(На примере буржуазной Эстонии)

Не раз говорилось, что фашистское господство в Германии и других странах держалось на двух «китах»: на жестоком терроре и на самых отъявленно-гнусных пропагандистских технологиях. Гитлер и Геббельс часто заявляли, что все неудачи и поражения Германии до прихода к власти нацистов объяснялись тем, что веймарские правительства считали возможным «…направлять на пропагандистскую работу любого находящегося под рукой осла вместо того, чтобы понять, что для этой деятельности подходят лишь гениальнейшие знатоки человеческих душ». После 1933 г. Геббельс откровенно говорил о нацистской демагогии: «Разве пропаганда есть что-либо недостойное? Разве пропаганда не является искусством в своём роде? Разве национал-социалисты пришли к власти благодаря своим теоретикам? Нет, они пришли к власти благодаря пропагандистам. Чем был бы национал-социализм без пропаганды? И куда попадёт наше государство, если ему творческая пропаганда не даст состояния равновесия?».

Ясно, что не будь у германской реакции Гитлера и Геббельса, нашлись бы другие гитлеры и геббельсы. Фашисты понимали огромную роль идейного подавления трудящихся. Если пропаганду буржуазно-демократических правительств можно сравнить с идейным бандитизмом ремесленного уровня, то фашистскую пропаганду надо сравнивать с крупным конвейерно-машинным «производством» страха, лжи, провокаций, морального террора масс. Такое «производство» имело материальное воплощение в виде первого в мире гитлеровского министерства пропаганды. Это министерство фактически монополизировало всю культурную и духовную жизнь немецкого народа. Пропаганда нацистов преследовала главную цель — заставить трудящихся поступать против своих интересов. Она заставляла массы поступать так, как надо режиму, думать так, как хотели гитлеровцы. Людям настойчиво и всеохватно внушались фашистские идеи, никакого несогласия с ними или инакомыслия не допускалось. Пропаганда гитлеровцев с самого начала старалась «стереть», заплевать, утаить все идеи, факты и доводы, противоречившие её целям, не допуская никакой альтернативы себе. Немецкие трудящиеся обязаны были принимать идеи и «доказательства» нацистов буквально, безо всяких сомнений, оговорок или отклонений.

Из этого вытекали особенности нацистской пропаганды. Во-первых, ложь должна быть тотальной, всесторонней, систематической и охватывать всё общество, кроме «узкого слоя выдающихся руководителей». Такими руководителями гитлеровцы считали своих хозяев, воротил германской промышленности и банков, а также себя. Геббельс постоянно навязывал подчинённым мнение, что выдумка всегда выгоднее правды, ибо её гораздо легче приспособить к потребностям дня, что постоянное повторение выдумки и вранья придаёт им большую правдоподобность в умах невежественных масс. И чем масштабнее ложь, тем больше шансов, что народ ей поверит. Гитлеровцы считали, что ущерб от разоблачения пропагандистской лжи не так уж велик, поскольку в ответ всегда можно выдумать правдоподобное объяснение. И, во всяком случае, вред от такого разоблачения меньше, чем польза, которую может принести буржуазии ложь и фальсификация.