Попы на службе империалистической войны

12.01.2023Борьба с религией, Историябуддизм, империалистическая война, коррупция, ламаизм, лицемерие, православие, пропаганда войны, пропаганда невежества, религиозный дурман, церковьК. Октябрьский 1079

1. «Опыты» на собаке

В 1938 г. старый псковский колхозник, Устинов Фёдор Иванович, рассказал, как война сделала его безбожником.

«Я был очень набожным человеком, часто ходил в церковь, соблюдал посты. Меня воспитала бабушка. С юных лет учила она меня строгой вере в бога и потчевала „божественными” рассказами… Бабушка рассказала мне, что один сельский звонарь упал с высокой колокольни, но не разбился потому, что твердил: „святый боже, святый крепкий”. Истинная вера в бога, говорила бабушка, всегда вызволит человека из любого несчастья.

И с тех пор всегда в трудную минуту жизни я твердил сквозь зубы: „святый боже, святый крепкий”. Я был суеверным, боялся оставаться один в тёмной комнате. Мне мерещились черти, лешие, я боялся покойников. И уже будучи взрослым, находясь в действующей армии во время империалистической войны, пойдя впервые в жизни в бой, я твердил: „святый боже, святый крепкий”.

На фронте стала испаряться моя вера в бога. Я видел, как ожесточённо бились русские и немцы, я видел, как они убивали друг друга с именем бога на устах. Русские и немецкие рабочие шли в смертный бой друг на друга, думая о боге, а он, „справедливый и милосердный”, равнодушно взирал на потоки льющейся крови. Почему „бог-отец” не щадит „детей своих”, думал я, почему „всемогущий и святой”, он глух к людским молитвам? Были мы тогда тёмные и глупые, мы молились богу, чтобы он прекратил войну.

Попы, которых в армии было много, старались поддержать и разжечь в нас воинственный дух. Они пустили среди солдат слух, что за иконой „печерской божьей матери” якобы нашли золотыми буквами написанное письмо, в котором говорилось, что того, кто верит этому письму и будет держать слова его в сердце, а само письмо на груди, вражеская пуля не возьмёт. „Если тебя ранят, — говорилось в „божественном письме”, — приложи это письмо к ране, и кровь остановится. Дом оно охранит от пожара (к слову: сегодня в ДНР в окнах многих домов прилеплены иконки; обыватели уверены, что они охраняют жильё от снарядов и ракет. — Прим. Д. К.). Если кто не верит письму, пусть привяжет его к собаке и выстрелит в неё, — она останется невредимой. Всякое сомнение в силе письма тяжёлым грехом ляжет на душу сомневающегося”.

И мы верили письму — никто не решался проверить его на собаке, никто не хотел брать на душу греха… Письмо пользовалось большим распространением. Мы переписывали его, посылали домой, давали друзьям… И я так же, как и другие, носил письмо на груди. Во время первого боя я видел, как падали солдаты, прикрепившие письмо к шинелям. Я видел убитых, судорожно сжимавших письмо в руках. Видел раненых, привязывавших его к своим ранам и истекавших кровью. И вместе с этими убитыми и ранеными гибла наша вера в бога.

Как-то в начале 1917 г. на Рижском фронте мы с одним солдатом… решили ещё раз проверить чудодейственность „божественного письма”. Привязали два письма к одной дворняжке, завели её в сарай и выстрелили. Собака, конечно, свалилась мёртвой.

Немало помогли падению веры армейские попы и особенно наш — отец Серафим. Однажды, служа молебен в походной церкви… неподалёку от Риги, отец Серафим сказал:

— Вы, братья солдаты, должны идти в бой, не щадя своей жизни во имя господне. Ибо вы идёте за Русь святую, за бога, за царя православного, батюшку. Если кто погибнет на поле брани, царствие небесное тому обеспечено.

А обращаясь к комсоставу, поп добавил:

— А вы, господа офицеры, берегите свою жизнь, ибо она вам ещё впереди будет нужна.

Конечно, такие речи очень озлобляли солдат. Как раз в тот день был жаркий бой. Тысячи наших солдат полегли костьми. Поп же во время боя пьянствовал и забавлялся с сестрицами милосердия. Когда рассвело, мы стали собирать трупы. Их было столько, что хоронили в ямах человек по тридцать. Пришлось рыть могилы под пулями — отнести трупы в безопасное место не было возможности. И вот, когда тысячи наших товарищей уже были сложены в ямах, прежде чем их засыпать, солдаты обратились к отцу Серафиму, чтобы тот отслужил у… могил панихиду…

Но поп отказался. Смекнув, что у могил небезопасно, отец Серафим сказал, что лучше он отслужит молебен в походной церкви. Эта трусость лицемерного попа, который сулил нам царствие небесное, а сам цеплялся за свою земную жизнь, возмутила солдат.

А если вспомнить гражданскую войну, то многое можно рассказать о гнусных проделках попов, боровшихся против советской власти… Мне снова пришлось встретиться с именем отца Серафима, с кровавыми следами его подлых дел. Попал наш отряд в деревню Колодезную, бывшей Екатеринославской губернии. Расположились на ночлег, как вдруг приходит сторож и говорит:

— Тут гад один пришёл, овечкой прикидывается…

Оказалось, что в деревню вернулся учитель-черносотенец, ушедший из села вместе с белыми.

— Когда пришли к нам в Колодезную белые, — рассказал сторож, — наш поп — отец Серафим велел звонарю бить во все колокола. Тех, кто не хотел идти в церковь, насильно сгоняли солдаты. Они говорили: „Кто против бога — тот против единой неделимой Руси”. Собрались крестьяне в церкви и думали, что будет служение. Но оказалось другое. Окружили церковь солдаты. Закрыли все двери. Прихожан выпускали по одному. Каждого выходившего встречали командир белого отряда, священник и черносотенец-учитель. Стоило учителю сказать: „этот красный”, как солдаты под командой отца Серафима, доставшего из-под рясы старый армейский браунинг, расстреливали названного.

Мы арестовали черносотенца-провокатора. Он твердил молитвы и, ссылаясь на бога, требовал справедливости и сострадания. А отец Серафим долго ещё ходил с отрядом беляков и клеймил большевиков „антихристами и христопродавцами”».

Такова истинная, лицемерная и звериная физиономия «слуг божьих» — попов, когда дело заходит о спасении эксплуататорского строя от революции, когда рабовладельцам надо истреблять и давить революционный народ.

2. Роль попов в империалистической войне

1 августа 1914 г. началась мировая империалистическая война. Это была война между двумя группами разбойнических великих держав из-за дележа колоний, из-за порабощения других наций, из-за выгод и привилегий на мировом рынке. Война была начата русским царизмом под колокольный звон всех церквей, при торжественных молебнах и демонстрациях. Империалистическая война была поддержана всеми партиями, от крайних правых до меньшевиков. Лишь одна большевистская партия выступила против войны, с разоблачением её грабительского характера.

Известно, что царское правительство оказалось неподготовленным к мировой войне. Оно не смогло наладить производство снарядов, транспорт, снабжение фронта. Зато оно не жалело средств на пропаганду шовинизма и войны. Для борьбы с бурно растущим, несмотря на репрессии, революционным движением в стране, оно мобилизовало охранку, полицию, печать. Для пропаганды войны, борьбы с рабочим классом и революционным движением царизм использовал попов всех религий. Тотчас после объявления мобилизации в России церковники в один голос встали на защиту войны, провозгласив её «священной» и «угодной богу». Главный упор в проповедях попы всех мастей делали на «классовый мир в отечестве»: рабочих и крестьян призывали к полной покорности властям, помещикам и капиталистам. Любую стачку, крестьянский митинг, рабочую демонстрацию, всякую борьбу трудового народа за свои насущные интересы попы тут же объявляли «деянием антихриста» и предавали «анафеме». Со всех амвонов и церковных кафедр народ призывался к защите «православного царя и отечества» до последней капли крови. Рабов одурачивали религиозным дурманом, чтобы они шли защищать своё рабство, добывать новые богатства для своих угнетателей и эксплуататоров, шли воевать, чтобы своими руками продлить гнёт, бедствия, нужду.

В церквях без конца служились «молебны о победе нашего воинства». Такие молебны служились по обе стороны фронта. Германские пасторы и русские попы молились одному и тому же несуществующему богу о даровании победы своей кучке эксплуататоров: одни — юнкерам и буржуазии в Германии, другие — помещикам и капиталистам в России. На Западном фронте по обе его стороны французские кюре и немецкие пасторы выступали перед войсками и призывали бога, чтобы он помог уничтожить побольше вражеских солдат. Попы призывали в помощь бога для того, чтобы во взаимном истреблении друг друга гибло больше немецких и французских рабочих, которых империалисты обеих стран отправили на убой за свои миллиарды, а также для того, чтобы «утилизировать» на войне лучшую часть рабочего класса. Попы боялись революции не меньше капиталистов и своими проповедями помогали буржуазии ослаблять самого опасного своего врага — пролетариат. В этом деле попы разных стран действовали, как единый эксплуататорский класс, дружно и заодно, нисколько не считаясь со своей национальностью и вероисповеданием.

Церковники широко обслуживали царскую армию. На войну работало всё духовенство, вся церковная печать. От членов синода до последнего деревенского попа — вся чернорясая шайка вела пропаганду в защиту войны. При этом попы не стеснялись заявлять, что «бог допускает войну во имя любви к ближнему» или «во имя искупления человеческих грехов», «для спасения заблудших душ». Церковники выискивали подходящие цитаты из так называемых «святых писаний» и в угоду царизму «доказывали», что бог, святый дух и сын божий Христос не были сторонниками мира, что их заповеди «живут и дышат духом войны, духом воинской обстановки», «защиты православной Руси».

Пропаганда войны велась церковниками, прежде всего, среди солдатских масс. Там в миллионных экземплярах попы распространяли свою литературу и листки, которые должны были непрерывно внушать обманутым солдатам, что империалистическая война священна, что войну благословляет бог. Вместе с церковной литературой на фронт вагонами отправлялись иконки, крестики, евангелия для раздачи солдатам. Доходило до абсурда. На Рижском фронте солдаты одной из дивизий ждали эшелон с продовольствием и зимней одеждой, а на станцию Штабмансгоф пришли два вагона, один с евангелиями, другой с иконами. Солдаты зло шутили, что теперь они «немца иконами бить будут».

Во многих местах попами устраивались т. н. «чудеса». При помощи самолёта и проектора с цветной плёнкой в облаках появлялись изображения «богородицы», которая, как уверяли церковники, звала русских солдат безропотно отдавать свою жизнь ради русского царя и его «священной» войны.

Попы приняли на себя позорную роль армейских шпионов. Они доносили охранке о революционных настроениях среди солдат. От имени солдат попы писали на родину слащавые письма о том, как весело и хорошо сражаться «за царя и отечество» и как солдаты благодарны начальству. Эти письма, сфабрикованные попами, затем публиковались в газетах, чтобы показать трудящимся массам, что солдаты преданы самодержавию. В действительности настроение армии было совсем иным. Солдаты писали домой, что война должна быть окончена, что они не понимают, за что воюют и зачем брошены на смерть. Солдаты писали, что когда они вернутся домой, правительству несдобровать, что революция неизбежна, что пора беднякам сбросить цепи. Писали о том, что части отказываются идти в бой, что с фронта разбегаются солдаты целыми полками, что идёт братание солдат воюющих сторон. Солдатские письма, написанные не под диктовку попов, передавали настоящие настроения солдат. Они говорили о том, что крестьянам нужно выгнать помещиков и взять себе всю землю, а рабочим выгнать фабрикантов и хозяев и взять себе власть, а вместе с нею все заводы, фабрики, железные дороги. В письмах солдаты сообщали домой, как на фронте завоёвывалась большевиками солдатская масса, как осуществлялись среди солдат лозунги большевиков, как претворялся ленинский лозунг о превращении войны империалистической в войну гражданскую против царя и капиталистов.

Но церковная пропаганда велась не только на фронте. Яд религиозного дурмана распространялся и в тылу, где он просачивался в среду отсталых рабочих. Эта агитация вызывала сильный шовинистический угар, особенно в первые дни войны. Попы внушали российским трудящимся, что их врагом является весь немецкий и австрийский народ, скрывая от тёмных масс, что их враг — собственное правительство, а рабочие и крестьяне Германии и Австрии оказались такими же одураченными рабами, которых посылают убивать рабов других стран. Яд поповской агитации проникал в деревню, где попы вели сильную обработку жён призванных на войну крестьян. Пропаганда войны велась попами в школах, где детям трудящихся внушали, что их отцы делают святое дело, «убивая немца». Детям внушалась ненависть к европейским и азиатским народам как к «исчадиям сатаны», «врагам православной России», «христопродавцам». Попы активно распространяли царские военные займы. «Ваши деньги превратятся в патроны и снаряды, ваши рубли пойдут на войну», — так попы агитировали трудящихся. Царизм и буржуазия стремились целиком свалить расходы на свою грабительскую, антинародную войну на народ. Царско-распутинская шайка, Рябушинские, Морозовы, Рубинштейны, Бродские, Пуришкевичи вместе с английскими и французскими капиталистами наживали на войне миллионы золотом, а сами сдирали с рабочих и крестьян последние копейки на войну. Кстати сказать, большая часть военных царских займов пошла не на снабжение фронта вооружением и имуществом, а оказалась в карманах русских и иностранных капиталистов, банкиров и крупнейших помещиков.

Во время войны попы вовсю старались содрать с прихожан побольше денег. Они не только агитировали за сбор средств на поддержку грабительской войны. На поддержку войны русское духовенство отдавало церковные средства, награбленные им у народа. Одна Киево-Печерская лавра пожертвовала на войну 12 фунтов золота и 45 пудов серебра. Такую же помощь царизму оказывали и другие монастыри. При этом церковь извлекла из войны и страданий народа огромные материальные выгоды. Попы наживались на молебнах о здравии солдат и на заупокойных молитвах об этих же павших солдатах. Они повысили цены на свечки, обряды и прочий церковно-обрядный хлам. Недаром в 1917 гг. среди народа ходил такой стишок о церковниках:

«„Пошли, господи, сражение
И на супостата поход!”
Кому смерть и разорение,
А попу со всего доход.

Дни войны были хлебны,
Лились деньги рекой…
То во здравие молебны,
То панихиды за упокой».

Пропаганду войны вели не только православные попы, но и старообрядцы, раввины, ксендзы, ламы и прочие служители культа. Старообрядцы и сектанты устраивали в своих помещениях лазареты, где раненых солдат не столько лечили, сколько обрабатывали в религиозном духе. Сектанты и старообрядцы собирали деньги для поддержания войны, посылали царю телеграммы с выражением преданности самодержавию. Они ревностно служили в армии, составляя наиболее реакционную опору царизма среди солдат. Словом, вся религиозная свора России действовала в империалистическую войну, как часть и опора эксплуататорских классов, спасая царизм и буржуазию от революции, рассчитывая получить от правительства долю от грабежей, участвуя в подавлении трудового народа.

После Великой Октябрьской социалистической революции сектанты стали распускать слухи, что во время империалистической войны они были против неё, вели антивоенную агитацию, отказывались воевать. Это ложь. Призванные в армию сектанты всех сортов служили и воевали так же, как православные, католики, лютеране, буддисты.

Однако церковная агитация и все усилия попов не могли спасти самодержавие от краха. Не помогали и «мощи» разных «святых», которые попы развозили по фронту и предъявляли солдатам для поклонения и «вселения в русское воинство духа победы». «Мощи» «святаго» Иоанна Тобольского и других попов и юродивых в годы войны поспешно канонизировали в угоду Николаю II и Распутину для борьбы с грозно разросшимся революционным движением.

«Мощи» не спасли царское правительство от революции. Дальнейшее развитие общества требовало от рабочих, крестьян и солдат выступить против империалистической войны, свергнуть царизм. «Довольно терпеть и молчать» — писал в своём листке «К пролетариату Петербурга» питерский комитет большевиков. Вооружённые рабочие и крестьяне, следуя выдвинутому большевиками лозунгу «превратить войну империалистическую в войну гражданскую», повернули оружие против помещиков и буржуазии, свергли царский строй. Февральская революция, сбросившая царизм в помойку, была переходным этапом, подготовившим почву для победы Великого Октября.

3. «Смиренные овечки»

Многие думают, что буддизм (на территории России преимущественно — ламаизм) — это мирная, безобидная религия, призывающая своих сторонников к борьбе против войны. Это ложь. Ламаизм, распространённый в Бурятии и ещё некоторых районах России, подобен всякой другой религии. Он приносит вред трудящимся, он лицемерен, как и всякая другая религия. Проповедуя классовый мир и покорность эксплуататорам, ламы внушают верующим, что убийство человека, животных, насекомого — великий грех. Нельзя брать в руки оружие и иметь злобу в сердце — так учат ламы верующих. Но вот оказия: не брать в руки оружия и не иметь ненависти в сердце ламы учат только рабов, трудящиеся массы. Чтобы рабы не брали в руки оружия против рабовладельцев, чтобы рабы не имели в себе ярости и злобы на своих угнетателей. Чтобы трудящимся было труднее понять свои классовые интересы, чтобы дольше не видели своего врага в лице правительства и буржуазии, чтобы шли покорно на убой и работу, чтобы было труднее организоваться и взять оружие в борьбе за власть и свободу. С другой стороны, ламы ничуть не возражают против самых диких вооружённых расправ правительства с рабочими и другими трудящимися. Ламаизм не осуждал и не осуждает грабительские, несправедливые войны рабовладельцев.

Когда началась первая империалистическая война, для защиты интересов капитала и помещиков на фронт были брошены миллионы трудящихся верующих. Попы всех религий стали рассказывать верующим сказки, оправдывающие такую войну.

В одной из ламаистских книг «Ключ разума» есть поучение для рабовладельцев: «Могущество своё увеличивай после того, как водворишь в мире спокойствие. Для того, чтобы не было вредящих ни вдали, ни вблизи, не позволяй отделять от себя острый меч». «Вредящими» считаются, главным образом, не иностранные правительства или народы, а свои трудящиеся, если они возмущаются своей невыносимой жизнью и восстают против угнетения и эксплуатации. Такие наставления есть и в других ламаистских книгах. Большое развитие в ламаизме получило учение о Шамбалын-цирек («священная война»). Ламы во всех случаях, когда им приходилось выступать в роли защитников и вдохновителей грабительской и антинародной войны, рассказывали верующим, что где-то, не то на земле, не то на небе, есть царство Шамбалы, где находятся 100 000 воинов под водительством страшного богатыря Эрыгдын-Догбо-хана. По призыву лам это войско будто бы может появиться и уничтожить врагов ламаизма. Никакой мирной проповедью тут и не пахнет.

Осенью 1914 г. в Цугальском дацане (монастыре) Бурят-Монголии был устроен небывало пышный молебен «о ниспослании белому царю победы над врагами». Более 1000 лам и привлечённых ими прихожан участвовали в этом молебне. На крышах дацана были установлены статуи бога Осор-Джалма. Этот бог войны сидел на повозке, запряжённой семью свиньями, которые должны были уничтожить, как нечисть, всех врагов русского царизма. Внутри дацана была установлена большая медная статуя этого бога, внутренность которой была заполнена мелкими иголками. Ламы объясняли верующим, что иголки — это и есть войска Шамбалы, которые ламы призывают на помощь царизму.

Несколько позже во всех храмах Бурят-Монголии был введён специальный молебен, джут-хурал, о даровании победы русскому воинству. Ламу, который предложил молебен и его процедуру, впоследствии объявили святым. Так ламство встретило империалистическую войну.

Ламы уверяют верующих, что существует много злых богов войны, которых верующие обязаны уважать и задабривать. Особое уважение ламаизм пытается внушить трудящимся массам в отношении к Яман-Дага, Чжам-Саран и богине войны Лмахо.

Вся история буддизма (ламаизма), подобно истории любой другой религии, насыщена беспощадными религиозными гонениями и войнами. Большинство далай-лам, этих «живых богов» Тибета, умирало насильственной смертью в борьбе с другой группой лам, не желавшей выпускать власть из своих рук.

Ламы выступали не только с защитой империалистической войны, но и оказывали царскому правительству материальную поддержку для её ведения. Известный агент царского правительства лама Адван Доржиев и глава забайкальских лам бандидо хамбо-лама Итигэлов организовали «Общебурятский комитет по сбору пожертвований на нужды войны». Комитет постановил собирать не менее 50 копеек с каждого простого бурята мужского пола. За 1914 г. было собрано свыше 150 000 рублей, за 5 месяцев 1915 г. комитет собрал с бурятского населения 78 000 рублей, в 1916 г. — ещё 100 000 рублей. Ирония в том, что большая часть этих денег была разворована самими ламами! Комитет выпустил целый ряд воззваний к местным трудящимся в поддержку войны на русском и бурятском языках.

В 1916 г. бурятских трудящихся стали «реквизировать» (мобилизовывать) на тыловые работы и для армии. «Реквизиция» была проведена при помощи лам. Совместно с мобилизованными бурятами на фронт поехали и ламы в качестве духовного начальства. Бандидо хамбо-лама Итигэлов сам ездил на фронт, чтобы лучше обрабатывать мобилизованных бурят и готовить из них новые жертвы войны. Перед отправкой мобилизованных на фронт ламы совершали пышные молебны, внушая бурятам, чтобы те бесстрашно шли на смерть и безропотно работали в тылу. Тут же ламы продавали мобилизованным талисманы «от пуль» по 10 рублей за штуку. А эти талисманы богатые ламы заблаговременно вывозили из Тибета целыми тюками, покупая их там по 7-10 копеек за штуку и наживая в Бурятии от продажи этого хлама десятки тысяч рублей.

Отправляя простых бурятов на империалистическую бойню, ламы успокаивали их тем, что обещали в случае «убиения за веру, царя и отечество» вечное блаженство на небе в раю. При этом ламы утверждали, что буряты попадут на небо вместе со своими любимыми лошадьми. Однако сами ламы всячески избегали военной службы, а царское правительство охотно освобождало их от фронта, как классово своих, — при условии, что солдатская масса бурятов будет покорно идти на убой, безропотно выполнять самые тяжёлые работы и не требовать от начальства ничего, кроме самого скудного пайка и лохмотьев. Сохранился протокол от 1914 г., в котором говорится, что «…вследствие предложения господина военного губернатора Забайкальской области обсуждался вопрос об освобождении от отбывания воинской повинности хувараков и бандиев» (младшие чины в ламской церкви) призывного возраста. Ламы решили, что всё монашествующее буддийское духовенство должно быть освобождено от воинской повинности. И ламство, как известно, было действительно освобождено от воинской повинности. Сбор денег на войну и подношения местным царским чиновникам в Забайкалье и Бурят-Монголии были формой взятки-откупа царскому правительству за то, чтобы религиозных паразитов не посылали на фронт.

Тем не менее, на фронте была часть лам, но в качестве полицейских надзирателей за солдатами-бурятами. В Забайкалье ламы сыграли отвратительную роль жандармских шпиков и полицаев. Недовольство войной среди трудящихся масс росло. Часть молодёжи призывного возраста скрывалась в лесах, а царские власти обратились к ламам с требованием помочь в их поимке. Ламы выступили в роли полицейских и шпионов против собственного народа. Они ловили и предавали властям тех бурятов, кто не желал воевать и служить в царской армии. Попутно становилось всё больше случаев отказа жертвовать на нужды войны со стороны как бурятского, так и русского населения. Попы и в этих случаях писали доносы. Вот такой полицейский «гуманизм» был и есть у «самой миролюбивой» религии.

Однако лозунг партии большевиков о превращении войны империалистической в войну гражданскую всё более и более овладевал массами, и призывы лам продолжать войну до победного конца уже не оказывали действия. Трудящиеся-буряты вместе с рабочими и крестьянами всей России сбросили царскую власть, а потом и буржуазное Временное правительство, положив тем самым конец империалистической бойне.

Подготовил: Д. Куснутдинов.