Как «Ванька-каин» женский вопрос «решал»

Все последние годы РП старался давать к Международному дню работниц 8 Марта тематическую статью, посвящённую истории и классовой сути этого демократического и пролетарского праздника. Не будем делать исключений и на этот раз — хотя бы потому, что, во-первых, в ходе нашей работы время от времени отыскиваются любопытные исторические материалы, касающиеся как борьбы трудящихся-женщин за свои коренные интересы, так и борьбы самодержавной реакции и буржуазии против женского демократического и рабочего движения в России.

Мы не признаём нынешних пустых, пошлых и лицемерных поздравлений женщин с Днём 8 марта. Эти биологические поздравления буржуазии есть поздравления с тем, что когда-то человек родился девочкой, а не мальчиком. Или с началом календарной весны, что не имеет существенного отношения к революционной истории и содержанию Международного дня работниц.

На праздник лучше всего дарить полезные вещи, нужные в производстве и повседневной жизни. В этой связи предполагаем, что публикация архивных документов и материалов будет полезной для роста сознания наших подруг — трудящихся женщин, которые сегодня, как и прежде, в мрачные дореволюционные годы, подвергаются особенно сильному и всестороннему угнетению капиталом и буржуазным государством. Надо ли объяснять, что капитал рассматривает женщину и как покорную рабочую силу для своих производств, и как живой товар, т. е. как проститутку, вынужденную продавать себя, чтобы спастись от голода и холода, и как родящую машину, поставляющую капиталу новых потенциальных рабов.

Такое тройное угнетение и унижение женщины в капиталистическом обществе требует от рабочего класса и некоторых дополнительных, специфических средств классовой борьбы, таких как женские секции в кружках и ячейках (наподобие военных и молодёжных секций), рост числа женщин — рабочих агитаторов и пропагандистов, умеющих работать в женских коллективах и хорошо знающих подходы к людям и специфику нужд и потребностей женщин-работниц, смелое выдвижение женщин –– левых активистов на самые ответственные участки партийной работы и т. д. Но без радикальной марксистской поправки сознания широких женских масс вся эта работа останется простым добрым пожеланием.

Конечно, сейчас не 1912 год, чтобы вести разговоры об экономическом или политическом неравноправии женщин с мужчинами. Речь не об этом. Речь именно о том, что все страдания и муки эксплуатации, унижение, нужда и нищета, которые сегодня падают на головы рабочего класса и других трудящихся, всего больнее и сильнее бьют по нашим матерям, жёнам, сёстрам и дочерям –– в силу самой женской природы и той особенной общественно-исторической роли, которую обязаны исполнять наши женщины.

Однако классовые корни политического неравноправия женщин в царской России и нынешнего угнетения женщин-трудящихся капиталистами одни и те же. О сути этих корней очень точно писал Ленин:

«Давным-давно представители всех освободительных движений в Западной Европе в течение не только десятилетий, но в течение столетий вставляли требование об отмене… устарелых законов и уравнении женщины по закону с мужчиной, но ни одному из европейских демократических государств, ни одной из самых передовых республик не удалось это осуществить, потому что там, где существует капитализм, там, где сохраняется частная собственность на землю, частная собственность на фабрики и заводы, там, где сохраняется власть капитала, привилегии останутся у мужчин»[1].

В отношении ко дню сегодняшнему эти ленинские слова означают, что буржуазный гнёт и эксплуатация женского труда в России и других бывших республиках СССР не только не исчезли, но усилились, часто принимая более тонкие, завуалированные формы, чем это было в начале XX века. И пока у нас сохраняется власть буржуазии, частная собственность и эксплуатация труда, нельзя говорить о настоящей свободе и благополучии трудящихся-женщин — несмотря на все и всякие демократические декорации, достижения технического прогресса, культуры, медицины и т. д. Женщина-труженица по-прежнему остаётся бесправной и униженной рабыней капитала.

Это означает, в свою очередь, что борьба за свободу и коренные классовые интересы работниц — дело не только рабочих-мужчин. Вся масса, или, по крайней мере, большинство наших женщин не может и не имеет права стоять в стороне и ждать, когда мужчины наладят жизнь и обеспечат женщин всем необходимым. Это вреднейший, мелкобуржуазный, мещанский подход. Обывательский номер насчёт того, что главное для женщины — удачно выйти замуж, уже давно не проходит. Сама жизнь на каждом шагу доказывает, что не может сегодня женщина-работница прикрываться от экономической и политической борьбы кухней, домашними делами, детьми, женскими слабостями и т. д. Ведь женщины — это половина рабочего класса, надо думать, наиболее энергичная и живая его половина, без участия которой в революционной борьбе победить буржуазию затруднительно, как затруднительно биться с армией врагов, имея только половину своей армии. Наши подруги должны хорошо понимать, что никто за них и вместо них не принесёт им социализм на блюде, никто без них не наладит нормальную жизнь для всех наших женщин и детей.

Что касается основной темы статьи, то мы хотели бы привести документы, в которых говорится о попытке сорока депутатов царской Думы провести законопроект об избирательных правах женщин. Этот законопроект был решительно отвергнут буржуазно-помещичьим правительством самодержавной России. Говоря о необходимости публикации этих документов, надо дополнительно заметить, что она обусловлена ещё и тем, что многие наши женщины до сих пор «изучают» историю по телевизору и до сих пор по обывательски считают, что в той России, «которую потеряли», все женщины жили хорошо, одевались у дорогих портных, кушали булочки с какао и не работали на фабриках и заводах, а у власти стоял добрейший государь в окружении одних джентльменов, которые неустанно пеклись о женском благополучии.

Как именно царские министры «пеклись» о женщинах и в качестве кого они женщин рассматривали, — об этом мы и хотели рассказать, имея на руках ряд архивных документов контрреволюционной эпохи 1912–1914 гг.

Вот, например, «джентльмен» и министр внутренних дел А. А. Макаров, тот самый, который в Думе на всю Россию оправдал и признал необходимым массовый расстрел рабочих на Ленских золотых приисках («Так было, так будет»), выступая против предоставления женщинам избирательного права, заявлял, что

«…предоставление прав женщинам не соответствует бытовому укладу нашего государства».

Это не удивительно. Двойное и тройное рабство женщины-труженицы сохранялось при крепостном праве, но его отмена и постепенные победы капиталистических отношений в России вовсе не освободили женщину. Она оставалась в тяжелейшем экономическом и политическом рабстве. До самой Октябрьской революции жизнь миллионов женщин во многих глухих местах страны оставалась не просто тяжёлой, а чудовищной, невыносимой.

И этот «бытовой уклад государства» был защищён царскими законами. Кто не верит — пусть проверит: вот статья 107 «Свода законов гражданских Российской империи» (том 10, часть 1), которая гласила (а на дворе второе десятилетие XX века!):

«Жена обязана повиноваться своему мужу, как главе семейства, пребывать к нему в любви, почтении и неограниченном послушании, оказывать ему всякое угождение и привязанность, как хозяину дома».

И по многим другим статьям «Свода» и «Уложений о законах», в частности, о найме на работу, о жительстве, о разводе и т. д. женщина находилась в полной зависимости как от мужа, так и от самодержавного произвола. Так, статья 156 «Устава о службе гражданской» запрещала

«…приём женщины на канцелярские и другие должности во всех правительственных и общественных учреждениях, где места предоставляются по назначению начальства и по выборам».

Ещё один ведущий представитель самодержавной реакции — министр юстиции И. Щегловитов, он же «Ванька-каин», более обстоятельно и тонко мотивировал свой отказ поддержать законопроект о женских избирательных правах. «Ванька» в своём письме премьеру Коковцову кратко «разбирает» историю борьбы за женское равноправие в демократических государствах. Он вынужден признать, что предоставление избирательных прав женщинам в Австралии принесло положительный результат, который способствовал культурному подъёму страны. Но при этом, пытаясь скрыть реакционную сущность своей позиции, Щегловитов тут же ссылается на некое

«опасение прогрессивных партий в демократических государствах, чтобы приобретение женщинами избирательного права не произвело движения назад»,

ибо, как повторяет за источником этот «каин»,

«…считается, что женщины в большинстве своём симпатизируют консервативным и даже реакционным партиям».

Казалось бы, царскому министру меньше всего нужно опасаться этих «реакционных симпатий». Но Щегловитов сразу же выдаёт свои настоящие мысли. Оказывается, что

«…в противность приведённым выше опасениям западных мыслителей относительно стремлений женщины к осуществлению целей реакции, у нас обнаруживается опасность с противной стороны — от увлечения женщин идеалами революционеров, и это обстоятельство, по мнению моему, обязывает отнестись с крайней осторожностью к вопросу приобщения женщин к политической деятельности».

Здесь нельзя не признать дальновидным мнение царского министра юстиции: растущая революционность трудящихся женщин России действительно внушала ужас самодержавию и буржуазии. В самом деле, 1905-й год показал, что женщины-дружинницы Москвы ходили в разведку, воевали и умирали под огнём на рабочих баррикадах, воодушевляли рабочих-мужчин стоять до конца и т. д. Крестьянки смело жгли барские усадьбы, сражались с полицией и казаками, которых царское правительство посылало «для усмирения» голодных крестьян в Харьковской, Киевской, Одесской, Курской и других губерниях России. До и после 1905-го года самодержавие имело много возможностей изучить непримиримый характер целой плеяды женщин-революционерок, которые боролись с царизмом и буржуазией в рядах партии большевиков.

И мы знаем, что в период Октябрьских боёв 1917 г. и в годы гражданской войны наши женщины-работницы, женщины-большевички большой кровью добыли свободу трудовому народу. Именно свержение капитализма принесло нашей женщине настоящую свободу, полное равноправие с мужчиной во всех сферах производства и социалистической жизни, открыло для неё все мыслимые дороги и все блага человеческой культуры.

С другой стороны, сегодня ещё не все наши женщины понимают, что фашизм, господствующая ныне форма капиталистической диктатуры, вновь несёт женщинам кабалу, невиданную нищету и бесправие. Фашизм сегодняшний, как и фашизм вчерашний, рождает одну за другой домостроевские «национально-патриотические» теории о семье и о роли женщины в обществе — самые позорные, самые грязные и реакционные, в которых современные мракобесы  пытаются возродить нравы и всё отвратительное позорище средневековья.

Эти теории, само собой, не отличаются оригинальностью, так как нынешние эксплуататоры и их теоретики перепевают не только Геббельса и Розенберга, но и того же Ваньку Щегловитова. Ещё в 1912 г. этот «каин» писал о том, что

«…женщина самою природою предназначена к домашней, семейной, а мужчина — к общественной деятельности».

А тех женщин, которые не согласны ограничивать сферу своей деятельности «кухней и постелью», которые не согласны быть только «наложницей своего повелителя», которые боролись и борются вместе с мужчинами за свои экономические и политические интересы, — таких женщин царизм, а после — фашизм старый и новый зверски, беспощадно преследовали и преследуют, уничтожали и уничтожают.

Против чего боролся царизм, против чего борется фашизм — в женском вопросе? В своё время рабочему классу и его большевистской партии потребовались огромные усилия, чтобы поднять забитую, униженную и закабалённую капиталом и помещиками женщину до человеческого состояния. После революции понадобились годы хозяйственного и культурного подъёма нашей страны, индустриализация и коллективизация села, чтобы вытащить десятки миллионов женщин из деревенского идиотизма и бескультурья с его убогостью, предрассудками и суевериями, обусловленными мелким разобщённым индивидуальным хозяйством, в котором каждая крестьянка трудилась в своей хате, на своём убогом клочке земли.

Только огромная работа победившего рабочего класса и его партии, забота социалистического государства о женщине и ребёнке привели женщину к полному равноправию и создала ей все возможности на деле осуществить свои права.

Ликвидация безработицы, равная с мужчинами оплата труда, равный доступ ко всем профессиям, специальностям и должностям в производстве и государственном управлении, ликвидация неграмотности, особая охрана советской властью женского труда, материнства и детства, оплачиваемые отпуска по беременности и родам, строительство яслей, детских садов, больниц и родильных домов, работа школьных, пионерских, общественных организаций с детьми, значительное освобождение советской женщины от забот о домашнем хозяйстве, реальное право женщин учиться и культурно расти, — всё это позволило женщине занять почётное и ответственное место в трудовой и политической жизни СССР. К 1940 г. в нашей стране не осталось ни одной профессии, которой не овладели бы женщины. Они руководили наркоматами, крупными производствами, исследовательскими институтами, строили новые города, заводы, дороги, работали и служили лётчиками, моряками, трактористами, слесарями, инженерами, водолазами, геологами, военными и т. д. И в то же время наши женщины успешно растили и воспитывали — с помощью своего социалистического государства — новые поколения советских людей.

Всё это было обеспечено победой революции рабочего класса, завоеванием власти пролетариатом, уничтожением частной собственности и капитализма, успешным строительством социалистического хозяйства и общества. Именно против этих основ счастливой, зажиточной и культурной жизни миллионов трудящихся-женщин боролся и борется фашизм.

Ну а что же наш «Ванька-каин» и прочие царские иудушки — в смысле проведения через думу закона об избирательных правах женщин?

12.02.1912 г. председателю совета министров В. Коковцову было направлено «Отношение канцелярии Государственной думы председателю совета министров»[2]. Что же писали «народные избранники»?

«На основании ст. 56 Учреждения Госдумы имею честь препроводить вашему высокопревосходительству печатные экземпляры внесённых в порядке ст. 55 того же Учреждения законодательных предложений: 1) об избирательных правах женщин, 2) о передаче Института сельского хозяйства и лесоводства в Новой Александрии из министерства народного просвещения в ведение главного управления землеустройства и земледелия.

За секретаря Государственной думы Антонов.

Начальник отдела Глинка».

Как видим, думцы свалили в одно корыто два вопроса, огромный политический и мелкий хозяйственный. Очевидно, что заведомый расчёт был на то, что, во-первых, царское правительство благополучно решит только второй вопрос, который никакой угрозы для самодержавия не представлял, а во-вторых, пунктом об избирательных правах женщин буржуазно-помещичья дума маскирует свою реакционность, не предполагая по-настоящему его решать.

Однако уже 03.03.1912 г. Коковцов пишет в МВД[3] по поводу думского «Отношения»:

«Министру внутренних дел А. А. Макарову, 3 марта 1912 г.

М.г. (милостивый государь — прим. М. И.) Александр Александрович.

Имею честь препроводить при сём… печатный экземпляр заявления 40 членов Думы об избирательных правах женщин, покорнейше прося вас, милостивый государь, не отказать сообщить мне ваше заключение по содержанию настоящего законопроекта, для рассмотрения сего дела в совете министров до 25 марта сего года, после какового срока упомянутое законодательное предположение может быть предложено к слушанию в Государственной думе»[4].

8 марта Макаров кратко отвечает своему начальнику, указывая на упомянутое выше противоречие между полицейско-террористическим «укладом нашего государства» и борьбой женщин за свои насущные и неотъемлемые права:

«М.г. Владимир Николаевич.

Вследствие письма от 3 сего марта за № 1221, имею честь уведомить ваше высокопревосходительство, что со своей стороны, считая предоставление прав женщинам не соответствующим бытовому укладу нашего государства и относясь поэтому отрицательно к делу уравнения в области политических прав женщин с мужчинами, я не признаю возможным взять на себя составление соответствующего законопроекта по возбуждённому заявлением сорока членов Думы вопросу об участии женщин в выборах в Государственную думу. Макаров»[5].

19 марта 1912 г. Коковцову отвечает и другой его подчинённый, «Ванька-каин» из министерства юстиции. «Ванька», в отличие от Макарова, разводит в своём письме целый «научный» трактат на тему о том, почему женщина не есть полноценный человек, и почему, следовательно, ей опасно давать какие-либо политические права. При этом Щегловитов даёт краткую историческую справку о том, как победившая буржуазия тут же принялась душить и ограничивать всевозможными цензами политические права трудящихся-женщин. Почитаем этот шедевр жандармской переписки:

«М.г. Владимир Николаевич.

Письмом от сего марта за № 1222 ваше высокопревосходительство, препровождая ко мне печатный экземпляр законодательного предположения 40 членов Госдумы об избирательных правах женщин, изволили просить моего заключения по содержанию сего предположения.

Вследствие сего, обсудив настоящее дело, я считаю долгом остановиться на следующих соображениях.

Предположение 40 членов Государственной думы направлено к тому, чтобы, в отмену и изменение соответствующих законоположений, было постановлено, что лица женского пола пользуются равными с мужчинами правами избирать и быть избираемыми в Государственную думу.

Устранение женщин от выборов в законодательные учреждения до сих пор остаётся общим правилом в законодательствах современных народов. Насколько известно, отступления от этой системы допущены лишь в следующих странах.

Из числа Северо-Американских Штатов четыре: Колорадо, Вайоминг, Айдахо и Юта около 30 лет назад признали за женщинами активное избирательное право; они получили его и в штате Вашингтон, но впоследствии утратили. Во многих других штатах предположения о распространении на женщин избирательного права вносились на рассмотрение народа, но не получили его одобрения.

В Новой Зеландии женщинам предоставлено в 1893 г. активное избирательное право.

Большинство австралийских колоний уравняло женщин с мужчинами в их избирательных правах, активном и пассивном… Только в штате Виктория верхняя палата неизменно отклоняет билли о предоставлении женщинам избирательных прав, вносимые в нижнюю палату и ею принимаемые.

В великом княжестве Финляндском женщинам, согласно сеймовому уставу 7/20 июля 1906 г. принадлежит избирательное право как активное, так и пассивное, совершенно наравне с мужчинами.

Наконец… избирательное право предоставлено женщинам в Норвегии, но не на одинаковых основаниях с мужчинами: последние по закону 29 марта 1906 г. получили всеобщее избирательное право, а закон 14 июля 1907 г. допускает к подаче голосов лишь тех достигших 25-летнего возраста женщин, которые уплачивают налог государственный или общинный на основании ежегодного дохода не менее чем 400 крон для городов и 300 крон — для сельских местностей; если же они состоят в браке и имеют общее имущество с мужем, достаточно, чтобы последний уплачивал этот налог. Полагают, что закон этот откроет доступ к избирательной деятельности 300 000 норвежским женщинам.

…В Англии, на родине не только народного представительства, но и всеобщего избирательного права, многочисленные попытки предоставить женщинам обладание избирательными правами, повторявшиеся почти каждую парламентскую сессию… до сего времени не увенчались успехом. В самое последнее время в газетах появились известия, что в палату общин внесён билль об избирательном праве женщин, причём, однако, право это предполагалось предоставить только лицам, имеющим собственное хозяйство и находящимся в замужестве, если при том их мужья не внесены в избирательные списки по тому же самому участку. В случае осуществления упомянутого проекта, активное избирательное право получили бы всего около миллиона английских женщин. По новейшим газетным сведениям и этот билль отклонён палатою общин.

Что касается Франции, то ни Национальное собрание в 1789 г., ни Конвент 1793 г. не задавались мыслью о предоставлении политических прав женщинам. Равным образом не высказывал такого взгляда и Ж. Ж. Руссо, идеями которого был проникнут Конвент, хотя по его теории в возможности участвовать в законодательной деятельности выражается естественное право всякого человеческого существа.

Сам Конвент не ограничился молчаливым отрицанием политических прав женщин: в заседании 9 брюмера 11 года он, по поводу уличных беспорядков, устроенных якобинками, вотировал декрет, воспретивший женские клубы и общества, под каким бы именем они ни возникали.

Кодекс Наполеона, отведя жене подчинённое семейное положение, установив для неё обязанность повиновения мужу и различные ограничения в её гражданских правах, значительно отдалил приобретение женщинами политических прав. Женщинам не были предоставлены эти права и в 1848 г., когда было провозглашено и организовано всеобщее избирательное право. В проекте, предложенном в 1894 г. Ж. Гедом “Об обеспечении всеобщности так называемого всеобщего избирательного права»”, также не упоминается об избирательном праве для женщин; нет о нём речи и в трудах законодательной комиссии по всеобщей подаче голосов 1906–1910 гг.

Основным возражением, которое Г. Мейер (G.Meyer: “Das parlamentarische Wahlrecht”, изд. 1901 г., стр. 455), Виллей (Villey: “Legislation electorate comparee des principaux pays d’Europe”, изд. 1900 г., стр. 89–92) и Эсмен (Esmein: “Elements de droit constitutionnel francais et compore”, изд. 1919 г., стр. 303–304)[6] приводят против предоставления женщинам политических прав, является указание на то, что женщина самою природою предназначена к домашней, семейной, а мужчина — к общественной деятельности. “Исключение женщин вовсе не произвольно, — заключает Эсмен (указ. соч., стр. 304), — оно происходит из закона естественного, из основного разделения труда между двумя полами, которое древне, если не как человечество, то, по крайней мере, как цивилизация. Требовать для них избирательного права так же мало разумно, как и желание обязать их военною службою”.

“У каждой из них есть своё призвание: быть разумным и благодетельным центром семьи, — справедливо замечает В. И. Сергеевич (статья “Всеобщее избирательное право” в журнале министерства юстиции, 1906 г., № 5, стр. 117), — для этого нужно много характера, много такта, много знаний, много терпения. В руках женщины — будущее подрастающее поколение, их физическое и нравственное воспитание”.

Одним из существенных препятствий к распространению во Франции всеобщего избирательного права на женщин служит теперь… опасение прогрессивных партий, ныне стоящих у власти, чтобы приобретение женщинами избирательного права не произвело движения назад. И в Италии признанию за женщинами избирательного права воспрепятствовала мысль, что они в борьбе между церковью и государством послужили бы оружием в руках духовенства. Возможность подчинения политической деятельности женщин сильному влиянию духовенства, именно католического, очень велика. Вообще, по словам Н. Лазаревского[7] (“Лекции по русскому государственному праву”, т. 1, изд. 1908 г., стр. 291), “…во многих странах считается, что женщины в большинстве симпатизируют консервативным или даже реакционным партиям”.

Таким образом, — продолжает Ванька Щегловитов, — предоставление избирательных прав женщинам, далеко не пользующееся общим признанием в науке, на практике осуществлено пока только в очень немногих и весьма небольших странах…

О самих результатах участия женщин в осуществлении избирательных прав имеются едва ли достаточные сведения. Кроме благоприятного отзыва по этому предмету австралийских палат, приводимого в заявлении 40 членов Государственной думы… в литературе и иного рода указания по этому вопросу. Так, Б. Гарт (Bushnell Hart: “Actual Government as applied in American conditions”, изд. 1903 г., стр. 71) свидетельствует, что “…в Северо-Американских Штатах своими избирательными правами воспользовалась лишь слабая пропорция женщин”. Приверженец предоставления женщинам политических прав, профессор Бордосского университета Дюги, также признаёт, что результаты участия женщин в выборах в этих американских штатах не представляются очень ощутительными. Наконец, в противность Дюги, другой компетентный деятель по истории вопроса об участии женщин в парламентской жизни Австралии, Уильям Ривс, в качестве министра-президента Новой Зеландии оказавший важные услуги рассматриваемой реформе, отзывается о ней с осторожностью: “…теперь довольно ещё трудно… обрисовать влияние женщин на политическую жизнь, отделить их деятельность от деятельности мужчин и тщательно оценить их влияние на общий ход законодательства” (У. Ривс: “Политические избирательные права женщин в Австралии”, перев., 1905 г., стр. 28.). Разумеется, ещё труднее судить о результатах предоставления политических прав  женщинам в Норвегии и Финляндии.

Со своей стороны, придавая весьма серьёзное значение приведённым выше доводам, высказанным в научной литературе против предоставления избирательных прав женщинам, я считаю долгом присовокупить, что и с проведением такой реформы для большинства женщин останется весьма значительное фактическое препятствие к осуществлению указанных прав, а именно обязанности матери семейства и хозяйки дома. Конечно, огромное число женщин этими обязанностями не связано. Но если может быть признано ценным участие женщин в законодательной деятельности по вопросам, касающимся семейного и домашнего уклада, то, казалось бы, уж никак не тех, которые принадлежат к этой последней категории и которые, будучи лишены опыта государственного, в то же время чужды семейных интересов и нужд домашнего очага.

Далее, я не могу не обратить внимания на то обстоятельство, что если в странах Запада (Англия и Франция), в коих народное представительство за долгие годы своего существования успело укрепиться и получить широкое развитие, до сего времени не получило признания право женщин на участие во всеобщей подаче голосов, то, тем более, не следовало бы ныне вводить это начало в Российской империи, где представительный строй действует только 6 лет, причём вновь образованная ныне Государственная дума отличается ещё крайнею неустойчивостью и неуравновешенностью. Включение в её состав лиц женского пола, по самой природе своей склонного к увлечениям, может лишь ещё более способствовать развитию политических страстей, препятствующих спокойному и зрелому обсуждению сложных законодательных дел. Притом, внимательное наблюдение действительности показывает, что, в противность приведённым выше опасениям западных мыслителей относительно стремления женщин к осуществлению целей реакции, у нас обнаруживается опасность с противной стороны — от увлечения женщин идеалами революционеров, и это обстоятельство, по мнению моему, обязывает отнестись с крайнею осторожностью к вопросу о приобщении женщин к политической деятельности.

Наконец, следует заметить, что, в то время как в некоторых странах Запада женщины уже пользуются избирательными правами в муниципальных учреждениях, у нас они могут только участвовать, и то не лично, а через уполномоченных (отцов, мужей, сыновей и т. д.) в избрании земских и городских гласных, не пользуясь в этом отношении никаким пассивным избирательным правом. Лишь в одобренном Государственною думою законопроекте о волостном земском управлении предусматривается право участия лиц женского пола в таковом управлении. Но предположение это правительство признавало совершенно неприемлемым, полагая ограничить права женщин по избранию волостных гласных теми же в существе пределами, какие установлены в законе для земских и городских выборов, и на эту же точку зрения стала и особая подкомиссия, образованная в среде Государственного совета.

На основании изложенного и принимая во внимание, что и по действующему положению о выборах в Государственную думу от 3 июня 1907 г. (ст. 14) лица женского пола могут предоставлять свои цензы по недвижимому имуществу для участия в выборах своим мужьям и сыновьям, я нахожу предоставление ныне женщинам равных с мужчинами прав избирать и быть избираемыми в Государственную думу по меньшей мере совершенно преждевременным и потому признавал бы предложение 40 членов Государственной думы по настоящему предмету неприемлемым. И. Щегловитов»[8].

В итоге, после того, как были собраны ответы всех заинтересованных министерств, на заседании царского совета министров 09.04.1912 г. было принято постановление «по женскому вопросу»:

«Совет министров признал неприемлемым законодательное предположение 40 членов Государственной думы о представлении женщинам права участия в выборах в Государственную думу»[9].

Письмо «Ваньки-каина» вряд ли нуждается в особых комментариях. Что же касается сегодняшнего положения женщин-трудящихся, то, если отбросить пустышку буржуазного парламентаризма, оно по сути своей не слишком изменилось в сравнении с 1912 годом. После временной победы буржуазной контрреволюции и разрушения СССР у нас снова царствует капитал — со всеми его «прелестями» — эксплуатацией, нищетой масс, бесправием, проституцией, высокой детской и женской смертностью т. д.

Выход и избавление женщин от унизительного рабства только один, и он давно известен, повторяться не будем. Но поскольку статья приурочена к Международному дню борьбы работниц за свои классовые интересы, постольку стоит ещё раз повторить о том, что без самого широкого и самого активного участия женщин в борьбе пролетариата против буржуазии и её фашистского государства победа социализма откладывается. Отсюда лозунги сегодняшнего дня: «Женщина — в революцию!», «Работницы — в партийную работу!», «Женщины-трудящиеся, осваивайте марксизм-ленинизм!».

С классовым, рабочим праздником, вас, дорогие наши подруги!

М. Иванов      

[1] В. И. Ленин, Соч., т. 24, стр. 467–468.

[2] Законопроект «об избирательных правах женщин» канцелярией думы был направлен также и в МВД Макарову с препроводительным письмом от 25.02.1912 г. № 629. Архив. Дело Госдумы «об избирательных правах женщины», 1912 г., № 4444, л. 4. Копия.

[3] Письмо такого же содержания  и от того же числа было направлено канцелярией Коковцова и в министерство юстиции Щегловитову.

[4] Архив. Учреждения Государственной думы, изд. 1908 г., стр. 56. Копия.

[5] Там же, стр. 58. Копия.

[6] Г. Мейер, О. Виллей, Г. Эсмен – буржуазные идеологи, историки, социологи и экономисты.

[7] Юрист, чиновник царского министерства юстиции.

[8]  Архив. Учреждения Государственной думы, изд. 1908 г., стр. 59-63. Копия.

[9] Там же, стр. 65.