тележурналистов ВГТРК, освещающим происходящие на Украине события, прежде всего, в Крыму и на Донбассе. Его «неожиданная» переквалификация в видеоблоггера, по нашему мнению, не является случайной, он просто исполнял указания «сверху». Все последние годы российская буржуазная пропаганда старательно лепила образ врага из Украины, стремясь разделить российский и украинский рабочий класс, не позволяя трудящимся Украины и России объединиться против угнетающего их капитала обоих республик. Сёмин в этой классовой борьбе — активный участник, но не на стороне пролетариата и трудящихся масс, а на стороне буржуазии.

Если подвести итог, то всё сказанное означает, что «марксист» Сёмин — вовсе не коммунист и даже не левый, это обыкновенная «канализация», проект буржуазной власти, как и Кургинян. И задача у него аналогичная — отвлечь определенный слой трудящихся, прежде всего, студенчество, мелких служащих и интеллигенцию, от настоящей борьбы за социализм — от революционной борьбы рабочего класса с капиталом за завоевание политической власти.

Л. Сокольский, В. Кожевников, 11.02.19

[1] Закон СССР от 26 мая 1988 г. N 8998-XI «О кооперации в СССР» — http://base.garant.ru/10103075/